Юлия Гауф
Ты – мой грех
Глава 6
Здесь есть подсобки и служебные помещения, но Диану я побоялась оставить. Из меня бы вышел жуткий родитель – притащила ребенка в клуб, где против всех нормативов музыка даже не орет, а долбит и ломает перепонки. Но не могу её от себя отпустить.
– Из ушек не вынимай, – показала Диане беруши. – Тебе все будет слышно, но чуть меньше. Курточка чистая, на ней можешь сидеть, можешь даже прилечь. В туалет отведу, как захочешь. Потерпи одну ночь, малыш, а дальше я что-нибудь придумаю. И будь на виду, желательно пока не заснешь… если заснешь, держи меня за ногу. Умоляю, не убегай. Задавят в толпе.
– Ты чего, Люб? Здесь кру-у-уто, – восхищенно, с горящими глазами пролепетала Диана.
Вероятно, спать ребенок не будет, слишком много впечатлений. А меня совесть гложет. Была бы я из опеки, и увидела бы такую мелочь в клубе, где за барной стойкой подстелено несколько курток – место для ребенка – отобрала бы дитё точно. Как собаке постелила, блин. Но выбора нет. Нужно чтобы Ди была рядом – опустила глаза, и вот она. А то ускачет любопытничать, и какая-то пьяная сволочь её не заметит, и пнет, очень уж она мелкая, мне до пояса даже не дотягивает.
– И чо это было? – проорал знакомый голос.
Я спокойно поправила беруши в ушах сестренки, и выпрямилась.
– Чо? – передразнила я Серого.
– Чо за мужик? Трахаля нашла?
– Ты мне сам трахаля нашел, стесняюсь напомнить. А это… так, прошлое, в голову не бери.
– Ты охренела? Я как баран приперся чтобы тебя подвезти, а ты покруче кого-то нашла? Не думал, что ты такая!
Серый выплюнул несколько ругательств, отвернулся и пошел к своему бару. Обиженка. Будто я собираюсь сейчас за ним бежать, и кричать, что все не так. Да сейчас, бегу, волосы назад, угу. Сам-то бодренько из двора свинтил, едва услышал, что Руслан мент, а сейчас мне претензии кидает.
Пошел он. Принц, блин.
Я протирала стаканы, морально готовясь к сложной смене. Народ уже в клубе, пока разогреваются, основной поток бухающих обычно с полуночи. Есть время подумать.
Двадцать миллионов за невинность. А может и тридцать. Неужели я столько стою?
Посмотрела в мозаичное зеркало, которым отделана панель бара, и усмехнулась. Ну да, красивая я, это я осознала лет в двенадцать. Но за что тут миллионы платить? Я же не последняя девственница на Земле. Неужели людям бабки некуда деть? Ну захотелось целку, так ведь можно выбрать ту, которая и манерам обучена, и в теории подкована. Я-то знаю, конечно, что такое член, и куда его суют, и даже сам секс видела. И не в порно, к сожалению, а в родном бараке. Жуткая мерзость, к слову, после этого даже порно желания смотреть не было, развидеть бы то, что довелось узреть, тьфу.
Но блин, двадцать миллионов… если я этого стою, то супер. Даже если больше не дадут, мне главное не ништяки, а Лёшу вытащить, а там мы уж справимся вместе.
Соколовский работу предложил, или учебу. Помощь. Дурак. Я бы почти в любой ВУЗ смогла поступить с моими результатами ЕГЭ, вот только какая к черту учеба, когда на мне сестра?! А так бы я уже давно плюнула на все, пошла бы учиться, жила бы в общаге на стипендию, и подработку нашла, как обычные студенты. Ей Богу, чуть в лицо ему не расхохоталась – ага, забуду про брата, брошу сестру, и учиться пойду. Или воспользуюсь его помощью, и устроюсь на «нормальную» работу с жильем, куда постараюсь забрать Диану, которую у меня заберет опека, просечет что маленький ребенок живет в жутких условиях, и отнимут малышку.
Нет уж. Эта помощь, если бы я сошла с ума и решилась ее принять, мне бы боком вышла. Помогальщик, мать его. Ясно же что вину пытается загладить. Даже если бы Дианка на мне не была, помощь Соколовского я бы не приняла. Надеюсь, вообще его больше не увижу.
