Юлия Николаева
Пес, миллионер и прочие неприятности
Глава 1
В тот день и тот час звезды явно сложились определенным образом, объединившись против меня и обрушив на мою многострадальную голову все разом. Первым делом позвонили из издательства и напомнили, что я пишу для них книги, а они мне за это платят. Именно так сказали, и я их понимаю.
Книгу я обещалась прислать неделю назад, но вместо этого мы с Лехой ушли в кутеж, отправившись в один из вечеров на концерт любимой группы. Кутеж неожиданным образом растянулся на несколько дней, перемещаясь в разные места нашего не столь уж большого городка, а вместе с ним перемещалась и я, каждое утро, кстати, страдая. Потому что алкоголь – это зло, истинное, воплощенное в реальности. И только у такой слабовольной особы с хорошим здоровьем, как я, хватало сил с ним бороться. Чтобы вредило оно только мне, а не остальным.
В то утро похмелье также не обошло меня стороной, потому звонок из издательства и язвительные выпады в сторону моей некомпетентности отдавались в голове звонкой болью. Не успела я прийти в себя и напиться воды, как раздался очередной звонок, на этот раз в дверь. Я опасливо припала к глазку: на лестничной клетке стояла моя подруга Кэт, а возле ее ног терся Джеки, щенок джек рассела терьера. Не сообразив, что появление этой парочки не сулит ничего хорошего, я открыла.
Кэт, критически осмотрев меня, хмыкнула:
– Опять пили?
Я не стала отвечать на этот вопрос, пошла в кухню за еще одним стаканом воды. Кэт прошла в прихожую, а Джеки разразился дружественным лаем, который можно было услышать за сотни километров. Напившись, я вернулась и уставилась на Кэт. Она смотрела на меня как-то излишне радостно.
– Что случилось? – поинтересовалась я, почуяв неладное.
– Напоминаю для забывчивых: я уезжаю в Египет, а ты согласилась пожить это время с Джеки у меня на квартире.
– Когда это я согласилась? – не поддалась я на провокацию.
– Три дня назад. Мы разговаривали по телефону.
Такое быть могло, но я на всякий случай проверила телефон. Истина была на стороне Кэт, оттого она торжествующе улыбнулась.
– Напомни, – вяло начала я, – мне непременно нужно жить в твоей квартире?
– Конечно. Джеки и так придется существовать в разлуке со мной, к тому же он только отучился гадить в доме. В моем доме, – добавила она в конце.
Я немного повздыхала, морща лоб и пытаясь вспомнить хоть какие-то обрывки того разговора. Дело было бесперспективное. Поняв, что я смирилась перед судьбой, Кэт быстренько сунула мне ключи от квартиры и поводок, после чего, хлопнув по плечам, покинула мой дом со словами:
– Все указания по Джеки я оставила на кухонном столе.
Вот так я оказалась в однокомнатной квартире спального района с собакой на руках. Список, надо сказать, выглядел внушительно, и я задремала примерно на его середине, проснулась оттого, что Джеки кропотливо пристраивается к моей руке с явной целью.
– Да я даже мужчинам такого не позволяю, – заметила я, отцепив его от себя и поднявшись.
За дневной прогулкой обдумала сложившуюся ситуацию и пришла к выводу, что все складывается не так уж плохо. Если отключу телефон, то никто меня найдет, и я смогу спокойно сесть и написать эту чертову книгу. Искать меня у Кэт никто не додумается, и я брошу все остатки сил в творчество.
В тот вечер с творчеством не задалось, остаток сил я направила на нашедшуюся в холодильнике Кэт селедку под шубой. Документ в компьютере был девственно бел, и только курсор подмигивал мне без остановки. Часам к двенадцати ночи я успела поспать и встать, голова снова заболела. Джеки принялся скулить у двери, я нацепила ветровку поверх футболки, оставшись в домашних широких штанах, обула кеды и отправилась с ним на прогулку. Джеки бежал весьма целенаправленно до маленького парка за кинотеатром, а потом также целенаправленно обратно. Только я порадовалась короткой спокойной прогулке, как из двора выскочило двое ребят весьма бандитской наружности. Двинули они в мою сторону с такой радостью, словно ждали меня всю жизнь. Я печально вздохнула, готовясь к атаке.
