Юлия Гетта
Охота на жену
16. Если господин прикажет
Продиктовав мне свой номер, Рома куда-то поспешно уезжает, оставив меня в доме одну. Я некоторое время стою у окна, осмысливая произошедшее и приходя в себя.
Сергей, конечно, удивил своим поручением. Я всякого ожидала. Но что придётся готовить ему котлеты, мне бы и в голову не пришло.
Что ж, если он хочет, чтобы я отрабатывала долг в качестве повара, нисколько не возражаю. Готовить я умею и люблю.
От этих мыслей становится легче, удушливое волнение, наконец, отступает.
Решаю разобрать сумку. Развешиваю свои немногочисленные вещи на плечики в зеркальный шкаф, очень здорово устроенный в стенной нише. Переодеваюсь в спортивные бриджи и облегающий белый топ на широких лямках, которые обычно ношу в гостях у отца. Спускаюсь вниз на кухню.
Мне так странно находиться в этом огромном доме одной. Кухня, как и всё здесь, поражает воображение масштабами и роскошью.
Рабочее пространство оборудовано по последнему слову техники. По центру – огромный остров с барными стульями. Холодильник и шкафы до отказа набиты свежими, красиво упакованными продуктами. На некоторых из их присутствуют наклейки со штрих-кодами и названием известного супермаркета с самыми заоблачными ценами в нашем городе. Всё вокруг будто кричит о чрезмерном достатке владельца дома, и это вызывает у меня ощущение внутреннего дискомфорта. Чувствую себя какой-то бедной родственницей. Доселе незнакомое мне и очень неприятное чувство.
Без труда нахожу все необходимые ингредиенты для заказанных Сергеем блюд. А также посуду. Она идеально чистая, как новая. Ощущение, будто ею ещё ни разу никто не пользовался. Вполне возможно, что моя догадка верна.
Пока мне есть чем заняться, время летит быстро. Через два часа котлеты и пюре готовы. Оставляю их на столе остывать. Режу салат, аккуратно выкладываю овощи в глубокую стеклянную чашку, пока без заправки. Сверху затягиваю пищевой плёнкой и ставлю в холодильник.
Тщательно убираю за собой рабочую поверхность, мою посуду руками, игнорируя посудомоечную машину. Но как бы я ни медлила, неизбежно наступает момент, когда никаких дел больше не остаётся. А время только-только перешагнуло полдень. До вечера ещё далеко.
По-хорошему можно было бы пообедать. Но аппетита совершено нет. Снова накатывает волнение, к тому же, пока готовила, я «напробовалась».
Чтобы не погрузиться снова в мучительное ожидание хозяина дома, решаю испечь пирожки с ягодами. Как раз убью ещё пару часов. А может быть, и все три.
В итоге, когда ближе к вечеру пирожки стоят в духовом шкафу, наполняя дом ароматом свежей выпечки, я уже валюсь с ног. Но уйти с кухни никак не решаюсь. Будто там, за её пределами, меня поджидает опасность. По десятому кругу натираю мраморную столешницу, когда за спиной вдруг раздаётся:
– Привет.
От неожиданности чуть не подпрыгиваю на месте, резко оборачиваюсь.
На пороге кухни стоит Сергей. Я даже не слышала, как он вошёл в дом!
– Пахнет охренительно, – заявляет Сычев, ведя носом по воздуху.
А я так и стою истуканом с тряпкой в руках, не зная, что сказать. Смотрю на него, чувствуя, как кровь приливает к лицу, как с каждым ударом всё больше разгоняется сердце.
Отмечаю, что у Сергея усталый вид, но несмотря на это, выглядит моя первая любовь, как всегда, потрясающе. И даже вульгарная татуировка на его шее больше не режет глаз. Наверное, я к ней привыкла.
– Ну что ты застыла? Иди хоть обними, – усмехается он, раскрывая руки, словно и вправду ждёт от меня объятий.
– Очень смешно, – произношу я без тени улыбки.
– Да ладно, расслабься, я тебя не покусаю, – небрежно отвечает Сергей. Снимает с запястья часы, вместе с телефоном оставляет их на столешнице, после чего проходит к островку и усаживается на барный стул.
