Юлия Гетта
Охота на мышку
4. Никогда больше так не делай!
Таня прослеживает за моим взглядом, и боковым зрением я замечаю, как расширяются её глаза от ужаса. Да, наверное, тащить её под лестницу сейчас – это конкретный перегиб. Я ведь не изнасиловать хочу милую практиканточку, а соблазнить. Но мозги рядом с ней стекают куда-то в штаны, отказываясь работать в штатном режиме. А работать надо. Думать головой.
С неохотой выпускаю Мышку из рук, она тут же шарахается от меня назад и выпаливает возмущённо:
– Никогда больше так не делай!
Примирительно улыбаясь, поднимаю ладони вверх:
– Вы сами в меня влетели, Татьяна Петровна, я чисто на инстинкте вас подхватил.
Мышка хлопает глазами, кусает свои красивые губы. Злится, но не знает, что мне возразить. Потом будто вдруг вспоминает о чём-то, опускает голову, начинает шарить взглядом по полу. И я тоже вспоминаю – когда мы столкнулись, её труба улетела вниз.
– Чёрт, где мой телефон? – взволнованно спрашивает Таня, подтверждая мою догадку.
Звенит звонок, толпа вокруг нас начинает стремительно редеть и рассасываться. Но ещё до того, как коридор окончательно пустеет, становится ясно – Мышкин телефон уже не найти. Пол от лестницы до самого входа ровен и пуст. Труба не могла никуда залететь или завалиться. Одни стены кругом. А это означает только одно…
– Его что, кто-то подобрал?! – выпаливает Мышка, хватаясь за сердце. – Господи… Как же это… Там же всё! Фотографии, лекции, документы, номера!* Как же я теперь…
Да, это залёт. Хреново вышло.
Достаю из кармана свой мобильник:
– Диктуй номер.
– Какой? – Таня переводит на меня ошарашенный взгляд.
Она такая растерянная и расстроенная сейчас, я даже умудряюсь почувствовать что-то вроде укола вины под рёбрами.
– Свой, какой же ещё. Найдём твой телефон, не переживай.
Она послушно диктует номер, я вбиваю цифры и тут же делаю дозвон. Но, конечно, уже поздно. Механический женский голос сообщает, что «аппарат абонента выключен».
Мышка это слышит, вокруг нас теперь гулкая тишина. И мне кажется, глаза моей практиканточки вот-вот начнут заполняться слезами.
– Его украли, получается, да? – жалобно спрашивает она. – Ты… Ты это специально сделал?
Ну, приехали. Просто зашибись.
– Конечно, нет.
– Я слышала про вашу школу всякое, но не думала, что вот так можно… Это кошмар. Я пойду к директору. Надо вызвать полицию… Если ты специально всё подстроил, ты за это ответишь!
А вот это обидно.
– Давай, удачи, – прохладно произношу я, засовывая руки в карманы джинсов.
На общение с ментами у меня аллергия, но не отговаривать же её сейчас?
Мышка яростно смотрит мне в глаза, сжимая пальцами ремешок от своей сумочки. Пухлые губки подрагивают, будто и правда вот-вот разревётся. А у меня всё ещё стоит. Удивительно просто. Хорошо, у нас в школе на первом этаже мрачно, как в черной дыре. Окон здесь нет, а на нормальных лампах экономят.
– Если бы я захотел отработать твой драгоценный телефон, вряд ли бы стал так светиться. Ты бы даже лица моего не запомнила.
Теперь Таня растерянно моргает. Собирается что-то ответить мне, но не успевает. На лестнице появляется какая-то долговязая ботаничка в бесформенной кофте, я её раньше никогда не видел. Наверное, ещё одна практикантка. Спускается вниз и окликает Мышку:
– Ой, Тань, привет! Ну как у тебя всё прошло?!
Таня медленно оборачивается.
– А, привет, Оль. Нормально.
– Ой, а у меня, ты не представляешь!* – приближается к нам долговязая, но увидев меня, на полуслове замолкает. И неуверенно выдаёт: – Здравствуйте…
– Привет, – отвечаю я хмуро.
– Очень приятно познакомиться, Евгений. Таня так много рассказывала о вас! – вдруг выдаёт она с идиотской улыбкой.
