Йольз Джангерс
Гипноз гравитации
Близнецы с прабабушкой катались на самопланах. Детям взлетать
не разрешалось, поэтому на их транспорте и была включена блокировка, зато их куратор кружилась в воздухе в свою волю – надо же поддерживать форму, иначе, того гляди, старухой могут назвать.
Пропел контрольный сигнал прогулочной площадки – всё, четырехлетним детишкам пора отдохнуть, полученная нагрузка – оптимальная.
– Всё ребята! Пора домой на тихий час.
– Ну, грэнди…
– Вы, что забыли моё имя – отчество?
– Его долго выговаривать… Да и вообще, ты родилась еще в двадцать первом веке, вот и любишь командовать.
– Ты хоть до двадцати одного считать умеешь…
Хоть и близнецы, а разные – Пересвет молча, съехал с площадки,
а этому Семарглу палец в рот не клади; вот и возраст дамы, практически выдал.
Тихий час после полученной нагрузки рекомендуется, но как быть, если малыши все равно спать не хотят…
– В белуне сказочку найдите и незаметно засопите. – Прабабушка опустила детский поисковик пониже. – Когда я была маленькой, в семьях были и телевизоры, и интернет. Там мне показывали «В гостях у сказки».
– Сказки не интересны… Грэнди, а в своем белуне ты, что так рассматриваешь? Сказку?
– Прогноз погоды.
– Ха! Это и есть в гостях у сказки…
– Семаргл, тебе всего четыре…
– Четыре с половиной! А сон для человека – пережиток.
– Ну – ну, посмотрим, как ты со своим пережитком справишься до конца дня. Пересвет, вон… Уже в пережитке.
Семаргл включил тонировку окна.
– Не любишь солнечный свет?
– А ты любишь, когда солнце в глаза светит?
* * *
Белун предупредительно пропел и через минуту в нем появились фигуры экзаменаторов.
– Итак, молодые люди, введите свой индивидуальный код…
Экзаменаторы на время убрали звук – совещались:
– Уже, судя по изображению кода – перед нами юные интеллектуалы.
– Набор изображений – в белунах…
– Но выбирали – то они код сами. А у того, что пониже ростом…
У Семаргла… Изображение еще и доработано.
– Вообще странно, близнецам только по семь лет, а они уже отличаются по росту…
И экзамен по математике стартовал. Первое впечатление о Семаргле быстро поблекло. Пересвет отвечал правильно почти на все вопросы, а
у его брата, в итоге, математических знаний отложилось менее двадцати процентов.
– В чем причина, Семаргл? Ты хочешь свой «Достаточный интеллект» получить только лет в пятнадцать?
Все засмеялись, в том числе и Пересвет.
– Но я не люблю формулы, которые в жизни никогда не пригодятся! …Да вот, надоедливое – как разложить «а» квадрат плюс «б» квадрат… Назовите чью – нибудь взрослую жизнь, в которой такое разложение будет нужно?
– А ты уже был взрослым?
– У меня теперь подростковый белун! Он мне сказал, что это нужно только на математических мероприятиях.
– Ладно. Давай о другом. Чем ты восполнишь свои математические пробелы?
– Я… Вообще – то… А, вот! Восход и закат солнца из года в год на каждый день указывается в одно и то же время, но это не так!
– …И о таком факте сообщил тоже твой белун?
– Нет. Это я сам заметил.
– Интересно, какова точность твоих наблюдений? Даже если поручить такое белуну, то при ясной и пасмурной погоде он будет выдавать разные показания. А держать все это у себя в памяти… Пока ты
не показал, что с памятью у тебя всё в порядке.
Обделённый, на данный момент, вниманием Пересвет вмешался радостным дискантом:
– Он даже совсем не помнит, что, когда нам было три года, нас родители взяли с собой на облёт Земли! Видео столько раз смотрели, как мы все летим в космосе… Я – то почти всё и так помню, это разве забудешь! А он только молчит при просмотрах. Видит там себя и удивляется…
Семаргл сидел потупившись. Экзаменаторы опять убрали звук:
– Ну, что, коллеги, проведём скрытую диагностику?
