Юлия Гетта
Не подарок на 8 марта
23. Не мужчина, а золото
– И что бы ты без меня только делала, – самодовольно пробурчал Роман, не без усилий откупоривая дверцу щитка. – Сидела бы, наверное, до первого пришествия, ждала, пока свет включат…
Я цокнула языком и закатила глаза, сложив руки на груди:
– Кто бы говорил! Сам-то вообще сначала подумал, что моя варочная поверхность каким-то хитрым способом включается. Тоже мне, гений.
– Ничего ты не понимаешь, может, это был просто предлог… – прокряхтел Кораблёв, наклоняясь к щитку и засовывая в него руку.
Я не успела ничего ответить, потому что под его пальцами вдруг как заискрило! А потом раздался глухой хлопок, и горе-электрика отбросило назад с такой силой, что он не удержался на ногах и повалился на пол.
Я взвизгнула и метнулась к Кораблёву, перепугавшись не на жизнь, а на смерть.
– Божечки, Ромочка, ты живой?!
Он лежал на спине с закрытыми глазами и не двигался.
Опустилась перед ним на колени, трясущимися руками ощупывая его неподвижное лицо, будто это могло чем-то помочь.
– Ромочка, миленький, очнись! Открой глаза, ну!
От паники никак не могла сообразить, что же мне делать.
Искусственное дыхание? Непрямой массаж сердца? Или брызнуть ему в лицо водой?
Господи, только бы всё обошлось!
– Можешь целовать меня, сколько хочешь, можешь приставать как угодно, слышишь? Только открой сейчас же глаза!
Мысленно надавала себе оплеух. Так, соберись, Оксана!
Первая помощь пострадавшим при ударе током… Ох, уроки ОБЖ я в школе прогуливала. Вот идиотка-то была!
Ладно. Надо для начала понять, дышит ли он?
Наклонилась близко к его лицу, губами пытаясь почувствовать дыхание. И к великому облегчению, тут же уловила отчётливое движение воздуха!
Но не успела я как следует обрадоваться этому факту, как меня вдруг сгребли в охапку и резко перевернули на спину, подминая под себя.
И вот уже я лежу распластанная на полу в подъезде, благо тамбур у нас стараниями бабушки-соседки застелен мягким ковром. А Кораблёв, хитрый негодяй, нависает надо мной сверху, нахально улыбаясь. И в жизни ведь не скажешь, что только что его током шибануло!
– Ты, ты… – задохнулась от возмущения я. – Ты же меня так напугал, дурак!
– Прости, – ласково прошептал он, не скрывая при этом ухмылки, а потом наклонился ниже и сладко впился в мои губы.
И у меня снова перехватило дыхание. И бабочки защекотали изнутри своими трепетными крылышками. Сердце разогналось, заходясь в груди радостной чечёткой. И я просто утонула в тихом сумасшедшем восторге!..
Глупая. По самые уши втрескалась в этого гада.
– А вы что, уже женитесь?! – донёсся до слуха восторженный детский голосок.
И мы с Ромой как по команде откатились друг от друга, быстренько и неловко поднимаясь на ноги.
Растрепанная после сна Ляська в обнимку со своей куклой выглядывала из-за квартирной двери, хитро прищурившись.
– Тили-тили-тесто, жених и невеста! – довольно выдала она.
Я покраснела так, что щеки запекло. А Кораблёву хоть бы хны – привалился плечом к стене и самодовольно ухмыльнулся.
– Доброе утро, чемпионка, – невозмутимо поприветствовал он свою племянницу и указал ей взглядом на дверь: – Марш умываться и чистить зубы. У нас полтора часа на сборы.
Ляська скорчила недовольную мордашку, но ослушаться дядю не посмела. Быстренько вернулась обратно в квартиру вместе со своей куклой.
Как только она ушла, я развернулась всем корпусом к Кораблёву и с негодованием уставилась в его красивые глаза.
– Так я не поняла, тебя и правда током ударило, или это был спектакль?
