Юлия Гетта
Сладкий яд, или Я на все согласна. Часть 1
Глава 15
– Кого там ещё черт принёс… – недовольно выругался Артем, резко поднявшись с кровати, и бодрым шагом вышел из спальни.
А я, забившись в дальний угол комнаты, стояла и молилась. Молилась, чтобы это вернулись его родители, или внезапно нагрянула какая-нибудь тётушка из соседнего города, отправленная присматривать за шкодным подростком в отсутствие мамы и папы…
– Соматова?! – послышался удивлённый голос Артёма из прихожей. – Ты-то какого хрена приперлась?
– Привет, придурок! – донёсся до меня такой родной голос подруги.
Жанка?! Что она здесь делает?! Я была удивлена не меньше Ельцова. Но, по большому счёту, сейчас мне было плевать на причины её визита. Она была моим спасением, и я обрадовалась ей, как родной матери. Уже собиралась было выскочить из спальни, как вдруг услышала глухой удар и ещё один мужской голос, такой до боли знакомый и любимый, что сердце болезненно сжалось и следом пустилось вскачь.
– Где она?
Это был он. Мой любимый мужчина. Я замерла на месте, не смея пошевелиться, чувствуя огненный стыд, выжигающий изнутри мои лёгкие.
– Между нами ничего не было, клянусь! Я тут не причем! Она вообще сама ко мне пришла, я её не звал даже! – доносился до меня приглушённый и взволнованный голос Артёма.
– Где она?! – повторный вопрос прозвучал уже более несдержанно.
– Там…
– Пошёл!
В следующую минуту дверь распахнулась и головой вперёд в неё влетел ненавистный Ельцов, едва не врезавшись в стену. Следом вошли Вова и Жанка, прямо в верхней одежде и обуви. На секунду у меня сбилось дыхание от его красоты и безупречного вида, но столкнувшись с ледяным взглядом серых глаз, я вся похолодела. Вова смотрел на меня не дольше секунды, но этого было достаточно, чтобы понять – он на меня очень зол. Затем его взгляд скользнул по комнате, задержавшись на книжной полке платяного шкафа.
– Что это? – приподняв брови, в своей спокойной властной манере обратился он к Артёму, – Фильм снимаешь?
Лицо парня побелело, а по моим венам спустился спазм от мерзкой догадки.
– Нет… Она просто так там стоит! Я вообще про неё забыл! – торопливо нёс он нелепые отговорки.
Вова протянул руку, и взял с полки небольших размеров видеокамеру. В своём нервном состоянии, я её даже не заметила, а если бы и заметила, вряд ли мне пришло бы в голову придать этому какое-то значение. Тем временем мой любимый мужчина цепким взглядом изучив экран гаджета, убрал его в карман своего пальто.
– Ты же не возражаешь, если я проверю?
– Не надо… Я сам все сейчас сотру, – отрицательно завертел головой парень, протянув вперёд свою руку, но Вова полностью проигнорировал его жест.
– Вот козлина! – возмущённо воскликнула Жанка, – Как можно быть таким уродом-то?!
Казалось, ещё секунда, и она сама кинется на Ельцова с кулаками.
– Жанна, милая, забери, пожалуйста, Раю, и идите в машину, – Вова вложил ключи от машины в руку моей подруги, даже не взглянув на меня, – Нам с Артёмом нужно поговорить.
По сердцу как ножом проскребли. Так паршиво я себя ещё никогда не чувствовала. Будто я была воровкой, и меня застукали на месте преступления… Господи, как же стыдно! Я больше никогда не смогу смотреть ему в глаза! Если раньше я ещё сомневалась, то теперь сомнений не осталось. Это конец между нами. Теперь он точно меня возненавидит.
Жанка послушно выполнила его просьбу, подойдя ко мне, взяв за руку, и потащив в сторону выхода.
