Эвелина Шегай
Я всегда буду рядом
Глава 2. Переаттестация
Ветер трепал её распущенные волосы, пока Аннель стояла перед стеклянным сорокаэтажным зданием с пустым стаканом из-под кофе, задрав голову к небу. Ослепляющие лучи рассветного солнца скользили по зеркальной глади, то выглядывая, то прячась за тяжелыми кучевыми облаками. Они то подсвечивали силуэт здания, погружая его в ореол блеска и шика, то возвращали в серую и унылую обыденность. И эта игра света выглядела, как наглядная демонстрация взлётов и падений – совсем как у неё в жизни, в которой наступило очередное затмение.
С сегодняшнего дня сотрудников их компании ждали крупные перемены. Уже в первой половине дня должна объявиться группа, отвечающая за реорганизацию. Эффективность работы всех без исключения отделов будет проанализирована, каждый фантик тщательно исследован под лупой, а работники от директоров до уборщиц обязывались пройти переаттестацию. И как только сбор данных закончится – посыпятся головы.
В фойе бизнес-центра с самого утра образовалось столпотворение. Люди разбились на мелкие стайки и что-то шумно обсуждали, из-за чего гвалт стоял, как на рынке. Из самой крупной толпы, собравшейся возле доски с объявлениями, отделилась Джулия и энергично зашагала к ней навстречу.
– У меня такие новости! – взволнованно выпалила она с горящими от возбуждения глазами, отчего зеленца в них словно подсвечивалась изнутри. – Хотя, нет. Пойдем, ты обязана сама всё увидеть!
– Ещё даже рабочий день не начался, а в тебя уже кто-то батарейку засунул.
– Откуда ты знаешь? – её лицо вытянулось в искреннем изумлении.
– Что? – растерялась Аннель. А затем до неё дошел смысл сказанного, что моментально связался с румянцем на скуластом лице подруги, и она поморщилась: – Нет. Не смей! Я не желаю ничего знать о ваших грязных игрищах с Питом. Серьёзно. Не смей меня просвещать в эти подробности.
– Да я и не собиралась. Просто немного удивилась тому, как ты точно подметила, что я сегодня с виб…
– Да твою же ж мать!..
– Ладно-ладно, я пошутила, не заводись, бурундучок, – звонкий смех Джулии привлёк внимание компании мужчин, стоявших неподалёку. Молодой парень, явно из стажёров, набранных этим летом, засмотрелся на улыбающееся лицо. А она, заметив его по-наивному чистый интерес, недвусмысленно подмигнула ему с похотливой ухмылочкой и, подхватив её под локоть, потащила к доске с объявлениями. – Но новости и правда бомба! И чем быстрее ты их примешь, тем лучше для тебя.
С мрачным предчувствием Аннель последовала за подругой сквозь толпу. И, пробившись в первые ряды, оказалась как раз напротив листка со списком руководителей, пожелавших уйти в отставку по собственной инициативе. Список всего из восьми имён возглавлял её дядя. Он с самого начала собирался уволиться, а их разговор на прошлой неделе – попытка смягчить оглушающий удар.
Она почувствовала себя преданной. Нет, её, конечно, не контузило и даже не сбило с ног – последние дни приходилось готовить себя к подобному возможному исходу событий. Но одно дело потерпеть поражение после изматывающего сражения, а совершенно другое – сдаться без боя. Дядя предпочёл сдаться раньше, чем противник появился в поле зрения.
– Вот, смотри сюда, – Джулия развернула её за плечи и чуть ли носом не ткнула в другой листок. – У каждого сотрудника нашей компании есть возможность пристроить свою попку в кресле личного помощника исполнительного директора.
В объявлении сообщалось о вступлении в должность сразу дюжины новых руководителей. Интересно получается, увольняют они восьмерых, а новых набирают чуть ли не в два раза больше. Говорит ли это о расширении бизнеса?
