Юлия Четвергова
Сводные. Запрети мне любить тебя
Глава 1
Нет, это уже невыносимо! Ни в какие рамки!
Я достала свою любимую белую блузку из стиральной машинки, которая "случайно" оказалась постиранной вместе с цветным бельем, и едва сдержалась от возгласа бессилия. Потому что она больше не белая, а серо-буро-малиновая.
До этого момента я старалась закрывать глаза на проступки Яна, чтобы не тревожить лишний раз ни маму, ни Николая Владимировича, но это стало последней каплей.
Решительно схватив блузку, с громким топотом спустилась вниз по лестнице. Мой новоявленный братец жевал свой завтрак один, и никак не отреагировал на шум, издаваемый мной.
А зря.
Хорошо, что мама с отчимом уже уехали на работу и не увидят этой сцены.
Швырнув в его невозмутимое лицо блузку, возмущенно прошипела:
– Сколько можно надо мной издеваться? – офигевший от происходящего парень, медленным жестом стянул с себя все ещё влажную блузку и уставился на меня страшным взглядом, от которого по спине невольно пробежали мурашки. – Знаешь что, Ян? Это был первый и последний раз, когда я проглотила твою выходку! – отбросив свою внутреннюю трусость, решила высказать все, что накипело за дни, что мы жили в их доме. – Я не виновата в том, что наши родители полюбили друг друга. Как и не виновата в том, что у тебя какие-то проблемы с коммуникабельностью!
– Это у меня проблемы с коммуникабельностью? – вскинул брови братец и выразительно зыркнул на блузку, которую всё ещё держал в руках. – И причём тут я? В нашем доме стиркой занимается домработница.
Ян отбросил влажный предмет гардероба на спинку соседнего стула и скрестил руки на груди.
– Я вчера лично приготовила эту вот блузку себе на утро! Выгладила и повесила в свою комнату! Хочешь сказать, что она волшебным образом испарилась?
– Если это всё, позволишь, я закончу свой завтрак в одиночестве и спокойствии? – проигнорировал мой вопрос. Усмешка на его губах явно намекала на издёвку.
– Ян! – прорычала я, чувствую, что бешение вот-вот достигнет своего предела. – Это бесчеловечно! И мелочно! Твои пакости достойны домового!
– Бесчеловечно использовать людей в своих корыстных целях. – презрительно сузив глаза, прошипел братец и подскочил со стула. Всё его ехидство, как рукой сняло. – Проваливайте отсюда, и будет вам счастье! Если мой отец ослеп, то уж я вижу правду. И очень скоро открою ему глаза! Вот тогда с радостью понаблюдаю за тем, как он вышвырнет вас отсюда!
Прикрыв веки, мысленно досчитала до пяти, и сделал пару глубоких вдохов и выдохов.
– Разуй глаза. Если бы у тебя не было проблем со зрением, ты бы уже давно понял, что наши родители искренне любят друг друга. И деньги вашей семьи тут вообще не причем!
– О, ну, да. Конечно. – и снова эта язвительная ухмылочка одним уголком губ.
Ясно. Этот разговор бесполезен.
Я покачала головой и всплеснула руками.
– Ладно. Думай, как хочешь. Такого упертого барана только могила исправит. Но помни, что с этого дня я так просто не позволю тебе издеваться над собой. Видит бог, я хотела мирно решить наш конфликт.
И, не дожидаясь, пока он выпалит очередную язвительную фразочку, поднялась обратно к себе в комнату, на всякий случай, закрыв дверь на ключ. Но, как показала сегодняшняя практика, от этого замка нет никакого проку. Ведь Ян как-то же пробрался внутрь!
Упала на просторную кровать спиной, широко раскинув руки. Уставилась в потолок невидящим взглядом. Все мысли были только о маме и отчиме, чьё счастье я бы ни за что не хотела разрушать.
Между ней и Николаем Владимировичем самые настоящие чувства. Да еще и такие, которые и не каждому молодому снились. Искра, буря, безумие – это про них. Мне порой даже приходилось дома одной ночевать, потому что они не могли друг от друга оторваться по первости.
