Юлия Арниева
Стальной цветок долины
Глава 10
Это случилось под утро, когда мы, измученные ожиданием, забылись беспокойным сном. Рассвет ещё не наступил, но первые лучи приближающегося дня уже успели рассеять ночной мрак.
– Малуша, кажись, стонут, – прошептала мне прямо в ухо Всеслава, чуть тронув за плечо.
– Началось?
– Час назад первый убежал за кусты, – тихо хихикнула девушка, – после следом ещё пять.
– Остальные?
– Спят, – коротко ответила, кивнув в сторону охраны, – этот уже вернулся, видишь, морщится.
– Угу, – злорадно усмехнулась. Жалости к разбойникам у меня не было, наоборот, во мне проснулись необузданная ненависть и ярость, мне хотелось, чтобы они испытывали муки как можно сильнее. Мои кровожадные мысли были настолько пугающие, что, осознав это, я с отчаянием взглянула на измученную, с кровоподтёком под глазом Всеславу, с разбитой губой Зарянку, которая, сжавшись в комочек, пыталась согреться, и мысленно повторяла сама себе: «Всё правильно. Они виноваты».
– Ещё пошли, – прекратила девушка моё самобичевание, указывая на пятерых мужчин, спешно скрывающихся в сумраке леса.
– Как долго они продержатся, – глухо прошептала, наблюдая за корчившимися от боли мужчинами. Ещё троих рвало у самого кострища, четверо, скрючившись чуть ли не вдвое, тихо стонали под кустом.
В этот день мы никуда не пошли и на следующий тоже. Измученные разбойники к обеду первого дня шатались, словно пьяные, по кустам уже не так часто бегали, потому как нечем было. Глядя на их мучения, не только я злорадно усмехнулась, девушки словно ожили, и даже жажда и голод теперь не так беспокоили их. Через некоторое время, оставшись без строгого пригляда, Всеслава организовала освобождения от верёвок, где-то умудрившись достать нож. Возможно, он отвязался или выпал, когда один из мужчин рухнул как подкошенный у ног Заряны. Велена раздобыла немного вяленого мяса и, медленно прожёвывая твёрдое, волокнистое нечто, мы внимательно следили за неминуемым исходом и ждали.
– Надо бежать, – прошептала одна из девушек, пряча, как и все мы, освобождённые руки у себя за спиной.
– Надо, но те семь ещё пока стоят на ногах.
– Подождём до вечера?
– Наверное, – нерешительно кивнула, уворачиваясь от летящего в бок полена. Озлобленные болью из-за своей беспомощности, те, кто ещё держался на ногах, проходя мимо, всегда старались выместить свою ярость и обиду на девушках. Утешает то, что наш отказ от похлёбки в тот день и их отравление мужчины между собой не связали.
Только к ночи вторых суток обессиленные разбойники, те, что дольше всех продержались на ногах, угомонились, упав кто где стоял, и едва слышно постанывали. Девушки давно освободили руки и выжидали, когда же можно будет покинуть это ужасное место и оказаться подальше от своих пленителей.
– Берём еду, накидки, ёмкости под воду, котелок, тот, что поменьше, и оружие, – дала команду измученным ожиданием девчонкам.
И сразу, стоило мне закончить говорить, каждая рванула к давно примеченным мешкам с припасами и всем необходимым в дальнюю дорогу, стараясь бесшумно двигаться, чтобы не потревожить обессиленных разбойников.
Уходили от лагеря так же бесшумно, ведя за собой лошадей, мы двигались к реке, которая пряталась в глубине леса, сводя с ума своим журчанием измученных жаждой девушек.
– Всеслава, надо сегодня уйти как можно дальше от лагеря, вы как, выдюжите?
– Должны, Малуша, понимаем же, что в этом наше спасение.
– Хорошо, – кивнула, с трудом переступая ногами, – вниз по реке пойдём, надо следы нашего ухода скрыть.
– Ты думаешь, там кто выживет?
– Надеюсь, что нет, – зло усмехнулась, – но Ильшат где-то рядом, их главный, и он сможет нас найти.
– Но вниз по реке это дальше от дома, – с недоумением проговорила Велена, устроившись рядом с нами.
– Знаю, Ильшат будет уверен, что мы сразу пойдём в выселки, и отправится вверх по течению.
