Эрли Моури
Жест Лицедея
– Что случилось, Саш?
– Случилось совсем немного. Хочу подарить тебе цветы, – я подошёл, украдкой бросив взгляд вправо: а у неё, оказывается две большие комнаты. Спальня там дальше.
– Ты меня снова пугаешь. Ну что с тобой происходит? – она бросила расчёску и повернулась ко мне.
– Разве тебе это не нравится? – я осторожно, чтобы не уколоть, вложил розы в её руки.
– Очень нравится, но… Саш, я не знаю, что думать. Мне тревожно, – она так же осторожно, положила букет на тумбочку.
– Мам, – я обнял её и поцеловал в щеку.
– Нет, ты с ума сошёл! – её грудь часто вздымалась, прижимаясь к моей.
– Мне просто хочется делать тебе приятное. Что здесь сумасшедшего? – я медленно разжал руки, чувствуя, как её тёплое, близкое тело, проступающее под тонким халатом, начинает меня дразнить. Этого ещё не хватало сейчас! Если она почувствует, то всё может очень скверно повернуться.
– Ничего сумасшедшего, но знаешь… – она подбирала слова, то поднимая глаза ко мне, то глядя на цветы. – Ты за два дня будто повзрослел лет на десять.
– Разве? – играя в непонимание, я повернулся к зеркалу и провёл ладонью по лицу, теперь идеально гладкому – редкие волоски тщательно выбрил цирюльник.
– Я не об этом. О том, как ты теперь разговариваешь и о твоих поступках, – попыталась объяснить она.
– Ты очень красивая женщина, и я хотел подчеркнуть это цветами. Только и всего, – как бы мне хотелось глянуть сейчас в меню, что за настроения гуляют в Ирине Львовне. Рискнуть, зависнуть, на пол минутки. И я придумал, интересный ход. Сказал так: – Я кое-что хотел спросить, снова подводит память. Сейчас… – фиксирую её, тык, тык, тык, одновременно разыгрываю задумчивость.
«Объект-инфо»:
«Разумовская Ирина Львовна. Возраст 36 лет. Магическими техниками не обладает. Сильное волнение. Сильное удивление. Радость. Отношение к вам: проявление интереса, непонимание, потребность в общении с вами, лёгкая симпатия».
Ого, «мама»! Ну, ну… Мы ещё очень даже пообщаемся. И о лёгкой симпатии тоже. А сейчас мне нужно скорее что-то спросить, я и так слишком завис.
– Извини, что-то у меня с памятью не ладится. Важно было спросить тебя и забыл. Ах, вот, в Москву мы поедем все вместе и на чём?
– Ты, я и Наташа. Как на чём? Через «Ласковый ветер», конечно. Я уже оплатила. К сожалению, большая очередь в Москву, пришлось взять билеты на аж двадцать третье июня, – сообщила она. – И я тебя попрошу… Сегодня я приду поздно, пожалуйста, не ссорьтесь с Наташей. Да, она бывает очень вредной. Знаю, как тебе с ней непросто, но ты же старше на целый год. А сейчас мне кажется на все десять. Не поддавайся на её выходки.
– Хорошо, очень постараюсь, – заверил я, прикидывая: сегодня семнадцатое, значит в Москву через пять дней.
– И ещё, если не приду до утра, не беспокойтесь, – нехотя добавила она, снова посмотрев на цветы.
– Ты куда вообще собираешься? – закравшаяся мысль, мне отчего-то не понравилась: «Уж не любовник ли у Ирины Львовны?»
– Сегодня вечер в доме Гроздовских, а от них быстро не вырвешься. Будет много гостей, – пояснила она. – И, возможно, там будет сам Владимир Ильич. – Видя непонимание в моих глазах, она пояснила: – Ульянов.
Я кивнул и пошёл к себе, размышляя: Ульянов Владимир Ильич. Надо же, сам! Надеюсь, память меня не подводила и если нынешнего императора величать Илья Сергеевич, то будет на вечере у неведомых мне Гроздовских сам принц.
«Ирочка, ты в самом деле хочешь клеить принца?» – меня даже тихонько царапнула ревность.
