Дана Блэк
Ты не заставишь меня
Глава 13
Может, мне все приснилось? Может, папа жив?
Включила телевизор. На кухне он почему-то на беззвучном, я начала прибавлять громкость – как раз новости показывают
– Алина, выруби!
– … опознание было проведено формально, – услышала я голос ведущей новостей. – В настоящее время местонахождение дочерей Руслана Коваля неизвестно, и…
– Хватит! – Демьян отнял пульт, и выключил телевизор.
Хватит?
Хватит???
– Ты видел, как убили папу? Это точно он? Может, это вообще не его тело! – напустилась я на мужчину. – Наше с Ларой местонахождение неизвестно, и это, черт возьми, правда. Я не знаю, где сестра. Я не знаю, что там точно папа! Мне увидеть нужно!
– Не нужно, – отрезал мужчина. – Не на что там смотреть. Это уже не Руслан Коваль.
Сердце пронзила боль, да как он смеет?!
– Ты бы на моем месте что делал? – голос мой дрогнул – знаю, что сейчас жестоко поступлю, но как иначе? – Будь там твой убитый отец, ты бы на слово поверил? Не захотел бы убедиться? А если бы у тебя был брат или сестра, ты бы тоже сидел на месте ровно, да, Демьян?
Гадко напоминать ему про убийство его семьи, но пусть уже услышит меня. Пусть поймет! Требует послушания, командует, а я не могу уже в неведении жить. Под отцовской крышей я специально глаза закрывала, и уши зажимала, чтобы не замараться, но сейчас… Боже, что же сейчас происходит?!
Я хочу, чтобы папа был жив. Пусть марает душу в грязи, а руки в крови. Пусть ни во что не ставит меня. Пусть! Знаю, что любит меня, хоть и жестоко, не уважая и не давая и толики тепла, но любит!
Любил…
– Дьявол, как мне надоели твои истерики! – рыкнул мужчина. – Хочешь на Руслана взглянуть?
– Хочу!
– Зачем, мать твою? Он с тобой, как с дерьмом обращался. Ты его с моим отцом не сравнивай, любовь моя, никогда, – процедил Демьян. – Как ты можешь его любить?
– Могу. И люблю. Или только ангелы любви достойны? – я с трудом выдержала тяжелый, темный взгляд мужчины. – Про себя тоже так думаешь? Ведь если папу нельзя любить, то…
Я не договорила, отвела взгляд. В его глаза смотрю, а кажется – в душу. И вижу там чудовищ. Мрачный человек, кровавый, недобрый. Зверь. Боюсь его, но знаю, что зла не причинит. Хочу бежать, хотя чувствую – невозможно.
А иногда я хочу остаться с ним. Сама не знаю, как поступлю, если он откроет дверь, и скажет, что я свободна – уйду или останусь.
– Будь по-твоему. Хочешь – едем, – рублено произнес Демьян.
– Сначала к сестре. Я должна… должна поддержать ее. Она ведь знает обо всем. Не мучай меня, прошу тебя! – взмолилась. – Что хочешь проси в ответ, но дай ты мне с Ларисой увидеться!
– Одевайся. Сначала к твоей сестре, потом на опознание. Что хочу, я и так получу, но твои слова я запомнил, – Демьян отодвинул чашку, встал и вышел из кухни.
А я понеслась в комнату, одеваться.
Скоро я увижу Лару, наконец-то! Она младшая, нежная, я обязана ее защищать и оберегать. Мама, когда мы видимся, каждый раз напоминает о моей обязанности, как старшей сестры – беречь Ларису.
И долг я свой выполню.
Мы сели в машину, Демьян вырулил из двора, и мы поехали. Отчего-то я думала, что у меня будет время подготовиться к встрече, но буквально через пять минут мы завернули в другой двор.
– Она так близко была все это время? – прошептала я, но Демьян не ответил.
Остановил машину, вышел, и помог выйти из машины мне.
– Мы сможем забрать ее?
– Нет.
– Почему?
– Мне не нравится твоя сестра. Она дура и истеричка. Не люблю таких баб, – Демьян взглянул на меня, когда мы вошли в лифт. – И ты заканчивай с истериками, и не трать себя на тех, кто того не стоит – ни на живых, ни на мертвых. Руслан был дерьмом, сестра твоя – неблагодарная шавка. Баблом обеспечу ее, и хватит.