– Это не Женя! – раздражённо шипит Мышка, дёргая подружку за рукав.
– Да? – выпучивает та глаза. – А кто?
– Это мой ученик. Всё, пошли!
– Ой…
Таня едва ли не силой утаскивает свою долговязую подружку за собой, вцепившись той в локоть. Я разворачиваюсь и смотрю им вслед. Не могу отвести взгляд до тех пор, пока они не скрываются за углом. Задница у Мышки зачётная. А вот то, что у неё есть какой-то там Женя – это полный отстой.
К пацанам в спортзал не иду, вместо этого поднимаюсь на второй этаж к учительской и изучаю общее расписание. У пятиклашек сейчас технология, у седьмых физра, значит, этот самый контингент и носился на перемене по первому этажу. Вряд ли Мышкин телефон подхватил кто-то из совсем мелких, хотя всякое может быть, конечно. Но я решаю сначала сходить на физру. Как раз там мои пацаны играют в баскетбол.
Щеглы занимаются с Михалычем на второй половине зала. Выдергиваю парочку самых дерзких из них, отвожу в уголок.
– Значит так, мелкота, кто-то из ваших только что возле лестницы в холле трубу чужую подобрал. Эта труба – моей девушки. Скажите своим, чтобы подошли ко мне сейчас же и вернули. Если не вернут, я вас всех тут вы*бу. Ясно?
Машут гривами и убегают.
Иду к своим пацанам, бросаем мяч. Дюша снова начинает доставать вопросами о Мышке, жёстко его посылаю. Что-то бесит так всё.
Минут через двадцать подползает один недомерок со второй половины зала и опасливо протягивает мне Мышкин гаджет.
– Вам просили передать…
Грубо выхватываю телефон из его руки, уничтожая щегла взглядом. Всёк бы для профилактики, но бить детей западло.
– Свободен.
– О, это чё? – тут же подтягиваются мои пацаны, потеряв интерес к мячу.
– Ничё, это моё, – рычу я, пряча Мышкин телефон в карман.
Настроение чуть поднимается. Теперь будешь извиняться передо мной, Татьяна Петровна. А потом благодарить.
5. Игры подсознания
Зачем я вообще сюда пошла?*
Как и боялась, я встретила его в тёмном переулке. Но на удивление, совсем не испытываю страха. Эмоции, владеющие мной сейчас, совершенно иные. Хоть и тоже очень сильные… Мне волнительно. Горячо. В груди и внизу живота тянет. От этого тяжело дышать. Сычёв рядом, совсем близко, мы одни, а вокруг никого. Безлюдная улица, кусты и стена…
Его руки наглые и сильные, они на мне, трогают слишком откровенно. Держат крепко, не позволяя вырваться, хоть я и пытаюсь. Бью по нему кулаками, но он не обращает на это внимания. Чувственно сжимает мою грудь, лезет под юбку. Хочу закричать, но из горла вырывается лишь еле слышный стон.
Всё это ужасно неправильно. Как он смеет касаться меня?! И почему это настолько мне нравится?*
Легкие наполняет его запах, как тогда, в школе, у лестницы. Голова кружится и плывёт. Жадно тяну носом. Такой свежий, пьянящий, мужской аромат с терпкой примесью сигарет… Хочется забыть о том, кто этот парень, и поддаться, отдаться его наглым рукам, этим пальцам… Которые уже забрались под мою юбку и касаются самого сокровенного, так пронзительно и приятно… Мне хочется ещё… Почувствовать это всё интенсивнее, потому что я уже близка к удовольствию. Очень близка…
Боже, что я творю?! Он ведь сейчас лишит меня невинности, этот наглый, самовлюблённый, беспринципный… преступник, мошенник и аферист! Он ведь украл мой телефон!
Снова пытаюсь оттолкнуть его и заорать изо всех сил, но проклятые связки никак не хотят меня слушаться. Напрягаю их что есть мочи и вдруг… просыпаюсь!
