Юлия Ляпина
Дорогами судьбы

– Давай немного почистимся, и попробуем выяснить, кто нас ловит.

Принц покачал головой:

– Не сейчас, Тирос, сейчас важнее что бы нас потеряли. Чистимся и накладываем иллюзию.

Помогая друг другу, беглецы почистили камзолы и штаны, старательно обстучали сапоги и пригладили волосы. Принцу пришлось легче – короткая стрижка и темно – серый камзол не требовали особых трудов, а вот герцогу пришлось покупать у сидящей на завалинке девчонки гребень, при этом малявка нисколько не сомневаясь сунула в руки аристократу младшего братишку которого нянчила:

– Я сейчас вам гребешок принесу, господин хороший, подержите братика.

И убежала. А лучший фехтовальщик королевства, замерев, простоял дюжину минут на одной ноге, боясь шелохнуться и уронить доверенный ему хрупкий комочек плоти. Позже Калабриан выяснил у девчушки, кто в селении может продать лошадей, и мужчины побрели в указанном направлении, пересчитывая скудную наличность.

Глава 12

Гелла еще раз вчиталась в неровные строчки:

– Вместе с сестрой, Сатра, как это? Я не понимаю.

– Валер ир Луэст провел обряд обмена кровью, соединив сталь, кровь и огонь, теперь мы трое названые родственники, и можем беспрепятственно проезжать через территорию вампиров.

– Но почему он это сделал? Мы не могли ему помешать выполнить долг, с ним были воины, мы перед ними – никто.

Сатра принялась собирать одеяла, пряча лицо.

– Сатра, а ведь он спросил тебя, и ты согласилась. Я ничего не знала об этом обряде, а тебе он предложил! Почему ты согласилась?

Сатра упаковала одеяла. Сунула в отдельный чехол закопченный горшок и посмотрела герцогине в глаза:

– Потому что поняла, что это будет правильно. Ты многого не знаешь о вампирах, а твои книжки-страшилки лгут. Вампиры действительно пьют кровь, но не очень много, стакан, иногда полтора, убивать для этого людей или орков им не надо. Люди сами отдают им кровь.

– Сами?

– Да вампиры самые сильные маги крови. Они по запаху определяют любую болезнь, и очень часто могут ее вылечить. В пограничье устроены специальные места, куда может прийти любой человек и предложить свою кровь в обмен на излечение родственников, или знакомых, или просто, за деньги. Маги строго следят, чтобы люди, не истощали себя, и не пускают желающих чаще двух-трех раз в год, поэтому бывает, что за излечение главы семьи или младенца расплачивается вся семья несколько лет, но можно купить кровь для оплаты и за золото.

Гелла уже севшая в седло удивленно смотрела на орчанку и удивлялась, а она считала вампиров, как и орков, подобием диких зверей, теряющих облик от запаха крови. Сатра тоже запрыгнула на свою смирную лошадку и добавила:

– А еще старые вампиры иногда видят будущее, и могут влиять на него, поэтому я и согласилась пройти обряд, этот кровосос что-то увидел.

При этих словах герцогиня зябко поежилась, и спросила:

– Мы возвращаемся в стойбище?

– Да, Мать племени должна знать о вампирах, прошедших через наши земли.

– А я не знала, что Мать племени твоя бабушка, значит ты принцесса?

Воительница звонко рассмеялась:

– У матери племени шесть дочерей и пять сыновей, моя мать была самой младшей из почти дюжины детей, и вышла замуж по любви. Мы с Синуш конечно внучки матери племени, но старейшины даже не помнят наших имен. Поехали!

– Значит ты, как и я – герцогиня, тоже не плохо, больше шансов на собственный выбор.

Сказала Гелла, приноравливаясь к тряской рыси своей лошадки.

– Что-то не похоже, что ты сделала выбор по любви, – скептично приподняла выразительную бровь Сатра. – Не страдаешь по своему жениху?

Гелла стала серьезной, и даже немного грустной:

– Я сама не знаю, что чувствую к нему. Мне казалось, что я влюблена Я так трепетала перед ним, так старалась быть достойной невестой, а он просто не видел меня.