– Если его родители разрешат…
– Так мы не для огласки. Просто для информации – как нам быть с ним.
А Семаргл действительно грустил. «Странно» – думал юный интеллектуал – «что было в шесть лет – помню, в пять – тоже,
что – то – в четыре. Но чтобы совсем забыть экскурсию в космос, пусть даже в три года…». А закат солнца каждый год по времени, хоть немного, но отличается. И заметить это легко – по лучам в моём окне. В какое время они появляются из – за соседнего строения я – то помню…
Но в детстве легко и приукрашивать. Некоторые данные об этом Семаргл все же помещал в белун.
* * *
Долгожданный день рождения! Наконец – то четырнадцать! Теперь
с самопланов снимут блокировку и можно перемещаться по воздуху без родителей. Прямой путь над домами всегда короче, а чего стоит воздушная акробатика! Подарки приняты, теперь – в самостоятельный полет.
…На крышах – камеры наблюдения, но это по большей части формальность – на самопланах защита: с большой скоростью друг к другу не подлетишь. Да и если ты не закреплен, самоплан просто не запустится. С ними в воздухе Боян и Мила, брат и сестра, вот только дружат они больше с Пересветом. Семаргла же они именуют часто малышом, что уже обидно, он хоть и ниже брата, но всего лишь на четыре сантиметра.
– Малыш! – Мила была далековато, и Семаргл слышал ее через динамик. – Ты у нас продвинутый, что такое… лехха… леххавой автомобиль?
– Легковой.
– Ну да, наверно…
– Это в прошлые века было средством индивидуального передвижения, но только по земле.
– А что самопланов тогда не было?
– Были самокаты. Но они тоже только по земле двигались. Наши же автомобили именовались грузовыми, и работали они тогда сжигая жидкое топливо, как, в прочем, и легковые. Чуть атмосферу совсем не загубили. Кстати, современный самоплан тоже не идеал: хоть тихо, но шипит – пневматика по – другому не умеет, да и подзаряжаться надо… Мила, а у тебя уже индикатор моргает. Во-он, на крыше зарядник, тебе – туда.
Мимо медленно проплыл двухместный самоплан с сидениями. Немолодая парочка с каменными лицами держалась за окна своей кабины. Да, вот они – то точно тоскуют о легковых автомобилях.
Голос Бояна:
– Малыш… Ой, извини… Семаргл! Пересвет сказал, что ты «Достаточный интеллект» так и не заработал. Может, помочь? Пора же на жизнь зарабатывать.
Семаргл отвернулся. …«Зарабатывать».
– Не хочешь помощи, как знаешь. Передумаешь, обращайся. – Боян не стал навязываться.
А Семарглу как – то сразу расхотелось летать. Вот напомнил, некстати! Он этого никому не разглашал – нашли в его мозге какой – то особый участок. Вот что значит – быть под постоянным виртуальным наблюдением! Нашли, а мне – то что из того… Я здоров. Кажется даже на расстоянии «лечить» пытались, но хорошо, что почему – то отстали…
Парадокс: все знакомые отмечают положительно мой интеллектуальный уровень, а засвидетельствовать это официально без тупых формул и пустой болтовни, считай невозможно! Живу, вобщем – то, не нуждаюсь, но и к шеям предков тоже отношение имею… Как – то надо выкручиваться.
Четырнадцать лет – значит своё жильё! Семаргл просил себе последний этаж небоскрёба и такое нашлось. Здание было новым, с двумя проёмами для следования самопланов и пневмолётов; ему теперь можно стартовать прямо с крыши, но не все понимают, что это удобство. Пересвет вот, где – то в середине небоскрёба оказался, хоть вниз спускаться – хоть на крышу подниматься; время только терять.
Семаргл перепрыгивал из комнаты в комнату – все новенькое! Под потолком плавает новенький белун, ждет контакта с хозяином. «Домашняя хозяйка» ползает по его следам, придирчиво выискивая следы грязи и пыли… А вот спальное место чересчур мягкое, надо бы уплотнить.
Всё! Можно, как говорили раньше, и на воздух.
