Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Эва Баш
Повелитель крови

* * *

Все события, персонажи, названия в настоящем киноромане вымышленные, а любые совпадения с реальными случайны

Пролог

Не дав девушке опомниться, он затащил ее в кабинку и, усевшись на крышку унитаза, заставил сесть к себе на колени.

– Ты что делаешь? – возмутилась она.

– Тихо!

Он приложил палец к ее губам и прислушался. Скрипнула дверь. Раздались шаги. Кто-то зашел в соседнюю кабинку и щелкнул задвижкой.

Две минуты они провели в полном молчании. Она созерцала в отражении на кнопке слива коротко стриженный затылок спутника и свое лицо с потеками туши и растрепанной прической. Он разглядывал рекламу всемирно известного ресторана быстрого питания на дверце кабинки и размышлял, о чем думали маркетологи, если вообще думали, размещая свою рекламу в таком месте. Хотя на самом деле следовало размышлять совсем о другом – план, в котором и без того хватает дыр, похоже, катится ко всем чертям.

Соседка тем временем закончила свои дела и ушла, стукнув дверью. Теперь можно немного выдохнуть. Девушка поменяла положение и вытянула правую ногу, насколько позволяло тесное пространство кабинки.

– У меня нога затекла, – пожаловалась она, пытаясь устроиться.

– Терпи, – сквозь зубы прошипел парень. – Там твои дружки рыщут.

Девушка чуть слышно вздохнула и прикусила губу.

– Я домой хочу, – шепотом сказала она.

– Раньше надо было думать… Слушай, закинь мне ее на плечо, – нервно усмехнулся парень, когда девушка продолжила возиться, пытаясь занять удобное положение.

Он пошевелил коленками.

– Какая же у тебя костлявая задница! Сколько ты весишь?

– Сколько претензий! – возмутилась она. – А кто придумал спрятаться в туалете?

– У тебя есть идеи получше?

Он достал из кобуры, спрятанной под кожаной курткой, пистолет.

– Нет! – огрызнулась она.

– Тогда сидим и ждем.

Он прислонился спиной к сливному бачку и закрыл глаза. И во что они друг друга втянули?..

Пару месяцев назад он, несомненно, обрадовался бы перспективе застрять в туалете с хорошенькой брюнеткой, может быть, даже с этой самой, которая ерзала у него на коленях, кусая губки и разглядывая потолок. Но сейчас в нем осталось только одно желание – покончить с этим запутанным делом, а потом послать всех подальше, напиться виски и завалиться спать в каком-нибудь дешевом мотеле, и пускай там будет вонять сыростью, канализацией и, возможно, мышами, зато его там никто не будет тревожить.

Дверь хлопнула, и чуть слышно провернулся ключ в замке. Парень напрягся и прислушался. Девушка отгрызла ноготь на безымянном пальце и принялась за средний. Чьи-то шаги, сопровождаемые едва различимым скрипом металла по кафельному полу, приблизились и вскоре замерли прямо возле их кабинки. Парень поднял пистолет и снял предохранитель. В этот момент дверца распахнулась…

Глава 1

Вообще-то, мечты сбываются. И Эмма знала это, ведь теперь она жила в Берлине и работала в крупном печатном издании. Ну как работала – проходила неоплачиваемую стажировку, отчаянно надеясь на то, что однажды ее возьмут в штат, хотя и знала, что такое в Das Glas случается крайне редко.

Однако Эмма не отчаивалась и не жаловалась. В конце концов, она еще не совсем вышла из того возраста, когда можно без угрызений совести сидеть на шее у родителей. В прошлом месяце ей исполнилось восемнадцать, и еще три оставалось до завершения стажировки – достаточно времени, чтобы начать свой путь к финансовой независимости. К тому же первый шаг уже сделан – Эмма уехала из маленького городка под Брауншвейгом навстречу большой мечте и настоящей жизни.

Фрау Нельсон, мамина подруга, прожужжала все уши о том, как замечательно, что Эмма будет жить у ее ненаглядной Маргаретхен, они непременно станут лучшими подругами. Энтузиазм фрау Нельсон был заразителен, и Эмма без труда поверила, что Маргаретхен, которая старше ее на три года и работает в какой-то серьезной компании, безмерно обрадуется новой соседке.