– Счастливо оставаться, придурок! – бросила она на прощание Артёму, – Я надеюсь, вы надерете ему зад, как следует, Владимир Александрович!
– Можешь не сомневаться, – ответил он ей с лёгкой полуулыбкой.
Жанка вытащила меня из квартиры, не встретив никакого сопротивления с моей стороны.
– Ну и дура же ты, Рая, – недовольно бурчала она, отчитывая меня по дороге, – Все-таки потащилась к нему, я же говорила тебе не делать этого!
Я не слушала её и не вникала. Мне хотелось обвинить, упрекнуть её в том, что она сделала, но я понимала, что виновата сама. Во всем виновата только я сама. Не зря Вова запрещал мне общаться с Артёмом. С самого начала нужно было установить чёткие границы и не позволять даже лёгкого флирта… Тогда бы он не надумал себе, что имеет какие-то права на меня, не посмел бы что-то предъявить после клуба, и ничего бы этого не было… У нас с Вовой все было бы хорошо. А теперь…
А теперь он больше не захочет иметь со мной ничего общего.
– Ты обиделась что ли на меня? – допытывалась Жанка, когда мы уже сидели на заднем сидении в машине, – Чего молчишь? Слушай, я ведь как лучше хотела! Ты только подумай, что было бы, если бы этот козёл записал горячий видеоролик с твоим участием! Ты хоть понимаешь, что рисковала прославиться на весь город?!
Я затравленно посмотрела на неё, и едва силясь, прошептала одними губами:
– Хватит…
– Да что с тобой? – тревожно спросила подруга, – Что этот гад с тобой сделал?!
– Ничего, ничего он не сделал! Я прошу тебя, хватит! – нервно повторила я, слегка повысив тон.
Жанка попыталась обнять, но я оттолкнула её. Не знаю, что это было, обида на неё за то, что обещала никому не говорить, а сама выдала меня с потрохами, или ревность… Он сказал ей «Жанна, милая…». Она для него теперь милая, а я… Даже думать не хотелось, кем он теперь меня считает.
– Ничего, твои мозги прояснятся, и ты мне ещё спасибо скажешь, – обиженно пробурчала подруга, и, наконец-то, оставила меня в покое.
Странно, но я теперь совершенно не переживала из-за возможного заявления от Артёма, или за то, что он разболтает обо всем в университете, и Вове придётся уволиться. Почему-то теперь я была абсолютно уверена, что он сам решит этот вопрос прямо сейчас без каких-либо затруднений.
И почему только раньше во мне не было этой уверенности? Почему я сама не догадалась ему позвонить?
Права Жанка, тысячу раз права, я просто полная дура. И этой дуростью только что потеряла свою любовь.
* * *
Когда Вова вернулся в машину, мы с Жанкой сидели на разных концах заднего сидения, отодвинувшись подальше друг от друга. Я не посмела проронить ни слова, или хотя бы оторвать взгляд от своих ног.
Зато подруга, в отличие от меня, не чувствовала никакой скованности.
– Ну как там прошёл разговор? – деловито поинтересовалась она. – Он хоть живой остался?
– Живой, не беспокойся, – услышала я знакомые стальные нотки в любимом голосе, отчего внутри всё снова похолодело.
– Да ну, бросьте, ещё бы я беспокоилась об этом конченом придурке… – в ответ пробурчала подруга, и я уловила в её интонации значительный спад уверенности.
Похоже, не я одна ощущала его тяжёлую давящую энергетику.
До общаги мы доехали в тишине. Точнее не доехали, а долетели, потому что он вёл машину, как сумасшедший. Даже Жанке было не по себе от его езды, краем глаза я заметила, как она вцепилась в ручку на двери автомобиля и не отпускала её всю дорогу. Но ни я, ни она не посмели ничего ему сказать.
Когда машина замерла у входа, Жанка очнулась первой.
– Спасибо, что подвезли, я, пожалуй, пойду, – любезно произнесла она, – Приятно было иметь с вами дело, Владимир Александрович!
