Юлия Арвер Демоны города масок

Глава 9. Длинные руки врага

Амаль

На рассвете мы с Тиром и Иглой покинули имение. Ученица Мансура держала нас за руки, в утреннем полумраке покрывая плотным миражом, и следовала к корпусу Адрамской роты навиров. Воевода указывал нам дорогу и не переставая оглядывался по сторонам. Его рука в тонкой черной перчатке напряженно сжимала мою ладонь, пока я усердно перебирала ватными ногами. В меня будто влили пол-литра крепкой настойки – такая легкость охватила все тело и, как ни странно, заменила даже полюбившиеся успокоительные капли. Мне стоило огромных усилий вести себя так, чтобы Тир не заподозрил, что я пьяна.

Всего несколько часов назад воевода выстроил дружинников у ворот, вручил их командиру подписанный указ и велел убираться вон. Солдаты пробовали роптать, но мой отряд не позволил им проявить непокорство. В конце концов, имение опустело, как опустела и казарма, выделенная стражникам. Проблема нехватки мест для ночевки решилась сама собой.

Командиром новой стражи Тир назначил Ансара. Тот немедля принял бразды правления и расставил первый караул по своим местам.

Беркуты обыскали имение вместе с верным помощником Тира, но не нашли ни саму служанку, доложившую Иссуру о браслете тишины, ни ее вещей. Девица сбежала. Теперь намерение младшего Ак-Сарина продемонстрировать, что вокруг нас полно шпионов, казалось ясным, как солнечный летний день. Именно поэтому мы следовали к навирам, укрытые тенями Иглы.

Высоченная стена, вздымающаяся ввысь острыми железными пиками, виднелась издалека. Мы с Тиром будто по команде выпустили руки Иглы, лишившись защиты. Она осталась ждать в тени раскидистого клена, а мы чинно двинулись вперед. Двое караульных, едва завидев Тира, вытянулись по струнке и поприветствовали его. Ак-Сарин вновь превратился в того воеводу, который волевым решением прогнал полсотни стражников, и потому удостоил навиров лишь коротким кивком.

– Я пришел к командиру разведывательного взвода. Он здесь?

– Здесь, достопочтенный воевода, – отозвался один из караульных, судя по всему, коренной житель Нарама. Он таращился на меня во все глаза, словно видел перед собой самого Шурале.

Караульные посторонились, пропуская нас внутрь, и я черной тенью проследовала за воеводой, изо всех сил стараясь шагать твердо. Мы условились о том, что раз уж народ боится меня сильнее демонов преисподней, так не будем же обманывать их ожиданий. Пришлось вытряхнуть из вещевого мешка лучшее, что там имелось. Тир пообещал, что прикажет сшить мне множество традиционных нарядов Нарама. По его словам, они произведут куда большее впечатление, нежели платья, сшитые по моде Белоярской империи. Ими никого не удивишь, а вот одежда дикой провинции напугает чинную аристократию до трясучки в коленях.

Следуя своей роли, я с гордым пренебрежением взирала на каждого встреченного навира. Наконец императорские шавки видели на моем лице то, что заслужили!

Мы проследовали мимо статуи Окомира Нава – основателя некогда маленького отряда приближенных к императору колдунов-головорезов – и остановились на развилке. Одна дорога вела к двухэтажному зданию с покатой крышей и колоннадой вдоль всей передней стены, вторая – к длинному одноэтажному строению, значительно уступавшему в помпезности. Поймав патрульного навира, Тир велел разбудить капитана Драгана и передать, что мы ждем его в главном корпусе. Молодой парнишка не посмел ослушаться, но на лице его проступило едва прикрытое недовольство.

– Все они искренне считают, что воевода им не указ, – буркнул Тир, проводив удаляющуюся идеально прямую спину патрульного. – Каждый мой приказ воспринимают как просьбу.

– Да и защитой для вас они не станут. Доверять им может разве что император, – фыркнула я.

– Некоторым навирам я верю, как себе. Амир, к примеру, множество раз спасал мне жизнь. – Тир заговорщически ухмыльнулся. – Вы и представить не можете, сколько хлопот я ему доставил. Откуда он меня только не вытаскивал.