– Привет, красотка, – хмыкнул один из них, – не страшно одной по ночам гулять?
– Я не одна, я с собакой.
– Да разве такая маленькая собака тебя защитит? – подхватил второй.
– Вы ее зубы видели? Если она вцепится, мало не покажется.
Задумчиво переглянувшись, парни уставились на Джеки с некоторой опаской. Он подыграть мне не желал, упорно пытаясь добраться до мяча, валявшегося на детской площадке. Ребята немного подумали, и один из них высказался:
– Ничего она нам не сделает.
– Это вы про меня или про собаку?
Они неуверенно хмыкнули, я вздохнула. Так мы будем долго брести, а моя головная боль тянет в кроватку.
– Пойду я, – заметила я, но тут же была остановлена одним из них.
– Это мы решать будем.
– Хорошо, тогда останусь, – покорно кивнула я, и они замаялись. – Какие планы? Может, кофе попьем?
Парни опять растерялись, я разозлилась и уже хотела решительно прервать эту клоунаду, когда из темноты раздались слова:
– Что тут происходит?
Надо сказать, произнесены они были самым что ни на есть мужественным голосом, перед которым отступают все неприятности. Обладатель голоса появился следом за ним из темноты. Им оказался внушительный мужчина среднего роста. Одет он был в кожаную куртку, очерчивающую его мускулатуру, в общем, мои двое знакомцев явно должны были струхнуть. Не успела я ответить на вопрос мужчины, как он грозно повторил:
– Я спрашиваю, что происходит?
Парни вроде как смутились, он нахмурил брови (я тоже на всякий случай) и набрал в грудь воздуха. Но, кинув на меня взгляд, захлопал глазами и выпустил воздух наружу.
– Это не она, – заявил, повернувшись к ребятам, и теперь захлопала глазами я.
– Как это не она? – вступил в диалог один из моих новых приятелей. – Собака маленькая белая, с двумя кругами на спине, так?
– Так, – кивнул мужчина, а я только прислушивалась, пытаясь сообразить, что к чему.
– Вы сами сказали: девушек с такой собакой в районе две, одна брюнетка, другая блондинка. Это блондинка?
– Блондинка, – снова подтвердил мужчина.
– Тогда это она.
– Не дури мне голову, – рассердился он, – по-твоему, я мог запасть на такую девчонку?
Они критически меня оглядели. Надо признать, видок я имела еще тот: опухшее с перепоя лицо, грязные волосы забраны в хвост, одета, как пацан. Тем не менее, я отступать не собиралась и для начала кашлянула.
– Кажется, вы все-таки ошиблись, – сказала им.
– Откуда ты вообще взялась? – разозлился мой псевдо-спаситель.
– Из дома.
– Не было тебя.
– Не было. Это собака брюнетки, она в отпуск уехала, а я вместо нее на время.
– Вот черт, – брякнул он, – что ж так не вовремя?
Я хмыкнула.
– Может, оно и к лучшему. Ну спас бы ты свою зазнобу от страшных ребят, а дальше что?
– Что дальше? – уставился он на меня.
– В том-то и дело, что ничего. Проводил бы до подъезда, пригласил на свидание. Она в силу обстоятельств, может быть, и согласилась бы, но дальше одной встречи явно не зашло бы.
– Это еще почему? – обиделся он.
– Потому что ежели ты к ней просто так подкатить не можешь, значит, чувствуешь, что вы люди разные, нужен повод. Но это разницу все равно не скрыть. Здесь нужен другой подход.
– Не поделишься? – хмыкнул он, складывая руки на груди.
– Надо грамотно подойти, – доверительно разъяснила я, – узнать, чем девушка увлекается, куда ходит и так далее. Главное, что? Найти общий язык. Если она поймет, что у вас много общего, считай, дело в шляпе.
Мужчина, потерев подбородок, признал:
– Звучит неглупо. Ты мне в этом поможешь.
– Что? – уставилась я на него.
– То самое. Завтра Марик придет к тебе домой с досье на девушку, а ты придумаешь план, как мне ее завлечь.