Над его небоскребом не было никого. Зачем так высоко подниматься, если спешишь, а для занятий воздушной акробатикой такая высота уже мало подходит из – за обилия мошек. К нему, на последний этаж, мошки не попадут, окна и двери там «продвинутые», но вот с крыши улетать вниз надо побыстрее.
Семаргл так и сделал, но вдруг его транспортное средство резко затормозило, и он сам даже повис на страховке! Что такое!?… Аварийный индикатор ничего не показывает… Непонятое чаще пугает.
При любой аварийности самоплан данной серии будет медленно опускаться вниз, а Семаргл висел в воздухе! Немало испугавшись, он нажал «вызов спасателей», но сигнала о том, что вызов прошел, не было! …Впрочем, всё – таки кто – то подлетает. Семаргл посмотрел в лицо подлетевшему…
Мужчина, далеко не юноша, среднего роста, одет, скорее старомодно, но что за чёткие черты лица! Да так не бывает… И он говорил; говорил, не разжимая губ! Стоп, может на нём маска… Но если даже так, то маска не простая, мимика – то есть. Семаргл даже не сразу осознал, что уже испытывает окрылённое состояние, если применить данный устаревший термин к его неожиданно переменившемуся настроению. Речь на очень красивом, четком языке, которая сейчас звучала, была понятна Семарглу! …Да и этого незнакомца – то он знает! «Что же вы так долго!?» – также не разжимая губ перебил его Семаргл. – «Я ведь даже забыл наш язык!». Ответом были краткие новости последних одиннадцати лет.
В состоянии, в котором прибывал Семаргл, внимательность притупляется, и только сейчас ему стало ясно, что оба они уже находились в какой – то затемнённой длинной комнате, а его визави стоял на полу, без какого – либо самоплана. Осознав всё это, недавний новосёл хотел тоже спрыгнуть на пол, но был остановлен как жестами, так и вразумляющими словами. Происходящее Семаргла уже нисколько не удивляло – он вспомнил всё! …А его визави подошел ближе. Затем он коротеньким стикером стал выводить узор над головой всё вспомнившего.
…Семаргл сидел на своём спальном месте.
– Это был сон?! – почти крикнул он вслух.
Как же так? Я же говорил на этом языке… Но на каком… Нередко сны быстро стираются из памяти, так было и сейчас. Но хоть что-то осталось – срочно записать!
– Белун! Запоминай… Я здесь одиннадцать лет. Я где – то в чём – то провинился… И я должен здесь что – то сделать…
И все? …Не богато. «Одиннадцать лет». Вот почему я не помню космическую экскурсию в свои три года! Но мне четырнадцать! Значит… А на самом деле я намного старше. Семаргл посмотрел на своё отражение, усилил резкость. Да нет, выгляжу четырнадцатилетним. Белун, а ты что об этом скажешь? Ответ последовал – что так можно выглядеть и в тринадцать лет.
Но некоторые слова «того» языка ещё не стёрлись.
– Белун! Кайше – сегодня; Каннесе – осень в одиночестве… У-у всё. Всё забыл! Белун, из какого языка эти слова?
Всесильный помощник задумался. В конце концов, прозвучал ответ, что похожие слова с таким переводом есть в четырех наречиях, но вместе оба слова не присутствуют ни в одном языке.
Вот так. Но не мог я это видеть во сне! Я днем давно уже не сплю!
За входной дверью послышался шорох. Белун тут же выдал лица подошедших, это был Пересвет с его друзьями.
– Милости прошу…
Те быстро вошли, но потом замерли, будто видя Семаргла в первый раз.
– Я какой – то не такой? – Семаргл, на всякий случай, отряхнулся.
– …Мы уж подумали, что тебя мошкара съела. – Это сказала Мила, но каким – то чужим голосом.
– Я не съедобный. А почему ты так подумала?
– Но, я же видела в окно… Ты пролетел, и тут же тебя облепила туча мошек… А потом… Я даже сейчас не могу успокоиться! – И её голос задрожал. – Потом мошки разлетелись, а тебя нет.
Чувствуя, что пауза может затянуться, Семаргл сымпровизировал:
– Ну, а чтобы все сделали на моём месте? Я сквозь этот рой и бросился обратно на крышу.
– Да как – то я не заметила, чтобы ты…
– Попадешь в такой рой – и тебя не успеют заметить.