Почему же не могу представить? Похоже, мой жених был мастер по части доставления хлопот.

– Однажды Амир помог мне сбежать из публичного дома, когда я по рассеянности забыл взять с собой деньги, – распалялся Тир. – Нахальные женщины ничего не хотели слушать. Деньги им подавай. Как будто по мне не видно, что я – честный господин!

Творец, как этот человек до сих пор жив? Похоже, ты просто благоволишь дуракам.

Я едва не расхохоталась пьяным смехом, но улыбку сдержать не смогла.

– Не смотрите на меня так, Амаль Кахир. Я чувствую себя дураком.

Он был внимательным, этого у него не отнять. Увидев мою веселую улыбку, Тир улыбнулся в ответ. Дурак, но весельчак. Пожалуй, все не так уж плохо.

Тир сделал приглашающий жест в сторону здания с колоннадой. Полумрак уже отступил, и рабочие поспешно гасили фонари. У дверей главного корпуса дежурил молодой навир, но при виде воеводы вытянулся в струнку, как и привратники, а после открыл перед нами тяжелую створку двери.

Сердце Адрамской роты выглядело не так богато, как у меня на родине. Серые стены, облицованные снизу деревянными панелями, вместе с неясным утренним светом погружали большое помещение в полумрак, высокий потолок терялся под крышей, а лестницу, ведущую на второй этаж, даже не устилала ковровая дорожка. Что же это они так преступно отстали от Даирской роты, где богатством дышала каждая ступенька?

Мы не последовали на второй этаж, вместо этого свернули направо – в арку, за которой простирался широкий коридор, в конце которого наверх убегала еще одна лестница. Здесь были те же деревянные панели, большие масляные лампы на стенах и бесконечное уныние, которое наверняка охватывало любого, кто попадал в это место.

Тир остановился почти у самой лестницы и толкнул дверь из темного дерева. Та ожидаемо не поддалась.

– Тот, кого мы ждем, командир разведывательного взвода? – как бы невзначай поинтересовалась я.

– Именно. Он помогал нам с Амиром…

– Можете не продолжать, – оборвала я. – Еще один человек, принимавший участие в вашем бесстыдном обмане.

– Я надеюсь, мы поговорим об этом, и вы смените гнев на милость.

Глаза Тира наполнились слащавой мягкостью, отчего я криво ухмыльнулась.

– Разве вам важна моя обида, достопочтенный воевода? В письме вы писали, что наш брак – деловой союз. Мне плевать, что вы думаете обо мне, вам же на мою злость тоже плевать. И мы оба это знаем.

Пьяные откровения. Лучше и не придумать!

Тир отвел взгляд, словно уличенный в постыдном вранье, и уставился в окно. Вскоре тишину между нами нарушили шаги. К нам спешил поджарый мужчина среднего возраста. В его русых волосах, напоминавших цветом мышиную шерсть, серебрилась седина, а лицо… лицо казалось абсолютно незапоминающимся, одним из тысяч, совершенно обычным и неприметным. Пожалуй, это лучшее лицо для разведчика. Если бы не темно-зеленый мундир с красным воротом, я бы никогда не догадалась, что передо мной навир.

Капитан Драган холодно улыбнулся воеводе и внимательно посмотрел на меня. В глазах разведчика как будто жили чтецы тела, что в это самое мгновение всматривались в мои самые потаенные мысли. Я тряхнула головой и отвела взгляд. Сегодня даже чтецы тела не рассмотрят во мне ничего, что бы я сама не захотела показать.

– Прошу прощения за ранний визит, Бор, – вежливо начал Тир, но навир оборвал его взмахом руки. Никакого уважения к воеводе!

– Ни к чему все эти расшаркивания. Раз пришли – проходите. У вас ведь срочное дело? Иначе не будили бы старика так рано.

– Какой же ты старик, Бор? – расплылся в льстивой улыбке Тир. – Ты еще любому молодому фору дашь, даже своему заместителю.

