bannerbannerbanner
Иисус. Историческое расследование

Юлия Латынина
Иисус. Историческое расследование

Полная версия

Priestercodex

Автор данной книги прекрасно осведомлен о спорах, касающихся даты написания Жреческого Кодекса. Большая часть современных ученых, включая отца-основателя Документарной Гипотезы Юлиуса Велльгаузена, считает, что P есть самая поздняя составная часть Торы, написанная не раньше V века до н.э., уже во время вавилонского плена.

Однако небольшое, но влиятельное меньшинство, включающее в себя, в частности, Иезекииля Кауфмана и лучшего библеиста современности Ричарда Эллиота Фридмана, считает, что P был написан гораздо раньше, во время царя Езекии.

Собственно, это был программный документ, в соответствии с которым и осуществлялись реформы.

Жреческий Кодекс – это самый ультрамонотеистический документ в составе Торы. Это жрец рассказывает историю о сотворении мира, согласно которой Господь сотворил мир одним словом. В картине мира Жреца у Господа нет не только космических соперников, но даже помощников. В Жреческом Кодексе нет даже ангелов! В нем нет говорящих животных и вещих снов. В нем даже нет пророков, за исключением Аарона[69]. Его Бог всемирен, трансцендентен и непознаваем. Он не кушает шашлык с Авраамом и не вступает на переправе в спарринг с Иаковом.

Когда Жрец рассказывает о десяти казнях египетских, ему важнее всего подчеркнуть, что Господь есть единственный бог. В результате Господь у него сначала поражает египтян всё новыми и новыми казнями – и одновременно ожесточает сердце фараона, чтобы тот не отпустил евреев. Жреческий Кодекс так стремится изгнать любые упоминания о космическом противнике Яхве, что предпочитает в этой истории выставить своего Бога садистом и параноиком.

Есть много причин, по которым мы можем датировать Жреческий Кодекс именно временем реформы Езекии. Желающим ознакомиться с ними подробно лучше всего обратиться к эпохальной «Кто написал Библию» Ричарда Эллиота Фридмана. Мы же сейчас остановимся коротко только на одной из них.

Дело в том, что Жреческий Кодекс ненавидит Моисея.

На первый взгляд, это кажется парадоксальным. Моисей есть основатель иудаизма. Именно ему Господь явился в горящем кусте, именно он вывел евреев из земли Египетской, и именно он взошел к Господу на гору Синай. Иудаизм до сих пор называется «религией Моисея». Он не называется, к примеру, «религией Езекии».

Однако религия Моисея в том виде, в котором она существовала в более древних источниках, например, в Элохисте, была для автора Жреческого Кодекса неприемлема. Поэтому Жрец пытается исподволь дискредитировать Моисея и одновременно – уж коль скоро он глыба, основатель и вождь – освятить его именем свою собственную идеологию.

Рассмотрим несколько историй, которые Жреческий Кодекс рассказывает о Моисее.

В составе Элохиста была притча: однажды во время скитаний по пустыне часть народа восстала против Моисея (Чис. 16:2). За это Моисей разверз пред ними землю, и они были живьем проглочены Шеол (Чис. 16: 32).

Это была очень простая притча с очень простым смыслом: Моисей – вождь, бунтовать против него нельзя. Как и другие сюжеты Элохиста, она подчеркивала выдающиеся способности самого Моисея. Моисей был могучий шаман: он наслал на египтян десять казней египетских, он раздвинул своим жезлом воды Чермного моря, он бросил в горькие воды Мерры лист, и они стали сладкими (Псевдо-Филон утверждает, что этот лист был лист с Древа Жизни) – и вот теперь он в очередной раз доказал свое могущество. Живыми он низверг бунтовщиков в пасть Шеол, которая, заметим, в данном случае выступает не просто как преисподняя, а как вполне себе одушевленное подземное чудовище.

Жреческий Кодекс заменяет эту притчу другой – контрпритчей. Обе они сейчас в Библии соединены вместе методом копипаста и составляют единую 16-ю главу Книги Чисел, но оба текста легко отделить друг от друга[70].