– Правда ударило, – кивнул он с таким видом, будто полученный электрический разряд – это лучшее, что случалось с ним в жизни.
А я тут же забыла про гнев и снова забеспокоилась:
– Тогда нужно ехать в больницу. Пусть тебя осмотрит врач.
– Да ну прям, Оксана, – отмахнулся Рома, – со мной всё в порядке. Сейчас посмотрю, что там не так, почему пропускает…
С этими словами Рома двинулся к противоположной стене, где располагался щиток.
Я широко распахнула глаза, шокированная его безрассудством, и бросилась Кораблёву наперерез, преграждая собой путь.
– Эй-эй! С ума сошел? Не смей больше приближаться к щитку!
– Да ладно тебе, не бойся, всё нормально будет, – снисходительно улыбнулся Рома, сдвигая меня в сторону.
– Не смей, я сказала! – снова завопила я, вцепляясь изо всех сил в его руку. – Ещё не хватало, чтобы ты тут у меня коньки отбросил! Что я потом Светке скажу?!
– Да ничего со мной не случится, – поморщился Рома.
Только вот после пережитого шока проверять его слова на деле совсем не хотелось.
– Не подходи к щитку! – грозно потребовала я, выпучив глаза для устрашения.
– Похоже, он не заземлён, Оксан, это же опасно. А если бы ты сама туда полезла?
– У меня сосед электрик, это он там недавно копался не совсем трезвый, вот, наверное, и накосячил. Пусть сам исправляет! А ты больше туда не лезь, ну пожалуйста, Ром, ну ради меня!
Кораблёв склонил голову набок и мило улыбнулся мне:
– Так сильно за меня переживаешь?
– Еще бы не переживать, я несу ответственность за вас с Ляськой и должна отправить вас обратно в Томск в целости и сохранности.
– А как же завтрак?
– Я приготовлю бутерброды, очень вкусные! И ещё у меня есть апельсиновый сок.
– Ладно, – с неохотой сдался Кораблёв. – Только соседу своему прямо сейчас скажи про щиток. А бутерброды я сам сделаю.
– Ну не мужчина, а золото! – с лукавой улыбкой произнесла я, приложив руку к левой половине груди.
– Не обольщайся. Я собираюсь попросить у тебя кое-что взамен, – заявил Рома.
– И что же?
– Ляське надо волосы завить этой штукой, как её там… Светка мне весь мозг вынесла, пришлось пообещать ей, что сделаю. Но понимаешь, вот это вот вообще не моё!
Я прикрыла ладошкой рот и хихикнула, представив такую картину – Рома с плойкой в руках старательно завивает кудряшки своей очаровательной племяннице.
– Ну тогда бутербродами ты не отделаешься, – весело пообещала я ему.
24. Я так тебя ждала
К счастью, сосед оказался дома и быстро починил щиток, заодно вернув на мою кухню электричество. Я завила Ляське чудесные кудряшки, красиво собрав их на затылке заколкой с голубым бантом. А Рома приготовил обещанные бутерброды. Да не просто бутерброды, а настоящие произведения искусства – с овощами, зеленью и яйцами пашот.
Когда я увидела всю эту красоту на своём столе, просто обалдела:
– Ты что, по вечерам шеф-поваром в ресторане подрабатываешь? А я тебя ещё учила, как рыбу запекать!
– Да я просто в интернете посмотрел рецепт и сделал, – скромно пожал плечами Рома.
Зато Ляська подозрительно прищурилась, разглядывая приготовленные её дядей шедевры, и брезгливо выдала:
– Фу, я это есть не буду. Там желток. И помидоры. Фу.
На месте Кораблева я бы, наверное, очень расстроилась после такого заявления племянницы. Но он и бровью не повёл. Только безразлично произнёс:
– Ну тогда ешь хлеб.
Ребëнок скуксился, обиженно надув губы.
– Лясь, а давай мы тебе сделаем бутерброд без желтка и помидора? – принялась спасать ситуацию я.
– Не хочу бутерброд, – капризно ответила малышка.