Эмма смотрела на мир широко открытыми глазами, не ожидая от него никаких подвохов. Она просто еще не знала, что в нем есть не только радуга и единороги.

* * *

Стук входной двери и звон ключей, ударившихся о полку в коридоре, разбудили Эмму. Она бросила взгляд на часы, стоявшие на прикроватном столике, – половина пятого. Приглушенный предположительно мужской голос за стенкой сменился взрывом смеха. Очередной ухажер, поняла Эмма, а это значило, что ее сон, в общем-то, закончен.

Маргарет работала в основном в ночную смену, и солидность ее компании вызывала некоторые сомнения, но где и чем именно занималась соседка, Эмма не знала. Один-два раза в неделю Маргарет приводила домой новых кавалеров, которые оставляли после себя запах сигарет, пива и дешевого мужского парфюма. Эмма совсем не возражала против гостей, однако последние, встретив ее на кухне с кружкой зеленого чая и свежеиспеченным круассаном, кексом или чем-нибудь еще в том же духе, почему-то только виновато улыбались и спешили по своим делам. И сегодняшний ухажер в этом плане совсем не отличался от остальных.

Захлопнув за ним дверь, Маргарет появилась в кухне. Не обратив на Эмму никакого внимания, она залезла в холодильник, достала оттуда контейнер с лазаньей и вместо приветствия произнесла:

– В твоей лазанье слишком много сыра. Ты можешь добавлять его поменьше?

– Конечно, – рассеянно пожала плечами Эмма, наблюдая в окно, как любовник Маргарет переходит на другую сторону улицы, останавливается, закуривает, поднимает воротник куртки, защищаясь от пронизывающего осеннего ветра, и отправляется дальше, прочь из поля зрения и их с Маргарет жизни.

У Эммы еще никогда не было парня. Почему? Хорошенькая брюнетка с огромными голубыми глазами и улыбкой в пол-лица не пользуется особым успехом у парней. Может, ей не хватает стервозности?

– Маргарет…

Эмма обернулась, чтобы задать этот вопрос своей соседке, но та успела улизнуть из кухни, прихватив с собой лазанью.

Эмма вздохнула, заглянула в свою кружку, в которой осталось немного остывшего чая, и посмотрела на часы. Шесть утра – самое время, чтобы напечь кексиков для коллег.

* * *

Тем временем на другом конце города в небольшом сквере, склонившись над кучей осенней листвы, стоял мужчина. Его возраст и внешность было сложно определить из-за капюшона, который высовывался из-под куртки и скрывал лицо. Перед ним лежало тело девушки. Невидящий взор ее глаз был устремлен в предрассветное небо. Покачав головой, мужчина опустился на колено и закрыл девушке глаза, потом поправил висевший на его плече чехол, из которого торчала рукоять катаны, огляделся по сторонам и не спеша направился к выходу из парка.

Город просыпался.

* * *

Если бы кто-нибудь спросил у Марка Шнайдера, сбылись ли его мечты, он, замешкавшись на какую-то долю секунды, ответил бы «да». Однако, если бы его спросили, счастлив ли он, Марк, не раздумывая, сказал бы «нет».

Странно, но исполнение мечты не всегда делает людей счастливыми. Почему? Может быть, дело в том, что мечта оказалась не та? Или ее исполнение подкачало? Марк выбрал бы второй вариант.

Когда был на восемнадцать лет моложе, он представлял себе работу полицейского как увлекательный и захватывающий боевик, в котором преступники сами идут к тебе в руки, а справедливость всегда торжествует. На деле все оказалось не так оптимистично.

Тем утром Марк, потирая замерзшие пальцы, переминался с ноги на ногу рядом с судмедэкспертом, осматривавшим тело девушки. Раскинутые руки, распахнутое пальто, под которым виднелось недорогое коктейльное платье в блестках, – казалось, будто она специально упала в этот ворох осенней листвы.

– Следов борьбы нет, – говорил судмедэксперт, пожилой мужчина в очках с толстой оправой. – Явных следов насильственной смерти тоже нет.

Он поднялся, стягивая резиновые перчатки.

– Похоже, передозировка. Ты только посмотри на ее лицо. Моя жена даже в день свадьбы не выглядела такой счастливой.

Марк усмехнулся.

– Документы, сумочка? – спросил он у стоявших рядом криминалистов.

