Юлия Ляпина
Любовь и случай
Пролог
Катерина устало поправила волосы перед зеркалом и шагнула за порог, закрывая двери офиса.
Пятница! Холостяки рванули первыми, спеша в спортивные пабы, пошуметь с друзьями за кружкой пива. Потом заспешили озабоченные семейные дамы – предстоящие выходные обещали быть теплыми, так что семейные собирались на дачи за последними крохами урожая и еще одной возможностью поесть жареного на открытом огне мяса. Предпоследними собрались отцы семейств – их усиленно подгоняли телефонные звонки от жен и детей.
Катя всегда уходила последней – дома ее никто не ждал, дачи у нее не было, так что закрывать помещение и сдавать офис охране приходилась ей. Для чего еще нужна разведенка за тридцать? В спину дышат молодые и резвые девочки, мужчине «под сорок» приятнее вскружить голову двадцатилетней, чем принимать на себя груз забот, накопленный женщиной к тридцати годам.
Да и возраст у мужчин котируется иначе – он и в сорок пять еще ого-го, почти ковбой на лихом коне, а женщина после тридцати уже получает осторожный ярлычок «бальзаковский возраст». Вздохнув, Катя без интереса бросила на себя взгляд в зеркало: аккуратно уложенные в пучок светлые волосы, не блондинка, не шатенка, цвет карамели или коньяка? Карие глаза, бледная кожа, строгий офисный костюм.
Правда, недавно она позволила себе радость – великолепное алое пальто из мягкой шерсти. Теплое и уютное, оно попалось ей на распродаже и сразу показалось лучиком света, способным озарить унылые осенние дни. Так что теперь серый костюм скрылся под алой роскошью, и настроение поднялось на пару градусов.
Постукивая каблучками удобных осенних туфель, Катерина спустилась на первый этаж здания. Приветливо кивнула охраннику, принявшему ключи, взмахом руки простилась с суровой теткой, собирающей журналы уборки помещений и вышла, наконец, в ранние осенние сумерки.
Глава 1
Днем прошел дождь, и желтые кленовые листья красивым веером лежали в лужах, заставляя ее зачарованно смотреть себе под ноги. Неторопливо преодолевая скверик, отделявший огромное офисное здание от остановки, Катерина думала, как сейчас зайдет в ближайший к дому супермаркет, уложит в огромную тяжелую тележку скромный одинокий ужин. Через часок доберется до дома, устроится на диване с ноутбуком и, хрустя орешками, откроет окно чата, а в субботу съездит к маме, повидается с дочкой.
Увы, мечтам не суждено было сбыться – в сумке яростно завибрировал телефон.
– Алло? – Катерина подняла глаза и увидела, что подъезжает ее автобус: – Мама? Что случилось?
Сердце глухо стукнуло – у бабушки ее десятилетняя дочка проводила вечера пятницы, а иногда и все выходные. Единственную внучку бабушка холила и баловала, но Катя все равно тревожилась, получая неожиданные звонки.
Загрузившись в автобус, женщина прижалась спиной к заднему стеклу, стараясь одновременно услышать, что ей говорит мать, и протянуть кондуктору транспортную карту. Равновесие держалось с трудом, автобус качало, Катерина ерзала спиной до тех пор, пока не уперлась во что-то. Кондуктор не торопился, а разговор с мамой затягивался, но, как только стало понятно, что причитания родительницы не касаются Маши, женщину отпустило.
Проехав пять или шесть остановок, она наконец смогла завершить разговор, убрать телефон в сумку и повернуться, чтобы посмотреть, на что же она так удобно опиралась. В один момент Катерина потеряла дар речи – оказалось, что более десяти минут она елозила спиной по фигуре крепкого высокого мужчины в красивом сером пальто.
– Извините! – женщина хватала воздух полуоткрытым ртом, боясь сказать какую-нибудь глупость и не решаясь признаться, как удобно ей было стоять.
Мужчина серьезно кивнул, не высказав никаких эмоций. Красивый, сильный, хорошо и дорого одетый, что он забыл в автобусе? Как здесь очутился? Пока эти мысли пролетали в голове, Катя стояла и неприлично пялилась на незнакомца. Она совершенно растерялась: что сказать или сделать дальше? Поблагодарить за помощь? Сделать вид, что не заметила его поддержки?
