Юлия Гетта
Запретный плод
Прав был мой муж, забрав тогда у меня ключи от машины, нельзя доверять мне руль, я опасна для общества. Не знаю, сколько времени я молилась и ждала, сидя под дверью, может быть, минут пятнадцать-двадцать, а может и меньше, только мне показалось, что прошла целая вечность.
Но, наконец, дверь резко открылась, будто от пинка, и наружу вышел Макс, на его лице читалась ярость. Я вжала голову в плечи, ожидая худшего. Он сделал несколько шагов, пнул урну так, что та улетела в другой конец коридора, потом подошёл вплотную к стене и уперся в нее лбом. Я боялась пошевелиться, все ещё лелея уже совсем слабую надежду на благополучный исход, но здравый смысл подсказывал, что, судя по реакции Макса, произошло самое страшное.
Поднявшись, на ватных ногах я подошла к нему сзади, желая обнять, утешить, попросить прощения. Но успела лишь протянуть руку, как тут же в очередной раз вздрогнула и отдёрнула ее, потому что Макс вдруг со всей силы несколько раз долбанул кулаком по стене.
– Сука! Чертова сука! Ненавижу! – прорычал он.
Я сделала несколько шагов назад, развернулась и побежала к выходу, не помня себя от обиды и страха. Ни на секунду не останавливаясь, я добежала до своей машины, прыгнула за руль и дала по газам. Летела домой, не разбирая дороги, едва успевая смахивать слезы, градом катившиеся по моим щекам.
И только припарковавшись у себя во дворе, немного успокоилась. Ненавидит. Он меня ненавидит. И этого мало, я сама теперь себя ненавижу. Как я буду жить с таким грузом? Я не представляла, смогу ли справиться с чувством вины. Как смогу посмотреть им в глаза.
С тяжёлым сердцем я поднялась домой, а когда муж открыл дверь и спросил, что случилось, не выдержала и опять разрыдалась.
Он долго успокаивал, отправив дочек ждать в свою комнату. Я прорыдалась и все ему выложила, умолчав о своём маневре вначале и том, кто именно попал в аварию.
– Ты ни в чем не виновата, – сказал муж, выслушав меня, – он сам в столб влетел, значит, он неправ. Водить нормально надо.
Я всхлипнула и положила голову ему на плечо, продолжая рыдать. Андрей обнимал и гладил по голове, успокаивая на все лады и убеждая меня, что я ни в чем не виновата. Не знаю, сколько я проплакала, но в итоге пришлось взять себя в руки, потому что испуганные дочери стали все чаще высовывать из комнаты свои носики, интересуясь, что случилось с их мамой, и почему она превратилась в Ниагарский водопад.
Мы поужинали и вскоре улеглись спать, только мне было не до сна. Я долго ворочалась с боку на бок, в итоге улеглась на спину и уставилась в потолок. Андрей давно уснул и мирно посапывал рядом. А мне в голову все лезли и лезли мерзкие мысли, одна хуже другой. Внезапно в темноте засветился мой телефон. Звук я на ночь всегда отключала, но связь работала, однако было удивительно, что в это время мне кто-то звонил. Я потихоньку, чтобы не разбудить Андрея, выскользнула из-под одеяла, взяла телефон и на цыпочках вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. На экране высветилось имя Марса, и разволновавшись не на шутку, я ответила шёпотом:
– Алло, Марс? Что случилось?
– Привет, Лер. Извини, что звоню в такое время… Но мне нужна твоя помощь. Боюсь, без тебя не справиться, – почти кричал Марс, а на заднем фоне гремела громкая музыка.
– Что случилось? – повторила я свой вопрос. – Ты где?
– Мы с Максом в клубе. Он выпил количество алкоголя, несовместимое с жизнью. Я хотел как лучше, думал, бухнем с ним, поговорим, он развеется, ему станет легче. Но Макс как начал заливать в себя вискарь, уже вторую бутылку добивает. Лер, я боюсь, он упьётся вусмерть, если ты не приедешь и не остановишь его. На меня он вообще не реагирует.