А рядом висела информационная бомба, что и привела людей в состояние радостного возбуждения. Все новоиспечённые начальники будут проводить собеседование на должность личного помощника. Личными помощниками, или ассистентами руководителя как нынче модно называть своих секретарей, однако сути работы смена наименования не меняла: тебя всё так же обязывали, помимо координирования рабочего процесса и фильтрации всевозможной информации, бегать по личным поручениям, призванным создать комфортные условия как для самого начальника, так и для его близкого окружения.
– И откуда столько счастья? Там же уточнено, что в случае неудовлетворительных результатов поиск соискателей расширят до всех желающих, в том числе и для людей вне компании. А следовательно собеседование, скорее всего, будет достаточно строгим. Тем более на лакомое место подле исполнительного директора, – сухо отметила Аннель, стоило им выбраться из толпы.
– Надо верить в позитивный исход. Смотри, ты – умница-разумница, последние два года самые высокие результаты по эффективности работы среди секретарей выдаёшь. А я слишком роскошна, чтобы на меня глаз не положить.
– Да, роскошная женщина, желаю тебе удачи.
– Ты же не собираешься упускать этот шанс?
– Я не верю в чудеса: быстрый карьерный рост без последствий для собственной задницы невозможен.
– Не вижу ничего плохого в том, что на твою задницу кто-то покусится, – с абсолютно серьёзным выражением лица заверила Джулия, – вот где истинное чудо.
Неожиданно гвалт из голосов стих, и они, так и не дойдя до турникетов, обернулись, чтобы отыскать источник всеобщего внимания. В фойе зашла группа мужчин из десяти человек представительного вида. От них буквально разило элитарностью. И видимо, чтобы все точно поняли, что прибыли важные начальники, вокруг них суетливо носился пока ещё действующий президент компании со своим замом. Они лично перед каждым открывали турникеты пропускными удостоверениями. И скалились так сильно, что, казалось, морда вот-вот треснет от натуги.
Молодые мужчины в деловых костюмах не походили на новое руководство. Слишком уж много среди них совсем юных лиц не старше тридцати лет – почти половина. А один, стоявший в отдалении от основной толпы, дожидающейся лифта, так и вовсе тянул скорее на супермодель, участвующую в офисной фотосъёмке, а не на одного из директоров крупной сети ресторанов.
– О, мой господь. Ты только посмотри, какой шикарный мужчина! – взвизгнула у неё над ухом Джулия, пожирая взглядом красавчика с вьющимися волосами, собранными в короткий хвост. – Я готова сейчас же прилюдно ему отдаться, помани он меня пальчиком.
Понадеявшись на разделяющее их пространство, Аннель робко взглянула на него. Показалось, что парень не расслышал слов этой пошлячки во вновь вспыхнувшем и даже усилившемся шквале разговоров. Он никак не отреагировал, продолжая отстранённо смотреть в окно. Но затем уголки его пухлых губ на какую-то долю секунд дёрнулись, желая разойтись в улыбке. А глаза скосились в их сторону. Они встретились взглядами, отчего Аннель словно током прошибло от макушки до самых пят.
– Проклятье, судьба-злодейка, – пробормотала она, резко опустив голову. – Вечно чушь несёшь ты, а стыдно почему-то мне.
Звякнул тонкий колокольчик, оповещая о прибытии лифта.
– Надо узнать, за какой отдел он отвечает, – проигнорировала её Джулия. – Мы обязаны попытаться пройти у него собеседование. Черт, быть у такого божества в секретарях?.. Да это, должно быть, райское наслаждение!
– Он не в моём вкусе.
– Что? Ты что несёшь, окаянная?!
– Говорю: он – не – в – мо-ём – вку-се.
– Я не тупая, чтобы мне по слогам повторять! Как? Как такое тело, лицо, аура может быть не во вкусе хоть у одной женщины на этой планете?
– Вот именно. Вокруг подобных вьются штабеля из девок. Тебе интересно участвовать в войнушке за его член? Тогда вперёд и с песней. Меня же подобное не интересует.
