Юлия Чепухова
Ворожея за кадром
ГЛАВА 4
Василиса.
После получасового успокаивания и заверения в отсутствии потусторонних сил, я, наконец, познакомила Наталью с Филимоном. Кстати, его тоже пришлось искать и успокаивать. И нет, девушка не была против такого соседа, даже после столь буйного знакомства. А Мартином оказался милый и немного неуклюжий песик, мопс. Наташа отдала его на время отъезда соседке. Девушка уезжала на два дня на фотосессию за город, и мне несказанно повезло, что она вернулась именно в этот злополучный для меня вечер. Снова удача? И не много ли таковой? Что-то она резко начала чередоваться с моими провалами, превращая мою жизнь в зебру с черно-белыми полосками.
Марти и Филя долго принюхивались и ходили вокруг друг друга. Хорек даже порывался мне сказать нечто нелицеприятное по поводу такого хвостатого соседа, но я взглядом ему пообещала все пытки ада, если он сейчас хоть слово скажет человеческим голосом при нашей спасительнице. Ясное дело, реакция на говорящего хорька обернется чем-то более громким, нежели недавний визг. Поэтому Филя недовольно расфыркался и попытался цапнуть мопса за вилявший хвостик.
– Думаю, они поладят. – Улыбнулась я, впервые за последнее время выдохнув спокойно. Будто камень с плеч свалился.
Верю, что я с этой блондинкой еще надолго задержусь. Девчонка она рисковая и веселая. А фотографироваться я умею. Всегда хорошо получалась на снимках подруг по технарю. Камеру тоже можно зачаровать, будто парня. Надо лишь улыбнуться правильно и поманить взглядом, пообещав не одну свою тайну.
Наташа показала мне комнату. Немного захламленную, но ничего, мебель из кучи я раздвину по своим местам. Если конечно здесь задержусь. А на сегодня вполне сойдет и диванчик пыльный. Филя был со мной полностью согласен. Оббежав по периметру свой новый дом, он залез во все шкафчики и углы, прежде, чем удовлетворенно прикорнуть у моего бока.
– Завтра буду производить полномасштабный захват кухни. – Важно заявил он, широко зевнув во все свои клычки.
– Никакого захвата, а то вышвырнут нас помойки околачивать! – Пригрозила я ему кулаком, но Филя на него лишь одним глазом покосился и свернулся в клубочек.
На утро, уж слишком раннее на мой взгляд, Наташа с шумным улюлюканьем ворвалась в нашу комнату. Растолкав кое-как ото сна мою тушку, она потащила меня в ванную «приводить в надлежащий для подиума вид». Филя, недовольно фыркнув на сей бесполезный шум, повернулся на другой бок и снова захрапел.
Неугомонная соседка, после моего обжигающего душа, нагоняла суету вокруг меня добрых два часа. Все приглаживала да выщипывала, подкрашивала и снова недовольно смывала. Наконец, когда она казалась более-менее удовлетворенной результатом, то пришел черед для тряпок. Мама дорогая! Сколько же их у нее?! Неужели здесь такое носят? Спорить я не стала, ведь от сегодняшних смотрин зависит в прямом смысле этого слова моя дальнейшая судьба!
Когда со мной было покончено, Наталья собралась сама со скоростью заправского солдата по горящей спичке. Даже наложить простенький макияж успела. И вот мы уже в ее маленькой красной машинке, которая только накануне ночью смогла распугать местную шпану, вливаемся в общий поток транспорта, что переправляет большую часть жителей столицы по своим рабочим местам. Перекрестки, светофоры, улицы слились для меня в один сплошной цветной клубок, которой мне, невыспавшейся, не хотелось распутывать ну ни капельки.
Однако я достаточно проснулась, когда Наташа остановилась у небольшого павильончика в районе торговых центров и деловых офисов. На вывеске со старинным фотоаппаратом было аккуратно выведено название «Ракурс», и моя новая знакомая потащила меня именно туда.
– Федорова! Снова опаздываешь! – Нас встретила солидная дама лет сорока с хвостиком в строгих очках на тонком носу и с короткой стрижкой, думаю, невероятно модной и дорогущей. Об этом статусе говорил и ее строгий темно-лиловый костюм.
