Эрос Гед Евгеньевич
Встречи
Отряд остановился. Лоснящиеся бока, стремление вперед, сдерживаемое уздой. Взгляд в небо, которое держится на изуродованных временем четырёх добродетелях "Великой" империи: imperium, iuris, autem, spiritus.
Огромные полуразрушенные колонны четырёх человек возвышались над воротами мёртвого замка.
Наконец, пронзительно скрипя, ворота открылись.
***
Скрип пера возобновился.
После того, как враги на восточных землях были разбиты и Великая армия достигла непроходимых лесов, окружавших "Великие топи", Великий Император решает установить символ силы и воли его Великой Империи, коим должен явиться непреступный замок, построенный на месте непроходимого леса и Великих топей.
Далее разобрать невозможно.
***
Тот, кто стал обладателем того, обладателем чего он не должен быть, продолжал бежать. Остались позади последние дома, впереди едва уловимые контуры пустынной дороги.
Он бежал пока воздух не превратился в кипящее масло, и его не стало так мало, что сердце начало биться о груде со страшной силой. Стало совсем темно, перед глазами появились звезды, число которых стремительно росло. Все исчезло.
***
Осторожность сродни закрытому сосуду. Но это не значит, что его не разобьют при переноске. Так или иначе, содержимое выльется.
Императорский советник еще раз обошёл помещение и проверил насколько плотно закрыты все двери и окна.
Быстро стало душно. Всем присутствующим захотелось побыстрее закончить этот неприятный разговор.
– Кто-то знает о наших планах.
– И что, теперь их не изменить.
– Наш план был – чтобы все думали, что это решение Императора.
– Тогда надо уничтожить истину.
– Кто-то может что-то сказать?
Очень тихо.
– Так и решим.
Все спешно покинули помещение. Яства, наваленные на столе, остались не тронутыми.
***
– Великая армия двинулась в обратный путь. По дороге Великий Император призывал каждого, кто дал клятву вернуть долг. Великий Император ещё не успел вернуться в столицу, а весть о начале Великого строительства уже достигла города.
Тысячи, бывших крестьянами, приступили к осушению "Великой топи". Это была страшная битва. Прежде чем была высушена "Великая топь" погибла треть отмеченных.
– Дома сих пор дети рассказывают закрывшись в тёмном чулане, историю о гигантском кладбище, которое было видно уже за два дня пути, а чтобы его проехать надо было три дня пути.
И вот в самом центре того, что некогда было "Великой топью" началось величайшее строительство величайшего замка в истории. В основании огромного квадрата было установлено по четыре каменной глыбы. Их высота была такой, что приходилось высоко задирать голову, что бы увидеть их край. Для изготовления таких стен, пришлось сравнять горы юга. Именно туда затем отправился со своей "Великой армией" Великий Император.
– Здесь опять отсутствует несколько страниц. Что за варварство! Поджечь "Великую библиотеку"!
***
Звуки жизни все громче и громче. Чётко различимо пение птиц, стрекот и жужжание насекомых.
Веки задрожали, и яркий свет ответил все закоулки сознания.
Человек, лежащий в траве, шевельнул рукой. Сразу жуткой боли прокатился по телу. Веки прикрылись, капельки пота, мгновенно покрыли испариной лоб.
– Чем сильнее боль, тем короче цепь, удерживающая свободу.
Слабый стон бессилия вырвался на свободу и быстро пропал.
Но Вселенная ещё не породила такого, чтобы оно прошло незаметно мимо своего создателя.
Уже готовые полностью раствориться волны достигли внешнего уха женщины сидящей в телеге, которая скрипя колёсами, двигалась по дороге.
Крепко сбитая и основательно устроенная, она давно усвоила, что от любопытства скорее вред, чем польза. И определенно, то, что она услышала или решила, что услышала, мог изобразить только человек. Но ещё в детстве, благодаря паре хороших розг, женщина усвоила, что помощь другим требует осторожности и осмотрительности.
– Только человек в высшей мере может оценить помощь, которую он сам оказал, но чужую он воспринимает как нечто само собой разумеющиеся, и даже пытается паразитировать на этом.
Перед её глазами морщинистый образ деда, который любил так говаривать во время порки.