Дарил кольцо, а смотрел на мою семью, смотрел оценивающе, словно покупал новую мебель и обдумывал, насколько она будет полезна.

Танцевал на нашей помолвке и улыбался моей фрейлине, самой мерзкой обманщице из тех, что мне навязал канцлер. Я не хотела этого видеть, не хотела понимать, а теперь знаю – он изменился, и я больше не хочу быть его женой.

Знаешь, за неделю до свадьбы мы переехали во дворец. Я встречалась с королем и королевой, каждый вечер принимала множество гостей из самых знаменитых родов королевства. В будуаре было тесно от знатных дам, стремящихся предложить свои услуги. И тут же множество кавалеров воспевали мою красоту.

У моих подруг голова шла кругом от высоты моего положения, от нарядов и роскоши, а я задыхалась. Калабриана не было рядом, от него приходили только записки с указанием, к кому проявить благосклонность, а кого отстранить от себя. Это было так странно и мучительно. Я не хотела тратить свою жизнь на то что бы говорить малознакомым и несимпатичным мне людям приятные вещи, но меня никто не спрашивал.

Горькие слова пролетели над горькими травами степей и эхом отозвались в сердце воительницы.

– Три года назад, заговорила она глухо, мой возлюбленный, сын лучшего воина племени ушел в поход – сопровождать большую партию камней и драгоценных металлов. Пока его не было Мать решила выдать меня за другого. У нее были свои причины, и я не осмелилась перечить. Но осмелилась отправить любимому письмо. Он успел, Мать была в гневе. Она хотела устроить церемонию на глазах племени, что бы мой жених и мой возлюбленный не убили друг друга. Только одного не учла – мой возлюбленный и мой жених были побратимами, В день свадьбы они объявили об этом и оба отказались от незавидной чести быть моим мужем. Старейшины грозили племени страшными бедами, но побратимы были непреклонны, в наказание их отправили на охрану северных границ.

– И что теперь?

– Ничего. Они охраняют покой нашего племени, а я служу наемницей.

– И вы не видитесь?

– Нет. Мать запретила. Она сказала, что судьба сама нас рассудит.

– Жестоко.

– Совсем нет. Мой жених был старшим сыном матери самой большой семьи племени, наш брак должен был укрепить племя, а получилось наоборот. Мать семьи отказалась от своего сына.

– И все равно, это грустно. Ты их все еще ждешь?

– Жду, но давай не будем об этом, скоро должен быть патруль.

Девушки замолчали и сосредоточились на дороге.

Глава 13

Старый гвардеец и оруженосец вышли из бани только к обеду. Прачка, получив несколько медяков, выстирала их одежду и обещала, что к вечеру на ветерке все просохнет.

– Ну вот парень, теперь пообедаем и проверим коней.

Амиран старался говорить спокойно, скрывая тревогу – ни принц, ни герцог в мыльне не появились, но служанка, выходившая за простынями и мылом, сообщила, что двор полон приезжих, которые осматривают всех и явно кого-то ищут. Амиран не перестав намыливать кусочек грубого полотна, лишь кивнул и велел Ивэну хорошенько промыть волосы. Купальщиков никто не побеспокоил, возможно, потому что мыльня находилась в стороне от трактира во избежание пожара и сырости, а может потому что искали четверых, а путешественники разделились.

Выждав минут сорок за неспешным мытьем, бритьем и приведением одежды в порядок старый гвардеец попросил служанку:

– Принеси-ка нам морсу со льдом, красавица, да и яблочек свежих захвати.

Служанка вернулась с новостями:

– Приезжие обыскали все номера, и уехали. Правда, человек пять остались, и потребовали себе лучшие комнаты. Хозяин очень недоволен, постояльцы жалуются, многие собираются уезжать.

Амиран сочувственно кивал и поддакивал, вытягивая новые подробности. Поняв, что принца и герцога в трактире нет, старый вояка принял решение:

– Сейчас пообедаем, и к кузнецу сходим, подковы проверим, железа в дорогу прикупим, а завтра дальше поедем, спешить нам некуда.

Оруженосец лишь кивнул, и гвардеец порадовался правильно выбранному помощнику. Сиротское существование приучило парня держать все в себе, и не задавать лишних вопросов.