Мое сердце сжалось от сокрушительной лавины эмоций: любви, жалости, чувства вины, страха, беспомощности. Я вздохнула и с горечью проговорила в трубку:
– Марс, я боюсь, он не захочет меня и слушать… Хорошо, если не убьёт, тем более в том состоянии, в котором он сейчас, вряд ли Макс сможет себя контролировать…
– Я не понимаю, о чем ты? – услышала я удивлённый голос Марса. – Он без ума от тебя, если кто и сможет его утихомирить, так это ты.
– Может, так и было, пока по моей вине не погиб его ребёнок, – отозвалась я, чувствуя, как горлу подкатывает комок. – А теперь он ненавидит меня и правильно делает…
– Лер, ты что такое говоришь! – воскликнул Марс. – Никакого ребёнка не было! Разве ты не знаешь?
– Как не было? – не поняла я.
– Инна выдумала свою беременность, чтобы удержать Макса, когда он хотел её бросить. Сегодня в больнице она призналась ему, когда пришла в себя. Точнее, врач её вынудил. Он сделал УЗИ, и оно показало, что никакого ребёнка нет и не было.
– О боже мой, – в шоке прошептала я. – Господи, так значит он был так зол, потому что она его обманула!
– Зол – не то слово, Макс просто в ярости. И теперь заливает свою ярость алкоголем. Так ты сможешь приехать?
Я прислушалась к тишине, царящей вокруг, – кажется, вся моя семья мирно спала и не возражала против моего отсутствия.
– Да, смогу. Говори, в каком вы там клубе?
Словами не описать, какой груз упал с моих плеч, когда я осознала, что не причинила никакого вреда Максу и его ребёнку. Оказалось, что и ребёнка-то никакого не было, Инна обманула жениха, манипулируя чувством ответственности, привязав тем самым к себе. Это было довольно глупо и жестоко с её стороны, и теперь я понимала, почему Макс пришёл в бешенство там, в больнице. Наверное, очень больно осознать, что тебя водили за нос на протяжении нескольких месяцев, заставляя верить в то, чего на самом деле нет. На что она рассчитывала – непонятно. Может, надеялась быстро забеременеть по-настоящему, да ничего не вышло. Бедный мой Макс, представляю, что он сейчас чувствует.
Я заглянула в комнату к дочкам, удостоверилась, что они спят, затем на цыпочках прокралась в прихожую. Возвращаться в спальню, чтобы переодеться, я не рискнула, ещё не хватало разбудить мужа. Тогда я вряд ли смогла бы ему объяснить, куда собралась ехать посреди ночи. Поэтому, как была, в ночной сорочке, надела сверху пальто, обула высокие сапоги на шпильках, расчесала волосы и вышла из дома, надеясь, что мне удастся проникнуть в клуб в верхней одежде. Ну а если все же придётся раздеться, то моя ночная сорочка из чёрного шелка вполне могла сойти за клубное платье.
Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, я выбралась из квартиры и побежала вниз по ступенькам, словно нашкодившая школьница. Сердце неистово билось в груди, а дыхание то и дело сбивалось от мысли, что совсем скоро я увижу Макса. Мне было плевать на все что было до и все что будет после, я жила только этим моментом, который происходил здесь и сейчас. Да, пусть Макс пьян и, возможно, не в себе, но я смогу прикоснуться к нему, побыть с ним рядом, пусть и недолго, и от предвкушения этой встречи внизу живота запорхали бабочки. Поймав радиоволну с приятной музыкой, я гнала по ночному городу, не в силах сдержать улыбку на своих губах.
Как я и опасалась, в пальто в клуб меня не пустили, пришлось оставить его в гардеробе. Я осмотрела себя в зеркале: моя сорочка была короткой, немного расклешенной книзу, на тоненьких лямочках, к счастью, грудь была достаточно закрыта, но в сочетании с моими сапогами все это смотрелось весьма сексуально, что приводило меня в смущение. Чтобы пройти в вип-зону, где сидели мои друзья, необходимо было пересечь танцпол, где царила атмосфера клубной музыки и огромное количество молодых людей двигались в едином ритме. Зато я стала чувствовать себя более раскованно, потому что вокруг было много девушек, одетых в ещё более откровенные наряды, чем моя ночная сорочка.