Неожиданно автобус резко затормозил, и пассажиры посыпались друг на друга, как кегли в боулинге. Катю мотнуло, крепко приложило о поручень, а потом на нее неловко навалился тот самый серьезный мужчина в пальто. Пискнув, женщина попыталась удержать равновесие, но проиграла: цепляясь за пассажирские кресла и какие-то выступы, она упала в проход, успев печально подумать: мое пальто-о!
В чувство Катерину привел разноголосый крик пассажиров и собственная головная боль. Оказалось, что произошла авария: водитель экстренным торможением спас жизнь пьяному идиоту, вырулившему прямо под тяжелый автобус. Правая сторона автобуса представляла собой железное гофре, а прямо у колеса угнездилась заниженная «тойота» цвета «мокрый асфальт». Пассажиры, злобно ругаясь, выходили из салона и выбирались на обочину, решая, ждать ли сменного автобуса или добираться до остановки и ехать дальше на перекладных.
Кондуктор хлопотала над лежащей на полу парой – крупный, серьезный мужчина с тростью в руках пытался подняться с невысокой женщины в алом пальто. Мужчина безуспешно искал точку опоры, а суетящаяся вокруг женщина не добавляла ему сил. Наконец он не выдержал и властно рявкнул:
– Отойдите!
Обидевшись, кондуктор отошла к водителю и закурила. Мужчина встал и посмотрел на лежащую женщину:
– Вставайте! Я не могу предложить вам руку, но можете ухватиться за мою трость. Катя пошевелилась и тотчас схватилась за голову: висок болезненно пульсировал, в глазах темнело. Медленно, как во сне, она ухватилась за гладкую полированную трость, удивляясь, почему трубка не пластиковая, а деревянная, и медленно встала. Шаг, и она смогла присесть на сдвоенное пассажирское кресло.
– Вас тошнит? – коротко поинтересовался мужчина, вынимая из кармана носовой платок и аккуратно промакивая им лицо.
– Немножко, – Катерина осторожно оценила свое состояние и решила, что протереть лицо и руки влажной салфеткой не помешает.
– Сейчас приедет скорая, вам лучше поехать в больницу, – все так же спокойно сказал мужчина, заглядывая ей в лицо.
– Что? Зачем? – окутавший голову кисель не давал пробиться его словам.
– У вас пульсируют зрачки. Очевидно сильно тряхнуло и кроме того вы приложились головой о поручень, – напомнил пассажир, склоняясь к ее лицу, – хорошо бы сделать рентген.
– Вы…доктор? – Катя попыталась нахмуриться, чтобы удержать ускользающие мысли.
– Нет, – на лице мужчины появилась странная усмешка, – так вы поедете в больницу?
– Я не могу в больницу, – до Катерины наконец дошло, о чем идет речь, – мне надо ехать к маме.
– Вы никуда не сможете поехать, – мужчина вздохнул, выражая свое отношение к упрямым женщинам за тридцать, или Кате просто показалось?
– Значит, я поеду домой… – отстраненно сказала она, с грустью глядя на свое пальто изукрашенное разводами грязи.
– Упрямая женщина, – покачал головой мужчина с тростью, – вам все равно нужно в больницу…
Спор прервали появившиеся сотрудники полиции и скорой помощи. Пока они опрашивали свидетелей и оказывали первую помощь пострадавшим, подъехала машина МЧС, снабженная оборудованием, необходимым для извлечения водителя из практически сплющенного авто. Ко всеобщему удивлению, этот кадр оказался жив и даже невредим, если не считать мелких царапин на лице и руках, оставленных осколками ветрового стекла. Пока его вынимали из машины, обкурившийся и пьяный парень распевал похабные частушки и приставал к девушке-фельдшеру скорой помощи.
Остальным пострадавшим предложили добраться до травмпункта на соседней улице пешком. Мужчина с тростью хмыкнул и выдал несколько едких фраз, от которых у молодого сержанта покраснели уши. После этого Катю и ее спутника, которого почему-то сочли ее мужем, усадили в полицейский «форд».
– Меня зовут Александр, – сообщил он, удобнее перекладывая трость.
– Очень приятно, Катерина, – автоматически ответила Катя, и только тогда внимательнее посмотрела на своего собеседника.