Подскакиваю на постели, тяжело дышу, растерянно оглядываюсь. Я в своей комнате, за окном ночь. Всё в порядке, всё хорошо, это просто сон. Всего лишь сон. Чёрт…
Маечка вымокла от пота и прилипла к телу, чувствую болезненную пульсацию между ног. И влагу… Я вся мокрая там внизу. Мамочки, что же это такое?!
Мне что, снился эротический сон с Сычевым в главной роли?!
Нет, нет, пожалуйста, только не это! Господи, как теперь это развидеть?!
Со стоном падаю лицом в подушку, впиваюсь зубами и пальцами в ни в чем не повинную ткань. Так хочется прикоснуться и поласкать себя, чтобы унять это невыносимое томление между ног!
Но я ни за что не сделаю этого, только не представляя себе Сычева!
Глубоко дышу, приказывая себе успокоиться.
Это всего лишь сон. Больные игры моего подсознания. Это ничего не значит!
Просто когда он схватил меня там, в школьном коридоре, это вызвало какую-то странную реакцию в моём организме. Не знаю, что это было. Меня будто парализовало, будто на время выбросило в другую реальность. Женя никогда себе не позволяет так меня хватать. Он всегда очень обходителен и нежен…
Господи, неужели мне нравится наглость и грубость? Поверить не могу!
Нет, дело не в этом. Просто мне давно пора лишиться невинности – вот в чём дело. Я всё зачем-то тяну и тяну… А ведь давно уже не маленькая девочка. Организм требует своё. Вот откуда ноги растут у этих фантазий. Дело вовсе не в Сычеве… Просто я на подсознательном уровне давно хочу этого, но никак не могу решиться. И Женя не настаивает слишком. Такой, как Сычев, вряд ли стал бы терпеливо дожидаться месяцами… Вот моё тело и потянуло к нему. Элементарная психология.
Мне нужно переспать, наконец, с Женей, не дожидаясь никакой свадьбы. Вот и всё.
Привычно тянусь к прикроватной тумбочке, пытаясь отыскать там свой телефон. Но спустя секунду вспоминаю, что телефона больше нет. Со стоном закатываю глаза и падаю обратно на подушку.
Как же Сычев меня так развёл? Словно лохушку. А я-то думала, чего он добивается?
Меня ведь предупреждали, кто учится в этой школе. Самый неблагополучный район. Дети проституток, наркоманов, пьяниц и уголовников. Но ведь это же в первую очередь дети? Они не виноваты в грехах своих родителей. Не могла я отказаться от практики в этой школе. Позволить папе воспользоваться своими связями, чтобы избежать этого. Мне просто не позволяла совесть так поступить. Если заранее к этим детям все будут относиться с предубеждением, разве есть шансы выбиться в люди хоть у кого-то из них? Так я думала. Но мне достались совсем уже не дети. А здоровые лбы.
И как итог – теперь я без телефона. Папе соврала, что забыла у подруги. Не знаю, как буду выкручиваться. Надо срочно купить новый, точно такой же, и восстановить сим-карту. Деньги одолжу у Жени. Надеюсь, он не выдаст меня отцу. Иначе сразу же начнётся – «Я же говорил! Я тебя предупреждал!». Нет, увольте. Этого я просто не вынесу.
Ну а Сычев… К сожалению, останется безнаказанным. Что ж, пусть подавится моим телефоном. Надеюсь, теперь хотя бы оставит меня в покое.
Биологические часы и непроглядная тьма за окном подсказывают, что ещё очень рано. А может быть и вовсе ночь. Но я всё равно встаю. Иду на кухню, ставлю чайник.
Сегодня днём меня ждёт второй урок на выживание. И на этот раз я не растеряюсь. На этот раз никому не позволю меня смущать.
Настенные часы показывают шесть утра. Наливаю себе чай, раскладываю на кухонном столе свои конспекты, решив немного позаниматься. Съедаю пару булок, не замечая как.
Ближе к семи на кухне появляется отец.
– Доброе утро, красавица моя, – целует он меня в щеку.
– Доброе утро, пап. Налить тебе кофе?
– Да, пожалуйста.
Отодвигаю от себя конспекты, запускаю кофе-машину.
– Ну как прошел первый день практики? – интересуется отец, усаживаясь за стол.
– Нормально. Я же говорила.