– Руки мыл? – интересуюсь я, отправляясь к холодильнику, чтобы достать приготовленные сегодня блюда.
– Да, дорогая.
Кошусь на него, недоумевая от подобных перемен. Дорогая? Какая я ему дорогая? Или так, в его понимании, обращаются к рабыням?
Сергей подпёр щеку кулаком и задумчиво наблюдает за мной, пока я накрываю на стол.
– А себе? – указывает он взглядом на сотейник в моих руках.
– Разве рабы едят с господами за одним столом? – не удерживаюсь я от сарказма.
Его губы трогает лёгкая ухмылка:
– Если господин прикажет.
– Что ж… Как будет угодно, – натянуто улыбаюсь я.
Накрываю на двоих. Когда всё готово, сажусь напротив Сергея на такой же высокий стул.
– Приятного аппетита, – произносит он, пробираясь под кожу своим острым взглядом.
– Спасибо. И тебе.
Сергей смотрит ещё примерно с минуту, после чего приступает к еде, позволив мне, наконец-то, начать дышать. Только вот трапезничать вместе с ним за одним столом оказывается совершенно невозможным. Мне кусок в горло не лезет от эмоций. Но я заставляю себя открывать рот, заталкивая туда по небольшому кусочку.
Зато у Сычева с аппетитом всё в порядке. Он сметает свою порцию за считанные минуты, с большим наслаждением.
– М-м-м, ох*енно, – выносит вердикт, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Обычные котлеты, – скромно отвечаю я.
– Нет, не обычные.
– Неужели в твоём ресторане готовят хуже?
– В моём ресторане, Таня, котлеты вообще не готовят.
– Так в чём проблема, сказал бы шеф-повару, чтобы внёс в меню, – поднимаю я на него глаза.
– Это всё равно было бы не то.
Пищит духовка. Я спрыгиваю со стула, радуясь, что появился повод прервать этот разговор. Не понимаю, что за игру со мной затеял Сычев. Ни за что не поверю, будто с его достатком невозможно раздобыть домашнюю еду в нашем городе.
Перекладываю горячую выпечку на блюдо, убираю со стола грязную посуду. Сергей поднимается со своего места и начинает мне помогать.
– Не стоит беспокоиться, господин, я сама всё уберу, – язвлю я.
Подхожу к рабочей зоне, неосмотрительно поворачиваясь к нему спиной. Ставлю тарелки в посудомоечную машину, закрываю её и вдруг чувствую, как сзади вплотную ко мне подходит мой рабовладелец. Пытаюсь уйти в сторону, но на столешницу по обе стороны от меня опускаются его руки, заключая в кольцо.
Моё сердце разгоняется до предела за считанные секунды. Чувствую затылком теплое дыхание. И горячее мужское тело очень близко к моей спине.
– Ты чё такая дерзкая, а, рабыня? – раздаётся у самого уха вкрадчивое.
По коже сбегают толпы мурашек.
– Отпусти, – сдавленно прошу я, забывая, как дышать. – Ты обещал.
Проходит еще несколько невыносимо долгих секунд, во время которых я медленно схожу с ума.
Но потом Сергей всё-таки убирает руки и отступает. И я тут же разворачиваюсь к нему лицом, обхватывая себя руками в защитном жесте.
Меня едва не трясёт, а он кажется спокойным, как удав. И по его взгляду снова невозможно ничего прочесть.
– Сделай мне массаж, – произносит таким тоном, будто не просит ни о чём особенном.
– Что? – опешив, распахиваю я глаза.
– Массаж, – с нажимом повторяет он, – хочу.
17. Какая же я дура
– Я не… Я не умею, – ошарашенно произношу я, всей душой надеясь, что он пошутил.
– Как сможешь, так и сделаешь, – снисходительно отвечает Сергей, разрушая мои хрупкие надежды. – Идём наверх.
Не дожидаясь моего согласия, он разворачивается и уходит с кухни. Мне ничего не остаётся, кроме как последовать за ним. На ватных ногах.
