Юлия Ефимова
Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте
– Обоссался от страха, ублюдок! А гонору-то сколько! – презрительно заметил Николь. Эйвард тем временем всадил в грудь Криса клинок, дёрнув его вниз. Крис снова закричал – на этот раз от дикой боли. Залаяла собака.
– Стой, Бродяга, стой! – Крис едва слышал голос Боба. Раздался смех.
– Эйв, дай собачке кишками полакомиться.
– Прекрати, Ник!
Солнечный свет начал сочиться среди стволов, но Крис уже толком ничего не видел, только различал слова:
– Что-то ты мягкотелый какой-то.
– Разве в Латее принято скармливать людей собакам?
– Там принято мстить за родных той же монетой. Сам говорил, что Диэнис…
– Замолчи! Дай ему помереть, тогда и зверям пригодится.
– А остальные?
– Стервятников хватит на всех. Нам пора.
– Но он, типа как, ещё не подох…
– Так помоги ему!
– Теперь моя очередь, – резкий голос Макса был едва слышен сквозь шум в ушах. – За моего брата Георга Мэйдингора, который пошёл на плаху из-за тебя!
Крис моргнул и успел увидеть кроваво-стальной отблеск перед тем, как меч перерубил ему шею.
Глава 19. Тайны прошлого
Ноэль следил за тем, как палач перекладывает инструменты, и проклинал себя последними словами. Он не смог сохранить тайну! Почему он не умер на площади?
Сломанная левая рука горела огнём и кровоточила, кровь пропитала остатки штанов и сорочку, висевшую лохмотьями и запачканную блевотиной. Печень болела невыносимо. За эту долгую ночь Ноэль избавился не только от содержимого желудка и изрядного количества крови. Он избавился от сына – это причиняло сейчас больше боли, чем предыдущие пытки. Даже цепи, удерживающие руки, было легче переносить, чем мысль о собственном предательстве.
– Ваша светлость, желаете продолжить? – хотя угодливый, приторный голос палача был обращён к Энгусу, Ноэль сам едва не приказал ему продолжать. Он это заслужил!
– Где Железный Бык?
– Позвать его, ваша светлость?
– Да. И положи свои штуки на стол, на сегодня хватит. Как дела у Сиверса? Не умрёт?
– Нет, ваша светлость, не помрёт. Рука, конечно, нормально не срастётся, но жить будет, покуда нам надо.
Энгус поморщился – наверное, ему не понравилось это «нам», – но смолчал. Палач аккуратно сложил приспособления на столе. Немотря на маску, Ноэль узнал его по голосу – услужливый Тимак. Когда посреди пытки Ноэль обратился к нему по имени, Тимак словно обезумел и чуть не прирезал его на месте. Вмешался Энгус и совершенно спокойно пообещал выпустить палачу кишки, если он будет заниматься самоуправством. Два часа Тимак действовал так виртуозно, что Ноэль не выдержал адской боли.
Палач вышел, Ноэль прикрыл глаза. Кожа была влажной, голова кружилась. Он мечтал умереть поскорее.
– Нет нужды бояться меня, Сиверс, – чуть насмешливо сказал Энгус.
Впервые Краск обратился к нему напрямую. Ноэль решил попытаться узнать о судьбе сына. Прокушенный язык опух и едва ворочался, но он сумел выговорить:
– Скажите, что с Риком?
– Уехал на юг, мне пока неизвестно, где он. Счастье, что ему не пришло в голову вернуться с Алексархом. Принц мёртв.
Ноэль с трудом понял смысл слов. Как это мёртв? Сын Айвариха?
– Алексарх был убит Его Величеством лично за измену и побег с твоим сыном, – Энгус излагал всё это, глядя на Ноэля с любопытством. – В придачу ко всему летописец также мёртв. Тебе известно, каковы будут последствия?
Ноэль не знал Ивара лично, но, казалось, его эта новость ужаснула больше, чем Энгуса.
– Ваш племянник умер? Почему?
– Судьбы не избежать, – почему-то произнёс Энгус.
При чём тут судьба?
– Но тебе его смерть будет полезна, Сиверс. Теперь никому не удастся узнать, что ты жив, а не мёртв.
– Мёртв?
– Да, Сиверс. Отныне для всех ты мёртв.