Вскоре я нашла друзей. Парни сидели за столиком в центре вип-зоны, развалившись каждый на своём диване, стоящих по обе стороны от их стола. Макс держал в руке бокал и смотрел в сторону танцующих людей. Когда я подошла ближе, он увидел меня, сразу поднялся и пошёл мне навстречу, немного пошатываясь. Марс сначала тоже подскочил за ним, но, увидев меня, успокоился и сел обратно на своё место.
Подойдя ближе, Макс без лишних слов схватил меня, притянул к себе и поцеловал в губы глубоким жадным поцелуем. Я на мгновение потеряла ощущение реальности происходящего, все вокруг будто исчезло, отошло на второй план, остались только мы вдвоём, его руки, губы и пьянящий аромат его кожи, смешанный с запахом дорогого алкоголя и сигарет. Но даже это не могло испортить магии момента и нарушить эйфорию, в которую я впала благодаря его губам. Нацеловавшись вдоволь, он обнял ещё крепче, вдохнул аромат моих волос и прошептал на ухо:
– Наконец-то, любимая!
Я закрыла глаза и крепче прижалась к его широкой груди, не в силах сдержать улыбку. Мне захотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Как было бы здорово, так и стоять здесь, чувствовать его объятия, забыв обо всем на свете. Но я понимала, что приехала сюда не за этим.
– Давай уедем отсюда? – ласково спросила я, чувствуя укол разочарования от того, что придётся расстаться.
– Давай, – ответил он, глядя в глаза помутневшим взглядом.
Я сделала знак рукой Марсу, что нам пора уходить, и мы втроём двинулись к выходу. Макс не пожелал со мной расставаться, и мне пришлось отдать ключи Марсу, чтобы тот вёл мою машину, а мы с Максом устроились на заднем сиденье. Он обнял меня, прижался ко мне, словно маленький мальчик, и уложил голову мне на плечо. Марс привёз нас к себе домой, и пока мы доехали, Макс уснул. Я помогла Марсу вытащить его и довести до квартиры, благо нужная квартира находилась на первом этаже. Мы вместе уложили Макса на кровать, стащили пальто и ботинки.
– Ладно, мне пора уезжать, – сказала я Марсу. – Надеюсь, дальше ты справишься сам?
– Справлюсь, конечно, но, может, ты останешься? – предложил он.
– Не могу, – вздохнула я, вспомнив о спящей и не подозревающей о моем отсутствии семье.
– Спасибо, что приехала, без тебя он бы точно там уснул, и мне пришлось бы тащить его из клуба на себе.
– Да брось, не за что, – смутилась я.
– Давай я тебя провожу, – сказал Марс, и я не отказалась.
Мы вышли на улицу, он проводил меня до машины, отдал ключи.
– Что ты будешь делать теперь? – спросил Марс.
– Ты о чем? – не поняла я.
– Ну, теперь Макс наверняка бросит Инну и захочет быть с тобой. По крайней мере, больше ему ничего не мешает это сделать.
– Вообще-то, кое-что мешает, – отозвалась я, вспомнив недавнее обещание хранить верность мужу.
– Твой муж? – спросил Марс. – Ты же говорила, что вы расстались?
– Ох, Марс, все сложно… – ответила я, с болью посмотрев на него.
– Ладно, не мое это дело, – грустно улыбнулся Марс, – езжай уже. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответила я, усаживаясь за руль своего авто.
Домой я добралась без происшествий. Муж не заметил моего отсутствия, я потихоньку разделась, легла обратно в постель, будто никуда и не уходила. Правда уснуть так и не получилось. Вначале меня переполняли эндорфины от встречи с Максом и адреналин от страха быть пойманной мужем, а когда гормоны немного поутихли, все больше начало одолевать беспокойство. Вопрос Марса о том, что я буду делать дальше, не давал мне покоя. С одной стороны, все очевидно, я приняла решение дать мужу второй шанс, в конце концов, мы просто не имеем права все разрушить, даже не попытавшись спасти наш брак. Ведь мы в первую очередь ответственны за наших детей, а уже во вторую – за самих себя. Но с другой стороны, мое бедное сердце протестовало изо всех сил, не желая отказываться от возможности быть с любимым мужчиной. Остаток ночи я мучила себя этими мыслями и только под утро уснула. Но почти сразу прозвенел будильник, заставляя меня подняться и собраться на работу. Чувствовала я себя совершенно разбитой.
