Юлиан Климович
Разговор на кухне
– Он имеет в виду, что я и Женя – любовники, только и всего. Мы уже несколько месяцев встречаемся, но Леха узнал вот только что. Женя ему вчера сказала.
– Наш пострел везде поспел, – зло глядя в зашторенное окно, процедил Леха. – И философией заниматься успевает и чужих жен пое…вать. Просто гений какой-то у нас тут под боком образовался. Может, ты дедушка Ленин, и еще революцию нам тут устроишь?
– Понятно, Леха, что тебе сейчас плохо, но оскорбления в мой адрес зачем? – Василий Иваныч выскреб из куска батона мякиш и раскатывал его в ладонях, внимательно смотря на свои руки.
– Заткнись! Я тебя своим другом считал! – Леха резко встал, я дернулся к Василию Иванычу, чтобы остановить их, если они вздумают драться, но остановился. Леха прошел к двери, постоял там, а затем начал ходить взад и вперед по кухне, отмеряя шагами свои скачущие мысли. – Ты украл у меня Женю. Как вор, прокрался в мой дом и украл её. Я убью тебя! – Лёха стоял в дверях и смотрел на Василия Иваныча с ненавистью. Казалось, он хотел испепелить его взглядом на месте.
– Ты не сможешь этого сделать, – Василий Иваныч спокойно смотрел на него снизу вверх. – Ты всегда был слабым. Твоей воли хватило только на то, чтобы увести у меня Женю.
– Так ты мне в отместку это сделал? – Лёха зло усмехнулся.
– Нет, это не из мести. Ты тут совершенно не причём. Извини. Просто я всегда любил её, а она тебя. Я никогда не предпринимал попыток сблизиться с ней снова. Все получилось по её воле. Она устала так жить, понимаешь? Дети уже скоро вырастут, и она останется одна. Жене нужна любовь, и я ей её дам.
– Твоя любовь не сделает её счастливой, она любит только меня. – Леха произнёс это с нескрываемым чувством собственного превосходства.
– Кто знает? Пока мы знаем точно, что любовь к тебе не сделала её счастливой, а по поводу всего остального… Поживем – увидим. – Все также спокойно ответил Василий Иваныч.
– Ты разрушил мою жизнь, сука, – начиная опять заводиться, прохрипел Лёха. – У меня ничего не осталось, один друг выбросил меня с работы, другой – украл жену. Я больше не хочу вас видеть, валите от сюда, козлы.
– Леха, – меня передернуло. Я боролся с сильным желанием ударить его в лицо. – Я сейчас уйду, но хочу сказать, что ничуть не сожалею о том, что, да, вынудил тебя уволиться из моего холдинга…
– Боже! Ты говоришь “из моего холдинга”? – Саня, ты правда даун. Этот холдинг такой же твой, как и мой. Посмотри, кто ты там. Тебе позволительно отщипывать откатами себе в карман немного сверх зарплаты и все! – Леха пьяно засмеялся, уперев одну руку в бок, а другой оперевшись о косяк. – Ты никто и звать тебя никак. Василий Иваныч, – Леха посмотрел на него как на насекомое, – Ты жалкое подобие умного человека. Жалкий книжный червь, не способный произвести ни грамма собственной мысли. Вы противны мне, я хочу, чтобы вы сейчас же свалили отсюда. – Он истерично махнул рукой на выход.
Не говоря ни слова мы с Василием Иванычем встали и пошли на выход. Свет в прихожей зажигать не стали. Пока мы искали свою обувь, открылась входная дверь, и вошла Женя. Она была одна, без детей. Увидев нас в прихожей, она медленно закрыла за собой дверь и спиной прислонилась к ней, заведя руки за спину. Женя сначала взглянула в сторону кухни. В светящемся прямоугольнике кухонной двери четким силуэтом чернела фигура сидящего на полу Лехи. Потом она перевела взгляд на Василия Иваныча, который, уже поняв что-то для себя, смотрел на нее ожидающе-безнадежно, как будто знал, что она скажет.
– Здравствуй, Саша, – произнесла она, даже не посмотрев на меня. Вы, ребята идите. И ты, Вася, иди. Тебя жена, дети ждут, а мне вот здесь надо… – Она сняла туфли и пошла в кухню.
Когда мы выходили я оглянулся, в дверном проеме темнело два сидящих на полу силуэта.
Выйдя на улицу, я достал из кармана телефон и начал искать в нем номер Ленки, чтобы позвонить и предупредить ее о том, что сегодня к Лехе приезжать нельзя.