Мама долго шла к этому шагу – переезду. Очень много сомневалась, боялась, что Ян не так её поймёт (что он, собственно, и сделал, хотя при родителях играет милашку). Но Николай Владимирович был непреклонен. Уговаривал, убеждал, просил. И, в конце концов, мама сдалась под его обаянием и убедительными доводами. И вот, три дня назад мы с мамой переехали в новый дом. Туда, где этот ненавистный, презрительный взгляд преследует меня теперь днями и ночами. Покоя нет! Ян, теперь уже мой сводный брат, считает, что мы с матерью повелись на деньги его отца, хотя это не так. И сколько бы я ни пыталась его переубедить, сколько ни пыталась с ним поговорить нормально, всё время натыкалась на невидимую стену и упрямое нежелание ничего слышать.
Как ребенок, ей богу!
Телефон, лежащий на тумбочке, противно пискнул последним будильником, после которого я точно опоздаю в универ на первую пару, если не начну собираться прямо сейчас.
Тяжко вздохнув, поднялась с кровати. Нужно найти замену блузке. Порывшись, с трудом отыскала свою старенькую, но любимую светлую водолазку, подходящую к выбранной вчера юбке. Спешно оделась и поспешила в столовую, чтобы успеть перекусить хотя бы тостом с плавленым сыром и беконом.
Надеюсь, это чудо в перьях уже уехало и мне не придется снова терпеть его прожигающий взгляд между лопаток.
Учебный год только начался. И по предсказуемому стечению обстоятельств я вынуждена была поступить в тот же университет, в котором учится Ян. Приняли меня без всяких вопросов экстренным зачислением. И всё это с легкой подачи Николая Владимировича, являющегося ректором нашего государственного университета.
Перед мамой он оперировал тем, что так мы с Яном быстрее сдружимся. Что он будет помогать своей новоиспеченной младшей сестренке с учебой, приглядывать за ней и подвозить.
Вот только братец не выполнял ни единого пункта. И до сегодняшнего дня я молчала, не выдавая его отцу. Но после сегодняшней выходки, ставшей последней каплей, появилось стойкое желание наябедничать.
Останавливало одно – мне самой не хотелось проводить с Яном ещё пару-тройку лишних часов в день, находясь в замкнутом пространстве. Терпеть эти косые взгляды и едкие замечания.
Яна не оказалось в столовой, и я возблагодарила высшие силы, которые услышали мою мольбу. Быстро перекусив, поскакала на автобус. Он единственный ездил из частного сектора, где находился дом отчима, до универа.
Вот только, видимо, сегодня точно не мой день.
Автобус проехал мимо меня практически перед самым носом. И сколько бы я ни махала – безуспешно. Толи водитель ещё не до конца проснулся с утра. Толи ему было все равно на миниатюрную девицу, бегущую вслед за транспортом и активно жестикулирующую руками.
– Черт! – выругалась я, запыхавшись.
Остановилась, уперев руки в колени. Сумка сползла с плеча и чуть не грохнулась на землю. Я едва успела её перехватить в полёте.
– Да что за день сегодня такой! – прорычала я вслед скрывшемуся на горизонте автобусу и зло топнула по аллее.
Рядом прошуршал звук шин по асфальту. Сбоку от меня остановилась машина. Я подняла голову и имела честь впервые так близко лицезреть красный Мустанг Яна Соколова.
Стекло пассажирской двери медленно поехало вниз.
– Даже не смей злорадствовать. – выпрямилась я и зло уставилась в темные глаза братца.
– Хотел подвезти, – наигранно безразлично пожал плечами. – Но раз уж ты против, то чао, крошка. – подмигнул мне Ян, натянув на лицо очки с темными стеклами. – Кто я такой, чтобы спорить.
Машина резко рванула по асфальту. Шины жалобно скрипнули, прокрутившись несколько раз на месте. А я так и осталась стоять у обочины, глотая пыль из-под колес.
Козёл! Самый настоящий козёл!
На лекцию я всё-таки опоздала. Пришла чуть ли не под конец. Хорошо, что моя университетская подружка Инна, и по совместительству, староста группы, прикрыла перед лектором, и он благодушно впустил меня. А то не избежать мне было бы вечером выговора от Николая Владимировича.