Не представляю, как буду прикасаться к нему. Это для меня слишком. Я просто умру!
Сергей доходит до спален, открывает одну из них и движением головы предлагает мне войти.
Я послушно ступаю под его пронизывающим взглядом. Чувствуя, как тело бьёт мелкая дрожь.
Эта спальня отличается от той, которую предоставили мне. Здесь преобладают мужские тёмные тона, на стене висит огромный тонкий телевизор с вогнутым экраном. Тяжёлые шторы в пол наполовину задвинуты, из-за чего в комнате царит лёгкий полумрак.
Сергей входит в помещение вслед за мной и плотно закрывает за собой дверь. Пространство тут же заполняется его энергетикой. Которая обволакивает меня, заставляя испытывать всё более противоречивые эмоции.
– Пожалуйста, не забывай о своём обещании, – прошу я, и мой голос звучит предательски хрипло.
– Откуда столько недоверия, – усмехается он, расстегивая свою рубашку.
Я, как загипнотизированная, слежу за его руками. Которые оголяют идеальный торс.
Покончив с пуговицами, Сергей стягивает с себя ткань, бросает её на комод, оставаясь полуобнажённым.
Под его смуглой кожей прочерчены мышцы. Теперь я вижу его татуировку целиком – она плавно спускается с шеи на грудь. Огромная чёрная змея с разинутой пастью. Как напоминание о скользкой натуре её хозяина.
Во рту откуда-то собирается слишком много слюны, и я сглатываю. Что не ускользает от внимания Сергея. Он пристально следит за моей реакцией. И она нравится ему.
Его взгляд обжигает. Моё тело становится тяжёлым под ним.
Сергей расстегивает ремень на брюках, брякнув металлической пряжкой.
– Зачем это? – напрягаюсь я. – Я не буду делать тебе массаж ниже спины.
Сычёв молча вытягивает ремень из петлиц и, сложив пополам, бросает на свою кровать.
– А это понадобится, если моя рабыня не будет слушаться, – без намёка на шутку произносит он, неотрывно глядя мне в глаза.
Мой организм слишком красноречиво реагирует на его слова. Внизу живота собирается тяжесть, пальцы ног непроизвольно поджимаются, как и мои внутренние мышцы.
Обхватив себя руками, отворачиваюсь в сторону, истерично усмехаясь и до боли закусывая изнутри губу.
Господи, какая же я дура! Ничему меня жизнь не научила. Как я могла ему поверить, что никакого интима между нами не будет?
– Извини, но я не готова играть с тобой в такие игры, – отрывисто произношу я, не глядя на него, и шагаю к двери, собираясь немедленно уйти из комнаты.
Берусь за ручку и тяну на себя, но дверь неожиданно резко захлопывается, едва приоткрывшись.
Поворачиваюсь и натыкаюсь на злой взгляд.
Сергей делает шаг вплотную, вынуждая меня прижаться спиной к закрытой двери.
Чувствую, как до бешеного темпа ускоряется мой пульс. Вся дрожу от переизбытка эмоций. Мне плохо, больно, и вместе с тем… ненормальное удовольствие от его близости терзает каждую клеточку тела.
Он наклоняется ко мне медленно, не спеша. На грани прикосновения, но не задевает. Я прикрываю глаза и слышу его учащённое дыхание. Это сводит с ума.
Его рука ложится на мою талию. Обжигая внезапным прикосновением. Горячим и сильным. Я вздрагиваю. И в этот самый миг его губы касаются моей шеи.
Меня пронзает током от этой ласки. Становится невыносимо. Невыносимо сладко и больно. Сердце разрывается в груди на куски.
Не так я представляла себе нашу встречу. Не так всё происходило между нами в моих фантазиях. Которые мучили, издевались, лезли в голову без спроса с завидным постоянством. Все прошедшие семь лет.
– Не надо, – шепчу я тихо.
Но он лишь сильнее сжимает руку на талии и впивается в шею, прикусывая до боли.
– Я соскучился… – Его голос такой же хриплый, как у меня.