– А что ты хочешь?
– Не знаю.
– Тогда давай я приготовлю для тебя воздушный омлет? – предложила я, припоминая любимое блюдо из детства. – Это очень вкусно!
– Ну давай, – без особого энтузиазма согласилась Ляська.
Благо, это нехитрое блюдо готовится всего пять минут, и вскоре мы втроём уселись за стол и приступили к трапезе.
Приготовленные Кораблёвым бутерброды и на вкус оказались просто божественными. Мы умяли их за пару минут. Ляся тоже, слава богам, поела. Сначала с опаской, потом всё смелее и смелее работая вилкой, незаметно уничтожила свой омлет.
– Шумахер, ты творишь чудеса, – тихонько шепнул мне на ухо Рома, придвинувшись ближе. Его рука невзначай обвила мою талию, заставив смутиться и покраснеть.
Я тут же подскочила со своего стула и громко поинтересовалась:
– Кто будет чай?
– Я! – радостно отозвалась Ляська.
– И я, – усмехнулся Кораблёв, пожирая меня своими прекрасными наглыми глазами.
Мне было неловко, но вместе с тем – хотелось петь. Я уже и забыла, каково это – когда на тебя так смотрят.
Покончив с завтраком, мы дружно отправились принаряжаться к концерту. Света положила Лясе в чемодан очаровательнейшее платье на выступление. Малявка в нём напоминала маленькую волшебную принцессу. Загляденье, а не ребёнок.
– Хочешь, я поведу? – предложил Рома, когда мы уже спустились к машине.
Я расплылась в довольной улыбке и молча отдала ему ключи.
– Так не любишь ездить за рулём? – поинтересовался он, открывая для меня пассажирскую дверь.
– Люблю. Но иногда так хочется, чтобы тебя покатали.
– Хм, ну покатать тебя – это я с удовольствием, – ухмыльнулся он.
И я снова залилась краской.
Загрузившись в машину, мы отправились в путь, а меня всё не покидало смущение. Старалась не смотреть на сидящего рядом Кораблёва, но буквально кожей чувствовала его частые обжигающие взгляды.
А потом Рома внезапно накрыл ладонью мою руку, развернул её и переплёл наши пальцы. Я подняла на него растерянный взгляд и пропала. Его мягкая улыбка и тепло в глазах окончательно пленили моё сердце. Я больше не могла сопротивляться чувствам. Они затопили меня с головой.
Остаток дороги мы с Ромой так и держались за руки. За окнами проносились панорамы любимого города. Ляська сзади тихонько подпевала песням, звучавшим по радио. А я размышляла о том, что уже очень давно не чувствовала себя такой счастливой.
Думать о том, что будет дальше, не хотелось. Я запретила себе это и просто наслаждалась моментом.
Дворец культуры, в котором должно было состояться Ляськино выступление, встретил нас праздничным убранством к восьмому марта, но мне уже не было грустно от напоминания об этом празднике. Своё самое желанное поздравление я вчера всё же получила.
Ляська немного волновалась, и я как могла подбадривала её. Проводив малышку за кулисы и передав её под опеку конферансье, мы с Ромой прошли в зрительный зал и заняли свободные места в предназначенном специально для родителей маленьких артистов ряду.
Начался концерт, и Кораблёв снова взял меня за руку. А я сидела, затаив дыхание, и улыбалась, как самая настоящая идиотка.
Но ничего не могла с собой поделать. Да и потом, он тоже улыбался. А когда мы встречались взглядами – мне становилось жарко, несмотря на работающие в полную силу кондиционеры.
Заиграла очень красивая музыка, и на сцену вышла наша принцесса с огромным микрофоном в руках. Кораблёв бросил на меня ещё один довольный взгляд и на секунду крепче сжал мою ладонь в своей руке.
А потом Ляся запела:
Однажды ранним утром,
Сиреневым рассветом
Ты появился, будто
Зимой приходит лето.
Отважно дальний путь проделав ко мне,
Мой принц из сказки на белом коне!