***
Тимак весело насвистывал себе под нос. Георг Ворнхолм сумел сбежать, это огорчало, зато Тимак получил Ноэля Сиверса. Неплохой день сегодня. Или ночь? Да какая разница? Он готов работать днём и ночью ради любимого дела. Жена и дочки не мешали ему, не отвлекали от дела, потому что никто из них не знал, чем он занимается. Служит королю, и точка! Жена любила прихвастнуть перед подружками об его работе, придумывая на ходу занятия и особенно величину жалованья. Что ж, на оплату он не жаловался, да и от упрямцев, попавших в лапки Тимака, кое-что перепадало. Тимак не чужд был жажде разбогатеть, но всё же главным в работе было другое: она приносила ему истинное удовлетворение. Сегодня он впервые сорвался, едва не навредив работе. Проклятый Сиверс! Как он узнал? Если он выберется из подземелий, то расскажет… Нет, никуда он не выберется – Тимак позаботится об этом. Не сам, конечно, есть Железный Бык. Малость перестарался – с ним такое случалось.
Хуже всего, что Энгус Краск услышал его имя. Мало этого щенка – принца Крисфена, – так ещё и барон, который на панихиде по племяннику способен думать о процентах по вкладам. Холодный сукин сын наверняка захочет использовать его в своих целях. Тимак не будет ждать, он сам использует барона. Удачно подвернулась новая тайна Ноэля Сиверса. Подумать только, этот нищеброд не просто отымел принцессу королевского дома, но убедил её узаконить притязания на её наследство. Тимак хмыкнул: кто-нибудь заплатит ему за такую тайну! Только что делать с Энгусом? У него власть, что ни говори, особенно если король сбрендил, как все думают, хотя и молчат об этом.
Правда, Тимаку плевать на власть королей, у него своя власть – власть палача. Палачи пытают королей и королев, баронов и святых отцов. Разве палач не стоит выше своих жертв? Они пресмыкаются, умоляют, они готовы на всё: женщины не раз ублажали его разными способами, давая себе передышку от пыток, рассказывали самые интимные секреты, а мужчины… да он имел их как хотел. Его власть там, в подземельях, безгранична. Он – король королей, вот он кто! Приходится, конечно, носить маску, хотя без неё его никто не боится – необходимая предосторожность. Его предшественника нашли растерзанным до такой степени, что не сразу поняли кто это. К тому же незачем дочкам и жене знать, чем он занимается. Жена – женщина суровая, мало ли, что ей в голову взбредёт, если она прознает про его тайную власть.
Тимак отыскал Быка, приказал идти в камеру к Энгусу, переоделся и решил пойти домой. Жена, конечно, орать начнёт, спрашивать, где он провёл ночь, дочки потребуют новые платья, но думать ему это не помешает. Он способен думать даже тогда, когда под громкие крики сдирает с кого-нибудь кожу.
Кто-то столкнулся с ним у лестницы. Тимак потёр ушибленное плечо. Он посмотрел, кто путается под ногами, и улыбнулся: это был косоглазый чужестранец по имени Дим. К нему Тимак испытывал неподдельное уважение, потому что он знал массу способов, которыми на его родине пытали людей. Это выяснилось, когда Тимак однажды при Диме поглаживал пальцем бамбуковую трубку, приобретённую в лавке за пять серебряных монеток. Дим рассказал, как бамбук используют палачи: он растёт так быстро, что прорастает в человека – тот умирает в страшных муках. Тимак несколько дней потом смаковал этот способ. За неимением живого бамбука он проверил на практике другие идеи Дима и не разочаровался. Тимак не отказался бы взять Дима помощником вместо тупого Быка.
– Приветствую, Дим. – Тимак попытался пройти мимо. Дим не двигался. Он прямо смотрел на Тимака смешными маленькими глазками и молчал. Тимак нахмурился:
– Ты что? Дай пройти.
– Не могу.
– Что?
Дим наклонился к его уху, обнял за плечи:
– Не могу, приказ.
– Чей?.. – Тимак не договорил: Дим мгновенно переместился за спину, сильно сдавил голову Тимака обеими руками и резко повернул.
Хрустнул позвонок, Тимак мешком упал на пол. Дим оставил труп валяться у подножия лестницы и неслышно скрылся.
