Юлия Николаева
Женитесь на мне, профессор!
– Потому что у меня была узкая юбка, – нашла в себе силы пошутить. Надеюсь, он оценит, ну или хотя бы поймёт, что это шутка.
Городецкий, еще немного поглазев, усмехнулся, отступая на безопасное расстояние, а именно возвращаясь на диван. Ничего себе у него энергетика! Напрочь вышибает меня из колеи.
– Свадьбы не будет, – услышала я и уставилась на него, открыв рот.
Словами он может вышибать не меньше, чем энергетикой, однако.
– Как это? – я спрыгнула со стола. – Вы не имеете права!
– Слушайте, Кулагина, – он снова перешел на вы, – не держите меня за дурака. Вы моего сына не любите, потому что любящие женщины так себя не ведут. Значит, нацелены на его, то есть мои, деньги. Так что повторюсь: свадьбы не будет.
Я немного похлопала глазами! Нет, он не может так поступить. Семь месяцев я окучивала этого парня, и теперь все в один миг потерять? Да, по собственной глупости, но все же… на такое я не соглашусь.
– Дайте мне шанс, – сказала твердо, он посмотрел вопросительно, – я докажу вам, что достойна вашего сына.
Мы снова сцепились взглядами. Смотри, Кулагина, твердо смотри и не вспоминай, как его руки сжимали твою задницу несколько минут назад… Боже, о чем я только думаю?
– Ладно, – вдруг сказал Городецкий, – я даю тебе полгода.
– Сколько? – обалдела я.
– Полгода. Если меня все устроит, летом сыграете свадьбу. Денис знать не должен. Наври ему что-нибудь, в этом ты мастерица, судя по всему.
– Знаете что, профессор, – не удержалась я, он снова посмотрел вопросительно, даже с интересом, мол, что я ему еще могу предложить. А что я могла? Какие вообще были варианты?
Бросить Дениса и искать нового мужа? Сомнительно. К тому же, Городецкий может кому надо сообщить, что я охотница за деньгами, и тогда я даже в родной Вятке мужа не найду.
Ждать полгода и знать, что по итогу могу остаться ни с чем, если этот сексуальный самодур что-нибудь себе надумает?
Только вот выбора особо не было. Городецкий вообще мог уже уйти и поставить точку в этой истории.
– Ладно, согласна, – вздохнула я, кивнув, мужчина поднялся.
– Не сомневался в вашей разумности, Кулагина. И кстати, не прогуливайте мой предмет, – заметил, одеваясь, я только скривилась и язык показала, благо, он этого не видел.
Глава 3
Вот так начался год, который можно было смело назвать годом Городецкого Павла Сергеевича. Словно очнувшись от зимней спячки, он стал не просто интересоваться нашей с Денисом жизнью, но и принимать в ней активное участие. По факту, я видела его чаще, чем Дениса. Раз в неделю мы всей семьей обедали, еще день лекция и день семинар в институте.
Спрашивал он меня каждое занятие, наплевав на то, что это выглядит странно. Через пару месяцев уже никого не удивляло, что, заходя в аудиторию, он говорил: «Кулагина, к столу». Некоторые ребята даже потешались, что я ему приглянулась, ага, как же, блин!
Прогулять его пару, плохо ответить на семинаре – упаси бог, меня ждал расстрел на месте без права амнистии. Городецкий гонял меня по предмету, что называется, и в хвост, и в гриву. Я только молча злилась и зубрила.
Еще два раза в неделю Павел Сергеевич подвозил меня домой после работы. Скрепя сердце, я осталась в цветочном магазине. Теперь, когда в мою жизнь снова вошел элемент непредсказуемости, стоило обезопаситься хоть как-то, так что доход не повредит. К тому же, это худо-бедно помогало поддерживать статус независимой девушки, которой не нужны чужие деньги. Денис по этому поводу недоумевал, но не настаивал, чтобы я ушла (а мог бы!). Насчет свадьбы летом тоже уступил после моих отчаянных уговоров, мол, будет тепло, красиво и вообще, как я мечтала.