Высокий, но не слишком. Кажется, широким, и весьма солидным, на лице видны тонкие морщинки вокруг глаз и рта. Вид волевого человека много пережившего, но не утратившего вкус к жизни.
Наверное, у него есть жен, и парочка сыновей – подростков, а может балованная принцесса-дочь. Автобус – это явно случайность. Машина сломалась, или он просто спешил домой, чтобы обнять жену, провести с ней вечер, делясь впечатлениями дня. А может он опаздывал на встречу друзей? Или к любовнице… Последняя мысль отрезвила женщину и она нахмурилась, глядя в серые глаза невольного спутника.
Он внешне спокойно перенес и ее разглядывание, и недовольство. То ли действительно был так равнодушен к окружающему, то ли списал ее поведение на последствия травмы.
За десять минут их довезли до унылого помещения, расположенного прямо в жилом доме. Сильный запах крови, спиртовых салфеток и хлоргексидина вызвал у Катерины приступ отвратительного головокружения и тошноты. Александр, взмахнув своей тростью, как волшебной палочкой, тут же отыскал свободный стул, усадил ее и потребовал от пробегающей мимо немолодой, но подтянутой медсестры нашатыря.
Женщина метнула на Катю неприязненный взгляд, очевидно сочтя пьяной. Она даже буркнула что-то себе под нос, но Александр нашел нужные слова:
– Девушка ударилась головой, ей плохо, вам нравится запах рвоты?
Нашатырь тут же нашелся, а потом Катю пригласили на осмотр. Доктор констатировал сотрясение мозга, ушибы мягких тканей и царапины на руках. Александр проследил, чтобы все было внесено в справку и в протокол.
– А как же вы? – слабым голосом спросила Катерина, ощущая себя младенцем в люльке укачанном слишком ретивой нянькой. – Вы тоже упали, и пальто…
– Пустяки, – мужчина отмахнулся, – я практически не пострадал, а вот у вас все серьезно.
Глава 2
Когда их выпустили из травмпункта, оказалось, что на улице глубокая ночь, Катин телефон давно разрядился, а полицейских и след простыл. Она и не заметила, что по ее лицу вновь потекли слезы.
– Что случилось? – устало и как-то обреченно спросил мужчина.
– Как я теперь доберусь домой? – пробормотала женщина, осторожно вытирая хлюпающий нос.
– Никак, – строго ответил Александр, – вам нужно пить лекарства и нельзя оставаться одной. Поэтому вы едете со мной.
– Что? – Катя растерялась.
За время ожидания в коридоре она выяснила, что мужчина не женат. В автобусе он поехал чтобы быстрее вернуться домой из дальней дали в которой провел целый день, неосмотрительно отпустив водителя. Но выясняя эти подробности Катерина не заметила, что много рассказала про себя. Например, поведала о том, что дома никого нет, а пугать маму и дочку ей не хочется.
Александр сурово глянул ей в лицо своими невозможными серыми глазами, крепко прижал ее руку к своему боку и кончиком трости указал на большую серую машину в стороне от входа:
– Я давно заказал такси. Прошу.
Катя медленно, опасаясь падения в скользкую грязь, добралась до транспорта и неловко остановилась рядом.
– Садитесь, Катерина, – Александр сам распахнул перед ней дверь, – с вашего позволения, я сяду вперед.
Катя слабо кивнула, забыв о поселившемся в голове свинцовом шаре. Ее предсказуемо вывернуло на грязный асфальт. Вытираясь последней салфеткой из пачки, женщина печально думала, что «добрый самаритятнин» должно быть проклял ту минуту, когда она к нему прислонилась в автобусе. Однако Александр, не теряя своего спокойного выражения лица, переступил лужицу желчи, помог Кате сесть в машину, пристегнул ее ремнем, точно ребенка и, обойдя капот, сел рядом с водителем. Автомобиль плавно двинулся с места, увозя пассажиров из унылого дворика, окруженного облетевшими тополями.
Все время поездки в голове Катерины крутилась одна мысль – сейчас проснусь и окажусь дома!
Машина ехала недолго и остановилась в таком же унылом дворе, составленном разноцветными «хрущевками». Александр помог Катерины выйти из машины, и под руку, как старушку повел к подъезду.