– Взаимно, Жанна, – сдержанно ответил он, – До встречи на лекциях.
– Я тоже пойду, – едва оторвав язык от пересохшего неба, тихо сказала я.
Он повернул голову и посмотрел на меня взглядом, от которого расхотелось даже шевелиться.
– Сидеть, – тихо рыкнул на меня.
Вены изнутри ошпарило мощным выбросом адреналина от противоречивых эмоций. Его гнев меня пугал, и в то же время… Боже, он ведь хотел, чтобы я осталась!
И я не знала, радоваться мне этому или нет… Чего ждать? Но отчаянная надежда на чудо все же запульсировала в сердце с неистовой силой, и я не шелохнулась, повинуясь его приказу.
– Ээээ… Вы там не слишком строго… ругайте её, – осторожно попросила Жанка. – Это ж все-таки из-за вас у неё так крышак съехал. Раньше-то она нормальной была…
– Иди, готовься к экзаменам, Жанна, – нетерпеливо перебил он её. – У тебя электродинамика явно хромает.
– Ладно, ладно, я поняла. Ухожу.
Спустя секунду, она покинула салон, слегка хлопнув дверью. И мы остались наедине.
* * *
Он скользил по мне ледяным взглядом и молчал, заставляя все больше вжиматься в кожаную обивку заднего сидения автомобиля. Казалось, ещё секунда, и я взорвусь, не вынесу этой изощрённой пытки.
– Ты злишься на меня? – наконец, осмелилась спросить, не в силах больше выносить его молчания.
– Злюсь? – его бровь слегка дёрнулась вверх, а голос прозвучал опасно тихо. – Нет, я не злюсь… Я просто в ярости.
Теперь мне окончательно стало не по себе. По-прежнему не зная, чего от него ожидать, я сглотнула ком, плотно обосновавшийся в моем горле, и опустила взгляд вниз, не выдержав этого гнета.
В ту же минуту машина сорвалась с места, и мне предстояло вынести ещё одну гонку в неизвестность. Но глупое сердце всю дорогу радостно трепыхалось в груди. Он ведь мог отчитать меня прямо в машине, и выгнать в общагу, вслед за Жанкой. Но вместо этого, мы едем куда-то, а это значит, у меня есть шанс на его прощение… Только вот, было очень страшно. Даже в тот вечер, когда он избил Артёма у клуба, он не выглядел настолько… злым. И это его состояние пугало меня не на шутку.
Дорога казалась бесконечно долгой, но, к счастью, была уже хорошо мне знакома. Он вёз меня к себе домой. К себе домой!
И в этот момент я вдруг поняла, как сильно люблю Жанку. Она ведь спасла меня! Если бы не она, даже страшно представить, что сейчас со мной могло бы происходить… И благодаря лишь её настойчивому темпераменту, я сейчас не с мерзким Артёмом, а со своим любимым мужчиной, и мы едем к нему домой!
Вот только моя эйфория от этого открытия продлилась недолго.
Въехав в хорошо знакомый мне подземный паркинг, Вова заглушил машину, и мы вышли, направившись к лифтам. Пока мы ждали лифт, он не смотрел на меня, а я, напротив, с жадностью изучала его лицо, отчаянно выискивая в нем хоть маленький намёк на своё прощение. Но никакого намёка там не было. Лишь едва заметное презрение, и холод, от которого хотелось зарыться под землю. Тягостные сомнения снова поползли в мою душу скользкими червями. Когда двери лифта раскрылись, я уже отчаянно сомневалась, стоит ли мне туда заходить. Вот только мое мнение на этот счёт, похоже, никого не интересовало. То, что я замешкалась на входе, ему явно не понравилось, потому что он вдруг взял и резко толкнул меня в спину, да так, что я вписалась в противоположную стену кабины, едва успев выставить вперёд руки для защиты.
Все мое тело тут же затрясло мелкой дрожью от такой неожиданной грубости с его стороны.