Все трое ушли, а Семаргл уставился в одну точку. Потом ещё раз посмотрел на продиктованные белуну слова… «Каннесе – осень в одиночестве». Может ли у какой нации быть слово с таким смыслом?
Ну там – осень сухая… холодная, ветреная… Но чтобы – в одиночестве?
Вряд ли, чтобы это был сон. И что же от меня хотят «свои»? Я уже всё забыл. …Да и говорил ли он мне об этом.
То, что возле его головы водили подобием стикера он как – то помнил. Может на моей голове уже узор? Белун, быстро став зеркалом над его головой, это подозрение не подтвердил. А вдруг, тот визави какую – то инфекцию на мои волосы занес?! Срочно в горячий душ! …Не-е, белун, ты знаешь только земную заразу!
Действительно горячий душ смыл с волос не только мошек, но изменил настроение. И что я так перевариваю то событие? То ли было… А может, всё же – сон. Должен что – то сделать, а что именно? …Поди туда, не знаю куда. Он надел шапочку против мошек и направился на крышу.
Став на самоплан, он невольно посмотрел вниз. …Какая – то подслеповатая тонкая полоса мешала обзору. Что ещё с глазами… Наверно, сегодня не мой день, хоть и день рождения.
Новосёл вернулся назад (теперь – к себе домой; надо бы радоваться, да где уж тут), с досадой сорвал шапочку и повернулся к белуну:
– Что с моими глазами?
– Твои глаза функционируют без отклонений. – Ответ последовал практически сразу.
А действительно, полоса пропала бесследно. Семаргл подозрительно посмотрел на шапочку, затем, поразмыслив, медленно, с опаской, втянул свою голову в неё. Тонкая, желтая змея не заставила себя долго ждать… Итак, вспомнить бы, где я это чудо – изделие покупал… Он снова её снял и уже нормальным зрением стал разглядывать. Глупость какая – то! Данный примитив на шапку – невидимку явно не тянул. И материал самый обыкновенный… Тогда займёмся исследованием.
– Белун! Видишь, на мне шапка! Что с моими глазами?
Желтая змея, не дожидаясь ответа искусственного интеллекта, плавно к нему растянулась, и уже совсем по – змеиному стала его обвивать! А в глазах у Семаргла появился ещё один гость – маленький сигнальный огонёк. Вспышечка, двойная пауза, снова вспышечка, и снова двойная пауза… А белун, выражаясь образно, в рот воды набрал.
Итак, уже есть гипотеза. …Посмотреть бы на меня со стороны: то надеваю шапку, то снимаю; если что, скажу – хобби такое.
– Белун, почему ты ничего не сообщил мне, когда я был в шапочке.
– Восприятия тебя в данном головном уборе зафиксировано не было.
Развиваем гипотезу: визави, теперь точно был реален, и он что – то во мне активировал. Может быть тот, непонятный медицинским светилам, участок моего мозга. Таких извивающихся линий и сигнальных индикаторов я и так насмотрелся в обучающих программах, да и
не только. Я теперь что – живой белун? …Или же, учитывая, что
по – прежнему, мало что могу и, вспоминая прежние термины, я – живой компьютер?
Семаргл дал команду белуну не следовать за ним, а сам ушел в самую дальнюю комнату. Шапка надета, вон и индикатор уже мигает…
Что от меня хотят – то?… Рискну.
– Мой брат Пересвет.
Реакции на фразу, ровным счётом ни какой.
– Где сейчас мой брат Пересвет?
Он уже сорвать шапочку, но полоса вдруг быстро закрутилась спиралью, и в глазах Семаргла появилось подобие аватара со знакомыми очертаниями лица. При этом конец полосы был на голове Пересвета! Испугавшись, Семаргл сорвал шапку и бегом вернулся к белуну.
– Вызови мне Пересвета!
– Пересвет, у тебя всё нормально?
Удивленное лицо брата уже было понятным ответом. Отшутившись от своего же вопроса, Семаргл получил предложение оценить особенный кофе, который заваривает Мила.
Но эксперимент надо попробовать развить. Дальняя комната, шапочка, индикатор со змеёй…
– Где сейчас девушка Мила, сестра Бояна, который дружит с моим братом Пересветом?