***
Энгус Краск, морщась от гнилого запаха подземелья, вышел на свежий воздух и устало вздохнул. Всю ночь он наблюдал за пытками Сиверса, и не сказать, чтобы был в восторге от чужой крови, блевотины и раскрытого в крике рта. Как Георг это выдерживал? Жаль, отдохнуть и поспать сегодня не удастся: предстоит множество дел. Надо уточнить у Карла, как чувствует себя король, убивший сына; организовать похороны Алекса и Ивара, подобрав для горожан более-менее убедительные причины их смерти; поговорить с Бобом после его возвращения; раздать родственникам тела убитых ночью людей Алекса и объявить новый набор в королевскую и городскую стражи, вчера изрядно поредевшие.
Смерть Ивара была так неожиданна, что Энгус полночи думал о племяннике и едва не пропустил важнейшие сведения, которые Тимак вытащил из Сиверса под утро. Ноэль оказался не слишком крепок: сначала сообщил, что Рик – сын Анны Кройдом, после рассказал нечто ещё более интересное. Оказывается, Ноэль с Анной поженились в Варусском замке, и Рик никакой не бастард, а законный претендент на трон. Второй после Дайруса. Доказательств Ноэль не привёл, сказал, что Райгард уничтожил церковную книгу с записью о браке, священник давно мёртв. Энгус, однако, не сомневался: если потребуется, доказательства найдутся. Вопрос в том, потребуются ли они? Также он был уверен, что Айварих знает правду: уж очень натянутой выглядела его попытка связать Сиверсов с заговором. То, что предъявленное на слушании письмо Ноэля фальшивое, Энгус знал точно: он сам его сочинил.
Энгус давно получал сведения из Барундии о подготовке Гиемоном армии для похода против Шагурии, где власть захватили безумные зарианцы Яниса Руханского. По мнению Энгуса, поход готовился вовсе не против Шагурии, а против Сканналии. На этот раз Гиемон настроен решительно, Маэрина после казни сестры ещё и подтолкнёт племянника. Вряд ли Дайрус отправится воевать осенью или зимой, зато по весне наверняка, особенно теперь, когда Айварих не в состоянии править и его сыновья мертвы. Энгус пожал плечами: Рик пригодится в будущем, потому стоит сохранить Ноэлю жизнь. Мая тоже просила за него, а Мая… Энгус остановился. Мая вернётся. Внучке Нистора не избежать судьбы.
***
Покинув монастырь, Георг направился на юг, прихватив Самайю. Весь день они мчались, не жалея лошадей, и к вечеру добрались до какой-то разорённой деревушки. Георг выбрал более-менее целый дом и закрыл Самайю в одной из комнат, поставив охрану. Обращались с ней неплохо, выдали еду, принесли одеяло, даже пару свечей. Самайя устала, но одно дело она отложить не могла: при тусклом свете Самайя до утра читала книгу Ивара.
События начинались почти год спустя после смерти Байнара, незадолго до смерти безумного Эйварда Пятого, которая привела к гражданской войне между сторонниками Райгарда, союзом Ворнхолмов-Ривенхедов и Саймеона-Винкустов, мечтавших посадить на трон Рижитту, старшую сестру Байнара.
Мать Рижитты Магда Винкуст, насколько помнила Самайя уроки дяди Сайрона, принадлежала к богатому купеческому роду. Знатностью Винкусты не отличались, происходили и вовсе из крестьян. При короле Эйварде они занимались торговлей диковинками: специями, южными винами, дорогими тканями. Торговые суда Винкустов постоянно толклись в трёх гаванях Сканналии, сгружая товары. Эйвард любил красивые вещи, мечтал о красивой жене – вместо того, чтобы заключить брачный союз со знатным родом или иноземной принцессой, он выбрал Магду. В итоге её отец Нил Винкуст стал тринадцатым бароном Сканналии и со временем обзавёлся частью земель Мэйдингоров. Тогдашнему барону Рургарда Артуру Мэйдингору это, конечно, не понравилось, начались стычки горцев с новым хозяином. Нил на свои деньги вооружал отряды наёмников, Артур давал отпор, выжигая склады и корабли Винкустов, король поддерживал родственников, лишая Мэйдингоров земель и голов. Так продолжалось несколько лет, пока внезапная смерть Эйварда не превратила вражду в настоящую войну. Всё это Самайя знала по рассказам и хроникам.