– Не упоминай при мне этого балбеса, едрить его за ногу! – беззлобно рыкнул капитан Драган. – Будь моя воля, всыпал бы ему розог! Жаль, что порки запретили!

Он же о предателе? Этот человек, определенно, начинал мне нравиться.

Навир отпер дверь кабинета и вошел первым, даже не потрудившись пропустить воеводу. Утреннего света из большого окна не хватало для просторного помещения, и оно все еще полнилось сумраком. На столе, заваленном кипой бумаг, высился канделябр с пятью свечами, с которых свисали замершие в причудливых формах узоры воска. На кончике указательного пальца капитана зажегся огонек и облетел каждую свечу по очереди, а после устремился к трем масляным лампам на стенах. Еще минута, и в кабинете посветлело.

Я огляделась вокруг и пришла к выводу, что капитан Драган не в чести у руководства. Иначе почему тогда его кабинет был так… прост? Где богатство? Где вычурность? Где дорогая мебель? Почему его письменный стол не напоминал произведение искусства? Почему рядом стояли стулья, а не мягкие кресла? Где камин? Где дорогие шторы?

Навир сел в свое кресло с деревянной спинкой и сложил ладони так, что кончики пальцев соприкоснулись друг с другом. Тир услужливо подвинул мне стул, рядом же поставил еще один для себя.

– Мы пришли к тебе за помощью, Бор, – начал он. – Тебе известно, что я решил предложить Амаль Кахир брак, зная об ее огненной мощи. Так вот, эту мощь у нее отобрали даирские навиры.

Чтобы подкрепить слова будущего мужа, я показала капитану запястье, закованное в браслет тишины. Тому хватило мимолетного взгляда.

– Я знаю о вашей проблеме. Мой заместитель уже доложил обо всем, что случилось в Нараме.

– Амаль Кахир уязвима для Иссура. Он сумел разузнать о браслете. Его нужно снять.

– Этот браслет надели навиры Даира, им его и снимать, – отрезал Бор.

– Мне нельзя в Даир. Навиры в столице прикормлены моим братом. Они задержат меня и сдадут ему в руки. Уж простите, но я предпочту еще пожить, – процедила я. – Не говоря уж о том, что я сбежала из Вароссы и увела с собой отряд. Половина солдат города гналась за нами.

– Да-да, слыхал я, что натворила науськанная вами нечисть. – В голосе капитана Драгана послышалась сталь. – Твари растерзали несчастных солдат прямо у Нечистого леса. Только и осталось от них что кишки на деревьях. Почему бы вам не отомстить брату так же? Разве в окрестностях Даира мало нечисти, которой можно приказать порешить воеводу?

– Я никого не науськивала! Можете меня допросить! Говорить по душам с чтецом тела мне не впервой! – Я стиснула зубы, осаживая пьяную злость, и продолжила уже спокойнее: – Я много натворила в своей жизни, но не имею отношения к смерти этих солдат. Убить их нечисти приказал Шурале.

– Расскажите эту сказочку кому-то помладше, – фыркнул капитан Драган, все еще буравя меня внимательным взглядом. – Ваше счастье, что я слишком хорошо отношусь к воеводе, иначе сейчас же взял бы вас под стражу. Пока я просто сделаю вид, что в мои полномочия не входит расследовать ваши художества.

– Тир, пойдемте! Лучше уж я останусь без магии, чем стану и дальше оправдываться перед этим идиотом! – рявкнула я и вскочила на ноги, отбросив стул. Он с грохотом упал, а комната угрожающе зашаталась перед моим взором.

Навир даже не дрогнул, однако его губы расплылись в довольной ухмылке. Он еще и ухмыляется! Старый императорский пес!

– Сядьте, Амаль, – велел он.

– Это приказ? – фыркнула я. – Не забывайтесь! Ничьих приказов…

– Сядьте, – повторил он с нажимом. – Я прекрасно знаю, что с нечистью нельзя договориться и науськать ее на кого бы то ни было.

– Тогда что за представление вы устроили?

– Хотел посмотреть на вашу реакцию и заодно проверить, настолько ли вы неуправляемы в гневе, как говорят.