– Я работаю вообще-то, – заметила я.
– Где? – спросил он, и я обиженно засопела, не желая признавать правду.
– Дома, – сказала неохотно.
– Вот и нечего мне голову морочить. Марик, – обратился он к одному из ребят, – проводи девушку… Как зовут тебя?
– Кира.
– Что за имя такое?
– А тебя, наверное, Саша, – съязвила я.
– Вообще-то Дима.
– Тоже оригинально.
– Ты мне поговори, – нахмурился он, – ладно, топайте.
Я пожала плечами и направилась с Джеки к дому, вместе со мной пошел один из парней. Я присмотрелась к нему: на вид лет двадцать семь, волосы стрижены под ежик, среднего роста, фигура внушительная. В общем, ничего интересного.
– А тебя как зовут? – спросила я.
– Борис.
– Вот радость-то.
Он посмотрел с подозрением, но промолчал. Вскоре мы были возле подъезда, я остановилась и, не дав парню опомниться, пожала ему руку. Он растерялся, что позволило мне быстренько скользнуть за дверь, не оставив номера квартиры. В том, что он меня найдет, я не сомневалась, поэтому поступок мой можно было мотивировать только врожденной вредностью.
Как ни странно, данные события подняли мне настроение, и вместо того, чтобы лечь спать, я села за ноутбук и принялась писать, недолго думая, взяв за основу произошедшую встречу. Она вполне подходила тому жанру, в котором я творю: детективу. Тут можно сделать небольшое отступление и рассказать о себе.
Зовут меня Кира Муравина, мне двадцать пять, я живу в центре небольшого города в огромной квартире, служившей когда-то студией моему папеньке.
Матушка, когда мне исполнилось восемнадцать, серьезно заявила, что я уже взрослый человек и должна понять её. Как я могла понять, если она сама не понимает – остаётся загадкой. Но так или иначе, мама решительно отправилась на поиски духовного просветления куда-то прочь из дома.
Папенька встретил удар стоически: открыл в себе талант художника и начал ваять картины одну за одной, превратив нашу скромную двухкомнатную квартиру в средоточие красок и хаоса. На мой субъективный взгляд, то, что он рисовал, не походило ни на живопись, ни на… да ни на что не походило. Но он решил сделать выставку и неожиданно имел успех.
Его мазню раскупали с огромным удовольствием и за какие-то нереальные деньги. Поначалу мы с папенькой нарадоваться не могли, тратя их направо и налево, потом он впал в меланхолию, заявил, что не в них счастье, и уехал в Непал искать просветления. Случилось это пять лет назад и продолжается по сей день. Раз в год я езжу к нему в гости, чтобы оценить уровень просветления и забрать новые картины. Работу отец не забросил, чем очень меня порадовал. Счастье, может, и не в деньгах, но я-то уже привыкла жить на широкую ногу.
После его отъезда я сдала нашу квартиру и переселилась в купленную им в центре города студию. Она находилась в доме старого фонда, который сам по себе выглядел, как памятник архитектуры. Студия в сто пятьдесят квадратных метров давала простор фантазии, причем не только моей, но и всех моих знакомых, а также их знакомых. На какое-то время мой дом стал практически самым тусовочным местом города.
На одной из вечеринок я познакомилась с мужчиной, приехавшим из столицы погостить к другу. Он работал в издательстве, а я от нечего делать кропала детективы. Вообще-то, мужчинка просто пытался меня склеить, но ему так и не обломилось. Он остался ночевать у меня вместе с другом, а наутро я обнаружила его в кухне за чтением моих нетленных творений.
– Это будет иметь успех, – огорошил он меня и удалился, не сказав больше ни слова.
Однако вскоре мне позвонили из издательства и заявили, что заинтересованы в сотрудничестве. Я согласилась, больше из желания посмотреть, что из этого выйдет. А вышло следующее: я издала с десяток книг, и теперь с меня требуют продолжение, потому что они пользуются спросом. Как можно заметить, я изо всех сил стараюсь на данной ниве. Кстати, ночной заход вышел, действительно, плодотворным.
