знания и навыки

серьезное чтение

об истории серьезно

публицистическая литература

публицистика

Согласно аннотации к тому 1, предполагалось, что том 2 будет отведен «Повести о судьбе и случае» и приложениям к ней. Однако пандемия коронавируса (COVID-19) спутала все планы. Повесть, пусть и наиболее соответствует общему заглавию «Историк науки в вихре событий», но написана она давным-давно и может подождать еще, а сейчас надо рассказать о том новом, что ждать не должно. Но, поскольку нет надежды, что основной читатель осилил книгу «Автопоэз» (см. список работ автора) и последовавшие за ней работы, мне пришлось сперва, по возможности коротко и облегченно, обходясь минимумом терминов, изложить основы нынешнего понимания эволюции. Насколько удалось, они сведены в единый рассказ. Автобиографический материал рассыпан по всей книге.
Вступление рисует, кроме прочего, пик интереса общества к эволюции жизни и человечества, пройденный на грани тысячелетий и ныне уже оставшийся в прошлом. В нашем веке пошел спад интереса, и такого рассказа, как Вступление, больше не опубликуют. Даже грозная пандемия не побудила «специалистов» по эволюции хоть что-то о ней высказать. «Вирус мутирует» – вот и всё, что предложено ими ученым и практикам, хотя на мутацию в обычном генетическом смысле это совсем не похоже.
Начиная с Раздела III, следует изложение совсем нового. Тот, кто и так знаком с проблемами эволюции и иммунитета, может начать чтение отсюда. Основная мысль: мы живем в годы акта эволюции биосферы, частью которого являются пандемия и прочие катастрофы. Так что борьба с пандемией требует не столько санитарно-полицейских мер, сколько понимания ее природы и встраивания нашей жизни в единый процесс эволюции.
Книга рассчитана на всех, кого волнует судьба планеты и жизни на ней.

ужасы / мистика

ужасы

мистика

туризм

страшилки и ужастики

Турция

Историк науки в вихре событий. Том 2. Эволюцию надо понять сегодня

Рассказано, как ученый, углубляясь в свою научную дисциплину, обнаруживает, что основные ее положения ниоткуда не следуют, ни на каком материале не основаны, а просто приняты па веру еще тогда, когда основные ее факты не были собраны и упорядочены. Часто факты, притом жизненно важные, решительно противоречат науке, но, как говорят скептики, «тем хуже для фактов». Почему так? Герой повестей и очерков, пытаясь понять, в чем дело, обнаруживает, что это обстоятельство носит по сути религиозный характер.
Давно ли так? Из истории пауки видно; подмена обоснования верой идет из Средних веков, когда авторитет стал выше наблюдения. Наш герой, сам того не зная, открывает азы науковедения, что позволяет ему переосмыслить свои научные результаты и общие мнения. В трехтомнике собраны некоторые работы автора последних сорока лет, включающие автобиографический материал, хотя бы и косвенно.
В первом томе помещены научные (включая популярные) работы, призванные показать развитие наук о природе и обществе и их восприятие обществом за последние полвека, а также изменения самой жизни – особенно со времен «перестройки», когда автор в 1986—1993 годах активно собирал неформальную прессу. Автор возвращает читателей к важным, но почти забытым событиям и проблемам, получающим новый смысл в свете новых знаний.
Два других тома отведены двум большим полубиографическим повестям и приложениям к ним. В них развита та же тематика.

научная фантастика

современная русская литература

постапокалипсис

городские легенды

городские истории

классика ужасов и мистики

постапокалиптика

Историк науки в вихре событий. Том 1. Мысли о природе и обществе

Рассказано, как ученый, углубляясь в свою науку, обнаруживает, что основные ее положения ниоткуда не следуют, ни на каком материале не основаны, а просто приняты на веру еще тогда, когда основные факты не были собраны и упорядочены. Часто факты, притом жизненно важные ныне, решительно противоречат принятым нормам, но, как говорят скептики, «тем хуже для фактов». Почему так? Герой повестей и очерков (опубликованных здесь и ранее), по установкам своим один и тот же, пытаясь понять, в чем тут дело, обнаруживает, что данное обстоятельство носит по сути религиозный характер. Давно ли так? Обращение к истории науки показывает, что подмена обоснования верой идет из Средних веков (когда авторитет был выше наблюдения, а доказательством обычно считалось согласование с авторитетом), причем в науке есть несколько общепринятых методов подмен, незаметных большинству. Известны они в явном виде лишь горстке науковедов, о которых масса ученых не знает ничего. Наш герой поначалу тоже ничего этого не знает и вынужден сам открывать азы науковедения. Затем он сам становится науковедом, что позволяет ему переосмыслить сделанное им самим в конкретной науке.
Почти (а порою совсем) не имея поддержки коллег, герой Повести много рассказывает о своей науке возлюбленным (а они очень разные), причем любовь и наука во многом оказались неразъединимы. Героини Повести, поначалу ничего не понимая ни в его науке, ни его взглядах, хотят от него простейших примеров и объяснений, что полезно и читателям книги, и самому герою, ибо простейшие вопросы часто бывают главными в обосновании науки и практики. (Например, почему монета, даже несимметричная, падает каждой стороной почти одинаково часто; или, почему лиса рыжая.) Иногда роль героинь становится для героя решающей – и в науке, и в самой его жизни. А жизнь вокруг кипит.
В конце книги добавлены статьи, не вошедшие в сборник «Взаимосвязи жизни».