Он подошёл смущаясь
И так негромко сказал:
«Я ведь давно скитаюсь,
Везде тебя искал.
Мой старый замок у моря грустит,
Хочу с собой тебя увезти!»
Пусть старый замок – это очень далеко,
Будет мчаться дни и ночи белый конь.
Во тьме горит звезда, твоя звезда!
Так будем мы вместе… всегда.
Я улыбнусь печально,
Я так тебя ждала…
Ведь этот сон включает
Кривые зеркала.
Но и во сне так прекрасны мечты,
Ведь там с тобой вместе я и ты!
(Группа «Класс» песня «Старый замок»)
Я слушала малышку, затаив дыхание. Настолько красиво она пела. Настолько меня трогали за душу слова песни.
Эмоции захлестнули, и по моим щекам неизбежно побежали слёзы. Слёзы восхищения и чего-то ещё – какого-то тонкого, необъяснимого, невероятного чувства.
Музыка закончилась. Ляся поклонилась, и зал взорвался аплодисментами.
Я тоже изо всех сил принялась хлопать в ладоши, поднявшись на ноги. Вслед за мной встал весь наш ряд, а после и другие ряды.
Ляська счастливо улыбалась со сцены, потом еще раз поклонилась и убежала.
А я плюхнулась обратно на сиденье и вытерла пальцами влагу со щек.
– Ты чего разревелась-то? – наклонившись близко-близко ко мне и обняв за плечи, спросил Рома.
– Да просто я не ожидала, что Ляся настолько талантлива, – всхлипнув, начала оправдываться я. – И что она будет петь такую красивую песню.
– Чудо ты, – ласково произнёс Кораблёв, изумлённо покачав головой.
Я невольно улыбнулась сквозь слёзы и тоже обняла его за шею. Крепко-крепко.
25. Не ходи с ней!
Я и подумать не могла, что обычный детский концерт может подарить столько прекрасных эмоций. Было ещё много трогательных талантливых номеров. Но все-таки нашу Лясю никто не сумел затмить. Может, конечно, я не объективна, и всё дело в том, что она – наша. Тем не менее, казалось, малышка выступила лучше всех.
В финале программы артисты вышли на поклон. Каждого наградили грамотой и вручили памятные подарки. Наша звездочка светилась счастьем ярче солнышка. И мы с Ромой сияли не меньше, без конца переглядываясь, будто подростки.
Как только все закончилось, отправились за кулисы забирать нашу маленькую артистку.
Она щебетала без остановки, делясь впечатлениями.
Держась за руки, мы покинули концертный зал. Но уже у выхода из здания нам перегородила дорогу какая-то девушка. Я предприняла попытку обойти её, потянув за собой в сторону Лясю, но ничего не вышло. Потому что с другой стороны малышку за руку держал Рома, а он встал как вкопанный, уставившись на эту самую девушку.
Я тоже в замешательстве посмотрела на неё.
Она была настоящей красавицей. Модельной внешности, ноги от ушей. Сапожки-ботфорты на тонкой шпильке и шубка из голубой норки. Поверх которой ниспадали зеркальной гладью длинные каштановые волосы. А лицо будто рисовал гениальный художник – идеальное, ни одного изъяна.
На фоне этой богини я вдруг почувствовала себя настоящей дурнушкой.
– Здравствуй, – произнесла она бархатным голосом, пожирая глазами Кораблева.
– Что ты здесь делаешь? – неприветливо поинтересовался Рома.
И я догадалась, наконец, кто перед нами. Похоже, что это и есть та самая Лера.
– Ты обещал вчера заехать, но я так и не дождалась, – с укором произнесла она, подтверждая мою догадку. – На звонки не отвечаешь…
– Я был занят, – отрезал Кораблёв.
– Рома, мне нужно сказать тебе кое-что важное… Можно тебя на минуту, пожалуйста? – жалобно попросила Лера.
А у меня болезненно потянуло в груди.