С утра Джеки разбудил меня безжалостным вылизыванием лица, и я решила, что пора взбодриться и обратиться к нормальной жизни, то есть прекратить пьянствовать и вернуть себе нормальный вид. Наскоро погуляв с собакой, приняла душ, отыскала в гардеробе Кэт шорты и милую футболку, выпила кофе и уселась за ноутбук.
Написать ничего не успела, потому что раздался звонок в дверь, и я сразу поняла, кого черт принес. На пороге стоял Марик. Он открыл рот, чтобы поздороваться (ну я надеюсь, что именно с этой целью), да так и замер, разглядывая меня.
– Заходи, Борис, – кивнула я ему, отходя в глубь прихожей, он, кажется, не сразу понял, что я обращаюсь к нему. Привыкли там, у себя, кличками обходиться.
– Да ты красавица! – выдал он, оказавшись в кухне и разглядывая меня.
Я кинула взгляд в зеркало: распущенные светлые волосы спадают пышными локонами по спине, румянец на щеках, да и вообще вид здоровый. Вот что значит, вышла из запоя. Джеки тем временем обнюхал парня, чихнул и сел неподалеку.
– Я ему не понравился? – поинтересовался Марик.
– А я откуда знаю? Мы с ним не настолько близки. Ну что там ваша девица?
Марик встрепенулся и, достав из-за пазухи папку, передал мне.
– Накопали, что могли. Твоя задача с ней подружиться и понять, как будет лучше Дереде наладить контакт.
– Какой еще Дереде?
– Ну, Димону, который тебе задание дал.
– Так и говори, а то заладили тут: Дереда, Марик.
– Мы так друг друга зовем.
– Мне какая разница, как вы друг друга зовете? Я в туалет, а ты сиди спокойно и ничего не трогай.
– Это ты к чему? – насупился он.
– Свистнешь еще чего.
– Я? Да почто мне твое барахло?
– Не знаю, но вид у тебя соответствующий, так что нечего удивляться подобным мыслям.
Я быстро сходила в туалет, вернувшись, застала Марика в глубоких раздумьях.
– По-твоему, я похож на вора? – обратился он ко мне.
– Конечно. Стрижка у тебя бандитская, и одет, как бандит, сразу видно: от такого добра не жди.
– Так это хорошо.
– Что?
– Что так думают. Я же должен внушать опасение.
– Я тебе уже сказала, какие опасения ты внушаешь, – рассердилась я, – кошелек стырить, а то и сумку отобрать.
– Ты серьезно? – Марик явственно расстроился. – Что же мне делать?
– Тут, Борис, особый подход нужен, – доверительно начала я, садясь напротив него и даже положив свою руку на его для убедительности. Он этого жеста не заметил, отчаянно ожидая продолжения. – Вот, например, Дмитрий ваш совсем по-другому выглядит: весь такой добротный, парфюм дорогой, одет с иголочки, хоть сейчас на Fashion week.
– Куда-куда? – заморгал он.
– Вот! Как же ты можешь быть настоящим бандитом, если не знаешь, что такое Fashion week?
– Что еще за вик?
– Посмотри на досуге в интернете. Я к чему веду: ты, Борис, должен страх внушать не лицом, а тем, что внутри, понимаешь? А что у тебя внутри?
– Органы. Кстати, иногда они выглядят довольно устрашающе, – он хмыкнул, а я печально покачала головой.
– Неплохо было бы избавиться от подобных шуточек. Иначе рискуешь всю жизнь пробегать по подворотням с поручением запугать девушку.
– У тебя есть план? – насупился Марик.
– Для начала нужно сменить гардероб, и прическу поменять, то есть отрастить волосы до нормальной длины. Потом привычки, увлечения, ты, Борис, должен внушать страх одним взглядом, оставаясь при этом внешне самым милым человеком на земле.
Марик снова задумался, и я не стала ему мешать, углубившись в изучение принесенной папки. Вообще-то, еще вчера я была намерена дать Дмитрию вместе с его Мариком от ворот поворот, но так как я накатала добрый десяток страниц, закрутив сюжет на нашей встрече, то решила поиграть дальше. В конце концов, имеется даже такой прием: вжиться в роль героини, почему бы не воспользоваться им, раз уж есть возможность?