Я подняла стул и уселась обратно, отчего ножки жалобно заскрипели.

– Я верю, что вы не убивали солдат империи, но снять браслет, просто доверившись пустым словам, не могу. Да и не хочу. Это решение – большая ответственность. Мне придется ее нести не только перед братьями из Даира. Возможно, кто-то из них и продался воеводе, но это не мое дело. Вы пройдете допрос чтеца тела, и только тогда я приму окончательное решение.

Я скрипнула зубами, но промолчала. Пора бы привыкнуть к тому, что в стенах, где обитают навиры, меня неустанно унижают. Я готова к этому, как никогда. Благодаря Мансуру и его таланту травника.

Тир украдкой покосился на меня, словно ожидал грозы и шквала. Не дождется. Ради магии я готова на многое, хоть и громко утверждала обратное.

Бор отправился на поиски чтеца тела, оставив нас с воеводой наедине. Тир попробовал заговорить со мной, но я угрюмо молчала, гоняя перед внутренним взором воспоминания о допросе в Даире. Чтобы не показать чтецу тела лишнего, мне следовало быть аккуратнее, даже мимолетной мыслью не затрагивать ни революцию Мансура, ни чувства к предателю. Мне впервые предстояло самой решать, что явить навирам. Пьяная дымка, окутавшая сознание, позволит скрыть лишнее, но в то же время трезвой я бы ощущала себя куда уверенней. Почему бы Мансуру не изобрести настойку, от которой не заплетаются ноги и язык не завязывается морским узлом?

Вскоре Бор вернулся. За ним следовала невысокая женщина лет тридцати, чью соблазнительную фигуру не могла испортить даже форма навиров. Незнакомка была красива, даже несмотря на строгий пучок, сковавший ее темно-русые волосы. Я растерялась, увидев перед собой женщину. В Нараме навирами служили только мужчины, повинуясь строгим патриархальным взглядам жителей провинции.

– Варна, не переусердствуй. Мне важно знать, могу ли я снять браслет тишины. Не нужно допрашивать Амаль Кахир обо всех ее прегрешениях с малых лет, – строго наказал чтице тела капитан Драган, и та согласно кивнула, никак не поменяв выражение надменного лица.

Женщина сняла мундир, лениво бросив его на один из стульев, и осталась в форменных темно-зеленых брюках и белой рубашке. Шевроны на рукавах значили, что она поручик. Чтица тела всмотрелась мне в лицо и представилась, плохо скрывая высокомерие:

– Меня зовут Варна. Я наслышана о вас, Амаль. Как, впрочем, и все здесь.

– Амаль Кахир, – поправила ее я. – Лестно, что меня знают даже те, до кого мне никогда не было дела.

Варна усмехнулась и протянула мне руку.

– Вы уже проходили допрос с чтецом тела, не так ли?

Значит, ощущения будут не в новинку. Правда, мне не нужно задавать вам вопросов, я все увижу через касание.

Я криво усмехнулась, стараясь скрыть нервозность, и вложила руку в ее ладонь. Теплые пальцы впились в мою ладонь ногтями, пронзив ее магией. Старик-навир в Даирской роте проникал в мое тело не так резко. Варна же меня не жалела.

Перед внутренним взором смазанными пятнами замелькали разрозненные образы, сердце забилось испуганной птицей где-то в горле, а в животе сжался стальной кулак. Варна упорно выискивала нужные воспоминания, но находила лишь то, что я демонстрировала сама. Однако времени у меня было не так уж много – снадобье действовало от силы пару часов, один из которых мы потратили на дорогу до корпуса навиров и пустую болтовню.

Вот пещера, где меня душат демоны кадара, вот он наносит на мое тело кровавые символы, вот таинственная незнакомка в черной мантии сжигает его до обугленных костей, а вот уже я сама швыряю огненный сгусток в спину Арлана. Брат корчится и умоляет простить, но я не отпускаю пламя. Вот предатель, которого я тоже намереваюсь сжечь. Вот камера, в которой меня держали навиры. Вот могила Беркута, павшего от рук Арлана. Сгоревший Зеленый особняк и Данир, говорящий о людях в красном. А дальше туман, который чтица тела наверняка примет за метущееся в своем горе сознание.