– Ну как ты, успокоилась немного? – спросил муж за завтраком.
– В смысле? – не сразу поняла я его.
– Ну насчёт аварии, – напомнил он.
– А, ну да, успокоилась. Я и правда не виновата, – ответила я, улыбнувшись, а муж удивлённо вскинул брови, но ничего не ответил.
17 глава
День на работе выдался тяжёлым, как и должно быть после бессонной ночи. Мила смотрела на меня с жалостью, но ничего не говорила, за что я была ей очень благодарна. К вечеру я еле стояла на ногах, но физическая усталость была ничем по сравнению с моим душевным состоянием. Весь день, не переставая, я терзала себя мыслью о том, что мне снова придётся отказаться от Макса – и на этот раз навсегда. Хотелось плакать от бессилия, которое возникало от ощущения, что я совершаю огромную ошибку, но как ни пыталась я представить другой вариант развития событий, мой разум твердил мне, что это будет ещё более неправильно.
Закончив работу, я спустилась вниз. Макс поджидал меня на парковке. Я не думала, что увижу его так скоро, и оказалась совершенно не готова к встрече, поэтому немного растерялась.
– Привет, принцесса, – улыбнулся он, увидев меня.
– Привет, – ответила я, не в силах сдержать ответную улыбку.
По всей видимости, Макс сегодня не работал и только что приехал; он был одет в простые джинсы и куртку, а глаза покраснели и припухли – неудивительно, если вспомнить, сколько он вчера выпил. Но даже несмотря на помятый вид выглядел он потрясно, отчего мне стало ещё более паршиво на душе.
– Извини меня за то, что я вчера так напился и уснул, – виновато сказал он, подходя ближе и взяв меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. – А ты чего уехала? Не осталась со мной?
– Мне нужно было возвращаться домой, к девочкам, – пожала я плечами.
– Не могу поверить, что ты оставила детей дома одних, чтобы бежать и спасать меня. Чувствую себя после этого скотиной.
– Они были не одни, – ответила я, смутившись.
– А с кем? – настороженно посмотрел на меня Макс.
– С мужем, – сказала я, чувствуя себя самой настоящей предательницей.
Макс отпустил мою руку и сделал шаг назад:
– Погоди, ты ведь говорила, что вы разошлись? – В его голосе сквозило разочарование, и я от этого готова была провалиться сквозь землю.
– Мы решили начать все сначала, – ответила я внезапно севшим голосом. – Попробовать ради наших детей.
Макс смотрел на меня с болью на лице, и к моему горлу подкатил комок. Этот его взгляд ещё долго потом стоял у меня перед глазами.
– Понятно, – наконец ответил он. – Что ж, я надеюсь, что у вас все будет хорошо.
Я не знала, что сказать на это, просто смотрела на него, готовая в любую секунду разреветься. Он улыбнулся одними уголками губ, повернулся ко мне спиной и пошёл прочь. Но я не могла вот так с ним расстаться и окликнула его:
– Макс!
Он остановился, обернулся и вопросительно взглянул на меня.
– Мне так жаль, – прошептала я.
Он вернулся, подойдя ко мне вплотную, нежно провёл ладонью по моей щеке и сказал:
– Я сам виноват. У меня был шанс, и я его упустил.
– Нет, – горячо зашептала я, – ты не виноват! Это просто все чертов закон подлости, наверное, нам просто не судьба…
Он вытер слезинку, скатившуюся по моей щеке, и ласково улыбнулся:
– Мы сами выбираем свою судьбу.
– Нет, – замотала я головой. – Выбор – это только иллюзия, на самом деле его нет. Просто в определённый момент мы можем поступить только определённым образом, иначе это были бы не мы, понимаешь?
Макс снисходительно покачал головой и ответил:
– Выбор есть всегда. И если ты передумаешь, просто дай мне знать.
Я сокрушенно опустила голову.