Я сжала кулаки, отказываясь слушать то, о чем говорит Демьян. О моей семье можно так, но я бы посмотрела, смог бы он о своих родственниках так отзываться: дерьмо, дура, истеричка, шавка… папа и Лара далеки от идеала, но родственников не выбирают.
Демьян прижал к уху трубку, и произнес:
– Ян, открой, это я.
Через пару секунд дверь открылась, передо мной предстал русоволосый мужчина в камуфляжных штанах и синей майке. Молодой, сильный, собранный, выражением лифа и движениями Демьяна напоминает. Та же скупость во всем проскальзывает.
– Она на кухне, – бросил Ян.
– Лариса? – позвала я, войдя в коридор, и услышала, как звякнула ложка.
– Алина? – крикнула сестра, и я улыбнулась – сейчас увижу свою мелкую, вредную, иногда противную и невыносимую, но горячо любимую сестренку.
Скинула обувь, и побежала на звук голоса сестры.
– Лара, – увидела ее стоящей в проходе, кинулась, и обняла. – Ларочка, как же я соскучилась!
– И я, – всхлипнула она, и на миг стиснула меня в объятиях.
А затем оттолкнула.
– Где ты была? Почему бросила? Меня чуть не убили вчера! – взвизгнула сестра. – Я на волосок от смерти была! Меня запирают, похищают, пытаются убить, а ты живешь себе спокойно, и в ус не дуешь. Ты… ненавижу тебя, ясно?
– Лара, – я попыталась ее успокоить, протянула руку, чтобы прикоснуться, снова к себе прижать.
– Не верещи, Лариса. И не вздумай сестру оскорблять. Она терпит, я – нет, – холодно произнес Демьян.
– У нее шок, – прошептала я. – Она не со зла.
– А мне плевать, – отмахнулся мужчина.
– Ему плевать, ты слышала? – простонала Лариса. – На меня всем плевать, на тебя – нет. Ты хоть в курсе, что папу убили? Я всю ночь на нервах, меня чуть не прикончили, а по новостям только и говорят, что про убийство нашего с тобой папы. Но тебе, видимо, не до того – кувыркалась в постели с нашим красавчиком?!
Я спрятала лицо в ладонях. Все еще не верю, что папа мертв. Стараюсь держаться, но Лариса… Боже, как же она меня бесит иногда. Я должна быть старше, мудрее, сдержаннее, но мне тоже больно и страшно. Я тоже не знаю, кто друг, а кто враг. Я тоже устала!
– Остынь. Ян, дай ей воды, – рыкнул Демьян, и силком вывел меня в коридор.
– Куда? Я… я должна с ней…
– Поговоришь. Пусть угомонится, – скривился мужчина. – Сейчас у нее цель – тебя довести. НЕ позволяй ей это, я серьезно, Алина. Хватит уже быть слабой!
Слабой… я и правда слабая.
И Демьян прав. Хватит!
Я сжала кулаки, зажмурилась, в голове зазвенело.
Мне нужно удостовериться, что папы больше нет, но разум мне твердит, что так и есть, новости не врут. Папа убит. И убил его Волынов.
Хватит быть слабой…
Хватит!
– Демьян, – я собралась с силами, и взглянула в лицо мужчины, – ты можешь отомстить Волынову за папу?
– Отомстить за твоего отца? – странным тоном переспросил Демьян, будто я попросила его о чем-то забавном.
А мне не до шуток. Сейчас я произнесу ужасные слова. Непростительные. Душу замараю, и мне уже не отмыться. Но иначе я не могу, хватит быть слабой!
– Да. Я хочу, чтобы ты убил Волынова, – твердо произнесла я.
Глава 14
Под пристальным взглядом Демьяна откинулась на диване и пальцами сжала виски. Послушала вопли Лары с кухни и снова встала.
– Что ты на меня так смотришь? – подошла ближе к мужчине.
– Ничего, – он еле слышно усмехнулся, но ответ я в глазах прочитала.
Я его демоном называла и сторонилась, а минуту назад попросила убийство ради меня совершить.