– Нет, пока ничего, – отозвался один из них.

– Ладно, разберемся.

Марк зевнул и передернул плечами. Отгул, на который он сегодня рассчитывал из-за начавшейся еще вчера простуды, придется отложить на некоторое время. Шмыгнув носом, Марк засунул руки в карманы и взглянул на пробегающие по небу тучи. «Скорее всего, снова будет дождь», – подумал он. Потом посмотрел еще раз на тело, покачал головой и, перекинувшись парой служебных фраз с коллегами, отправился в участок. Удобно, что идти до него не больше пятнадцати минут, а морозный утренний воздух бодрил лучше любого кофе.

* * *

Рабочий день второго ассистента главного редактора Эммы Бишоф проходил в обычном режиме. Телефон разрывался от звонков, а электронная почта каждые пять минут выдавала новые сообщения. Одной рукой девушка строила график к статье об истощении водных ресурсов для старика Уве, который совсем не дружил с компьютерами и которому Эмма никак не могла отказать в этой маленькой просьбе. Второй рукой она придерживала телефон, пытаясь дозвониться до офиса одного крупного босса, чтобы назначить встречу.

Красная чашка стукнула о поверхность стойки ресепшена, и наманикюренные пальчики принялись нервно барабанить по ней.

– Эмма, у нас закончился кофе.

– Сейчас закажу, – кивнула Эмма, не отрываясь от своих занятий.

– Эмма, у меня не работает принтер, – раздался с другой стороны мужской голос. – Я перекину документ тебе на почту? Распечатай!

– Хорошо! – крикнула девушка в ответ, отложила телефон и заглянула в ежедневник, потом посмотрела на часы на мониторе компьютера и потерла лоб – через полчаса совещание, а макета номера еще нет.

– Эмма, курьер!

– Эмма, милочка, где мои графики?

Спросите у Эммы, сходите к Эмме, попросите Эмму…

За три месяца работы в редакции она умудрилась стать самым популярным сотрудником. Широкая улыбка и готовность помочь в любой ситуации привлекали коллег, которые без зазрения совести пользовались ее добротой. Однако настоящих друзей Эмма еще не успела здесь завести. С одной стороны, ей не хватало времени на простое общение, а с другой – никто особо и не стремился водить с ней дружбу.

Впрочем, понятие «дружбы» в принципе было чуждо коллективу газеты Das Glas, название которой – «Стекло» – обозначало открытость и прозрачность публикуемой информации. На деле же они ничем не отличались от всех остальных изданий, для которых сенсация всегда стояла на несколько ступеней выше человеческих чувств и норм морали. Последнее стало открытием для Эммы, но она все еще пыталась оправдать это тем, что люди должны знать правду.

Ей на самом деле очень нравилась эта работа. Даже когда в половине восьмого вечера звонил телефон и кто-нибудь просил о каком-нибудь маленьком одолжении, ну просто сущем пустяке, который больше ни один человек на свете не может сделать.

В этот раз позвонила Таня, женщина под сорок с русским именем, но уходящими в глубь веков немецкими корнями – в семидесятые в Германии было модно называть детей русскими именами. Запинаясь от волнения и меняя буквы местами, Таня сказала, что застряла в аэропорту и никак не успевает на пресс-конференцию в Feuerbach Robotics. О значении этой пресс-конференции Эмме не нужно было рассказывать – вся редакция жужжала как потревоженный улей с тех самых пор, как Штефан Фейербах, генеральный директор компании, после пятилетнего молчания объявил о том, что готов говорить с прессой.

Естественно, Эмма не могла не выручить коллегу, хотя и испытывала определенные опасения по поводу своей компетентности для выполнения столь ответственного задания. Тем не менее времени рефлексировать по этому поводу уже практически не оставалось, поэтому она распечатала список вопросов, высланный Таней, и, стараясь дышать хотя бы через раз из-за одолевавшего ее волнения, вышла в промозглый берлинский вечер.

Глава 2

Ранее тем же днем Марк и его коллега Диана внимательно изучали фотографии девушки, обнаруженной утром. За окном полицейского управления ярко светило солнце, пробираясь сквозь пожелтевшую листву, и весело щебетали птицы, словно забыв о том, что сейчас совсем не весна.

– Ненавижу строить предположения, пока не готов отчет судмедэксперта, – фыркнула Диана, отворачиваясь от доски, на которой были развешаны фотографии.