Ладно, не сусла это дело. Но и у меня тоже может случиться весёлый вечер. Интересно, как Наташа отреагирует на бутылочку игристого с коробкой конфет. Коробка-то сердечком. Ах, да, ещё занятия с магистром. Нельзя ли их отодвинуть на ночь или провести раньше? Я мысленно призвал: «Весериус, появись! Ну давай, нужен очень!». И кстати, что такое «Ласковый ветер»? Вряд ли у них есть самолёты, если на улицах, я не видел транспорта сложнее конного экипажа. Да, кстати, Ульянов Владимир Ильич, взывал здесь к народу вовсе не с броневика, а с кареты – этот прикол мне в памяти чётко отложился.
Проходя мимо двери Наташи я остановился. «Сучка! Ты мой самый вкусный десерт! Я должен до тебя добраться!».
«Весериус, отзовись же! А то зайду к Наташе и не будет тогда вечерних занятий!»
Весериус отозвался лишь часа через полтора. После того как я отработал последнее задание и провёл довольно много времени, расширяя канал с Эфиром. Кстати, поднял магическую энергию аж до 230 – это с учётом, что я сегодня заметно её потратил. И ещё я успел улучшить заготовку, которую сегодня, увы, не испытал – «Я Хороший». Заготовка по моему мнению вышла действенная, чёткая. Вот её я надеюсь опробовать на Наташе. Не мышей же пускать ей за воротник. Хотя тоже интересная мысль.
В общем, объявился, Хранитель…
И я ему сразу с порога тонкого мира вместо «Зрасьте»:
– Уважаемый заступник, заботливый покровитель рода, как так вышло, что меня сегодня едва не пристрелили в цирюльне? Вот объясни сирому и убогому суслу, откуда у этого зверька враги?
Знаете, что он ответил?
Глава 5
Языком по лодыжке
– Жизнь полна неожиданностей, – печальным голосом вещал Весериус.
– Да ладно?! – я аж встрепенулся от шокирующей новости. Магистр умел удивить.
– Знаю я об этом неприятном происшествии – уже считал с тебя. Даже проникся мерой праведного возмущения, – беззвучно сообщил маг. – Пока у меня нет догадок, кому это нужно. Твоя тушка явно не имеет ценности, разве что в Кунсткамеру. А вот титул, принадлежность рода, тут да, возможно всякое. Понимаешь ли, пасть жертвой заказного убийства у любого дворянина шансов гораздо больше, чем у простолюдина. Но успокою. Простолюдины гораздо чаще гибнут в кабацких драках и в тёмных переулках.
– И в московских подворотнях, натыкаясь на гопников, – дополнил я. – Оставим этот вопрос пока открытым. Ну-ка посмотри на это… – я вошёл в меню и открыл сохранение в блокноте: «Разумовская Наталия Владимировна. Возраст 16 лет. Магические способности в начальном состоянии. Резерв магической энергии 46. Высокие ментальные аберрации. В настоящий момент: сильное волнение, растерянность, удивление, злость. Отношение к вам: н… Объект исчез».
– Просвети, что значит «Высокие ментальные аберрации» и как у неё может быть энергии аж сорок шесть, если я, весь такой одарённый, начинал всего с пяти крошечных единиц?
– А вот это очень интересно, – Весериус переместился к столу – я это почувствовал его движение.
– Ментальные аберрации… Ментальные аберрации, да ещё высокие… – произнёс он. – Такое может быть в двух случаях. Первое: в ней скрыта какая-то серьёзная магическая способность. Именно серьёзная и уже развитая. Это вовсе не то, что значится под «Магические способности в начальном состоянии». В зачаточном состоянии в нашем мире они встречаются у многих. Второе: она была в прошлой жизни ведьмой и в ней сильная связь фамильяром, который пока дремлет, может даже не в этом мире.
– Вот! – я вытянул палец в сторону места, где, вероятно, был магистр. – Точно, она была ведьмой! Злобной ведьмой, от которой страдали несчастные мужчины! И ей же, сучка, осталась! А что такое фамильяр?
– Ну так… Фамильяр – это фамильяр. Чего уж там, – пояснил магистр.
– Как я сразу недопёр! – я схватился за голову. – А стол, – ткнул пальцам в столешницу, – это стол? Верно? Я ничего не путаю?
– Не, ты такой ограниченный, скажем так, неинформированный. У тебя чего, ума не хватило, посмотреть в энциклопедии? Фамильяр – это существо из тонкого плана, которое способно появляться в этом мире во плоти и служить ведьме, – лениво пояснил Весериус и возмутился: – Но как же так?! Как же я не заметил раньше её аномалии?! Не представляю, как я такое мог проморгать. Нужно её сейчас же осмотреть. Хочешь со мной?