– Пожалуйста, не надо, – всхлипываю я. – Ты обещал!
Сергей медленно выдыхает. Убирает ладонь с талии и ставит её на дверь возле моей головы.
Оставил в покое шею, но не отдалился ни на миллиметр. Продолжая бередить всё моё естество этой невыносимой близостью.
– Что я тебе обещал, напомни? – спрашивает он тихо, но с потаенной злобой в голосе.
– Что не станешь принуждать, – шепчу я, прикрыв веки.
– Разве ты забыла, что мне нельзя верить?
– Нет… – изумлённо распахиваю я глаза. – Ты не сделаешь этого. Пожалуйста.
– Я настолько тебе противен?
– Нет. Дело не в этом. Да неужели ты не понимаешь! Я не могу так!
Горло сковывает спазмом от подступивших слез.
Черт, ну почему я люблю его до сих пор? Это какое-то проклятье! Даже когда он, воспользовавшись моей проблемой, хочет унизить. Использовать и выбросить в мусорное ведро. Я продолжаю его любить…
– Давай, я помогу, – низким голосом произносит Сергей, накрывая ладонью мой затылок и сжимая пальцы на основании черепа. Тем самым фиксируя голову до состояния неподвижности.
Сердце снова срывается в галоп до такой степени, что становится больно под рёбрами.
Не могу открыть глаза, эмоции шкалят. Чувствую на губах его горячее дыхание, ни с чем не сравнимый запах кожи, тот самый, сводящий меня с ума. Разрывающий душу в клочья.
А потом чувствую поцелуй. Жадный, горячий, неистовый, взрывающий сердце.
И задыхаюсь. Забываю, как дышать. В глазах темнеет, комната кружится, ноги становятся мягкими, как кисель.
18. А массаж?
Я умираю. От ласки его прикосновений. От губ, жадно скользящих по моей шее. От тесной близости, от плена рук, от горячего дыхания, что оставляет ожоги на моей коже.
В теле всё сильнее нарастает дрожь.
Сергей давно не держит меня за голову, вместо этого его руки нагло путешествуют по моему телу, сжимая до боли поочередно то ягодицы, то грудь.
А его язык хозяйничает у меня во рту.
Я не отвечаю на поцелуй, даже если захотела бы – не смогла. Потому что Сычев слишком настойчив. Его не интересует мой ответ. Ему на это плевать. Он просто берёт то, что хочет, не задумываясь о моих чувствах. Не давая возможности перевести дыхание, сказать ему хотя бы слово. Да что там слово – все мысли в моей голове разбегаются в разные стороны, не позволяя сконцентрироваться на чем-то важном. Словно меня подхватило цунами и несёт навстречу верной смерти, но всё, что я сейчас могу, – это чувствовать, как от скорости захватывает дух.
А потом я вдруг взлетаю в воздух, подхваченная под ягодицы сильными мужскими руками, и вскоре после этого падаю спиной на кровать.
Сверху меня пригвождает вес мощного тела. И будто опомнившись, только сейчас я начинаю сопротивляться.
– Прекрати… Не надо… Я не хочу! – всхлипываю, изо всех сил пытаясь оттолкнуть Сергея, выбраться из-под его тяжёлого тела, но это равносильно попыткам сдвинуть с места гранитную скалу.
Но в конце концов Сычев всё же поддаётся. Отстраняется и пьяным взглядом смотрит мне в глаза.
– Что за паника, Таня? – Его губы трогает насмешливая ухмылка. – Снова мне будешь лечить, что ты девственница?
Не сразу понимаю, о чем он. Но когда доходит, легкие обжигает волной гневной обиды.
Я действительно была девственницей, когда у нас случился первый раз. Но из-за отсутствия крови Сергей не поверил мне.
Коротко замахиваюсь и бью его по лицу. Не отдавая себе отчета в том, зачем это делаю и какие могут быть последствия. Просто он снова причинил мне боль, и я хочу ответить ему тем же, самым надёжным и быстрым способом.
Но расплата приходит мгновенно. Мои запястья тут же перехватывают и прижимают к постели над моей головой.