– Милая, за счастье надо бороться. Само оно на голову тебе не свалится.
– Проживу как-нибудь без этого сомнительного счастья.
– Ох, что ж мне с тобой, неразумной, делать…
На этой грустной для Джулии ноте они разошлись по своим рабочим местам. А уже спустя пару часов, то есть к десяти утра, они были вынуждены явиться на плановое тестирование, проходящее в одном из конференц-залов, переоборудованном под учебную аудиторию.
За раз принимали по двадцать человек. И давали на заполнение бланков, состоящих из тридцати вопросов, всего час. Но поскольку вопросы в основной своей массе не отличались какой-то повышенной сложностью, а являлись выжимкой из служебной инструкции и правил безопасности, то выбрать один из четырёх ответов за две минуты не составляло проблемы.
Тесты проверялись в режиме реального времени, поэтому никому не позволялось уходить, пока не огласят результаты. Ждать, впрочем, не приходилось долго. Уже через десять минут выходил кадровик и зачитывал список имён людей, которым предстояло пройти второй этап. На удивление большое число сотрудников отсеивалось после первого же тестирования: почти половина от каждой группы.
Уже к полудню толпа в коридоре сильно поредела. Оставшихся отпустили на обед, где в горестном молчании они трапезничали в столовой на первом этаже. Даже Джулия поддалась всеобщему неврозу, уныло ковыряя вилкой в овощном салате.
– Самое сложное позади, – попыталась приободрить её Аннель.
– Я еле набрала проходной минимум, – напомнила она. – На один балл меньше, и меня бы отправили с этими несчастными собирать вещи…
– Но не отправили же. Следующий тест полегче.
– Там надо будет давать письменные ответы! – сверкнули возмущением глаза Джулии и тут же снова потухли. – В каком месте это легче?..
– Зато вопросы уже не будут охватывать такой широкий спектр информации. Уж, что-что, а свои должностные обязанности ты же знаешь? Скорее всего, там будут совсем простенькие вопросы. Можно ли использовать для оформления приказов общий бланк организации? Или что необходимо для ведения протокола заседания?
– Да, проще не бывает… Возможно, для тебя это и легко, ты-то, небось, опять под тридцать баллов набрала.
– Двадцать восемь.
– Вот же зубрилка, – по-доброму усмехнулась она, наконец, выглянув из-за маски апатичной хандры. – Как думаешь, на собеседовании у новых руководителей будут смотреть на результаты переаттестации?
Выпятив нижнюю губу, Аннель с тоской посмотрела на задумчивое лицо подруги. Не хотелось её расстраивать. Тем не менее суровая реальность была такова, что никому из них не светило попасть на место личного секретаря исполнительного директора. Глупо надеяться на низкие требования у столь высокопоставленной шишки.
Слухи о директоре разносились по компании с бешеной скоростью, и если хотя бы часть из них являлась правдивой, то Курт Нейпер из тех, кто не только пройдет по головам, но и хребет своим конкурентам переломит для надёжности. В тридцать лет так высоко забраться способен далеко не каждый.
– Скорее всего, – протянула Аннель, отломив кусочек котлеты вилкой. – Но ты всё ещё можешь попытать счастье на устном собеседовании у того красавчика. Вдруг его заинтересует твоё предложение.
– К тому красавчику мы в обязательном порядке пойдем вместе. Если я не пройду собеседование, единственным вариантом, с которым я смогу смириться – если его пройдешь ты.
– Нет. Вот к кому я точно не пойду даже пробоваться в помощники, так это к нему. Как представлю весь этот головняк с его многочисленными любовницами, а то ещё и любовниками… Нет, не хочу касаться этой грязи.
Джулия демонстративно закатила глаза и негодующе процедила:
– Ты мыслишь стереотипами. Он может оказаться однолюбом, который предан одной-единственной возлюбленной на протяжении всей своей жизни. Красивое лицо и тело – не ярлык. А может – господи, это было бы замечательно! – он ещё не встретил любовь всей своей жизни, и ей окажешься именно ты.
