Эрих Фромм
Любовь. Что о ней говорят философы

Последователи этой школы почитали природу и считали, что человек должен уметь принимать мир таким, какой он есть, не сопротивляясь объективным обстоятельствам, которые выше и сильнее человека. Однако во власти человека находятся собственные чувства и эмоции, которые позволяют ему осмысливать обстоятельства и изменять сферу внутренней мотивации по отношению к последним, чтобы обрести гармонию с окружающим миром.

Также стоики считали любовь величайшей добродетелью и уделяли особое внимание ее этическим аспектам. Они призывали любить все человечество и учили своих последователей проявлять сострадание и примирение. Согласно стоикам, истинная любовь связана с внутренним миром человека и его духовным развитием. Они считали, что любовь не должна зависеть от внешних обстоятельств или чувственных удовольствий. Они рассматривали любовь как проявление внутренней мудрости человека и его способности преодолеть эгоистические желания и стремления.

Стоики учили, что истинное счастье и любовь возникают в человеческой душе и не должны зависеть от внешних факторов. Любовь, полагали они, может помочь человеку преодолевать страдания и испытания в жизни. Они призывали своих последователей к принятию неизбежности страданий и верили, что через любовь к ближнему и милосердие можно найти покой и умиротворение даже в сложных ситуациях.

Философия стоиков наиболее ярко была представлена в Древнем Риме, например, Эпиктетом и Марком Аврелием. Их работы, о которых мы поговорим чуть ниже, подчеркивали значимость любви к другим людям, любви к мудрости и любви к добродетели. Они учили, что любовь является одним из ключевых факторов в построении гармоничных отношений со всем окружающим миром.

В эпоху позднего эллинизма тема любви получает особую трактовку в трудах основателя мистического течения, неоплатонизма – Плотина. Любовью как космической силой пронизан у Плотина весь универсум. Любовью руководствуется душа, которая устремлена в царство вечных идей и к центральному благу – Единому. Наиболее яркое толкование любви у Плотина мы встречаем в творчестве выдающегося отечественного мыслителя Алексея Лосева. Вот что он пишет по поводу трактовки любви у Плотина:

«Тут впервые попадается нам понятие, имеющее такое центральное значение в плотиновской и вообще в античной эстетике: это – понятие любви. Надо отбросить все “понимания” этого предмета, которые несет с собою курносый мещанин, хотя у этого последнего и очень хороший европейский фрак (фактический или в идеале). В дальнейшем мы еще встретимся с этим учением у Плотина, и мы увидим, что Эрос у него – это прежде всего космическая потенция. Но чтобы не сбиться с толку, а главное, чтобы не утерять античной специфики, нужно уже теперь твердо зафиксировать ряд таких положений.

1) Бытие, чтобы определить себя, нуждается в инобытии, переходя в него и отождествляясь с ним. Делается это так, что возникает процесс становления (где сливаются бытие и инобытие), который, однако, чтобы не перейти в бесконечное рассеяние, должен где-то остановиться и превратиться в ставшее.

2) Эта элементарная диалектическая конструкция существует на всех ступенях диалектического процесса – в неодушевленной, органической, психической и прочей жизни.

3) Уже в органической жизни эта конструкция выявляется как жизнь пола. Бытие, эйдос, семя, зерно, это – мужское начало. Оно, чтобы определить себя, нуждается в инобытии, в материи, в женском начале. Для этого оно переходит в него, насаждает себя в нем, ищет себя в нем, отождествляет себя в нем, любит его. Но становление переходит в ставшее, стихия любви зацветает образом, и вот – появляется ставшее, плод, рожденное, которое можно понимать смысловым образом (это будет красота, то есть лик любимого) и фактически (это будет реальное рождение).

4) Мужское, женское, любовь и порождение (как смысл и образ-красота, как новое бытие-дитя), вся эта диалектика пола совершается на всех ступенях бытия. Так любят телесное, так одна душа любит другую, так душа совокупляется с умом и ум – с Единым, превысшим ума.

