Юлия Обрывина
Сердце Алана
Глава 1. Алан
Каждый вечер я провожаю Эмму в новый сон. Пытаюсь заполнить ее пустоту. А еще увести подальше от унылой реальности. Она не спорит, крепко прижимается к подушке и тихо следует за мной.
Мы стоим на берегу под лиловым небом. Я за спиной у Эммы держу ладони поверх ее ресниц, а она сжимает их от волнения и несмело улыбается.
Хочу унять ее дрожь и прижимаю к себе, но, кажется, сам отчаянно ищу покоя. Знаю, что я не найду его. Даже здесь, рядом с ней в несуществующем мире. Вина пульсирует во мне и ударами сердца раскалывает душу, но эта боль ничто в сравнении со страхом. И я боюсь не толп опасных монстров или собственной смерти. Мой главный страх в глазах у Эммы. Однажды она увидит настоящего меня, но не в роли защитника, а жестокого убийцы, ведь я тот, кто лишил ее нормальной жизни. Этот кошмар преследует меня повсюду и из Бога делает беспомощный фантом. Она не должна узнать обо мне! Я хочу остаться тем, кто рисует ее сны и делает существование чуть легче, чем оно было вчера.
Целую ее волосы и опускаю руки. Эмма смеется и бежит к воде, а я ловлю каждое ее движение, ведь у меня есть только эта ночь. А дальше – длинный путь в небытие.
Так проходят часы, а затем все исчезает. Закат превращается в серое марево, а река в слезу на моей щеке. Я точно знаю, что произошло. Она проснулась. Снова.
Открываю глаза и смотрю в потолок. Мне незачем следить за ней, я знаю каждый ее шаг по секундам. Вот она приподнимается, крепко сжимает кровать и встает, а я иду за ней.
Эмма слепа физически, а я – внутренне, и это моя самая глубокая рана! И только сны помогают ей немного примириться с реальностью. В отличие от меня.
Но в это утро, когда я решил оставить ее, все идет не так. Эмма проходит мимо окна и вдруг меняет маршрут. Вместо маленького стула рядом с туалетным столиком, она тянется к креслу, которого нет! Грейс перенесла его в кладовку пару дней назад.
Я мог бы использовать силу, но вместо этого ловлю ее руку и вздрагиваю.
Что со мной такое? Она не должна меня видеть!
От ее прикосновения внутри все сжимается. Потолок и пол меняются местами, и я перестаю дышать, но не могу отпустить и дать ей упасть.
Грейс очень вовремя! Уже стоит сзади и протягивает руку сквозь меня. Эмма думает, что тетя поймала ее, а я не понимаю, как она появилась в комнате.
Хотя, это к лучшему. Теперь я могу расслабиться, если это вообще возможно.
Отхожу к окну и наблюдаю за ними.
– Дорогая, я не успела разбудить тебя! Проспала! У нас много дел и очень мало времени на сборы, – кричит тетя.
Я знаю два языка Грейс – крик и дикий вопль. Третьего не дано. Во всяком случае, я не видел ее в спокойном состоянии за все два года, что был рядом с Эммой.
– Ничего, я же не беспомощная и могу ориентироваться в собственной комнате, – отвечает Эмма и смотрит в сторону окна.
Эмма всегда ищет свет, где бы ни находилась, так что это никак не связано со мной.
Грейс понимает, что племянница искала кресло, и устало поднимает брови:
– Я сто раз повторила, что перенесла это несчастное кресло в кладовку! Где ты витаешь все время?
– Наверное, я привыкла к этому городу и мне трудно покидать знакомые места.
– Не переживай! Новая комната будет почти, как эта.
– Звучит не слишком весело.
– Давай я помогу тебе привести себя в порядок. Хоть это ты позволишь сделать или ты сегодня настроена решительно? – смеется тетя.
– Прости, я просто не с той ноги встала. Давай сразу уедем. Ты ведь знаешь, что тебе скажут.
– Разумеется, знаю! Два года эти, так называемые профессора, уверяли меня, что нет никаких причин для твоей слепоты. Как им позволяют лечить людей?
– От того, что ты ткнешь их носом, ничего не изменится.