В отличие от Марка, обладавшего непримечательной, невыдающейся и незапоминающейся среднеевропейской внешностью – что, впрочем, вполне неплохо для полицейского, – Диану замечали всегда и везде. Несмотря на то что свои светлые волосы она обычно собирала на затылке в хвост, а широкими чертами лица и характером пошла в отца, известного в свое время автогонщика, Диана умела выглядеть эффектно. Особенно ей в этом помогали четвертый размер груди и высокие каблуки, которые в случае необходимости становились смертельным оружием.

– Девушка одета броско, но недорого, – не обращая внимания на Диану и время от времени шмыгая носом, размышлял вслух Марк. – Если верить ценнику на подошве правой туфли, то стоили они всего девять евро. Или купила она их недавно, или носила очень редко. Не привыкла к ним – на пятках пластыри. На левом чулке затяжка, но она, скорее всего, образовалась уже при падении. Аккуратный маникюр, да и в целом не похожа она на проститутку или наркоманку. Студентка или работает где-то в офисе, может быть, в банке. Не думаю, что она часто ходит по клубам. Видимо, в этот раз был какой-то повод. Возвращалась домой с вечеринки…

– Может, со свидания, – вставила Диана, протягивая Марку коробку бумажных салфеток.

– Нет, – покачал головой Марк и вытянул одну салфетку. – Коронер сказал, что предположительное время смерти – с трех до четырех утра. Вряд ли она возвращалась с удачного свидания, а судя по выражению ее лица, вечер все-таки удался. В общем, вряд ли она бы шла одна в это время через парк.

– А почему ты решил, что она была одна? – спросила Диана.

Марк задумчиво посмотрел на коллегу, но вместо того, чтобы что-то ответить, от всей души высморкался.

– Кто-то же забрал ее сумочку, – продолжила Диана.

– Если она сама ее не потеряла или не забыла где-то, – отозвался Марк.

– Маловероятно. Посмотри на ее губы.

Диана подошла к доске и ткнула пальцем в одну из фотографий.

– Она накрасила их незадолго до смерти, а это значит, что сумочка у нее была.

– Ее мог забрать случайный прохожий, – пожал плечами Марк. – Не все в этом городе такие сознательные, сразу вызывают полицию.

– А мог и убийца… И да, в базе ее отпечатков нет.

– По крайней мере, скоро мы узнаем, что с ней случилось, – сказал Марк и обернулся, услышав, как открылась дверь кабинета.

Бормоча что-то невнятное себе под нос, вошел их коллега Тезер Аталик. Турок по происхождению и немец по гражданству, он работал в одном отделе с Дианой и Марком уже пять лет и почти пятнадцать в полиции. Попеременно хватаясь то за голову, то за свою короткую черную бородку, Аталик не отрывал взгляд от развернутой серой папки, которую нес в левой руке.

– Тезер? – настороженно окликнула его Диана. – Что там?

Аталик остановился и посмотрел на коллег так, словно увидел их впервые. Потом закрыл папку и помахал ею перед собой.

– С такими уликами мы не можем открыть дело об убийстве.

– Рассказывай уже, что там, – попросил Марк, сморкаясь.

– Ребята, это какая-то чертовщина… – почесал затылок Аталик.

– Да порази же ты нас уже наконец! – зевнул Марк и потянулся.

– Девушка умерла не от передозировки. Она умерла от потери крови, – сказал Аталик.

– И в чем чертовщина, Тезер? – скептически спросила Диана. – На месте преступления крови не было, значит, ее убили где-то еще и притащили туда. Разве может быть другое объяснение?

– В том все и дело, ее никуда не тащили.

Аталик подошел к доске.

– Посмотри, нет никаких признаков того, что кто-то ее нес. Ни волокон ткани, ни складок на одежде, ни царапин на туфлях. Все факты говорят о том, что она пришла туда сама.

– Тезер, но это бред, – возразила Диана. – Должно быть простое и логичное объяснение. Смотри, вот здесь…

Пока коллеги оживленно обсуждали возможные варианты гибели до сих пор неизвестной девушки, Марк взял со стола Аталика отчет судмедэксперта и быстренько пролистал его. На мгновение он даже забыл о насморке, в памяти всплыли фотографии из отчета восемнадцатилетней давности, которые навсегда застряли в его памяти. Тогда была кровь, много крови, и на лице несчастной жертвы застыл ужас, а не эйфория.