Лифт медленно пополз вверх, а я так и осталась стоять лицом к стене, не смея пошевелиться, не смея дышать, не смея повернуться и посмотреть на него.
А когда кабина остановилась на нужном этаже, меня грубо схватили за шкирку, развернули и снова толкнули, на этот раз уже в квартиру. Я пробежала несколько шагов и остановилась, едва удержав равновесие, и на этот раз обернулась, чтобы увидеть его непроницаемое лицо, выдающее свой гнев лишь сверкающим острым взглядом.
Он медленно пошёл на меня, на ходу снимая пальто, а я непроизвольно попятилась назад. Бросив пальто на диван, мимо которого я трусливо отступала в сторону обеденной зоны, он зачем-то начал снимать часы с запястья, и этот жест мне очень, очень не понравился. Избавившись от часов, он начал закатывать рукава своей белоснежной рубашки, продолжая угрожающе двигаться в мою сторону.
Вскоре я уперлась ягодицами в стеклянный стол, и отступать больше было некуда.
Он остановился напротив меня, прожигая мои нервы насквозь своим тяжёлым взглядом.
– Раздевайся, – последовал холодный приказ.
Руки словно налились свинцом, и не слушались, а сердце так и выбивало барабанную дробь. Я сомневалась. Не знала, как себя повести. И раздеваться – самое меньшее из того, что мне сейчас хотелось сделать.
– С каждой секундой промедления, ты усугубляешь своё положение, Рая, – с откровенной угрозой в голосе произнёс он.
И от этих его слов мне буквально захотелось завыть от страха… Зачем же он так пугает меня? Что он собирается делать?
Мысленно приказала себе взять себя в руки, не убьёт же он меня, в самом деле…
Подрагивающими пальцам расстегнула пальто, и, стянув его с себя, положила на рядом стоящий стул. Вслед за пальто отправился шарф.
– Быстрее, – нетерпеливо поторопил он.
Расстегнула и сняла блузку, юбку, сапоги, колготки, и лишь когда пришла очередь нижнего белья, снова замерла в нерешительности.
– Белье тоже снимай.
Судорожно вздохнула, ругая себя за стыд и стеснение. Он уже не раз видел меня голой, так чего я краснею, как школьница? Скинула бюстгальтер и трусики, оставшись стоять перед ним обнаженной.
– Ложись на стол, – прозвучал очередной приказ. – Лицом вниз.
Боже… Зачем?! Неужели он будет меня бить?!
Если и так, то я это заслужила. Наверное… И я вытерплю. Ради него я все вытерплю.
Медленно развернулась и легла корпусом на холодную стеклянную поверхность, оставшись ногами стоять на полу. Он приблизился сзади, но мучительно долго ничего не происходило, и, не выдержав этой пытки, я решилась спросить:
– Что ты собираешься делать?
Сказала, и не узнала свой голос, он так дрожал…
– Я буду тебя бить, – стальным тоном прозвучал приговор.
Мое тело уже не дрожало, его просто колотило от страха. Теперь, когда он озвучил свои намерения, я уже не была так уверена в том, что смогу вынести это.
– Пожалуйста, не надо! – сорвалось с моих губ, и я дёрнулась, чтобы встать, но он не дал, грубо придавив рукой к столу.
– Прошу тебя! – прошептала в ужасе.
– Лежи и не дергайся, – прозвучал над самым ухом его ледяной голос, и я до боли закусила губу, чтобы не разреветься.
Он убрал руку с моей спины, но я продолжала лежать неподвижно, чувствуя, как неприятно мои твёрдые соски уперлись в холодное стекло. Позади меня раздался тихий металлический лязг расстегивающейся пряжки ремня, и я перестала дышать от страшной догадки. Неужели он хочет бить меня ремнём?
Повернула голову, и догадка подтвердилась, в руке он держал широкий кожаный ремень, свернутый вдвое.
