Юлия Гнеленко
Откуда здесь белка?
– Или не мешок? – испуганно мелькнуло в мозгу.
Вовка на миг замер, но решил, что трусость мужчине не к лицу. Он еще чуть-чуть продвинулся вперед и поднял ногу, чтобы пнуть – это “что-то”.
В этот момент, как почудилось Вовке, мешок зашевелился.
И куда только улетучилась его храбрость?!
Реакция оказалась мгновенной. Пискнув неожиданно тонюсеньким голоском: – Мамааа! – Вовка бросился домой.
Распахнув входную дверь, он пулей промчался в свою комнату и закрылся на засов.
Мать, уставшая после трудового дня, спросонья заворчала: – Сынок, что ты носишься, как оголтелый? – и снова засопела в стенку.
Вовка, укрывшись с головой одеялом, все никак не мог успокоиться. Наконец, дрожь прошла, и он раскрылся. Будильник показывал пятнадцать минут первого.
– Прости, Полкаша, опоздал я! – со стыдом, но и, с некоторым облегчением, подумал Вовка.
Ему не хотелось признаваться, даже себе, что он просто-напросто струсил.
Утром Вовка встал сонный и злой. Матери уже не было. Отец до сих пор не вернулся из командировки. Поэтому советчиков у Вовки не оказалось. Если только живой душой, готовой выслушать и помурлыкать для успокоения, считать рыжего Ваську?
Вот и сейчас он смотрел на хозяина зелеными глазами, словно, пытаясь ему что-то сказать. Вовка расшифровал этот взгляд по – своему.
– Ну, да, Васька, струсил я вчера, признаюсь!
– А тебе что ли не бывает страшно?
Кот внимательно посмотрел на хозяина, примирительно потерся о коленку.
– Ну, иди уж ко мне! – Вовка взял его на руки. Васька доверчиво ткнулся ему в плечо и выразительно посмотрел на улицу.
Мальчик перевел взгляд на окно и остолбенел.
Там снова сидела белочка, с привязанной к лапке запиской.
– Да, что же это такое! – в сердцах произнес Вовка.
– Теперь уже и белки стали приходить ко мне?
Однако, незваной гостье он, все-таки, обрадовался. Торопливо поднялся со стула, чтобы впустить рыжика в дом.
Зря торопился. Белка не собиралась никуда исчезать. Как только Вовка открыл окно, она прыгнула на подоконник и принялась за угощение. В благодарность за семечки, она позволила снять с лапки записку.
У Вовки дрожали руки, когда он разворачивал клочок бумаги. Слова, написанные печатными буквами, повергли его в жгучий стыд.
– А ты оказывается еще и трус! Зря Полкан выбрал тебя другом. Если не хочешь его потерять окончательно, приходи сегодня. Только обязательно! Больше никто тебя ждать не будет!
Руки у Вовки безвольно опустились вниз… Глаза наполнились предательской влагой, и по щекам покатились слезы. В носу защипало. Полосатый кот с рыжей белочкой понимающе смотрели на мальчика.
И тут, в самый неподходящий момент, зазвонил домашний телефон. Вовка вздрогнул и бросился к тумбочке, на которой он стоял.
– Алло? – заорал Вовка в трубку. И услышал спокойный голос отца:
– Сын, здравствуй! С тобой все в порядке?
Как же он был сейчас нужен двенадцатилетнему парнишке!
С таким спокойным, уравновешенным отцом он чувствовал себя в полной безопасности. Но сейчас он был далеко, и Вовка не хотел его расстраивать, рассказывая про Полкана.
Поэтому, стараясь не расплакаться в трубку, он пролепетал:
– Пап, у меня все нормально.
– А мамка как?
– У нее тоже все хорошо.
– Пап, ты скоро приедешь?
– Сын, тут возникли небольшие проблемы. Раньше, чем через неделю, не вернусь!
У Вовки опустились руки. Так долго… Но, помня слова отца, что раскисать и хныкать – это самое последнее дело, он постарался придать голосу бодрость и мужественность.
– За нас, пап, не переживай! Береги себя!
И в ответ услышал:
– Хорошо, Вова, не скучай. Я надеюсь на вас с Полканом. Поцелуй за меня мамку. Как только смогу, я приеду к вам! – и отключился.
Вовка остался один на один с нерешенной проблемой и двумя сомнительными помощниками.
Белочка и кот смотрели на него, словно спрашивали:
– Вов, а Вов, а что ты теперь ответишь на записку?
– Ну, что-что? – словно, они и вправду понимали его.
– Надо спасать Полкана!
– Вот только придумаю план дальнейшего действия.
И сам же себе мысленно ответил, что плана-то, как раз, никакого не нужно. Просто действуй! А раз так, то вечером ему никак нельзя ложиться в кровать, а то снова проспит.