– Макс, я не хочу тебя обнадеживать, – с болью говорила я слова, произносить которые совсем не хотелось, – но я вряд ли передумаю.
Он кивнул, прикоснулся губами к моему лбу, задержался на мгновение, потом отпустил и ушёл. А я села в машину и разревелась.
Я поступила по совести. Я поступила, как должна была. Я не могла по-другому.
Черт, или все же могла?
18 глава
Я сижу за компьютером в душном офисе, пытаюсь решать какие-то задачи. Звонок мобильника внезапно вырывает меня из рабочей рутины, на экране высвечивается телефон Марса. Он сообщает новость, от которой холодеют мои руки, а сердце замедляет ход. Макс пьяный разбился на мотоцикле. Насмерть.
Какое-то время я молчу, перевариваю услышанное. В голове не укладывается. Это, должно быть, какая-то дурацкая шутка. Ошибка. Недоразумение.
Встаю, бросаюсь к выходу. Скорее, скорее на парковку.
Дальше всё как в тумане.
Лечу к месту аварии на своей машине, совершенно обезумевшая от горя. Меня не подпускают близко, но я все же прорываюсь и припадаю к его неподвижному телу, покрываю его лицо слезами и поцелуями, умоляю очнуться. Клянусь ему в любви, прошу прощения за то, что не осмелилась быть с ним.
Как такое могло произойти?! Боже, почему именно с ним?! Истерика накрывает меня с головой.
Внезапно рядом появляется Марс, бледный словно лист бумаги, силой отрывает меня от тела Макса и везёт домой совершенно обессиленную и неподвижную. Виню себя в случившемся, захлебываюсь в слезах и боли.
Потом сразу похороны. Прячусь за деревьями, не решаюсь приблизиться к траурной процессии. Вижу много незнакомых людей, среди которых присутствуют Марс, Инна, Ольга с Димкой и даже Марта. Наблюдаю издалека, не осмеливаясь подойти ближе и взглянуть в глаза всем этим людям. Жду, пока процессия удалится, и бегу к свежей могиле, падаю на неё сверху, орошая слезами. Снова прошу прощения у Макса, не веря, что он там, внизу. Рыдаю, признаюсь в любви.
На этом моменте я проснулась, чувствуя, как на лбу и висках выступил холодный пот. Сердце колотилось словно бешеное, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Сон. Это был только страшный сон. Но такой реальный! Все происходило будто наяву. Я перевела дыхание и огляделась. Вокруг была моя привычная спальня, рядом мирно спал муж. Безумно захотелось позвонить Максу, выяснить, всё ли у него в порядке. Рука непроизвольно потянулась к телефону, но я сдержала себя. После того, как вчера я дала Максу понять, что останусь с мужем, ночные звонки были бы как минимум неуместны. К тому же, это всего лишь сон. Результат болезненных переживаний моего бедного мозга. С Максом наверняка всё в порядке. Я положила голову на подушку и постаралась снова уснуть.
* * *
Утро следующего дня встретило меня хмуростью, серостью и дождём. Настроение было примерно таким же. Ночной кошмар не давал мне покоя, на сердце лежала тяжесть. В банк ехала с непонятным волнением. Мне хотелось увидеть Макса – хотя бы издалека, удостовериться, что с ним всё в порядке. Но как назло, ни на обеде, ни в курилке он не появился. День катился к концу, я постаралась отвлечься работой, чтобы уйти от тревожных мыслей. Внезапно зазвонил мой телефон, и я вздрогнула, когда увидела на экране номер Марса. Мой сон снова пронёсся у меня перед глазами. Казалось, я уже знала, что друг мне скажет.
– Алло, Марс, – ответила я с дурным предчувствием.
– Лер, мне сейчас позвонила Инна, Макс разбился на мотоцикле, – услышала я его взволнованный голос.
Ледяной холод окутал мое тело с ног до головы. Стало дурно. Я едва справилась с подступающей к горлу паникой, заставив себя разомкнуть губы и задать самый страшный вопрос:
– Он жив?
– Жив, – услышала я спасительный ответ. – Он в третьей больнице, я сейчас туда еду.
– Я тоже выезжаю! – бросила я и поспешила к своей машине.