Меня никогда никто не бил, тем более ремнём, и я всегда считала это варварством… Одно дело рукой, ладошкой, это даже может быть сексуальным, но ремнём… Нет, я не хочу. Я не смогу. На такое я не согласна! Попыталась встать, но он не позволил, снова придавив рукой к столу.
– Лежать! – прорычал его голос откуда-то сверху.
Я отчаянно забилась, сопротивляясь изо всех сил.
– Я не хочу! Пожалуйста, не надо!
Но он был непреклонен. Схватил меня за запястья и поднял их вверх, так, что теперь я уже не могла оторваться от поверхности стола, и даже просто пошевелиться, потому что это причиняло невыносимую боль в плечах.
– Я предупреждал, что не хочу больше видеть тебя рядом с этим студентиком?
– Он обещал устроить тебе большие проблемы, если я не соглашусь приехать к нему! – в панике начала я оправдываться. – Я только хотела уговорить его не делать этого!
– Уговорить?! – послышалась холодная усмешка. – Каким образом? Отдав ему то, что принадлежит мне?
Не сразу нашлась, что ответить на это, переваривая услышанное. Я принадлежу ему? Как такое возможно, ведь я не вещь? Только сейчас размышлять об этом было некогда.
– Ты ведь пропал, я думала, ты не хочешь больше меня видеть, и это конец между нами… – торопливо лепетала я, изо всех сил надеясь, что он поймёт и смягчится.
– Ты решила, что я могу расстаться с тобой, не поставив тебя об этом в известность? – повысив тон, спросил он.
Черт, кажется, я ещё больше его разозлила! Похоже, я действительно, только все усугубляю. Лучше уж совсем молчать…
– Я очень разочарован в тебе, Рая. Ты даже не представляешь, насколько… – с горечью произнёс он. – Неужели ты решила, что я не в состоянии сам решить этот вопрос?! Не знаю, что больше меня бесит, твоё недоверие, или то, что ты так легко готова была отдать своё тело этому недоноску! – Он медленно выдохнул, после чего его голос снова зазвучал спокойно и холодно. – Я отобью у тебя всё желание впредь даже думать о чём-то подобном.
Я не успела что-то ему возразить, потому что в следующую секунду раздался короткий свист, и я почувствовала, как кожу ягодиц ошпарило безжалостным огнём… Из горла сам по себе вырвался сдавленный крик, и не успел затихнуть, как последовал второй удар, такой силы, что мне показалось, будто кожа в том месте лопнула. Я вновь не смогла сдержаться и громко закричала, из глаз брызнули слезы…
Третий удар, еще более сильная, острая боль прокатилась волной от ягодиц по всему телу. Паника охватила с головой, я кричала, как сумасшедшая и захлебнулась своими слезами. Все мои представления о боли оказались нелепостью по сравнению с тем, что я испытывала сейчас.
Четвёртый удар. Снова мой крик разрезал тишину.
– Стоп! Хватит! Пожалуйста, прекрати!
– Я только начал, – услышала я самые страшные слова в своей жизни.
Пятый удар. Становилось все хуже. Ремень попадал по уже болезненно израненной коже. Я не могла больше этого выносить.
– Умоляю, хватит! Мне очень больно! – срывающимся голосом закричала я, пытаясь вырваться или вывернуться из его рук, но все было безуспешно, его стальная хватка ни на секунду не стала слабее.
– Терпи.
Ещё удар. Я уже сбилась со счёта, воя от боли, скользя щекой по мокрому от слез столу.
– Пожалуйста! Я больше не могу! – простонала осипшим голосом. – Пожалуйста, хватит!
Ещё удар. Крик, вой, от слез и прилипших к лицу волос уже ничего не разглядеть.
– Я тебя предупреждал. Ты знала, на что идёшь.
– Нет! Прошу! Я не знала! Я не готова!
Он резко дёрнул мои руки назад, причиняя боль в плечевых суставах.