– Ну, Антонина Андреевна! Всего-то двадцать минут! Вам ли не знать о напряженном движении по Садовому кольцу! – Взвыла Наталья и вдруг вытолкнула меня вперед. – К тому же я не одна! Как вы и велели, вот партнершу себе нашла. Все как требовали. И рост и фигура. Волосы опять же лишний раз завивать не придется, как мне…
– Ладно, не хнычь. Так-так-так… Выйди-ка на свет, лапушка. – Это уже было адресовано мне, и я вдруг от робости затряслась, как заяц. Куда проще нравиться мужчинам! Они не будут высматривать твои недостатки, как эта стервятница!
Я в смущении покрутилась под цепким взором Антонины-как-ее-там, но поймав ее кислое выражение на лице, поникла. Не выйдет у меня ни черта! Тут в комнату ввалился шумный рослый парень с целой кипой свежеотпечатанных снимков и пробасил.
– Тонь, это все на стол к тебе сгружу. Потом разберешь и отправишь заказчику лучшие. Привет, Натали. А кого это ты к нам привела?
От него за версту веяло обаянием и простецкой широкой душой. Вот это мой типаж! Тут я и сама справлюсь. Не давая подруге и рта раскрыть, я шагнула вперед, заслоняя суровую редакторшу, и лучезарно улыбнулась, приправляя свое радушие своим приворотом.
– Почему это она привела? У меня ножки есть, я сама пришла. Меня Василиса зовут. Слышала я, вам модели компактные нужны. Ну а я чем не подхожу?
Распахиваю курточку и снова кружусь перед замершей с раскрытыми ртами троицей. Упс, наверное мое обаяние колдовское через край плеснуло. Надо бы пыл поумерить.
– Нужны, это правда. Но размеры – это еще полдела. Ты себя камере покажи, тогда и решим. – Прокашлялся парень, принимая более суровый и профессиональный вид. Как я поняла со слов Натальи раньше, это был Никита-фотограф. Но вижу, попался-таки он на мой крючок – глазки вон как блестят!
Антонина повела нас в дальние комнаты студии, где я чуть благополучно себе шею не свернула. Треноги профессиональных камер, неизвестного назначения кабеля и полумрак – вот истинная полоса препятствий, когда твои ноги с непривычки обуты в высоченные шпильки. Никита тут же скрылся за каким-то объемным аппаратом, настраивая освещение. А Антонина увела Наташу в соседний кабинет, просмотреть отснятый накануне материал и отобрать подходящий для журнала. Я же продолжала бесполезно топтаться на месте, не зная, куда себя пристроить. Может, позы какие прорепетировать? Вот и зеркало есть во весь рост. Но в отражении я сама себя не узнаю. Волосы все наверх утянуты. Тело в короткое платье упаковано, в котором и шагнуть-то нормально нельзя. А лицо… Кукла Барби отдыхает! Ну, где же я за этой всей штукатуркой себя разыщу? А что уж говорить о постороннем зрителе? Понятно, почему на меня так окружающие поглядывают. Я ж вылитая бабочка ночная, утром недобитая!
– Давай начнем с чего-нибудь попроще. – Подал голос Никита из-за сложной техники.
– А?… – Остроумно выдаю я.
– Для начала пройди в зону для съемок и… изобрази что-нибудь. – Как у него только терпения хватает с такими неумехами, как я?! Послушно исполняю его волю и топаю в угол, освещенный со всех сторон большими яркими лампами.
– И что изобразить прикажете? – Стою, как пионер на параде по стойке смирно. Увы, в этом платье только так и возможно.
– Хочу видеть твои эмоции. Хочу понять, с чем смогу работать. Или не смогу. – Бурчит в ответ фотограф, а мне приходится все додумывать самой и срочно вспоминать передачи «Подиум» и прочие «ковровые дорожки со знаменитостями».
Честное слово, сама себе обезьяну напоминаю, кривляясь перед невидимым зеркалом. Похоже Никита только пленку испортил. Короче говоря, через полчаса его наставлений, я убеждаюсь в том, что я полный профан в этой области. И если произойдет чудо и меня-таки возьмут, придется всему учиться с нуля. Но как раз на это самое чудо я и рассчитываю.
Вернулись Наташа с редакторшей. Моя знакомая вопросительно поглядывала на меня, а Антонина в свою очередь – также на Никиту.