Раздраженный трактирщик бросал недовольные взгляды на подавальщицу, сновавшую с кухни наверх – похоже в лучших покоях разворачивалась гулянка. Амиран цыкнул сквозь зубы и указав глазами на шуструю девицу прокомментировал Ивэну:

– Не закончив дела, пьют, значит, на удачное завершение и не надеются. Думают, что их тут зря оставили, вот и пользуются моментом.

Тут с кухни показалась еще одна румяная толстушка и Амиран ласково ее окликнул:

– Красавица, нам бы обед поплотнее, да морсу холодного.

Девица рассмеялась:

– Разве столь любезные господа откажутся от вина?

Амиран ухмыльнулся, быстро корректируя поведение:

– И то верно, принеси для меня кувшинчик, парнишке рано еще к хмелю привыкать.

Быстроглазая подавальщица махнула юбками и убежала на кухню. А к гостям неспешно подошел трактирщик:

– Господа, прошу меня извинить, но я велел перенести ваши вещи в одну комнату, гостей прибыло.

При упоминании «гостей» взгляд хозяина трактира упал на растрепанную и помятую девицу, ссыпавшуюся с лестницы в кухню.

– Ничего страшного, сударь, соберете нам в дорогу еды дня на три-четыре, и мы не в обиде.

Трактирщик просветлел лицом, с наличностью в деревне всегда туго, а вот мясом да хлебом откупиться чего проще?

– А хватит ли нашим коням овса, – вновь озаботился гвардеец, – а то смотрю молодчики прибыли больно шустрые.

Провожая взглядом все ту же девку, вынырнувшую из кухни, с тяжело груженым подносом в руках. Трактирщик вновь поморщился, словно от зубной боли:

– Это гвардейцы герцога Сиральда, они в праве есть и пить три дня в любом трактире на землях герцога.

Амиран понятливо кивнул:

– И частенько они так наезжают? Небось, убыток большой выходит?

– Еще какой! Все вино выпьют, девок изомнут, посуду побьют, да все напакостить норовят. О прошлом годе телегу на сарай закинули, а нынче сено спалить хотели. Вздохнув, трактирщик сурово глянул на пышку принесшую поднос с похлебкой и кувшином вина:

– Поворачивайся шустрее!

– А я что, обиженно протянула та, только поднос собрала – Катря прибежала, и утащила господам на верх.

Трактирщик только рукой махнул и вернулся за стойку. Гвардеец принялся неспешно хлебать мясной суп, заправленный до густоты жареной мукой и луком. Оруженосец старался ему подражать в неторопливости, но порою срывался на жадное чавканье – сказывалась привычка, есть быстро и что успеешь. В королевских казармах постоянно стояла сотня гвардейцев, и соответственно сотня оруженосцев, и многие из них жили только тем, что давали дворцовые службы.

– Легче, парень, легче! На вот зажуй!

И гвардеец протянул парнишке кусок хлеба с салом и пару зубков чеснока.

– В дороге чеснок первое дело. Во дворце конечно дамам не нравиться его дух, а вот в походе и от цинги убережет, и желудок отваром поправит, и любую кашу сжуешь не морщась.

Размеренный голос старого воина успокаивал Ивэна, и он жевал медленнее.

– А еще хорошо с собой сало возить – и сам поешь, и сапоги от воды защитишь, и оружие от ржавчины. Оно конечно благородные чаще воском пользуются, мол воняет сало, да где ж его воску того напастись, а сало в любом трактире прикупить можно.

Парнишка слушал поучения как сказку на ночь и вскоре утомленный едой и впрямь начал клевать носом. Расплатившись за обед, Амиран утащил его в комнату – отдохнуть, ночь предстояла не простая.

Глава 14

Герцогиня и воительница приблизились к стоянке племени на расстоянии трех полетов стрелы, Сатра велела Гелле спешиться:

– Здесь остановимся и поедим. Думаю, кто-нибудь из мальчишек нас заметит, и я смогу отправить матери весть.