Девушки в ответ на моё объяснение промолчали, приняв как должное, им нужен был кто-то, кто принимал бы решение, и, негласно выбрав меня, беспрекословно слушались.
Спускались к реке уже далеко за полночь, идти по ночному лесу таким составом было не так боязно. И пусть неожиданно громкое уханье совы или вой какого-то животного в опасной близости от нас навевали страха, мы, выстроившись по трое, упрямо продолжали свой путь. Запинаясь о торчащие корни деревьев, попадая ногами в ямы, цепляясь подолами за колючие ветки кустов и травы, радовались как дети каждому пройденному шагу.
– Девочки, набираем воды и идём дальше, – скомандовала я, спускаясь по пологому берегу к воде, – выдержите?
– Да, – почти хором ответили измученные девушки, поспешили к живительной влаге.
Вскоре все одиннадцать красавиц шумно плескались в реке, я тоже от них не отставала, ополоснув лицо и шею холодной водой, я с наслаждением откинулась на траву, мечтая лишь об одном – уснуть на тёплой мягкой постели. А проснуться в доме, где есть электричество, где на кухне из крана бежит вода, а в ванной можно помыться, стоя под душем. После выпить чашку горячего кофе и съесть бутерброд с колбасой, забраться на диван с ногами и смотреть фильм с незапоминающимся сюжетом.
– Идём, Малуш, – тихо позвала меня Всеслава. Нависнув надо мной, она с сочувствием на меня поглядывала.
– Да, пора.
Ступать в холодную воду реки не хотелось, но пришлось. Показав пример, я подобрала подол платья, задрав его почти до самого колена, вцепившись в лошадь, на удивление смирную, я сделала первый шаг, почувствовав, как холодная вода, окатив ноги по самую щиколотку, взбодрила меня.
– Осторожно ступайте, здесь камни скользкие, пройдём метров двести и выберемся на берег.
Мы прошли по воде примерно метров триста, вода была не столь холодна, как в реке у выселок, дно местами песчаное, а течение слабое. Выбравшись на противоположный берег там, где среди густого ельника виднелась ровная полянка, мы сделали небольшой привал, чтобы достать по куску вяленого мяса, выпить воды и обуться.
– Малуша, сколько нам ещё? Ноги совсем не держат, – устало проговорила Заряна, почти повиснув на своём пегом.
– Давайте метров сто отойдём от реки, нужно найти ровную поляну, скрытую деревьями.
– Хорошо, – кивнула девушка, первой отправившись к небольшой проплешине среди колючих кустов.
Лишь только к утру мы наконец сделали остановку. Найдя ровную полянку, скрытую с одной стороны небольшим взгорком, с другой – непролазной чащей, привязав лошадей к деревьям, мы обессиленно попадали, кто где стоял. Постанывая, вытянули уставшие от долгого хождения ноги, счастливо переглянулись.
– Вы спите, я покараулю, – с улыбкой проговорила, чувствуя ответственность за девчонок.
– А ты как же? – обеспокоенно спросила Всеслава.
– Я разбужу тебя через пару часов.
– Хорошо, – пробормотала девушка, засыпая ещё до того, как её голова коснулась скрученного мешка, заменившего ей подушку. Через пять минут в предрассветной тишине, среди трелей ранних пичуг, шелеста листьев кудрявых берёз, раздавалось сонное мирное сопение измученных девчонок.
Я же, откинувшись спиной на ствол могучего дерева, прислушивалась к звукам пробуждающегося леса. Ещё сонный, он будто бы нехотя застонал, завыл. Загадочный, сверкающий росой, подёрнутый туманной дымкой у корней деревьев. Лучи солнца освещали верхушки кустов, поднимая от влажной земли изящные завитки пара, распространявшие вокруг восхитительный аромат леса. Пахло свежестью и утренней прохладой, тёплый ветерок откуда-то принёс сладкий аромат земляники, хвои и прелой травы. С наслаждением впитав приятный, наполненный тонкими благоуханиями леса и опьяняющий своей чистотой воздух, я позволила себе немного расслабиться.