Рома выпустил маленькую ладошку Ляськи из своей лапищи, сделал шаг ко мне и, понизив голос, будто ему неловко, произнёс:
– Оксан, я на минуту отойду, подождите меня, пожалуйста, здесь.
– Нет! – вдруг громко выпалила мелкая, снова вцепляясь в руку своего дяди, на этот раз сразу двумя лапками. – Не ходи с ней!
Рома на секунду растерялся, да и я тоже. А Лера, заправив за ухо прядь своих роскошных волос, слегка наклонилась к ребёнку и сладко проворковала:
– Ну что ты, солнышко, я совсем ненадолго твоего дядю украду. Только расскажу ему одну важную новость и всё.
– Мама сказала, ты плохая! – со злостью посмотрела на неё Ляська. – Рома с тобой не пойдёт! Он женится на Оксане!
Теперь уже растерялась и Лера. Стояла и, как золотая рыбка в аквариуме, то открывала, то закрывала рот. Потом, наконец, опомнилась, перевела взгляд на меня и изменилась в лице. Будто с неё маска спала, и прекрасная богиня превратилась в не менее прекрасную дьяволицу. В глазах которой читалось страшное презрение и… превосходство.
– Это правда? – резко поинтересовалась она, переключившись на Рому.
– Да, возможно, – невозмутимо ответил он, приобнимая меня за талию.
Хоть я и понимала, что это, скорее всего, просто игра перед бывшей, но глупое сердце всё равно так и затрепетало.
– Что ж, ладно. Надеюсь, Оксана не сильно расстроится, узнав, что у нас с тобой будет ребёнок? – стервозно оскалилась Лера.
Мне словно ударили под дых. Осознание масштабов катастрофы произошло мгновенно.
Не сильно ли я расстроюсь? Да какое это имеет значение. Из-за чего бы ни расстались эти двое, теперь у них имелся довольно веский повод помириться.
– Что ты сказала? – обманчиво спокойным голосом переспросил Рома.
– Что слышал, дорогой. Я беременна. От тебя.
Лицо Кораблёва будто окаменело, застыв в какой-то звериной маске. Я даже подумать не могла, что оно способно принимать такое выражение.
– Оксан, идите с Лясей в машину, подождите меня там, хорошо? – негромко попросил Светкин брат, вложив мне в ладонь ключи.
– Да, конечно, – промямлила я и попыталась поймать малявку за руку.
Но у меня ничего не вышло. Ляська вырвалась и снова повисла на своём дяде.
– Нет, не ходи с ней! – капризно захныкала она.
– А ну прекрати, – строго посмотрел на племянницу Кораблёв и силой отцепил её от своей руки.
Девочка обиженно притихла. А я, воспользовавшись моментом, приобняла её за плечи и повела к выходу.
В носу щипало, в груди нарастала тяжесть от обиды и несправедливости.
И что теперь – всё? Наши отношения закончатся, так толком и не начавшись?
Ужасно хотелось заплакать, но я не могла себе позволить это при ребёнке. Да и Рома, наверное, не будет разговаривать с Лерой слишком долго. Ещё не хватало, чтобы он пришёл и увидел меня с размазанной тушью.
Скосила взгляд на Ляську, та сердито топала к машине, надувшись, как маленькая мышка на крупу.
– Да ладно тебе, Лясь, не злись, – прижала я её к своему боку на секунду. – Роме важно поговорить с этой тётей. Он скоро догонит нас.
– Она всё врёт, – недовольно выдала Светкина дочь.
Я невесело усмехнулась:
– Почему ты так решила?
– Потому что они не поженились с Ромой. Как она могла забеременеть, если они ещё не поженились?
– Ну, так бывает, Ляся…
– Всё равно она врёт.
– Было бы неплохо, – вздохнула я.
Но чудес не бывает, к сожалению. Только не в моей жизни.
– Она плохая. Она всегда врёт, – заверил меня ребёнок.
– Это мама твоя так сказала?
– Да.
Помогла маленькой артистке забраться в машину.