– Здоровая девушка не может внезапно потерять зрение. Это понимаю я, не имея кучи дипломов, а значит, есть причина, Эмма! И они должны хорошенько запомнить этот разговор! Я слишком долго полагалась на них! К тому же, я не успела все собрать.
– Ты снова уснула за чтением медицинского справочника, поэтому проспала?
Грейс уклоняется от ответа и подводит Эмму к столику с зеркалом.
– Ладно, – отступает племянница. – Так, куда мы едем?
– В Уиндженстон.
– Так далеко? Это большой город.
– Я и сама не в восторге и буду скучать по нашему дому. Но мне будет гораздо спокойнее, когда мы, наконец, вылечим тебя. Я заберу результаты исследований и заключение в их несостоятельности и мы положим тебя в лучшую клинику в стране. Обещаю. А этих шарлатанов проводим на пенсию!
– Значит, ты наладила отношения с сестрой? – Эмма делает паузу, зная, что без помощи они не смогли бы переехать. – Раз мы можем себе это позволить…
– Софи, конечно, стерва и карьеристка. Я никогда не забуду ей, что она советовала сдать тебя на попечение государства, – бормочет Грейс, достает расческу из ящика и немного смягчается. – Но иногда, чтобы помочь дорогому человеку, можно переступить гордость и позвонить даже моей сестре. А потом час доказывать, что еще не все потеряно…
– Поэтому ты читала все это?
– Софи – железная стена и признает только факты и ничего больше! Моей творческой натуре всегда было сложно сладить с ней.
Эмма не спорит и правильно делает. От каждой мысли о смирении Грейс вспыхивает, как свеча, облитая бензином.
Тетя собирается сделать ей прическу, но звонит телефон, и она быстро выходит из комнаты.
Это мой шанс помочь и уйти прямо сейчас!
Я долго копил силы, чтобы вылечить Эмму. Грейс слишком часто оставляла ее одну и уезжала по каким–то делам. Поэтому я буквально поселился здесь и постоянно тратил энергию, чтобы помогать Эмме. Не буду говорить, чего мне стоило видеть ее мучения и не иметь возможности появиться рядом. Даже сказать хотя бы слово!
Встаю рядом с ней и собираюсь с мыслями, но не могу сосредоточиться. Ее отражение связывает руки и заставляет смотреть не отрываясь. Я зависаю на минуту и любуюсь на то, как Эмма берет расческу и проводит ей по волосам. Каштановые пряди струятся по бретелям ночной сорочки и открывают родинки на ее плече. Я тяжело вздыхаю и мысленно прощаюсь с ними и с ее прекрасными глазами.
Это по–настоящему страшно: не видеть в них ни капли жизни, но я все исправлю! Я обязан!
Берусь за спинку стула и склоняюсь над ее макушкой. Я хочу поцеловать ее в последний раз, но Грейс, как стрела, вбегает в комнату и вынуждает меня отойти.
Знаю, что промедлил, но я найду другую возможность.
– Это Софи?– спрашивает Эмма.
Грейс собирает ее волосы в пучок и выпускает прядь спереди.
– Нет, это один из тех шарлатанов! Представляешь, они уже собрали документы! Им сообщили, что мы собираемся в Уиндженстон, и они с радостью нас отпустили! А чтобы не видеть меня, оставили документы медсестре и смотались на другой конец страны, якобы на симпозиум! Старые кретины!
– Они просто испугались тебя.
– Нужно было слушать свое чувство самосохранения в первый день, когда давали обещания! Теперь я не слезу с них, пусть не надеются!
Это правда. У тетушки ужасный характер, и она не стесняется его показывать. Это еще одна причина, почему я предпочел быть привидением в ее доме.
Иду к выходу и ловлю себя на мысли, что буду скучать по этой комнате. Самой обычной скромной спальне, где я провел столько времени с Эммой. И по тому креслу, что Грейс убрала в кладовку.
Не думал, что простые вещи могут так глубоко запасть в душу. Хватит! Пора разорвать дурацкие надежды на наше будущее, пока не поздно! Лучше подождать внизу. Впереди самое важное решение в моей жизни, так что нужно взять себя в руки!
Спускаюсь и сажусь на заднее сиденье машины. Хотя нет. Развалюха никогда не станет тачкой, как ее ни назови. Мне страшно даже находиться в ней, не то, что ехать хотя бы на первой передаче.