– Я знаю, что с ней случилось, – почти шепотом сказал Марк.

Но тут внезапный приступ рвоты заставил его согнуться пополам, а Диану и Аталика – наконец отвлечься от доски.

– Я за уборщицей, – зажав нос, сказала Диана и скрылась в коридоре.

Марк уселся в кресло и попытался отдышаться. Перед его глазами все плыло и прыгало, но стоило ему закрыть их, как тут же появлялись те жуткие кадры.

– Давай-ка я отвезу тебя домой, – предложил Тезер.

Марк хотел помотать головой из стороны в сторону, но тут же закрыл рот ладонью.

– Нет, мы должны работать. Я знаю…

Зазвонил телефон. Тезер, похлопав Марка по плечу, сказал:

– Передохни чуть-чуть, – и взял трубку.

Звонил один из тех полицейских, которые с самого утра опрашивали местных жителей. Едва Тезер закончил записывать информацию, прибежала Диана, а следом за ней появились уборщица и пара любопытных лиц, которые заглянули в кабинет, но тут же скрылись.

– У нас есть зацепка – соседка опознала нашу девушку, – сообщил Аталик, повесив трубку.

– Отлично, едем, – отозвалась Диана, забирая у Тезера листок с адресом. – А ты, – указала она пальцем в сторону Марка, – отправляйся домой.

– Но… – попытался возразить Марк, оторвавшись от наблюдения за уборщицей, которая возила тряпкой по полу.

– Без возражений, – перебила его Диана. – Я попрошу кого-нибудь из патрульных отвезти тебя. Мы бы подбросили, все равно по пути, но, извини, я только недавно поменяла обшивку на заднем сиденье. Поехали, Тезер.

– Выздоравливай, – сочувственно посмотрел Тезер на Марка.

Вместе с Дианой они вышли из кабинета. Следом за ними ушла и уборщица, бросив неодобрительный взгляд на Марка.

Он посидел еще какое-то время, обхватив голову руками, а потом встал и подошел к доске. Но сколько Марк ни вглядывался в расположение листьев вокруг жертвы и в мелкий оранжевый гравий дорожки, он так и не сумел найти доказательств того, что жертву туда кто-то принес. Может, она и правда пришла туда сама?

Глава 3

До начала пресс-конференции оставалось пять минут, и Эмма прокручивала в голове вопросы, которые уже знала наизусть, покусывая при этом нижнюю губу и нервно озираясь по сторонам. Вокруг царила деловитая суета, как и во время любых приготовлений к любому важному событию. Кто-то сновал туда-сюда, кто-то непрестанно говорил о чем-то.

Эмма постучала каблучком по полу, улыбнулась какому-то корреспонденту, случайно встретившемуся с ней взглядом, и, словно приняв какое-то решение, стянула заколку и распустила волосы. Как ни странно, от этого ей стало легче.

Однако не успела она этим насладиться, как свет в зале слегка приглушили, и кто-то объявил: «Дамы и господа! Штефан Фейербах!» На мгновение наступила полная тишина. Сотни камер и записывающих устройств замерли в боевой готовности. И вошел он, сопровождаемый своими многочисленными помощниками и заместителями.

Эмме показалось, что она забыла, как дышать.

Сделав несколько шагов, мужчина остановился и с улыбкой обвел взглядом зал, задержавшись, как показалось Эмме, именно на ней. Щелкнул затвор, и сердце девушки замерло. Мужчина подмигнул, и пуля его обаяния разбила ее сердце на мелкие осколки. «Добрый вечер, господа!» – раздался его бархатный голос.

Следующие несколько минут выпали из сознания Эммы, и, как впоследствии ни пыталась, она так и не смогла вспомнить, что же с ней тогда происходило.

Из состояния транса ее вывела внезапно начавшаяся вокруг суматоха – журналисты начали задавать свои вопросы. Эмму охватил приступ паники.

Я не помню вопросы!

Поспешно развернув листок с вопросами, девушка еще раз пробежалась по ним глазами.

Я не смогу!