После смерти короля Эйварда Винкусты хотели посадить на трон Рижитту, этому воспротивились Ворнхолмы и Ривенхеды, которые уже давно скрепили союз помолвкой между Томаром и Катрейной. Главным противником был, конечно, Райгард, ставший после смерти Байнара наследником короля. Против Райгарда выступил его младший брат Саймеон, примкнувший к Винкустам в надежде получить в жёны племянницу Рижитту и сесть на трон. Стычки переросли в полноценную войну по всей стране. Райгарду потребовалось несколько месяцев, чтобы разобраться с противниками.
Вот эти события и описал летописец в полученной Самайей рукописи. Сделал он это весьма своеобразно. Захоти Райгард по этой книге узнать тайны врагов, он не смог бы этого сделать. Записи были отрывистыми, не всегда понятными. Если обычные хроники излагали события последовательно и более-менее связно, с учётом обстановки в Сканналии, то здесь была скорее учётная книга о том, кто куда и когда поехал, кто где присутствовал, кто какое сражение выиграл, у кого сколько солдат в отряде, какие потери. Иногда летописец подробнейшим образом расписывал свадебную церемонию или тексты попавших в поле зрения Истинной Летописи писем, а иногда обходился одной фразой.
Самайя упрямо читала страницы, надеясь выяснить хоть что-нибудь, однако книга не описывала даже цели каждой из воюющих групп. Истинная Летопись не давала ответов на такие вопросы, без чего понять ход событий было невозможно. Ну поехал Георг Ворнхолм в Варусский замок к королю Райгарду, куда тот прибыл через месяц после коронации, и что? О чём они говорили? Книга ответов не давала. Зато она определённо говорила, что Эмма Чевиндом, жена короля Райгарда Второго, умерла от родильной горячки. Слухи, что отец Дайруса убил его мать, оказались враньём.
Были записи, касавшиеся Байнара и датированные началом лета двадцать один год назад:
«Брат короля Эйварда Райгард пересекает границу Барундии и Нугарда, его пленник – Йорас Арпен. Собственноручно им подписанное признание находится у Райгарда». Дальше шло признание, где Йорас подробно описал, как напугал лошадь Байнара так, что она понесла, как мчался следом и обнаружил ещё живого принца, как добил его ударом о камень, потом убил конюха Ясика, заподозрившего неладное, и закопал труп в лесу, а под конец заявил, что приказ ему отдал его хозяин Томар Ворнхолм. Самайя вздрогнула. Как ей быть с этой правдой?
«Король Сканналии Эйвард Пятый мёртв, чему причиной воспаление мозга. Его тело находится в молельне королевского дворца».
Эйвард умер в день летнего солнцестояния, когда отмечали день Рождества Зарии. Значит, и эта смерть к Райгарду отношения не имеет, как писал Мирн. Он был в Барундии и даже не успел вернуться в Нортхед. Но чем вызвана болезнь?
В самом конце Самайя заметила нечто важное:
«Святой отец Петрий в церкви при Варусском замке заключает брак между Анной, дочерью Саймеона Кройдома, младшего сына короля Райгарда Первого, и смотрителем Варусского замка Ноэлем Сиверсом. Принцесса Анна беременна. Свидетели отсутствуют».
Запись датировалась первым днём зимы три с половиной года спустя после смерти Эйварда. Летописец несколько дней вёл записи, дальше текст обрывался – последние листы остались пустыми. Самайя вгляделась в прочитанные фразы, словно они по волшебству могли измениться. Значит, Рик не бастард?
Кто-то выхватил книгу из рук Самайи:
– Хватит читать! Помоги Сиверсу!
– Что? – Самайя со страхом следила за книгой, которая перекочевала в руки Георга Ворнхолма.
– Он не в себе. Помоги ему.
Самайя вскочила, забыв о книге.
– Где он?
– Там, – барон махнул рукой. – Я, честно говоря, устал слушать его обвинения. Пойди объясни ему, что задумал Крис, а то он рвётся в Нортхед.
Самайя бросилась к двери. Где Рик, было совершенно понятно: его ругань разносилась по всему дому. Увидев её, Рик немного притих, но его взгляды метали молнии в окружающих. Люди Георга наблюдали скорее снисходительно или презрительно, отчего Рик бесился ещё больше.