– Предлагаешь вломиться к ней в комнату? – мысль была несколько тревожной, особенно после просьбы Ирины Львовны.
– Да, вломиться, но оставаясь незаметными в тонком плане, – магистр всплыл к потолку, и я всё яснее ощущал его невидимое пока тонкое тело.
– Каким образом с тобой? Ты предлагаешь мне снова умереть? – я рассмеялся.
– Нет. Всего лишь уснуть. Заодно тело отдохнёт. Если хочешь со мной, ложись на кровать и концентрируйся на точке входа Эфирного канала, – ответил он.
Разумеется, я хотел. Хотел ещё как! Я лёг, но прежде, чем закрыть глаза, приподнялся и спросил:
– А какого хрена у неё магическая энергия изначально выше моей?! Я супер-одарённый или вислая балыська?
– Тут нет прямой связи с одарённостью, как и с эрекцией. Просто так карты легли, – пояснил он. – Ровно как у простака в кармане в какой-то момент может оказаться денег больше, чем у графа.
«Интересно карты легли. Снова колода краплёная», – решил я и закрыл глаза. Так… где там моя концентрация? Где эта гребная точка входа в эфирный канал?
– Теперь почувствуй тонкое тело. Тебе это будет легко, достаточно вспомнить, ощущение после смерти и особо перед тем, как склеился с этим телом, – беззвучно проговорил он. – Есть. А теперь пошевелись им. Как только почувствуешь движение относительно тела, так резко выкатывайся или всплывай.
– Ух, бля! – я так и вывалился из сусла и сразу воспарил к потолку. – Весериус, это же круто! Я в шоке! А с тушкой-то что? Она теперь дохлая?
– Нет, конечно. Живее все живых. Она в состоянии глубокого сна. Но надолго покидать её нельзя, – от движения магистра качнулся балдахин – я уже знал, что при желании тонкое тело может уплотниться и воздействовать на материальный мир.
– Вот что важно, – Весериус поймал меня за край рубахи. – Ни в коем случае не выходи из тела без меня. Это очень опасно. Лишь потом, когда ты научишься делать надёжного Стража, тогда можешь попробовать короткие вылазки. Пока только под моим присмотром. Всё, давай к Наташеньке.
Мы прошли через стену и двинулись по коридору. Вот и её дверь. Входим без стука и даже не открывая дубовую створку. Облом… Наташи здесь нет.
– Это хорошо, что её нет, – сообщил магистр.
– Позвольте полюбопытствовать, чем? – я подлетел к письменному столу, разглядывая разбросные на нём книги и учебники: «Мировая география», «Три версии славянской истории», «Слово Перуна», «Астральная математика».
– Тем, что это хороший шанс сыграть в охотника. Твоя задача почувствовать, в каком направлении она находится, и мы полетим туда, – он остановился у окна.
Я не спешил. Очень хотелось оглядеть её комнату, понять, чем дышит, ведьма-сестрёнка. Пролетев мимо гардероба, я повернул к её кровати. Внимание привлёк тёмный краешек чего-то похожего на книгу, прикрытую подушкой. Любопытно: «Графиня, что вы читаете перед сном? Вряд ли учебник по высшей математике!» Я попытался вытянуть книгу из-под подушки, но пальцы хватали лишь пустоту.
– Неправильно делаешь, – усмехнулся магистр. – Чтобы рука или иная часть тела стала плотнее, нужно переместить внимание в неё и прочувствовать. Чем ярче сможешь ощутить своё тело, тем плотнее оно будет.
Я переместил внимание в пальцы. Вот они… вроде что-то чувствую. Всё сильнее ощущаю тепло в них. Ого! Чувствую прикосновение к книге! Отлично! Она поддалась, выскользнула из-под подушки. Что там у нас? «Темные ночи княгини Анны». Открыл на закладке, читаю: «…Наконец она добилась своего. Его твёрдый воин был перед её нежными, приоткрытыми во вздохе губами. В предвкушении Анна облизнулась и подняла к искусителю полный желания взгляд. Чуть помедлила и втянула в себя его вздрогнувшую плоть…». С ума сойти! Какие увлекательные книги читает юная графиня! Я должен об этом с ней поговорить!
– Давай, летим! Потом возьмёшь у неё почитать, – прервал меня Хранитель.