– Я ничего не понимаю. Вроде девочка необычная, но что-то ей мешает раскрыться. – Наконец, озвучил свой вердикт Никита.
Тоня перевела на меня сканирующий взор и долго меня изучала, задумчиво постукивая наманикюренным пальчиком по поджатым губам, пока в итоге не внесла свою коррективу.
– Марш умываться! И волосы распусти. Наталь, дай ей что-нибудь из гардероба студии, но такое что бы ты сама не надела! Твой вкус безнадежен, деточка.
Без тонны косметики и в более близких мне по типу вещах, я почувствовала себя куда свободнее. Даже настроение поднялось. Щебеча непринужденно с Никитой и Антониной Андреевной, я не заметила, как выложила им все свои приключения последних дней, вместе с ними смеялась, не стараясь больше никому угодить.
Свою первую фотосессию я отработала в паре с Наташей, как и было задумано журналом. Теперь Никита выглядел куда довольнее, чем было в самом начале. И Антонина все-таки взяла меня в свою команду, правда с испытательным сроком. Хочет посмотреть, буду ли нравиться я заказчикам на красивое личико. Но этот срок я должна выдержать, ведь сегодня я сделала свой первый шаг к мечте детства – стать знаменитой наперекор всему…
Год спустя…
– Антонина Андреевна! Не могу я выйти на этот ваш показ!
– Вась, ну чего ты упрямишься?! Там делов-то – прошлась пару раз туда-сюда и все!
– Ну да, с моей-то координацией на этих ходулях! К тому же мне на курсы надо, ведь я у вас еще неделю назад отпросилась! Так я и в этом году не поступлю в театральное…
– Василиса! Ты меня плохо понимаешь?! Показ в «МаркЕ» очень важное событие! Мы просто не можем его пропустить или же потеряем с ними соглашение, которого я добивалась не один год! Ты знаешь, как трудно маленьким студиям заявить о себе такому модельному концерну?! К тому же девочки тебе точно не скажут «спасибо» за прогул. Ты же наше лучшее личико! Без тебя мы не можем заявиться на показ! Ну и что, что ты не разу по подиуму не ходила! Вот и попробуешь! Так что пропустишь разок свои курсы «кройки и шитья». – Поставила точку в нашем споре моя начальница.
– Курсы по сценической речи. – Поправила я ее, но Антонина уже упорхнула с прижатым мобильником к уху, принимая новые заказы.
Нет, я конечно не против лишних премиальных, которые за показы платят весьма щедрые. Но и учебу забрасывать нельзя. Вот так пропустишь разок, и понравится лениться. Помню еще по техникуму. А раз я задалась себе четкой целью поступить в театральный институт, то хоть в узел морской завяжусь, но везде успею.
Прибежала запыхавшаяся Наташа с возбужденно горевшими глазками. Снова опаздывает. Где только ее носит? Ехали-то мы вместе.
После того дня, как она буквально подобрала меня на улице, мы так и продолжали жить вместе, а Никита и Антонина усердно пытались вылепить из меня супер-модель. Наверно им нравится сей эксперимент – работа с совершенно чистым листом. Так по мне, ощущаю себя неумелым буратино, но стараюсь изо всех сил, дабы удержаться на плаву. Не хочется опять по дворам скитаться. К тому же здесь у меня есть реальный шанс выделиться, завести нужные знакомства. Поэтому каждый день, семь дней в неделю, я здесь, в студии «Ракурс», ставшей мне вторым домом, постигаю азы модельного бизнеса, изучаю, рассматриваю готовые работы и активно пробую сама.
От воспоминаний и конкретного планирования своего будущего времени меня не слишком мягко выдернула моя единственная лучшая подруга.
– Не поверишь, какую новость мне по секрету рассказали девочки из «МаркИ»! Ты же в курсе, что у нас с ними в конце недели показ намечается?! Так вот. Альбина Марковна, главный редактор «МаркИ», кстати, единственная дочь и наследница владельца агентства, Марка Валерьяновича, пустила слушок, что на студии «Мосфильм» запускается новый сериал!