А ведь любила. Помню, как впервые увидела его. Влипла сразу, аж дух вышибло. Он стоял, рассказывал нам что-то про антиалкогольную кампанию или еще какую-то муть, а я задыхалась. А ведь до него я только на сверстников смотрела, мне даже одиннадцатиклассники казались стариками, а если старше двадцати лет – это уже древность, дяди и тёти. Вообще в ту сторону не смотрела, я была девочкой и меня мальчики привлекали. А тут взрослый Руслан Соколовский.
Высокий. Щетина была. И взгляд злой, раздраженный и усталый, будто не спал дня три. Вообще не моего поля ягода – взрослый мужик. Но как же я тогда пропала, Боже ты мой! Таня что-то вещала про то, что это ее сосед, и я поняла – этот шанс я не упущу. К ней домой как на работу ходила, конкретно преследовала Руслана.
И почти добилась своего. На это годы ушли – чтобы оказаться в его квартире. И он целовал, гладил мое лицо, и так смотрел… я до сих пор и взгляд тот пьяный помню, и вкус его поцелуя. Он первым для меня стал. А еще я помню, как он грубо оттолкнул меня, выставил из квартиры, как какую-то блохастую шавку.
– Гори в аду, – прошипела я, и мило улыбнулась прыщавому пареньку, возжелавшему ром с колой.
– Что?
– Картой или наличкой расплачиваться будете? – спросила, и увидела в руках парня карту.
Минут тридцать прошло. Диане наскучило смотреть на потолок с лазерными лучами. Сидит на курточке, бедолага, и совесть мою грызет в очередной раз. Нужно придумать что-то, найти ей няньку. Вот только как и где? В сад ее отдать возможности нет, не понимаю как законодательство это допустило, но ребенок живет без прописки. И никто нас не проверяет как неблагонадежных. В сад не возьмут. Няню в наш барак не пригласить, только если какую-нибудь соседскую выпивоху за пару бутылок пива, только какая же это няня получится?! Да и не доверяю я никому. Думала над частным садиком, где можно и без документов, но… страшно. Я тот еще параноик. Хочу уберечь сестру от всего, и в итоге вот притащила в клуб. Офигенно, блин. Сестра года.
Я разливала выпивку, как вдруг включилась противопожарка. Это условный сигнал. Сначала я заметила, как Серый спрятался под стойку, а затем услышала громкое, перекрывающее музыку:
– Всем оставаться на местах!
Блин, космонавты. То есть, ОМОН, но выглядят они реально как космонавты в этих костюмах. Рейд! Это же рейд! Наркоты у меня нет, зато есть ребенок. Да и стопудово меня заметут, пусть и на ночь, но тут к гадалке не ходи – быть мне через пять минут в автозаке.
Наклонилась к Диане. Мозг лихорадочно работает – нужно поднять ее, бежать в мужской туалет, из него можно выбраться на улицу, пусть окно и высоко. Узкое, но пролезем, и свалим. Только вряд ли я успею.
Черт, черт, черт…
– Документы, живо. И лучше по-хорошему показывай, где товар спрятан, – на стойку легла ручища одного из космонавтов, а еще один перекрывает мне выход из бара. И, абсолютно точно, видит Диану.
– Товар?
– Наркота. Где? Найдем точно, но лучше по-хорошему показать, а то мы – дяди злые, когда нас заставляют искать то, что можно показать добровольно и смягчить себе вину. Усекла? – рявкнул мужик.
Лиц я их не вижу. Музыку вырубили. Всюду слышны вскрики, возмущенные и испуганные голоса, а среди них – уверенные мужские, отдающие грубые приказы.
– Нет наркоты.
– Значит, будем по-плохому. А что у нас здесь еще? Ребенок? Живой?
Я снова опустилась за Дианой, на удивление она начала засыпать, и даже интереса не проявила к такому интересному явлению, как рейд. Прижала ее к себе. Не отдам! Но… что же я за дура-то? Ну почему у меня вечно все через жопу? Или это Руслан так на меня действует, как черная метка?
– Она со мной, – из-за спины ОМОНовца показался Руслан.
– С тобой? А ты…
– Вот, – Руслан ткнул корочкой в лицо космонавта. – Я из шестнадцатого. Это моя девочка. Обе мои, – Рус бросил на нас с Дианой странный взгляд. – Тихо заберу их, потом сочтемся, договорились?
Космонавты не ответили. Просто сделали вид, что меня здесь нет. Растерянность слетела, рот открывать и тупить я не стала, выскочила из-за барной стойки с Дианой на руках, не забыв и сумку прихватить, и быстро пошла за Русланом.