Согласно притче, рассказанной Жрецом, бунт был. Но его участники были недовольны не лидерством Моисея, а тем, что Моисей закрепил право приносить жертвы Господу за потомками его брата Аарона. Это вызвало недовольство многих и, в частности, племянника Моисея, Корея, который заявил: «Всё общество, все святы, и среди них Господь! почему же вы ставите себя выше народа Господня?» (Чис. 16:3). За эту попытку поставить под сомнение монополию потомков Аарона Корей был пожран живьем огнем от Господа с неба (Чис. 16:35).

Очень может быть, что племянник Моисея, Корей, выбран в этой истории в качестве паршивой овцы не случайно. Дело в том, что именно во время Езекии, в ходе монотеистических реформ, был закрыт храм в царской крепости в Араде. Жрецами в этом храме, с большой вероятностью, были именно потомки Корея[71]. Таким образом, притча о Корее несла практический смысл, совершенно злободневный, как карикатуры Кукрыниксов. Она приписывала введение монополии на жертвоприношения Яхве не Езекии, а самому Моисею.

Вторая история такого рода рассказана в Книге Чисел.

Элохист рассказывает, что во время сорокалетнего странствия по пустыне евреи начали блудодействовать с дочерьми Моава и, как следствие, поклоняться его богу Баал-Фегору (Чис. 25:3). Дело спас, как всегда, Моисей. Он приказал перебить всех, кто поклонялся Баал-Фегору. Эта спасительная мера искоренила заразу (Чис. 25:3).

Но Жреческий Кодекс рассказывает совсем другую историю. Сейчас обе эти истории опять-таки смешаны друг с другом в одной и той же 25-й главе Книги Чисел, но их опять-таки легко разделить.

Согласно Жрецу, Израиль блудодействовал не с моавитянками, а с мадианитянками. Из-за этого Господь наслал на народ мор. И этот мор прекратил отнюдь не Моисей! Моисей никак в мероприятии не участвовал. Он совершенно безразлично относился к совокуплению евреев с мадианитянками, даже когда один из евреев стал заниматься этим прямо в скинии.

Человека, который вступился за честь Господа, звали Финеес, и он был внук Аарона. Возревновав о Господе, он схватил копье и пронзил им одновременно и еврея, и женщину.

«Финеес, сын Елеазара, сына Аарона священника, увидев это, встал из среды общества и взял в руку свою копье, и вошел вслед за Израильтянином в скинию и пронзил обоих их, Израильтянина и женщину в чрево ее» (Чис. 25:7–8).

Почему в этом эпизоде действует не Моисей, а ревностный Финеес, внук Аарон, объяснять не надо. Жрецу нужно поднять авторитет своего предка. Поэтому он называет убийство, совершенное Финеесом, искуплением. Он заявляет, что тот «показал ревность по Боге» (Чис. 25:13). Именно за этот подвиг Господь заключил с Финеесом «завет вечного священства» (Чис. 25:13).

Но почему в этой истории моавитяне поменяны на мадианитян?

Очень просто. Потому что жена Моисея была мадианитянка (Исх. 2:21). Более того, Элохист утверждает, что Иофор, мадианитянский тесть Моисея, был жрец и приносил жертвы Яхве! (Исх. 18:12).

Несложно заметить, что обе притчи, рассказанные Жрецом, метят в одну и ту же точку. Эта точка – утверждение монополии родственников Жреца на право приносить жертвы Яхве. Без преувеличения можно сказать, что стремление Жреца закрепить эту монополию за своими родичами является главной экономической движущей силой его бескомпромиссного и централизованного монотеизма.

Но третью, самую интересную притчу, направленную против Моисея, Жреческий Кодекс рассказывает о водах Меривы.

Притча о водах Меривы тоже рассказана в Торе дважды. Поскольку обе притчи имеют противоположный конец, на этот раз у редактора Торы не было никакой возможности их совместить. Поэтому две эти истории находятся в разных частях Торы.

Одна притча про воды Меривы находится в Книге Исхода. Это – история о том, как Моисей чудесным образом добыл воду из скалы.

Однажды, гласит притча, народ, выведенный Моисеем из земли Египетской, начинает роптать в безводной пустыне. Господь велит Моисею стукнуть жезлом по скале, на которой он будет стоять.

«Возьми с собою жезл твой, которым ты ударил по воде, возьми в руку твою, и пойди; вот, Я стану пред тобою там на скале в Хориве, и ты ударишь в скалу, и пойдет из нее вода, и будет пить народ. И сделал так Моисей» (Исх. 17:5–6).