Не вполне понимая ее энтузиазма, я продолжаю невозмутимо подкрашивать ресницы перед зеркалом. Сейчас у меня с Никитой намечалась очередная «работа». Какой-то там журнал мод заключил с нами контракт. И в данный момент реклама шляпок занимала все мои мысли. Ну, так, отчасти…
– Поздравляю российский кинобизнес с очередным штампованным проектом. Тебя-то что это так распирает? – Уточняю на всякий случай, может чего-то не понимаю. И судя по укоризненному взгляду подруги, правда, не понимаю.
– Вась, да ты что! Эта такая потрясающая возможность пробиться в мир кино! Им же кроме главных ролей нужна еще и массовка! Такой шанс на большом экране покрасоваться! Для второстепенных ролей часто берут моделей. Ну там продавщицу мимолетом сыграть или путану какую… Да не важно! Нужно просто свежее лицо! – Наташа вся лучилась, захваченная такой перспективой, что даже меня проняло.
Сколько раз в кино я видела толпу людей, даже не говорящей реплики никакой, просто для воспроизведения реальной обстановки. А если за это еще и заплатят, так вообще здорово. Но куда лучше попасть на съемки фильма, перепрыгнув через годы в театралке! Вот был бы успех! Может раньше, в советские времена и нужно было кучу знаний и корочек иметь в своем арсенале. Но куда как проще в нынешнее время – раз появишься на экране, и все – ты звезда! Может и мне стоит счастья попытать? Авось и получится чего, с моим-то волшебным тузом в рукаве? Если уж рисковать, так по-крупному.
Пока же молчу и ничего не говорю Наталье. Обдумать самой все надо. Да и Филе рассказать, а то еще обидится. Как-никак ближе него у меня и нет никого в этом мире.
Кстати, о братьях наших меньших. Хорек активно дрессирует песика Натальи, Мартина. Подруга только и успевает удивляться внезапно проявленным талантам своего мопса. То он тапки вдруг принесет, то газету. Но я-то догадываюсь, откуда Марти ума понабрался. Надо же чем-то Филе целый день заниматься. Он же у меня такой деятельный. То за чтением книжки его застану, то за новыми гонениями Марти. А кричит-то Филлипыч как порой, командуя своим ручным псом, любой моряк в порту обзавидуется. Где только слов таких нахватался?!
Бывает и мне даже от него достается, если забуду его любимые куриные сосиски купить. Но все же при Наташе он предпочитает отмалчиваться, а то как бы не прихлопнула, как муху, с испугу. Наталья у нас чувствительная натура – сначала делает, потом думает. Вот и я боюсь ей конкуренцию составить на «Мосфильме». Пусть сначала все сама разведает. А я уж после, если еще места свободные останутся.
– Это что ж получается, я тебя дома без конца вижу, так теперь ты и в моем любимом телевизоре будешь эфир сотрясать?!
Вот и вся поддержка моего мохнатого друга. Морда пушистая! Нет, чтобы поддержать!
– Добрый же ты, Филиппио! – Я же тем временем роюсь в шкафу в поисках наряда на этот проклятущий показ, будь он неладен! Ведь после него намечен фуршет и даже какая-то вечерняя программа с музыкой живой. Надо соответствовать. Хотя я особо могу и не стараться – Наталья вновь затмит меня, тихушницу, своей взрывной экстравагантностью.
– Кто ж тебе еще правду в глаза твои бесстыжие скажет! Скачет там перед камерой в труселях, и думает, что я рад буду?! Да знала бы Евдокия Петровна, как ты будешь на ломоть хлеба с маслом зарабатывать… – Бушевал хорек, стоя на задних лапках на спинке дивана. Вот же истинный оратор перед толпой! Иной раз я очень жалею, что сделала его говорящим!
– Филя! Может, хватит уже?! Я просто фотографируюсь. Никогда не будет в моей работе чего-то аморально-запредельного. Я тебе обещаю. Краснеть за меня не придется! – Вскрикнула я, в возмущении взглянув на него. Надо же, перед хорьком оправдываюсь! Дожили…
Слышу, дверь входная хлопнула. Натали вернулась. Хочу шикнуть Филе, чтобы сворачивал свою громкую полемику, но тот уже увлеченно мячик по ковру гоняет, притворщик!
– Ну как, подруга? Была на студии? – Прямо с порога налетаю на нее я.