Сегодня точно работа отменяется.
Миновали убогую, не работающую летом гардеробную, и вышли на улицу. Ну точно – два автозака стоят, загребли бы, как сотрудницу, и промурыжили. Еще бы и Дианку отняли, и точно отправили бы в приемник, а затем и в приют.
Если бы не Руслан.
– Спасибо, – тихо поблагодарила, и увидела, как Серого выводят из клуба.
А я говорила, чтобы бросал дурь толкать. Хотя, может, он успел спрятать всё.
– Спасибо, – громче произнесла я.
– Я слышал. Пошли.
А куда пошли-то? Сейчас уж точно домой нужно. Серый не подвезет, но такси я могу вызвать. Застыла с заснувшей Дианой на руках, Руслан сделал три шага, резко остановился, развернулся и двинулся ко мне. Лицо у него… страшно смотреть, выражение – жуть. Отступила, но Руслан оказался проворнее, и ловко отнял у меня Диану, при этом даже не разбудив.
– Когда я говорю идти со мной – ты идешь. Андерстенд? – грубо процедил Соколовский, снова развернулся, и пошел, как я понимаю, к машине.
А мне ничего не осталось, кроме как пойти за ним.
Села рядом со спящей Дианой на заднее видение, устроила малышку поудобнее, и только когда машина тронулась, я расслабилась. Пронесло. Боже, спасибо, что в очередной раз уберег бедовую Любу! Как разбогатею – отблагодарю, а пока, уж прости, но только мысленно. Зато горячо. Спасибо, Боже!
– Что ты там шепчешь? – раздраженно бросил Руслан.
Не говорить же, что молитву.
– Отвези нас, пожалуйста, домой. И еще раз спасибо, что помог мне сегодня.
Снова нет ответа. И Руслан пропустил поворот. Он точно не в барак нас везет. Это не ошибка, в дороге он точно не запутался.
– Куда мы едем?
– Домой. Ко мне, – соизволил он ответить.
– Спорить бесполезно?
– Абсолютно точно, Котова. Не спорь. Лучше молчи, и не беси меня.
Если бы я так не испугалась, точно бы съязвила что-то в ответ. Но сейчас сил на препирательства нет, потому я последовала совету Руслана, откинула голову, и начала следить за дорогой. Смотрела за окно, пока Руслан не остановил машину у знакомого дома, где я бывала множество раз.
И где сегодня побываю снова.
Глава 7
Сижу за столом, вожу по его поверхности пальчиком. И так уже минут пять.
Дианка спит, бедолага. Помню себя такой мелкой, мама тогда еще следила за моим графиком, и укладывала в кровать. Твердила, что детям нужен здоровый непрерывный сон. А у Дианы сон – так себе. Ночами шумят наши «гости», и не дают ребенку отдыхать, днем она спит, потом мы гуляем. Хоть эту ночь Ди в нормальной кровати проведет.
– Может, скажешь уже хоть что-то? Пей, – Руслан подвинул мне стакан, и усмехнулся. – Это какао.
– Мне бы виски.
– Ты еще и бухаешь?
– Разумеется, – подмигнула я.
На самом деле – нет. На восемнадцатилетие взгрустнулось, и тогда я в первый раз в жизни напилась банальной водки. Напилась так, что в зеркале не себя, а маму увидела, и испугалась. А вот какао я люблю. Вот только Руслана терпеть не могу, так и хочется ему нахамить.
А нельзя. За эту ночь я ему благодарна.
– Спасибо.
– Ты уже благодарила, – отмахнулся.
– Я хочу, чтобы ты понял. Ты ведь знаешь, какая у меня семья… знаешь, да, – кивнула я. – Если бы нас замели, меня бы выпустили утром или днем. Наркоты у меня нет, я чиста. А вот то, что со мной ребенок был – это плохо. Дианой бы заинтересовались, и в итоге ее бы отняли. А я, все же, понимаю, что лучше такие условия как у нас дома, чем приют, где одни чужие. Мне Диану бы не позволили удочерить. Вот за это спасибо, Руслан.
– Пожалуйста, – после небольшой паузы ответил он. – А ты, оказывается, умеешь мыслить по-взрослому. Не ожидал.
Начинается, блин.
– А ты, оказывается, привел меня в свою святую обитель, – обвела глазами кухню, и усмехнулась. – Не ожидала.