– По-моему, эти любовные романчики, что ты пачками глотаешь в свободное от интимных дел время, начали разжижать твой мозг, – испуганно заметила Аннель. – Уж лучше пошлятину неси дальше.
– А вот сейчас было обидно, – буркнула она и отправила в рот половинку помидора черри. – Всё равно пойдешь. Не захочешь добровольно – притащу силой.
Вторая часть тестирования проходила в более спокойной обстановке. Количество выдаваемых бланков увеличилось ровно в два раза. Половина вопросов, как и ожидалось, крутилась вокруг служебных обязанностей и включала в себя моделирование ситуации с кризисами разных масштабов. А вот другая половина опросника заставила Аннель поднапрячься, поскольку касалась личных, на её взгляд, вещей.
И если всякие вопросы о возникновении конфликтов из-за невыполнения коллегами своих прямых обязанностей, о воздействии чужого мнения на принятие решений или анализе причин неудачи родственников она ещё могла себе обосновать измерением уровня конфликтности, дисциплинированности, авторитарности и логичности мышления, то на пункте:«Как вы относитесь к ненормированному рабочему графику?» – Аннель откровенно зависла. И не то чтобы она воспринимала переработки сугубо в отрицательном ключе. Тем более если к тем шла адекватная финансовая компенсация и частота их кардинальным образом не влияла на личную жизнь. Нет, причиной её замешательства послужило скорее то, что подобный вопрос уместнее смотрелся бы на собеседовании, нежели на переаттестации рядового сотрудника компании.
Последний лист опросника окончательно развеял хрупкие надежды на заблуждения. И, рисуя цветок в горшке в графе ответа: «какое вы животное?», она окончательно убедилась, что хитрое новое руководство таким образом решило устроить заочный отбор в кандидаты на должность своих секретарей, дабы не тратить время на каждого желающего пройти собеседование. А тот, кто составлял вторую часть опросника, мастерски умел доводить людей до состояния нервного истощения.
Раздражённо чиркнув под последним вопросом, крайне своеобразно интересующимся её семейным положением, Аннель передала в руки кадровику полностью заполненный тест с прилагающейся к нему завуалированной личной анкетой.
– Результаты вам сообщат завтра утром, – механически оповестил он, скрепляя листы в уголке степлером.
Вечерело. До официального завершения рабочего дня оставалось полтора часа. И поскольку бывший начальник всячески её избегал, а нынешний пока не объявился, она решила отправиться домой пораньше.
Однако планы менялись быстрее, чем успевали оформиться в законченную мысль.
Стоило зайти в приёмную, как Аннель услышала эмоциональный разговор двух мужчин, доносящийся из кабинета дяди. Беседовали оба на повышенных тонах. Да так по-боевому, что она уже подумывала вмешаться во избежании кровопролития.
Но тут дверь с грохотом распахнулась, и в приёмную выскочил дядя Эдмунд с перекошенной от злости, раскрасневшейся физиономией. Он сжимал в дрожащих руках картонную коробку, в которую небрежно и явно наспех накидал личные вещи. Нужно было очень постараться, чтобы довести столь миролюбивого человека до подобного состояния трясучки.
– Дядя? – осторожно позвала его Аннель.
– Ласточка, настоятельно советую рассмотреть перевод в другой отдел! Немедленно! – возмущённо отчеканил он. И, направившись пружинистой походкой в коридор, продолжил бурчать: – Где это слыхано? Вопиющий непрофессионализм! Да они окончательно развалят компанию с подобными кадрами!..
– Анналиа Лагвури? – обратился к ней вышедший следом из кабинета мужчина возрастом сильно за тридцать.
– Да. А вы?