Потом ей вспомнились умоляющий голос Тани и суровое лицо главного редактора, который завтра утром не будет выслушивать оправдания, а просто напомнит, где находится дверь, и карьера Эммы закончится, так и не успев начаться.

Дыши.

Вдох, выдох.

Ой! Что? Что? Что я делаю?!

Рука Эммы взметнулась вверх, устремляя за собой все остальное тело, и вот уже внимание всей аудитории и Штефана Фейербаха приковано к девушке, а Штефан Фейербах обращается к ней.

– Простите? – широко улыбнувшись, переспросила Эмма.

«Всегда улыбайся», – учила ее в свое время мама. «Хорошеньким глупышкам многое сходит с рук, а интеллектом блеснуть еще успеешь», – говорила она.

– Ваш вопрос, мисс, – сделал приглашающий жест Фейербах.

Внезапно в руках у Эммы оказался микрофон. Нажав на кнопку диктофона, Эмма собралась с духом и произнесла:

– Эмма Бишоф, Das Glas. Господин Фейербах, мы знаем, что долгое время ваша компания занималась производством промышленных роботов, и недавно вы перешли на сегмент домашних роботов, но с чего все начиналось? Как и почему была основана Feuerbach Robotics?

– Информация об этом есть на нашем сайте, госпожа Бишоф, – ответил мужчина.

– Я знаю, – смутилась Эмма. – В тысяча девятьсот девяносто шестом году вы открыли небольшую фирму по производству электронного оборудования для промышленных объектов, – выдал ее мозг почти на автомате. – Но почему? Почему эта сфера? Почему роботы?

– Я родился в эпоху великих ожиданий, госпожа Бишоф. Мир грезил о полетах к звездам, о технической революции. Артур Кларк и Рэй Брэдбери в свое время произвели на меня очень сильное впечатление, а когда я прочитал Айзека Азимова, я точно знал, чем хочу заниматься. Годы упорной учебы и немалая доля везения – и вот я здесь, перед вами, – скромно улыбнувшись, развел руками Фейербах.

– Тогда почему, если вы мечтали о полетах к звездам, перешли на домашних роботов? Это же совсем несерьезно.

– «Умный дом» – это технология будущего, которое уже наступило. Космические технологии помогают тысячам, а наш новый сегмент поможет миллионам. Он позволит людям не тратить время на рутину вроде уборки, готовки и стирки и в конечном итоге сделает их счастливее. В этом и состоит наша главная цель – подарить людям счастье. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, – кивнула Эмма.

– Следующий вопрос? – обратился Штефан к залу.

– Да! – выкрикнула Эмма.

– Прошу, госпожа Бишоф, – небрежно проведя рукой по густым темным волосам, ободряюще кивнул Фейербах.

– Вы сказали о везении, а в чем конкретно оно состояло? – импровизировала Эмма, пытаясь хоть на несколько мгновений продлить их разговор.

– Терпение и трудолюбие – важные компоненты успеха, но не основные. Множество гениальных изобретений так и остаются на бумаге, потому что просто не находят тех, кто вдохновился бы ими. Мне же повезло не только найти того, кто поверил в меня, но и стал моим духовным наставником. Я полагаю, его имя знакомо вам.

– Да, – растерянно ответила девушка.

Конечно, имя духовного наставника Штефана Фейербаха было ей знакомо так же, как и миллионам людей по всему миру, но в этот конкретный момент оно совсем вылетело из ее головы.

– Спасибо, – пробормотала Эмма, присаживаясь на свое место.

Ее лицо и уши горели, ладони вспотели, а в своих мыслях она снова и снова прокручивала вопросы, заданные Штефану, и его ответы на них. Эмме стало стыдно. Ей казалось, что она выступила совершенно некомпетентно и безответственно.

До самого конца пресс-конференции она сидела, покусывая губы, записывая все на диктофон и пытаясь делать пометки в блокноте, которые неизменно превращались в геометрические фигуры и в итоге сложились в имя Stefan, обведенное в сердечко.

Ой!

Эмма спешно захлопнула блокнот, посмотрела по сторонам и с удивлением обнаружила, что Штефан Фейербах уже произнес свою заключительную речь и как раз покидает зал. Как только он и его свита скрылись за дверью, заскрипели стулья, защелкали застежки и крепления, потянулись к выходу журналисты. Эмма выключила диктофон, убрала его в сумочку и вышла из аудитории.