О таком ведь, вообще, не просят. Это не просьба, это дикость, но слова уже прозвучали, и времени назад не вернуть.
Лара всхлипывает на кухне, все громче.
Послушала и двинулась мимо Демьяна.
– Я к сестре.
– Тебе бесполезно что-то говорить? – он удержал меня за руку.
Вскинула голову, поймала его взгляд.
Это непросто. Дни в памяти смазаны, закрашены черной краской, но он ведет себя со мной, как хозяин, и мне инстинктивно хочется этой силе подчиниться, я так запуталась.
– Мы же приехали не для того, чтобы сразу уехать?
– Мы приехали потому, что ты очень просила. Но твоя сестра не в себе, Алина, – его взгляд потемнел, словно еще сильнее, рука скользнула мне на бедро, – я дал тебе время прийти в себя после больницы. И сейчас я кое-чего хочу.
Сглотнула.
Лучше бы он сказал прямо, ведь этот его намек насквозь похотью пропитан, эта недосказанность заставляет уши огнем полыхать, а в памяти кадры несутся, я и он, на кровати, он стягивает через голову футболку, и…
– Демьян, – отшатнулась, его рука потянулась за мной. Сбросила с бедра его пальцы. – Пять минут дай.
– Иди.
Так кратко, так просто, мой надзиратель, жестокий и красивый, от него пороком и кровью пахнет, а у меня который день голова кружится от этого запаха.
Выскользнула из комнаты, налетела на охранника. Мимо него рванула на кухню и остановилась в дверях.
Лара поднялась с табурета, вытерла мокрые блестящие щеки.
– Иди ко мне, – сама подошла ближе, но обнимать не стала, постояла напротив и опустилась на стул. – У меня в памяти провал, – сказала тихо. – Ни о пожаре не помню, ни дальше, очнулась в больнице, мы реку упали. Папу убили. Хватит истерик.
– Как это не помнишь? – сестра по-детски округлила глаза и присела напротив, сложила руки перед собой, как школьница, – а про клофелин?
– А что с клофелином?
– Смешная история, – она заглянула мне в глаза, пытливо и цепко, и вздохнула. – Правда, не помнишь. Ладно. Папа на прошлой неделе сбежал. И этот его партнер, старикашка Волынов решил, что папа деньги воровские с собой прихватил. Один из салонов закрыли, тот, где у папы офис. Но деньги, возможно, все еще в сейфе. Просто пароль никто, кроме папы, не знает. А он… – она всхлипнула.
– Мертв, – закончила.
Прокрутила в голове ее короткий рассказ, и ничего в памяти не отозвалось, не вспыхнуло лампочкой озарение. Врач обещал, что все наладится, но когда?
– Где ты живешь, почему не со мной? – Лариса наклонилась над столом.
– У Демьяна, – ответила и покраснела, добавила поспешно, – он меня из больницы забрал.
– Чтобы трахать, – заявила она, в голосе раздражение и грубость, – ясно.
Оглянулась на шум из комнаты. В коридоре пусто, доносится невнятный мужской бубнеж. Пять минут еще не прошло, а ведь я всерьез думаю, что Демьян время засекал.
Тоже наклонилась к Ларе.
– Мы с ним вместе? С Демьяном?
– И не надейся, – сестра хмыкнула. – Лично я все поняла. Сказать, как было? Раз ты не помнишь, – Лара поднялась и открыла холодильник, достала бутылку, наполовину заполненную соломенного цвета жидкостью.
Плеснула в два стакана, один поставила передо мной.
Раньше я бы возмутилась, крепкий алкоголь, а она же девочка совсем, восемнадцать лет. Но сейчас лишь в мыслях проскочил слабый протест, и утих.
Мне тоже надо.
За папу.
Чокаться не стали.
Она отпила из своего, поморщилась.
– Льда не хватает.
– Говори уже, – поторопила и залпом расправилась со своей порцией. Горло обожгло, и пожар этот спустился по пищеводу в желудок. В голове сразу стало шумно-мутно, и во рту осталась горечь, которая с каждой секундой раскрывалась во что—то ванильное, сливочное и пряное.
– Вкусная штука, да? – Лара бухнула в стакан два кубика льда и села напротив.
Она улыбнулась, и я отвела глаза.