Грейс, как всегда, оставит Эмму на лавке в сквере рядом с больницей. У меня будет полчаса в лучшем случае, чтобы помочь Эмме. Тетушке не нужно много времени на то, чтобы разгромить ресепшен.
Надеюсь, что у меня достаточно сил, чтобы сделать это и уйти!
Наконец, они выходят. Эмма держит тетю только для вида. Она давно знает эти ступени наизусть, но продолжает поддерживать в ней ощущение значимости. Для Грейс это важно. Она никогда не умела общаться с людьми, а стройная фигура и острый ум не стали гарантией счастливого брака. Так, что уход за племянницей стал смыслом ее жизни.
Тетушка садится за руль, а Эмма, почему–то на заднее сиденье рядом со мной. Мне хочется взять ее за руку и сказать, что я рядом, но не могу, и с трудом утыкаюсь в окно. Вообще–то, я мог появиться там за секунду, но вместо этого считаю повороты и светофоры до больницы.
Как будто от этого время течет медленнее!
К середине пути замечаю, что впился ногтями себе в ладонь. Если бы у меня была кровь, то я залил бы ей обивку этой старой колымаги. И это было бы в сто раз легче, чем то, что я собираюсь сделать! Пока же меня понемногу покидает энергия и быстро залечивает раны.
Плевать, у меня ее много!
Через двадцать минут мы останавливаемся. Эмма выходит из машины и идет на ту самую скамейку, а я хочу кричать.
Как же я устал быть просто духом для нее! Я слишком долго играл эту роль и хочу побыть обычным человеком. Хотя бы сейчас.
Выхожу из машины и иду к Эмме. Непривычно, что меня замечают и обходят стороной. Зато я чуть не врезаюсь в странного парня, что стоит посреди дороги и тоже не видит меня. Я не собираюсь извиняться, но парню этого не нужно. Он плотней натягивает кепку и прикрывает глаза, а потом указывает в сторону лавки.
– Это ваша книга?
– Какая кни…
Смотрю под ноги Эммы и вижу записную книжку в черном переплете. Прохожий исчезает, а я уже знаю, чьи это проделки.
Светлые тоже шпионят за мной. А их Богиня наверняка сидит где–то рядом и следит за тем, чтоб я поскорее убрался отсюда. И все из-за того, что не принял ее сторону. Ни свет, ни тьма не стали моим домом, только одиночество и пустота. Я тоже Бог, но самый беспомощный из всех!
Я не зову ее по имени. Для меня она просто старуха, и я ненавижу ее до глубины души! Она всегда была сильнее меня, поэтому создала эту книгу и записала в ней истории тех, кто в прошлом погиб по моей вине. Не сомневаюсь, что своей рукой. Время от времени она затаскивала меня в одну из слезливых историй, чтобы я увидел то, что сотворил, и мучился. Старуха добилась своего. Мне правда было хреново, а она спокойно ставила галочку и переходила к новому способу поиздеваться. Не спорю, я заслужил это. Только она начала это задолго до того, как я уничтожил другой мир и попал сюда. Эта реальность – моя ссылка, так что роль заключенного вполне сочетается с моим самоощущением.
Я собираюсь поднять книгу и убрать в карман, но Эмма тянется к ней и подает мне.
– Она вам настолько не понравилась? – спрашивает она и поворачивается в мою сторону.
Это не то слово! Я ненавижу эту книгу и долго пытался уничтожить ее, но она все время возвращается. А сейчас чудом оказалась здесь!
Подбираю слова и понимаю, что должен сказать правду:
– Я читаю ее в качестве наказания.
– А что, если отдать ее в библиотеку? Там она найдет своего читателя, и ее больше никто не бросит.
Тема разлуки для Эммы очень личная. Она думает, что сирота с детства. Грейс убедила ее в этом, а ее убедил я. Тогда я нарушил свободу воли и нарвался на приличную блокировку сил. Неприятный процесс. Приходится делать все своими руками, как смертному, но это стоило того.
Я не могу оставить книгу Эмме. Она рискует остаться на ее страницах, если прочтет хотя бы строчку. Человек не сможет выдержать этого. Но это неважно, ведь ее ждет долгая счастливая жизнь, когда я закончу.
– Пожалуй, я дам ей еще один шанс, – успокаиваю я и беру книгу из рук Эммы.
