Юлия Анатольевна Нифонтова
Как Ермошка за ёлкой ходил
Ермошка посулил наказанному дворово́му послабление, вскочил на метлу и рванул на ней в лес. Рядом Варерра летит дорогу показывает.
Летали-летали они по лесу до вечерней зари, ан нет нигде ни Лешего, ни его деток лесавок с лешенятками.
Залетели в самую тёмную чащу, слышат – шум, писк на деревьях среди ветвей. Белки скачут с ветки на ветку – пищат, плачут. Спросил Ермошка, что случилось?
Оказывается, выпал маленький бельчонок из тёплого дупла да попал прямо лисе в зубы. И теперь лиса несёт его в свою нору, а бедные его родители следом бегут, умоляют не есть малыша.
Решил тогда Ермошка отбить у злой лисы её добычу. Преградил хищнице дорогу и приказал волшебной метле дубасить лисицу пока та зубы не разожмёт.
Метла – хрясь лисицу промеж ушей, та и раскрыла рот от удивления.
Не успел бельчонок на снег упасть, как подхватил его воронёнок Варерра и отнёс в родительский дом.
Обрадовалось вся беличья семейка:
– Спасибо тебе, добрый доможил! Мы уж думали, что наше дитятко лиса съест. Проси, чего хочешь.
Рассказал Ермошка, что за ёлкой сюда явился, да без разрешения Лешего ничего ему нельзя из леса брать.
Заохали белки:
– Ох-ох-ох, да ты разве не знаешь, что лешачье-то семейство ещё в октябре залегло в зимнюю спячку и до самого апреля их никак невозможно разбудить…
Тут последний солнечный лучик укрылся за кронами деревьев и в лесу совсем темно стало.
Опечалился Ермошка и пришлось ему ни с чем восвояси убираться. Представил, как Оля расстроится да будет его попрекать: нету, мол, у тебя Ермошенька сибирского характера, так бахвальство одно, хвастунишка ты!
А Оля с игрушками целый вечер вырезали нежные снежинки из салфеток и клеили их на окна. Вот уж и последние огоньки в соседских домах погасли, а Ермошки всё нет и нет. Стала Оля волноваться-печалиться…