Почему, интересно, Светка такого негативного мнения о бывшей своего брата? Безумно хотелось бы узнать. Но вряд ли я осмелюсь позвонить и прямо спросить об этом подругу.
– А ты полетишь с нами в Томск? – внезапно поинтересовалась Ляська.
– Нет, малыш.
– Почему?
– Ну, у меня работа…
– А отпуск?
– Отпуск? Я уже и забыла, когда последний раз была в отпуске…
– Полетели с нами, Оксан! Ну пожалуйста!
Фирменный взгляд «кот из Шрека» снова сразил меня наповал. Но на этот раз я не могла так просто пойти у малышки на поводу.
Захлопнув Ляськину дверь, я заняла водительское сидение. Рома появился минут через десять. Печальный и хмурый, как моя жизнь.
– Ты в порядке? – спросила я, перебарывая желание дотронуться до его руки.
– Да, – не поворачивая головы, ответил он.
На минуту в салоне повисла неловкая тишина. И даже Ляська словно воды в рот набрала, не издавала ни звука.
– Заедем куда-нибудь пообедать? – глянув на часы, предложила я. – Время до самолёта ещё есть, успеем…
– Лучше не рисковать, – сухо возразил Рома. – Поехали к тебе за вещами. Пообедаем в аэропорту.
26. Ненавижу прощаться
Заехав ко мне, мы переоделись, собрали чемоданы, сразу после чего отправились в аэропорт. Всю дорогу Рома был хмур и молчалив, Ляся тоже грустила. Да и я не испытывала никакой радости.
Добрались заблаговременно, до вылета оставалось ещё два часа. И Кораблёв впервые нарушил молчание, предложив пойти в кафе пообедать. Но я отказалась.
Тоска душила. Слишком сильно я успела привязаться к этим двоим. И чем ближе было расставание, тем хуже мне становилось.
– Поеду я, – тепло улыбнулась им, стараясь не показывать истинных эмоций. – У меня ещё куча дел. Соберетесь снова в Новосибирск, обязательно звоните и заезжайте в гости.
– Полетели с нами, Оксан! – с надеждой посмотрела на меня Ляся. – Я тебе всех своих кукол покажу!
Я присела на корточки напротив малышки и, взяв её за руки, сжала маленькие ладошки в своих.
– Я обязательно как-нибудь приеду к вам в гости, Ляся, обещаю. Но прямо сейчас не могу, прости. Работа.
Мелочь погрустнела, отчего мне стало ещё тоскливее на душе. Казалось, вот-вот разревусь.
Поднялась на ноги и повернулась к Роме, который изучал меня задумчивым взглядом.
– Ну пока, – неловко поджав губы, улыбнулась я. – Я классно провела время.
– Я тоже, – ответил он.
С минуту мы стояли и смотрели друг другу в глаза, не зная, что ещё добавить.
Я не выдержала первой:
– Ну ладно, пойду я. Хорошо вам долететь.
Малявка вцепилась в меня и крепко-крепко обняла за ноги. Я снова присела на корточки и так же крепко обняла её в ответ.
– Оксан, – позвал Рома, как только мы с его племянницей расцепились, и я поднялась на ноги, сделав шаг назад.
– Да?
– Можно мне тоже тебя обнять?
В груди волнительно защекотало. Скромный Кораблёв – это что-то новенькое.
– Конечно.
Он подошёл и обхватил меня своими ручищами, тесно прижав к груди. Прикрыв глаза, я утонула в его запахе и тепле.
В сердце защемило так, что не вздохнуть.
Было до боли обидно, что у нас с ним ничего не вышло. Это казалось ужасной несправедливостью.
Я чувствовала себя обманутой. Жестоко обманутой. Но даже обвинить в этом было некого. Разве что закон подлости или злодейку-судьбу.
Я была почти уверена – если бы не беременность Леры, наше с Ромой прощание сложилось бы совсем иначе.
– Если тебе что-нибудь понадобится, любая помощь или, я не знаю, например, пророщенные бобы… – вдруг произнёс он, на секунду еще крепче сжав меня в объятиях. – Позвони. Хорошо?