Я урывками показала ей побег из Вароссы, скрыв то, как мы попали в поместье. Утаила встречу с Шурале и кошмары, которые он брал в уплату за ночлег в Нечистом лесу. Вот наше бесконечное путешествие по просторам Миреи, Ратнар, спасающий дружинников Адрама от потасовки с моими Беркутами, встреча с Тиром…

Наконец чтица тела отпустила мою руку. Не сиди я на стуле, непременно рухнула бы на пол. По моему лицу, как и по всему телу, катились градины пота. Снадобье Мансура оказалось невероятно ценным. Почему мне не давали его раньше?

– Что за туман в ваших воспоминаниях? – с подозрением поинтересовалась Варна.

Я равнодушно пожала плечами, но ответила:

– На меня свалилось слишком много горестей. Погибло девять моих солдат, сгорел дом, а после открыл охоту родной брат. Я была не в себе и пила успокоительное снадобье от местного травника. Сама себя не помню в те дни.

Чтицу тела такой ответ, судя по всему, удовлетворил.

– Удивительно, что на вас всего-то надели браслет тишины, а не отправили на рудники! Вы жестоко сожгли собственного брата, а после напали на подпоручика Шайзара! Причинить вред навиру – это неслыханно!

– Я не жалею врагов.

Варна впилась в меня возмущенным взглядом, но промолчала. Вместо этого позвала Бора и Тира, после чего долго рассказывала об увиденном. Все это время я восседала на стуле с непоколебимым достоинством, пока сердце от страха билось где-то в глотке.

– Так вы и правда напали на Амира? – изумился Тир, на что я лишь закатила глаза. Разве это важнейшее откровение, за которое стоило ухватиться?

– И нисколько не жалею. Он обманом проник в мой дом. Такова участь крыс.

– Тогда вините меня, а не его! – воскликнул воевода.

– Достопочтенный воевода, о вашем участии во всем этом я не забывала ни на миг, – заверила я, и Тир наконец закрыл рот.

Капитан Драган молча слушал и доклад Варны, и нашу перепалку, постукивая пальцами по столешнице и сосредоточенно размышляя.

– Месяц, отмеренный командиром Даирской роты, почти истек, – наконец изрек навир. – Раз уж Варна не увидела новых злодеяний и помыслов, что могут нести опасность воеводе, я сниму с вас браслет.

Пока я убеждала себя, что не ослышалась, капитан Драган поманил нас с Тиром за собой.

– Надеюсь, мне не придется жалеть о своем решении, – с нажимом произнес он, обернувшись на пороге и вперившись в меня колким взглядом. На это я постаралась добродушно улыбнуться и едва не споткнулась о собственные ноги.

Мы проследовали к лестнице в конце коридора. Она уходила не только вверх, но и вниз. Капитан Драган повел нас в подвал, но не дойдя до конца один лестничный пролет, щелчком пальцев зажег огонек, осветивший неприметную дверь. Приложил ладонь туда, где обычно располагался замок, что-то внутри щелкнуло, и створка приоткрылась. Мы попали в узкое помещение, заполненное шкафчиками и полками. В плотной мгле, которую не смог разорвать даже огонек в руке навира, я различала лишь неясные силуэты предметов.

– Это камера для изъятых вещей. Здесь же хранятся оружие, кандалы, браслеты тишины и ключи к ним, – пояснил капитан Драган, однако его слова утонули в глухом ударе и шипении Тира, приправленном отборными ругательствами.

– Простите, врезался в шкаф, – буркнул он, заставив меня невольно хихикнуть. Своей неуклюжестью Тир ослабил мое напряжение.

Бор неодобрительно поцокал языком, но направился дальше, к следующей неприметной двери. Открыв ее так же, как и первую, велел нам оставаться на месте, а сам исчез внутри небольшой комнатушки. Пока ему подсвечивал магический огонек, мы с Тиром топтались в полной темноте.

– Он – ведьмак? – тихонько спросила я, на что воевода ответил короткое «угу». – Ведьмаки редкость. В моем отряде их было целых шесть, теперь четверо. Всех отбирал Беркут.