– Осторожно, здесь скользко, подождите, я помогу вам! – Они быстро достигли цели и, тут мужчина неожиданно смутился: – я здесь редко бываю, дом старый.
На лестнице пахло как обычно пахнет в таких домах – капустой, супом, болезненной старостью и дешевым табаком. Катя уже с трудом ковыляла и сочла, что ей несказанно повезло, раз не пришлось подниматься на пятый этаж, – квартира была на третьем. Мужчина довольно быстро нашел ключи и пропустил Катю вперед. Узкая прихожая, полупустая вешалка с парой курток и бейсболок, простой линолеум на полу и голубая водоэмульсионная краска на стенах.
Закинув на вешалку свое пальто, Александр помог раздеться Катерине, и подтолкнул женщину к ванной:
– Вам не помешает принять душ. Сегодня была домработница, так что там точно есть свежее полотенце и халат. Одежду оставьте на машинке, потом постираем.
Двигаясь как замерзший робот-автомат, женщина вошла в помещение, разделась, включила душ и тут пошел откат от всего этого длинного дня, аварии, запаха крови и старой хрущевки. Колени подогнулись, свернувшись калачиком на дне огромной чугунной ванны, Катя зарыдала, под горячими струями, выплакивая всю накопившуюся боль.
Неожиданно занавеска отлетела в сторону и, перед ней встал Александр. Без трости, с обнаженным, точно у былинного богатыря, торсом. Мягкое трико облегало его ноги, а взъерошенные волосы превращали мужчину средних лет в молодого растерянного парня.
– Что случилось? – спросил он, принуждая себя отвести взгляд от узкой спины с выступившими позвонками.
– Ничего-о-о! – прорыдала Катерина, обнимая руками ноги, чтобы скрыться от его взгляда.
– Ясно. – Коротко выдохнув, мужчина взялся за лейку душа.
Облив женщину водой, он щелкнул крышечкой какого-то флакона и принялся намыливать Катерину, растирая руками пену с ароматом моря. Сначала женщина сидела неподвижно, потом попыталась трепыхнуться, но ее жестко осадили:
– Спокойно! Чего я там не видел? Сейчас смою пену и пойдете, приляжете.
Катя замерла как неловко поставленная кукла. Ощущение неловкости осталось, но она тщательно загнала его внутрь, посмотрев на лицо невольного помощника – абсолютно спокойное, почти равнодушное.
Александр отстраненно и быстро вымыл ее, прополоскал волосы, очень бережно перебирая пряди, словно знал, что любое резкое движение вызывает у нее новый приступ боли. Потом зашуршал пакет. Катя удивленно приоткрыла глаза: мужчина распечатал упаковку с огромной купальной простыней, и закутал женщину в махровую ткань, словно младенца.
– Теперь возьмите меня за руку и потихоньку выбирайтесь. Я бы вынул вас из ванны сам, но мой преклонный возраст и боевые раны не позволяют мне носить красоток на руках, – криво усмехнулся мужчина.
Катя смутилась, к щекам прилила кровь, но все же схватилась за крепкую ладонь и вышла из ванной.
В комнату она вошла, покачиваясь и цепляясь за руку своего визави. Перед ней предстала обычная хрущевская «двушка», чуть-чуть облагороженная современной недорогой мебелью и ремонтом.
– Идите в спальню, ложитесь, – скомандовал Александр, – а я посмотрю, что у нас есть на ужин. Чаю сейчас принесу. – Катя попыталась отнекиваться, но ее решительно подтолкнули к узкой двустворчатой двери.
В спальне было тихо и полутемно. Маленький ночник-фонарик горел на тумбочке в изголовье одной из кроватей. Женщина огляделась – две одинаковые кровати «полуторки». Одна накрыта покрывалом, у второй приглашающе откинуто одеяло. Две тумбочки, с ночниками, комод с зеркалом, вешалка для одежды и все. Ни цветов, ни шкафов, только легкие занавески скрывают свет из окон соседних домов.
Катерина поплотнее стянула на себе концы полотенца и осторожно легла, со стоном устроив голову на подушке. Где-то вдалеке шумела вода, брякала посуда, сочно чмокала дверь холодильника. Она уже погрузилась в легкую полудрему, когда в спальню осторожно вошел Александр.