– Луций Бернгард, – представился он. Его светло-голубые глаза скользнули по ней от головы до пят и обратно, после чего тонкие губы вытянулись в снисходительной ухмылке. – Потенциал присутствует. Думаю, мы сработаемся.
Невысокий, коренастый, с редеющей пшеничной шевелюрой, у которой от узкого лба до макушки тянулись залысины. Вот он – образец необъективно самоуверенного альфа-самца. От подобных персонажей не следовало ожидать рациональности в поступках или самокритичности в думах.
Она постаралась выдавить из себя улыбку. И, кинув быстрый взгляд на кольцо на его безымянном пальце, добавила про себя, что очень в этом сомневается, потому как при первой возможности собиралась последовать совету дяди.
– Через час у меня запланирована встреча, поэтому на сегодня можешь быть свободна. А завтра мы обязательно познакомимся поближе.
– Хорошего вечера, господин Бернгард.
***
По телевизору шёл полнометражный документальный фильм о жизни муравьёв. О самом крупном семействе на планете с матриархальным строем. И устало развалившись на диване после душа, Аннель сонно следила за тем, как методично сотни тысяч маленьких работяг укрепляли стены своей крепости.
На журнальном столике пиликнул телефон. То ли пришло смс-сообщение, то ли оповещение из мессенджера. Пришлось приложить целое усилие, чтобы приподняться и дотянуться до смартфона. И, тут же рухнув обратно на подушку, она разблокировала телефон.
На рабочую электронную почту упало новое письмо. Вот уж ради чего точно не стоило напрягаться. Очередное запоздалое объявление, с которым успели познакомиться все желающие ещё в фойе у доски?
– Что? Результаты тестирования? – встрепенулась Аннель, прочитав заголовок. – Говорили же, что только завтра огласят результаты…
Резко перейдя в сидячее положение, она открыла письмо. Глаза пробежались по тексту, замерли в одной точке и ещё несколько раз перечитали предпоследнюю строчку, отказываясь верить в увиденное. Кадровики явно ошиблись. Что-то напутали.
Аннель вскочила на ноги и принялась мерить комнату шагами. От сонной вялости не осталось и следа.
Неужели результаты пройденного тестирования настолько хороши, что ей заинтересовался сам исполнительный директор? Да, в основной своей массе вопросы показались до абсурдного простыми, но на втором этапе она позволила себе много лишнего, откровенно нахамив в нескольких ответах под заданиями, показавшимися чересчур провокационными.
Взволнованно прикусив губу, она набрала номер подруги и спустя почти десяток гудков та, сильно запыхавшись, ответила:
– В твоих же интересах убедить меня, что повод для звонка железобетонный.
– Кажется… меня пригласили на собеседование у исполнительного директора.
– Что?.. Подожди, Пит… отвали, кому сказала! – рявкнула Джулия и снова обратилась к ней: – Повтори ещё раз. Я же не ослышалась, и у нас крышесносные новости?
– Я не уверена. Возможно, произошла какая-то ошибка. И письмо отправили не тому человеку. Но да, там предельно ясно сказано, что я приглашена на личное собеседование.
– Так, я заскочу за вином и буду у тебя через сорок минут! – возбуждённо взвизгнула она и сбросила звонок.
Лакать вино накануне ночью перед важным событием – крайне скверная затея. Но Аннель не дали и шанса, чтобы вставить слово против. И с мыслью о том, что ей ни в коем случае нельзя позволить Джулии устроить пьянку, она побежала на кухню готовить быстрые закуски.
Глава 3. Собеседование
Ночная таки состоявшаяся попойка не могла не сказаться на утренних сборах Аннель на работу. Голова раскалывалась от похмелья и недосыпа так, что даже две таблетки аспирина оказались бессильны. Единственным утешением служил практически профессиональный макияж, нанесённый заночевавшей на диване подругой. Она хоть сама и красилась довольно ярко, отдавая предпочтение тёмным оттенкам теней, растушёванных чуть ли не до самых бровей, и длинным стрелкам, выглядывающим из-за нарощенных ресниц, но и тонко чувствовала самые нежные нюдовые образы.