Гелла не возражала, она не привыкла к таким долгим перегонам, да и жара ее утомляла. Сатра оглядевшись, отыскала по известным ей приметам маленькую низинку с чахлыми кустиками зелени и принялась копать. Твердая сухая земля поддавалась неохотно, воительница, напрягая мышцы, выдалбливала кинжалом ямку. Постепенно почва увлажнилась и углубившись еще немного Сатра выгребла чашкой комки.

– Подождем, скоро будет вода.

– А как ты узнала, что здесь вода близко?

– Все просто, видишь, здесь самое низкое место в окрестности и кроме того эта травка, – девушка прикоснулась к тусклым зеленым листочкам, – имеет очень короткие корни, в этот сезон без близкой воды ей не выжить.

Гелла рассмотрела невзрачные листочки, и потерла руку о платье, ей захотелось сделать набросок грозной воительницы, бережно прикасающейся к хрупкой зелени. Но Сатра вдруг сделала строгое лицо и проговорила, не поворачивая головы:

– Ты слишком громко дышишь, Сурок, и твои ножны скребут землю.

Из-за небольшого пригорка поднялся смущенный подросток с волосами, подобранными в хвост, приблизившись он вежливо кивнул гостье племени, и почтительно склонился перед воительницей:

– Госпожа Сатра, мать племени просит вас не возвращаться в стойбище до высокой луны.

– Передай матери, что мы встретили вампиров, проходящих через наши земли, и это еще не все, что я знаю.

Мальчишка вновь поклонился и не скрываясь пошел к стойбищу, а Сатра продолжила вычерпывать из ямки мутную жижу. А Гелла задумчиво принялась обламывать толстые стебли сухой травы для небольшого костра. Вскоре костер горел, в горшке булькал суп, а Гелла усевшись на свернутое одеяло, ловко соединяла иголкой два расшитых кожаных лоскута, мастеря нечто непонятное. Воительница обихаживала лошадей стараясь держаться подальше от герцогини, внезапная откровенность в пути смущала обоих девушек. Но вот уже и солнце село, Гелле пришлось убрать все в корзинку и доставать миски и ложки:

– Сатра, пора ужинать.

Воительница хлопнула по крупу лошадь, отправляя пастись, и вытирая руки травой, подошла к огню. Суп упрел в кашу, но девушки погрузившись в свои мысли этого не замечали, и только вымыв миски и устроившись на одеялах, глядя на рдеющие угли, Гелла попросила:

– Расскажи мне о нем.

– Зачем? – глухо спросила воительница.

– Тебе будет легче. Я не понимала, как устала от дворца, пока не рассказала тебе, ведь больше мне поговорить было не с кем. Подружки завидовали, мама растерялась, она думала, что принц подождет моего двадцатилетия, а отец вообще ничего не хотел слушать о женских делах.

Сатра помолчала и тем же глухим голосом начала:

– Он был сыном моего наставника, высокий и красивый, я влюбилась в него с первого взгляда. Он учил меня стрелять из лука и метать ножи, а потом заплел косу после первого боя, мне было тогда тринадцать лет. Потом он закончил обучение и ушел охранять караваны, а я ждала.

Сатра вздохнула и поворошила веточкой разлетевшиеся искрами угли.

– Однажды он вернулся из сопровождения с тяжелой раной, и несколько месяцев лежал в шатре, а я ухаживала за ним. Видела его слабым как котенок, но это не заставляло меня презрительно морщиться. Видела в его глазах страх, когда лекарка вынула нож, чтобы разрезать повязки, она не знала, останется ли рука целой. Но меня это не оттолкнуло, понимаешь? И это было так странно, что я ушла в степь, и бродила там, пытаясь понять, разобраться в себе. У нас не считается зазорным, если девушка сама скажет парню о своих чувствах. Вернувшись из степи, я сказала ему, что люблю, а он решил, что это просто жалость. Он у меня гордый и сильный и не хотел жалости. Поправился и ушел с караваном, чтобы заработать на выкуп невесты, на богатый выкуп невесты.

Сатра тяжело вздохнула и посмотрела в звездное небо, потом бросив взгляд в сторону задумчивой герцогини, пояснила:

– Чем больше девушка приносит пользы роду, тем больше платит за нее жених. Поэтому у нас мало ранних браков, родители хотят получить больше за потерю рабочих рук.