– На какой-такой студии? – Удивляется Наташа, разуваясь и скидывая с плеч ветровку.
– Как же? «Мосфильм» которая. – Я тоже растерялась. Что ж она зря мне полдня в уши жужжала? Или я опять чего неправильно поняла?
Примчался Марти из соседней комнаты. За ним и Филя поспел, пустившись вскачь за хвостиком мопса. Носятся, тявкают, нас отвлекают от серьезного разговора.
– А… – Наконец, вспомнила подруга, проходя в свою комнату и на ходу объясняя. – Мне там делать нечего. Это я для тебя распиналась.
– Почему это? – Вконец запуталась я. Такая возможность, и она не хочет?!
– Со мной все в порядке, я не пропаду. – Девушка с блаженством плюхнулась на свою кровать, а я продолжаю недоверчиво взирать на нее из коридора, не обращая внимания на пушистый дерущийся клубок у своих ног. – Я здесь давно уже кружусь. Все знаю, все видела и меня устраивает мое положение. Честно. А вот ты… Новое лицо, о котором я говорила утром. Ты прекрасно будешь смотреться на экране. Я уже вижу тебя в главной роли какого-нибудь блокбастера! – Мечтательно зажмурилась Наташа, сладко потягиваясь и тут же сдавленно хрюкая, когда Мартин, набегавшись с хорьком, с размаху запрыгивает на нее.
– Почему для тебя так важно меня пристроить? – Я усаживаюсь прямо на пол, на кудрявый и немного жесткий ковролин. Такая поза для разговоров по душам мне удобна еще с детства. С полу обзор лучше. А сейчас я не хочу ничего замечать, кроме миниатюрной блондинки передо мной. Светлый, чистый душой человечек. Ее суть я разглядела еще с первой нашей встречи. Как только она смогла сохранить подобное бескорыстие в столь продажном городе? Вопрос на миллион.
– Ты забавная и добрая. Выручила меня в трудную минуту. Просто хочу отплатить тебе тем же. – Улыбается Наташа, отчего ямочки проглядывают на ее пухлых щечках. Она почесала мопса за ушком, и тот довольно заворчал.
– Тоже мне выручайка! Так это же ты спасла меня от дворовых поганцев! Это я с тобой вовек не расплачусь! – Рассмеялась я, ловко поймав хорька за хвост, когда тот пытался прошмыгнуть мимо меня на кухню.
– Ничего, вот станешь знаменитой на весь Голливуд, тогда-то я и спрошу с тебя, подруга! А теперь пошли-ка готовить тебя к визиту на «Мосфильм». Времени до завтра мало, а работы предстоит много. – Скептически осмотрев меня, заявляет Наташа.
– Завтра?… – Запинаясь от шока на такое заявление, лепечу я.
– А когда? У нас на носу показ в «МаркЕ». Надо успеть везде засвидетельствовать свое почтение! Так что даже не начинай спорить со мной. Завтра, значит завтра!
А кто я такая, чтобы спорить со своей «крестной феей»? Правильно, вот и не буду.
ГЛАВА 5
Василиса.
Я жутко волновалась, торопливо перебирая ногами на высоченных шпильках по тротуару. И кто только выдумал эти орудия пыток, которые якобы делали женские ноги длиннее и изящнее?! Я же самой себе напоминала хромого кузнечика. С вчерашнего дня, когда Наташа рассказала мне про этот кастинг, я не могла всю ночь сомкнуть глаз. Будто в сознании щелкнуло: «Вот оно, то самое, что навсегда изменит мою жизнь!» А вот в какую сторону, в лучшую, либо в худшую, не уточнило.
И сейчас я, девчонка из деревни, влетаю, спотыкаясь, на крыльцо крупнейшей киностудии, которых в Москве еще больше, чем самих театральных училищ. Естественно, не успеваю вовремя остановиться, и на полном ходу сшибаю с ног какого-то парня с аппаратурой в руках. Путаясь в проводах и микрофонах, мы оба падаем, и я совершенно согласна с трехэтажным матом, что сыплется на мою голову. Однако стоит только парню как следует меня рассмотреть, то все, вакуум. В глазах обожание, а на губах глупая улыбка. Упс! Опять моя ворожба подействовала. И когда только успела вырваться? Бывают такие казусы, когда волнуюсь страшно.