Знаю ее, как облупленную, ей тоже не весело, она просто показательно храбрится, как ребенок, потому что не понимает, что за жизнь теперь начнется у нас, дочерей Руслана Коваля, главного вора в городе, владельца сети салонов эротического массажа.
Мы наследницы, которых многие захотят убить, и первыми в списке охотников за нашими головами не папины враги окажутся. А его друзья.
– Слушай, – Лара отпила виски, покачала бокал в пальцах, и лед звякнул о стекло, – Демьян с тобой переспал из-за папы. Он же его правая рука. Так в нашем мире и заключаются крепкие союзы. Через тебя он на место его преемника метил. Папа ведь отошел бы от дел, когда-нибудь. А тут… – она помолчала, – это место и так теперь Демьяну осталось. Получается, что и ты ему не нужна теперь. Все просто Алина.
– Алина, – его низкий голос заставил нас обеих вздрогнуть.
Повернулась к дверям.
Он остановился в проеме, а я ведь даже шагов не слышала, кратким взглядом он окинул Ларису и посмотрел на меня.
– Поехали.
Пять минут прошло, он себе не изменяет даже в мелочах.
– А я? – Лариса тут же встала, первой двинулась к нему. – Мы с сестрой хоть и лишились отца. Но, по сути, – она махнула рукой в окно, – это теперь наш город. И ты не имеешь права, Демьян, – она отбросила волосы за спину и выдохнула, – мы сами будем вести папин бизнес.
Он даже в лице не изменился, а вот я хмыкнула.
Лариса права, если папа коронованный вор, то мы принцессы всего это бандитского братства.
Вот только это даже не смешно, всерьез думать, что она, маленькая, справится.
– Лара, что ты несешь, – с раздражением встала и подошла ближе, сдвинула в сторону сестру.
– А что не так? – она вскинулась, уперла руки в узкие бедра. – Кто нам запретит? У нас бизнес и деньги, у нас группировка, которая временно осталась без хозяина. Тянуть нельзя, а я готова заменить папу.
– Лариса, – Демьян шагнул на нее, – клофелином угощать мужиков, чтобы ограбить и на сходку этих мужиков собирать, чтобы из пушки по ним палить – разные вещи. Кому я объясняю, – он подался вперед и ухватил меня за локоть. – Поехали.
Он выдернул меня к себе в коридор.
Обернулась на сестру.
С каждым шагом мы все дальше друг от друга отдалялись, а я еще одну пропасть между нами видела, в ее глазах, она так и стояла, в позе начальника, темные волосы струились по плечам, и сейчас она мне, правда, королевой показалась, что всерьез собралась взобраться на бандитский трон.
И я не нашла, что сказать, что сделать не придумала, настолько оглушена была, моя память ни при чем, я и раньше не знала свою сестренку.
Заторможенно оделась и бросила взгляд на ее охранника. Вместе с Демьяном вышла в подъезд.
– Ты этому человеку доверяешь? – первой ступила на лестницу.
– А что?
– Лариса…
– Помолчи. Забыли Ларису, – он сжал мои бедра и потянул на себя, спиной впечатал в грудь. – На тебе долг висит, Алина. Сама попросила. И я убью. Но нужен залог, – бедрами он толкнулся в меня, и я ощутила под его брюками твердый бугор, – хочу на всю ночь тебя.
Глава 15
Мы возвращаемся с опознания. Я напомнила Демьяну об этом, и получила отсрочку от расплаты.
Передышку.
И сама не знаю – радоваться, или огорчаться. Мне одного взгляда хватило, чтобы понять – это и правда отец. В нем всегда было много жизни, в этом Лара в него пошла. Слишком много всего, человек-истероид, которому всего мало, он был в вечном движении даже когда сидел в кабинете в салоне, он был сама жизнь.
А теперь его нет.
И я окончательно это осознала, увидев.
– Зря, – бросил Демьян, когда мы сели в машину. – На тебе лица нет.
– Не зря. Я должна была.
– Я не должен был, – Демьян покачал головой. – Пора уяснить, что прислушиваться к тебе – плохая затея.
Я усмехнулась.
– А ты разговорчив. Обычно из тебя щипцами слова приходится вытягивать, а тут сам заговорил. Чем заслужила?