– Так, что делать? Как мне её почувствовать, где она находится? – я оставил книгу рядом с подушкой.
– Для начала представь её. Как будет ясный образ, так задай мысленный вопрос: «где она сейчас», – пояснил он.
Я сосредоточился. Когда моё воображение нарисовало милое личико, задался нужным вопросом. Тут же пришло ощущение, что Наташа недалеко в саду или на берегу моря.
– Туда! – я указал направление рукой и вылетел в окно.
Юную графиню мы действительно нашли на берегу моря, где до сих пор у меня не имелось возможности побывать. Она недавно вышла из воды, что было видно по её мокрым золотисто-рыжеватым волосам, и влажной тунике, соблазнительно облегавшей тело. Вид, я вам скажу, на редкость э-э… возмутительный. Из-за её вида не было возможности полюбоваться морем, а оно тоже было прекрасно в закате с рубиновым отсверком в лёгкой волне.
– Не мешай мне минут пять, – сказал магистр. – Я её внимательно посмотрю. Можешь пока камешки в воду покидать – потренируй своё тонкое тело.
– Давай, – махнул рукой я, однако решил не камешки кидать, а сначала довести до конца то, что не вышло перед полуднем – посмотреть отношение сестрёнки ко мне. Перун Славный, как же удобно работать с тонкого плана, где тебе никто не мешает и нет страхов, что тебя запишут в идиоты из-за зависания. Может быть, угрозы Весериуса, мол, не смей выходить из тела сам, преувеличены. Но, ладно – к делу! Фиксирую объект. Тык, тык, тык:
«Объект-инфо»
«Разумовская Наталия Владимировна. Возраст 16 лет. Магические способности в начальном состоянии. Резерв магической энергии 33. Высокие ментальные аберрации. В настоящий момент: приятное расслабление, удовольствие. Отношение к вам: неприязнь на уровне брезгливости, потребность в общении с вами, потребность в вашем внимании, потребность в восхищении с вашей стороны, потребность в доминировании над вами, потребность почувствовать ваш язык на лодыжках и ступнях своих ног, потребность назвать вас Лавриком».
Стоп! Стоп! Что за хрень?! Смотрю ещё раз: «потребность почувствовать ваш язык на лодыжках и ступнях своих ног»! Что происходит?! Что было между Наташенькой и суслом? А это что: «потребность назвать вас Лавриком»?!
У меня мозг закипает. Если, конечно, на тонком плане у меня он есть. Явно происходит полная хрень! Кто-такой Лаврик? Возвращаюсь на пару строк назад. У неё видите ли потребность в доминировании надо мной, вернее суслом? В какие интересные игры вы там играли? Моё богатое воображение рисует жалкого очкарика, дрожащего от страха на коленях перед ней. Она строго и гордо возвышается над ним, облачённая в эротичный наряд черной кожи с шипами – доминанта, бля! И плётка в её жестокой и нежной ручке.
«Так, Лаврик, высунул, сученок, язык! Ну-ка лижи мою ножку! Давай! Мокро и прилежно!, – плётка рассекает воздух и обрушивается на голую спинку тщедушного существа: Вот тебе! Вот тебе, сученок!». «Ай! Ай! Госпожа! Только не бей! Уже лижу! М-мя! М-мя!» – дрожащий язычок сусла проворно увлажняет её ступни. И попробуй не повинуйся. Ведь явно сестрёнка хоть и младше, но физически сильнее. Захочет – придушит.
Мои забавные фантазии прервал беззвучный голос Хранителя:
– Не слишком понятно, но она совершенно точно была в прошлой жизни ведьмой. При чём возможно, не в этом мире. В ней сильная связь с фамильяром. Я не могу найти путь к нему. Это может сделать только она. Если бы выйти на фамильяра, отыскать его сущность на тонком плане, то можно было бы узнать их общее прошлое. И сама девочка очень непростая. Могу, с уверенностью сказать: у неё срыта склонность к тепловой магии. Если её открыть, она будет сильнее моей.
– То есть она может файерболом по еб..лу? – по привычке упрости я.
– Файерболы есть лишь в фантазиях людей твоего прежнего мира. Наша реальность сложнее, но в чём-то интереснее. Наташа если раскроется, может тебя заморозить или сжечь. Это предположение. Так что не зли слишком эту малышку – нередки случаи спонтанного раскрытия на пике эмоций, – предостерёг он.