Любовь, следовательно, есть не чувство, но процесс онтологический, а именно она в точном диалектическом смысле есть становление (то есть взаимопронизанность бытия и инобытия). И красота есть не чувство, но образ любви, то есть муже-женское становление, перешедшее в ставшее – однако смысловым образом ставшее. Отсюда выясняется ближайшая диалектическая связь красоты и любви, при которой прекрасным может быть только то, что любимо, а любимым может быть только то, что прекрасно. Вспоминая выше формулированное учение Плотина о “внутреннем эйдосе”, мы теперь уже сможем полностью охватить концепцию “душевного” эйдоса. А именно, поскольку внутренний эйдос души предполагает, что последняя не только собрана воедино вместо обычной распущенности и рассеянности, но еще и несет на себе эйдос ума, поскольку здесь ум обручается с душой, интеллигибельная сущность самосознания перевоплощается в текучее инобытие души и через нее вожделеет возвратиться к самому себе. Но возврат к самому себе есть возврат к чисто смысловому бытию. Следовательно, стихийность души зацвела здесь неподвижным, умным эйдосом»^[11].

Другими словами, по А. Лосеву, «внутренний эйдос души» – это и есть эйдос любви к Единому, и в этой любви слито все в гармонии – и красота, и созерцание, и бытие, и небытие. Красота есть образ любви, а любовь есть внут-ренняя жизнь красоты, они гармонично связаны друг с другом. Душа у Плотина мыслится как Афродита Урания, то есть так же, как и у Платона, то есть как небесная, космическая сила. Поэтому любовь для Плотина имеет космическое значение. Любовь у Плотина – сущность души, смесь бытия и небытия, ума и материи, богатства и бедности. Лишь Единое осуществляет в себе полноту бытия; вся остальная природа в разной мере стремится к воссоединению с ним.

Таким образом, у Плотина любовь всегда соприродна душе. Любовь олицетворяет у Плотина жизненный процесс как бесконечное движение, восхождение к Единому. Любовь к вечному есть принцип истинной жизни и одновременно созерцание и единение с космическим принципом мироздания – Единым.

Любовь соприродна не только душе человека. Она соприродна, сопричастна искусству и философии, поскольку так же, как музыка и философия, она преображает душу человека, взращивает в человеке личность. Важным условием становления человека как личности, и эта мысль звучит не только у Плотина, но и во всей античной культуре в целом, являются эстетические и художественные переживания. Индивидуальная любовь дает человеку возможность постигнуть глубину вещей, но и от нее, согласно Плотину, необходимо бежать к той особой любви, которая есть Единое (чистый ум). Только математика и диалектика, дающие особую организацию ума и всего человека, есть подлинное и настоящее искусство, искусство жизни, а все остальное, особенно чувственные удовольствия и наслаждения – суета.

В целом, древнегреческая культура и философия представили множество проявлений любви, осмыслили ее как средство самосовершенствования человека, постижения истины, воплощения красоты и духовной гармонии с миром. Они охватывали разные формы любви – от эмоциональной привязанности до эротических устремлений и духовного познания.

Именно в Древней Греции, которая стала оплотом демократии, уважения к человеческой личности, появилась проблематика любви. Ведь существование любви невозможно без личности и без осознания и себя, и другого как личности. Без другого человек не сможет совершенствовать самого себя, считали древние греки, обнаруживать смысл жизни, совершать самоотверженные и благородные поступки.

В древнем Риме любовь занимала важное место в культуре и обществе и была предметом обсуждения и размышлений в литературе и философии. Римляне так же, как и древние греки, рассматривали любовь с различных точек зрения и раскрывали ее разные аспекты.

Мы уже указывали на римских философов – стоиков Эпиктета и Марка Аврелия – которые развивали тему любви в своих сочинениях.

Эпиктет полагал, что истинная любовь должна быть рациональной и мудрой. Для Эпиктета любовь не должна основываться на чувственности или страсти, которые, по его мнению, нестабильны и временны. Он призывал к построению любви на высших ценностях, таких, как добродетель, мораль и разум.