– Тебя нужно отвлечь, смотреть страшно, – с убийственной прямотой ответил мужчина. – Потому я и заговорил сам.
Не знаю, что на это ответить. Демьян умеет ставить меня в тупик – и своими вопросами, и своими ответами.
– О чем ты разговаривал с теми людьми? – до опознания меня трясло, но я запомнила, что Демьян отходил от меня, и разговаривал с медперсоналом.
А отца мне показали мельком. Может, и хорошо, но странно. Не дали проститься, сразу накрыли его, едва я кивнула, что да, это он.
Но что-то странное было, или мне кажется? Я что-то заметила, а вот что именно – не могу сформулировать, разум апатия сковала.
– Не имеет значения.
– Ты теперь главный?
– Да, теперь город мой. Если Лариса не захочет побороться за это место, – Демьян усмехнулся, да и я сама фыркнула. – Что ты на это скажешь? Может, хочешь взять дело Руслана в свои руки, а, милая? Будете с Ларой королевами.
– Шутишь? – с подозрением взглянула на мужчину – никогда по нему не увидеть, иронизирует ли он, или говорит серьезно.
– Шучу, или нет, но ты ответь.
– Я не хочу иметь с бизнесом папы ничего общего. И сестре не позволю в эту грязь лезть, – поморщилась. – Это того не стоит. Папа жизни лишился. Волынов тоже ответит… он ведь ответит?
– Да.
– Хорошо, – сглотнула, но тревога на сердце усилилась.
Папу криминал погубил. Он всех губит, даже нас с Ларисой через отца. Но те, кто напрямую с криминалом завязан, жизнью за это платят. Папы больше нет, есть мы с сестрой и мама.
И есть Демьян, который теперь главный.
Я боюсь его, мне с ним некомфортно, но мне не плевать на него. На его судьбу. Я… я не хочу, чтобы Демьян себя погубил, а ведь он погубит. Если встанет во главе города – назад дороги не будет. С такой должности уволиться с отработкой в две недели нельзя.
– А ты сам и правда этого хочешь? – спросила тихо, почти шепотом. – Демьян, ты нормальной жизни совсем не видишь для себя? Чтобы вставать утром, идти на работу, а по пути детей в школу отвозить. Вечером приходить, и жену целовать, и не бояться за будущее. Неужели ты не хочешь жить как все?
Сама не знаю почему, но я на секунду увидела эту картину – как Демьян собирается на работу, и молодая женщина обнимает и целует его на прощание. И эта женщина – я, и солнечные лучи в комнату через окно проникают, и на душе покой.
– Не все в этой жизни можно получить, даже если очень сильно хочешь. Я свой выбор сделал давно, – отрезал он, и я вздохнула – в этом весь Демьян.
Мы вышли из машины, и поднялись домой. Снова буду сидеть взаперти, как обычно.
– Что дальше?
– Дальше? – мы вошли в гостиную, Демьян бросил свой смартфон на диван, и подошел к барному шкафчику. – Ты выпьешь.
– Я уже пила сегодня.
– Нужно еще. Тебя трясет, нужно забыть и забыться. И расслабиться, – мужчина достал не виски, не коньяк, а шампанское.
Если бы не выражение его лица, я бы подумала, что он празднует. Но в глазах Демьяна я прочла сочувствие. Да, он говорил, что я не должна оплакивать отца, но… не знаю, скорбит ли он по его смерти, или же просто сочувствует мне? Да и неважно это. Главное, что есть в нем нечто человеческое, а мне как раз это и нужно сейчас – капелька тепла.
– Только без слез, Алина, – предупредил он. – Руслана уже не вернуть, а мы оба живы. И на эту ночь у меня планы, как я и говорил.
Раздался хлопок от пробки, напомнив мне звук выстрела с глушителем, из горлышка бутылки пошел дым… как от ствола. Бокалов нет. Одна бутылка, нас двое.
– Пей, – Демьян поднес шампанское к моим губам.
Оно вкусное, но я зачем-то покачала головой.
– Не будешь? Уверена? – мужчина тепло улыбнулся, чуть наклонил бутылку, и по моей шее тонким ручейком полилась искристая алкогольная влага.