книги о путешествиях

документальная литература

история городов

Италия

записки путешественников

достопримечательности

блогосфера

Венеция

страны и народы

Историк науки в вихре событий. Том 3. Повесть о судьбе и случае

Неверно застегнув верхнюю пуговицу, неверно застегнешь и остальные. Начав излагать историю какой-либо дисциплины в тех наивных понятиях, когда эта дисциплина только намечалась, непременно выстроишь наивно и понимание самой дисциплины. Так, с 12-го века историю России принято начинать призванием в 9-м веке Рюрика – так учит первая дошедшая летопись. Но ее давно сочли не во всем достоверной, а сама история Руси известна много раньше Рюрика, причем не из летописей, а из археологии и свидетельств современников.
Целые пласты истории остаются вне понимания, а потому без описания. С чего началась наука Европы, с чего восточная? Было ли где иначе? Что назвать началом науки о случайности, о сознании, об эволюции (Космоса, Земли, жизни, языков, обществ)? Такие вопросы задают редко, приемлемых ответов обычно нет, и дисциплины остаются без обоснования, выглядя возникшими сразу, словно Афродита из пены морской. Это и есть синдром Афродиты (СА). 
Задачи науки, принятые когда-то как исходные, без анализа альтернатив, часто становятся жесткими рамками, подавляющими всякое исследование вне их. 
Не смея выйти за эти рамки, дабы не потерять место в «нормальной науке», многие всю жизнь заняты «решением головоломок», а не поиском новых путей понимания природы и общества, в том числе – путей выхода из бедствий. Особо это относится к “экспертам”, ибо как раз они, считая себя знающими всё нужное, не озабочены поиском основ своей отрасли, а потому и поиском непривычных альтернатив. Ныне это ведет цивилизацию в кризис и даже в тупик.
Так, архаичное понимание случайности – только через вероятность как меру – ведет к перекосу процесса познания и прогнозирования, что не раз вело к трагедиям. Похоже в биоэволюции, политэкономии, гражданской истории и т.д. 
В каждом Разделе, по выявлении СА, делается попытка наметить первые шаги (или хотя бы их направление) в новом решении задач данной дисциплины.
Хотя СА зафиксирован пока лишь в нескольких разделах нескольких дисциплин, автору уже ясно, что преодоление (где это требуется) синдрома может помочь в поиске выходов из кризиса там, где с обычных позиций их не видно. Поняв это, автор решил издать нынешний, 4-й, том, как более актуальный, впереди тома «На Олёкму лебеди», заявленного в качестве 4-го в 3-м томе.

сделай сам

Историк науки в вихре событий. Том 4. Синдром Афродиты

Историк науки в вихре событий

Автор, эволюционист и историк науки, подводит итог своей деятельности в различных дисциплинах, естественных и социальных. Главная его мысль – неразрывное единство научного знания и общность стоящих перед обществом проблем. В частности, показано наличие лжи, подчас грубой, в самых разных областях науки, преподавания и пропаганды, включая церковную. Проводится мысль, что для спасения России из нынешней беды нужно не только возрождение хозяйства и культуры, но и освобождение от лжи в науке и обучении.


героическая фантастика

зарубежная фантастика

супергерои

спасение человечества

мистические триллеры

графические романы

сверхспособности

опасные приключения

комиксы / графические романы

Заключительные мысли

В прежних работах автора для нескольких научных дисциплин показано, что система научных знаний не имеет обоснования, что это искажает всю процедуру дальнейшего познания и картину нынешнего знания. В данной книге то же самое проделано для первых известных нам шагов освоения Российской Арктики (примерно от последнего десятилетия правления Ивана III до Смутного времени). Эти ранние события достоверно имели место, но слабо документированы, обычно их едва упоминают (если упоминают). Их анализ привел к неожиданному выводу: они были не началом, а концом процесса, прерванного Малым ледниковым периодом. Этот процесс представлен в книге 1) плаванием датских и русских дипломатов вокруг Норвегии, 2) приходом русских в устье Индигирки, 3) Тазовским городком (ранее Мангазеи) и 4) первыми русскими (ранее Е.П. Хабарова) на востоке Таймыра и на Олёкме. В нем не видно следов насилия, что разительно противоречит как правлению Ивана III и Ивана IV Грозного, так и дальнейшему вторжению России на север Азии. Рассказ – назидательный и в то же время правдивый – о мирном начале освоения Арктики и Сибири должен быть полезен в преподавании истории. В отличие от прежних работ автора, требующих от читателя понимания хотя бы азов соответствующих дисциплин, данная книга не требует от него ничего, кроме благожелательного внимания, и предназначена всем, кому интересно проникнуть в проблематику обоснования научного знания на примере родной истории.