Кольцо, правда, я носила, и это хоть немного примирило меня с реальностью.
С реальностью, в которой, как я уже говорила, безраздельно царствовал Всесильный Профессор Городецкий. Когда он первый раз появился на пороге цветочного магазина за десять минут до конца рабочего дня, я перепугалась. Вот скажет сейчас, как Станиславский: не верю, я тебе, Кулагина, не бывать этой свадьбе! Собирай свои вещички и ближайшим поездом в Вятку!
Медленно наблюдала, как он приближается к прилавку, и, только когда остановился напротив меня, проблеяла:
– Здрасьте, Пал Сергеич.
– Здравствуй, Кулагина, – усмехнулся он, ставя локти на прилавок, а я даже назад отступила, чтобы оказаться от него подальше.
Знал бы этот несносный профессор, что именно он самое большое испытание для меня во всей этой истории! Я же не дура, и сразу завязала с парнями, как только нацелилась на Дениса, и только Городецкий подкосил меня своими широкими плечами и демоническим взглядом. Нет, серьезно, чего он так на меня смотрит?
– Кулагина, – позвал меня Городецкий и я, вернувшись из мыслей, уставилась на него вопросительно.
– Что?
Он только головой покачал…
– И как вам удается учиться на отлично, если вы постоянно витаете в облаках?
Я сердито свела брови у переносицы, уперев руки в бока.
– Слушаю вас внимательно.
– Семь красных роз на длинных ножках, и упакуйте.
Я захлопала глазами.
– Вы, что, за цветами пришли?
Городецкий, демонстративно оглядевшись, спросил:
– Это же цветочный магазин. Зачем я еще мог сюда зайти?
Я покраснела, и чтобы скрыть этот факт, бросилась выполнять заказ. И уже передавая ему букет, спросила:
– Это вы Любови Дмитриевне?
– А что?
– Мне кажется, ей больше нравятся розовые, – неловко сказала, пряча взгляд. А то муж не знает этого факта, ну и дура же я!
– Я учту, – усмехнулся Пал Сергеич и добавил, – собирайтесь, подвезу вас до дома.
Я снова захлопала глазами.
– Я могу и сама… – начала неуверенно.
– Я разве о чем-то спрашивал? – перебил он удивленно.
– Ладно, – выдала в итоге, так и не найдясь, – только мне надо кассу снять.
– Жду в машине.
У Городецкого был черный «Мерседес», мощный, стильный, красивый… как он сам.
До моего дома ехали молча, я смотрела в окно, пытаясь понять, случайно ли происходящее или за этим что-то скрывается? Так ничего не решив, поблагодарила Городецкого возле дома, теряясь, стала вылезать, а он сказал:
– Цветы возьмите себе, Любе такие не нравятся, вы правы.
Замешкавшись, но так и не задав вопрос, я унесла букет с собой. Дома уставилась в зеркало и подумала: это ведь мои любимые цветы…
И заметалась между желанием поставить в вазу и выкинуть в помойку.
Что я Денису скажу? Что его отец мне красные розы подарил? Да и не дарил он их, по факту-то… А если скажу, что просто отдал, то надо говорить, что он меня подвез. А с чего ему меня подвозить? Во всем теперь мне виделся подвох, и в итоге цветы я утром унесла на помойку, аккуратно положив в стороне. Нечего мне тут баламутить… Уж чего-чего, а недопонимания с Денисом мне точно не нужно.
В следующую смену Городецкий снова подвез меня, и потом, и потом. Ехали мы обычно молча, он включал ненавязчивую музыку, расслабленно вел машину, а я сидела в дорогом комфортабельном салоне «Мерседеса», чувствуя себя так, словно подо мной не кожаное сиденье, а ковер с иглами. Смотрела в окно, напряженно вглядываясь в даль и думая, что это за нововведение в моей жизни? На седьмой раз (вон сколько продержалась!) все же спросила:
– Извините, Пал Сергеич, просто чтобы понимать, вы так и планируете меня после работы подвозить?