– Ну расскажи подробнее? Извини, вчера так устал на работе, что даже толком тебя не расспросил.
– Да нечего рассказывать, пап. Волновалась немного, сначала класс шумел, потом мне удалось их успокоить. Провела урок, дала домашнее задание. Всё хорошо.
– Ну и отлично. Я в тебе не сомневался.
– Вообще-то сомневался, – с обидой напоминаю я.
– Женя тебя забрал?
Переводить темы разговора папа у меня мастер.
– Я с Олей доехала на автобусе.
– Мы ведь договаривались, что Женя будет отвозить и забирать тебя оттуда. Всё-таки не самый благополучный район.
– Пап. Я не маленькая уже. И уроки у меня днём, не ночью ведь, и даже не вечером. И это школа всё-таки. Там дети учатся, папа. Много детей.
Отец неодобрительно смотрит в глаза и с нажимом повторяет:
– Мы договаривались, ты забыла, дочь? Договорённости надо соблюдать.
– Папа, у Жени ответственная работа, я не хочу создавать ему неудобства.
– Ах вот оно что, – хмурится отец. – Я поговорю с ним.
– Пап, не надо! Это я попросила его вчера не приезжать!
– Почему?
– Не хотела, чтобы со мной нянчились, как с маленькой, вот почему!
– Ты и есть маленькая. Маленькая, хрупкая девочка. И я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Если Женя не может, я сам буду тебя отвозить и забирать.
– Не надо, папа. Женя будет отвозить и забирать, – удрученно сдаюсь я. – Я чуть позже ему позвоню и попрошу об этом. Не беспокойся, ладно?
– Если снова обманешь, я сделаю так, что твоя практика отменится, – снова угрожает отец.
Устало закатываю глаза.
– Не обману, не переживай.
6. Неблагодарная сучка
Второй урок в школе монстров проходит лучше, чем первый. Не такие уж они и монстры, оказывается. Если закрыть глаза на определенных личностей, которым явно не интересен мой материал, всё вполне сносно. Есть ребята, которые с радостью готовы учиться. Ориентируюсь на них. Особенно радует, что ненавистного Сычева и его дерзких друзей в классе нет. Без них даже дышится легче. Вот было бы здорово, если бы они всегда прогуливали мои занятия. Но, к сожалению, чудес не бывает, и когда до звонка остаётся не больше пяти минут, дверь кабинета вдруг распахивается. На пороге возникает Сергей собственной персоной.
Сердце болезненно дёргается в груди, к щекам приливает жар. Воспоминания о сегодняшнем сне усугубляют ситуацию. Я смотрю на этого хама и не могу вымолвить ни слова.
– Извините за опоздание, Татьяна Петровна, – бросает он мне и, не дожидаясь разрешения, проходит в класс.
– До конца урока пять минут, – сдавленно произношу я, борясь с подступающим от его наглости раздражением.
– Пять минут лучше, чем ничего, – заявляет Сычев, усаживаясь на своё место.
Заставляю себя оторвать взгляд от нахальной ухмылки и судорожно вспоминаю, на каком месте прервалась. Спорить или что-то доказывать этому наглецу не собираюсь. Себе дороже. Я ведь решила, что буду игнорировать его. Этой тактики и придержусь.
Но пять минут урока в присутствии этого подонка в классе тянутся намного дольше, чем предыдущие сорок. Я кое-как заканчиваю тему, постоянно сбиваясь, и мысленно проклинаю себя за это. Надо научиться не обращать внимание. Представить, будто его нет.
Наконец звенит звонок, но на этот раз выдыхать с облегчением я не спешу. Ученики покидают класс, за исключением, конечно же, Сычева. И Лизы Капустиной, той самой «Капусты». Мне не нравится такое прозвище, оно совсем не подходит этой девочке. Лиза – очень приятная, хорошая, внимательная. Но её одноклассникам вряд ли есть до этого дело. За что-то они все дружно её невзлюбили. Это буквально чувствуется в воздухе. И кажется мне несправедливым.
– Татьяна Петровна, а можно с вами посоветоваться? – робко спрашивает она, приблизившись к моему столу.
– Да, конечно, Лиза.
– Вы знаете, я уже все книги из школьной программы прочитала, а можете мне посоветовать что-нибудь ещё почитать?