Глава 11
Спустя несколько утомительных часов, когда мои глаза окончательно отказывались открываться, меня сменила на посту охраны Всеслава, а я погрузилась в беспокойный сон, в котором всё время от кого-то убегала и пряталась. Но видно, мне всё же удалось отключиться на какое-то время, раз я не услышала, что все девушки уже давно поднялись, собрали хворост и даже успели приготовить еду. От восхитительного аромата мясной похлёбки я и проснулась.
– Ещё утро или вечер? – спросила у Велены, которая сидела рядом со мной, отпивая из чашки горячий бульон.
– Вечереет, пора идти?
– Да, нам не стоит задерживаться долго на одном месте.
– Ступай поешь, Всеслава птицу поймала.
– Да? – удивилась, с трудом поднимаясь с подстилки, чувствуя, как каждая часть моего тела затекла, а боль в мышцах отдавала аж в голове.
– Лук у разбойников прихватила, её старшой братец управляться им научил.
– Отличное умение и очень нужное, – согласилась с Веленой, направляясь к костру.
Сидящие вокруг него девчонки, заметив моё приближение, быстро сдвинулись, освобождая место. Заряна набрала полную мискубульона и отломила большой кусок мяса.
– Вкусно очень, – произнесла я, сделав маленький глоток горячей жидкости, и с наслаждением прикрыла глаза, чувствуя, как тёплая волна прокатилась по моему телу, насыщая, утоляя жажду и согревая.
– Сейчас отвар сготовится, чтобы сил прибавилось, и можно идти, – проговорила Млада, самая младшая среди нас, – Голуба собрала недалече.
– Вы молодцы, – похвалила девушек, которые не поддались панике, помогали друг другу кто чем может и умеет.
– Мы запасы проверили, вяленого мяса немного осталось, крупа имеется, можно завтра кашу сварить, соль ещё есть.
– Вяленое будем жевать при переходе, чтобы время на готовку не тратить.
– Малуша, мы ночь идти будем?
– Немного. Нам бы отойти подальше от того лагеря, – задумчиво протянула, отпивая из чашки, – сегодня до полуночи и сделаем стоянку.
– Птицу бы к вечеру поймать, – проговорила Всеслава, подкидывая хворост в костёр, над которым висел небольшой котелок с закипающей в нем водой для отвара. Повеселевший от множества сухоньких дровишек, огонь вырос почти вдвое, разгоняя вечерний сумрак, который в лесу наступает намного раньше.
– Далеко уходить не стоит, а идти будем – всю живность распугаем, – заметила Заряна.
– И то верно.
– Может, грибов собрать?
– Нее, – разом воскликнули несколько девушек, невольно вздрогнув, видно, вспомнили недавнее в лагере.
Через полчаса, выпив бодрящего отвара, мы затушили костёр и, собрав вещи, снова отправились в путь. Хотелось до наступления темноты пройти как можно дальше, не беспокоясь об опасностях, подстерегающих нас в лесу.
Двигаясь цепочкой вдоль берега реки, мы вскоре обнаружили, что она сужается до ручья, а затем и вовсе теряется в похожей на губку зелёной трясине болота, в которую мы стали проваливаться по щиколотку.
– Болото, – недовольно произнесла очевидное Велена, обходя обычную на вид кочку, потом другую, вполголоса будто размышляя, добавила, – поворачивать надо.
– Крюк снова делаем, – сердито буркнула Заряна, звонко прибив комара у себя на щеке.
– Уж лучше так, чем увязнуть в трясине, – заворчала Младка, поворачивая гривастую, низкорослую гнедую кобылку в противоположную сторону, увеличивая и так неблизкое расстояние, отделявшее нас от выселок.
– К тем деревьям идём, они крепкие, а значит нет там трясины, – сказала Всеслава, указывая рукой в нужном направлении.
Только к полуночи мы выбрались из топкого места на небольшой взгорок, покрытый жухлой, блёклой травой, но ещё долго нас сопровождал неприятный тошнотворный запах болот – гнили, тины и прелой травы.