– Погляди на это, – я показал ему последнюю запись из «Объект-инфо». – Что это значит? Кто такой Лаврик? Прежний Сашенька ей в самом деле ноги облизывал?
Весериус подавился смехом:
– С этим разбирайся сам. Разве плохо, когда такая весёлая семья? На твоём месте мне бы это понравилось. Эх, где мои семнадцать лет и прежнее тело! Иногда подумываю, может воплотиться в кого-нибудь.
– Послушай, Весериус… – я повернулся, глядя в след Наташи. Она явно почувствовала что-то, останавливалась, глядя в нашу сторону.
– Ну? – он отлетел к молодой пальме, шелестевшей в лёгком ветерке.
– Я хочу взять выходной на сегодняшний вечер. Все вчерашние задания я отработал, и можешь мне накинуть новых на завтра, – доложил я, волоча ноги по лепесткам оранжевых шафранов.
– Понимаю. Мачеха придёт поздно. Такой чудесный шанс полизать ножки юной ведьмы под игристое розовое! – рассмеялся он.
– Я не буду ей ничего лизать. Скорее это сделает она и чуть выше! – вспыхнул я.
– Давай, давай, потом расскажешь, кто кого. Но, – магистр ловко перевернулся в воздухе. – Всё-таки одно важное занятие мы проведём. Обучу тебя важной технике, и твоё опциональное меню пополнится сведениями о новой магической школе. Которая называется… – он сделал ещё один кульбит, придерживая шляпу. – Крепость Ветра. В общем, летим в твою комнату. Занятие займёт не больше часа. Для тебя это очень важно, учитывая случай в цирюльне.
– Идёт, – я рассудил, что у меня останется достаточно времени, чтобы пообщаться с Наташей. – Только залетим к ней на несколько минут, – я вспомнил про заготовку «Я Хороший». – Хочу кое-что испытать, пока мы незаметны.
У меня долго не получалось: всякий раз, когда я делал «Нежное Касание», проникая в фиолетовое с розовым отблеском облако, узлы её восприятия каким-то образом ускользали. Магистр, пребывая в отличном настроении, посмеивался и витал вокруг меня. Как же мне повезло, что я взялся за это из тонкого плана! Если бы я пытался прокрасться в восприятие сестрёнки, будучи в материальном теле, она бы уже десяток раз успела назвать меня идиотом. Но наконец я добился своего, торжественно пустил заготовку «Я Хороший». Да, да, пусть осознает, что я вовсе не плох. Усвоит, что я не дебил, и даже вовсе не урод. Не знаю, как оно сработает, но что-то должно изменить в её отношении ко мне. Может быть, с её глаз хотя бы упадут шоры, разрушатся прежние стереотипы и ведьмочка взглянет на меня по-новому. Едва моя заготовка пошла в ход, как юная графиня, вздрогнула. Отложив книгу, встала со стула. Она явно что-то почувствовала.
– Всё, уходим, – прошептал я, хотя она не могла меня услышать, даже если бы я заорал ей на ухо. – Хотя нет! – я остановился, не достигнув стены и вернулся к ней.
– Давай скорее, что ли, – Весериус повернулся ко мне.
– Минуту, – подлетел к Наташе, обнял её бестелесной рукой и поцеловал в губы.
– Извращенец! – расхохотался маг. – Ты её ещё трахни, не выходя из тонкого плана!
– Это так смешно? – я отплыл назад к стене. – Слушай, а кто её отец?
– Владимир, – Весериус не прекращал забавляться.
– Это я догадался? Кто он вообще? Чин, титул, откуда родом, чем прославился? – я выплыл в коридор.
– Этим я не интересовался. До сегодняшнего дня она мне не была интересна. Знаю только, что фамилию Разумовская она получила лишь после смерти твоего… ну как бы твоего отца. До этого именовалась, как Наталия Владимировна Гортес. Такая фамилия среди титулованных особ Российской Империи вроде не числится, – пояснил он, проследовав в мою комнату.