Перед нами – очередное описание необыкновенных способностей Моисея и власти его волшебного посоха над водой. Этим посохом он вызвал разлив вод Нила, этим посохом он разделил воды Чермного моря и вот теперь этим посохом Моисей чудесным образом, как впоследствии Митра, добыл воду из скалы. Эту историю рассказывает нам Элохист.

Но Жреческий Кодекс рассказывает нам совершенно другую историю про воды Меривы!

Согласно Жрецу, народ в Мериве точно так же возроптал против Моисея. Согласно Жрецу, Моисей точно так же совершил чудо. Он ударил посохом в скалу и высек из нее воду.

«И поднял Моисей руку свою и ударил в скалу жезлом своим дважды, и потекло много воды, и пило общество и скот его» (Чис. 20:10).

 

Но после этого, утверждает Жрец, Господь проклял Моисея! Что-то в чуде, совершенном Моисеем, так не угодило ему, что Господь объявил, что в возмездие за поведение Моисея тот умрет раньше, чем попадет в пределы Обетованной Земли! (Чис. 20:12).

Эта история была бы интересна сама по себе: ведь в одном случае чудо, сотворенное Моисеем, описывается как доказательство его единосущности с Господом, а в другом – как святотатство.

Но еще интересней эта история тем, что в Торе она выступает единственной причиной, по которой Моисей умер раньше, чем вступил на землю Израиля.

Элохист ничего не говорит нам о смерти Моисея. Очень возможно, что с точки зрения E он вовсе не умирал.

Моисей был большой специалист по горным восхождениям. Он взошел на гору Хорив и побеседовал там с Яхве. Он взошел на гору Синай и получил от Яхве скрижали. А потом, накануне прихода евреев в Землю Обетованную, Господь возвел его на гору напротив Иерихона и показал ему с этой горы всю эту Землю Обетованную (Втор. 34:1–3). После этого Моисей, великий вождь, окруженный тысячами последователей, исчез из повествования, «и никто не знает места погребения его даже до сего дня» (Втор. 34:6).

Легенду о том, что Моисей не умер, знали египетские христиане. Он был вознесен живьем на небо и там, после своего вознесения, получил имя Мелхи, т.е. царь[72]. О легенде, согласно которой Моисей «вследствие особенной любви к нему Господа Бога был взят прямо на небо», с большой неохотой упоминает Иосиф Флавий[73]. «Моисей не умер, но стоит и служит на небе», – утверждает Вавилонский Талмуд[74].

Образ Моисея в Торе подвергся существенной редактуре, и многие детали, дошедшие до нас из других – альтернативных – источников, рисуют нам легенду, существенно отличающуюся от ортодоксальной.

Моисея звали египетским именем «Мсы», т.е. Сын. Отец его был Амрам (Исх. 6:20). Это очень похоже на имя главного египетского бога, отца фараонов Амона-Ра.

Его мать при рождении не чувствовала боли, свойственной всем дочерям Евы после совершения первородного греха[75]. Моисей родился уже обрезанным. В тот момент, когда он был рожден, дом вдруг наполнился светом[76]. Египетские волхвы предсказали фараону рождение Моисея, и именно поэтому фараон приказал убивать всех еврейских детей[77].

Моисей повелевал змеями, вызвал своим жезлом первый разлив Нила, научил людей кораблестроению и сооружению машин, и он убил фараона, назвав ему тайное имя Бога, а после этого воскресил его[78]. Он увидел бога и поэтому стал богом[79].

А когда он поднялся на гору напротив Иерихона, его окутало облако[80] – облако, традиционное место обитания Яхве, – и спустя много-много лет на том же самом месте, напротив Иерихона, живьем на небе на огненной колеснице вознесся могущественный пророк северного Израиля – Илия.

Здесь у нас, к сожалению, нет места, чтобы остановиться на этих и на многих других легендах, окружавших Моисея, и подробно разобрать, какие из них являются позднейшими напластованиями, а какие, наоборот – древнейшими верованиями, пробившимися через монотеистическую цензуру. Мы обязательно посвятим волшебнику и колдуну Моисею, сыну бога, вознесшемуся на небо, отдельную книгу.