Никто в этом мире не может уничтожить меня, даже я сам. Но я твердо решил исчезнуть, и в этом мне поможет книга. Перенос сознания в другой мир требует большой затраты энергии. Это мне и нужно. У всех существ, даже у Богов, ее запас конечен. Пройдет не один десяток лет, прежде чем я окончательно потеряю силы. Этого хватит, чтобы Эмма успела прожить жизнь до глубокой старости, ведь вместе со мной исчезнет весь мир. Да, я тот, кому принадлежит все, что я вижу, и я бесконечно устал от этого. Надеюсь, старуха оценит иронию, ведь ее гнусный подарок обернется моим спасением, и все это закончится. Но у меня есть дело.
Больше ни слова! Пора действовать!
Подхожу к Эмме и рукой закрываю ее глаза. Мне нужно отдать много сил для ее исцеления. Она испуганно берет меня за руки, а я шепчу ей на ухо, что хочу помочь.
Под ладонями струится свет. Он превращается в мягкий огонь и пробегает по ее телу. Я тоже горю вместе с ней, но не от света. Просто я знаю, что не коснусь ее больше.
Ее силуэт становится ярче, а потом все останавливается, и мы оба замираем в ожидании чуда. Эмма несмело трогает лицо и поднимается с лавки, а я отхожу подальше. Теперь я буду наблюдать со стороны, но происходит что-то странное.
Вокруг все замирает, и время поворачивается вспять. Осень отступает и возвращает городу чистое небо. Желтые листья меняют цвет, исчезают с земли и снова появляются на ветках.
У меня нет таких сил, а старуха не стала бы вмешиваться в привычный ход вещей, потому что чтит свободу воли. И все же это происходит! Значит, и у нее есть слабости!
Эмма открывает глаза и осматривает руки:
– Я вижу, я все вижу…
У меня получилось, и я, как ребенок, смахиваю слезы, потому что вижу те самые глаза и их настоящий цвет! На самом деле они зеленые с тонкой желтой радужкой!
Отворачиваюсь и мысленно посылаю сообщение Шексу через инфеокс. Люди не знают, что он повсюду и связывает их мысли в один пучок, хотя и пользуются им каждый день. Я буду ждать его в баре на отшибе города, ведь теперь я только прохожий. Один из сотен! Да, просто никто! И больше нет смысла прятаться.
Иду к другой стороне сквера, но не успеваю сделать и пяти шагов, как из толпы возникает Грейс и несется мимо. Останавливаюсь и снова смотрю назад. Эмма стоит все там же и растерянно вглядывается в лица.
Она ищет меня? Забудь об этом! Это наваждение продлится только миг. Скоро разум объяснит ей, что это простое совпадение, и зрение вернулось так же внезапно, как и пропало. Тетушка найдет пару случаев из мировой практики, новые сны заполнять ее ночи, и она забудет обо мне.
Так должно быть и так будет! Я не хочу быть кретином, что снова сломает ей жизнь!
Грейс радостно кричит:
– Вот ты где!
Эмма видит ее впервые, и по ее лицу я понимаю, что она представляла ее совсем другой.
– Помнишь, мы отослали твои документы в колледж, но они сделали вид, что потеряли их?
Эмма с удивлением смотрит на тетю.
– Разве я не сказала тебе? Должно быть, забегалась, но не волнуйся, сейчас все в порядке! Ты будешь учиться в колледже в Уиндженстоне, как и планировала.
Какой колледж? Почему Грейс заговорила о том, чего не было?
– Как учиться? Какие документы? – спрашивает Эмма.
Грейс не слушает ее и продолжает:
– Моей сестре пришлось отдать их через помощника. Ты бы видела, как они были ошарашены, когда увидели помощника конгрессмена Софи Уотс воочию! Теперь они не смогут отделаться от нас и будут счастливы твоему присутствию, но надо торопиться. Учебный год на носу.
– Я думала, мы едем на лечение.
– Разве ты больна? Почему не сказала мне?
– Нет, я не больна, все в порядке. Просто, голова кругом от этой новости.
– Почему я не вижу радости? Ты же всегда мечтала учиться и достигать вершин! Хватит тебе сидеть со мной, я справлюсь! Правда, придется немного ужать расходы, чтобы ты там ни в чем не нуждалась, а обучение оплатит Софи. Это же победа, Эмма!