Бросив взгляд, Городецкий вернул внимание к дороге, сказав короткое:
– Да.
– Ну тогда ладно, – ответила я, по привычке вцепившись в ремень безопасности и уткнувшись взглядом в окно. Да уж, прояснила вопрос. Соберись, Кулагина!
– А зачем? – спросила сурово, снова повернувшись. Он, о чем-то подумав и покачав головой, пожал плечами.
– А почему нет?
Мысленно я поднесла два пальца к виску и выстрелила.
– А если нас увидят вместе?
– Кто?
– Мало ли кто.
– Ты же моя будущая невестка, я подвожу тебя домой после работы.
Даже не поспоришь. Но почему я вижу в этом всем скрытый умысел?
Ответов не было, оставалось только молча терпеть.
Пять! Пять дней в неделю этот мужчина присутствовала в моей жизни. Это даже больше, чем Денис, который продолжал жить дома, периодически оставаясь у меня на ночь.
А моя личная паранойя в лице профессора Городецкого достигала колоссальных размеров. И дело было даже не в том, что я боялась потерять Дениса, каким-то образом не угодив его отцу, а в том, что само присутствие этого сексуального дьявола все больше и больше уводило мои мысли не в ту сторону.
Я уже не смотрела в одну точку, когда он подвозил меня домой, бывало, мы о чем-то говорили, и я разглядывала его руки, покоящиеся на руле, красивые длинные пальцы, отстукивающие ритм вместе с играющей песней. Разглядывала точеный профиль, ловила спокойный и такой волнующий взгляд голубых глаз…
Пожирала глазами его фигуру, сидя на лекциях, наблюдая, как он рассказывает предмет. Такой статный, собранный, внимательный. Мне уже нравилось выходить к доске на семинаре, как только он заходил, отвечать на его вопросы, решать интересные задачи, которые он мне подкидывал, разбираться вместе с ним, анализировать.
Даже воскресные посиделки не вызывали страха. Я исподтишка наблюдала за моим профессором в неформальной обстановке, как он улыбался, рассказывая о чем-то, как ел, пил вино, облизывая после губы… Он стал моим личным наваждением, я тонула в этом мужчине, совершенно ясно осознавая данный факт. Меня даже не смущала та разница в возрасте, что должна была нас разделять. Да ему ни за что не дать сорок лет, честно слово! Некоторые молодые ребята хуже выглядят, а мой профессор… он идеальный.
Только вот беда была в том, что нифига он не мой. А Любови Дмитриевны вот, маменьки моего жениха. Эта мысль, к счастью, даже спустя время действовала отрезвляюще.
Тем не менее, четыре месяца прошли словно в тумане, в тумане имени Городецкого. Я понимала, что скоро моя судьба решится, и хотя мне было нечего опасаться, начинала нервничать. Мне хотелось иметь хоть какой-то гарант безопасности, но пока я полностью была в руках профессора, и это существенно отравляло мне жизнь.
Глава 4
– Ты в этом платье чудо как хороша, Аленушка, – голос Любови Дмитриевны был таким елейным, что я чуть не скривилась. Хотя, и правда, была хороша. Впрочем, когда есть внешность и фигура, то во всем выглядишь неплохо, что уж говорить о шикарном свадебном платье, в котором я стояла сейчас напротив зеркала в компании будущей свекрови.
Я бы предпочла заниматься подготовкой к свадьбе в одиночестве, но матушка очень уж наставила, клянясь, что от души, и мне пришлось согласиться. Так мы и оказались с ней в дорогом свадебном салоне, где я перемерила с десяток платьев. Мне было все равно, в каком выходить замуж, главное, выйти бы уже.
Ещё некоторое время назад я была спокойна и уверена в будущем: Денис влюблён в меня по уши и готов мир положить к ногам. От мира я тактично отказалась, мне за глаза квартиры в хорошем районе, которую нам подарят его родители. Ну от пожизненного обеспечения тоже не откажусь.
