Юлия Барановская
Женщины Донбасса. Истории сильных
Анна Александровна:
– Что я хочу? Чтоб скорее наступил мир, и чтобы я поехала в свой дом в Авдеевке, в котором не была восемь лет. Дом пустой, разграбленный, требует ремонта. Я вернулась из плена, как нищенка, – у меня ничего не было. Раньше я помогала людям, а теперь добрые люди мне помогают…
Анна Александровна не смогла сдержать слезы и заплакала: рассказ о муках, которые она испытала в плену, разбередил ее душу. Мы вместе с членами съемочной группы старались ее успокоить. Хоть ей было неудобно просить людей о помощи, мы всё-таки нашли способ ей помочь, и всё, что Анна Александровна просила, доставили: стиральную машинку, плиту и т. д.
Недавно мы с Анной Александровной встретились и поговорили, она рассказала о житье-бытье. Мы спросили о «ее девочках».
Анна Александровна:
– Дочка, слава Богу, со мной. А внучка закончила медучилище – начальник медчасти, капитан. Сыночка бы ей гордился! Да верю, что он с небес все видит и радуется.
Неля Васюта
Пожалуй, самое страшное, что могло со мной произойти в тринадцать лет – это если бы я упала с велосипеда, порвала платье, ободрала коленки и получила от мамы нагоняй.
6 июля 2022 года тринадцатилетняя Неля вместе со своим другом Димой пошла погулять на детскую площадку.
В метре от них разорвался кассетный снаряд, Дима погиб на месте, а за жизнь Нели врачи боролись несколько дней.
Людмила Васюта:
– Я приемная мама Нели. У нас с мужем не было общих детей, и мы решили усыновить ребенка. Я обратилась в социальную службу и поставила условие, чтобы ребенок был сиротой, потому что понимала, что нескольких детей просто не потяну, а отнимать у родных сестер или братьев не смогу.
Как-то меня вызвали в Республиканский социальный центр и предложили выбор из двух девочек из Амвросиевского детского дома. Но у каждой были родственники, хоть и далеко, на Украине. Я огорчилась. Пока мы разговаривали с сотрудницей, ей прислали фото девятилетней Нели. Я посмотрела и ахнула: девочка была ну просто моей копией в детстве и вылитая моя младшая племянница! Я поняла: только ее!
У Нели умерла мама, и ее поместили в Донецкий социальный центр. Никто из ее родственников не нашелся. Мы с ней познакомились 26 февраля 2018 года, а в мае я оформила все документы по усыновлению и забрала ее домой. С девочкой работали психологи, взяли у нее расписку, что она сама хочет со мной жить.
Сначала она звала меня Людой. Я ни на чем не настаивала, не хотела ее принуждать, но вскоре она сама стала звать меня мамой.
Уже пять лет мы живем вместе. Всякое бывает, как в каждой семье: поссорились-подулись, пальчики-мизинчики скрестили – помирились.
6 июля прошлого года Неля с Димой и еще двумя ребятами сидели во дворе. Мне нравилось, что Неличка дружит с Димой Хрущом – это такой замечательный мальчик… был… Димочка был из хорошей семьи, как и его старший брат, занимался бальными танцами, закончил музыкальную школу – его все называли «парень с гитарой». Они познакомились в компании друзей, а потом стали встречаться. Диме было 17. Неля была его первой любовью… У них были красивые чистые отношения.
Дима спросил меня, не буду ли я возражать, если Неля станет заниматься бальными танцами? Сказал: «Моя партнерша уехала, и я заявил тренеру, что ни с кем, кроме Нели танцевать не буду!» Я засомневалась, это ведь дорогое удовольствие: и за танцы надо платить, и костюмы обойдутся в копеечку. Но Дима уже договорился, что Нелю возьмут бесплатно и с костюмами помогут… Я, конечно, обрадовалась! И Неля этого хотела.