– А отдаться другому ты была готова? – сквозь зубы процедил он с ненавистью в голосе.
– Прости! Пожалуйста, прости! – закричала я, давясь рыданиями. – Я никогда больше так не сделаю! Прости меня, умоляю!
Я уже не верила, что это произойдёт, но он вдруг отпустил. Осторожно поднял с мокрого от слез стола, развернул и притянул к себе.
– Прости, пожалуйста, прости! – продолжала плакать я, уткнувшись носом в твёрдую грудь, пропитывая слезами белоснежную ткань его рубашки.
– Ну все, успокойся…
Он начал целовать мое солёное от слез лицо, жадно захватывая губы. Но я была будто в прострации и ничего не понимала.
– Пожалуйста, не бей меня!
– Не буду…
Только мне его слов было недостаточно, страх все равно не отступал, казалось, это только перерыв, и скоро все начнётся по новой. Будто в подтверждение моих мыслей, он вдруг снова развернул меня, и уложил грудью на стол. Я забилась в истерике, но он лёг на меня сверху, придавив своим тяжёлым телом, и крепко сжав в руках, прошептал на ухо:
– Т-ш-ш, я не буду тебя бить, успокойся…
Одновременно его рука осторожно проникла мне между ног, начала ласкать там, и каким-то чудом мне вдруг удалось немного расслабиться. Кожа на попе горела и болела так, что хотелось выть. Но эти ласки, в самом чувствительном месте, очень хорошо отвлекали от боли, и позволяли забыться. Я жадно ловила каждое мягкое и настойчивое движение его пальцев, спасая себя этими сладкими ощущениями.
– Ты вся течёшь, Рая, – услышала я низкий голос, сопровождаемый звуком расстёгиваемой молнии брюк.
Мой рассудок затуманился, и я не до конца осознавала все, что происходило дальше. Он вошёл в меня сзади, резко заполняя собой без остатка. Краем сознания я понимала, что он снова причиняет боль, при каждом толчке болезненно касаясь саднящей кожи на ягодицах. Но вскоре я перестала ощущать и это от все нарастающего накала внутри.
Коленом он развёл мои ноги ещё шире, и его рука легла на самое нежное место над входом, слегка массируя его. И я снова закричала, не помня себя, но теперь уже от мощнейших волн удовольствия, сносящих напрочь остатки моего рассудка в небытие… Тело долго билось в конвульсиях, пока я совсем не забылась, провалившись в сладкую негу. Словно во сне я почувствовала, как на мою спину полилось что-то тёплое, окончательно впав в какое-то невесомое состояние, не в силах больше шевелиться…
Только вдруг меня безжалостно вырвали из этого состояния, грубо схватив за волосы и стащив на пол.
Я не понимала, что происходит, неужели это ещё не конец?! Трезвый ум отказывался возвращаться ко мне, и, не в силах что-то понять, я лишь смотрела сверху вниз на своего мучителя, беспомощно хлопая глазами.
– На колени, – его голос снова стал стальным, пройдясь ножом по самому сердцу.
Растерянно наблюдала, как он стянул со стула мой шарф, обошёл сзади и крепко связал мне руки за спиной, больно перетянув запястья.
– Будешь стоять здесь до утра.
Блаженство, ещё несколько секунд назад окутывающее мое сознание, бесследно исчезло. Обида и непонимание заполнили горло болезненным комом из слёз.
– Пошевелишься, посмеешь изменить позу, или заговоришь со мной – я снова буду тебя бить, – продолжал озвучивать он свой приговор. – И, поверь, на этот раз ты так легко уже не отделаешься.
Сказав это, он ушёл, оставив меня одну.
А я осталась стоять на коленях, с горящей огнём задницей, со связанными руками, и с медленно стекающим по моей спине его семенем… И просто не верила своим ушам. Он считает, что в этот раз я легко отделалась?!
Боже… С кем я связалась…