Он помогает мне выпутаться из плена проводов, даже платье, что Наташка-модница одолжила, поправил, улучив возможность провести рукой по моему бедру.
– Извините, пожалуйста. Моя вина. Не видел, куда иду из-за этих ящиков. – Говорил парень, а я, чтобы отвлечь его от себя, начала помогать ему собирать разбросанные динамики и микрофоны.
– Глупости. Это меня туфли подвели, оступилась… – Отмахнулась я.
– Яш, ну ты чего застрял?! – У нас на глазах появилась бойкая рыжеволосая девушка в комбинезоне, в клетчатой рубашке и торчащим на макушке хвостиком. Ее очки висели на самом кончике веснушчатого носа, норовя вот-вот совсем слететь, а цепкий взгляд зеленых глаз тут же замер на мне. – Так, милочка, а вы еще кто?
– Я… я Василиса… – Запинаясь, начала я. Жаль, что мой талант срабатывает лишь на противоположном поле. И то редкий раз. А тут такая бойкая особа! В раз выставит вон, и объяснить ничего не успеешь. – Василиса Браницкая, на кастинг сериала «Дело Орлова». – Уже тверже закончила я, уставившись столь же нагло на нее.
– Ах да… Кастинг. – Понимающе кивнула она и, схватив меня за локоть, поволокла вглубь помещения, напрочь позабыв о бедном Яше с кучей проводов. – Значит так, продюсер сейчас подъедет, пришлось начать без него. Почти всех уже набрали. Осталась еще пара вакансий, так что тебе повезло, может, еще пройдешь. Не дрейфь, ты красотка. Такие Князеву нравятся.
Тараторя без умолку, эта особа протащила меня через ряд огромных студий и съемочных площадок в длинный коридор с закрытыми дверьми и золочеными табличками на них. Я послушно шла за ней и была крайне признательна за ее крепкую хватку на моем локте. Сама бы я не дошла, и не в обуви уже было дело. Шок затмил мне взор, и я испуганной ланью смотрела по сторонам, восхищенно вздыхая. Ведь я попала в святая святых кинематографа. Здесь переносятся на экран истории со страниц рукописей, оживают написанные и выстраданные мысли авторов. Всегда мечтала побывать за кадрами фильма, увидеть, прочувствовать весь этот колоссальный труд, побыть частью этого мира. И вот я здесь… Моя провожатая остановилась и распахнула одну из дверей, вталкивая меня внутрь.
– Константин Валерьевич! Вы уже закончили?! Нет? Вот еще одну к вам привела, можно сказать, вырвала из загребущих лап Яшки, нашего оператора. – Как ошпаренная, выдавала слово в секунду она, а я… немой рыбой замерла, хлопая глазами по сторонам.
Больше десятка девушек, одна модель краше другой, в одной стороне на диванчиках, хихикающие и поглядывающие на меня с вызовом и любопытством. Напротив – массивный стол, за котором расположился солидного вида мужчина, блондин и как ни банально с голубыми глазами. А рядом на еще одном кожаном диване еще двое дядечек в пиджаках. Начальство, значит. И кто ж есть кто?
– Проходи, милая, не стесняйся. – Проворковал блондин за столом. А что ж взгляд-то такой масляный? Никак ждешь чего взамен? Нет уж… – Давай знакомиться. Я Константин, режиссер нашей предстоящей постановки. Это Игорь Михайлович, – мужчина махнул на ближайшего к нему соседа на диване. Черноволосый с усталыми глазами и сединой на висках. – Наш декоратор и художественный редактор. Он отвечает за костюмы и реквизит, а так же за дизайн постановки. Дальше сидит и предпочитает отмалчиваться наш директор по кастингу, Олег Николаевич. На самом деле, он заведует всем актерским составом. Только сейчас он немного устал. Ты уж прости его. – Подмигнул мне Константин. Улыбаясь каждому из них, я чувствовала себя товаром под их цепкими оценивающими с ног до головы взглядами, но так и не смела подать голоса – связки будто напрочь отморозились. – А этот флегматичный, ни на что не обращающий внимание кучерявый мальчик, наш сценарист, Станислав.