– А за кого платят больше всего?

– Самые дорогие невесты – лекарки и ковровщицы, потом идут умеющие вкусно варить сыр или сушить молоко, ну и красивые девушки, конечно, стоят дороже.

– Почти как у нас, вздохнула Гелла. – Если у девушки нет богатого приданного, есть надежда что муж будет ценить ее умения и красоту, а уж если и красоты нет – одна дорога – в монастырь, или в няньки, А чем у вас платят выкуп?

– Иногда баранами, иногда солью, или медной посудой, а в общем тем что есть.

Гелла засмеялась:

– За меня мама бы взяла книгами из королевской библиотеки, а папа, пожалуй, ограбил бы королевскую оружейню!

Сатре тоже стало смешно:

– Так ты дорогая невеста! Оружием платят только за лекарок и ковровщиц!

– Ну, я почти лекарка, смутилась Гелла.

– Лекарка?

– Я очень слабая магичка, и мама решила, что меня будет полезно научить лекарскому делу. Я конечно не костоправ, сломанные кости не соберу, а вот роды я уже принимала. И детей лечила.

Сатра только хмыкнула удивленно и поднявшись с подстилки указала на небо:

– Луна взошла, пора возвращаться.

Глава 15

Принц и герцог, прикрытые мороками неспешно трюхали на толстопузых деревенских лошадках. Их то и дело обгоняли более резвые кони других путешественников, но юноши не обращали на них внимания. Герцог травил байки из своего короткого военного опыта на границе и восторгался потеками грязи на благородном челе принца. Калабриан шипел сквозь зубы проклятия, боясь открыть рот – третий день над трактом стоял дождь. Он отлично смывал следы, размывал проселки в глинистую кашу и просачивался сквозь самые толстые кожаные плащи.

Амиран и Ивэн оставленные где-то сзади никак не могли догнать своего сюзерена и его друга, а деньги, вырученные у пройдохи – трактирщика за красивые серебряные пряжки, снятые с сапог почти кончились – ночевать и обедать под холодными струями горе – путешественники оказались не готовы. Лично седлая плохо гнущимися от усталости руками своего деревенского одра, принц, едва ли не с умилением вспоминал, как ловко это выходило у сопровождавших его гвардейцев во время его многочисленных поездок по стране.

Герцогу тоже приходилось не сладко, но будучи более оптимистичным по натуре он терпел дорожные неурядицы с юмором, и с радостью ожидал вечерней кружки горячего сидра за изрезанным посетителями трактирным столом. Впрочем, он быстро доказал принцу и умение анализировать ситуацию.

– Кэл, у нас кончаются деньги.

– Знаю, если будем экономны, на две ночевки хватит.

– Есть идеи, что будем делать дальше? Амиран вряд ли нас догонит раньше переправы, а до нее еще три дня пути!

– Можно свернуть с тракта, в этой местности как я помню много небольших поместий, и возможно их обитатели еще не слышали о бегстве невесты наследника.

– Не пойдет. Наследник приезжает без свиты и на деревенской кляче? Кроме того, все эти разъезды туда-сюда скорости нам не добавят.

– И что ты предлагаешь?

– Игру.

– Игру?

– Да, обрати внимание, что дождь висит над трактом третий день и даже самые упрямые скупердяи предпочитают ночевать под крышей. А вечера в набитом народом зале скучны, и каждый развлекается как может, кто-то ищет под бок теплую деваху, кто-то пьет, но большинство играет. В карты, в кости, в камушки и прочую дребедень.

– Ты думаешь, селяне играют в пикет?

– Конечно, нет! Да и не стоит нам садиться за карточный стол – манеры мороком не укроешь, а вот кости…

– Ты умеешь играть в кости?

Удивился принц. Благородные играли в карты, в шахматы, в шарады, потому что эти игры требовали развитого интеллекта, умения считать и просчитывать ходы, а кости были забавой моряков, приказчиков и солдат.