– Отпусти меня сейчас же, – цежу я, с ненавистью глядя в глаза своего мучителя. – Я тебя не хочу, неужели не ясно?!
Он смотрит на меня в ответ с не меньшей злостью. Кажется, будто сейчас тоже ударит. Но вместо этого свободная рука Сергея смыкается на моей шее и слегка сжимает, что приводит меня в не меньший ужас. Вдруг возьмет и задушит? Ведь раньше Сычев часто вёл себя неадекватно, как самый настоящий псих.
– Не хочешь меня, значит… – вкрадчиво произносит он, уничтожая взглядом. – А кого же ты тогда хочешь? Расскажи мне, дорогая.
– Не твоё дело, – хриплю я, впиваясь пальцами в жесткую ладонь, тщетно пытаясь освободить свою шею от удушья.
– Ладно.
Сергей резко разжимает обе руки, выпуская мою шею и запястья на свободу. Встаёт сначала на колени, потом перешагивает через меня и падает спиной на постель.
Я по инерции сначала хватаюсь за шею и судорожно втягиваю ртом воздух несколько раз подряд. Сразу после чего подрываюсь, собираясь как можно скорее покинуть это место, но меня хватают за руку и рывком возвращают обратно.
– Куда? А массаж? – флегматично интересуется Сергей.
Я шокировано опускаюсь на колени рядом с ним. Он выглядит абсолютно расслабленным и спокойным, будто и не душил меня минуту назад. Смотрит равнодушно из-под опущенных век. Но крепко держит за запястье, поглаживая большим пальцем венку, по которой измеряют пульс.
– Ты издеваешься? – нервно дергаюсь я, едва обретя дар речи. – Какой массаж? У меня от тебя руки трясутся!
– Нет, – невозмутимо отвечает Сергей. Как ни в чём не бывало, он переворачивается на живот и подкладывает обе руки себе под голову. – Обычный массаж. Начни с шеи.
Мое сердце оглушительно бьётся. Кажется, он затеял какую-то изощренную игру, правил которой я не знаю. Но как же меня это бесит!
– Давай смелее, я жду, – лениво напоминает он.
Ненависть к нему захлёстывает с головой. Плотно сжимаю зубы. Остро хочется встать и уйти. Послать наглеца к чертям с его массажем и рабством.
Но я слишком труслива для этого. Что-то подсказывает – если поступлю так, потом сильно пожалею.
Подползаю ближе, становясь коленями вплотную к боку Сергея. И осторожно, словно меня может ударить током, опускаю ладони на его широкие плечи. Чувствуя, как напряжены твёрдые мышцы под кожей.
Легонько глажу их, начинаю мягко массировать и слышу, как Сергей шумно выдыхает.
Веду пальцами вверх, обрисовывая контуры зловещей татуировки. Кожа Сергея гладкая и горячая… Мне нравится прикасаться к ней, как бы сильно я ни противилась этому.
Вдруг осознаю, как ужасно ноет… у меня между ног. И вся кожа на теле стала гиперчувствительной.
Хочется захныкать в голос от такого острого возбуждения.
Сжимаю сильнее бёдра, чтобы хоть немного унять эти непрошеные ощущения.
– Сядь на меня сверху, – хрипло требует Сычев, – так тебе будет удобнее.
– Спасибо, но и мне и так… нормально, – сипло отвечаю я.
– Это приказ, рабыня.
Удивительно, но его слова даже не вызывают во мне протеста. Или гнева.
Седлаю сверху его поясницу, радуясь, что ткань моих бриджей достаточно плотная. А иначе Сергей бы точно почувствовал, насколько вымокло под ними моё бельё.
Близость его сильного тела, интимный контакт с его кожей дурманят голову. Вожу с нажимом ладонями по шее, плечам, лопаткам, разминая каменные мышцы, очерчивая каждую косточку позвоночника. Непроизвольно двигаюсь на мужской спине, и это лёгкое трение промежностью о его кожу сводит меня с ума.