– Извините меня, Катя, но врач сказал, что следующие три-четыре часа вам лучше не спать. Я принес вам чай и чистую футболку, – с этими словами мужчина поставил на тумбочку поднос с высокими бортами, а тряпочку, висящую у него на плече, перекинул через спинку кровати: – помочь вам встать?
Катя привычно потянулась, чтобы встать, и конечно схватилась за голову. Александр усадил ее, положил на колени кусок мягкой ткани, оказавшийся футболкой шестидесятого размера.
– Я отвернусь, одевайтесь.
Осторожно размотав отяжелевшее от влаги полотенце, Катерина натянула предложенное одеяние. Подол заканчивался где-то в районе колен, рукава достигали запястий, а остальной ткани вполне хватило бы на парочку трикотажных платьев.
– Все, – выдохнула она с облечением расправляя воротник, – маленькое дружелюбное привидение готово!
Мужчина повернулся, но посмотрел на нее лишь мельком:
– Главное, что вам удобно. Вот чай, с едой здесь туго. Так что чем богаты.
На маленьком подносике стояла большая, восхитительно-горячая кружка, а рядом на гофрированной подложке лежали ломтики покупного бисквитного рулета.
– Спасибо!
Пока Катя пила чай, наслаждаясь каждым глотком, унимавшим тяжесть в затылке, Александр чем-то шуршал в прихожей. Потом загудела машинка. Мужчина вернулся в комнату с таблетками в руках:
– Поели? Хорошо! Примите на ночь и спите, одежду я забросил в стирку, ваши вещи вот.
На тумбочку легла сумка с бумагами, телефон, ключи, Катя не сразу поняла, что перед ней лежит содержимое ее карманов.
– Вы что, положили мое пальто в машинку? – спросила она сиплым от ужаса голосом.
– Да, оно очень грязное и мокрое, а после стирки высохнет быстро, ответил мужчина, не понимая, что вызвало такую панику в глазах женщины.
Катя сдержанно застонала. Пальто! Алое! Прекрасное и необычное, вдыхающее в нее новые силы! Как, ну вот как можно объяснить мужчине, что есть вещи, которые можно очистить только сухим способом?
– Завтра вам придется выдать мне плед, чтобы я могла добраться до дому, – тихо сказала она, глядя хозяину квартиры в переносицу.
– Плед? Зачем? – кажется ночной гостье удалось окончательно сбить его с толку.
– После стирки мое пальто налезет разве что на куклу, – Катя проглотила лекарство и, зябко завернувшись в одеяло, медленно легла на подушку. Ей было что оплакать. Больную голову, алое пальто, свою неудавшуюся жизнь…
Глава 3
Александр неслышно ушел, так что ничто не мешало Катерине вспоминать ее неудачи и промахи.
Детство. Золотая пора. Родители работали с утра до ночи, оставляя разумную девочку дома одну. Перечитано сотни книг, пересмотрено десятки фильмов, к одиннадцатому классу Катерина мечтала о профессии, об открытиях и успехах, но ничего не знала о любви. Теория без практики черства, а практика навалилась неожиданно жестоко.
На третьем курсе Катюша влюбилась. Сразу и на всю жизнь. Красавец и бонвиван, любимец всех женщин от шести до шестидесяти, Антон выбирал из огромного количества студенток. Его видели и с красавицами, и с дурнушками, вечеринки, студенческие балы, мероприятия и прогулки – каждый раз он появлялся с новой дамой. И каждая мечтала захомутать его окончательно.
Однажды в сферу его внимания попала и Катерина. Она отвечала за подготовку студенческого КВН, а красавец Антон был капитаном команды. Они встречались за кулисами огромного и пустого актового зала, обсуждали декорации, озвучку, свет… А потом Антон небрежно взял ее за руку и предложил сходить в кафе. Над вазочкой с мороженым он сделал ей предложение, от которого Катенька не смогла отказаться:
– Смирнова, – сказал он, – роди мне ребенка!
– Что? – Катя поперхнулась и схватила бутылочку газировки, чтобы запить потрясение.
– Смирнова, ты вроде умная, и не истеричка, – протянул красавец, – в армию меня забирают, понимаешь?
– Нет, – откуда Катерине было знать?