И все было замечательно, пока не объявился этот… папаша. И спутал мне все карты. Теперь свадьба висит на волоске, а с ней и мечты о сытой безбедной жизни. Ох, если бы только можно было повернуть время вспять! Я бы ни за что не стала соблазнять этого наглого, сексуального, обольстительного… ох, опять меня несет не туда…
Тут зазвонил телефон, вырвав из мыслей. Извинившись, Любовь Дмитриевна отошла в сторону.
– Да, дорогой, – услышала я и навострила уши. Денис или профессор? – Да, конечно, удачно тебе потренироваться. А Алена сегодня отгул взяла, мы свадебные платье выбираем. Да, целую, пока.
Повесив трубку, пояснила мне:
– Паша сегодня на теннисе.
Я кивнула, вроде как понимающе, а сама представила Городецкого, в форме и с ракеткой бегущим по полю, отбивающим мяч, представила, как перекатываются мышцы под футболкой, как капелька пота скользит по виску вниз… И замотала головой, отгоняя морок. Так и чокнуться недолго.
– Я, наверное, домой, поеду, Любовь Дмитриевна, – заметила женщине, та только закивала, предложив вызвать такси. Я отказалась, хотелось немного пройтись.
Шла наугад, размышляя о том, что мой профессор и мама Дениса, ну вот самая неподходящая пара. В самом деле, как они сошлись и почему до сих пор вместе? Неужели он ее реально любит?
В итоге я ушла совсем не в ту сторону, села на маршрутку, которая ехала мимо, решив с нее перескочить на другую, чтобы не возвращаться. Оказалось, что эта заворачивает не в ту сторону, пока я просекла, что к чему, мы успели ещё проехать…
Короче, выходила я, сама толком не зная, где нахожусь. Настроения это тоже не прибавило, потоптавшись на месте, я решила пройти дворами, как мне подумалось, в нужную сторону, а забрела ещё дальше, оказавшись на тихой улочке со стоящими в ряд таунхаусами. Самым печальным было то, что мой телефон торжественно разрядился, а людей как-то не наблюдалось. Видимо, придётся идти обратно, на той улице было более оживленно. И тут из-за поворота выехал ОН.
За эти месяцы «Мерседес» Городецкого я изучила вдоль и поперёк и могла бы узнать его из тысячи, даже не видя номера. Сама не знаю, что в тот момент мной руководило, но я юркнула за ближайший куст, для надёжности присев на корточки. И уже потом выглянула. «Мерседес» свернул на улочку таунхаусов, и я тут же ринулась следом, выглянув из-за поворота, успела увидеть, куда он заехал. И только когда ворота закрылись, подумала: а на фига, собственно, я этим занимаюсь? Мало ли какие у Городецкого могут быть дела?
И тут же вспомнила, что говорила его жёнушка. Он же должен быть на теннисе. Вы меня извините, но в этих домиках речь может идти только о настольном. И я сильно сомневаюсь, что Пал Сергеич собирается играть в него. Тогда что он тут забыл?
И я не нашла ничего умнее, как неспешно прогуляться до нужного дома. Заборы здесь были, в основном низкие, решетчатые, нужный мне участок засадили по периметру туями, оставив в доступности только калитку и ворота для въезда. Немного покусав губу, я огляделась по сторонам. Здесь все друг у друга, как на ладони. То, что я собралась сделать – безумие в чистом виде. И все же, не заметив никого вокруг, я раздвинула ветки туй, перекинув ноги через заборчик, влезла на территорию. И тут же присела на корточки, словно в случае чего это бы мне помогло. Посидев так минут пять, решила подойти к окну. Ведь уже пришла, глупо теперь сбегать.
Эта часть дома была на удачу скрыта туями, но я все равно постаралась скользнуть вдоль стены подобно ниндзя, жаль, моя ярко-синяя футболка выдавала меня на светлой стене. Колени подозрительно дрожали, сердце стучало в горле, и я чувствовала себя почти Джеймсом Бондом. Правда, когда заглянула в окно, забыла и о коленях, и вообще обо всем на свете.