– Ты чего опаздываешь? – стоило подсесть к Инне, как она придвинула тетрадь с конспектом. – Сфотай и перепиши. Лектор согласился простить тебе опоздание только при условии, что ты отработаешь после пар – покажешь конспект и перескажешь.
Я понуро кивнула и принялась фотать записи.
– Автобус пропустила. Пары секунд не хватило.
– А как же Ян? Он же мог тебя подбросить?
– Он уехал намного раньше. – без зазрения совести соврала я. – Поэтому пришлось добираться своим ходом.
Инна единственная знала о том, что мы с Соколовым теперь родственники. И то только потому, что староста. Она случайно услышала, как Николай Владимирович назвал меня дочерью у себя в кабинете, когда помогал с бумагами и распределением.
И, хотя отчим не скрывал, что снова женился и обзавелся дополнительным ребенком новой жены, лично мне не особо хотелось афишировать наше теперешнее родство. А всё из-за Яна. Потому что тот поверх всего приплетет, что я пользуюсь расположением ректора перед преподами, и все мои оценки липовые. С него станется.
Ян старше меня на год. Лакомый кусочек всех девочек. Равно как в универе, так и вообще везде, где бы он ни появился. А всё из-за статуса ректорского сына, благосостояния, которое он не стеснялся демонстрировать, и внешности.
Соколов, если отбросить всю мою личную неприязнь к нему, как к личности, сформировавшуюся за какие-то три дня, был весьма привлекательным парнем. Причем, в моём вкусе. Высокий брюнет с темными, практически черными, глазами, что не видно зрачка иногда. Спортивное телосложение, чувство стиля. И, как бонус, неуёмная харизма.
Эдакий красавчик-мажор.
Конечно, я не питала иллюзий что у меня вечно получится скрывать наше родство, но чем позже это произойдёт, тем дольше моя психика останется не тронутой. А то я уже предвкушаю эти бесконечные караулы всех девочек университета, имеющих на него виды.
«Дай его номер», «Замолви словечко», «Уговори встретиться», – и всё в таком духе.
– О чём задумалась? – пихнула меня плечом Инна, когда кончилась последняя пара.
Мы шли по холлу универа в сторону библиотеки. Сегодня день выдачи книг для первокурсников, поэтому нужно было поспешить занять очередь, чтобы не стоять в ней до самого вечера.
– Да так, ни о чём. – делиться своими мыслями не хотелось.
Инну я знаю от силы неделю, и пусть она кажется дружелюбной, но спешить открывать ей душу не собиралась. Тем более о том, что сейчас происходит внутри моей новой семьи. Особенно, когда сама ещё ни черта не понимаю.
Староста пожала плечами, мол, не хочешь, не делись. Но по ней было заметно, что её это задело.
В очереди мы стояли молча. Не первые, но и не плелись в хвосте. И уже через полчаса топали с книгами в руках на выход.
– Ты сейчас куда? – спросила Инна, останавливаясь у одного из больших окон, и кладя тяжелую стопку книг на подоконник. – Уф, тяжеленные. – потрясла руками в воздухе, разминая. – Слушай, – внезапно вскинулась она, – а может, мы попросим Яна довезти нас? Он ведь теперь твой брат.
Её миловидное личико так и горело энтузиазмом. А вот мне захотелось скривиться, будто я съела дольку кислющего лимона.
– У него после пар будут дела. Вряд ли нам будет по пути. – сдержала гримасу.
– Да брось! – канючила Инна. – Он же теперь твой брат. Разве не поможет младшей сестренке, если та его попросит? Тем более, нам с тобой в одну сторону ехать.
Я всё же не сдержала тяжелый вздох. Инна округлила глаза, мол, что такое?
– Ладно. – нахмурилась я и достала телефон. Не показывать же ей, что любое общение с братцем то ещё испытание для меня…
Книг и вправду было много. И они тяжелые. Да и я вроде как утром хотела наябедничать на Яна за то, что он жизни мне не дает. Так что в его интересах будет помочь.
Гудки были долгими. В горле пересохло от волнения. И, как только я подумала, что он уже не возьмёт трубку, в динамике раздалось грубое:
– Алло?
– Ян, это Ева. – представилась. Скорей всего, у него даже нет моего номера. – У тебя закончились пары?
На той стороне повисла небольшая пауза, словно собеседник в замешательстве.