На работу Аннель отправилась в одиночестве. Джулия заявилась к ней в одной короткой сорочке и полупрозрачном пеньюаре, поверх которых накинула кожаный плащ. И поскольку для неё с утра в чужом гардеробе не нашлось ни одной приличной вещи – под «приличной» следовало понимать «вызывающе сексуальной», – она решила перед работой заехать домой, чтобы переодеться.
К кабинету исполнительного директора Аннель подошла за пять минут до назначенного времени. Громко постучала костяшками пальцев и замерла в ожидании одобряющего возгласа. Но её никто не спешил приглашать – из-за двери не донеслось ни звука. Когда же она занесла руку, чтобы ударить посильнее, на телефон упало сообщение с неизвестного номера, состоящее из одного слова: «Входите».
И она, немало удивившись столько оригинальному подходу, последовала приказу.
Кабинет утопал в полумраке. Хоть вдоль всей правой стены и растянулись панорамные окна, из-за опущенных жалюзи с улицы пробивалось совсем мало света. В любой другой день Аннель посчитала бы подобное проявление нелюбви к солнцу странным, но сегодня у неё слишком болела голова. А как известно, резкие звуки и яркий свет крайне скверно сочетались с похмельем.
Настольная лампа разбрасывала по помещению мягкий жёлтый свет и рождала иллюзию вечера. Что-то уютное было в местной атмосфере, словно она не на собеседование пришла, а на свидание со старым знакомым. Тревоги и страхи, копившиеся всю минувшую неделю, стали наконец отступать. И ей впервые за долгое время удалось ощутить что-то смутно похожее на умиротворение.
Плевать. Пусть будет, что будет. Получит она эту работу или нет – уже неважно. Человеческое счастье вовсе не в толщине кошелька. Может, в другом месте ей и не удастся столько же зарабатывать, но зато там будут другие преимущества, которых нет здесь.
Уверенно прошагав по длинному кабинету вдоль низких диванчиков, Аннель остановилась напротив большого письменного стола. На подлокотнике развёрнутого к ней спинкой кресла лежала ухоженная мужская рука, на запястье которой красовались серебристые механические часы с кучей циферблатов внутри.
– Здравствуйте. Я пришла на собеседование. У меня назначено на десять утра.
– Присаживайтесь, – не оборачиваясь, бросил директор. Судя по бледно-голубому свечению, падающему на стены позади его кресла, он что-то просматривал на телефоне. – Представьтесь, пожалуйста.
Она села на единственный стул, стоящий на некотором расстоянии от стола.
– Меня зовут Анналиа Лагвури. Я закончила финансово-юридический университет имени Ганна по специальности документоведение и архивоведение. Стаж на должности помощника главного адвоката – три года.
– Расскажите о своих неудачах.
– Неудачах, – тихо и задумчиво повторила она. – В начале стажировки у меня был конфликт с коллегами… Нас объединяли в группы по три человека для выполнения проекта. Во время распределения обязанностей я постеснялась активно участвовать в этом процессе, что сказалось на неравноценном разделении. И, как итог, я не успевала справиться с тем объемом работы, что на себя взвалила. Когда же обратилась за помощью к членам своей команды, то столкнулась с негативом и нежеланием мне помогать – это и привело к конфликту. Конечно, в последующем они были вынуждены взять часть работы над проектом на себя, чтобы успешно пройти защиту. Я же для себя вынесла определённые выводы из этой ситуации.
– И что же это за выводы? – интонация его обволакивающего голоса немного изменилась, словно он улыбнулся. И хрипотца, в которую наверняка влюблялись многие женщины, прорезалась ярче.
– Работа – не место для проявления излишней скромности.
– На какую зарплату вы рассчитываете?
– Зависит от функционала и уровня ответственности. Учитывая средние показатели на рынке в аналогичных должностях, рассчитываю на оклад не меньше чем в пять тысяч.