К концу занятий у меня раскалывалась голова. Кажется, они продлились гораздо больше часа. За окном уже сгустились сумерки и зажглись первые звезды. Зато у меня появилась новая заготовка, основанная на магической школе Крепость Ветра. Название ей я оставил такое же, как предложил магистр: «Щит Ахилла». Активировалась почти мгновенно сосредоточением на самой заготовке и одновременным распрямлением пальцев правой руки, собранных в кулак. Быстро, удобно. Чпок! Передо мной почти невидимый защитный барьер, похожий на слой дрожащего воздуха. Если всё сделано верно, то магический щит может отклонить даже летящую в меня пулю. А уж спасти от удара кулаком в дыню или тесарем под ребро – это вообще не вопрос. Если успеешь среагировать, конечно. Чтобы быть всегда на чеку, у меня уже имеется слегка прокаченная интуиция. Её буду тренировать.
Когда я собирался испытать «Щит Ахилла» ещё раз, раздался стук в дверь.
– Сердечных побед тебе! И не напивайтесь слишком, малыши! – Хранитель рассмеялся и отбыл в неведомом направлении.
– Войдите! – ответил я на стук, одновременно поверяя интуицию: Лена или Наташа? Лена вряд ли могла прийти в это время, уборку она делает днём. А Наташа вроде как заходит без стука. Или я её плохо знаю. Увы, вместо интуиции я пытался пользоваться логикой.
Дверь распахнулась, на пороге стояла юная графиня:
– Ты хотел поговорить. Что тебе от меня нужно?
– Хотел и поговорить, и сделать тебе подарок. Проходи, дорогая сестрёнка, – я встал, дружелюбным жестом приглашая её.
– То есть ты хочешь о чем-то меня просить, так? – она усмехнулась и вошла в комнату, закрыв за собой дверь.
– С чего ты взяла. Просто хочу сделать тебе приятное, – открыв дверку шкафа, я протянул руку к коробке конфет.
– Зачем тебе это нужно? – насторожилась она. – Ты хоть понимаешь, кто я, и кто ты?
– Конечно понимаю: я – граф, Александр Петрович Разумовский, – теперь я не торопился явить коробку. – А ты – юная графиня, Наталия Владимировна Гортес, но теперь тоже Разумовская. Мне приятно разделять с тобой эту достойную фамилию.
– Вот ты дурак, зачем ты всё это говоришь, – она занервничала, это чувствовалось без всякого меню.
И сейчас самое время было её смягчить. Пока не слишком заметно, чтобы работала моя заготовка «Я Хороший». Хотя, если бы не внедрённая заготовка, может я уже услышал больше негатива в свой адрес.
– Наташ, это тебе, – я протянул ей коробку, повернув так, чтобы было видна её форма – сердечко, красное. – Купил маме цветы, а тебе сладкое. Хотя потом пожалел, что тебе тоже не купил цветы.
Она явно не знала, что сказать. Стояла растерянной, держа в руках коробку, зачем-то изучая надписи на ней. И я пошёл в атаку на девичье сердце:
– А ещё, мама придёт сегодня поздно, если ты не боишься, то можно пойти на маленькую шалость. Ты же смелая девочка и любишь делать всё не по правилам.
– Какую шалость? – она подняла глаза ко мне.
– У меня есть бутылка шипучего вина. Если ты, конечно, не боишься, – хитро подчеркнул я, – то… можно её распить.
– Я ничего не боюсь. Ты очень странный сегодня, – она села в кресло, держа в руках конфеты.
– Да, я знаю. Я стал другим человеком. Хочешь – верь, хочешь – нет, но больше не существует того жалкого мальчика, которого ты справедливо называла идиотом. Я другой, – сказав это, я решительно повернулся к ней, держа бутылку игристого и чайную чашку.
Она молчала, снова не зная, что сказать. Вертелось на языке, спросить её, кто такой Лаврик, но я решил пока не рисковать: вдруг для милой нераскрытой ведьмочки за этим именем крылось что-то слишком важное.
– Ты когда-нибудь пила игристое вино? – спросил я, неторопливо выкручивая пробку.
– Тебя будто подменили. Ты слишком не такой, – она пронзительно глянула на меня. – Вообще стал какой-то…
– Верно. Я не шучу, что стал другим человеком. Я не тот затравленный мальчик, кушающий мухоморы и несущий бред. И я хочу, чтобы ты это поняла, – я налил полчашки шипучки и протянул ей. – Извини посуда только такая. Только маме не говори про вино.
– Мне это не нравится, – сказала она, приняв чашку и глядя как лопаются в вине крошечные пузырьки.
– Что не нравится? Это вино, или то, что я стал другим? – я знал ответ, но хотел услышать от неё.