Мы лишь хотим обратить внимание на то, что тот Моисей, который в 1200-х г. до н.э. вывел из Египта оборванные орды 'апиру с присоединившимися к ним рабами, никак не помещался в прокрустово ложе монотеистической реформы Езекии.

Сеннахериб и осада Иерусалима

То, что делал Езекия, был невиданный религиозный тоталитаризм – и вместе с тем это было напряжение всех сил нации, чтобы выжить.

И напряжение оправдалось. Бог – если верить Библии – спас Езекию. И как! Когда разгневанный ассириец Сеннахериб подступил к Иерусалиму со своими полчищами, ангел Господень лично поразил в стане врага сто восемьдесят пять тысяч человек, и Сеннахериб убрался восвояси. Вскоре он погиб при дворцовом перевороте (4 Цар. 19:35).

Несмотря на это, после смерти Езекии его сын, Манассия, возвратился к старой религии и вернул и Баала, и высоты, и войско духов, и Ашеру. Что случилось? Почему Манассия не заметил столь очевидных преимуществ от взаимовыгодного сотрудничества с Господом? Как он мог добровольно в столь тяжелые времена отказаться от использования оружия массового поражения в лице столь впечатляюще эффективного ангела?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо обратиться к альтернативным источникам.

Иеремия/Девтерономист утверждает, что Сеннахериб потерпел поражение и был вынужден отступить от Иерусалима. Сам Сеннахериб рассказывает другую историю:

«А Хизкию-иудея, который не склонился под мое ярмо – 45 городов его больших, крепости и малые поселения их окрестностей, которым нет счета, – продвижением насыпей и приближением таранов, атакой пехоты и штурмовых лестниц я осадил, взял 200 150 человек, от мала до велика, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, крупный и мелкий скот без числа из них я вывел и причислил к полону. Самого же его, как птицу в клетке, в Иерусалиме, его царском городе, я запер. Укрепления против него я воздвиг, выход из ворот его города сделал ему запретным. Города его, которые я захватил, отделил я от его страны и Метинти, царю Ашдода, Пади, царю Экрона, и Цилли-Белу, царю Газы, отдал»[81].

Археологические свидетельства подтверждают, что прав был Сеннахериб. Езекия отсиделся за стенами Иерусалима: обстоятельство, значение которого Сеннахериб, несомненно, пытается принизить в своей хвастливой пропаганде. Но страна была разорена. Город Лахис, который Езекия лихорадочно укреплял, сделав его вторым по значению в царстве, был взят и сровнен с землей, и пророк Михей объявил, что причиной этому было идолопоклонство его жителей (Мих. 1:13).

Опустошение Иудеи было не просто местью: это была тщательно рассчитанная кампания экономического террора, призванная продемонстрировать иудеям ошибочность их позиции.

И Манассия понял ошибку отца: он склонил голову под ярмо, покорился ассирийцам, и страна при нем снова ожила, вовлеченная в ассирийский общий рынок.

Девтерономист относит Манассию к самым черным персонажам истории Иудеи. Манассия «делал неугодное в очах Господа» (4 Цар. 21:2). Он снова устроил высоты, кадил Баалу, сделал дубраву и поклонялся воинству небесному. Однако Израэль Финкельштейн считает, что именно время Манассии было временем наибольшего экономического процветания Иудеи.

Нечестивый Манассия правил 55 лет – абсолютный рекорд среди всех иудейских царей – и был погребен с почетом и миром. Его сын Амон процарствовал два года и был убит заговорщиками. После этого на престол взошел внук Манассии, восьмилетний Иосия.

Царь Иосия (640–609 гг. до н. э.)

Именно царю Иосии было суждено стать главным монотеистом-реформатором, даже более последовательным и более жестоким, нежели Езекия.

Ко времени его совершеннолетия в Ассирии разразилась гражданская война, и ее могущество начало закатываться. Иосия счел время подходящим для того, чтобы не только освободиться от ассирийского ига, но и предъявить притязания на территорию царства Израиль.

Именно при Иосии были запрещены изображения (до этого даже Езекия использовал их на своей же собственной царской печати). Именно в этот момент всё, что было древним в религии Израиля, было объявлено чужеземным и идолопоклонническим.

Именно при царе Иосии писец Шафан и первосвященник Хилкия – два близких соратника Иеремии – неожиданно обнаруживают в Храме и приносят царю «забытую древнюю книгу» – Второзаконие.