– Госпожа Бишоф! – окликнул ее кто-то.

– Да?

Девушка обернулась и увидела высокого представительного мужчину в черном костюме. Он подошел к ней почти вплотную и, понизив голос, сказал:

– Господин Фейербах хочет с вами поговорить.

– Да? – удивленно протянула она.

– Следуйте за мной.

Мужчина развернулся и направился в сторону, противоположную центральному входу. Эмма пошла за ним, теребя сумочку и кусая нижнюю губу.

Штефан Фейербах хочет со мной поговорить? О чем?

Дорога казалась ей бесконечной, один коридор за другим, потом лифт и снова коридор. И вот последняя дверь, а за ней тускло освещенный переулок, окутанный дождем, и длинный черный лимузин с открытой дверцей.

Раздался щелчок, и над головой Эммы распахнулся зонт. Девушка замерла. Восторженно-радостно-мучительное предвкушение встречи с мужчиной мечты сменилось страхом. Несмотря на свою неосведомленность во многих житейских вопросах, Эмма прекрасно понимала, что у этой истории может быть более одного финала, и почему-то ни один из них не напоминал ей широко известное «и жили они долго и счастливо».

– Пожалуйста, госпожа Бишоф.

Охранник слегка тронул Эмму за плечо и указал в сторону автомобиля. Девушка поправила сумочку и покраснела. Как же невежливо подозревать такого серьезного человека, как Штефан Фейербах, в таких глупостях, да еще и заставлять его ждать! Отогнав дурные мысли, Эмма пересекла тротуар и залезла в лимузин. Дверца за ней захлопнулась, и машина тут же пришла в движение.

В приглушенном свете кожаного салона лицо Штефана Фейербаха казалось отстраненно-загадочным и даже немного ироничным. На губах его играла улыбка, но глаза смотрели серьезно на Эмму, которая, снова прикусив нижнюю губу, пыталась поправить так некстати задравшуюся юбку. Именно сейчас девушка остро ощутила, как сильно ей не хватает навыка красиво садиться в автомобиль.

Покончив с юбкой, Эмма откинула с лица непослушные темные локоны и слегка оторопела. Штефан Фейербах оказался ближе, чем она могла себе представить. Она чувствовала не только легкий аромат его мужского парфюма, но и ощущала тепло его тела.

– Я не собирался вас пугать, Эмма, – приветливо улыбнулся Штефан. – Но вы напуганы. Почему?

Эмма слегка отодвинулась, но в этот момент лимузин повернул, и предательская юбка заскользила на кожаной обивке, заставив девушку снова оказаться в непосредственной близости от Фейербаха.

– Мама учила не доверять незнакомым мужчинам, – ответила Эмма и тут же закрыла рот рукой.

Боже мой, ну что же я несу!

– Как интересно, – покачал головой Штефан.

– Что именно? – спросила девушка, старательно убирая волосы за уши.

Теперь она жалела, что не собрала их обратно в хвост, ведь они постоянно лезли в глаза и ничуть не помогали ей справляться с неловкостью.

– Я убежден, что личность человека формируется в первые два года жизни, поэтому, не в обиду вашей матушке, Эмма, не доверять незнакомым мужчинам она научила вас слишком поздно, – добродушно рассмеялся он.

– Почему?

– Вы сидите в автомобиле с незнакомым мужчиной, который везет вас в неизвестном направлении. Что вами движет? Любопытство?

– Было бы невежливо…

Эмма на всякий случай взяла покрепче сумочку, хотя прекрасно знала, что в ней нет ничего, что могло бы сойти за средство обороны, кроме шариковой ручки и диктофона.

Диктофон. Зря она не подумала его включить.

– Вы не находите, Эмма, что вежливость – это удивительное качество? Оно сильнее страха за собственную жизнь или… честь.

Едва скользнув взглядом в декольте девушки, Штефан непринужденно улыбнулся. Эмма же, наоборот, съежилась и запахнула посильнее свое кашемировое пальто.

– Как видите, вежливость не является одним из моих достоинств, – виновато пожал плечами Фейербах. – Я не хотел пугать вас, но тем не менее напугал до смерти. Я ведь совсем не за этим вас сюда позвал, Эмма.

– А зачем же? – судорожно сглотнула девушка. – И скажите, куда вы меня везете?

следующий лист >>