Открыв папку, я скроила рожу: на меня смотрела типичная ванильная девица. Фотографий было две: одна во весь рост, вторая крупным планом. Я рассмотрела правильное личико с подчеркнутыми скулами, надутыми губками и распущенными светлыми волосами, большими усилиями уложенными в прическу «а расческой я не пользуюсь, потому что у меня ее нет».
– Перспектива, – вздохнула в итоге, на эти слова Марик встрепенулся и вернулся из мыслей.
– Ты слишком много болтаешь, – заметил он, хмурясь, – это сбивает с толку.
– Я не могу разговаривать меньше. Такая у меня натура, говорю все, что думаю.
– Я тоже, – порадовал он меня и снова замолк на приличное время.
Я же прочитала информацию о девушке: она оказалась не простой, а прямо-таки золотой. Подающая надежды поэтесса двадцати девяти лет. Найденные о ней данные представляли, в основном, распечатку интернет-страниц, как будто я сама не могла их посмотреть. Кстати, этот факт оказался большим подспорьем.
Как все творческие личности, девушка страдала зависимостью от людской похвалы, а потому старательно описывала каждый свой подвиг, снабжая сей факт фотографиями. Вскоре у меня начала пухнуть голова, а Марик так и не произнес ни слова, видимо, все это время не думал.
Я даже хотела посоветовать ему съездить в Непал, там такие ценятся, но передумала, решив, что этот разговор можно отложить на потом.
– Что скажешь? – поинтересовался Марик, когда я, наконец, отодвинула папку.
– Как говорил Хемингуэй, если можешь не писать – не пиши.
– Это ты к чему? – насторожился он.
– Стихов перечитала.
– А теперь что? План есть?
– Не так быстро, мой дорогой друг. Мне нужно все обдумать.
– Что Дереде… – он поймал мой взгляд и поправился. – Димону что доложить?
– Что план будет завтра. А теперь тебе пора удалиться, мне работать надо.
Марик немного потоптался, но пошел в прихожую. Там еще немного потоптался у двери и спросил:
– То, что ты наговорила по поводу прически и остального… Может, поможешь мне? – Я вылупила на него глаза, он тут же добавил: Конечно, не за просто так.
Быстро оценив открывающиеся перспективы, я расцвела улыбкой.
– Конечно, Борис, я тебе помогу.
Он тоже заулыбался.
– Ну, я пошел, – снова сделал попытку выйти, но опять остановился, и я чуть не въехала ему в спину.
Мысленно чертыхнулась, но снова заулыбалась.
– Забыл чего?
– Ты это… Зови меня Борей.
Я чуть не разрыдалась от счастья, но ограничилась тем, что прижала к груди руку и покивала. Наконец Марик удалился, и я вернулась к ноутбуку. Мысли в голове крутились вихрем, так что я моментально углубилась в работу. Правда, вскоре запал прошел, и я вышла прогуляться с Джеки.
Становилось очевидным: надо что-то придумывать. Раз уж я взялась писать про эту девицу, надо ускорить развитие событий в жизни, тогда и мой роман пойдет вперед. Остаток вечера я провела, накидывая примерный план действий, и к утру, когда Марик вновь возник на моем пороге, была практически во всеоружии.
Глава 2
– А Дмитрий твой где? – поинтересовалась я. – Или он очаровывать девицу тоже тебя отправит?
– Он велел привезти тебя, если план готов.
– А если не готов?
– То поторопить.
– Каким же образом?
Марик смутился, я махнула рукой и стала одеваться.
– Джеки, ты останешься дома, – сказала псу, явно нацелившемуся со мной. Он расстроился и опустил голову.
– Гляди-ка, понимает, – хмыкнул Марик.
Спустившись вниз, мы уселись в его «Форд».
– Хорошая машина, – кивнула я, – в кредит взял?
– Почему это? – снова обиделся он.
– Не знаю. Это модно.
– По-твоему, я на машину не могу заработать?
– Откуда же я знаю, кем ты работаешь?
Марик засопел, но ответить не пожелал. Мы ехали в сторону центра, и я додумалась поинтересоваться, куда конкретно.
– К Дереде в офис едем. То есть к Дмитрию Сергеевичу, я хотел сказать.