До невозможности хочется прикоснуться к себе и поласкать немного, совсем чуть-чуть надавить пальчиками, чтобы прекратить эту невыносимую пытку. Но я ни за что на свете не сделаю этого, лучше умру от перевозбуждения, но не покажу чёртову рабовладельцу свою слабость перед ним.
Изо всех сил пытаюсь сконцентрироваться на массаже. Глубоко дышу, старательно продолжая разминать мышцы Сергея, которые никак не хотят расслабляться.
Сычёв зачем-то выпрямляет руку и вдруг обхватывает ладонью меня за щиколотку, отчего низ моего живота простреливает горячим спазмом. Таз заполняется горячей лавой, напряжение между ног возрастает в разы, и я невольно выгибаю спину, закусив до боли губу, чтобы не застонать в голос.
Замираю на месте, боясь пошевелиться, кажется – одно неловкое движение, и у меня случится оргазм!
– Мышь… – произносит низко и тягуче Сергей.
Болезненный укол в сердце.
Мышь. Так он меня ласково называл когда-то… Куда же ушли те времена?
– Хватит, – заканчивает фразу Сергей, его голос становится жёстким и прохладным. – Уходи.
19. Есть ли предел у боли?
На негнущихся ногах возвращаюсь в отведенную мне комнату. Раздавленная. Дезориентированная.
Меня словно растерзали изнутри. Вынули сердце, пропустили через мясорубку, а фарш сложили обратно.
Запираю дверь – к счастью, на ней имеется замок. И без сил опускаюсь на исполинских размеров кровать.
Тело ломает от неудовлетворённости после сильного возбуждения, мне физически плохо. Но это ерунда по сравнению с тем, что творится внутри.
Так вот зачем я понадобилась ему в его доме… Чтобы поиграть. Развлечься. Ведь это так весело – вынимать из меня душу, проезжаться танком по старым ранам. И это после всего, что между нами было… Один раз он уже уничтожил меня, неужели ему показалось этого мало?…
Я никогда не прощу ему таких игр. Даже его предательство в юности кажется намного менее жестоким, чем всё это!
Боже…
Есть ли предел у боли? Сколько Сычев ещё мне её причинит?
Как же я вынесу эту пытку целый месяц…
А что будет потом? Когда Сергей наиграется?
Вышвырнет меня? Может, снова продаст? Или найдёт иной способ поиздеваться?
Господи, я ведь не соберу себя потом по частям…
Нет. Я не выдержу. Не собираюсь потакать его извращенным капризам. Хочу уйти отсюда немедленно. В конце концов, я не обязана всё это терпеть.
Плевать я хотела на нашу сделку. Он же плюёт на свои обещания?
Ну что Сергей мне сделает? Чего я боюсь?
Ничего он мне не сделает!
Я просто уйду и всё, прямо сейчас.
Решив это твёрдо, срываюсь с кровати, нахожу свой телефон, чтобы вызвать такси. Скорее всего, охрана посёлка не пропустит на территорию постороннюю машину, поэтому вызываю к шлагбауму.
И быстро, пока не закончилась смелость, сгребаю с плечиков свой небогатый гардероб, запихиваю обратно в дорожную сумку.
И, перекинув её через плечо, на цыпочках покидаю спальню.
Дом погрузился в сумрак. Солнце уже село, в небе за окнами виднеется бледный диск луны. Я крадусь по ступеням вниз под оглушительные удары собственного сердца.
Решила, что уеду, значит, уеду! Я ничего ему не должна.
Беспрепятственно выхожу на улицу, но едва успеваю спуститься с крыльца, как за спиной раздаётся низкий голос:
– Далеко собралась?
Вздрагиваю и поворачиваюсь.
Привалившись плечом к стене, на крыльце стоит Сергей. В одних лишь брюках, босой. С подожженной сигаретой в руке.
Медленно затягивается, выпускает вверх струю дыма.
– Я ухожу, – севшим голосом отвечаю я.
– С чего вдруг? – невозмутимо интересуется Сергей, стряхивая себе под ноги пепел.
– С того, что я не собираюсь играть в твои игры.
– Разве уже прошёл месяц?