Все семь книг, написанных Девтерономистом, начиная со Второзакония, были написаны с целью предсказать, объяснить и возвеличить религиозные реформы Иосии.

Именно поэтому тексты Второзакония прямо запрещают религиозные практики, одобряемые другими частями Торы.

Так, Девтерономист требует запретить поклонение ашере. «Не сади себе рощи из каких-либо дерев при жертвеннике Господа, Бога твоего» (Втор. 16:21). Однако роща из деревьев, символ и ипостась богини Ашеры, была постоянной спутницей Яхве при патриархах: «И насадил Авраам при Вирсавии рощу и призвал там имя Господа» (Быт. 21:33).

Девтерономист требует запретить мацевот, то есть каменные столпы на священных местах. «Не ставь себе столпа (мацева), что ненавидит Господь Бог твой» (Втор. 16:22). Однако именно мацевот ставили патриархи. «И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его столпом (мацева) и возлил елей на верх его» (Быт. 28:18).

Девтерономист запрещает приносить жертвы на высотах (бамот), т.е. на открытых алтарях, построенных на склонах гор. Однако именно жертвоприношения на высотах были древнейшей чертой культа Яхве. Самый древний гигантский еврейский алтарь на горе Гевал, построенный одновременно с появлением первых еврейских поселений – это типичная высота[82].

Девтерономист требует делать всё то, что делал царь Иосия, который уничтожил высоты, запретил Небесное Воинство, искоренил Ашеру, вынес из Иерусалимского храма идолов и сжег кости священников высот на их алтарях. И всё это он представляет не как реформы, не имеющие параллели, а как древние заветы, к которым наконец-таки возвратилась власть.

 

Однако реформы Иосии продолжались недолго. Иосия в возрасте 40 лет погиб в битве при Мегиддо, будучи разбит фараоном Нехо II.

В следующие двадцать три года в стране сменилось четыре марионеточных царя, назначаемых то египтянами, то вавилонянами, а в 587 году до н.э., после восстания, которое возглавил потомок Давида царь Седекия, вавилонский царь Навуходоносор сровнял Храм с землей. Город был уничтожен, население его было депортировано, сыновей Седекии казнили у него на глазах. После этого его ослепили и в цепях увезли в Вавилон.

Девтерономист был спешно вынужден издать новую редакцию своего труда, в которой он сообщил, что Храм был разграблен потому, что, несмотря на образцового царя Иосию, оскорбления, нанесенные Господу его дедом Иосии, были слишком тяжелы.

«Господь не отложил великой ярости гнева Своего, какою воспылал гнев Его на Иуду за все оскорбления, какими прогневал Его Манассия» (4 Цар. 23:26).

У Девтерономиста Господь был всегда прав.

Вавилонский плен

Реформы царя Езекии полностью отождествили Эля и Яхве, упразднили женскую часть божества и централизовали культ Яхве вокруг Иерусалима.

Реформы Иосии сделали Яхве единственным богом. Вся монотеистическая иудео-христианская традиция появилась на свет в течение всего нескольких десятилетий в конце VIII – начале VII в. до н. э[83].

Она родилась в лихорадочной атмосфере предчувствия гибели; ее пророки проповедовали среди толп переселенцев, цеплявшихся за любую надежду перед лицом неотвратимо наступающего ассирийского геноцида, и одновременно они давали в руки царя могущественный политический инструмент, аналог военного коммунизма и реформ китайских легистов, единственное, что могло спаять патриархальный, разношерстный, отчаявшийся народ в единый инструмент, противостоящий чужеземной агрессии.

Однако монотеизм был государственной религией всего при двух царях, и, надо полагать, далеко не все в Иудее были довольны, когда Иосия стал сжигать жрецов на их алтарях. Оба царя при этом потерпели поражение. После смерти Иосии и до разрушения Храма прошло двадцать два года, которые были заполнены традиционным яхвизмом.

В момент гибели Иерусалима мы видим монотеистов не у власти и в меньшинстве. Гибель эту они объясняют гневом Божиим, причем в силу исторических обстоятельств они вынуждены объяснять этим гневом не только гибель идолопоклонников, но и гибель самого Иосии. Поклонение Яхве выглядит в этих обстоятельствах безвыигрышной лотереей: всех тех, кто ему перечит, Яхве уничтожает, но своих почитателей он карает тоже.