Городецкий был в комнате, и первое, что я увидела, это его мощную широкую спину, хотя почти тут же мое внимание переключилось на ту часть тела, что пониже. Ах да, я не сказала? Пал Сергеич в этот момент был абсолютно голым!
Я неприлично открыла рот, но оторвать взгляд не могла. Словно завороженная смотрела на то, как Городецкий занимается сексом, и судя по изящной ножке, закрывшей обзор великолепной задницы, вряд ли со своей женой. Впрочем, и без ножки это понятно, если вспомнить, что я совсем недавно разъехалась с Любовью Дмитриевной.
Вот же негодяй! А я знала, чувствовала, что не может так быть! Впрочем, его можно понять. Жена явно не дотягивает до его уровня. Он-то вон какой, как поршень, туда-сюда, туда-сюда. И несмотря на пикантность ситуации, я сейчас меньше всего думала о том, что меня могут заметить. Куда больше интересовал Пал Сергеич, так самозабвенно трудящийся на какой-то девице. Мышцы на спине перекатываются, задница напряжена… и ноги такие сильные, красивые…
Боже, Кулагина, да ты чертова извращенка! Ещё скажи, что хотела бы оказаться сейчас на месте этой девицы… Нет! Однозначно, нет, что за глупые мысли! А странное томление внизу живота и сбившиеся дыхание… ну это стресс, не так часто приходится лазить по чужим домам и подглядывать за занимающимися сексом людьми.
Тут девушка так громко застонала, что я осела вниз по стене. Сто из ста, симулирует, чтобы сделать профессору приятное. И вообще, чего орать так, ещё подумают, он ее тут убивает…
Но девица считала иначе, потому что орала все громче и громче, умоляя Пал Сергеича не останавливаться. Слушать это было выше моих сил, и я решила тикать, пока они, так сказать, на пике эмоций и им не до меня. Выглянув из-за туй, аки заправский шпион, и не обнаружив вокруг врагов, перелезла через ограду и дала дёру, не оглядываясь. Бежала минут десять, не разбирая дороги, а в итоге оказалась на нужной остановке. Маршрутка подъехала как раз вовремя, втиснувшись в неё и забившись в конце, я отдышалась, наконец, собравшись с мыслями. Городецкий изменяет своей жене! К сожалению, делает он это так, что я ещё не скоро забуду увиденное. Но это уже мои трудности. Сам факт-то!
Городецкий.
Изменяет.
Жене.
И я знаю, где он это делает и чем прикрывается. Теннис у него, как же! Самое обидное, что телефон сел, если бы я сделала компрометирующие фотографии… Тогда бы он точно не стал больше противиться моей с Денисом свадьбе! А собственно, что мне мешает?
Нужно только узнать у Любови Дмитриевны, в какие дни профессор «играет в теннис», наведаться по известному адресу и сделать фото. Использовать сразу не буду, что я, дура совсем, портить отношения с будущим свекром? Но если Городецкий заартачится, тогда я ему пригрожу.
План, созревший в голове, казался идеальным. Вот они, тылы, которых мне так не хватало! И как же я сразу не подумала о том, что у каждого есть пороки, которые он хочет спрятать? Впрочем, вряд ли бы мне удалось выследить Пал Сергеича самой. И если бы не счастливая случайность, так и дрожала бы, ожидая от него царского согласия. Но теперь мы будем на равных, держитесь, профессор!
Идея так меня вдохновила, что я с трудом дождалась следующего дня, чтобы позвонить Любови Дмитриевне. После десяти минут болтовни ни о чем ненавязчиво спросила:
– Как Пал Сергеич на теннис сходил вчера.
– Хорошо, он после него всегда такой бодрый, веселый.
Ну ещё бы, выпустил пар, что называется.
– А часто он на теннис ходит?
– Три раза в неделю. Он же с детства теннисом занимается, у него большие способности, только не сложилось, но любимое дело бросить не может.
Знали бы вы, дорогая моя, что там за дело. Ещё бы он его бросил. Да у нас все человечество по этому делу бредит. И способности большие проявляет.