До больницы я долетела за считанные минуты, замирая от страха и молясь лишь об одном – чтобы с Максом все было в порядке. Господи, какая же я была идиотка, что не позвонила ему ночью или хотя бы утром! Я ведь чувствовала, что ему угрожает опасность, но ничего не предприняла, чтобы её предотвратить.
В холле больницы встретилась с Марсом, но внутрь нас не пустили.
– Пациент очень тяжёлый. Сейчас его готовят к операции, – сообщила нам девушка в регистратуре.
– Мы можем подняться наверх? Поговорить с его врачом? – спросил Марс.
– Наверх допускаются только близкие родственники. Вы кем ему приходитесь?
– Я его жена, – встряла я в разговор, цепляясь за эту возможность, как за соломинку.
Медсестра взглянула на меня с укором:
– Девушка, его жена уже наверху, вообще-то.
Я смутилась и опустила взгляд. Ну конечно, Марс узнал об аварии от этой чертовой Инны. Я могла бы и догадаться, что она давно уже у Макса.
– Что же нам делать? – спросил Марс у сестры, прерывая мои размышления.
– Вы можете поехать домой или подождать здесь. Я смогу сообщить вам о результатах операции, когда та закончится.
– Большое вам спасибо, – поблагодарил её Марс, – мы подождём.
Отойдя от регистратуры, мы направились к мягким скамейкам в холле, расположенным здесь именно для цели ожидания.
– Может, ты ей позвонишь? – предложила я, имея в виду Инну. Даже имя её вслух произносить не хотелось.
– Я уже пробовал, когда приехал. Но телефон отключен. Наверное, батарея села.
– Понятно, – вздохнула я, – тогда нам остаётся только ждать.
Мы откинулись на спинку лавки, я закрыла глаза и принялась молиться. Удивительно, с какой лёгкостью мы, атеисты в повседневной жизни, превращаемся в самых искренне и горячо верующих людей, едва над жизнью или здоровьем наших близких нависает опасность. Мы всецело отдаёмся молитвам, с надеждой уповая на помощь и поддержку Всевышнего, даже не вспоминая о том, что ещё вчера ставили под вопрос само его существование. Так молилась и я, буквально впав в прострацию, посылая мысленные сигналы небесам. Умоляя сохранить жизнь и здоровье своего любимого мужчины, взамен я обещала все что угодно: стать хорошей, помогать нуждающимся, ходить в церковь, никогда не грешить… В реальность меня вернул телефонный звонок. Я взглянула на экран, и мое сердце ухнуло вниз. Звонила заведующая из детского сада. Я совершенно забыла про своих дочерей!
Ответив на звонок, я извинилась и пообещала, что скоро буду, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства.
– Марс, мне нужно ехать, я совсем забыла про детей! Ты позвони мне, пожалуйста, как что-то узнаешь! – бросила я ему на ходу и, не дожидаясь ответа, побежала к выходу.
* * *
Вечер и ночь тянулись бесконечно долго, я томилась неизвестностью, ведь Марс так и не позвонил. Я сама пыталась достучаться до него перед сном, но как назло, телефон его был отключен, наверное, тоже разрядился. Всю ночь я не могла уснуть, то и дело возвращаясь к молитвам. А утром, перед работой, сломя голову поспешила в больницу, сгорая от волнения и беспокойства. В регистратуре мне сказали, что операция прошла успешно, но Макс до сих пор в реанимации. И меня туда не пустят, так как я не являюсь близким родственником.
Я изо всех сил принялась уговаривать девушку разрешить мне хотя бы переговорить с лечащим врачом, чтобы узнать хоть что-то о состоянии любимого. Мне повезло, она сжалилась надо мной и пропустила, подсказав, где можно найти доктора, который наблюдает Макса.
Поднявшись на нужный мне этаж, я нос к носу столкнулась с Инной. Выглядела она ещё хуже, чем обычно. Судя по всему, провела здесь бессонную ночь, её глаза были красны, лицо отекло, платье помялось.
– Что ты здесь делаешь? – закричала она, едва наши взгляды встретились. – Я же предупреждала тебя, чтобы ты больше не приближалась к Максиму!