– Да, а что? – донесся небрежный ответ.
Я скосила глаза на Инну, мечтая, чтобы она не слышала наш «милый разговор». И прикусила ноготь от волнения, прежде чем выпалить:
– Нам выдали книги. Довезешь до дома?
– Я тебе что, таксистом нанимался? – буркнул Ян недовольно.
– Пожалуйста. – решила наступить на глотку своей гордости. И, как оказалось, зря.
– Нет. – коротко отрезал братец.
Ах, вот как, значит… Ну, хорошо. Сам напросился.
– Жаль, – притворно грустно вздохнула я. – Придется просить Николая Владимировича. – и, не дожидаясь, пока Ян ответит, сбросила вызов.
Больше ни за что у него ничего не попрошу! Первый и последний раз! Чертов Соколов!
Внутри всё кипело от злости и негодования, но снаружи я оставалась бесстрастной.
– Видишь, я же говорила. – пожала плечами, убирая телефон. – Он занят.
– Ты серьезно пойдешь к ректору? – опасливо вжала голову в плечи Инна, косясь на меня.
– Нет, конечно, – хихикнула. – Пусть Яну будет стыдно. Вызовем такси.
Поправив на плече сумку, взяла в руки тяжелые книжки и только хотела развернуться, как нос к носу с кем-то столкнулась. Книги полетели на пол. Я охнула, едва удержавшись в вертикальном положении, и потерла ушибленный лоб, прежде чем поднять глаза на того, с кем столкнулась.
Русые короткие волосы, выразительные синие глаза, смотрящие на меня с извинением. Полная противоположность Соколову. Если тот участвовал бы в рекламе «темной стороны», то незнакомец передо мной смахивал на ангела.
– Простите, я не специально, – протараторил парень, склонился над опрокинутыми книгами и принялся поспешно собирать их.
– Ничего страшно, – улыбнулась, поймав его взгляд из-под густых темных ресниц.
Парень был красив. Не мой типаж, но… Было в нём что-то такое, притягивающее. Или выражение умных, добрых глаз. Или харизма. Или обаятельная улыбка, которой он одарил меня в ответ.
– Я – Александр. – протянул мне свободную руку. Собранные книги он удерживал подмышкой второй руки. – Обычно не сбиваю милых девушек своей тушей. – его улыбка стала ещё шире.
– Ева, – пожала его теплую сухую ладонь. – Обычно я не настолько рассеяна. – хихикнула в ответ.
– Ну, приятно было познакомиться. – неловко потер затылок парень и протянул мне книги. – До встречи, Ева. – подмигнул мне и пошел дальше, сунув руки в карманы.
– До встречи, – пробормотала я, ощущая странное, тянущее чувство в груди, от которого сердце стало биться чаще.
Инна, молчавшая до этого момента, подлетела ко мне, перестав изображать статую у подоконника, и заговорщически прошептала:
– Да ты прямо-таки магнит для крутых парней. Надо же было столкнуться с самим Александром Фридманом!
– Фридман? Его родители немцы? – удивилась я.
– Наполовину. Мать – русская, а папа – немец. Он приехал сюда из заграницы. Мать настояла, чтобы сын не забывал свои корни по материнской линии. Теперь вот учится с нами на первом курсе. Александр – звезда нашего потока.
– С чего такие почести? – вопросительно выгнула бровь.
– Ты что, серьезно не слышала о Фридмане? – удивилась Инна, вскинув брови, пока мы неспешным шагом брели по холлу университета.
– Нет, – нахмурилась. – А разве должна?
– Александр Фридман – вундеркинд. У него столько грамот, столько олимпиад за плечами, что и не счесть! Про интервью вообще молчу. Он – один из известных на весь мир одаренных детей. Умник, каких днём с огнём не сыщешь.
– И откуда ты в курсе всех событий? – добродушно покачала головой, задав риторический вопрос.
Но девушка решила ответить.
– Недаром же я – староста. – хихикнула Инна и потрясла головой, взметнув вверх блондинистые локоны за спиной. Её голубые глаза довольно сверкали.
– Ты – ходячий источник информации, а не староста. – улыбнулась в ответ.