Сергей наблюдает за нами со своего места, даже не встаёт. Хочется выгнать его из класса, но нарушать избранную тактику игнора я не решаюсь. Лучше уж соберу со стола свои вещи и выйду из кабинета вместе с Лизой, как только отвечу на её вопрос. А Людмилу Ивановну дождусь в коридоре. Господи, надеюсь только, у неё ничего ценного в этом кабинете не хранится… Еще не хватало, чтобы Сычев и тут что-нибудь спёр.
– Любишь читать? – спрашиваю я Лизу с мягкой улыбкой.
– Да, очень, – радостно кивает та. – Я очень люблю литературу, это мой любимый предмет!
– А какая у тебя любимая книга?
Лиза как будто немного теряется от моего вопроса:
– Эм… Не знаю… Я так много читаю, что не запоминаю даже особо.
– Ну какое-нибудь произведение из прочитанных наверняка понравилось тебе больше остальных?
– Ох… Ну… Эм… Это…
– Произведение «Как залезть без мыла в жопу всем учителям», – лениво подаёт голос с задней парты Сычев.
Чувствую, как мои щеки снова обдаёт жаром, а под рёбрами начинает нервно вибрировать.
– Придурок! – обернувшись, шипит Капустина, сразу после чего пулей вылетает из класса.
Я даже не успеваю опомниться, как мы с Сергеем остаёмся наедине. Он смотрит на меня так, что становится трудно дышать. Не могу отвести взгляд от его глаз, словно попала под гипноз. Как кролик перед удавом.
Встрепенувшись, резко поднимаюсь из-за стола. Хватаю с него журнал, свои тетрадки. Я должна поскорее покинуть класс. Вслед за Лизой, как и планировала.
– Как живётся без телефона, Мышка?
Этот совершенно наглый, переходящий все грани приличий вопрос заставляет меня замереть на месте и задохнуться от возмущения.
Мало того, что Сычев обокрал меня, так он теперь ещё и издевается?!
Гневно смотрю на него:
– Тебе просто повезло, что вчера я очень спешила и не обратилась в полицию. Но сегодня я обязательно это сделаю. И ты ответишь за свой поступок.
Ухмыляется. Гад, он ещё и ухмыляется! Настолько уверен в своей безнаказанности?
– Твой телефон взял не я, а один пацан, семиклассник, что мимо проходил. Но я его нашёл.
– Да что ты говоришь? – со скепсисом хмыкаю я.
– Да, – невозмутимо кивает Сергей. – И я верну тебе твою трубу. Если ты извинишься за свой базар, конечно.
– За что я должна извиняться?!
– Ты сама налетела на меня вчера, потому что не смотрела, куда идёшь. Сама выронила телефон. А в том, что его увели у тебя из-под носа, почему-то обвинила меня.
– То есть это не ты всё подстроил?
– Конечно, нет.
– А что если я в это не верю?
– Ты имеешь представление о том, что такое презумпция невиновности?
– Имею…
– Тогда я жду извинений.
– Хорошо. Извини. Я была неправа.
Сама не верю, что сказала такое. Но вдруг телефон и правда не он украл? Всё-таки я не могу быть уверенной в этом на сто процентов.
Сычев встаёт, неспешно движется между рядами парт, достаёт из кармана телефон и кладёт его на стол передо мной, неотрывно глядя при этом в мои глаза.
Я с неверием хватаю гаджет, снимаю блокировку, жадно скольжу пальцем по экрану. Это действительно мой телефон! На первый взгляд – всё в нём на месте, ничего не изменилось. Записи с лекциями, самое главное!
Поднимаю глаза на Сергея:
– Спасибо.
– Я бы предпочёл поцелуй вместо «спасибо», – ухмыляется он.
И всю мою признательность как рукой снимает.
– Радуйся, что я не обратилась в полицию. И не сказала им, что подозреваю тебя!
– Какая ты неблагодарная сучка.
– Как ты со мной разговариваешь?! – Меня снова рвёт на части от его наглости. – Моему терпению есть предел! Я точно пожалуюсь на тебя директору и завучу, и твоему классному руководителю! Всем!