Что они в тот день во дворе обсуждали, не знаю… Я услышала взрывы, и сердце упало… Стала звонить Неле – не отвечает. Набрала Диму – «вне зоны доступа»… Потом – звонок с незнакомого номера, и чужой голос сказал: «Я звоню по просьбе вашей дочери: она ранена…»
Я помчалась домой и увидела во дворе страшную картину: воронку от взрыва, куда упал кассетный снаряд, деревья посечены осколками, дети в крови – это был ад… Неля лежала возле куста розы, а рядом, на качелях, сидел Дима… Он и еще один мальчик погибли сразу, девочка Маша умерла в больнице. Эта страшная картина врезалась в память… Не знаю, смогу ли когда-нибудь ее забыть…
Скорая отвезла Нелю в Макеевский детский клинический центр. У Нели были многочисленные проникающие ранения брюшной полости и легких. Ей сделали первую операцию, а потом перевезли в Донецк, в Республиканскую детскую клиническую больницу. Она долго была в реанимации. В общей сложности ей сделали семь операций на брюшной полости и легких. До конца жизни буду добром поминать врачей и в особенности золотые руки зав. кафедрой детской хирургии и анестезиологии Александра Владимировича Щербинины! Это он спас мою девочку. Мне разрешили быть в реанимации с дочкой. Я держала ее за руку и молила Бога, чтоб он вернул к жизни Неличку. И чудо случилось!
Через две недели Нелю перевели из реанимации в палату, и нашей съемочной группе дали несколько минут, чтобы с ней пообщаться.
Неля Васюта:
– Я же чувствую себя нормально. Ну почти нормально: только тошнит часто и иногда теряю сознание. Мне сказали, что постепенно все пройдет, ведь я перенесла столько операций…
Я никогда не забуду тот день… Мы сидели с Димой на качелях, разговаривали. И вдруг стали падать мины – я точно их видела… Сначала никаких звуков, а потом громкие взрывы… И все, я потеряла сознание. Когда очнулась, увидела, что Дима в крови и пытается встать, а потом он упал… Я кричала: «Дима! Дима!» Потом подбежал какой-то мужчина, потом собрались еще люди. Мне было так больно, что даже не было сил кричать, и я потеряла сознание…
Долго злилась на маму, что она мне не сказала о смерти Димы…
Людмила Васюта:
– Да, я скрыла от нее, говорила, что там такая путаница, много детей погибших, и ничего про Диму не известно, надо ждать. Она была такая слабенькая… Но не досмотрела, и девочка в палате сказала ей, что Дима сразу умер… Что с ней было! Она так плакала, так кричала, что прибежали врачи и боялись, что швы разойдутся… Думаю, наш Ангел, Димочка, понял меня и не обиделся…
Неля Васюта:
– Я общаюсь с мамой Димы, ей очень тяжело. Я стараюсь не плакать, чувствую себя ее опорой…
Сейчас я рисую, чтобы как-то развлечься, уже закончила несколько рисунков.
Эта история тоже имела продолжение: недавно Людмила нам позвонила и рассказала новости о Неле – мы были очень рады! Мы договорились о реабилитации Нели, которая назначена после Нового года, она поможет девочке восстановить колено и вернуться к полноценной жизни.
Людмила Васюта:
– Сейчас я счастлива, потому что у меня хорошие новости. Первая – Неля уже окрепла, хоть и продолжает в школе заниматься дистанционно. В этом году она заканчивает художественную школу. Преподаватели многому ее научили, и – главное! – не старались загонять ее в рамки: не любит она классические формы, ее влечет полет фантазии! Увлеченно рисует природу, ей очень удаются морские пейзажи, любит рисовать персонажей в стиле аниме.
Неля мечтает поступить в медицинский колледж, а потом стать косметологом – хочет помогать людям стать красивыми.
Я уверена, что у этой девочки с большой волей все получится! И она осуществит свои мечты.
Влада Лукашенко
Вот представьте, живете вы размеренной жизнью: провожаете детей в школу, встречаете мужа-шахтера с работы, за ужином собираете вместе семью и делитесь новостями, строите планы на будущее… Но затем у мужа появляются проблемы со здоровьем, 2 группа инвалидности – ничего, говорите себе вы, приспособимся, будем его лечить и жить дальше, вместе все выдюжим. А затем в одночасье ваш привычный мир окончательно разлетается на куски! Это в ваш дом в селе Степное, что в Донецкой области, попадает украинский снаряд… Выбитые окна, разбитая мебель, но, Слава Богу, все остались живы! Хотя и ранены.
Эта история о женщине, которой в тридцать шесть лет разрушили ее дом и ее жизнь…
Влада Лукашенко:
– Когда Докучаевск стали обстреливать украинские войска, мы не могли уехать: некуда было, да дети, да муж с больной ногой еле ходит. Но, послушав бывалых людей, пытались как могли себя обезопасить: собрали все матрасы и одеяла, расстелили на полу в прихожей и там спали, потому что там нет окон, а значит, в случае чего стеклами не поранимся. Все двери плотно закрывали… И когда прилетело в первый раз, никто не пострадал. Мы обрадовались: какие мы молодцы, все сделали правильно!