На этой позитивной ноте мы вышли из универа. На крыльце толпились такие же первокурсники, как и мы, поэтому вокруг стоял настоящий шум и гам. Проталкиваясь мимо толпы, мы шли к выходу. Инна семенила за мной, что-то щебеча, но я её не слышала.
А потом и вовсе замерла, потому что у стен универа заметила знакомую темную фигуру, облаченную с ног до головы в черное. Да у него даже аура, могу поклясться, – черного цвета!
Черная кожанка, черные джинсы, черная футболка, черная джинсовка, черные джорданы, черные волосы и черные глаза. Ужас! Просто ходячий мрак!
Заметив меня в толпе каким-то чудесным образом, Ян отлепился от стены и уверенным шагом направился в мою сторону. Я понимала, что бежать или скрываться от него бессмысленно, поэтому просто осталась стоять на месте.
Подойдя ко мне вплотную, братец ухватил меня за запястье и склонился прямо к лицу, прошипев:
– Мелкая… – похоже, он проглотил очередное прозвище, заметив Инну за моей спиной. – Сестричка, – выдавил из себя, на его губах нарисовался оскал, который издалека можно было бы принять за обычную улыбку, – ты ведь ещё не успела попросить отца отвезти тебя домой? – немного отодвинулся, строя из себя доброго брата при старосте.
– Не успела. – я улыбалась, но мои глаза пылали жаждой отмщения. И он не мог этого не заметить.
– Хорошо. – только и смог выговорить парень. – Очень хорошо. Мы же не хотим расстраивать родителей, верно?
Я сурово глянула на Яна, осторожно стрельнув глазами в сторону Инны.
– Давай, не сейчас.
– А, э-эм… – староста неловко помялась. – Вы езжайте, я, наверное, на такси. Сама.
– Нет-нет. Друзья Евы – мои хорошие знакомые. – и столько фальши было в его словах, что только круглый идиот, или, в случае Инны, наивная девочка, могли поверить в его искренность. – Я довезу вас. – вежливо улыбнулся Ян.
Инна послала мне вопросительный взгляд. Я кивнула, украдкой вздохнув, когда она повернулась ко мне спиной и пошла вслед за сводным братом.
Чую, как только Ян высадит подружку возле дома, скофнить будет всю дорогу. Я уже молчу о том, что пакостей только прибавится…
Глава 2
Может, зря я строю из себя гордячку и не рассказываю родителям обо всём? Вдруг мне это аукнется в будущем? Мало ли что у Яна на уме…
Этими вопросами я задавалась всю дорогу, пока Инна, сидящая рядом на заднем сиденье, щебетала без умолка. По большей части с братцем, но я и не была против. На удивление, он довольно снисходительно и терпимо общался с ней. Чего не скажешь обо мне.
Стоило попробовать вклиниться в их разговор, как парень мрачнел на глазах. И его взгляд, который я ловила в зеркале заднего вида, не сулил мне ничего хорошего. Тёмные провалы горели самым настоящим адским огнём.
И мои догадки только подтвердились, стоило Яну помочь Инне забрать книги из салона своего Мустанга и усесться обратно на водительское место.
– Ну, что, сестричка? – язвительно выделил последнее слово. – А теперь поговорим без свидетелей?
– А может, просто спокойно доедем до дома, ты меня высадишь, и разойдемся каждый по своим делам?
Конечно, я догадывалась, что Ян никак не воспримет мои слова. Но в душе все равно теплилась небольшая надежда, что нам удастся решить всё миром. Что мне удастся договориться с ним.
Но, увы.
– Нет уж, ведьмочка. Вы разрушили нашу с отцом спокойную размеренную жизнь, так что не рассчитывай на то, что я буду вести себя, как добрый старший братец. Я тебе не олух какой-то. И если отец видит в тебе ангелочка, то я вижу тебя и твою мать насквозь.
– Просто отвези меня домой. – я отвернулась к окну, не желая продолжать бесполезный разговор. Как и тратить свои нервы на этого… олуха.
– Продолжаешь строить из себя святую невинность? Ну-ну, – недобро усмехнулся он, – посмотрим, как долго продержишься, изображая паиньку.
А меня поразила внезапная догадка.
– Так ты поэтому изводишь меня все эти дни? – охнула я.