Найдя удобное место для стоянки, Всеслава умелыми и привычными движениями запалила пару хворостин, и игривое пламя осветило наш небольшой лагерь, прогоняя темноту прочь. Заряна установила над ним котёл, дождавшись, когда закипит вода, бросила в него горсть собранной по дороге ягоды морошки и чуть подсохшей смородины, туда же кинула жухлые листочки и неизвестную мне траву. И уже через минуту по лагерю пронёсся потрясающий аромат травяного чая. Остатки птицы мы разделили между собой и, медленно жуя, молчаливо смотрели на костёр, который то потухал, покрываясь сединой пепла, то подмигивал красными глазами углей…
Минули вторые сутки нашего скитания, а на исходе третьих мы наконец выбрались из леса, но выходить на холмистую равнину, которая перемежалась небольшими рощицами тонких деревьев, не спешили.
– Не узнаю место, не шли мы здесь, – задумчиво протянула Всеслава, всматриваясь в вечерний сумрак.
– Да и мне оно незнакомо, – согласилась я, взглянув на девушек, – что делать будем?
– Ночь, думаю, надо в лесу скоротать, а утром выйдем, должны же быть здесь поселения, там и узнаем, где наши Ручейки.
– Тогда до наступления темноты надо кашу приготовить, с равнины дым от костра, да и пламя, будет хорошо видно, – подытожила я, поворачивая свою гнедую обратно к спасительным деревьям.
В эту ночь, последнюю в лесу, мы долго не могли заснуть. Тревожные мысли о том, что скоро нас не будет скрывать и хранить лес, не давали покоя. Всем было страшно: а вдруг за одним из пологих холмов нас поджидает Ильшат и его люди. Мы почти до самого утра просидели у потухшего костра, вслушиваясь в уже ставшие привычными звуки: перекрикивания птиц, стрекот сверчков, гавканье и вой животных, писк мышей, шорох травы и шелест листьев, и, чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных дум, мечтали.
– Мама поди уже воротилась, – прошептала Млада, срывая травинки рядом с собой, собирая их в маленький стожок, – вернусь – пирогов с ягодой напеку.
– Я видела, как отец сестричек и маму в лес увёл, значит спаслись, – тихо добавила Голуба, – вот рады будут, когда меня увидят, я самая старшая, мамке помощница.
– А я спать буду три дня, – заявила Зарянка, тихо рассмеявшись, – сил нет, закрывать глаза боюсь.
– А ты, Малуш?
– Я? Не знаю ещё, не думала, – неопределённо пожала плечами, прикрывая глаза, под неспешное бормотание девушек мне всё же удалось уснуть.
Проснулась от яркого лучика солнца, пробившегося сквозь неплотную листву деревьев и нагло ползающему по моему лицу. Всеслава и Голуба уже поднялись и колдовали над котелком, Заряна что-то во сне бормотала, то и дело вздрагивая, но не пробуждалась.
– Доброе утро, – поприветствовала девчонок, прежде чем скрыться за кустом. Справившись с делами, я немного прошла в сторону равнины и, не доходя края леса, ненадолго замерла. Предутренняя зорька румянила небо, огромная, поросшая травой дикая равнина уходила вдаль за горизонт. Над ней маленькие быстрокрылые птицы метались в поисках чем поживиться, а в высокой сухой траве, купаясь в ярких лучах солнца, порхали крошечные насекомые.
– Едем, Малуша? – раздался тихий голос Велены, замершей рядом со мной. Она тоже с тревогой смотрела на ровное поле, которое нам нужно пересечь.
– Да, – коротко ответила, сделав глубокий вдох, пытаясь успокоить вдруг бешено заколотившееся сердце.
Выдвинулись через час. Медленно, цепочкой выбираясь из леса, мы прижались всем телом к своим четвероногим друзьям, стараясь слиться с ними воедино, стать как можно незаметнее. Не подгоняя лошадей, зная, что им потребуется отдых, мы берегли силы животных, не спеша продвигаясь всё дальше. И только к вечеру выбрались на знакомую дорогу, Голуба загодя приметила место, где нас размещали на ночную стоянку. Следы лагеря не успело смыть дождём, а привязанная к ветке дерева лента Велены красным пламенем горела в заходящем солнце. Обрадованные, что на верном пути, мы устремились вдоль вытоптанной дороги, спеша оказаться дома. И нам почти удалось пересечь ярко-жёлтое поле, чтобы укрыться в редком лесочке на ночь…
Глава 12
– Малуш! За спиной! – испуганно закричала Всеслава, в одно мгновение оказавшись рядом со мной, она беспомощно смотрела на меня.