– Умею, кивнул герцог. Я тебе не рассказывал, но в крепости на границе по приказу отца меня назначили лейтенантом, и каждые три дня мы ходили в дозоры, а остальное время проводили в казарме. Вино и женщины там доступны только высшим офицерам, поэтому я научился играть в кости, в бабки и в три камушка.

– Ты никогда не рассказывал.

Герцог немного смутился:

– Мне хотелось выглядеть героем, а какой героизм в казарме?

– И ты думаешь, что сможешь выиграть в кости?

– В этой игре нужна не только удача, но и ловкая рука и верный глаз, если шулеров будет не слишком много – выиграю!

– Хорошо, попробуем, но сначала оплатим ночлег!

На том и договорились. Краткое оживление, вызванное разговором, быстро сошло на нет, и трактир для ночлега молодые люди высматривали сквозь серую хмарь с большим предвкушением, к тому же тряская рысь деревенских лошадок заставляла мечтать о кровати. Выбранный в итоге трактир оказался совсем маленьким и не очень чистым.

Войдя мужчины невольно сморщили носы от крепких запахов пота, лошадей и влажной кожи. Не смотря на дождь, в зале собралось всего человек двадцать – пяток наемников, увешанных железом, три-четыре серые личности непонятного статуса, хоронящиеся в углах, да большая компания мастеровых аккуратно сложивших под стол кожаные баулы с инструментами. Самой примечательной постоялицей оказалась молодая женщина благородной наружности, вошедшая следом за «купцами». Ее плащ из темной дорогой ткани был обрызган грязью, сама дама еле стояла на ногах, но поддерживала под руку хромающую служанку с небольшим сундучком в руках.

– Хозяин! – Окликнула она приятным усталым голосом крупного мужчину в не слишком чистом фартуке. – Комнату для ночлега двум леди, горячую воду и ужин в номер.

Хозяин смерил глазами путешественниц и отметив дорогую, хотя и измятую одежду попытался изобразить любезность.

– Не нравиться мне этот тип прошипел герцог принцу.

Они успели расположиться за столом и перед ними дымили миски с похлебкой и кружки с горячим сидром.

– Мне тоже, напоминает кастеляна Северного замка, которого отец велел казнить в прошлом году. Проворовался скотина!

– Сидр не пьем, думается, у леди сломалась карета, и в руках у служанки шкатулка с украшениями.

– Думаешь, попытаются ограбить?

– Скорее всего. Мастеровые и наемники налегают на сидр, и мешать не будут, а вот те серые личности явно в доле.

Тем временем измученные женщины поднялись наверх, и вскоре хозяин лично протащил туда большой исходящий паром таз и несколько полотенец. Доктора в трактире, конечно, не оказалось и все посетители слышали, как хозяин уговаривал постоялиц подождать с доктором до утра обещая взамен прислать им горячего молока с настойкой опия для обезболивания и хорошего сна.

Принц с герцогом понимающе переглянулись – женщины крепко уснут и их сопротивления никто не услышит.

– Пожалуй, спать пора, – поднялся принц, – хозяин! Проводи нас наверх. Трактирщик зыркнув на небогатую одежду «купцов» не пожелал отрываться от стойки, за которой расположились наемники и кивнул разбитной девахе с необъятным полурасшнурованным декольте:

– Покажи господам комнату!

Девица, призывно потряхивая своими прелестями проводила мужчин наверх. Принц внимательно смотрел на пол, и заметил небольшую лужицу у двери чуть дальше по коридору.

– Спасибо, милая, – опустив в вырез девице монетку, – Калабриан попросил: – Принеси нам с другом бутылочку вина покрепче и хлеба с мясом на закуску, продрогли мы сильно.

– А может господа желают погреться? – кокетливо стрельнула глазами девица.

– Потом, сейчас нам хочется хорошенько запить наши убытки.

Услышав об убытках, девица скорчила гримаску и убежала вниз.

– Кэл, зачем нам вино?

– Пусть думают, что мы крепко уснем, и кроме того, если придется уносить ноги, вино нам пригодится.