– Чтобы вытащить твою гнилую натуру наружу? Да. – и принялся перечислять. – Ты первым делом побежишь ябедничать отцу или матери, прикрываясь их протекцией. Попытаешься выставить меня монстром в глазах отца. Скажешь, как сильно я тебя обижаю. Жизни не даю. Сыграешь на его отцовской доброте, пустив слезу. Он умилится, задаст мне словесную трёпку. Возможно, ограничит в финансах. И тогда я точно уверюсь в том, что ты – лишь стерва, пользующаяся своей внешностью ангелочка. Как и твоя мать.– завел мотор Ян и уставился на меня ехидным взглядом бездонно черных глаз в зеркале.
– Хватит оскорблять мою маму! Если я спускаю тебе с рук то, что ты говоришь обо мне, то за свою маму я тебе глотку порву, имей ввиду. – вызверилась я.
Ком обиды рос в груди, и меня распирало что-нибудь сделать ему в ответ. Но не сейчас. Чуть позже. Когда он не будет готов. Отомщу в его же стиле.
И, самое обидное в том, что отчасти он прав. Я ведь действительно хотела нажаловаться его отцу. Пусть и по другой причине, но… Но ведь и он не ведет себя дружелюбно! Как бы там ни было, он не имеет права так поступать со мной. Я ему не груша для битья. И глотать происходящее не собираюсь.
– Так и быть, отвезу тебя домой. – после минутной паузы, произнес он, сделав вид, что не заметил моей вспышки злости. – Повезло тебе, что нам по пути.
Я закатила глаза и демонстративно уткнулась в телефон. Правда, уже спустя несколько секунд, его пришлось убрать подальше, потому что Ян ездил, как чертов шумахер!
Я вцепилась в дверную ручку, словно в последнюю соломинку, которая могла меня спасти. Ибо машина уходила в занос на поворотах только так. А на стрелку спидометра я и взглянуть боялась. Наверняка увижу там трехзначные цифры!
– Ты убить нас решил? – прошипела я, понимая, что больше не могу молчать. Страх бил изнутри фонтаном.
– Спокойно, Маша, я – Дубровский. – мертвенно бесстрастным тоном ответил мне братец.
– Да хоть сын маминой подруги! Сбавь скорость! Я ещё пожить хочу. Встретить парня своей мечты. Создать с ним семью. Родить детишек.
Не знаю, зачем я это всё говорила ему. Видимо, на меня повлиял страх за собственную жизнь, адреналин и сердце, колотящееся в горле.
Ян откровенно заржал, высмеивая:
– У тебя даже мечты примитивные. Просто треш. – оскалился парень, уходя в очередной занос на повороте.
– Не тебе меня судить, придурок! – стукнула по изголовью водительского сиденья сжатыми кулачками. – Можно подумать, у тебя мечты гениальнее «снять баб и оторваться с друзьями и бухлом в клубе». Причем, проворачивая это всё за папин счет!
Ян притих. Я увидела, как в зеркале заднего вида заиграли желваки на его скулах. А в глазах поселилась ещё большая чернота. Его руки с силой сжали руль. Так, что побелели костяшки пальцев.
Из хорошего – машина сбавила скорость. А это уже небольшая победа.
– Приехали. – глухо буркнул парень, резко затормозив. – Выметайся из моей машины, ведьма.
Я едва удержалась от того, чтобы взвыть вслух. Какой же он… невозможный! С ним прямо, как на пороховой бочке! Тебя кидает из стороны в сторону, и никогда не знаешь, когда именно всё вокруг взлетит на воздух.
Подхватив сумку и умостив в руках книги, я ринулась из машины, громко хлопнув дверью напоследок.
– Осторожней, психованная! – крикнул мне вслед. – Это раритет!
Я в ответ соорудила ему неприличный жест из трёх согнутых и одного, смотрящего вверх, среднего пальца. При этом развернулась к нему лицом, прижимая книги к груди, чтобы ещё и глазами передать всё, что думаю о нём.
– Пошёл к черту! – тихо прошипела, хотя и понимала, что он меня не услышит.
Но, видимо, Соколов обладает суперспособностью читать по губам.
Его лицо исказила гримаса. Машина рыкнула несколько раз. И вместо того, чтобы загнать её домой, в гараж, он резко развернулся и помчался прочь от дома.