– Всё не нравится. Я открою конфеты, – отпив несколько глотков, она поставила чашку на стол и вскрыла коробку.
– Наташ,.. – я присел на корточки возле неё и осторожно положил ей руку на колено.
Она дёрнулась от моего прикосновения и уставилась на меня глазами… нет, не напуганными, а какими-то настороженными и внимательными. Глазами выжидающей хищницы.
– Я знаю, что в тебе много беспокойства. Иногда, кажется, ты взорвёшься от напряжения. Не хочешь поговорить об этом? – спросил я.
– Это не твоё дело! Ясно! – она оттолкнула мою руку.
– Ведь я мог бы помочь, – взяв чашку со стола, я допил шипучку и налил ещё, протянув ей.
В этот раз она выпила больше половины даже с какой-то жадностью и сразу откусила кусочек конфеты.
– Ты мне очень дорога. Давай сделаем наши отношения добрыми? И тебе так будет приятнее и мне, – предложил я.
– Я не понимаю, что ты от меня хочешь? – почему-то на её губах проступила улыбка, хотя она не вязалась со строгим взглядом синих глаз.
– Хочу тебя поцеловать и наладить отношения, – сказал я, придвинувшись к ней.
– Ты правила знаешь, поцелуй ниже колена. Делай! – повелительно сказала она. – Сегодня я позволяю тебе сказать, что ты меня любишь.
А вот этого я не ожидал. Нет, я ожидал нечто подобное, после многократных прочтений сведений о ней в меню, но… не был к такому повороту готов.
Поцелуй ниже коленей… Как интересно. Дозволенной области коснулись мои пальцы и я, нежно касаясь ими провёл по её лодыжке. Её глаза расширились, а я, забирая инициативу, вдруг спросил:
– Ты же ревнуешь меня к нашей служанке Леночке?
– Ты вообще, что ли дурак? – она занервничала, уже неё обращая внимания на мою руку, ласкавшую её ножку. – Как я могу тебя ревновать к какой-то служанке? Тебя?! С ума сошёл?
– Ладно, если не имеешь ничего против, то я завтра куплю такие же конфеты для Леночки, – я взял с коробки конфету, чувствуя, как растёт волнение юной графини. Только бы не переиграть, только бы не взорвалась. Как там говорил Весериус: «нередки случаи спонтанного раскрытия на пике эмоций». Вдруг раскроется сейчас и превратится в какую-нибудь Бабу-Ягу.
– Я не понимаю, ты издеваешься надо мной что ли? – наконец отозвалась она, голос чуть подрагивал.
– Наташ, я просто хочу наладить с тобой отношения. Правда, ты мне дорога, – я взял её руку, и она её даже не вырвала. – Я тебя поцелую в щёчку в знак наших добрых отношений.
Помните, спрашивать такое не надо? Я и не спросил: обнял её и прижался губами к тёпленькой, бархатистой щеке. Она неуверенно пыталась отстраниться, за что получила будто случайный поцелуй в губы. Когда я её отпустил, госпожа графиня, казалась полностью сбитой с толка: щёки красные, глаза сверкают и растерянно бегают по сторонам.
– А ты знаешь, кто такой Лаврик? – спросил я, налив в чашку вино и протянув ей.
– Саша… – она покачала головой, взяв чашку. – Не понимаю, что происходит.
Саша?! Ого! Я был уверен, что сусла она никогда не называла по имени. Если я прав, то теперь в наших странных отношениях действительно произошли большие перемены. А ещё, несмотря на её растерянность, непонимание, выпитое вино, её глаза словно стали осмысленнее, взрослее.
– Давай мы это потом обсудим. Всё сложное оставим на потом. Мне нужно сказать тебе очень многое, но сейчас давай просто расслабимся. Расслабимся в том приятном мире, который между нами восстановился, – предложил я.
Она неуверенно кивнула и сделала несколько глотков их кружки.
– Не вздумай маме пожаловаться, что я тебя поил шипучкой, – как бы в шутку сказал я.
– Я не дурочка, – ответила она, не возражая против моей руки на своей коленке.
И этот ответ мне очень понравился. Он означал, что между нами уже есть кое-какие доверительные отношения, которые я постараюсь сделать прочнее.
– Откуда ты знаешь про Лаврика? – неожиданно спросила она.
– Потом объясню. Сначала скажи, кто он? – я поднёс к её губам конфету, и поводил ею, дразня сестренку.