Молодой мужчина с каштановыми вьющимися волосами и задумчивыми темными глазами, которого я поначалу даже не заметила, безразлично скользнул взглядом по мне. С легкой улыбкой кивнув мне, он отошел к окну и выглянул на улицу. Я чувствовала, что мои шансы начинают увядать по реакции этих мужчин. Уставшие, раздраженные. Мда, та еще перспектива получить роль.
– У тебя есть документы, милая? Может, какое-нибудь портфолио? Или имя, наконец?! – Покончил с любезностями режиссер, морозя меня своими льдисто-голубыми глазами.
– Ах да… Меня зовут Василиса Браницкая. Вот мои рекомендации. Здесь все… – Я достала из сумки папку со своими лучшими фотографиями, которые мне помог собрать и сделать Никита. Нервничая все больше, я не могла просто стоять на месте и ждать чего-то. – А я… пока вы рассматриваете и думаете… может, кофе принесу?
Эмоции готовы были вырваться из-под моего контроля. Руки дрожали. Чувствовала я, что-нибудь сейчас сотворю. И далеко не положительное. Глаза жгло, пальцы зудели… Ой, мамочки!
– Я не против. Можно мне со сливками? – Вдруг отозвался Станислав от окна в пораженной тишине. Я облегченно ему улыбнулась. Глаза парня блеснули в мою сторону и так и остались на мне. Мой дар рвался заворожить всех в этой комнате, но нельзя! Я не хочу так! Хочу искренние чувства, настоящие, не навязанные! Я с силой зажмурилась и чуть ли не бегом метнулась к двери, которая внезапно отворилась мне навстречу и я влетела в чьи-то объятья… Ка-таст-ро-фа!
Егор.
День с утра выдался дерьмовым. И низкие тучи только еще больше омрачали мое настроение. Альбина снова в ЗАГСе устроила скандал. Ну чего ей стоило просто поставить подпись и покончить уже с этим треклятым разводом?! Нет же. Ей снова мало. Денег. Нервов моих. Стерва! И дернул же меня черт жениться на этой истеричке!
Да, поначалу мне нужен был статус и уважение в обществе. А ее семья являлась билетом в тот мир, куда я так рвался. Все срослось лучше некуда. Все, кроме семейного очага. Избалованная, жадная до денег и внимания кукла, которая была пустышкой, однако я не увидел этого, покоренный ее сногсшибательной красотой, которая со временем стала слишком вульгарной, искусственной.
Дурак, не спорю. И теперь маюсь с бракоразводным процессом уже не один год. То внезапная простуда унесла ее на юг, подлечиться. То подозрения на беременность, которая в итоге оказалась очередной выдумкой. То нескончаемый поток слез. Я так устал от ее интриг и измен. Знала же с самого начала о нашем брачном контракте, но не приняла меня всерьез.
Весь бомонд, где мы оба вращались, знал о нашем разводе, и даже ставки делались – сколько Альбина сможет у меня выторговать, прежде, чем я сверну ей шею. И я был близок к этому варианту. Правда.
Сегодня я опаздывал из-за нее на кастинг и гнал по артериям Москвы на той скорости, на которой позволяли внезапно образующиеся пробки. Мокшин меня прибьет на месте! Он всегда слыл взрывным характером из всех знакомых мне режиссеров. А сейчас проводился последний отбор массовки. И мое присутствие, как продюсера и финансового директора по совместительству, было обязательным.
С визгом шин об асфальт торможу на стоянке перед зданием «Мосфильма» и, щелкнув сигнализацией, влетаю в раскрытые двери. На ходу здороваюсь с персоналом. С многими мы начинали свой путь в индустрию кино, но некоторые так и остались в низах, а остальные, такие, как я, поднялись очень высоко. Кому наглости не хватило, кому связей. У меня, к счастью, и того и другого хватало порядком, почему я имею сейчас то, что имею. Власть, уважение и нужную мне славу. Многие обращаются ко мне за советом, еще больше выслуживаются, стараясь лестью за счет меня подняться. Не у всех выходит. Я каждого вижу насквозь. Все амбиции и желания. Пусть я молод для этого статуса, которого достиг, но заработал я его по большей части своими мозгами, которых многим просто от рождения не дано.