Истинная любовь, согласно Эпиктету, должна быть безусловной и нести в себе доброе отношение ко всем людям. Он утверждал, что забота о благе других как проявление любви является важной составляющей человеческой жизни. Такая любовь требует от человека доброты, сострадания и понимания по отношению к другим людям, даже к тем, кто причиняет зло и несчастья.

Эпиктет призывал избегать привязанности к внешним вещам и людям, поскольку это может привести к страданию. Он говорил, что человек должен любить других людей, но не быть зависимым от них. Природа человека свободна, и любовь придает человеку внутреннюю силу и мудрость, направленную на доброе отношение к другим людям:

«Достояние души, знания и добродетели, безраздельно принадлежащие своим владельцам, не уменьшаются в них, если другой человек получит в них участие, но даже, наоборот, увеличиваются. Ибо они возбуждаются и воспламеняются в душах принимающих в них участие и многократно возрастают, передаваемые другому, и, словно при ударе кремня о металл, появляется единый свет истины и божественной жизни. Кроме того, друзья, тянущиеся к истинному благу и правильно организованному разуму, пользуются одним мерилом пользы. Для них обоих существует общее благо и единый правильный разум. А поскольку мерило, определяющее полезное и вредное, приятное и тягостное, является общим в душах друзей, то они неизбежно должны соединяться между собой, а все разногласия и ссоры – устраняться. Но если у друзей нет общего мерила здравого смысла, то они неизбежно должны расстаться»^[12].

 

Таким образом, Эпиктет предлагал концепцию любви, основанной на мудрости, добродетели и безусловной дружбе. Он видел в любви источник счастья, который помогает человеку преодолевать трудности и находить гармонию внутри себя.

Марк Аврелий, известный римский император и последователь школы стоиков, также много писал о любви и сострадании в духе стоической философии. В своем труде «Размышления» он характеризует любовь как одну из главных человеческих добродетелей и способ достижения гармонии с окружающим. Любовь – это активное нравственное участие человека в укреплении мировой гармонии, проявляющееся в добрых делах и в отношении к ближнему:

«Свойственны также душе разумной и любовь к ближнему, и правда, и стыд, и то, чтобы не предпочитать ничего себе самой, что свойственно и закону. Ничуть, таким образом, не различаются прямой разум и прямая справедливость.

Пренебрежешь песней прелестной, пляской, двоеборьем, если разделишь напевное звучание на отдельные звуки и о каждом спросишь себя: что, действительно он тебя покоряет? Так ведь отвернешься же! Вот и с пляской так, во всяком ее движении или покое; то же и с двоеборьем. В целом: за исключением добродетели и того, что от нее происходит, не забывай спешить к составляющим, а выделив их, приходить к пренебрежению. Это же переноси на жизнь вообще.

Какова душа, которая готова, когда надо будет, отрешиться от тела; то есть либо угаснуть, либо рассеяться, либо пребыть! И чтобы готовность эта шла от собственного суждения, а не из голой воинственности, как у христиан, – нет, обдуманно, строго, убедительно и для других, без театральности.

Сделал я что-нибудь для общества – сам же и выгадал. Пусть это будет у тебя под рукой и всякий раз является, и не прекращай никогда.

У тебя какое искусство? – быть добротным. А может ли это хорошо произойти иначе, как по правилам учения – тем ли, что относятся к природе целого, или же тем, что относятся к собственно человеческому устроению?»^[13]

Марк Аврелий в духе стоической философии призывал относиться с любовью ко всем людям и учил, что надо принимать каждого человека как часть целого мира. Он писал о ценности сострадания и разумного сотрудничества с другими людьми.

Марк Аврелий полагал, что у каждого человека есть общая связь с другими людьми и общая судьба, которой необходимо следовать:

«Либо судьба с ее необходимостью и нерушимый порядок, либо милостивый промысел, либо беспорядочная мешанина случайного. Так вот, если нерушимая необходимость – что ты противишься ей? Если промысел, допускающий умилостивление, – будь достоин божественной помощи. Если же непредводимая никем мешанина, ликуй, что средь волн таких в самом же тебе есть ведущий ум. И если понесут тебя волны, пусть твое тело несут или дыхание и прочее – ума не унесут»^[14].