– А в какие дни у него теннис? – поинтересовалась я.
Да уж, тот ещё шифровщик, но тратить время на то, чтобы узнать дни случайно, я не собиралась. Мне нужно получить компромат как можно скорее, ведь Городецкий может созреть с решением в любой момент.
– Вторник, четверг, суббота. А что такое, Ален? Почему ты спрашиваешь?
Я невнятно замычала, но разозлившись на себя за это, выдала:
– Мне тоже очень нравится теннис.
– Правда? А я и не знала. Почему ты не рассказывала?
На этот вопрос пришлось отделаться только невнятным мычанием, потому как ничего толкового в голову не пришло. Слава богу, маменька сменила тему, вспомнив о грядущей свадьбе, и я поддержала разговор куда охотнее. Ещё минут через десять мы распрощались, и я потерла руки. Завтра суббота, а это значит… тут я замерла. Это значит – выходной! Если в будние дни Городецкий ездил в обитель порока после работы, то в выходной мог и днём смотаться. Вот же черт, что теперь делать?
Немного подумав, я решила поесть. И уже допивая чай, пришла к выводу: вряд ли Пал Сергеич куда-то поедет раньше двенадцати. К полудню я займу выжидательную позицию в кустах неподалеку, и когда он появится, наведаюсь к окну и засниму парочку за этим самым делом.
Тут некстати снова всплыла увиденная картина, я затрясла головой, отгоняя морок. Туда-сюда, туда-сюда… ох, Кулагина, лучше к зачету иди готовься.
Ни к какому зачету я, конечно, не смогла готовиться, полностью поглощенная завтрашней операцией. Правда, выразилось это только в повышенной взбудораженности, но и ее хватало за глаза. Для начала я отделалась от Дениса. Суббота обычно была нашим днём, пришлось сказать, что у моей знакомой день рождения, и я обещала быть.
Потом приготовила костюм: зеленую футболку и серые спортивные леггинсы, чтобы было удобно, а ещё можно слиться с местностью. Ну примерно так слиться, конечно, но это детали. Зарядила телефон и запасной аккумулятор. На всякий случай.
В общем, к вопросу подошла серьезно.
На следующий день в двенадцать заняла позицию в кустах неподалёку от поворота к таунхаусам, предварительно убедившись, что машины Городецкого возле дома нет. Кстати, адреса же у меня не было, и я изрядно порыскала по району, прежде чем выбралась сюда, а то в прошлый раз все было, как в тумане…
Оказалось, слежка – это дико скучно. Просто невыносимо. Я даже конспекты почитала, которые взяла с собой. Посидела в интернете, но недолго, чтобы батарею не разряжать, задремала пару раз, а профессора все не было. Наконец, часа в три меня осенило: а что, если Пал Сергеич на такси приехал? Или на другой машине? Сегодня же выходной, может, у них там вино, сыр, виноград, голый Городецкий… Бррр, когда же мои мысли перестанут заканчиваться этой соблазнительной упругой задницей, которую так и тянет укусить?
Так, ближе к телу, то есть делу, конечно. Наведаюсь-ка я к дому, проверю, что к чему. Выбравшись из кустов, неспешно направилась на нужную улицу. Прошлась вдоль домов, отмечая, где есть люди, наконец, приблизившись к нужному, чуть не выругалась. Во дворе стояла чёрная «Тойота».
Обдурил! Ну нет, не в этот раз! Стрельнув глазами по сторонам, я решительно бросилась в туи. С минуту посидев на корточках по ту сторону, подползла к окну, которое было приоткрыто. И тут же услышала:
– Уж не влюбилась ли ты, Лиза? – мужской голос звучал насмешливо, но при этом с угрозой, что ли, и принадлежал совсем не Городецкому.
Значит, у любовницы профессора гости, и вряд ли он сам появится тут в ближайшее время. Черт, неужели сегодня и впрямь на теннисе? Я тут стараюсь не терять ни минуты, боясь лишиться будущего мужа, а он там бегает с ракеткой… и что теперь, придётся уходить, не солоно хлебавши?