– Скатертью дорожка. Кто из нас ещё на самом деле психованный… – вернула ему шпильку. И пусть он не слышал, но на душе стало легче.
Домой я заходила с ощущением небольшой победы. По крайней мере, желание хлопать дверьми и втаптывать ногами в пол всё, что попадется на пути, пропало.
– Евочка, с возвращением. – холл вёл прямо на кухню, поэтому мама меня сразу заметила. Бросила все свои дела и вышла навстречу, вытирая руки о полотенце. Заключила меня в объятия. – Как день прошёл, милая? – чмокнула в макушку.
– Всё хорошо, мам. – улыбнулась я.
– Давай помогу с книгами. – она, не дожидаясь ответа, взяла у меня половину, и вместе со мной отправилась наверх в мою комнату. – Ух, какие тяжелые. Как же ты их сама донесла?
– Ян довёз.
Моральная победа над сводным братом всё ещё теплилась, поэтому я приняла решение попробовать самой разобраться с этим вредителем, оставив ябедничество на самый крайний вариант. Если всё окончательно выйдет из-под контроля, или наш конфликт перейдет все мыслимые и немыслимые границы.
– Ох, я же ещё не успела ужин приготовить, – вскинулась мама.
– Ничего страшного, он всё равно уехал по делам. – на губах грозила нарисоваться злорадная ухмылочка, но я подавила её.
Мама у меня очень проницательный человек. И если бы не её влюбленность в Николая Владимировича, она бы давно заметила, что между мной и Яном не всё так прекрасно, как кажется за совместными семейными ужинами.
– И даже домой не зашел? – удивилась она, положив книги на письменный стол в моей комнате.
– Он же у нас взрослый мальчик. Не забывай. – мой шутливый тон заставил маму расслабиться.
– Ладно, давай, раскладывай книги, делай домашнее задание и спускайся вниз ужинать. Я как раз закончу готовить.
– Ма-ам, у меня же сегодня смена. Забыла?
Она нахмурилась и поджала губы. Ей не нравилась моя подработка баристой в кофейне. И если раньше она с горем пополам мирилась с этим, когда у нас было совсем туго с финансами, то сейчас и слышать ничего не хотела.
– Ева, мы же обсуждали.
– Я все равно не уйду с работы, мам. Не хочу просить карманные деньги у Николая Владимировича. – я оставалась непреклонной.
– Я тебе буду давать со своей зарплаты.
– Нет. – покачала головой. Спорить с мамой в очередной раз не хотелось, но я понимала, что она будет об этом говорить до тех пор, пока я поддамся на её уговоры. – К тому же за три года ко мне все уже привыкли. Да и я к ним тоже.
Мама устало вздохнула.
– Хорошо. Но если это скажется на твоей учебе, обещай мне, что ты уйдешь. – строго посмотрела на меня.
– Обещаю, – воодушевленно ответила я, положив руку на грудь.
– Тогда пока сделаю тебе перекус. – наконец, её лицо вновь озарила улыбка.
Когда мама спустилась вниз, я принялась раскладывать книги на полки и готовиться к завтрашнему дню. Домашки было немного, и много времени она не заняла. После чего я быстро перекусила, попрощалась с мамой и упорхнула на работу.
Но во дворе, к огромному сожалению, столкнулась с Яном.
– И куда это ты собралась на ночь глядя? – поймав меня за плечи, удержал на месте, потому что я собиралась просто проскользнуть мимо него, не удосужившись ответить.
Пришлось поднять глаза. Ян был высокий. Очень. С моими метр шестьдесят пять я едва доставала ему макушкой до подбородка.
И почему он не мог приехать на пять минут позже? Или подольше потусоваться в гараже?
– Ян, какой на ночь глядя? Сейчас всего четыре часа дня. Да и какое тебе вообще дело? – фыркнула, сбрасывая его руки с себя. – Не лапай меня, пожалуйста.
– Лапают по-другому, ведьмочка. – его зрачки расширились, отчего глаза стали практически черными. Настоящими омутами. – Я бы показал тебе, что такое «лапают», но ты не в моем вкусе. – оскалился одним уголком губ.
