Эва Мун
Лекции о чувствах

Полная версия

Лили

Оказавшись в коридоре, я шумно выдыхаю и без сил прислоняюсь к двери. Сердце колотится так, будто я пробежала марафон. Слова прощания, сказанные усталым, хриплым голосом, еще отдаются отголосками где-то внизу живота.

Кажется, он не хотел меня отпускать? Да нет. Это бред. Как только я вошла, он сразу принялся за дело. Верно говорила Миа: его не интересует в студентах ничего, кроме их успеваемости.

Он сидел в темноте кабинета, слабый свет от лампы бросал тени на лицо и подчеркивал скулы, делая их еще острее. При этом у него был такой спокойный и усталый взгляд, что захотелось подойти ближе, запустить руку в растрепанные волосы и прижаться к его груди.

А когда он откинулся назад, читая работу, и чуть раскинул свои мускулистые бедра, обтянутые тканью брюк, я хотела пищать. А может, опуститься на пол и вскарабкаться на него, расположиться у него на коленях, будто это место было для меня создано.

Да что со мной?!

У меня несколько месяцев не было секса, но это же не причина исходить слюной и хотеть наброситься на первого попавшегося мужчину. Внутренний голос шепчет, что дело совсем не в сексе, а в конкретном мужчине. Лиама-то я трахнуть не хочу. А вот образы того, как профессор Эванс садит меня на стол, целует и смотрит своими внимательными серыми глазами, возбуждают так, что я краснею до кончиков волос.

Интересно, что было бы, если бы я сейчас вернулась в его кабинет и попросила его сделать всё то, о чем сейчас подумала?

Из меня вырывается легкий смешок. Я тут же его обрываю и отскакиваю от двери, словно через неё он узнает, о чем я думаю.

Ну точно чокнулась.

Эти мысли не отпускают меня даже когда я иду в библиотеку, беру книги и сажусь делать домашку. В отличие от опустевших аудиторий здесь яблоку негде упасть, и мне приходится потратить время, чтобы найти свободное место.

Телефон вибрирует, и я читаю СМС от Мии: «Где ты?». Отвечаю и, спустя пятнадцать минут, рыжая копна волос плюхается рядом.

– Мне профессор Девис сейчас рассказала: через две недели университет организует встречу с издательствами и продюсерами. Говорят, будут агенты из Universal и Warner Bros.

Я приподняла одну бровь, пытаясь сосредоточиться на ее словах, но мысли будто сами по себе уводят меня в сторону.

– Земля, прием! – говорит Миа, дергая меня за кончик локона. – Такую возможность нельзя упускать.

Встряхнув волосами, я задумываюсь над ее словами, и мои глаза распахиваются от удивления. Я с силой хватаю подругу за руку.

– Ага. Теперь дошло, – смеется она.

– Я хочу. Очень хочу. Кого нужно убить, чтобы туда попасть?

Миа открывает пакетик арахиса и закидывает пригоршню себе в рот.

– Ты не так уж далека от истины. Университет каждый год проводит такие встречи, и попасть туда реально тяжело. Профессора рекомендуют лучших своих студентов. Меня профессор Девис записала. Спроси Рочестер. Уверена, она тоже тебя внесла в списки.

– Черт.

– Что?

Миа протягивает пакетик, но я отказываюсь – аллергия.

– Рочестер сейчас на конференции, и я сомневаюсь, что она позаботилась об этом.

На лицо подруги набегает тень.

– Ты права, у нашей старушки плохая память. Слушай, а кто тебя консультирует вместо нее?

– Эванс.

Я стараюсь произнести его имя как можно небрежнее, но все равно мой голос слегка дрожит, сердце на мгновение замирает, а внизу живота появляется трепет. Я бросаю быстрый взгляд на Мию, но та, кажется, ничего не замечает и радостно хватает меня за руку.

– Это же супер! Иди к нему и попроси записать тебя.

– Прямо сейчас?!

– Сейчас, Лили. Он еще в здании.

– А ты откуда знаешь? – сердце сжимает холодный обруч ревности.

– Эванс по средам не покидает университет раньше десяти вечера. В прошлом году, когда мы готовились к конкурсу, я все вечера среды проводила в его кабинете.

Да что ты говоришь! Я проглатываю желание взять Мию за волосы и долбануть лицом об стол.

– Если тебе стремно, хочешь, я пойду с тобой? – спрашивает она, посмотрев на меня.

Не знаю, что за выражение появилось на моем лице, но я рада, что Миа неправильно его истолковала. Я мысленно даю себе пощечину, и меня накрывает чувство вины.

Ну что я за человек!

– Хорошо, – говорю я и начинаю собирать вещи.

– Ты не вернешься?

– Лучше позанимаюсь дома, – качаю головой.

На прощание обнимаю подругу, закидываю рюкзак на плечо и вылетаю из библиотеки. Мое внутреннее животное довольно урчит от скорой возможности снова с ним встретиться. Идя по темному коридору, я размышляю, какие у меня есть варианты.

