Ю_ШУТОВА
Свитер с оленями
На нее смотрели зеленые крыжовины глаз. Кот улыбался. Да нет, показалось. Коты не улыбаются.
– Кыс-кыс, – еще раз позвала она.
Кот замотал башкой и чихнул.
– Ну чего он там? – Нетерпеливо спросил Антон.
– Не хочет. Слушай, а может ты его себе оставишь? Кот – это хорошо. Придешь с работы, он к тебе на колени влезет и мурчать будет.
– Ага. А еще перегрызет провода, грохнет монитор на пол, будет все метить, все портить, а я буду его кормить и дерьмо за ним убирать. Надо очень.
– Ну давай его чем-нибудь вкусненьким приманим.
Она подошла к накрытому на двоих столу. Сегодняшний ужин предполагал какой-то заковыристый салат, посыпанный сверху зернышками граната и что-то в кастрюльке, накрытой белым махровым полотенчиком.
– Что там у тебя? – Вика ткнула пальцем в кастрюльку.
– Бургиньоны. Тушеная в вине говядина по-бургундски. Ты что, коту хочешь предложить?
– Ну, думаю, он не откажется, – она положила кусочек мяса на тарелку, подула на него и поставив на пол, снова встала на четвереньки, стараясь заглянуть в поддиванный закут.
– Кысик, – позвала тихонечко, чтоб не пугать, – иди сюда, тут вкусняшка.
Кот раздувал ноздри, нюхал воздух, пахло привлекательно. Сделал два коротких шажка на полусогнутых. Остановился. Опять стал поглощать запах.
– Ну чего он? – Опять спросил Антон. – Вылезает?
– Чего-то нет.
– Ладно, мне это надоело. Где он сейчас?
– Прямо напротив тарелки.
– Прекрасно, – подхватив швабру, Антон обошел белый айсберг дивана и быстро сунул швабру под него с другой стороны.
Раздался вопль: «Ремня-я-я!», – и кот серым снарядом вылетел прямо на стол. Посыпались ножи и вилки, звеня бубенцами, попадали на пол бокалы, их тонкие ножки откололись с печальным дзынем. Последним, покачавшись, будто примеривался, рухнул высокий декантер – по паркету разлилось кровавое озеро. Именно в него спрыгнул кот, чтобы тут же оставить цепочку бордовых следов через снежную кожу дивана. Все произошло мгновенно, Вика даже подняться не успела, так и стояла на четвереньках над тарелкой с одиноким куском мяса. Зато Антон, видимо, очумевший, как и несчастный котейка, вихрем носился за серой бестией. Там, где они проносились, все сыпалось, билось, трещало и звенело. Кот орал: «Ремня-я-я! Ремня-я-я!», Антон матерился. Она никогда не слышала от него мата. За все два года не слышала. Зато сейчас ее уши наверстывали упущенное с лихвой. Вика села на пол, привалившись спиной к дивану. Встревать в эту свистопляску она не собиралась.
И тут Кот прыгнул ей прямо в руки. Вцепился когтями в ее свитер, и, вывернув голову, зашипел на подскочившего Антона. «Ш-шиш-ш!» – оскалившись, шипел он. Выглядело это весьма грозно.
– Давай, вышвырни его на лестницу! Сволочь такая! Всю квартиру разгромил, гнида.
«Меня? – Спросил кот, не отцепляясь, и уткнувшись плоским носом ей подмышку, тихо добавил, – Умру».
Вика аккуратно отняла каждый коготок от свитера, протянула Антону серый меховой комок:
– На, сам вышвырни.