– Да, скромность вы и правда откинули. Как вы смотрите на сверхурочную работу?
Бледно-голубой свет погас, и кресло слегка заскрипело.
– За дополнительное вознаграждение – положительно.
Колёсики крутанулись, и мужчина, наконец, развернулся к ней лицом.
– Буду с вами откровенен, должность моего личного помощника подразумевает ненормированный рабочий день и частые командировки. Ко всему прочему, мне нужен человек, который будет на связи все двадцать четыре часа в сутки. И в какое бы время мне ни потребовалась помощь: в три часа ночи или в разгаре торжественного ужина, – вы будете обязаны всё бросить и в кратчайшие сроки оказаться передо мной. Естественно, за столь высокие требования я и платить буду соответствующе.
Он сидел на расстоянии пары метров, но его слова доносились как будто издалека и так глухо, словно пробивались сквозь толщу воды или не пойми откуда взявшуюся вату у неё в ушах. От осознания, что Курт Нейпер – исполнительный директор, чьим именем последние дни устрашали всех сотрудников компании, по совместительству тот самый молодой человек у лифтов, что своей модельной внешностью вызывал обильное слюнотечение у подавляющего большинства женщин в фойе, Аннель попросту растерялась.
– Охренеть… – пробормотала она, не отдавая себе отчёта. – Что за фигня?
– С подобной реакцией мне ещё не доводилось сталкиваться, – признался он, опешив не меньше её. И поднялся из кресла.
– Простите, мысли вслу… – зажмурившись, Аннель оборвала себя на полуслове, чтобы не ляпнуть очередную глупость. – Простите.
Директор медленно обошёл стол и остановился напротив, опершись задом на край столешницы. На нём не было ни пиджака, ни галстука. Одна лишь незаправленная в штаны антрацитовая рубашка с задранными до локтей рукавами. Его причёска тоже изрядно истрепалась. Из хвоста выбилась пара коротких прядей, что красиво легли на острых скулах. В общем и целом он выглядел не так презентабельно, как вчера. Словно всю ночь провёл на работе. И появившаяся в результате переработки лёгкая истома придавала ему ещё большую сексуальность.
Невольно вспомнив подругу, что от подобной картины уже давно призывно опустила бы декольте до пупка, Аннель шумно выдохнула, тем самым попытавшись скрыть выскочивший смешок.
– Сначала ругается, теперь хихикает – очаровательно, – с ироничной улыбкой подытожил директор.
– Извиняюсь, я немного отвлеклась.
– Я заметил.
– Насколько длительными будут командировки?
– В среднем от недели до месяца. В особых случаях до полугода. Я собираюсь расширять франшизу, и конкретно сейчас в разработке два крупных проекта. – Он стянул очки, прикрыл глаза и помассировал переносицу двумя пальцами. Предплечье его правой руки опоясывала монохромная татуировка. – Длительные командировки для вас представляют проблему? Вы с кем-то живёте, кого не можете оставить без присмотра?
– Нет, ничего такого.
Чем больше Аннель узнавала о нелёгкой судьбе личного помощника Курта Нейпера, тем меньше в ней оставалось запала бороться за должность. Можно сказать, ей предлагали сменить спокойную офисную работу на добровольное рабство. Ибо по-другому подобный график в двадцать четыре часа семь дней в неделю не назовёшь. Ещё и с полугодовыми командировками без возможности хотя бы денёк отдохнуть вдали от шефа.
С другой стороны, подобный опыт в трудовой открывал перед ней практически все возможные пути для развития, захоти она открыть своё собственное дело или работать на аналогичной должности у менее требовательного руководителя. Да и заработная плата в пять тысяч, то есть вдвое больше её нынешней, вносила определённую долю сомнения.
– В дополнительных обязанностях у меня будут, я так понимаю, личные поручения. Я бы хотела узнать, насколько личные и какие конкретно сферы жизни они будут затрагивать.