Любовь – это отношение не только к другому человеку, но и показатель отношения к самому себе через отношение к другому. Марк Аврелий призывал к самопознанию и к духовному совершенствованию. Это и есть путь истинной любви и гармонии с миром.

Согласно Марку Аврелию, особым свойством человека именно как человека является способность любить тех, кто ошибается и заблуждается. Эта способность возникает из сострадания, когда человек понимает, что все люди – его братья, и вместе с ними он составляет одно целое, и что другие невежественны и заблуждаются не по своей воле. Он призывал к сосредоточению на любви и сострадании в каждом своем действии и мысли. Философ считал, что истинное счастье и мудрость проистекают из любви и что эта любовь должна быть направлена как на других людей, так и на самого себя, и тогда мир станет намного гармоничнее и лучше.

Свое отношение к любви высказывали не только римские философы, но и известные римские поэты и писатели. Овидий, Катулл и Марциал посвящали теме любви свои произведения. Они описывали любовь как чувство, присущее каждому человеку, как страсть и эмоции, которые обогащают человеческую жизнь, позволяют чувствовать ее полноту и ценность. Они рассматривали любовь с практической точки зрения, как естественное и необходимое чувственное влечение, свойственное природе человека.

Известный римский поэт и последователь Эпикура, Тит Лукреций Кар, в своем философском труде «О природе вещей» рассматривал любовь в духе эпикуреизма, как плотское и земное чувство:

 
«И возбуждается в нас это семя, как мы указали,
Тою порою, когда возмужалое тело окрепло.
Вследствие разных причин возбуждаются разные вещи:
1040 Образом только людским из людей извергается семя.
Только лишь выбьется вон и своe оно место оставит,
Как, по суставам стремясь и по членам, уходит из тела,
В определе́нных местах накопляясь по жилам, и тотчас
Тут возбуждает само у людей детородные части.
Их раздражает оно и вздувает, рождая желанье
Выбросить семя туда, куда манит их дикая похоть,
1048 К телу стремяся тому, что наш ум уязвило любовью.
Обыкновенно ведь все упадают на рану, и брызжет
1050 Кровь в направлении том, откуда удар был получен;
И если близок наш враг, то обрызган он алою влагой.
Также поэтому тот, кто поранен стрелою Венеры, –
Мальчик ли ранил его, обладающий женственным станом,
Женщина ль телом своим, напое́нным всесильной любовью, –
Тянется прямо туда, откуда он ранен, и страстно
Жаждет сойтись и попасть своей влагою в тело из тела,
Ибо безмолвная страсть предвещает ему наслажденье.
Это Венера для нас; это мы называем Любовью,
В сердце отсюда тече́т сладострастья Венерина влага,
1060 Капля за каплей сочась, и холодная следом забота.
Ибо, хоть та далеко, кого любишь, – всегда пред тобою
Призрак ее́, и в ушах звучит ее́ сладкое имя.
Но убегать надо нам этих призраков, искореняя
Все́, что питает любовь, и свой ум направлять на другое,
Влаги запас извергать накопившийся в тело любое,
А не хранить для любви единственной, нас охватившей,
Тем обрекая себя на заботу и верную муку.
Ведь не способна зажить застарелая язва, питаясь;
День ото дня все́ расте́т и безумье, и тяжкое горе,
1070 Ежели новыми ты не уймешь свои прежние раны.
Если их, свежих еще́, не доверишь Венере Доступной
Иль не сумеешь уму иное придать направленье»^[15].
 

Лукреций Кар не случайно пишет о Венере в контексте понимания любви. Именно Венера, согласно представлениям древних римлян, правила природой вещей. Она соответствовала греческой богине любви Афродите, но была олицетворением земной красоты и плотской любви. В то же время Венера была для римлян не просто воплощением любовных наслаждений, она являла образ гармонии и мира, образ любви к Риму и к миру в целом.

Если Платон понимал любовь в качестве духовной потенции, силы, которая способствует познанию и духовному совершенствованию личности, то у Лукреция любовь связана с земными наслаждениями и страстями, свободна от каких-либо ограничений и предрассудков.