– Мая! Скажи, что с отцом? Крис хочет убить Алекса, это правда? Ну, говори!
Рассказ длился долго: Рик то требовал подробностей, то перескакивал с события на событие, с отца на Алекса. Самайя мало что знала, лишь пересказала слова Ивара о Ноэле и палаче. Рик сидел весь бледный.
– Как, ты сказала, зовут палача? – послышался резкий голос вошедшего Георга Ворнхолма.
– Тимак.
– Кажется, я его знаю. Мой отец называл так типа, что был на казни Жака и Белеса. Страшная жена, три дочки, сам такой… мерзкий, – припомнил Рик.
– Буду в Нортхеде, поговорю с ним, – пообещал барон. – У меня к нему счёт.
– Что случилось? Вы не догнали принца Алексарха? – решилась спросить Самайя.
Рик скривился:
– Откуда мне было знать, кто это? Алекс спешил, думал, что его отец при смерти, а тут ваша погоня. Мы решили, что нас хотят убить. Он не хотел задерживаться и поехал дальше, мы остались драться.
– Да уж, подрались знатно, – усмехнулся Игер. – Ты, твоя милость, неплохо владеешь оружием, тока впредь сперва разберись, с кем дерёшься.
– Да я же…
– Короче, – закончил Игер, – пока суть да дело, разобрались, Алексарх добрался до Нортхеда – соваться туда мы не рискнули. Утром Ян спёр юбку со шляпкой, переоделся бабой и проник в город. – Юный Ян Горн, бывший королевский стражник, покраснел от смущения и громкого хохота, который тут же утих, когда Игер добавил:
– Алексарх мёртв. Думаю, его убил Айварих.
– Айварих убил сына? – ошарашенно спросила Самайя.
Игер пожал плечами:
– Слухи ходят. Не все верят, конечно. В общем, такие дела.
– Я должен быть там, – отчаянно сказал Рик. – Если мой отец жив…
– Если он жив, то худшее, что можно сделать, это вернуться туда, – грубо оборвал его Георг. – И Тимак вместо одного Сиверса получит обоих. Желаешь знать, как он обращается с жертвами? – Рик злобно посмотрел на барона, тот лишь усмехнулся:
– Я могу рассказать, но ты же есть не сможешь недели две.
– Зато у вас желудок крепкий! – дерзко заметил Рик.
– Именно поэтому я до сих пор жив.
– Да вы…
– Что я?
– Вы… вы виноваты в смерти королевы Катрейны и Ривенхедов… и Райгарда.
– А по твоей вине погиб Алексарх. Он ведь тебя спасал там на площади? Ты же помешал нам спасти его на дороге!
– Как вы смеете!
– А ты полагаешь, что жизнь лишь контраст между чёрным и белым? Нет, юноша, краски, наложенные мирозданием, значительно разнообразнее. Они могут отражать суть, но чаще они её скрывают, как художники скрывают под голубым мазком жёлтый, чтобы получить зелёный. Правда в том, что я хотел спасти королеву, ты – принца, и мы оба проиграли. Теперь нужно решить, что делать дальше.
– Дальше? – похоже, Рик об этом ещё не думал.
– Хочешь сдаться Айвариху? Думаешь, он пощадит твоего отца? – Рик медленно, с трудом покачал головой.
– Я хотел, чтобы Алекс собрал людей и…
– Но Алексарх не хотел, верно? Он не пошёл бы против отца.
– Он сказал, что отец болен и не может править.
– Значит, тем более время действовать. Ты готов?
– К чему? – растерялся Рик.
– К войне.
***
Георг устало упал на кровать, мечтая заснуть на пару дней. К сожалению, это слишком большая роскошь. Солнце уже встало, осветив захламленную разбитыми вещами комнату с паутиной по углам. Кто бы мог подумать, что он, высокородный Георг Ворнхолм, превратится в изгнанника и изменника! Он не жалел, что потерял всё, он жалел, что Айварих победил. Георг помнил, какие чувства испытывал к Райгарду Второму, убившему Томара. Пришёл черёд Айвариха стать его врагом. Он предал одного короля на поле боя – против Айвариха он выступит открыто. Сегодня он сделал в этом направлении первый шаг и теперь не свернёт никуда, пока Айварих не отправится… да хоть к дьяволу, хоть к Селевруну.