– Ты уже была здесь.
– Один раз. Я помню.
– Я тоже помню, – поморщился Руслан.
Снова злость накрыла. Больше двух лет прошло с того дня, как мы столкнулись с ним на лестничной клетке. Я к Тане-то ходила только потому что она – соседка Руслана. Таскалась за ним, как идиотка. И встретила.
Он был пьян. Смотрел на меня, не отрываясь, и я подошла. Бормотала что-то глупое, вроде как нужно его поддержать, чтобы не упал. Обняла тогда его в первый раз в жизни. Помню, что даже запах алкоголя меня не оттолкнул. Его шея так вкусно пахнула, и я нюхала, нюхала, нюхала…
А потом мы оказались в его квартире. В этой самой, где я сейчас сижу.
– Скажи-ка, товарищ майор, может у тебя какая-то сексуальная травма? От Леры сбежал, вместо того чтобы потрахаться. Сейчас снова не с бабой, а со мной. Давно у тебя это? Ты и тогда меня трахнуть не смог. Неужели уже почти три года у тебя… на полшестого? – я свесила пальчик.
Почти в открытую импотентом назвала. Но, черт возьми, до сих пор обидно. Целовал меня так жарко, руками ласкал мое тело, а потом тупо выгнал. Я ведь хотела ему принадлежать. Чтобы Руслан первым стал, и единственным. А он прогнал.
– Интересует на полшестого у меня, или нет? Люба, – Рус открыл бутылку виски, – лучше никогда не говори таких слов мужчине. Даже задроту. Любому мужчине, поняла? А то, чтобы доказать, что все стоит как надо, тебя же и поимеют. Жестко. Ты этого сейчас от меня хочешь? Хотя… постой-ка, ты ведь сама не знаешь, чего хочешь.
– Я четко знаю, чего хочу. Только тебе не скажу. И насчет поиметь… пфф, – в открытую усмехнулась, – многие пытались, вот только я-то посильнее практически любого мужика. И говорить буду то, что хочу.
– Сильнее? Ты? – он резко обхватил меня за локоть, а выражение лица такое насмешливое при этом. – Будь я обидчивым, я бы сделал так, – Руслан сжал мою руку, и дернул меня на себя. – Видишь, тебе больно, потому тебе пришлось встать, и подойти ко мне.
– Ты мне руку оторвешь!
– Что бы еще сделал обидчивый мужчина, желающий доказать наглой девке, что не импотент? Точно, – Руслан встал, развернул меня, и я вскрикнула от испуга. А он зажал мой рот своей ладонью, подтолкнул к столу, и нагнул меня над ним.
И ни пошевелиться, ни пнуть. Держит крепко, я могу только брыкаться, с ужасом понимая, что не вырвусь.
Сволочь!
Попыталась прикусить мужскую ладонь, но и это у меня не получилось.
– Дальше я бы ударил тебя, чтобы не орала на весь дом. Стянул одежду, и трахнул бы. А потом, возможно, убил, – зашептал мне Руслан на ухо, продолжая зажимать ладонью мой рот.
Паника накрывает, я пытаюсь бить ладонями по бокам Руслана. Сильно, но выходит чепуха. Из сжатого рта лишь глухие стоны доносятся, мычание. И на столе, как назло, ни ножа, ничего. До бокалов не дотянуться, я полностью в его власти.
Когда я уже думала, что мне конец, Руслан резко отпустил меня.
– Ты!!! – я отскочила от него, вытирая губы. – Только посмей!!!
Нужно забрать Диану, и убираться отсюда. И только я развернулась, чтобы драпать, как Руслан незаметно оказался рядом, подхватил, и поставил уже около стола.
Неужели опять?
– Я просто показал тебе, что могло бы быть, будь я обидчивым отморозком. За языком следи, это на будущее.
– Это ты так обиделся?
– Я – нет. С потенцией проблем нет. Но если кому-нибудь в той дыре, в которой ты живешь, скажешь что-то подобное, то у тебя будут проблемы. Урок тебе, Люба. На будущее. Любая женщина слабее мужчины. А теперь сядь и пей свой какао.
Я растерянно посмотрела на Руслана, и села на стул, хотя больше всего я бы сейчас хотела оказаться как можно дальше от этой квартиры. И от самого Руслана Соколовского.
– Дошло хоть что-то?
– Я не тупая.
– Ты не тупая, а вот язык не помешало бы укоротить, – он поднес к губам свой бокал с виски, и продолжил смотреть на меня.