И вот она, Мила… С желтым шнуром в голове…
– Пусть она забудет мою встречу с… – Семаргл запнулся. Как же его назвать? – Когда я о нем думал, я именовал его как визави.
Пауза затягивалась, но вдруг, где – то в голове прозвучали очень чёткие слова «от дзурниг гаи». Понимая авантюрность положения, он, тем не менее, закончил свою фразу данными тремя словечками. И Семаргл помчался к Пересвету, Мила – то была там.
– Мне обещали милое кофе.
Напиток оказался весьма своеобразным, но попробовать его явно стоило.
– Мила, а что ты так испугалась за меня сегодня?
Та посмотрела на Семаргла с нескрываемым недоумением. – Сработало!? С недоумением, но уже на Милу, смотрели Боян и Пересвет:
– Мила, у тебя даже голос срывался.
– Когда? …Вы о чём?
Семарглу дальнейший диалог стал неинтересен. Посидев, для приличия, еще немного, он поднялся к себе.
Я теперь могуч! Море событий за один день! Событий – и странных, и впечатляющих! Теперь, по – видимому, о моей встрече с этим… как его… с «От…» никто не ведает.
Только вот уже на следующий день выяснилось, что могучим он, вообще – то, не стал. Чуть ли не полдня просидев в шапочке, Семарглу стало ясно, что его возможности ограничены удалением из чужой памяти каких – либо кратких событий; ничем сверхъестественным больше желтая змея с мини – пультом его награждать не желали.
Он решил кое – что проверить. Приобрёл шапочку для морских ныряний, а когда её надел, то всё те же жёлтые атрибуты в его глазах без проблем проявились! Дело не в шапках – они обыкновенные. Просто они обтягивают голову и нажимают одновременно на тот «узор», который был начерчен при вчерашнем контакте.
И вот ещё… Сначала Семаргл принял это за совпадения… Чуть ли не каждый второй проходящий или пролетающий мимо него, вдруг резко менял свой курс движения. Причем, чаще люди словно хотели столкнуться с Семарглом! Реальных столкновений не случилось, но настроение такие «случайности», вообще – то портили.
Он забрался на свой этаж, здесь пробегать мимо него некому. Так,
а солнце опять не вовремя заходит… Неужели такое нормально?
* * *
Шестнадцать лет это уже полное совершеннолетие. Что уже удалось?
За два с лишним года после получения незримого узора на своей голове, выиграл «Достаточный интеллект», заставив экзаменаторов забыть и его неверные ответы, и информацию о необычности моего мозга. На полигоне, под руководством корифеев, занимаюсь дифференцированием наночастиц, участвуя в создании умных материалов. Нравится ли мне это? Вот если доверяли бы побольше… Друзей как не было, так и нет… Попробуй только заикнись о возможностях своего «узора»! – Тут же приходится шапочку одевать… Спрыгивая с крыши почти всегда смотрю по сторонам. Но нет, «От дзурниг гаи», похоже, про меня забыл. Но я, вообще – то и не расстраиваюсь… А уворачиваться от летящих навстречу самокатчиков я хорошо научился; здесь даже своя психология сформировалась – не так уж это и плохо.
Но простая логика подсказывала, что узором Семаргла одарили не ради завершения его официального образования. И вот однажды, возвращаясь поздно вечером с полигона, он опустился на свою крышу, зашел в свой этаж…
От привычной обстановки не было и следа. Та самая длинная полутемная комната! «От дзурниг гаи» на сей раз был не один, позади него стояла молодая девушка, но она в сторону Семаргла даже не смотрела. Снова зазвучала стертая из памяти прекрасная речь… «Осень в одиночестве» – как это удивляло! Но ведь у нас шесть времён года, да и год наш – почти двенадцать земных… А «осень в одиночестве» – это специальный отрезок времени, когда мы вот так можем общаться! …Но «От дзурниг гаи» – не один, значит сейчас не каннесе?
«Сейчас – каннесе» последовал ответ. «А эта девушка – почти такая же, как и ты, с миссией».
«Зачем во мне стирать настоящую память? …Забывать свой язык?»