Голова упёрлась во что-то твёрдое. Георг обнаружил в постели книгу Маи. Он случайно бросил её сюда и не вернул. Мая читала её всю ночь, судя по оплывшей свече в её комнате. Что там такого интересного? Георг открыл книгу и начал читать.
Он не сразу понял, что за книга перед ним, а когда понял, по спине прошёл холодок. Одно дело слышать об Истинной Летописи и рукописи летописца, совсем другое – видеть своими глазами. Георг просматривал страницы, надеясь увидеть имя Томара. Встретив имя Йораса Арпена, он застыл.
«…брат короля Райгард пересекает границу Барундии и Нугарда, его пленник – Йорас Арпен…»
Имя вспыхнуло в мозгу – он знал этого человека. Йорас был из Арпена, столицы Барундии, и взял себе такую же фамилию. Он превосходно разбирался в лошадях, быстро стал управлять конюшней Томара. Позже, когда Георг жил в Барундии при дворе Маэрины, изучая живопись, Йорас внезапно вернулся в Арпен и сообщил, что Байнар убит и Томар велел брату не возвращаться, пока ситуация не прояснится. Георг попросил Маэрину подыскать Йорасу место и сделал его карандашный набросок с лошадью, который позже куда-то пропал.
Когда Георг прочёл признание Йораса, у него в глазах потемнело. Не может быть! Это не укладывалось в голове! Георг машинально читал дальше, боясь верить книге – она писала то, чего не было в хрониках. Йорас работал на Томара, не на Райгарда! Йорас сбежал в Барундию, где Истинная Летопись не могла его проследить. Георг припомнил, как уговаривал Йораса работать во дворце Гиемона. Напрасно – тот всё равно уехал. Боялся Маэрину? Похоже, не зря. Георг внезапно отчётливо представил, как Райгард узнал его имя из Истинной Летописи после смерти Байнара, сообщил сестре, та вспомнила, что Георг нахваливал ей какого-то Йораса-конюха и показывал его портрет с лошадью. Да, у Маэрины отличная память на лица и имена. Она пришла к Георгу, попросила показать ей его работы. Наверное, она и забрала рисунок Йораса. Дальше ей оставалось пустить людей по следу Йораса, снабдив их рисунком, и доставить жертву на границу со Сканналией. Почти год поисков увенчался успехом.
Георг понял, что верит прочитанному. Теперь многое прояснилось: разрыв помолвки Томара с Катрейной, мятеж брата, отказ Райгарда выдать Катрейну за Георга. Понятно, почему король смолчал, даже когда Томар открыто начал войну. Мать Райгарда происходила из рода Ворнхолмов, он не хотел причинять ей боль. Книга больше не упоминала Йораса – вряд ли он дожил до сегодняшнего дня.
Георг наткнулся на запись о том, что «Георг Ворнхолм находится в Варусском замке и говорит с королём Райгардом». Георг отлично помнил, о чём они говорили: он просил руки Катрейны. Понятно, почему Райгард не только грубо отказал, но и смотрел на него, как на змею. Райгарду это стоило жизни, Георгу… ему это стоило души. Он погубил и Райгарда, и Катрейну. Брат оказался… – Георг мысленно выругался. Если бы он прочёл это тогда!
Пальцы с трудом перелистывали страницы. Георг заставил себя дочитать до конца. Тайна Ноэля поразила его как гром: этот нищий получил то, о чём мечтал Георг. Он женился на любимой принцессе, она родила ему сына… Георг нахмурился: постойте, женился?! Георг не знал, проклинать этого выскочку или восхищаться им. После догадки на казни Катрейны Георга мучил вопрос: почему Райгард отправил племянницу в монастырь, а не выдал за какого-нибудь не слишком щепетильного аристократа? Оказалось, всё просто: он мог выдать замуж опороченную племянницу, но не замужнюю женщину.
Ну почему Георг не поступил так же? Забрал бы себе Катрейну, наплевав на всех. Поступок Ноэля, в конце концов, оказался лучше, чем то, что сделал Георг ради мести. Сиверс никогда не стал бы мстить королю, он спас Дайруса, и вон как судьба обернулась: могущественные Ворнхолмы повержены, сын жалкого Сиверса – наследник трона!