Вниз к груди. Блузка намокла, как и чашечки бюстгальтера. Шампанское стекает по животу, а я не могу отодвинуться. Это дико, но мне нравится… наверное.
– А вот я буду, – хрипло произнес Демьян, и впился в мою шею губами – кусая, слизывая шампанское, пузырьки которого в моей крови искрятся, хотя я ни глотка не сделала. – Вкусно, Алина.
– Дай мне глоток, – попросила сдавленно.
Меня пронзила тьма его взгляда, Демьян смотрит сверху-вниз, Боже, какой он высокий и какая я рядом с ним маленькая и уязвимая! Он сделал глоток, так и не поднеся горлышко бутылки к моим губам, а затем его губы накрыли мои.
Я сделала глоток. И правда вкусно – вкус шампанского, его вкус, жар алкоголя, жар поцелуя. От напитка или от языка Демьяна, столкнувшегося с моим, внизу живота разгорелся пожар.
Я хочу еще.
– Еще! – выдохнула прямо в его губы.
В глазах Демьяна похоть, в них я отражаюсь. И хочу, и боюсь того, что будет дальше. Демьян сделал еще глоток, и через секунду позволил мне снова ощутить жар алкоголя и желания.
А затем рванул мою блузку.
Глава 16
Ткань резанула тело, и боль пронеслась краткой вспышкой, а потом до слуха долетело, как пуговицы поскакали по полу.
Шире распахнула глаза, лишь сейчас поняла, о чем его попросила. Встретилась с чернильным взглядом и провалилась, и на секунду страшно стало, от его силы, животной и упрямой, и от мысли, что этот мужчина может со мной сделать.
– Пойдем.
Он подхватил меня под ягодицы, и я машинально обвила ногами крепкие бедра. Покачнулась, когда Демьян двинулся, и комната закружилась, остро пахло шампанским и еще чем–то, этот аромат сгустил воздух.
– Куда мы?
– В душ, – он свернул в коридор, прошел мимо одной двери, второй, и вместе со мной толкнулся в третью. – Ты вся липкая.
Он поставил меня, сразу в ванну.
Снял свитер, рывком сдернул брюки вместе с трусами. А я одеревенела, стояла и смотрела, как он, голый, настраивает душ. И в этой сцене было что-то знакомое, словно это уже было, я в ванне, и он передо мной.
Почему же такой большой орган. Огромный. И гладкий на вид, и выступающие вены тоже гладкие, головка темнее, набухшая, твердая, я в обморок упаду, если этот член войдет в меня.
Он там не поместится.
Зашумела вода.
Демьян перемахнул через белый бортик и оказался рядом. Мужские руки коснулись пояса моих джинсов, вжикнула молния. Он потянул ткань вниз, наклонился.
Оперлась на его плечи и послушно подняла одну ногу, за ней другую, выпутываясь из брючин.
Он кинул джинсы на черный коврик, в кучу своей одежды. Выпрямился.
Переступила с ноги на ногу. На мне осталось лишь белье –трусики и спортивный топик. Видела, какой жадностью горит его взгляд, пока он раздевал меня, и подгибались ноги.
Ладонью оперлась на стену.
– Мы уже были здесь? – покосилась в зеркало, где отражались наши обнаженные тела.
– В этой квартире? Нет, – он скомкал белье, бросил на пол. Под его взглядом грудь потяжелела и соски затвердели, из душа на кожу падали мелкие брызги, и я задрожала.
Сдавленно охнула, когда он сгреб меня в охапку и вжался лицом в грудь, царапнул нежную кожу щетиной и обхватил губами сосок.
– Боже, – выгнулась ему навстречу от прострелившей все тело волны жгучего удовольствия.
– Разве? – он негромко усмехнулся. – Скорее, дьявол, Алина.
Да.
Дьявол.
Он прикусил сосок, и я шоркнула ладонью по гладкой стене в поисках опоры, не нашла и снова вцепилась в его черные жесткие волосы.
Он поцеловал грудь и сжал в ладони, толкнул меня под душ, и по плечам побежали струйки воды. Они смешивались с его горячим влажным языком, которым он выводил на груди узоры, он так самозабвенно, так торопливо губами спускался к животу, и поднимался обратно, словно я вся сахарная, и я растаю, и он не успеет попробовать везде.