Братьев у нее не было, отец давно отслужил, так что дорожки, которыми бегали «косящие» от армии студенты были ей неведомы.
Антон, развалившись в пластиковом креслице поведал ей, что рождение ребенка отодвинет надевание армейских сапог на три года:
– А там мне уже двадцать семь стукнет, освобожусь от этой глупости.
– Но почему я? – удивилась Катерина, сообразив, что родить Антону сына мечтала, наверное, треть второго курса.
– Я за тобой присматривал. Ты спокойная, родаки есть, не пропадем.
Ох, прислушаться бы Катерине к своей интуиции! Но кто ж в двадцать лет не мечтает о счастье раз и навсегда? Поддавшись чарам Антона и некоторому намеку на ухаживание, Катя согласилась на брак. Изумленным родителям было сказано, что большая свадьба не нужна, да и жить молодые собирались в общежитии. Однако мама настояла на покупке нового платья, красивого белья и тоненьких золотых колечек.
Весть разнеслась по институту в один момент. Сколько гадостей выслушала Катерина за две недели и вспомнить страшно! Приближалась сессия, предстояло знакомство с родителями жениха, Катя страшно нервничала, похудела, и колечко, небрежно надетое молодым мужем ей на палец, скатилось, жалобно тренькнув на мраморные полы зала регистраций. Все замерли. Только Антон, теперь ее красавец муж спокойно поднял золотой ободок с пола и надел ей снова:
– Не теряй!
Потом поздравления, бокал вина, торт и первая брачная ночь отмеченная кровью на белой простыне. А через месяц Катя хлопнулась в обморок прямо на лекции. Ее конечно привели в чувство, отправили к врачу, а потом поздравили, но с этой минуты для будущей матери начался ад.
Антон посчитал свою миссию выполненной и больше не заманивал молодую жену в постель. А Кате с каждым днем становилось все хуже. Ее трясло от любого запаха, еда не задерживалась в организме, а руки дрожали от голода и слабости. Девять месяцев ада, кошмарные роды, боль, кровь, растерянность юной матери, впервые попавшей в казенное заведение.
Дочка родилась крошечная, слабенькая, капризная, Катя с трудом держась на ногах бродила с ней на руках по полутемной палате. Их выписали через две недели. Забирали дочь и внучку Катины родители. Они же рассказали, что Антон шумно отметил рождение дочки, отнес справку в военкомат и загулял! Следующий месяц Катерина пыталась с ним встретиться, а узнав диагноз дочери пошла в ЗАГС, зарегистрировала Смирнову Марию Александровну указав в графе «отец» прочерк и подала документы на развод.
Антон, узнав о коварстве жены устроил ей персональный ад. Его родители и родственники ходили к дому Смирновых, как на работу. Но проплакав одну ночь, Катерина повзрослела на целый век. Она решительно вступила в бой с болезнью. Ее родители были еще молоды и не бросили дочь в беде.
Взяв академический отпуск, Катя два года носила Машу по всевозможным оздоровительным центрам и лечебным учреждениям. Массажи, уколы, лечебная физкультура, физиолечение… Прорвавшись через этот ужас Катя добилась чтобы Маша пошла в обычный детский сад и…вернулась к учебе.
Родителям было трудно, но они держались до получения Катей диплома. А потом умер отец. Через год Маша пошла в школу. В каждодневной суете Катерина забыла в себе женщину. Она стала автоматом для зарабатывания денег. Каждодневные проблемы, суета, продукты-одежда-ипотека… Лишь красивая дата с цифрой три в начале заставила ее остановиться и задуматься.
Именно в этот момент Кате выпала возможности устроить дочку в интернат для детей с заболеваниями опорно-двигательного аппарата. Школа считалась лучшей. Кроме того, дети получали лечение, соблюдали режим и даже получали профессиональную подготовку, если проблемы были серьезными. Часть забот снялась с ее плеч и, это было так странно и ново.
Теперь Катя виделась с дочкой раз в две недели, а то и реже. Правда каникулы они проводили вместе, а редкие больничные девочка проводила у бабушки. Вот и сейчас – Маша уже три дня жила у Людмилы Сергеевны, и они обе ждали Катю в субботу. А Катя не придет. Утерев невольно набежавшие слезы, женщина взяла телефон и принялась, смаргивая слезы, набирать смс.