– Растешь, – похвалила я его, – а почему вы Диму Дередой зовете?
– У него фамилия Середа.
– И что?
– Ну, Дереда-Середа, смешно звучит.
– Ты вообще знаешь, что Дереда это фамилия философа?
Этого Марик не знал, что, впрочем, было совсем неудивительно. Вновь открывшиеся знания повергли его то ли в раздумье, то ли в уныние, а я запереживала, как бы это не перевернуло его представление о мире в целом.
– И где же работает Дима? – попыталась вернуть парня в грешный мир. Марик встрепенулся, возвращаясь из дурмана, и охотно ответил:
– В центральном банке.
– Охранником?
Марик даже рот открыл от обиды за начальство.
– Он руководитель отдела, – сказал мне с гордостью.
– Это, конечно, многое меняет, – пробормотала я, уставившись в окно.
Ситуация была понятна: симпатичный руководитель отдела банка, лет тридцати пяти, женатый на своей работе, приметил нашу красавицу, любимицу сцены и, как она считает, муз.
Подвалить к такой девушке у него не хватило ни смелости, ни навыков, ибо все его будни исключительно трудовые, а помыслы бытовые. Тогда он придумал план невиданной хитрости, решив вырвать красавицу из лап двух отпетых негодяев, внешне напоминающих его самого пять лет назад. Не могу представить, на что он вообще рассчитывал?
Вскоре мы тормозили возле главного отделения банка. Марик припарковался и позвонил Дереде. Выслушав молча указания, повесил трубку.
– Пройди в холл и жди его там.
– Как скажете, мой господин.
Марик часто заморгал, а я, оставив его в машине, потопала к входу. Дереда пришел за мной почти сразу, я только-только успела утонуть в блаженстве черного кожаного дивана, как мужчина выскочил откуда-то, окидывая меня оценивающим взглядом. Я нехотя поднялась.
– Ты выглядишь сегодня значительно лучше, – высказался Дереда, и я на него обиделась.
Сколько можно, в конце концов, высказываться по поводу моей внешности? Вот папенька, например, утверждает, что я красавица, а он художник, у него глаз наметан. Дереда явно не понял, на что я обиделась, потому что с его точки зрения он мне сделал комплимент, чему я должна была обрадоваться.
Смущенно кашлянув, он пропустил меня через турникет и суетливо указал в сторону уходящего вправо коридора. Я воинственно затопала туда, всем своим видом демонстрируя ущемленное достоинство. Старания мои не прошли даром, потому что Дереда с не присущей ему галантностью усадил меня на диван и налил кофе. И даже печеньки подвинул поближе, что являлось, конечно, показателем высшей степени раскаяния за сказанное.
В общем, я сдалась и затрещала, как пулемет:
– Значит, смотри, что будем делать. Для начала тебе не стоит сразу раскрывать свою натуру. Девушка у нас особа возвышенная, нужен подход в областях, понятных ей. Иначе она сразу даст тебе от ворот поворот. Понимаешь, ты можешь быть хоть директором банка, но если ты не читал Бродского…
– Кого? – ошалело посмотрел на меня Дереда.
– Бродского. И вообще неплохо пробежаться по русской поэзии. И прозе тоже, хотя бы в общих чертах. Обычно писательницы и поэтессы тяготеют к чтению книг, что логично.
– Я должен буду перечитать всю классику? – Дереда смотрел на меня глазами, полными ужаса.
Полагаю, в этот самый момент его любовь к девице начала стремительно проходить.
– Отлично понимаю твое удивление. Будем объективны, тебе столько не прочитать, и это полбеды. Даже если прочитаешь, все равно ничего не поймешь, – тут Дереда согласно кивнул, и я на мгновенье замерла, поняв, что работа предстоит сложная, но интересная. – В общем, наш объект через два дня устраивает вечер своих поэтических чтений. Ты должен там быть. Но не как поклонник ее или ее творчества, нет. Как любитель поэзии, который решил посмотреть, на что способна современность. Она должна заинтересоваться твоим умом, понимаешь?
Дереда продолжал смотреть с сомнением. Думаю, скажи я ему сейчас, что ума у него нет, он бы и на это согласно кивнул.