«А разве твои голосовые связки озвучат нашу речь?»
Семаргл понял, что это действительно так: у нас в звуковом общении ротовая полость не участвует…
«В чём же моя миссия?»
«Передатчик на твоей голове, ты его узором называл, созрел для применения… Ты хоть теперь понимаешь, почему ты висишь в воздухе, а не стоишь как я… пусть будет, на полу?»
Семаргл посмотрел на девушку – как и у него, её ноги не касались пола.
«К делу. Ты со своего детства следил за поведением Солнца относительно Земли. Сказалась прежняя информация, хотя она в тебе сейчас и спящая. Используй свой передатчик для воздействия на влиятельных лиц. То, что будет происходить на ночном небе никого не должно удивлять».
«А подробнее?» – Семаргл почти ничего не понял: каких лиц и как это делать, когда можешь только стирать память…
«Твой передатчик созрел. Теперь он тебе будет подсказывать. Каннесе не безгранично, а вы у нас не одни. Не дал бы тогда, у нас, ложную информацию – не отрабатывал бы здесь. Хотя, кажется, тебе на Земле и не плохо. Возможно, в следующую «осень в одиночестве» будет новое задание».
…Нет, на этот раз он не «проснулся». Комнаты его этажа просочились наружу, как в анимационном переходе. Из висячего положения прыгать не пришлось, он стоял на своём полу. …В прошлую встречу я стоял на самоплане, значит, его ролики пола той комнаты всё же не касались. Но в мыслях вдруг что – то шевельнулось: какая – такая «комната», это же магнитный корпус для связи! …Или всё же придумываю? Раздвоение личности… Ой, только бы не вслух! Семаргл покосился на белуна… И снова внутренне ойкнул! То, что висело под потолком и близко не напоминало его продвинутого «друга».
Но удивление оказалось совсем кратким. Его окликнула девушка, присутствовавшая на аудиенции и «материализовавшаяся» вместе с ним
в той же его комнате. Девушка – то его окликнула, но не по-русски, хотя в ее внешности никаких иноземных особенностей не наблюдалось.
Она произнесла еще что – то не разжимая рта… Ясно, меня опять заставили забыть свой язык! Но висящее под потолком новоявленное чудище вдруг заговорило девичьим голосом:
– Выпусти меня отсюда.
Выпусти… Мой белун такого умел, а этот переводчик… Но после кивка Семаргла за стенкой сразу обозначилась площадка перед лифтом.
– До свиданья, наверно мы ещё пообщаемся.
Кого тут слушать, её или переводчика…
– Постой, а ты по – русски разве не говоришь?
– Мне русский не нужен, моя миссия – в Китае.
Всё. Лифт с неожиданной гостьей умчался вниз.
…Так, а где мой белун? Почему этот «От дзурниг гаи» у меня расхозяйничался! Там я какую – то неправду допустил. А здесь за такое не ссылают. Так кто всё – таки я на самом деле: землянин в двадцать третьем веке или… Эмоции в магнитном корпусе были положительными, а теперь? «От дзурниг гаи» гортанью и не выговоришь… Буду здесь называть его «ОДГ». Вот так! Имею права!
– Чудище, ты хоть белуном работать можешь?
От висящего под потолком не последовало никакой реакции.
– Переведи на русский «От дзурниг гаи».
– Координатор осени в одиночестве – «чудище» тут же ответило, причём голосом самого Семаргла.
Стало как – то неприятно. Впечатление, будто теперь от моего имени можно говорить что угодно…
Но в отличие от услужливого друга – белуна, «чудище» считало себя хозяином положения. Из него вытянулись два манипулятора, которые зигзагами затанцевали над головой Семаргла. Инстинктивно отмахнувшись от бесцеремонных щупальцев, он профессионально подметил, что материал манипуляторов очень похож на то, над чем он, вместе с остальными, трудится на своём полигоне.
А в глазах – знакомая змейка с индикатором… Шапочка уже не нужна… Он машинально поднял глаза на «чудище». А по нему, словно титры, пробегали какие – то снимки, причем так быстро, что ничего разглядеть было нельзя. Желтая же лента в его глазах намертво впилась в корпус «чудища».