Уже перед дверью в свой кабинет, который на сегодня превратили в площадку для отбора, я сбавляю темп своих шагов и расслабляю галстук на шее, думая, что сказать Костяну. Но все мысли буквально выбивают из сознания, стоит мне только сделать последний шаг. В раскрытых дверях на меня налетает хрупкое девичье тело, которое я автоматически подхватываю, не давая пасть к моим ногам.
Девушка тут же отдергивается прочь из моих объятий, и я тону… безнадежно в самых огромных глазах цвета вишни. Они такие живые и теплые, сверкающие в своей глубине искрами смущения, который выдает румянец на нежной коже щек. Ее острый носик с вызовом вздергивается вверх. Правильно, ведь я все еще истуканом загораживаю ей проход. Такая худенькая, как тростиночка, и неспокойная, словно лесная лань, девушка уносится прочь по коридору в вихре непослушных кудрей, оставляя меня оторопело пялиться ей вслед. Что это было?
– Ну, наконец-то! Тебя что по пути трамвай переехал? – Слышу ехидный голос Константина и понемногу прихожу в себя.
– Прости. Альбина снова заупрямилась. – Сухо выдаю я, проходя в свой кабинет.
Мазнув взглядом по претенденткам на роли прислуги и проституток в новом сериале, я вопросительно поднимаю брови, и Мокшин с молчаливым кивком двигает ко мне стопку папок с отобранными резюме. Даже читать не хочу. Если моя братия одобрила этих бабочек подиума, то и я артачиться не буду. На съемках видно будет, кого отправить восвояси, а кого поддержать.
– Давно бы показал этой бабе, кто в доме хозяин. – Со смешком потянулся Костя, поднимаясь из-за моего стола, где я сейчас начну подписывать контракты с испытательным сроком в несколько первых серий. Катя, моя ассистентка, уже успела подготовить соответствующие бланки договоров. Смышленая она у меня, поэтому и держится на своем месте дольше остальных. – Пара затрещин, и развод у тебя в кармане.
– Как и иск в суд за тяжкие телесные. Нет, Костя, это твой метод. Не мой. – Отмахнулся я от него, пожимая руки Михаилу, Олегу и Стасу. Последний что-то уж больно задумчивый. Неужели новую концовку фильму выдумывает? Только через мой труп! У нас уже сроки горят, а он все телится! – Были бы у меня к этой особе, что носит мою фамилию, хоть какие-нибудь чувства, то без проблем. А так – ни позитива, ни негатива, на пустом месте и не вспылишь даже. Альбина не сможет получить больше, чем заслуживает. А наличие или отсутствие штампа в паспорте меня мало заботит. Лишь бы не досаждала лишний раз.
– Как знаешь. Хотя уже третий год пошел, как ты разводишься. – Хмыкнул Мокшин, умыкнув у меня из-под носа верхнюю папку. Что это? Кого-то для себя присмотрел, старый пройдоха?
– Ты, что, дни считаешь? Ей, в конце концов, первой это надоест. А ты можешь пока вернуться к скамье присяжных и позволить доделать мне мою работу. – Я твердо встретил его колючий взгляд, требуя последнюю папку обратно. – Эта тебе особенно понравилась?
– Интересная пташка. Кстати, за кофе нам побежала. Представляешь?! Может, она в официантки сгодится? У нас и место еще есть. – Костя безразлично пожал плечами, вернул мне папку и бесцеремонно уселся на край моего стола.
– Может быть, может быть… – Я раскрыл отобранную папку, и с фотографий на меня взглянула она. Хрупкая и прекрасная, будто не из этого грешного прогнившего мира. Что такое создание делает в модельном бизнесе? Невинный взгляд буквально впивается в самую душу даже с простого глянца бумаги. Но я еще помню их влияние вживую. Всего раз, и будто прожгла насквозь клеймо…
Потерев грудину костяшками правой руки, я совсем сбросил с себя галстук и уселся поудобнее в кресле, досматривая портфолио до конца. Красивая, просто запредельно. С удивлением замечаю за собой, что крепко стискиваю зубы с досады от того, что кто-то еще разглядывал ее на этих картинках. Бред какой-то! Я даже имени ее не знаю, но помню трепет ее тела в своих руках. И только от этого секундного воспоминания возбуждение стрелой проносится по позвоночнику, давно утратившее власть надо мной.