– Можно подумать, ты в моём. – закатила глаза.
Соврала, но ему же об этом не обязательно знать, правда?
Ян скрестил руки на груди и демонстративно уставился на меня в ожидании ответа.
– Ну, так?
– Не твоего ума дело.
Я обошла парня и, поправив сумку на плече, быстрым шагом покинула территорию дома Соколовых. Один раз всё же обернулась, чтобы убедиться, что Ян не шагает за мной по пятам. Но он всё так же оставался на месте, глядя мне вслед.
В этот раз я успела на автобус. И около получаса ехала до города, читая электронную книгу на телефоне. Так что даже не заметила, как добралась до работы.
– Привет, Ева. – мой напарник, Антон, приветственно помахал рукой.
Я помахала ему в ответ, улыбнувшись.
– Через пять минут начало смены, шевели булками. – ко мне подошла Кристина, официантка, шутливо пихнув в плечо. – Админша сегодня не в духе, может штраф впаять. Так что, давай. В темпе вальса, пока не заметила.
Я поблагодарила Крис и отправилась переодеваться в рабочую униформу. Успела как раз к началу.
Время за работой текло незаметно. Людей было не так много, поэтому мы с Антоном всё успевали. Даже в перерывах болтали и делились, как прошёл день. Крис тоже участвовала в нашем разговоре, но у неё было больше работы, поэтому она периодически убегала отнести заказ.
– Ева, у тебя что, парень появился? – вернувшись в очередной раз, Крис бухнула поднос на барную стойку, и вопросительно уставилась на меня.
– С чего ты взяла? – опешила. Рука дрогнула, покачнув питчер*, и я чуть не запорола пенно-молочный рисунок милой кошечки на капучино.
– Там один парень, сидящий за дальним столиком, глаз с тебя не спускает весь вечер. – она заговорщически стрельнула глазами в нужную сторону.
Я проследила за её взглядом и едва сохранила бесстрастное выражение лица, хотя на самом деле они грозились вывалиться из орбит.
За столиком сидел никто иной, как Ян. Парень расслабленно попивал кофеёк, приготовленный мною же, откинувшись в кресле, и действительно пялился во все глаза.
– Я его вообще впервые вижу. – нацепила «покер фэйс», и отдала Крис заказ.
Она мечтательно вздохнула.
– Красавчик. Видимо, ты ему понравилась.
– Боже, упаси. – вскинула руки перед собой, притворно испуганно округлив глаза.
– Тогда не против, если я возьму у него номерок? – подмигнула брюнетка, ставя капучино с чизкейком на поднос.
– Крис! Не издевайся. – укоризненно взглянула на неё. На что та хихикнула, подмигнув мне, и ушла отдавать заказ.
На кой черт он вообще тут нарисовался? Что ему от меня нужно? Если собирается просидеть тут до конца моей смены, это будет настоящее фиаско! Крис от меня точно потом так просто не отстанет. Написать ему на очередном заказе «тебе здесь не рады», что ли?
– Не похоже, что ты его не знаешь. – заметил Антон, молчавший до этого момента. Он протирал стакан для латте и задумчиво смотрел то на меня, то на Яна. – Вон как засуетилась.
– Да знаю я его. Он учится со мной в одном универе. Только Крис об этом ни слова. – призналась я, сказав полуправду. – Она же меня изведет.
– А может, всё же стоит ей сказать правду? – таким же задумчивым тоном поинтересовался напарник.
– Нет. – категорично отрезала я, взмахнув рукой в воздухе для пущего эффекта. – Я не собираюсь иметь с этим придурком никаких дел. А отказывать Крис тоже не хочу. Она очень помогала мне с адаптацией, когда я только пришла сюда работать.
Антон не стал больше ничего говорить, но я до конца смены замечала на себе его взгляд серых, как пасмурное небо, глаз.
– Он взял салфетку с моим номером! – восторженно завопила Крис, влетая в раздевалку.
Смена закончилась, и я неспешно переодевалась, надеясь, что Яна вытурили из кофейни по причине закрытия, и он уехал домой. Часы показывали пять минут одиннадцатого ночи, и я планировала ехать домой на такси, потому что мама всегда настаивала на этом. И просила не экономить деньги на собственной безопасности.