Не понимаю, зачем я здесь. И что Руслану от меня надо?
– Ладно, – бросила. – Я, правда, не тупая. И поняла, что гадость сказала про полшестого, и все такое. За это я бы извинилась, если бы ты мне синяков не наставил, и не нагибал над столом, как полный псих.
– Потому и нагибал, чтобы дошло. Итак, Люба, у меня вопрос. Почему не рвешься отсюда в полицию? Твоего чмошника ведь при нас в автозак запаковали.
– Чмошник – это Сережа?
– Он еще и Сережа, – усмехнулся Соколовский. – Да, я про него. Твой парень же?
Скорее, сутенер.
– Он сам справится. Что я буду лезть, – дернула плечом.
– Значит, не так уж любишь его?
Сейчас бы рассмеяться. С Серым удобно, он веселый, хоть и придурок, и немного мне нравится. Наши отношения построены на том, что ему завидуют, ведь гуляет он с красивой девочкой. А для меня эти отношения значат то, что Серый меня подвозит в не самое безопасное время суток, и дает хоть какую-то защиту. Парни знают, что за мной есть мужчина, вот и не лезут. Какая тут любовь…
– А тебе то что? Какая разница, кого я люблю, а кого – нет? Что ты вообще ко мне пристал?
– А теперь моя очередь, – спокойно ответил Руслан.
– В смысле?
– В прямом. Тогда я не тронул тебя, потому что ты несовершеннолетняя была, а не потому что у меня не стоит. Теперь ты повзрослела. Хотя по уму та же малолетка, но по паспорту уже нет. Раз уж мы столкнулись с тобой снова, надо пользоваться. Может, это судьба, – Руслан со стуком опустил бокал на стол, и снова потянулся к бутылке.
Очередной алкаш на мою голову.
– Ты что несешь? На кой хрен ты мне сдался, пфф?
– Не люблю, когда девушки ругаются. Притормози, Люба.
– А я не твоя девушка. Что хочу, то и говорю.
– Ты пока не моя девушка. Но скоро ею станешь. Если дебильные обидки по поводу своего барыги-брата в задницу засунешь, и поймешь, что я не мог иначе поступить. Но даже если продолжишь дуться по поводу своего Лёши, ты все равно моей будешь. Смирись, дорогая, допивай какао, и иди спать.
Глава 8
РУСЛАН
Проснулся я рано, как и обычно, и отправился на пробежку. Запасные ключи взял с собой, чтобы кое-кто не сбежал из квартиры.
Вчера Люба молча допила какао, развернулась, и пошла в душ. Ни слова мне не сказала. А я кайфовал, и в то же время чувствовал себя извращенцем. До сих пор чувствую. Баб было много, с кем-то были отношения, с кем-то просто спал, но это всегда были мои ровесницы. А эту-то я знаю с подросткового возраста, с которого Люба не изменилась практически.
Но плевать. Не такая уж она и мелкая. Да и надоело с самим собой воевать. Сама виновата – на глаза мне попалась. Мысленно-то я с ней распрощался еще в тот день, когда Люба явилась за брата просить, а потом вдруг вбежала с глупыми обвинениями, и начала громить мой кабинет. Решил для себя, что трогать её не стану, искать встреч – тоже, и постарался выкинуть из головы. И вот, два года прошло, и снова она.
В квартиру вошел с предвкушающей улыбкой. Не отступлюсь, хотя по надутому личику встретившей меня Любы я еще раз убедился – будет трудно.
– Я здесь пленница?
– А как же «доброе утро»?
– В задницу твое доброе утро! Я есть хочу, мне Диану нужно покормить, помыть, и, кстати, я это сделаю в твоей ванной. Хоть раз малышка в нормальных условиях помоется. Только попробуй меня здесь удерживать! – снова сузила Люба глаза.
– Корми, мой Диану, делай что хочешь. У меня даже детские уточки и всякая дребедень игрушечная для ванны есть. И в плену я тебя держать не стану.
– У тебя ребенок появился?
– Нет. Племянница. Брат у меня жил пару недель с дочкой, пока у него ремонт был, отсюда и игрушки.
– Мне не интересно это, – задрала Люба нос, по которому я тут же и щелкнул.
– Ну ты и грымза с утра, оказывается.
– А ты с утра воняешь, – Люба повела носом, и ткнула пальчиком в мокрое пятно на футболке.