Как его получить? Пытаться соблазнить – глупо. Он раскусит это на раз. Уверена, что попыток до меня было много, и это лишь вызовет у него раздражение.

Нет. Здесь нужно действовать тонко. Обставить все так, чтобы его интерес вспыхнул сам собой без моего участия. Нужно подавать противоречивые сигналы, чтобы пробудить в нем желание распутать клубок загадок. Что-то мне подсказывает, что профессор Эванс – их любитель. Он не будет обращать внимания на то, что лежит, готовое к тому, чтобы он взял.

И это будет непростая игра, и она потребует смелости и терпения. От этих мыслей у меня даже начинает колоть пальцы от предвкушения.

Я останавливаю себя от желания зайти в туалет и проверить, как я выгляжу. Сегодня я должна быть естественной. Все должно остаться так, как он видел меня в последний раз. Если я что-то поправлю, то он может заметить, а значит, подумать, что мне не все равно.

Я останавливаюсь перед дверью из темного дерева, стучу и хриплый голос говорит:

– Войдите.

Профессор отрывается от бумаг и удивлённо осматривает меня. Раздражённым он не выглядит, но и радостным тоже.

– Что-то забыли, мисс Миллер?

Ну что ж. Поиграем.

– Да. – Я подхожу к столу, но не сажусь, а нависаю над ним, заглядывая в его серые, грозовые глаза. – Мне только что сказали, что скоро будет встреча с продюсерами из Universal, и я подумала, может быть, вы порекомендуете меня?

Его лицо после этих слов становится деловым.

– Хоть эта встреча носит неформальный характер и на ней не нужно презентовать свои работы, будет лучше, если у вас уже есть что-то, что вы можете направить агентам или поделиться своими идеями в беседе. Есть что-то подобное? Может быть, написанный сценарий или какие-то наброски?

Чёрт. Из готовых работ у меня только одна, и та, которую не хотелось бы выставлять на всёобщее обозрение. Да куда там. Я не собиралась показывать это вообще никому. Это слишком личное, но, похоже, выбора у меня нет.

– У меня есть одна готовая работа.

– Хорошо, – он поворачивается к компьютеру и морщится от яркого света. – Я внесу вас, но пришлите мне сценарий до встречи, я просмотрю.

Он записывает электронную почту и протягивает мне листок. Я нарочно нежно касаюсь его пальцев и позволяю всем своим фантазиям и желаниям отразиться в глазах. Взгляд Эванса медленно поднимается от наших сомкнутых рук и задерживается на моих губах. Его горло дёргается, а в глазах вспыхивают угольки.

– Конечно, профессор.

Я прощаюсь и нехотя выпускаю его руку. Не разрешаю себе обернуться и во второй раз за последний час покидаю его кабинет. В коридоре шумно выдыхаю и мне не нужно смотреться в зеркало, чтобы понять, что на моём лице сейчас играет дьявольская улыбка.

Бедный англичанин. А он оказался не таким уж и сухарём. Конечно, его реакция сейчас – это мелочь. Но он её показал, а значит, я смогла нажать на какие-то кнопки.

Теперь нужно проверить, насколько он твёрд в своих принципах. Он может сколько угодно испытывать влечение, но никогда не перейти границу.

А так хочется подтолкнуть его к краю и посмотреть, как он бьётся в агонии. Увидеть, как холодный, чопорный англичанин сходит с ума и сгорает от желания.

По дороге в квартиру я купаюсь в этих грёзах. Но чем ближе подхожу к дому, тем сильнее во мне чувство тревоги, и всё веселье сходит на нет. Мне кажется, будто спину сверлит чей-то взгляд, а волосы на затылке начинают шевелиться. Я замедляю шаг и нащупываю в кармане куртки ключи, позволяя холодному металлу впиться в ладони. Заворачиваю за угол и подпрыгиваю от громкого смеха. Стук сердца так громко отдается в ушах, что я больше ничего не слышу.

Воздух медленно проникает в грудную клетку, когда я понимаю, что это всего лишь компания парней, которые вышли покурить из бара. Глубже натягиваю капюшон и быстрым шагом иду вверх по дороге.

Городской шум смолкает, и я останавливаюсь на тротуаре, не дойдя до своего дома. Желтый фонарь уличного освещения подсвечивает моросящий дождь. Я часто дышу, выпуская пар изо рта. На противоположной стороне улицы припаркован чёрный мерседес с наглухо затонированными стеклами. Я мало разбираюсь в марках машин, но она сильно выделяется на фоне остальных, не таких блестящих и новых. Немного расслабляюсь, рассмотрев на номерном знаке надпись штата «Пенсильвания».

Позади слышатся шаги, шаркающие по мокрому асфальту. Я встряхиваю волосами, пытаясь сбросить напряжение. Придумала тоже! Но ещё раз бросаю взгляд на машину, прежде чем открыть дверь. Внезапно мой рот накрывает рука в перчатке. Другая рука обхватывает затылок и с силой прижимает меня к металлической двери. Сзади наваливается твёрдое тело. Я хочу закричать, но широкая рука крепко зажимает рот, и из меня вырывается приглушённое мычание.