– Да мне плевать! – повышаю я голос, крепче сжимая ремешок сумки на плече. – Ты не держишь свои обещания, почему я должна держать свои?
Сергей медленно тушит сигарету в пепельнице, стоящей на широких перилах, и только покончив с этим, снова переводит на меня взгляд.
– Потому что для тебя это благоразумно, – произносит он убийственно-спокойным тоном.
А у меня, кажется, вот-вот случится нервный срыв.
– И что ты мне сделаешь, если я сейчас уйду? А? Ну скажи, что ты мне сделаешь?
– Ты никуда не уйдёшь.
– Да пошёл ты! Уже ушла!
Разворачиваюсь и быстро иду к воротам, но через несколько шагов меня догоняют, грубо хватают за локоть и разворачивают на сто восемьдесят градусов.
В мои глаза впивается злой взгляд.
– Я сказал, ты никуда не уйдёшь.
– А я сказала, что уйду.
– Ну что мне тебя, на цепь посадить?
Отшатываюсь от него, силой выдергивая из захвата свой локоть. Подступающие слезы дерут горло, жгут глаза.
– Зачем тебе это? Ты получаешь удовольствие, издеваясь надо мной?
– Я ещё даже не начинал издеваться.
– Да что тебе нужно от меня?!
– Истерику прекрати, – хладнокровно требует он. – И иди в дом.
– Не пойду я туда!
Сергей прищуривается на секунду, и я буквально физически ощущаю волну агрессии, что исходит от него. Но не успеваю как-то подготовить себя к тому, что начинает происходить дальше. Он делает шаг ко мне вплотную, отбирает сумку и, резко подхватив за талию, закидывает меня себе на плечо.
– Что ты делаешь? – взвизгиваю я. – Отпусти!
Начинаю бить кулаками по его голой спине, впиваюсь в неё ногтями, пытаясь вспороть кожу. Но Сергей будто даже не замечает всего этого. Никак не реагирует. Просто молча заносит меня брыкающуюся в дом.
Когда я понимаю, что мои жалкие попытки вырваться бесполезны, затихаю. Только до боли сжимаю зубы. И постепенно снова начинаю сходить с ума от нашей близости. От контакта с его обнажённой кожей. От ощущения его силы. Оттого, как легко он меня несëт, как крепко держит.
Мы поднимаемся на второй этаж, в моей спальне Сергей бросает сумку на пол, а меня на кровать.
Я тут же перекатываюсь и отползаю как можно дальше от него, с ненавистью глядя из-под бровей.
Его взгляд тоже далёк от ласкового.
– Спи, – сквозь зубы приказывает он.
Меня разрывает на части от эмоций. Так хочется послать его куда подальше! Но не могу подобрать слов. В голову приходят одни оскорбления и ругательства.
– Я всё равно не собираюсь больше здесь находиться, слышишь? Завтра, значит, уйду, когда ты куда-нибудь уедешь!
– Сбежишь – поймаю и посажу на цепь. Я не шучу. Будешь как самая настоящая рабыня.
Меня начинает просто трясти от ярости.
Сергей же преспокойно разворачивается и уходит.
– Я тебя ненавижу! – бросаю ему в спину.
Он замирает на секунду. Но потом всё равно выходит за дверь, даже не обернувшись.
Я встаю с постели и начинаю метаться по комнате, как умалишенная. Заламываю руки, кусаю до крови губы. Не знаю, куда себя деть.
Чувствую, что меня загнали в угол.
Ненавижу. Как же я его ненавижу!
Подчиняться ему дальше, выполнять его приказы – кажется чем-то нереальным. Невыносимым! Как я смогу? Нет, я не смогу…
Вконец измотав себя, сажусь у кровати прямо на полу, подтянув к себе ноги и обняв колени.
Сердце постепенно успокаивается, злость отступает. Наваливается апатия.
Кажется, это называется стадией смирения.
Что ж, пусть играет со мной дальше, раз уж так сильно хочет. Я никогда, ни за что ему этого не прощу.
Душу затапливает горечь.
Какая же я глупая! Всерьёз надеялась, что он изменился…