Скинув влажные камзолы и развесив мокрые плащи у дымного едва тлеющего камина мужчины, уселись на кровати с соломенными тюфяками и колючими шерстяными одеялами. Вскоре служанка принесла вино, бокалы, черствый хлеб и жилистую мосластую говядину. Получив монету, девица присела в книксене, еще раз колыхнув своим богатством, и убежала. Калабриан откинулся на тощую подушку и вытянул ноги – раньше, чем постояльцы уснут, хозяин к женщинам ломиться не будет, значит можно немного отдохнуть.

Проснулся принц резко – в тишине раздался легкий скрип и стон, схватив перевязь и толкнув ногой Тироса, Калабриан осторожно прижался ухом к двери и услышал шумное дыхание трактирщика и мягкие шаги трех – четырех пар ног. Вот осторожно скрипнул хитрый засов, очевидно открываемый снаружи, а потом раздался женский крик!

Выбежав в коридор, путешественники увидели стоящую на полу светильню, и в ее пляшущем неверном свете распахнутую дверь номера. Крик сменился хрипом и немедля мужчины ворвались в тесную комнату с двумя кроватями.

На одной неподвижно лежала женщина, укрытая поверх тощего одеяла красивым дорожным плащом, А над соседней кроватью склонился трактирщик, сжимая толстые волосатые пальцы на горле хрипящей леди. Еще один ночной визитер пытался открыть стоящий у кровати сундучок с помощью длинного кинжала.

Женщина уже сдавленно хрипела, и принц метнул в толстяка нож, а герцог воткнул длинный меч в зад склонившегося над сундучком тощего серого типа. Нож просвистел мимо, но удачно попал в голову третьему бандиту. Он стоял у окна, рассматривая какие-то украшения, вероятно сдернутые с шеи леди, и не дожидаясь продолжения, выпрыгнул в него, сорвав ставень, и снизу раздался его болезненный крик.

Трактирщик, бросив жертву, развернулся и попер на вновь прибывших, а принц, выставив меч, пытался быстро осмотреть угол за дверью – ведь он слышал четыре пары ног, или все-таки три? Тут герцог, выдернувший шпагу из воющего тела развернулся к двери и предупреждающе вскрикнув, свалился на пол, ему в лоб прилетела скамеечка для ног. Принц остался один против трактирщика и еще одного крепыша с коротким мечом в руках. Не растерявшись, Кэл метнул в незнакомца еще один нож, продолжая краем глаза наблюдать за трактирщиком, но тот ловко отбил его толстым кожаным наручем с металлическими заклепками.

«Наемник» понял Калабриан и саданув трактирщику мечом по голове плашмя сосредоточился на более опасном противнике. Они кружили по комнате, выбирая точку для одного – единственного, но смертельного удара. Под ногами разлеглись герцог и трактирщик, валялась скамеечка и почему-то ночной горшок, а с кровати доносилось уютное похрапывание. Вторая леди все еще судорожно хрипела, но встать не пыталась. Заметив, что принц чуть скосил глаза на незнакомку наемник нанес решительный удар, но принц парировал его не мечом, а длинным кинжалом, и развернувшись пнул наемника в колено. Не попал. Взрыкнув крепыш нанес несколько рубящих ударов, в стороны полетели щепки и осколки посуды, уворачиваясь принц перепрыгнул стол.

– Дерись, будь мужчиной!

Вскричал наемник, на секунду остановившись. Принц не стал больше ждать – его длинный меч скользнул под челюсть бойца и легким разворотом полоснул шею, разрезая кожу, вскрывая сосуды, обливая все вокруг густой темной кровью. Трактирщик вяло зашевелился на полу, и получив пинок ребром стопы вновь обмяк.

Убедившись, что Тирос приходит в себя принц вернулся в свою комнату за вещами и узлом с провиантом. Протянув женщине кувшин с водой, а герцогу бутыль с вином он светски поинтересовался:

– Сударыня, что с вашей служанкой?

– Спит, – прохрипела дама, бережно отпивая глоток и трогая горло, – опий в молоке.

– А вы?

– Я опасалась, наша карета сломалась в трех верстах отсюда, а со мной важные бумаги.

– В карете есть охрана?

– Только кучер. Он собирался отыскать нас в ближайшем трактире утром.