Резко откидываю голову назад, попадая нападавшему в грудь, от чего у него сбивается дыхание, и следом со всей силы бью локтем в живот. Он хрипит, скорее от неожиданности, чем от боли, и мне удаётся повернуться и увидеть мужчину на добрых две головы выше меня, одетого в обычную тёмную толстовку и лыжную маску.

В слабом свете от входной двери на меня смотрят блеклые глаза неопределённого цвета, пронизанные красными капиллярами. Он приходит в себя и кидается ко мне, протягивая руки к горлу. Мой крик о помощи тонет в паническом вдохе, но тело приходит в себя быстрее. Рука ныряет в карман и выуживает газовый баллончик. Задержав дыхание, я выпускаю мощную струю газа прямо в прорези лыжной маски.

Ублюдок стонет и падает на колени. Я тупо застываю на месте, а он вскакивает на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, закрыв голову руками, убегает вниз по улице.

Адреналин покидает тело, и на меня накатывает истерика. Я не могу успокоить дыхание, из меня рвутся рваные всхлипы и вздохи. Всё тело трясёт. В мгновение ока влетаю в квартиру, закрываю все замки. Прислоняюсь к двери спиной и без сил падаю на колени, разражаясь рыданиями.

Судорожными пальцами достаю телефон и набираю Мию. Она не отвечает, звучит автоответчик. Меня накрывает ужас, но она тут же перезванивает.

– Хей, как ты? Удалось поговорить с Эвансом? – раздаётся весёлый голос.

Я пытаюсь отдышаться и ответить, но из меня вырываются лишь рыдания.

– Боже, Лили, с тобой всё в порядке?! Почему ты плачешь? – обеспокоенно кричит Миа.

– Меня пытались ограбить или что-то вроде того, – я глотаю слёзы и пытаюсь объяснить. – Какой-то чувак напал на меня возле дома, когда я пыталась попасть в подъезд. Я брызнула ему в лицо перцовым баллончиком, и он убежал.

– Боже… Где ты сейчас? Ты дома?

Судя по звукам, доносящимся из трубки, Миа начинает бежать.

– Да, я закрылась в квартире. Ты можешь приехать? Мне сейчас страшно оставаться одной.

– Уже. Скинь адрес, я скоро буду, – твёрдо говорит Миа.

Я скидываю адрес и на дрожащих коленях поднимаюсь на ноги. Нужно принять душ, от меня смердит перцовым баллончиком, и сейчас, когда шок немного отступил, я чувствую, как горят руки. Видимо, на них тоже попало.

Раздеваюсь догола и закладываю все вещи в стирку. Я рассматриваю своё опухшее от слёз и перекошенное от страха лицо. На скуле виднеется сильная краснота, которая скоро превратится в синяк.

– Ублюдок! – я, рыча, с силой ударяю кулаком по краю раковины. – Какого черта? Почему я? Ненавижу свою чертову жизнь!

Я включаю горячий душ и сижу под ним до тех пор, пока не раздаётся звук домофона, а следом звонок от Мии.

Спустя пятнадцать минут я сижу в гостиной с чашкой горячего чая в руках. Миа не отрывает от меня обеспокоенный взгляд и то и дело начинает гладить меня по спине. Лиам с явным раздражением меряет шагами комнату.

– Я так рада, что с тобой всё в порядке, – сиплым голосом говорит Миа. – Ну, почти.

Она разглядывает синяк на скуле и приносит лёд. Я морщусь от холодного компресса, но благодарю подругу.

– Расскажи, что случилось, – требует Лиам, садясь рядом.

Он в ярости, если не в бешенстве. На его скулах играют желваки, и он то и дело сжимает кулаки, словно готовится дать в морду воображаемому обидчику.

Я рассказываю в подробностях, что произошло, и в конце Лиам шумно выпускает воздух, словно сдувшийся шарик.

– Нужно заявить в полицию, – убеждённо говорит Миа.

– Слабо верится, что его смогут найти. Ты говоришь, что видела только его глаза? – спрашивает Лиам, и после моего кивка продолжает: – Сколько таких хмырей по городу. Тебе бы переехать в район получше, где в доме хотя бы есть камеры видеонаблюдения.

Я соглашаюсь – не представляю, как мне теперь возвращаться одной после всего, что произошло.

– Можешь пожить у нас с девочками, пока ищешь квартиру. У нас хоть мало места, но всё же лучше, чем одной.

– Ты серьёзно? – на моих глазах снова выступают слёзы.

Кидаюсь к подруге на шею, и та крепко меня обнимает в ответ.

– Конечно. Это меньшее, чем я могу сделать, чтобы помочь тебе сейчас.

– Спасибо, и спасибо, что приехали. Не знаю, как бы я провела эту ночь одна.

– Перестань, – отмахивается Лиам, а Миа согласно кивает.

Мы заказываем пиццу. Чтобы отвлечься, друзья включают глупые комедии нулевых. Лиам обнимает меня за плечи. Я устраиваюсь возле его бока и медленно уплываю в сон, успокоенная его теплом и их лёгким смехом.