– Ты тоже, – ответила я с улыбкой, отстраняясь и заглядывая ему в глаза. А потом и вовсе настойчиво высвободилась из его рук. – Ну всё, пока, котята. Ненавижу прощаться. Пошла я, пока не разревелась тут из-за вас.
Попятилась назад, послав им воздушный поцелуй двумя ладонями.
Ляся помахала мне и прижалась к своему дяде, а тот приобнял её за плечи одной рукой, не сводя при этом с меня глаз.
Я резко развернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала быстрее.
Проклятые слезы всё же покатились по щекам.
Добравшись домой, сбросила обувь и завалилась в своей спальне на кровать. Прямо в одежде.
Лежала долго, не в силах заставить себя подняться.
Казалось бы, зачем устраивать драму? Ведь ничего плохого не произошло.
Да, не сложилось у нас с Ромой, так бывает. Не он первый, как говорится…
Но я ничего не могла с собой поделать. Из сердца будто вырвали кусок.
* * *
Рабочая неделя началась бурно. Мне дали новый проект. Очень сложный и очень срочный. Впрочем, как и всегда. Разве что с одним отличием – в этот раз я взялась за дело без особого энтузиазма.
Всё валилось из рук. Даже подружки-коллеги заметили, что я «какая-то не такая».
На обед с ними не пошла. Взяла себе кофе с круассаном в маленькой кофейне на углу улицы, уселась за барную стойку напротив панорамного окна.
С тоской смотрела на прохожих и проезжающие мимо автомобили. Всё такое серое и безрадостное.
Моя жизнь, которая еще пару дней назад так нравилась и вдохновляла меня, будто потеряла цвета. И я не понимала, что с этим делать. Как вернуть в неё краски.
Даже любимый капучино с солёной карамелью стал каким-то пресным на вкус.
Вечером приехала домой и снова завалилась на кровать. Делать ничего не хотелось.
Стало страшно, что теперь так будет всегда.
Из прихожей послышалась трель моего телефона – глупое сердце так и забилось в груди. Подскочила, побежала скорее отвечать.
Но звонил совсем не тот, о ком я подумала. А всего лишь папа.
– Привет, доченька, – ласково поздоровался он. – Прости меня, закрутился, совсем забыл тебя поздравить с праздником позавчера.
– Да ничего страшного, пап, – безрадостно отозвалась я, отправляясь на кухню. Тоска тоской, а есть что-то надо. На одном круассане долго не проживёшь.
– Как твои дела? Как на работе? – задавал дежурные вопросы отец.
Уселась за стол, прямо напротив вазы с роскошными тюльпанами, от красоты которых ломило в груди.
– Всё отлично, пап, как и всегда. А ты как поживаешь? Как жена? Как сын?
– Тоже хорошо, – смущенно ответил он.
Каждый раз, стоило мне упомянуть его новую семью, отец чувствовал себя неловко. Будто стыдился передо мной. Но я не понимала почему. Ведь если с мамой у них не сложилось, он не обязан был оставаться один.
– Пап, а почему вы с мамой развелись?
На том конце провода повисла тишина. Потом папа откашлялся и сконфуженным голосом произнёс:
– Не сошлись характерами, наверное.
– А сейчас ты счастлив? С новой женой вы сошлись характерами?
– Да… нет, наверное. Тоже не особо.
Я удивилась, услышав такой ответ.
– И что, ты с ней тоже собираешься развестись?
– Нет, дочь. С ней не собираюсь.
– Но почему?
– Потому что… я её люблю.
– А маму не любил?
– Маму тоже любил, – со вздохом признался он. – Очень любил. Но был молодой и глупый. Не знал, что нельзя разводиться из-за дурацких ссор. За свою любовь надо бороться. Всеми силами.
– Думаешь? – Я посмотрела на цветы, что стояли напротив меня, и коснулась подушечками пальцев розовых бутонов, ощутив их невероятную нежность.
– Уверен, дочка.