– Это ваш погибший друг? – осторожно осведомился Тир, на что уже я бросила «угу», ругая себя за пьяные откровения. – Амир думал, что вы с ним любовники. Он боялся, что из-за чувств к командиру своего отряда вы откажете мне.

Я вытаращила глаза от изумления, но, благо, Тир не мог этого видеть.

– Плохонький из него разведчик, раз не сумел отличить дружбу от любви. Беркут был другом, какого мне больше не найти.

Тир замолчал, и за это я испытала к нему благодарность.

Не прошло и минуты, как дверь каморки скрипнула, выпуская сначала огонек, а следом – капитана Драгана. Сгусток пламени завис над нашими головами, а навир потребовал протянуть руку. Он приложил к браслету ключ, на котором отсутствовала резьба. Дрянь, что сковывала мою магию, пришла в движение, размягчилась, погружая в себя металл ключа, и вновь расширилась. Браслет вернулся к прежнему размеру и теперь мог вместить оба моих запястья. Я с отвращением сбросила его и для верности потрясла левой рукой, с которой словно сняли кандалы. Капитан Драган поспешно поднял браслет и вновь исчез в каморке, оставив нас в темноте.

Я пыталась унять радостно колотящееся сердце, но не могла. Вместо этого слабым усилием воли создала на правой ладони сгусток пламени, ярко осветивший комнату. Кожу знакомо защипало, но ощущение невероятного детского восторга заглушило любую боль.

Тир в страхе отшатнулся, а я рассмеялась так звонко, как не смеялась уже давно, и причиной тому стала уже не настойка, а искреннее ликование. Милый Беркут, ты видишь? Твоя наине не пропадет. Она получила обратно свою магию и больше не позволит ни одной твари отнять ее вновь.

– Теперь я готова дать отпор любой козни Иссура.

Тир промолчал, но на лице его страх сменился улыбкой.

Мой прерывистый сон окутывали нежные запахи бергамота и кипариса, облегчая затяжное похмелье от настойки Мансура. Тело утопало в объятиях мягкой перины, однако совсем близкое шуршание, будто кто-то перебирал догоревший пепел в камине, заставило меня распахнуть глаза и заозираться. Конечно же, в спальне никого не оказалось, и шорох прекратился.

На тумбе у кровати источала упоительный аромат эфирных масел фарфоровая курильница в форме павлина. Я несколько раз глубоко вдохнула нежный аромат и малодушно подумала о кофе. Он, как и эфирные масла, был в Мирее не в чести, но если масла мне достали в лавке иноземных товаров, то о любимом напитке я почему-то Тира не попросила. Пусть прикажет достать мне кофе, иначе вскоре я превращусь в огнедышащего демона. И это не пустая угроза – под моей кожей вновь поселилось пламя.

Шорох повторился, отчего я скатилась с кровати и босиком бросилась к камину. В тусклом отблеске огарка свечи мне удалось уловить лишь мимолетное движение тени, но схватить ее не вышло. Надо же, домашняя нечисть. Кто это? Дух-хранитель дома воеводы? Почему он явился именно ко мне?

От изумления меня отвлекли отблески огня, отражавшиеся в трех больших окнах, которые я попросила не занавешивать на ночь – благодаря тому, что имение воеводы высилось на пригорке, вид на правый берег Звонкой был сказочным.

Что же мирейцы придумали на сей раз? Что за гуляния у них посреди ночи?

При взгляде в окно я поперхнулась собственной слюной. Вдалеке, там, где через Звонкую перекинулся мост, мелькали десятки факелов. Из-за каменной ограды больше ничего рассмотреть не удалось, но главное я увидела – Иссур исполнил свою угрозу.

Стоило распахнуть створку окна, и людские крики послышались громче, пронзительнее и ближе. Очередной бунт? Прямо под носом у воеводы. Что ж, пришла пора встретиться лицом к лицу с народом Миреи.

Я поспешно застегивала наручи, когда в спальню без стука ворвалась запыхавшаяся Игла.