В поселке нашем две недели шли сильные бои. Когда украинских военных отсюда выбили, они все равно продолжали и продолжают обстреливать село, зная, что здесь живут мирные люди. Вот мы с вами разговариваем и сейчас слышно, что обстрелы продолжаются.
Мы так надеялись, что уж второй-то раз к нам не прилетит! Но был и второй прилет… Снаряд попал в зал, разорвал комод. Дочка в тот момент сидела в коридоре на одеяле, и в нее через стену попали осколки. Муж лежал на кровати в спальне, что возле окна, и его тяжело ранило осколком, что пробил стену. Причем осколок попал в больную ногу, которая и так еле двигалась, – на костылях ходил…
Мужа увезли в больницу. Он нуждается в уходе двадцать четыре часа в сутки. А дома дети, которым нужно материнское тепло, забота. Что мне делать? Как разорваться?..
София, дочь Влады:
– Я сидела в прихожке, в углу. Слышу грохот, поднимаю голову вверх и вижу, что на меня летит часть потолка. Я закрыла голову руками. Потом чувствую боль в ноге, смотрю на нее, а в ней два сквозных отверстия, кровь течет. Мама помогла мне подняться. Перевязала ногу…
Влада Лукашенко:
– Нам пришлось из дома уехать: здесь все, все вещи были пробиты осколками. Ничего у нас из прошлой жизни не осталось…
Да что вещи? Дело наживное. Вот утром 19 марта 2022 года прилетело в дом свекра… и погибла моя свекровь. Ее нашли рядом с калиткой, она погибла сразу, помочь ничем уже не смогли.
Виктор Васильевич Лукашенко, свекор Влады:
– Мне семьдесят. Мы с женой вместе прожили сорок шесть лет, думали вскорости золотую свадьбу отмечать… Как эти нелюди послали снаряд в наш двор… Все окна повыпадали, двери разбило. Я выбежал на двор, зову жену – она пошла в сарай покормить курочек и кроликов… Вижу: забор повален, а возле него жена лежит вся в крови. Тормошу ее, тяну за руку, а она уже мертвая… И никого рядом нет…
Побежал к соседям, попросил помочь занести ее в хату. Были постоянные обстрелы, а на кладбище похоронить ее было невозможно… Так десять суток она и лежала в доме. А потом пришлось ее в палисаднике хоронить.
А человека надо по-людски упокоить… Вот ждем, когда дадут разрешение, чтобы перезахоронить ее на кладбище.
Влада Лукашенко:
– Пришлось забрать свекра к себе и переехать на съемную квартиру. Раньше супруг был в состоянии родне помогать и семью обеспечивать, а теперь это невозможно. Теперь я глава семьи, одна смотрю за всеми. Днем в квартире: постирать, поесть приготовить, за детьми присмотреть, а ночью бегу в больницу к мужу…
Александр Лукашенко, муж Влады:
– Нога вообще не работает, не чувствую ее. Швы уже сняли, но плохо заживает. Когда пытаюсь ее передвинуть, нога чуть ли не висит. Тяжело самому передвигаться. Какой из меня теперь работник? В голове все время мысли крутятся: как жить дальше? Как семью содержать?
Влада Лукашенко:
– Живем на сбережения, что копили на учебу детей… Они нас пока выручают: покупаем на них продукты, медикаменты. Для оформления пенсии нужно личное присутствие мужа, а поскольку он сейчас лежит в больнице, это сделать невозможно.
Я понимала, что по-хорошему этой семье нужно все! Но все же спросила:
– Влада, а что самое нужное?
Влада Лукашенко:
– Если честно, хотим отсюда уехать. Нас здесь уже ничего не держит. Мужу сейчас коляска нужна. И очень нужна реабилитация, нужны хорошие врачи, чтобы он мог передвигался сам, без нашей помощи. Если это получится, я смогу выйти на работу. Как-то наладим жизнь…
Мы обещали помощь в реабилитации для мужа Влады, и благодаря огромному количеству неравнодушных людей и фонду «Память поколений» мы смогли сдержать обещания. Реабилитация для Александра проходит успешно в Москве.