– Это спорт, детка. Я в душ, приготовь нам завтрак, – вышел из кухни, и направился в ванную.
Я практически уверен в том, что Люба приготовит мне не завтрак, а средний палец покажет. Так и оказалось – сидит над чашкой кофе, рядом бутерброды на блюдце, и смотрит с насмешкой. Протянул руку к блюдцу, но Люба проворно отодвинула его.
– Ладно, сам приготовлю, – развернулся к холодильнику, из которого достал яйца и бекон. – Тебе два или три пожарить?
– Два. Только сопли сними с яиц.
Люба и не подумала отказаться. Все же, наглая она дико – мне-то бутерброд пожалела. Характер показывает как обычно.
– Сопли?
– Ну эту мерзость сопливую. Белок, – скривилась Люба. – Терпеть не могу: пожарят яичницу, а сверху сопли. Фу.
– Подойдешь, и снимешь.
Думал, сейчас она меня пошлет, но нет. Дождалась, пока яйца схватятся, и сняла «сопли» и с моей порции, и со своей. И когда я поставил перед ней тарелку, Люба протянула мне бутерброд. Ну прямо детский сад.
Завтракали мы в тишине, затем Люба пошла будить свою сестру, а я достал игрушки Алисы, и принес их в ванную. Думал, будут мыться минут десять, но это растянулось практически на час. Жесть! Подходил к двери, прислушивался к веселым взвизгам и смеху, но поторопить их не решался. Наконец, вышли обе: раскрасневшаяся Люба с тюрбаном на голове, и малявка. Тоже с тюрбаном.
– Всегда интересно было, как вы так волосы в полотенце скручиваете. Привет, принцесса, – провел пальцем по щеке малышки, и та улыбнулась мне.
А старшая снова нахмурилась. От Любы улыбок не дождешься.
– Морщины появятся, не хмурься.
– От улыбок тоже морщины. И носогубка, – парировала она. – А насчет полотенца – отрасти волосы, и я научу тебя как их сушить после душа. Торжественно в этом клянусь. Кстати, мы твои новые зубные щетки открыли. Диан, пойдем завтракать, – Люба потянула девочку за руку, и посмотрела на меня: – Я манку ей сделаю, и какао возьму, хорошо?
– Все, что угодно.
Отправился за ними на кухню, и принялся наблюдать. Когда Люба забывает строить из себя стервозину, выглядит она мило. Над сестрой хлопочет, суетится, шутит. Всегда нравилось наблюдать за Любой, несмотря на её художества в подростковом возрасте. Вроде всегда предпочитал скромных девушек, тихих, а эта же – катастрофа, и подростком была жутким: дурные компании, хулиганство, да и сейчас не изменилась почти. Максималистка и холерик – жуткое сочетание.
Но тянет именно к ней. Давно тянет.
– Тебе сколько лет? – сел рядом с Дианой.
– Вот, – она показала пять пальцев, и еще один. – Сесть.
– Шесть. Ша, – проговорила Люба, и Диана повторила за ней.
– Скоро в школу?
– Угу, – нахмурилась Люба, а вот Диана этому обрадовалась.
– Что, Люба, с ужасом школу вспоминаешь? – не смог не поддеть её.
– Нет, мне в школе нравилось. Я дружила со всеми, и учеба легко давалась.
– Тогда чего хмуришься?
Она бросила на меня острый мрачный взгляд, и поставила перед Дианой тарелку. Бросила на манку кусочек сливочного масла, и насыпала сверху ложку сахара. Надо же, в детстве я тоже любил именно так: если манка, то с маслом и сахаром, сидеть и наблюдать как масло растворяется, а затем, когда каша чуть остынет, есть сладкую корочку из сахара.
– Ну так что? Не хочешь сестру в школу отправлять?
– Просто представляю, во сколько это обойдется.
– Образование у нас бесплатное.
– Ну да, – дернула Люба плечом, – бесплатное. А чтобы ребенка в школу собрать, нужно просто взять кредит.
– Неужели так дорого?
– Ты, товарищ майор, от жизни отстал. Это не просто дорого, это опупительно дорого. Но время еще есть.
Люба принялась делать какао, а я задумался. Да, она ребенок по характеру, и колючая как подросток, но… но сестру тянет сама. И в голове не те мысли, которые должны быть у девятнадцатилетней девочки – не парни, универ, гулянки и цвет помады, а работа и сборы ребенка в школу. Жесть какая-то.