Я едва сдержала порыв послать её куда подальше, но все же Инна до сих пор была его женой и, несмотря на свой безнравственный поступок, имела полное право здесь находиться и высказывать мне свои претензии.
– Успокойся, я просто хочу узнать, как он, – примирительно проговорила я.
Но Инна, кажется, от этого пришла в ещё большую ярость.
– Откуда ты вообще взялась?! – шипела она. – У нас все было хорошо! Пока ты не появилась и все не испортила! Если бы не ты, он сейчас бы здесь не лежал! Как же я тебя ненавижу!
– Возьми себя в руки, – предприняла я ещё одну попытку её успокоить, но безуспешно.
– Убирайся отсюда! Иначе я позову охрану, и они тебя вышвырнут!
Инна смотрела на меня своими красными, налившимися кровью глазами – казалось, ещё секунда и она бросится в драку. Мне ничего не оставалось, как уйти.
Вернувшись в свою машину, я никак не могла успокоиться. От этой встречи меня колотило, но ещё больше убивало то, что мне так и не удалось узнать, в каком состоянии Макс. Трясущимися пальцами я набрала номер Марса.
– Привет. Ты ещё не звонил Инне? Как Макс?
– Звонил, он ещё в реанимации. Состояние тяжёлое, но стабильное.
– Понятно, – не удержалась я от всхлипа. Мысль о том, что с Максом может произойти страшное, парализовала моё сознание, доводила до немой истерики, не давала нормально дышать. Словно гильотина зависла над моей головой, в любую секунду готовая сорваться вниз.
– С ним все будет хорошо, – произнёс Марс, будто услышав мои мысли. – Он сильный. Он обязательно выкарабкается.
– Я знаю, – прошептала я в трубку, вытирая слёзы. – Марс, пожалуйста, держи меня в курсе. Прошу.
– Хорошо, – ответил он, – как будут какие-нибудь новости, я сразу дам тебе знать.
– Спасибо, – поблагодарила я друга.
* * *
День тянулся невыносимо долго, на работе все валилось из рук. Я то и дело поглядывала на телефон, ожидая звонка от Марса, но он, как назло, все не звонил и не звонил. Я сходила с ума от неизвестности, утешая себя мыслью, что плохие новости всегда разносятся довольно быстро. И поэтому отсутствие новостей – уже неплохой знак. Но это утешение почти не работало, и я едва себя сдерживала себя, чтобы не сорваться снова в больницу к Максу. Однако провоцировать Инну хотелось меньше всего, кто знает, на что способна эта отчаянная женщина. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышала долгожданный звонок. Это случилось уже вечером, когда я вернулась с работы и кормила ужином свою семью. Когда на экране телефона высветился номер Марса, мое сердце сжалось, а в руках появилась слабость.
– Алло, Марс, ну как он? – спросила я в трубку, выйдя из кухни и понизив голос.
– Все хорошо, Лер, он пришёл в себя и идёт на поправку, – услышала я повеселевший голос друга, и слёзы счастья выступили на моих глазах. – Извини, что звоню только сейчас, я поехал к нему в больницу сразу после работы. До Инны весь день не мог достучаться.
– Какое счастье! – не смогла сдержать я восторженный возглас. – Ты говорил с ним? Как он себя чувствует?
– Я был у него всего пару минут, дольше мне не разрешили. Так что Макс толком мне ничего не сказал, но зато успел нахамить, как всегда, в своём репертуаре.
Я не смогла удержать смешок, представляя, как мой слабый и перебинтованный Макс подкалывает своего друга.
– Марс, милый, у меня к тебе просьба, – проговорила я, оглядываясь: как бы муж не застукал за этим странным разговором. – Я хочу его увидеть. Ненадолго, хотя бы на пять минут. Но эта Инна коршуном вокруг него вьётся, и если она ещё раз меня там увидит, боюсь, это может закончиться плохо. Ты не мог бы отвлечь её как-нибудь? Очень тебя прошу!
– Насчёт Инны можешь не переживать, – прозвучал из трубки ответ Марса. – Как только Макс пришёл в себя, он сразу её выгнал. И запретил попадаться себе на глаза. Думаю, теперь она вряд ли у него появится.