Сычев лишь негромко смеется на это, доводя меня до исступления.
– Что тут смешного, я не понимаю?! – выпаливаю я.
– А смотри, что у меня есть… – вкрадчиво произносит он, доставая из другого кармана ещё один телефон, наверное, уже свой.
Пару секунд водит пальцем по экрану, после чего разворачивает его экраном ко мне.
И, к своему неописуемому ужасу, я вижу там свою фотографию. Слишком откровенную фотографию.
Господи…
Я и забыла про нее совсем! Как-то от скуки снимала себя через зеркало в одних трусиках, а теперь это фото попало к нему!
Земля уплывает куда-то из-под ног. Это же катастрофа!
– Ну кто же ставит на пароль дату своего рождения, Мышкина Татьяна Петровна, а? – насмешливо отчитывает меня Сергей. – Разве вы не знаете, что такой пароль очень легко подобрать? Тем более, когда вы зарегистрированы во всех соцсетях и нигде не скрываете дату рождения.
Чувствую, как вся кровь отливает от моего лица.
– Удали немедленно.
Сычев снова задорно смеется и, прищуриваясь, весело тянет:
– Не-е-ет. Ни за что.
– Удали! – взвизгиваю я и, не понимая, что творю, бросаюсь на него в попытке отобрать телефон.
Но тут же оказываюсь скрученной по рукам и вжатой лицом в стену. Сычев наваливается на меня сзади всем своим весом.
Адреналин шпарит по венам, тяжело дышу, безуспешно пытаясь вырваться. Но подонок слишком огромный и сильный. Я действительно как маленькая мышка в его руках.
Сергей убирает в сторону мои волосы, и я чувствую, как задней поверхности шеи касаются его теплые губы. Почти невесомо, но меня прошибает током от этого прикосновения. С головы до пят бегут бешеные мурашки. Вжимаю голову в плечи, всхлипываю, зажмуриваюсь:
– Не надо, пожалуйста… Что ты делаешь… Отпусти…
– Хочу тебя…
И меня вновь окатывает кипятком с головы до пят, по телу проходит дрожь.
– С ума сошел! Ненормальный! Псих!* – испуганно шепчу я.
– У тебя такое тело нереальное… Хочу вживую его увидеть… Хочу потрогать… Везде…
Его ладонь чувственно сжимает моё бедро, так, что низ живота простреливает горячим спазмом.
А потом Сергей вдруг резко отпускает меня и отходит. Я едва удерживаюсь на мягких, как вата, ногах. Только успеваю отлипнуть от стены и развернуться, как на пороге класса появляется Людмила Ивановна.
– Снова ты здесь, Сычев? – строго смотрит она поверх очков на своего ученика.
– Уже ухожу, Людмил Иванна, – заверяет он её.
– Татьяна Петровна? У вас что-то случилось? – хмурится классный руководитель, переводя на меня взгляд.
– Нет. Всё в порядке, – отрывисто отвечаю я.
Дезориентировано хлопаю глазами, наверное, они у меня сейчас совершенно дикие.
Сычев уходит. Людмила Ивановна настороженно интересуется у меня, как прошел урок. Я что-то сбивчиво ей отвечаю. А через пару минут на мой телефон приходит сообщение с неподписанного номера:
«Спорим, я тебя трахну, Мышка? И тебе это понравится»
По моему только начавшему остывать телу вновь прокатывается горячая волна, закручиваясь в тугую спираль внизу живота. Сердце колотится о рёбра, на лбу выступает пот.
Скольжу пальцем по экрану. Чуть выше в диалоге мои откровенные фото, которые Сычев переслал себе. Резко гашу телефон.
Пытаюсь проморгаться. Но текст сообщения и эти фото так и стоят перед глазами, будто отпечатались на сетчатке.
Он точно псих. Ненормальный. Неадекватный. Разве можно девушке такое писать? Разве можно такое говорить?! А делать так разве можно?! Господи, это какой-то кошмар…
Теперь ещё Сычев будет шантажировать меня фотографиями. У него практически развязаны руки. Потому что если эти снимки разойдутся по школе… Если папа узнает… Я просто умру от стыда.
Как я умудрилась так вляпаться?!