– Опасно читать эту книгу, – послышался тихий голос Маи. – Некоторые тайны лучше не знать.
Георг хотел нагрубить, выгнать её или прибить на месте, потом сжечь проклятую книгу. Нет – он достаточно глупостей натворил из-за импульсивности!
– Опаснее не знать, что происходит, – сказал он. – Ты ведь знаешь про Байнара?
Она сглотнула и кивнула.
– Но, может, Йорас соврал? Если его пытали, он мог сказать, что угодно…
Она смотрела на него с жалостью. Ему не нужна жалость!
– Я знал Йораса. Он не соврал.
– Зачем ваш брат это сделал? Он ненавидел Райгарда?
– Он ненавидел Байнара, Рижитту и всех Винкустов.
– Почему?
Георг сам не знал, зачем объясняет что-то этой девчонке. Она всё доложит Рику или Дайрусу, все узнают… Да и чёрт с ними! Брат разрушил жизнь и себе, и Георгу. Какая разница, что о нём скажут? Собственная репутация Георга давно не волновала. Надо восстановить имя Райгарда, чтобы его наследники могли править. Кто, кроме Дайруса или Рика, имеет право на трон? Кровь Свенейва должна писать проклятую Летопись, иначе страна погибнет. Да, он приведёт Дайруса на трон, даже если потом мальчишка отрубит ему голову.
– Король Эйвард должен был жениться на нашей сестре Леноре, но отказался от неё. Заявил, что та худая, болезненная, уродливая… – Георг умолк. Томар тогда ещё добавил «сучка». Да, так Эйвард её и назвал в лицо Томару. Георг помнил, с какой горечью и злобой брат пересказывал эти слова. Пусть Ленора не была ни красоткой, ни слишком здоровой девушкой, оскорблять даму из рода Ворнхолмов даже король не имел права! Лица сестры Георг почти не помнил. Томар однажды, кипя от злости, бросил, что это всё отговорки: на самом деле король Эйвард ненавидел собственную мать и перенёс эту ненависть на её племянницу.
– После женитьбы Эйварда на Магде Ленора наотрез отказалась искать другую партию и укрылась в монастыре. Там она скончалась вскоре от чахотки, однако Томар уверял, что она зачахла с горя. С тех пор жена Эйварда, он сам и их дети раздражали Томара. Думаю, он решил отомстить, жениться на Катрейне и сделать её королевой.
– Что вы собираетесь делать с книгой? – спросила Мая.
– Думаешь, я её сожгу?
Георг насмешливо посмотрел на Маю.
– Не сожгу, – он с отвращением бросил книгу на кровать. – С древней магией лучше не тягаться. Книгу нужно вернуть обратно.
Мая решительно схватила её и прижала к груди, словно книга могла защитить её от гнева Георга.
– Вы до конца дочитали? – осторожно спросила Мая.
– Ты о том, что твой приятель не бастард вовсе?
– Вы расскажете ему?
– А ты?
Мая покачала головой.
– Я предпочла бы не говорить.
– Почему? – с любопытством спросил Георг.
– Не хочу, чтобы Рика убили.
– Айварих или Гиемон?
Мая удивлённо посмотрела на Георга. Она считает его идиотом? Да это первое, что любому придёт в голову.
– Айварих, наверное, знает, а если узнает Гиемон, то сочтёт Рика опасным.
– А ты кого хотела бы видеть на троне?
Мая промолчала. Георг вдруг подумал, что они тут оба как два идиота решают, кто будет править, словно это от них зависит.
– Рик не готов править, – всё же сказала Мая. – У него нет союзников, нет денег, его отец – не аристократ.
– Зато он ничем не обязан Гиемону, его знают местные, он нравится Валеру. Если тот узнает правду о его матери, то, возможно, предпочтёт Рика Дайрусу, – Мая удивлённо посмотрела на Георга.
– Ты не знала? Анна была невестой его брата Артура Мэйдингора, но женился Артур на Рижитте. Знаешь как? Здесь, – Георг указал на книгу, – почти ничего не сказано.