Мутным взглядом уставилась в зеркало, на него и себя и показалось, что я и не жила до этого, жизни не было, она есть лишь сейчас – в крепких мужских объятиях, я тоже пробую их, всем телом впитываю.
И я точно не пожалею о том, что будет еще.
– М-м, – промычала и надавила на его каменные плечи. Почувствовала, что давно на носочках стою, он почти на весу держал меня, вжимая в себя.
Он молча отпустил и сам опустился на колени, поднял голову. С изумлением посмотрела в черные глаза, сквозь смог глубже, я не этого хотела, только краткую передышку, но вот я возвышаюсь, а он стоит на коленях.
И я, как завороженная, жду, что дальше.
– Бедра раздвинь. Шире, – хрипло потребовал он, и подхватил меня под колено, закинул мою ногу себе на плечо. Нога заскользила по мокрой широкой спине, скатилась.
– Что ты будешь делать? – испугалась, когда он уставился в этот треугольник между ног, где у меня уже все болезненно тянуло.
– То, чего тебе хочется.
Его лицо приблизилось, губы коснулись живота. Краткий разряд тока, и я ударилась лопатками в стену.
Он говорил, что мы любовники.
И что с ним я стала женщиной.
А для меня все впервые сейчас, желание смешивается со стыдом, и в венах кипит кровь. Я хочу этого мужчину, хочу узнать, каково это, быть его женщиной. И сквозь эту тягу пробивается мысль, что мы час назад были на опознании, и теперь я отвлеклась, но это так страшно.
– Демьян, – со стоном зарылась пальцами в его волосы, когда жадные губы спустились к лобку. – Нет, подожди. Я не готова.
– Я вижу, что готова, – его пальцы скользнули в промежность.
Задохнулась от этого ощущения, подушечками он заскользил по складкам, размазывая смазку. И указательным толкнулся в меня.
Он вошел.
Я почувствовала, и как сжалась вокруг него, и как добавился второй палец, растягивая меня, внутри стало туго, и мокро, и перед глазами заплясали цветные звезды.
Запрокинула голову, открытым ртом поймала капли воды. Ощутила движение внутри меня, и по стене стекла ниже, просто села на его пальцы, и он толкнул их до упора, с громким шлепком.
Охнула от этого звука и разлепила мокрые ресницы. Не различила нас в запотевшем зеркале, лишь контуры, две темные фигуры, и воздух наполнился паром и сексом.
Как же мне хочется вспомнить.
– Подожди, – с трудом повторила и попыталась подняться, – Демьян.
– Да, Алина, – его пальцы выскользнули. Он медленно поднялся и накрыл ладонью промежность, шлепнул по набухшим складкам. – Ты сама обещала. Сама говорила. Что все сделаешь.
Он придвинулся, твердый член вжался мне в живот.
– Долги надо возвращать, Алина, – сказал он, неотрывно глядя в глаза.
И меня будто острой иглой ткнули в грудь, эти слова что-то внутри запустили, в памяти белое платье мелькнуло, ЗАГС, и мой жених.
Марк.
И почему-то Демьян, как тень, и странно-знакомый привкус во рту – возбуждение этого мужчины.
– Отпусти! – вскрикнула и оттолкнула его, он не двинулся, и я завозилась под его телом. – Демьян, выпусти меня!
– Что ты вспомнила? – спросил он ровно, спокойно, запустил ладонь в мои мокрые волосы и сжал, заставляя смотреть на него.
– Мы не любовники, это вранье, – говорила и не успевала за мыслями, – я замужем, да? За Марком. Он мой первый мужчина, и он…где он, что ты с ним…
Договорить он не дал, за волосы потянул к себе, другой рукой сдавил подбородок, и я замолчала.
– Не вранье, – сказал он после паузы, – ты моя. И нет никакого Марка.
– А свадьба? – выдавила и зажмурилась, чтобы прогнать это видение – себя в свадебном платье.
– Ты сейчас об этом поговорить хочешь?
– Да.
Повисла тишина, в ней лишь шум воды и наше дыхание. Осторожно открыла глаза.
– Я понял, – Демьян отстранился. Потянулся и выключил душ. – Хорошо, Алина. Если хочешь. Я тебе напомню.