– Чтобы не сесть впросак, воспользуемся хэндс-фри, знаешь, что это?
– Конечно, – тут он обрадовался, видимо, оттого, что и его багаж знаний пригодился.
– Отлично. Я тоже пойду на этот вечер, как бы сама по себе. Весь ваш разговор мне будет слышен, я буду подсказывать тебе ответы.
Дереда, откинувшись в кресле, некоторое время думал.
– Это может сработать, – сказал, наконец.
– Отлично, – обрадовалась я, – у нас есть два дня, чтобы подготовиться.
Вернувшись в тот день домой, я обнаружила Джеки доедающим кухонный плинтус среди пуха от растерзанной подушки.
Немного почесав голову, решила, что ни в чем не виновата, но пса явно стоит выгулять. Джек был неистов, рвался с поводка с не пойми откуда взявшейся силой, так что мне приходилось периодически срываться на бег. Желая, видимо, отомстить за часы одиночества, он пытался вписаться в грызню с каждой проходящей мимо собакой, причем чем больше она была, тем сильнее он проявлял рвение. С трудом заведя его домой, я села работать и увлеклась, так что очухалась, когда на улице уже было за полночь.
Джек смотрел на меня пронзительно-укоризненным взглядом, потому что за весь вечер единственным знаком внимания к нему был тот, что я чуть не отдавила ему хвост компьютерным креслом. Испытав в этот раз что-то наподобие угрызений совести, я стала быстро одеваться. За окном зарядил дождичек, порывшись в гардеробе Кэт, я выудила модную куртку-дождевик.
Вскоре мы с Джеком трусили по дворам, он радостно и независимо, я, с ужасом представляя, как буду отмывать его дома. Уже на обратной дороге меня застал телефонный звонок. Это была Кэт, неужто вспомнила о своем питомце?
– Кирюша, – раздался в трубке ее радостный голос, а я скривилась, ведь знает, что я терпеть не могу, когда меня так называют, – тут прекрасно.
– Я за тебя рада, – отозвалась довольно вяло, поглядывая на темное небо.
Моя реакция ей показалась недостаточной, потому Кэт начала пространно рассказывать, что входит в понятие прекрасного. Надо сказать, развлекалась подруга по полной, я даже несколько раз похихикала над ее комментариями. В общем, увлекшись рассказом подруги, я проглядела момент, когда Джек ушел в кустарник возле какого-то дома. Обнаружив пропажу, стала тянуть поводок, но было очевидно, что это не поможет: Джеки подошел к делу обстоятельно и запутался в ветках.
Чертыхнувшись, я полезла в кустарник, он тут же затрясся, отчего на меня полилась вода, и я снова выругалась. Кэт все-таки услышала мои излияния и поинтересовалась, что происходит. В этот момент Джек появился с совершенно неожиданной стороны, и я поняла, что путь разматывания предстоит долгий.
– Слушай, Кэт, – высказалась в трубку, пытаясь увернуться от пса, начавшего лизать мне лицо, при этом всю меня перепачкавшего, – у меня тут молоко убежало, я тебе перезвоню.
Повесив трубку, сунула телефон в карман джинсов и принялась выпутывать поводок, тихонько матерясь, потому что с кустов на меня постоянно лилась вода.
– Сколько же ее там, – пробурчала я, и в тот же миг на меня сверху, шурша по листве, свалилось что-то непонятное.
Я на мгновенье замерла, не поняв, что это было, пошарила по земле рукой и нащупала что-то кожаное.
– Что вообще происходит, – пробормотала я, но тут случилось невероятное: Джеки обошел куст, и мы оказались свободны. Пока он снова не намылился в заросли, я быстренько вылезла из кустов, сунув найденный предмет в куртку.
– Ну-ка домой, – постаралась грозно прошипеть на пса, чтобы он понял, что я подобные выходки не поощряю.
Он, что-то почуяв, рванул в сторону дома. Кэт, между тем, снова позвонила, решив, что я ей привираю. Я объяснила суть ситуации, и она, отсмеявшись, снова углубилась в рассказ об отдыхе. Дома мне пришлось ее прервать, потому что Джек был грязный, как поросенок, при этом отчаянно мечтал залезть на диван. Быстро скинув дождевик, я потащила пса в ванную. Он отчаянно извивался, умудряясь при этом пачкать меня еще больше.