Женщина моргнула и образ исчез.
– Это глупость.
Но телега уже остановилась.
Беззаботно чирикают птицы, и до самого горизонта дорога пуста, что впереди, что позади.
Вновь какой-то шорох, или показалось.
Пара междометий была сопровождена скрипом досок и медленными начисто лишенными грациозности действиями.
Девушка сошла с дороги и двинулась в направлении куста где, как ей показалось находился источник, посеявший в ней разлад и сомнения.
***
Ворота открылись, но отряд "Великих воинов" исчез в сизой дымке тумана "Великих топей". На их месте стояла группа детей.
Длинная сизая борода беспорядочно торчащий волосы, крайне тощий и жутко морщинистый, среди которых с большим трудом можно было рассмотреть шрам под левым глазом, посмотрел на стену такого же тощего и кривого леса и произнес: "Теперь они не служат закону. Настало время переписывать законы".
Развернулся и начал медленно испаряться, покачивая головой и несколько раз разведя руками, в огромном сизом пространстве приёма ворот.
***
Помощник заменил почти догоревшую свечу и зажег новую. Она рок полетел в плетеную корзину, оставляя за собой тонкую полоску дыма.
– Я готов.
Величественен и громаден, все, как и задумывал Великий Император, был этот замок, и враги отступили перед таким величием. Но пришло время испытаний.
Великое стоит на огромной горе из маленьких дел. И чем их больше, тем сильнее её роль в истории.
Пришла великая буря. Она родилась где-то в дальних землях, где только песок. Проделав столь длинный путь, она не утратила своей силы. И длилась буря семь дней и ночей. Когда же человек смог открыть глаза, его взору предстал океан песка. Только четыре статуи главных ворот остались не тронутыми и продолжали беспрестрастно взирать на мир.
А спустя ночь, с неба полилась вода.
***
Она смотрела на спину лежащего и раздумывала.
– Смотри здесь пятна крови! Ему срочно нужна помощь!
– Нет, в таких делах спешить не стоит. Он жив. Потерпит ещё немного.
– Ты поможешь – тебе помогут!
– Оставь… Весь вопрос, в каком объёме и что за помощь ему необходима?
Указательный палец неторопливо поковырялся в густых волосах в области макушки.
– Что?! Разве ты не видишь, что у него сломана нога и из головы течёт кровь!
– Да… Вижу. Ладно, перевернуть его все равно придётся.
Девушка, как можно аккуратнее перевернула незнакомца на спину.
***
Вода лилась до тех пор, пока Луна не стала круглой. И, когда выглянуло Солнце, взору всех предстала вновь воскресшая "Великая топь" и лес, из проросших надгробий, сделанных из дерева этого леса.
Лес спрятал замок. Те из немногих, кто укрылся в замке и не умер от голода, и не утонул в болоте в поисках выхода, отказались покидать замок и навечно поселились в нем.
Такова история "Мёртвого замка".
Осталось добавить, что не нашлось ни кого, кто бы побывал в "Мёртвом замке". А те, кто изредка выходят из него не говорят ни чего, и незамедлительно возвращаются обратно.
– Да… Крайне сложно поверить в такую правду…
***
Те, кто раньше были Великими воинами не смешиваясь образовали правильный круг. Каждый посмотрел в глаза каждому. Не опуская взгляда, движение рукой на себя. Дивергенция окружности и кони понесли всадников навстречу тому, что было заперто на самом дне, а теперь освободившись поднималось наверх.
***
Дорога приближалась к тому месту, где она делает крутой поворот, целью которого является обойти "Великие топи".
Несмотря на утренний холод, весёлый мотив песни, услышанный ею на одной из улиц города, непрерывно крутился у нее в голове. Крутились колеса телеги, их мелодия и беспечный настрой девушки убаюкали незнакомца.
Даже совершенные ею накануне преступления против правил, воспринимались теперь как неизбежные исключения не сулящие ни чего плохого. Почему же не петь?
Серое облачко, отделилось от границы леса "Великих топей". Оно приближалось. Вертикальная линия между бровями. Аккуратное движение рук на себя и повозка остановилась.
Незнакомец приподнял голову и посмотрел в сторону леса. Не прошло и минуты, стало понятно – это всадники.