– А где мы будем жить?
– Софи также поговорила со своей подругой. Ее дочь живет неподалеку от колледжа и с радостью примет тебя.
– Значит, ты останешься здесь?
– Думаю, что взрослой серьезной девушке надсмотрщик ни к чему. А я пока сменю обстановку в доме, сделаю ремонт…
Впервые голос тети не орет, а звучит очень трогательно и спокойно. И это настораживает.
Эмма обнимает ее, но все еще не понимает, что произошло.
– У тебя, наконец, появится возможность устроить личную жизнь, – говорит она.
– О чем ты? Думаешь, я отправляю тебя учиться и тут же отдамся в руки какого–то престарелого мужлана? Ты прекрасно знаешь, что я не потерплю мужчин у себя в доме. Я займусь делами, напишу пару картин и, может, они будут продаваться лучше, чем последние пять. Ну, хорошо, десять! Остальные были совсем неплохи!
Они обе улыбаются, и Грейс ищет на парковке свою старую тачку.
– Пора собираться. Ты уезжаешь завтра.
– Так скоро?
– Софи, конечно, навела шороху, но преподаватели ждать тебя не станут. Нужно ехать.
– Хорошо. Идем.
Тетушка подходит к черной иномарке, и это удивляет Эмму еще больше.
– Ты купила другую машину, или мне кажется?
– Да, сюрприз! Садись.
Еще какой! Впервые вижу, чтобы Грейс заботилась о своей безопасности, но новая машина не отменит того, что она отвратительно водит! Пусть Эмма поедет сама!
Смотрю на нее и внедряю в ее сознание правила дорожного движения и водительские навыки, а еще создаю права и мысленно кладу их в бардачок. Я успеваю сделать это до того, как мои силы блокируются. Теперь мне доступны только мелкие фокусы, но здесь хватит и этого.
Прощаюсь с Эммой и ухожу в толпу. Конечно, я делаю еще несколько попыток посмотреть ей вслед, но удерживаюсь в самый последний момент.
Это все, что я могу сделать для нее. Это мой конец и начало ее жизни!
Эмма была слепа два года. Два ужасных долгих года! И в этом виноват только я! Я думал, она сломается и возненавидит жизнь, но она стойко переносила все проблемы. Я так не смог бы! По правде, до этого дня я думал, что был ее хранителем, но это не так! Это она все это время спасала меня и весь мир от главного врага по имени Алан. И я бесконечно благодарен ей за дни, что она подарила мне.
Глава 2. Эмма
Мое прошлое ускользает от меня каждый раз, когда я задумываюсь о нем. Я помню все сны до мельчайшей детали, но не лица родителей, а до этого дня я не знала, как выглядит Грейс, и даже я сама.
«Я ослепла два года назад, внезапно, безо всякой причины», – так говорит тетя. Только все было иначе. Мне страшно думать об этом, но отсчет моей жизни начался не с рождения, а с того дня, когда я оказалась в незнакомом городе и в полной темноте. Этот миг мне не забыть никогда.
Я возникла из ниоткуда и лишь по звукам поняла, что стою посреди оживленной улицы. Мне в лицо летели сухие листья и с шелестом рассыпались под ноги, а прохожие быстро шли вдоль дороги и не обращали на меня никакого внимания. В воздухе чувствовалась влага, и уже накрапывал дождь. Я закрыла глаза от ужаса, ведь меня окружала только темнота, но, когда открыла вновь, ничего не изменилось. Люди по–прежнему проходили мимо, и никто не остановился, чтобы помочь мне.
Вдруг кто–то толкнул меня плечом, и я попятилась назад, пока не прижалась к единственной стене, которую мне удалось нащупать. Ее неровная кладка вместе с кусками разрушенной лепнины врезались в спину, но я не чувствовала боли. Она начала разливаться по мне гораздо позже. Тогда же я только сильнее вцепилась в стену и замерла.
Дождь становился все сильнее, и я быстро вымокла до нитки. Капли бежали по лицу и смешивались со слезами, а я все еще верила, что это только сон. Помню, что пыталась кричать, но не могла выдавить ни звука, будто у меня отняли голос. От этого паника еще больше сдавливала грудь, и я начала задыхаться.