– До утра мы здесь не продержимся, нужно уходить. Соберите все ценное, попробуем выбраться отсюда. Вы сможете держать кинжал?

– Смогу.

Леди быстро завернула служанку в свой плащ, подхватила сундучок и протянутый Кэлом кинжал. Едва пришедшему в себя Тиросу пришлось нести расслабленную во сне старушку на руках. Принц прикрывал всех, держа в одной руке меч, а в другой кинжал.

В конюшне было тихо, видно сбежавший бандит бросил подельников и забился в нору. Выбрав среди коней трактирщика пару покрепче, Тирос уложил служанку на сено и принялся седлать лошадей для всех. Леди убедившись, что принц бдит, взялась седлать другого коня, и вскоре они выезжали за ворота, оставив за спиной разгромленные комнаты, убитого наемника и связанного полотенцами трактирщика.

* * *

Амиран и Ивэн в это время тоже месили ночной тракт. Во время ночной пирушки удалось подслушать только то что гвардейцам герцога, велено искать четверых, но описания были даны довольно смутные и бравые парни предпочитали «сидеть в засаде» с бутылью вина, корзиной снеди и сговорчивой служанкой.

Мирно выехав из трактира, старый гвардеец решил двигаться к границе с вампирами в сумерках. Все равно принц единственную переправу не минует, а гоняться за ним по тракту со всевозможными проселками и заячьими петлями бесполезно.

Сперва, такие предосторожности казались лишними, однако через несколько дней в трактире Амиран увидел степенного писца, сличающего посетителей с описанием начертанном на тонком бумажном листе. Дергаться было поздно, их уже заметили, но благодаря прикупленным вещам они больше походили на благородного недоросля, едущего на каникулы под присмотром наставника, чем на приближенного к принцу гвардейца и безвестного оруженосца. К тому же гвардеец зарос короткой густой бородой, и лихие дворцовые усы скрылись в общей массе растительности. Поэтому Амиран спокойно заказав обед и снеди в дорогу и шепотом велел Ивэну есть как следует, отныне в трактиры заезжать не стоило. Закончив обед, гвардеец и оруженосец продолжили путь, а через несколько дней тракт накрыл дождь.

Вот так и вышло, что принц и его наставник мокли под одним дождем, но потом их пути вновь разошлись. На мальчишку напал жестокий кашель, и гвардеец остановился на ночлег у деревенского знахаря. Принца и герцога спасенная дворянка пригласила доехать до ее поместья, чтобы отдохнуть несколько дней.

Дорогой мороки спали, а сил на то что бы их поправить у Тироса уже не было, но кажется, леди это не удивило. Она по-прежнему бодро держалась в седле, указывая дорогу. Дождь почти стих, но ветер, гулявший между высоких лип, пробирал до костей.

Поместье оказалось простым деревянным домом на каменном основании. В доме приветливо светилось окно дворецкого, и на стук быстро открыли. Слуги хозяйку явно любили и ждали, поэтому путешественникам сразу предложили горячий чай и ванну, а позже и вкусный ужин. Спящая служанка тоже не избегла забот – ее унесли в ее комнату, переодели и оставили досыпать. Мужская одежда в доме нашлась, но слишком просторная для сухощавых гостей. Однако и это было хорошо после мокрых грязных тряпок, оставленных в мыльне.

Расслабленные теплом и парой рюмок ликера мужчины охотно приняли приглашение хозяйки разделить с нею позднюю трапезу. В маленькой комнате видимо служившей хозяйке столовой был накрыт стол на троих, блюда подавал старик дворецкий, хозяйка запретила будить других слуг, извинившись перед гостями за неудобство.

– Право, сударыня, это мы должны извиняться за столь поздний визит, – белозубо улыбнулся Тирос и тут же любезно поцеловал леди руку.

Калабриан только мысленно усмехнулся – приятель в своем репертуаре, соблазняет все что движется, как только столько времени без женского внимания продержался? Но леди Сепфора, так представилась хозяйка дома, на ухаживания герцога не обратила внимания, предложив гостям скорее подкрепиться. Впрочем, и принц, и герцог представились мелкими родовыми титулами, которые прилагались к их владениям во множестве и особого почтения к себе не жаждали.