Обернувшись, я с трудом различила около трёх десятков всадников, которые спешили в нашу сторону, кто это был невозможно разобрать, но хорошего я от этой встречи не ждала. Слишком уж быстро они к нам приближались… И возвратиться в лес мы уже не успеем, нас заметили и наверняка отрежут путь.
– К холму! Быстро! – громко выкрикнула, махнув в сторону небольшой возвышенности, на вершине которой была насыпь камней.
Девушки не мешкая послушно развернули коней и, пришпорив их, устремились в указанную сторону. Я шла замыкающей, сжав ногами бока лошади, ощутила, как она тут же перешла в галоп, набирая скорость.
Казалось, мы обгоняли ветер, но преследующие нас всадники неминуемо приближались. Не требовалось оборачиваться, чтобы удостовериться в этом, до нас доносился радостный крик охотника, загоняющего свою добычу.
– Ильшат, будь ты проклят! – процедила я сквозь зубы, вжимаясь в каурую, и неотступно следила, чтобы никто из девушек не отстал.
– Малуш, что дальше? – прокричала Велена, первой оказавшаяся на холме.
– Камни! Готовьте камни! Всеслава, а ты – лук, сверху нам будет удобней отбиться, главное – близко не подпускать!
– Малуш! Там войско! Много!
– Что? Где! – прокричала я, взлетая на холм, и действительно увидела невдалеке лагерь, – Голуба, думаешь, наши?
– Знамя вижу, да и не похожи они на этих.
– Тогда вперёд, девочки! – скомандовала, и мы рванули туда, где надеялись найти спасение.
– За нами Ильшат! Они близко! – взвизгнула Младка, пришпорив коня, обошла Голубу и вырвалась вперёд.
– Не оглядывайтесь! – пронзительно закричала, понукая свою каурую, – Всеслава, прижмись!
Девушки, то и дело подстёгивая лошадей, хотя те и без того летели во весь опор, подняли крик на всю равнину, моля о спасении! Нас услышали, лагерь, словно потревоженный улей, засуетился, заворочался, несколько воинов взлетели на коней и рванули к нам навстречу. Дико храпя, наши лошади мчались бешеным галопом, словно тоже спасались от преследователей.
Я не сразу заметила, что мой конь захромал… Сжав руками поводья настолько крепко, что побелели костяшки пальцев, я постаралась слиться с лошадью воедино, повторяя словно мантру, шептала:
– Родная, выведи. Не дай попасть в лапы зверю…
Но девушки всё больше удалялись от меня, а за спиной уже отчётливо слышался лошадиный храп и топот копыт, казалось, даже земля содрогалась… Взлетев вверх, через секунду я уже лежала в пыли, на мгновение задохнувшись от боли, стиснув зубы до скрежета, стала подниматься, но второй удар снова поверг меня на землю. А следом я услышала, как рассёк воздух крепкий аркан, обхватывая мои плечи и руки.
– Малуша! – громко закричала Всеслава. Обернувшись, я увидела, как девушки врезались в небольшой отряд, скрываясь за спинами воинов. Видела, как часть людей Ильшата, рассредоточившись по равнине, готовились к бою. Но чем всё это закончилось, я уже не ведала, меня рывком подняли на ноги, и, закинув на лошадь, пустили животное в галоп.
Оказавшись висящей поперёк конского туловища вниз головой, я отчаянно сопротивлялась, била лошадь ногами, но резкий удар по затылку мгновенно меня успокоил, погружая в непроглядную темноту.
Очнулась привязанной к столбу. Голова нещадно болела, во рту пересохло, а бок саднил. Попытка сдвинуться не увенчалась успехом, слишком туго сдавливала моё тело верёвка. Несколько раз дёрнув её, почувствовав, как она врезается в тело, я на время успокоилась и решила осмотреться.
– Пей! – неожиданно приказал женский голос, ткнув мне в руки чашку с водой.
– Спасибо, – с усмешкой бросила я и, выпив всё до капли, изучающим взглядом посмотрела на благодетельницу. Невысокая, загорелая, лет сорока женщина, с недовольным лицом и взглядом, полным ненависти.
– Зря всё выпила, больше не принесу, – довольно оскалилась она, показав во всей красе коричневые зубы.