– В дополнительных? Нет, скорее, в основных. Помощник обязан сопровождать меня в течение всего рабочего дня. Другими словами, вашим рабочим местом буду я. И ваше внимание должно распространяться на все сферы моей жизни от трёхразового питания и похода на ежегодный осмотр к врачу, до составления рабочего графика и решения организационных вопросов, не требующих моего вмешательства. Что же касается «насколько личных»… – директор наклонился вперёд, не сводя прямого взгляда с её лица, на котором, несмотря на все старания игнорировать его шарм, Аннель ощущала растекающийся по щекам жар. Она попыталась отвлечься, сконцентрировавшись на небрежно надетых очках почти на центр носа. Но испытала лишь зудящее желание их поправить. Очнулась же от странного наваждения, когда услышала слова, брошенные напоследок, как ей показалось, более низким голосом: – При острой необходимости вплоть до покупки трусов.
– Вы хотите сказать, что вашим бытом буду заниматься тоже я? – уточнила Аннель с невозмутимым видом.
– Да, будете вхожи в мой дом как в свой собственный. На нём будет начинаться и заканчиваться ваш рабочий день.
– Боюсь, в таком случае у меня могут сложиться не самые здоровые отношения с вашей супругой.
Внезапно шагнув к ней, директор сократил расстояние между ними до неприличного. Он положил ладони на подлокотники стула и навис над ней, вынудив вжаться уверенно расправленными лопатками в кожаную спинку с жёстким корпусом.
– Я одинок, – кончики его пальцев дотронулись до пряди её чёлки и скользнули вниз по щеке к подбородку, за который приподняли лицо. – Поэтому вам не следует из-за этого волноваться. Никто не помешает нашему сотрудничеству.
– Вы со мной флиртуете?
– Я у вас вызываю непрофессиональный интерес?
– Думаю, вы и сами прекрасно осознаёте всю степень своей привлекательности. Однако для меня внешность не имеет такой большой ценности. Поэтому – нет. Вы не в моем вкусе.
Ещё несколько долгих секунд он не сводил с неё немигающего взгляда болотного оттенка глаз. Затем мимолётно улыбнулся и выпрямился, наконец-то перестав вторгаться в её личное пространство самым наглым образом.
– Очень хорошо. Похоже, я не прогадал с вашей кандидатурой.
– А-а, так это проверка такая была, – скептически протянула Аннель.
– Скорее импровизация. Мне понравилось, как вы ответили на вопросы из последних бланков опросника. Как быстро и ловко раскусили, на что они направлены. – Директор вернулся в свое кресло и, потянувшись к нижнему выдвижному ящику, продолжил объяснять: – Скажем так, я изначально составил психологический портрет кандидата на должность своего персонального ассистента. Мне нужен был человек с перечнем определённых характеристик. И конкретно вы по этому пункту идеально вписались в установленные рамки.
На стол опустилась кожаная папка, которую он придвинул к краю стола с её стороны, после чего расслабленно откинулся на спинку.
– Не буду ходить вокруг да около – вы меня заинтересовали. Среди двухсот осмотренных анкет, как среди сотрудников компании, так и предложенных агентством соискателей с подходящим образованием и опытом работы, ваша кандидатура оказалась наиболее привлекательна.
Аннель не торопилась хвататься за папку, настороженно на неё косясь. Уж слишком стремительно развивались события. Чересчур уж гладко всё складывалось. Она внимательно ловила каждое его слово, включая все эти намеренно двусмысленные конструкции, оказывающие на неё ровно противоположный эффект. Если директор и правда проверял её реакцию, то явно чересчур увлёкся процессом.
– Вы обращались в кадровое агентство, специализирующееся на подборе административного персонала?
– Да. Объективно были варианты лучше с точки зрения квалификации. Но то уже сформировавшиеся специалисты со своим стилем и понимаем работы. Мне же нужен чистый лист с высокой обучаемостью.