Мая кивнула:
– Мне говорили, что Райгард выдал её за горца, чтобы она не мешала ему. У них к женщинам относятся, ну…
Мая покраснела. Георг усмехнулся:
– Рижитту насильно выдать было невозможно. Она сама походила на горцев, хотя и ненавидела холод. Зато обожала охоту вплоть до того, что сама могла тушу разделать. Райгард хотел отдать её за сына Гиемона и как раз уехал в Барундию договориться о свадьбе. Принц помер, одновременно умер Эйвард, началась война. Райгард отправил Рижитту в Варусский замок. Вскоре Рижитту с Анной похитили.
– С Анной?
– Собственно, Артур похитил Анну, свою невесту, потому что считал, что Саймеон хочет отдать её одному из Ривенхедов, чтобы купить союз с ними. Для горца это стало бы оскорблением, вот Артур и устроил похищение. Рижитту похитили заодно с кузиной. Артур увёз девушек в Рургард. Анне было тогда лет двенадцать – в таком возрасте смотреть особо не на что, – зато Рижитта в свои пятнадцать была красивой и дерзкой, требовала отпустить их, попыталась пырнуть кого-то ножом. Рижитта привела Артура в такой восторг, что он об Анне думать забыл. Валер говорил, что они запирались буквально везде, а иногда и не запирались – их заставали то тут, то там… – Георг осёкся. Зачем он это говорит?
Мая покраснела ещё больше, неодобрительно заметив:
– А Анна что чувствовала? Неужели Рижитта не понимала?
– Рижитта хотела Артура, Артур сходил по ней с ума, больше они ни о чём не думали. Когда прибыл Райгард, Артур и Рижитта потребовали дать им разрешение пожениться, Райгард благоразумно согласился, тем более за этим он и прибыл: оформить союз с Мэйдингорами и сесть на трон. У горцев есть обычай: женщина может стать женой короля, но никогда мужчина не станет мужем королевы. Рижитта, выйдя за Артура, отказалась от всех прав на трон. Думаю, это устраивало и Райгарда…
Георг замолчал, осознавая, как причудливо богиня судьбы Леда переплела жизни разных людей, а война нарушила все планы и надежды. Он ощутил усталость, глаза начинали слипаться, он на миг утратил нить разговора. Покосившаяся створка окна громко хлопнула от ветра, расколотое стекло звякнуло – барон вздрогнул. Проклятье, надо поспать хоть немного! Он поморгал и отвернулся к окну. Яркое солнце беспечно освещало заброшенный огород с истоптанными грядками и наполовину сгнивший забор, невдалеке расстилался густой лес.
– А дальше что? – не выдержала Мая, словно не замечая его состояния.
– Райгард решил отправить Анну в свой замок под охраной. Её отец Саймеон мутил воду в Нортхеде, поэтому Анна была неплохой заложницей в случае чего. Анну позвали, но она пропала.
– Куда?
– Сбежала в горы. Она тоже была Кройдом, они все гордецы, даже… – Георг умолк на мгновение и вернулся к рассказу: – Анна решила, что не потерпит унижения, доберётся к отцу или умрёт. Мэйдингоры, конечно, снарядили погоню. Нашёл её Сиверс.
– Господин Ноэль?
– Да. Он служил при короле кем-то вроде помощника секретаря, ибо обращаться с оружием почти не умел.
– Но он был ранен.
– Король сделал его то ли оруженосцем, то ли пажом, не помню, однако он был слишком неопытен и в первой же серьёзной битве получил тяжёлое ранение. Это случилось потом, а тогда… Анна была вся синяя, когда Сиверс её нашёл и притащил к дяде. Райгард отправил их обоих в Варусский замок. После ранения Райгард снова отправил его в этот же замок. Вот всё, что я знаю, – закончил Георг.
– Я думаю, Рику надо сказать, кто его мать, – заметила Мая.
– Он не знает? – удивился Георг.
– Думаю, нет. Господин Ноэль, по-моему, собирался ему рассказать.
– Кто ещё знает? – спросил Георг.
– Принц Дайрус, королева Маэрина, король Айварих, вы, я…
– Энгус Краск наверняка знает.
– Вы думаете?
Георг пожалел её: она так наивна.
– Если Тимак работает над кем-то, тайны становятся явными. Энгус знает. – Мая посмотрела на него с таким отчаянием, что Георг отвернулся.