– Ого, – не смогла сдержать я победной улыбки, – ну и правильно сделал.
Марс только вздохнул, явно не соглашаясь со мной, но спорить не стал.
Я вернулась на кухню, сияя, словно сверхновая звезда. Макс пришёл в себя, он идёт на поправку, и завтра я его увижу! О большем я и мечтать не могла. Муж не мог не заметить во мне перемену.
– Кто звонил? – настороженно спросил он.
– Да так, с работы, – с небрежным видом ответила я.
– И что же такого хорошего тебе сказали, что ты вся светишься от счастья?
– А это секрет, – в шутливой форме ответила я, не желая больше выдумывать что-то и врать кому бы то ни было.
Мой муж никогда не отличался сильным любопытством, и если я с первого вопроса не выкладывала ему всю правду, никогда не приставал с расспросами. Это было его поистине бесценное качество.
Несмотря на все усиливающееся волнение от предстоящей встречи с Максом, этой ночью я спала как младенец. Возможно, сказалась накопленная усталость и постоянное нервное напряжение в последние дни, которые теперь отступили.
Утром, быстро закинув дочек в садик, сгорая от нетерпения, я давила на педаль газа, мчась по направлению к больнице. Но внутри меня ждали новые трудности – лечащий врач Макса не хотел пускать к нему, ссылаясь на то, что я не являюсь близким родственником, а пациенту сейчас нужен покой. Мне едва удалось договориться с доктором, пообещав, что я не буду волновать его подопечного какими бы то ни было разговорами, лишь поздороваюсь и пожелаю скорейшего выздоровления. В итоге доктор пустил меня к Максу, но только не дольше, чем на пять минут.
Пытаясь унять не в меру разогнавшееся сердцебиение, на ватных ногах я вошла в палату. Макс лежал на больничной постели, его грудь и рука были перебинтованы, на шею надет ортопедический воротник. С замирающим сердцем я подошла ближе. Макс был бледен, щеки и подбородок покрылись небольшой щетиной, глаза закрыты. По ровному дыханию я поняла, что он спит. Как же любимый был красив, даже несмотря на своё положение, все эти бинты и повязки. Бледный цвет лица и щетина нисколько его не портили, скорее наоборот, придавали брутальной внешности какой-то аристократической утонченности. Макс не вызывал у меня жалости, одно лишь восхищение, будто весь этот медицинский антураж был лишь аксессуаром, придающим ему ещё большей значимости в моей жизни. Я взяла стул и села рядом, с любовью разглядывая родное лицо. И почему я раньше не замечала, какие у него длинные и невероятно красивые ресницы? Наверное, потому что никогда раньше не видела, как он спит. Внезапно я ощутила сокрушительный прилив нежности и не смогла удержаться от прикосновения к его лицу. Какое счастье, что он жив и идёт на поправку!
Теперь я знала абсолютно точно: если бы с ним что-то произошло, я не смогла бы жить. Я бы просто не пережила. Тряхнув головой, чтобы отогнать страшные мысли, я снова принялась разглядывать Макса. Как жаль, что я не могу остаться рядом, ухаживать за ним и просто поддерживать, пока он не поправится. Да и не только пока поправится, а вообще всегда, всю нашу жизнь. Как было бы здорово просыпаться вместе каждое утро, завтракать, ехать на работу, заниматься какими-то обычными делами, и все это вместе, рядом с ним. Какое же это неземное счастье – просто быть рядом с любимым человеком, иметь возможность прикоснуться к нему в любой момент, когда пожелаешь, и не бояться, что кто-то узнает об этом, осудит или даже причинит вред.
Из этих мыслей меня вырвал врач, внезапно и без стука заглянувший в палату.
– Вам пора уходить, пять минут уже прошло, – предупредил он и снова скрылся за дверью.
Я вздохнула. Уходить совсем не хотелось, тем более что я даже не успела поговорить с Максом. Поднявшись со стула, я наклонилась и оставила нежный поцелуй на губах любимого, едва коснувшись их, чтобы не разбудить. Задержала взгляд на его лице ещё на мгновение и отправилась к выходу.