– Что они делают? – странные не её взгляд действия со стороны всадников, которые остановились и образовали круг, требовали немедленного объяснения, которого в её багаже не было.
Круг распался, и всадники во весь опор понеслись прочь друг от друга.
Промелькнула мысль: "Вот чем заканчивается нарушение запретов". Все внутри нее сжалось, когда огромных размеров конь пронесся рядом с ее повозкой.
– Они отправились искать себя, – устало проговорил незнакомец и прикрыл глаза.
***
– Нельзя так халатно относиться, как ты нынче отнесся.
– Все умрут, а твой брат и ещё мужиков 500 останутся в резервации. И пойдут они по миру искать выживших.
– Не смешно.
– И после трех дней безутешного горя пойдут они искать.
– Не смешно. Опять мудурствуешь лукаво.
– И не ведавшие откроют, утратившие обрящут. Ибо жизнь убить невозможно. Она есть четвертая сущность этого мира. Так что они будут искать?
– Да ну тебя!
– А почему ты не хочешь сказать. Ведь ответ тебе известен.
– Хватит проповедовать. Перейди на человеческий язык. Жизнь.
– Churches une femme.
***
Передо мною стоял выбор: поле перейти или воды напиться. Я выбрал первое, но потребность движения оказалась сильнее желания утолить жажду. Огромное пространство залито желто-зеленым. Полная сочувствия голубая бездна и маленький диск безжалостного Солнца. И теперь я связующее звено большого и малого.
Я поворачиваю голову и смотрю откуда пришел. Теперь мой взгляд снова направлен туда, куда я иду – степь.
Здесь и сейчас я осознаю, что движение вперед – это парадокс. Безжалостность Солнца на вершине, в основании – дикий мир в своём безотчетном и всеоправдывающем стремлении выжить.
Каждый шаг здесь – это новая страница. Трава причудливым образом раздвигается под давлением моего тела, как новая страница. А там, где мгновение назад были мои ноги, смыкается, закрывая ранее прочитанное.
О чем она?
Страница за страницей, и на каждой из них безразличие огня, заставляющее меня сожалеть о том, что я не остался.
Вернуться?
Нет, здесь нельзя войти и вернуться тем же. Пока читаю эту книгу, сохраняю свою сущность.
– Зачем тебе это? – шумит трава, – Ведь когда-то ты бежал оттуда. Ты был на огромном черном коне. Твой друг не смог дойти до конца и остался здесь навсегда. А теперь ты совершаешь очередное безумие – один бросаешь вызов Вечной книге.
Я молчу и упрямо перелистываю страницы.
– Так и будет записано: "Слабость пытающаяся найти свое спасение в бегстве!"
– Нет, будет записано так: "Человек дважды рожденный здесь, ибо только так он смог изменить мир".
Страница за страницей: "Горячий ветер, холодное небо и жёсткая трава".
Я начинаю познавать, к чему приводит жажда движения. Сделал шаг – будь готов сделать следующий.
Жажда не уменьшится, но и не станет больше. Надо бояться постоянства. Неизменность порождает обреченность.
Уже много дней я перечитываю одно и то же, а нет даже намека на море или горы. Степь всегда заканчивается горами или морем.
Полдень. Очень сухо и горячо. Степь не оставила ни капли.
Изможденный путник падает на колени, затем назвничь. Но трава не даёт тени.
– Ставим точку? – шуршит трава.
– Да, надо идти – пауза – Нет, здесь я оставлю только эту сумку.
Снова зашелестели прочитанные страницы.
– Знаешь, когда-то давно я был Великим воином.
– Быть и есть – это разные слова. В этой книге нет ни настоящего, ни будущего, только прошлое.
– В прошлом, я часто приходил к мысли о том, что именно сейчас мое будущее закончится, и через какие-то мгновения я уйду в прошлое, из которого нет выхода. Но проходили мгновения, и я снова видел свет. Вот и сейчас ты говоришь мне о не доступности будущего.
– Можешь сколько угодно надеяться, но Солнце сожгет тебя, трава скроет твои следы, а ветер развеет остатки.
– Человек с мечом не верит и не питает надежд. Он кристальное воплощение долга.
– И где твой меч?! – прошумел ветер.