– Тебя это не касается, – ответил тем временем женский голос, прервав мои мучительные размышления, – но если хочешь знать, нет, к Городецкому я совершенно равнодушна.
Опа, а вот это уже интересно. Напрочь забыв о своей неудаче, я навострила уши.
– И правильно. У него таких, как ты воз.
– Вот не надо, – девушка самодовольно фыркнула, – я держу его на крючке.
– Неужели? – язвительно ответил мужчина. – Видимо, плохо держишь, иначе бы он не завёл себе девицу помоложе.
– Что? – выпалила она, и я тоже, правда, только мысленно. Ещё одна любовница? Да наш профессор просто секс-машина.
– То. Ей лет восемнадцать, наверное, его студентка.
Я только рот открыла и назад никак не могла закрыть! Так вот значит как! Он, наверное, поэтому ведёт такой предмет, где в основном учатся парни: чтобы соблазна меньше было! Да сколько у него девок, если по всем курсам собрать? Пять? Десять? Я ещё его обхаживала, думала, он не такой, чтобы сразу… а он с другой студенткой! Ну гад, профессор!
Вот вычислю ее, сделаю фотографии, и тогда он точно у меня на крючке будет. Я не только брак с Денисом из него вытрясу, но и пожизненное обеспечение дополнительно. Женатый профессор и студентка! Да Городецкий будет передо мной бежать и дорогу подметать, лишь бы я его репутацию не запятнала. Это же скандал!
Мысленно я уже пересчитывала денежки, которые вот-вот упадут на меня, так что чуть не пропустила остаток диалога.
– Так что, Лиза, старайся лучше и не расслабляйся, – заметил мужчина, она ничего не ответила, а я подумала, что надо смываться.
И вовремя, не успела шмыгнуть через туи и пробежать метров пятнадцать, как «Тойота» плавно проплыла мимо меня. Я мазнула взглядом вроде бы невзначай, окно «Тойоты» было открыто, за рулём мужчина лет сорока, каштановые волосы зачёсаны назад, на глазах солнечные очки, прямой нос, тонкие губы. Машина укатила вперед, а я зачем-то запомнила номер, даже записала в телефон, когда та скрылась за поворотом.
Что ж, размышляла я на обратной дороге, совсем бесполезной эту поездку не назовешь. Узнала новые подробности о Городецком. А сюда приеду во вторник, сделаю фото с этой Лизой.
Все-таки, что бы мог значить их разговор? Такое ощущение, что девушка спит с профессором не просто так, а по приказу этого мужика на «Тойоте», и тот волнуется, как бы Лиза не влюбилась. А она доказывает, что далека от этого, хотя даже стоя под окном, я не особенно ей поверила. Ее реакции выдают, как она среагировала на упоминание о более молодой любовнице! Ещё бы нет, как она тогда стонала, что весь район слышал… если это не симуляция, то у кого хочешь крыша поедет.
Но все очень и очень подозрительно. Напоминает какую-то тайную коалицию против одного секси профессора. А ведь он же ещё бизнесмен! Точнее, бизнесмен в первую очередь. Если сие связано с этой стороной? Например, это его конкуренты, а бедная Лиза должна что-то у него узнать, развязать, так сказать, язык посредством любовных игрищ… и почему у меня язык и игрища переплелись в голове в нечто совсем неприличное? С каких пор, Кулагина, ты стала такой озабоченной? Думай лучше, что делать дальше. По-хорошему, не мешало бы сообщить о разговоре Городецкому, но тогда придётся объяснять, при каких обстоятельствах я его услышала. И что я знаю правду… нет, торопиться не будем. Сначала сфоткаем эту парочку, потом будем думать.
Ну думать я, конечно, не перестала, только этим и занималась, если честно, остаток дня. Даже на вечер от Дениса отделалась, потому что мысли были совершенно не о том. В конце концов, они меня так извели, что я легла спать.