Тогда я и приняла решение выйти на дорогу, чтобы меня хоть кто–то заметил. Я хотела прекратить это и не понимала, что делаю, но, к счастью, кто–то поймал меня за плащ и отвел в сторону. Это точно был мужчина. Незнакомец крепко держал меня за талию и тяжело дышал, словно испугался. Странное чувство, что мы должны были встретиться именно здесь, охватило меня.
Он кончиками пальцев убрал мокрые пряди, прилипшие к щекам, и прервал вдох самым чувственным поцелуем. Казалось, что он согрел все вокруг, потому что дождь сразу же прекратился, и стало теплее. Мурашки от холода и его влажных губ прокатились волнами до самых колен. Я ничего не могла сделать с собой, мой разум отказывался подчиняться и отдался его власти. Это длилось недолго, а после он исчез, и окрик тети вырвал меня из страстной пелены.
Грейс всегда вспоминала об этом, как о втором дне рождения, но тогда я не знала, кто она. В моей жизни не было никакой Грейс, а она упорно убеждала меня в обратном. Был ли у меня выбор? Конечно, нет! Мне некуда было идти, и я согласилась с ней. Чуть позже мы переехали в другой город и в новый дом. Тетя очень хотела, чтобы он был нашим общим, но я никогда не считала его своим. В действительности, я вообще не знала, кто я и как появилась на той улице.
Этот кошмар возвращался ко мне еще долгие ночи: та же темнота, звуки и дождь. То же безразличие людей вокруг! Я думала, что схожу с ума, и умоляла Грейс быть рядом. Она любила спать внизу, но ради меня перебралась в комнату за стенкой.
И однажды все изменилось. Я начала видеть сны, а не только слышать или чувствовать, и мой спаситель был в каждом из них. Я не видела его, но отличила бы из тысяч древесный аромат с легкими нотками свежести и запахом его кожи. Вскоре я научилась ощущать его задолго до того, как он приближался ко мне.
Это кажется странным, но мы совсем не говорили. Он рисовал мои сны, и мы просто погружались в них. Лишь изредка я слышала его шепот у виска, и всегда одни и те же слова: “Прости меня”.
Наверное, он не мог иначе. Мне же хватало его присутствия рядом. Встречи с ним помогали пережить бесконечные походы по врачам, больничные застенки, скитания по комнате и социальный вакуум. Он заменял мне вид из окна и прогулки возле дома, аудиокниги и рассказы тетушки о том, как устроен мир. Я не знаю, кто он. Может, призрак, может, плод моего воображения, но представляю его, как ангела, и он приходит ко мне, чтобы помочь примириться с настоящим.
Я не знаю дороги до дома, так что тетя постоянно указывает путь и, конечно, отпускает сотню комментариев обо всем на свете. Мы проехали километр, и только теперь я пытаюсь осмыслить произошедшее. Все это время на мне была густая пелена, а сейчас она слетела с меня, и я не могу найти себе места. Меня пронзает чувство, что тот человек и был моим ангелом, и он снова спас меня, но уже в жизни, а я не стала говорить с ним и просто уехала!
Я не узнаю себя, как я могла поступить с ним так эгоистично?
Эта мысль прокатывается по телу ледяным эхом, и я бездумно хватаюсь за ручку двери. К счастью, Грейс очень бдительна и сразу же удерживает руль.
– Ты с ума сошла? Что с тобой?– кричит она и готовится выйти.
Я не могу ей объяснить, поэтому просто молчу и смотрю в одну точку.
– Садись рядом, я больше не дам тебе проехать ни метра!
Не спорю и делаю, как она сказала. Тетя блокирует двери и краем глаза следит за мной.
Я вижу его лишь во сне, а значит, это не может быть он! Это просто прохожий! Просто совпадение!
Грейс замечает, что я ерзаю по сиденью, и сверлит меня взглядом. Пытаюсь успокоиться, но вместо этого все быстрее перебираю пальцы от волнения. Впереди светофор. Он сигналит красным и дает мне еще один шанс свернуть и поехать обратно, но тетя ясно дает понять, что любое движение из машины закончится скандалом.