Девчонка медленно смаковала кашу, а я залез в сеть, и нашел информацию на тему, сколько нужно денег, чтобы собрать в школу первоклашку. Ну, тысяч двадцать пять, не такие уж деньги. Хотя, если бы я жил на свою зарплату, и имел бы при этом ребенка, пришлось бы подкопить.
– Я дам деньги.
– На благотворительность отдай. Я сама заработаю.
– Не в этом клубе. Ты там больше не работаешь, кстати.
– С чего бы это?
– С того.
– Работаю, Руслан. Еще как работаю.
– Боюсь что нет. Прости. Хотя, к черту. Извиняться за это не буду.
– Я не собираюсь бросать работу, – мрачно повторила Люба.
– Тогда тебя просто уволят. Я это организую.
– Только посмей!
На самом деле – уже посмел. Телефон управляющей я достал, договорюсь с ней насчет расчета, его Любе переведут.
– Не порти мне жизнь. Платят в клубе хорошо, на эти деньги можно жить. Или ты так обиделся, что я тебе отказала? Так, да?
– Нет. Просто рано или поздно тебя какой-нибудь укурыш затащить в кабинку туалета, и отымеет. И никакого охранника рядом не будет. Эта работа не для тебя.
– Не лезь в это, – отрезала Люба.
Уже влез. Ну ничего, зато на мое предложение быстрее согласится, учиться пойдет.
– Ты кем хочешь стать-то, Люба? Есть мечта? – спросил, не особо надеясь на ответ – в личное меня пока пускать не намерены.
Зато Диана оторвалась от каши, и пролепетала:
– Люба хочет резать людей.
– Резать? – расхохотался. – Очень похоже на тебя, Котова. Я всегда это знал!
– Я бы в мед хотела поступить, и стать хирургом, вообще-то. Но учиться долго, еще ординатура… короче, не вариант.
Хирург. Хм, Люба точно сможет. По моему мнению все врачи – те еще отморозки, а хирурги и подавно. Я, при всей своей стойкости, точно не смог бы скальпелем вскрыть человека, вернее смог бы, но только если бы ненавидел этого самого человека. А Любу я могу представить в операционной – она точно сможет.
– Ну вот. Клуба, считай, уже нет. С осени пойдешь учиться, я помогу.
– Я ведь уже объяснила!
– Ты наговорила глупостей, как типичная обиженка. Я их мимо ушей пропустил. Никакой работы – учись.
– А Диану кто содержать будет? И кто с ней будет находиться, пока я на учебе, м? В школу её кто будет водить, и кто будет встречать? Или мне бросить сестру? – прошептала Люба, склонившись надо мной.
– Няня. Найму, нет проблем.
– А я не хочу, чтобы ты кого-то нанимал.
– Зато я хочу. И как я хочу, так и будет, – оскалился.
Ожидал, что Люба нахмурится. Или взбрыкнет, и пошлет меня к черту, а она вдруг улыбнулась. В глазах – теплая ирония, соблазн, полные губы так и манят… черт, успеется, отступать из-за мелких уколов я точно не стану.
– Вау, Соколовский. Ты в нагибаторы заделался? Как я хочу, так и будет, – передразнила она своим низким блюзовым голосом, от которого я балдею. – А ты не слишком ли много на себя берешь? И в учебе готов помочь, и с сестрой, и решил, что я с работы уйду. Маньячеством попахивает, дорогой.
– Скажи это еще раз, – я картинно простонал.
– Маньяк! – припечатала Люба.
– Нет. Дорогой, – усмехнулся. – Так меня и называй.
– Я слишком молода для тебя. Дорогим ты мне не станешь, дядя.
– Раньше тебя не смущало то, что я старше. Напомнить? Или думаешь, я не понял, почему ты к Тане ходила?
– Я была дурочкой. Дурочки часто влюбляются в плохих дядек. Это в прошлом, – отрезала она.
Вижу. Раньше Люба на меня по-другому смотрела, сейчас стену возвела. Пробью. Не такой уж я неотразимый, но морда смазливая и тело красивое – девки ведутся. Вот и Любу завоюю, никуда она от меня не денется, хоть и придется повоевать.
Но Люба вдруг сама обратилась ко мне:
– Знаешь, Рус, я могу согласиться на все. При условии, что ты вытащишь Лешу из колонии. Сделаешь? Тогда твоей буду. Что скажешь?