кулинария

рукоделие и ремесла

хобби / увлечения

интерьеры

растения в интерьере

домоводство

предметы интерьера

домашние рецепты

дом, дача

медицина и здоровье

домашнее хозяйство

домохозяйкам

уютные истории

Иваны Васильевичи, государи Арктики

В пяти очерках и повести рассмотрено шесть давних проблем истории освоения российской Арктики, либо затрагиваемых учеными и писателями редко и поверхностно, либо не затрагиваемых вообще. С привлечением всех опубликованных документов показано, что многие «общеизвестные» и «достоверные» утверждения не имеют никакого обоснования и гуляют из книги в книгу с тех пор, когда о соответствующих темах ещё было мало известно, а сама тематика часто была опасной для изучения. Главное внимание уделено не пройденным расстояниям и достигнутым широтам, а некогда живым людям с их помыслами, страстями, слабостями, а порой и преступлениями. Автор старался показать, что для понимания прежних событий мало знать «факты», т. е. свидетельства, а следует привлечь весь наличный арсенал средств исторической науки.
Для всех, кому интересны Арктика, судьбы необычных людей и страны.
Во втором издании исправлен ряд ошибок, в том числе существенных, добавлены снимки, карты и литература, дано много разъяснений, учтены замечания специалистов.



учебная и научная литература

учебники и пособия для вузов

конституция и кодексы РФ

юридическая литература

уголовно-процессуальный кодекс РФ

уголовный кодекс РФ

юриспруденция

правоведение

процессуальное право

уголовное судопроизводство

уголовная ответственность

Мысы Ледовитого напоминают

Предложено 177 статей на самые различные темы. Собранные вместе, они призваны показать феномен единства полезного знания. То, что кажется единичным курьезом или неудачной выдумкой, при погружении в сходное окружение обычно оказывается вполне реальным. Понимание этого простого факта затруднено нежеланием видеть нежелательное. В итоге многие почтенные научные дисциплины остаются без серьезного обоснования, вместо которого учебники и руководства предлагают удобные ссылки на авторитеты прошлого, чьи мнения давно стали нашими верованиями.
Ошеломляющий успех техники, достигнутый в истекшие 400 лет, а особенно в последние 80 лет (начиная с расщепления атома, изобретения и практического применения компьютера, радиолокатора и антибиотиков), был воспринят как торжество понимания устройства мира, но теперь видно, что это не так. Антибиотики, к примеру, потеряли основную часть чудодействия.
Технический прогресс был достигнут при плачевном отставании науки, понимающей устройство мира, – прежде всего, науки гуманитарной. Почему и привел вполне закономерно нынешнюю цивилизацию в тупик. Выход из него, если и возможен, то лишь совместными усилиями различных (или всех?) отраслей науки и практики, при полном отказе от идеологии «бизнес, как обычно» и от имперских амбиций. Долго надвигавшийся, а теперь свирепствующий, всесторонний кризис политики, хозяйства, культуры и экологии требует новой картины мира, а следовательно – единства научного знания.
Книга рассчитана на читателя, хотя бы немного знакомого с кругом понятий и идей современности и озабоченного судьбой хотя бы своих внуков.

любовные романы

детективы

остросюжетные любовные романы

современные детективы

смертельная опасность

жестокие убийства

частное расследование

Взаимосвязи жизни. Миниэнциклопедия дополняет. Том 1. А – П

Автор излагает нынешние взгляды на биологическую эволюцию: ламаркизм, жоффруизм, дарвинизм, номогенез и др. Они построены на парадных примерах, а не на анализе многообразия организмов и его преобразований во времени. Автор предлагает развить эволюционную заявку А.А. Любищева (1890–1972), полагая, что она может дать решение вековых проблем эволюционизма. По мысли автора, это необходимо как для практики выхода из нынешнего общего кризиса (экологического, экономического, политического и социокультурного), так и для построения картины мира, соответствующей нынешним знаниям.


бисероплетение

украшения

сувениры

бижутерия

рукоделие

Эволюция как идея

Как и в томе 1, приведены сведения из разных отраслей знания, вроде бы известные, а на деле выпавшие из круга знаний. Подчеркнута недостаточность, а то и нелепость простых схем типа естественного отбора или рыночной конкуренции. Указатель имен позволяет целиком приводить литературный источник только один раз.
Мир устроен сложнее, чем пишут, и это надо понять для выхода из нынешнего общего кризиса цивилизации. Учтены, особенно в «Приложениях», «Исправлениях» и «Примечаниях», сведения и идеи полугода, прошедшего после сдачи тома 1 в производство. Некоторые парадоксальны: например, что искусственный интеллект губительней ядерной войны, ибо выжившие в ней восстановят культуру, пусть не всю и не всюду, а он, если победит, как побеждает теперь, не допустит возврата к той культуре, какую нынче пробует вытеснить. Серьезно ли это?

ораторское искусство / риторика

адвокатура

судебный процесс

адвокатская деятельность

выдающиеся личности

адвокаты

публичные выступления

адвокатские истории

Взаимосвязи жизни. Мини-энциклопедия дополняет. Том 2. Р – Я и добавочные сведения

Без серии

Юрий Викторович Чайковский