Я сдерживаю панику и смотрю в окно. Пешеходы переходят дорогу, но отчего–то среди них я вижу только мужчину в спортивном костюме и кепке поверх длинных волос. Он идет по переходу и внезапно сворачивает прямо к нашей машине. В это момент телефон тети начинает отчаянно вопить. Я вздрагиваю, а она копошится в сумке и пытается найти его.
Грейс всегда носит с собой половину дома, чтобы быть готовой к любой ситуации, так что это будет непросто.
Мужчина натягивает кепку на глаза и достает из рюкзака какую–то книгу. Окно закрыто, но, как по волшебству, стекло опускается, и он быстро проталкивает ее в салон. Книга падает на заднее сиденье, а я никак не могу понять, почему крайне дотошная Грейс ничего не замечает. Смотрю на кучу рядом с ней и удивляюсь еще больше. Тетя вывалила на него столько вещей, что я начинаю сомневаться в том, что вижу.
Они никак не могли поместиться в дамской сумочке!
Грейс недовольно вскрикивает:
– Какой смысл звонить, если не можешь подождать, когда возьмут телефон!
Отворачиваюсь и смотрю в окно, чтобы проследить за тем мужчиной, но его нет.
– Кто это?– спрашиваю я.
– Наверное, Софи! Ее недалекие помощники с утра атакуют меня глупыми вопросами.
Сзади раздаются сигналы других машин, чтобы мы, наконец, сдвинулись с места. На светофоре зеленый, и мы едем дальше. Все это время я ищу в Грейс хотя бы малейшие признаки волнения или фальши. Напрасно. Она совершенно непробиваема, и вот уже час выражает сплошное недовольство всем на свете. Я не могу больше слышать этого, поэтому смотрю в окно.
Крики Грейс всегда вызывали во мне оторопь, но сейчас они раздражают и пугают одновременно.
Как я могла не замечать этого столько времени?
Это касается не только тети. Я представляла этот город совсем другим. Наверное, кукольным раем с маленькими домиками и ровными газонами. Сейчас же передо мной совсем другой вид, и он не соответствует моим фантазиям.
Не понимаю, зачем среди такой красоты нужно было строить каменных монстров? Все это сочетается не больше, чем вольный художник и зануда в характере тети.
Наконец, мы проезжаем через арку и останавливаемся у коттеджа с белой террасой.
Я помню, как Грейс сводила с ума соседей, подкрашивая ее в течение месяца, чтобы добиться идеально ровного цвета. Терраса намного больше, чем мне казалось. Внутри стоят плетеные кресла и маленький круглый столик. Я сразу полюбила этот тихий уголок, но только сейчас осознала почему. Он очень знаком мне, будто вырван из забытого прошлого.
Грейс бросает вещи в сумку и выходит. Я наблюдаю за ней минуту, а она по–прежнему не замечает книгу, что лежит на заднем сиденье. Это совсем на нее не похоже.
Осторожно достаю ее и открываю. Книга совершенно пуста, кроме надписи на первой странице: “Моя дорогая дочка…”
Вдруг Грейс склоняется и стучит в окно:
– Ты решила заночевать в машине?
– Нет, я уже иду.
Беру книгу и пытаюсь спрятать за спину.
Этот трюк точно не мог сработать, но Грейс замечает только мое волнение и спокойно заходит в дом без каких–либо вопросов!
Спешу внутрь и быстро поднимаюсь в комнату, чтобы осмотреть книгу еще раз. У нее потертый переплет из черной кожи и пожелтевшие страницы. На ощупь он напоминает…
Это та самая книга, от которой хотел избавиться незнакомец?
Грейс снова кричит:
– У нас мало времени, дорогая! Нужно срочно собирать вещи!
Она точно была внизу, но через секунду уже открывает дверь. От неожиданности я роняю книгу и встаю перед ней, пока тетя мечется по комнате.
Грейс уверена, что я обязательно что–то забуду.
Десять минут я смотрю на нее и не решаюсь сойти с места, пока она не вскрикивает на меня:
– Ты весь день там будешь стоять или поможешь мне?
Я пытаюсь быть спокойной и хватаюсь за первую же стопку с вещами. Пока тетя формирует еще одну, осматриваю комнату, чтоб убедиться, что книга на месте. Напрасно, ее уже нет!
Тетя не подходила туда, она все время была рядом! Куда она могла деться?