– Съешь его – съязвил он вслух.
Как же теперь от этого избавляться, шапочку уже не снимешь… Но подкатилось и чувство гнева! Мной теперь распоряжаются! И где мой информатор – белун? Без него, в наше время, как без рук и без ног!
Семаргл подпрыгнул и, ухватившись за манипуляторы, притянул «чудище» к себе, благо никакой силы эти горе – руки не выказывали. …Так, а вот и разъем, правда, глухой. Ничего, справимся. Где моя электронная аптечка…
Разъём быстро раскрылся, но из него вырвался какой – то газ. Семаргл резво отпрыгнул, мгновением заметив под разъемом корпус своего белуна.
– Белун, тебя заковали? …Что это за газ?
– Включи вытяжку сам! Я – не могу! – звуки белуна прозвучали непривычно глухо.
Понятно, он сейчас, как бы в скорлупе. Через некоторое время признаки выброса газа прекратились, а вытяжка сделала свое дело.
И змейки в глазах нет – теперь знаем, как с этим бороться.
Наконец Семаргл освободил своего домашнего друга от внеземного кожуха. Хоть на самом деле белуны и не живые, но было впечатление, что его информатор сейчас выглядел опечаленным.
– Семаргл, тебе надо меня снова поместить в кожух, замкнуть его и дать ему час на самовосстановление.
– А мне это нужно?
– Меня немного доработали. Когда на этом, как ты его назвал, чудище, появятся бегущие слайды, произнеси чётко вслух: «Это обычное ночное небо. Так было всегда, просто вы не замечали». После того, как слайды погаснут, можешь кожух снова разобрать, и мы будем контактировать в привычном режиме. А о новом сеансе, который, видимо будет не скоро, я тебя предупрежу.
– Да я смотрю ты уже не мой, а их… Или, точнее не совсем мой.
– Но ведь и ты, как выяснилось, их…
– Философствовать тебя они уже научили?
– Это не философия. Это информация.
Белун его никогда не обманывал, да этого не могло и быть, если только данный «воздушный шар» исправен. Поэтому Семаргл полностью проследовал совету друга, и еле дождавшись бегущих слайдов на корпусе «чудища» с достоинством попугая произнес семь или восемь раз:
– Это обычное ночное небо. Так было всегда, просто вы не замечали!
При этом, когда он произносил второе предложение бегущие слайды начинали слегка искриться. Наконец кино закончилось, и Семаргл, не без удовольствия, разобрал эту корявую оболочку.
– Белун, ты теперь совсем умный. Растолкуй двойственной личности, что на самом деле она напопугайничала?
Странно. Белун ответил не сразу. Или это такой сложный вопрос?
– Твой, незримый никому, передатчик вживил сказанное тобой в сознание тех людей, от которых зависит многое.
– Вживил в слайды? Сказки! Я даже в детстве без сказок обходился…
– Я исправен, а значит, не обманываю. Их ты воспринимал как слайды. Это были окна преобразователя звуковых волн в команды памяти головного мозга. Твои фразы из них никто не слышал, но все они теперь точно знают, что обычное ночное небо – такое, каким оно будет с сегодняшнего вечера.
– И что такого с небом случится?
– А вот этого я не знаю. Увидишь.
– Есть ли опасность?
– Ни-и-какой. – Видимо для убедительности белун растянул слово.
– Вот здорово! Что будет – не знаешь, но точно не опасно!
А до вечера с его ночным небом ещё немало времени. Вот не знал бы ничего… А сейчас уже как – то не по себе. Спросить у «чудища»? Да уже надоело его собирать – разбирать, а потом проветривать… Надо кое – что проверить – слетаю на полигон, тем более что там средств защиты предостаточно.
На полигоне Семаргл почти кругом обошел плазменный реактор, пока, наконец, не увидел своего коллегу по должностной миссии, Аскольда. Над ним висел технологический белун.
– Семаргл, представляешь, эта технологическая надутость вместо советов по получению металлического аргона вдруг впала в лирику! Мол, несколько лет Земля пролетала сквозь запыленный участок космоса, а теперь она из него выходит, и небо сегодня вечером будет, наконец, почти настоящим. Надо этот белун отдать на тестирование, а то, чего доброго, ещё стихами заговорит.