Каким же образом именно эта разновидность яхвизма, потерпевшая поражение и находившаяся в меньшинстве, спустя пару столетий оказалось верой всех иудеев?

Очень просто.

Разумеется, не все евреи стали монотеистами. Но те, кто им не стал, просто перестали быть евреями. Языческие религии обладали громадной гибкостью, и любой, кто их исповедовал, попросту растворялся в чужеземной культуре, как растворились в ней евреи, вывезенные в 722 г. до н.э. в Ассирию.

Часть еврейских войск, не покорившихся вавилонянам, сбежала в Египет и была размещена в Элефантине, на острове посереди Нила на границе с Нубией. Элефантинский гарнизон построил на острове Храм Яхве, который просуществовал до середины IV в. до н.э. В Храме, кроме Яхве, почитали его супругу Анат-Яху, а на противоположном берегу Нила стоял другой храм, посвященный Ашере[84]. Религия элефантинских евреев была классическим домонотеистическим яхвизмом. Однако она исчезла, как исчезла религия моавитян.

Как это ни парадоксально, но именно монотеисты – со всей своей нетерпимостью, ограниченностью и патологической уверенностью в том, что Господь руководит всеми их действиями – были правы. Все, кто не уверовал в Яхве, погибли. Решительно все народы, окружавшие евреев в VIII веке – египтяне, ассирийцы, вавилоняне, моавитяне, эдомитяне, мадианитяне, моавитяне, филистимляне, хананеяне – прекратили существование. Единственным народом в истории Земли, сохранившим свою этническую целостность с того времени, остаются иудеи.

Монотеизм был великим консервантом.

Однако несмотря на это превосходное качество монотеизма, нам не следует слишком доверять письменным источникам.

К примеру, средневековая Европа, если судить по письменным памятникам, тоже была целиком христианской. Однако мы прекрасно знаем, что многочисленные языческие пережитки сохранялись в ней не то что в тринадцатом, а и в девятнадцатом веке.

То же самое иудейский монотеизм. Мы судим о нем по дошедшим до нас идеологически выверенным текстам. Но так же, как и в средневековой Европе, под гладкой поверхностью победившей идеологии сохранялись различные подводные течения. Особенно мощно текли они вдалеке от всеподавляющего монотеизма Второго Храма.

Например, в Египте, куда сбежали еврейские войска, резко враждебные новому фавориту вавилонян, Иеремии, и где еще в III в. до н.э. писал по-гречески удивительный еврей с персидским именем Артапан Александрийский: тот самый, который утверждал, что Моисей создал науку и корабли и убил и воскресил фараона словом.

Или же в Галилее, которая входила в состав Древнего Израиля, но никогда до I в. до н.э. не была частью Иудеи.

69Richard Elliot Friedman. Указ. соч., p. 201.
70Там же, p. 188–207.
71Zéev Herzog, Miriam Aharoni, Anson F. Rainey and Shmuel Moshkovitz, The Israelite Fortress at Arad, Bulletin of the American Schools of Oriental Research, No. 254 (Spring, 1984), p. 1–34.
72Климент Александрийский. Строматы, 1, 23.
73Иосиф Флавий. Иудейские древности, 4, 8, 48.
74Sotah, 13b.
75Иосиф Флавий. Указ. соч., 2, 9, 4.
76Shemot Rabbah, 1, 20.
77Иосиф Флавий. Указ. соч., 2, 9, 2.
78Eusebius. Praeparatio Evangelica, 9, 23.
79Филон Александрийский. О жизни Моисея, 1, 155–158.
80Иосиф Флавий. Указ. соч., 4, 8, 48.
81Анналы Сеннахериба, цит. по: «Я открою тебе сокровенное слово». Пер. В. Якобсона. М., 1981.
82Adam Zertal. Has Joshua’s Altar Been Found on Mt. Ebal? Biblical Archaeology Review, 11:01, Jan-Feb 1985.
83Baruch Halpern. From Gods to God, Mohr Siebek, 2009, p. 339–245; Israel Finkelstein. Указ. соч., p. 247.
84Patrick D. Miller. The Religion of Ancient Israel, Westminster John Know Press, 2000, p. 61.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33 
Рейтинг@Mail.ru