– Как я вообще могла согласиться на подобное? – взвыла я, засовывая его в ванную и включая душ.
Наконец, спустя пять минут Джеки умиротворенно развалился на лежанке, слизывая с себя остатки воды, я же, переодевшись в подругин халат, пила горячий чай. Набрала Кэт, но теперь она была недоступна, видимо, веселье продолжается. Могла хотя бы из приличия спросить, как там Джек, а то развлекается, а он тут, может, умирает с тоски.
Я заглянула в комнату: Джеки рьяно рвал мягкую игрушку Кэт, которую я утром случайно уронила с полки. Немного поразмыслив, я решила, что это справедливо, и вернулась в кухню, где стоял ноутбук. Писала аж до пяти утра, а спать буквально рухнула, Джек пристроился на подушке возле меня, и мы сладко погрузились в призрачную негу сна.
Снилось мне что-то в наивысшей степени приятное, жаль, что, проснувшись, я в упор не могла вспомнить, что именно. Лежала с наиглупейшей улыбкой на лице, Джеки дрых, положив голову мне на ногу, и я вдруг решила, что сегодня будет прекрасный день, и со мной произойдет что-то в наивысшей степени приятное. Приняв душ, покормила Джека и стала собираться на прогулку.
Вид за окном радовал: ни тебе дождя, ни ветра, светит солнышко, и вообще видно, что погода прекрасная. Так как мои джинсы после вчерашней прогулки выглядели не ахти, я залезла в гардероб Кэт. Подруга уехала в теплые края, потому одежды по сезону России оказалось полно. Я остановила выбор на драных джинсах и кофте с Алисой в стране чудес. Нацепив ветровку с кедами, отправилась на улицу, улыбаясь каждому встречному и поперечному.
Джеки, словно почуяв мое хорошее настроение, не пытался его подгадить, шел вполне мирно, периодически описывая поребрики и ограды с совершенно меланхоличным видом. Прогулявшись по дворам, я не спеша отправилась в сторону дома, размышляя над сюжетом. Джек вырвался вперед, я поспешила следом и обнаружила его возле мужчины. Тот, ошибочно приняв пса за милейшее создание, гладил его, присев на корточки. Джек же делал вид, что он самое смиренное существо на планете.
– Извините, – улыбнулась я, подскакивая, – он у меня слишком любвеобильный.
Рассмеявшись, мужчина поднялся, и я прямо даже рот открыла: передо мной стоял невероятный красавец. Знаете, из этих: широкие плечи, узкий таз, шикарный костюм, совершенно невозможный взгляд, пухлые губы, каштановые волосы, уложенные, как для рекламы Гуччи. И при этом невероятная уверенность в себе, замешанная на полной свободе и наглости.
До сего момента я была уверена, что такие персонажи в жизни не встречаются: в книгах, в кино, где над актером работает толпа визажистов и стилистов – может быть. Но вот так: в спальном районе возле продуктового универсама в 10.30 утра…
Пока я стояла с открытым ртом, улавливая каждое движение этого красавца, он сказал:
– Ничего страшного, пес прекрасный. Как зовут?
– Кира, – кивнула я, но тут же поняла, что вопрос был о собаке, а не обо мне, смешавшись, раздраженно выдохнула, сетуя на себя, и сказала: – То есть Джек. Я хотела сказать Джек. Конечно, Джек.
Мужчина, посмотрев на меня с легкой улыбкой, протянул руку:
– Всеволод.
– А как же иначе, – пробормотала я, пожимая, но тут снова опомнилась, – я Кира.
– Я уже понял. Вы живете неподалеку?
Не знаю, почему, но первая мысль после этого вопроса была: в квартире не прибрано, как я могу его туда позвать?
«С чего это тебе звать его в квартиру»? – поинтересовался внутренний голос.
Ну как же, он же спросил, где я живу. Некто внутри закатил глаза, а я вернулась в реальность и поймала выжидающий взгляд шатена. Немного покивав, снова тряхнула головой, да что за дурман такой напал?