Потянувшись к технологическому белуну Аскольд чуть не натолкнулся на Семаргла. И натолкнулся бы, но, натренированный на такое, обладатель головного узора легко увернулся.
– Я дождусь вечера здесь?
– Ты такой трудоголик? Тогда последи за реакциями, пока я отнесу этого зануду на тестирование.
Вечер, наконец, подкрался. Только вот у климатических служб на данный вечер был запланирован локальный дождь. Тучи, правда, были не сплошными…
Сколько звезд в неправильных черных щёлочках! Семаргл вызвал Пересвета:
– Посмотри на небо.
– Это еще зачем? …Ну, смотрю. Какая – то птичка пролетела. И, кажется, дождь устраивают…
– И больше ничего не видишь?
– Послушай, Семаргл! Ты думаешь, мне больше заняться не чем? Или говори, что я там должен увидеть…
– Звезд не многовато?
– А это очень важно? …Звезды как звезды! У тебя всё?
Вот так! Но, что – то, как – то не верится в то, что это моя работа…
Чуть позже вернулся Аскольд, но разговор с ним о ночном небе прошел, примерно в том же ключе, что и с братом.
Семаргл полетел домой, то и дело, задирая голову. Хотелось верить, что эти звездные скопления к Земле не полетят. Но что происходит? И что кроится за моими заклинаниями к «чудищу»? Мой белун теперь поумнел. Пусть рассказывает!
– Белун! Откуда столько звезд на ночном небе?
– Это в том числе и твоя работа…
– В том числе? Значит я не один такой?
– Одну из других ты здесь видел.
– М-да… Русская китаянка… Белун, за кого вы меня принимаете? Я не могу управлять небом! Я обыкновенный!
– А ты и не управлял. Управляли твои… Те, кого представляет «От дзурниг гаи». А ты, вместе с такими же как ты, были чем – то вроде самопланов.
Семаргл затих. Вообще – то нового белун и не сказал, что – то подобное и так вертелось в его голове. Что же, попробую добраться до истины сам.
На следующие вечера дождей не заказывали. Темное небо копировало ночные огни огромного города, но пролетающие и проходящие обыватели на это даже не обращали внимание. Семаргл уже привык к некоторым своим особенностям, но такой пропасти между собой и остальными он ещё не испытывал.
Доверие, к «обновленному» кем – то, своему белуну стало падать. Хотя откуда именно данный кто – то сомнений и не было. Семаргл зашел в общественную обсерваторию, быстро авторизировался и прильнул к зенитному тахеометру. Вот они, небесные светящиеся гости. Тахеометр сразу выдал нужную информацию – «новые» звезды перемещаются по видимому небосводу. Но это перемещение было не в сторону земной поверхности, невооруженным глазом такое и не заметить. Также, практически сразу, тахеометр отделил небесных новичков от старожилов видимого космоса и от околоземных спутников, хотя все они также были в незаметном глазу движении. Новички летели по траекториям, все вместе напоминающим усечённый конус, хотя усечённым конус был лишь потому, что его возможная вершина была скрыта земным горизонтом. А вот определить, куда направлена вершина конуса, а следовательно и пункт назначения полета «новых» звезд, общественному тахеометру оказалось не под силу.
…Следил я за нашим светилом, и необъяснимая логика нашёптывает – куда именно эти новички несутся по космосу. К Солнцу! Вернее – в Солнце… И в чём тут такой страшный секрет? Может Солнце надо спасать?! …Спасай, могучий Семаргл, спасай.
С такими невеселыми размышлениями он вернулся домой. Но, в конце концов, «ОДГ» на злодея как – то не тянет; тем более я общался с ним чуть ли не с радостью, на сколько контакт можно вспомнить…
Однако в общественную обсерваторию Семаргл зачастил теперь чуть ли не ежедневно.
* * *
Прошел год. За это время поток астероидов, летящих к Солнцу, порядком поиссяк. Да и интерес самого? Семаргла к данному космическому явлению заметно поубавился – ради чего раскапывать истину, когда всем другим это не только не интересно, но даже факта события никто не видит!