– Тогда я умру от жажды, и твой хозяин не сможет меня продать.
– Ты знаешь наш язык? Беглая? – удивлённо воскликнула женщина, испуганно отпрянув.
– Угу, зарезала пятерых господинов, – зловеще прошептала, щёлкнув зубами, тут же с трудом сдержала гримасу боли, отозвавшейся в голове. Я, мысленно выругавшись на себя за глупую театральность, смотрела вслед убегающей женщине, пока та не скрылась в юрте.
– Хм… кажется, я в стане, – прошептала, с удивлением оглядываясь. Вокруг столба, где меня с «удобством» разместили, стояли несколько белых и чёрных юрт, между ними сновали люди, где-то совсем недалеко слышалось жалобное блеяние баранов. Рядом с жильём варили мясо в больших закопчённых котлах, и к небу тянулись струйки серого дыма. Ребятня убегала от двух маленьких лобастых щенят, дразня их полуобглоданной костью.
«Дети везде одинаковы» – мысленно хмыкнула, откинув голову на столб, прикрыла глаза в ожидании своей участи, надеясь, что долго ждать мне не придётся.
За весь день ко мне больше так и не подошли, солнце нещадно припекало, я мучилась от жажды, но ни один человек, оказавшийся рядом, даже не посмотрел в мою сторону. А два мелких гадёныша ещё и поиздевались, медленной струйкой вылив прямо передо мной пиалу с водой. Правда, тут же отхватили от невысокого худосочного мужчины, который пинками погнал поганцев в рядом стоящую юрту.
А ближе к вечеру всё стойбище пировало. Мужчины уселись между юртами на ровно вытоптанной полянке, а женщины хлопотали у костров. Озарённые красными отблесками пламени, принарядившись в меховые шапки, нацепив на себя немало металлических подвесок, они большими ложками накладывали куски мяса в деревянные и глиняные миски.
Мужчины довольно поглаживали свои бороды, посматривая на служанок, совсем молоденьких девчонок, которые разносили тарелки с мясом. Их женщины будто были рады тому, что внимание мужчин обращено не на них, весело посмеивались.
Наблюдая за жизнью кочевников, глотая слюну от витающего аромата отварного мяса, я не сразу заметила приближение девушки, которая, не прекращая оглядываться, быстро, стараясь сделать это незаметно, бросила мне в ноги небольшой свёрток.
– Спасибо, – беззвучно прошептала, осторожно, не делая резких движений, я развернула ткань, в которую был завёрнут маленький шмат мяса, его я тут же умяла, практически не жуя.
Ко мне пришли только утром. Ильшат, нависнув надо мной, чуть склонив голову, изучающе осмотрел меня, прежде чем соизволил проговорить:
– Поднимайся.
– Зачем? Мстить будешь?
– Молчи и делай, что велено! – Рыкнул мужчина, холодно сверкнув своими глазами, смачно сплюнув в пыль, зло бросил, – мужчины, не справившиеся с кучкой слабых женщин, недостойны лёгкой смерти. Поднимайся!
– Не могу, ноги не держат, со вчерашнего дня воды ни капли не выпила, – нахально заявила, продолжая сидеть.
– Ата!
– Давала воды ей, врёт! – тут же взвизгнула та самая женщина с коричневыми зубами, выглянув из юрты.
– Один раз, крохотную пиалу, – язвительно проговорила я, тут же добавив, – если употреблять мало воды, то кожа становится сухой и появляются морщины, лицо станет сморщенным и некрасивым, а волосы выпадут.
– Ата! Воды неси, – зло рявкнул Ильшат, подозрительно на меня посмотрев.
– И для мытья тоже, песок и грязь испортит всю красоту на лице, – дерзко прибавила, хотя внутри меня всё сжималось от страха, но я надеялась, что нужна этому Ильшату, чтобы продать подороже, поэтому постараюсь выторговать себе комфорт.
– Делай, что сказала эта, – распорядился мужчина, недовольно зыркнув в мою сторону.
Спустя два часа я, умытая, сытая и напившаяся тёплой затхлой воды до икоты, сидела на смирной кобылке, привязанной к гнедому Ильшата, и двигалась по узкой, покрытой чахлой травой дороге, которая петляла среди поросших кустарником и редким лесом невысоких холмов.