Для Лукреция любовь естественна и природна: она свойственна всем живым существам, включая и человека. Лукреций считал, что любовь возникает из стремления к удовольствию и избеганию боли, которые, согласно эпикурейскому учению, являются двумя главными целями человеческой жизни.

Лукреций выделял два вида любви: природную любовь («amor naturalis») и любовь, порождаемую иллюзиями и страстями («amor inanis»). Он утверждал, что природная любовь заключает в себе простое желание объединиться с другими людьми и продолжить род, в то время как любовь, порождаемая страстями, часто ведет к беспорядку, конфликтам и страданиям.

Лукреций критикует страстную любовь, описывая ее как нестабильную и неразумную. Он призывает людей осознать, что истинное счастье и благо заключаются в умеренности и душевном спокойствии – спокойствии ума. Согласно Лукрецию, покой ума может быть достигнут человеком только с помощью разумного осознания и управления своими желаниями и страстями.

Другой римский поэт, Овидий, выразил свое отношение к любви в своих произведениях, среди которых особое значение имеет «Наука любви». В этом произведении Овидий исследует различные аспекты любви и размышляет о них. Он дает советы по завоеванию и удержанию сердца возлюбленного. Овидий представляет любовь как игру, которая требует умения и стратегии:

 
«Первое дело твое, новобранец Венериной рати,
Встретить желанный предмет, выбрать, кого полюбить.
Дело второе –  добиться любви у той, кого выбрал;
Третье –  надолго суметь эту любовь уберечь.
Вот уроки мои, вот нашего поприща меты –
К ним колесницу помчу, быстро пустив колесо»^[16].
 

Овидий описывает любовь в качестве страсти, чувственного влечения одного человека к другому, подчеркивая важность не только духовной, но и физической близости. Согласно Овидию, любовь может быть источником как счастья и наслаждения, так и источником боли и страдания.

 
«Боль, забота, печаль –  знаки великой любви.
Чтобы желанья сбылись, не жалей вызывать сожаленья.
Пусть, взглянув на тебя, всякий воскликнет: “Влюблен!”
Скрыть ли тоску и упрек, что смешали мы правду и кривду?»^[17]
 

В другом произведении под названием «Скорбные элегии» Овидий пишет о несчастной любви, которая происходит в результате измены. В этом произведении он также исследует различные аспекты любви и страдания.

В своих произведениях Овидий использует метафоры и образы, чтобы описать свои чувства и создать яркие образы любви:

 
«Но ошибается тот, кто спешит к гемонийским заклятьям
И с жеребячьего лба тонкий снимает нарост, –
Чтоб уцелела любовь, не помогут Медеины травы,
Ни заговорный напев ведомых марсам словес.
Если бы только любовь могли уберечь заклинанья, –
Был бы с Цирцеей –  Улисс и с Фасианкой –  Ясон.
Да и девицам не впрок наводящие бледность напитки:
В души несут они вред и помрачают умы»^[18].
 

Таким образом, Овидий изображает любовь как сложное и эмоциональное состояние человека:

 
«Прочь, нечестивые, прочь! Будь любезным и будешь любимым.
Чтобы любовь заслужить, мало одной красоты.
Будь ты хоть сам Нирей, любимец былого Гомера,
Или нежнейший на вид Гилас, добыча наяд,
Чтобы любовь госпожи сохранить и ее не лишиться,
Ты приложи к красоте малую долю ума.
Ведь красота –  ненадежная вещь, убывает с годами:
Чем протяженней она, тем ее сила слабей.
Вечно цвести не дано цветам длиннолепестных лилий;
Роза, осыпав красу, сохнет, шипами торча.
Так и в твоих волосах забелеют, красавец, седины,
Так и тебе на лицо борозды лягут морщин.
Дух один долговечен, – да будет тебе он опорой!
Он –  достоянье твое до погребальных костров»^[19].
 

Любовь, в отличие от красоты, вечна и не уходит с годами. Красота – нечто внешнее, а любовь – это чувство, которое не зависит от возраста.

Другой римский поэт, Катулл, сделал любовь одной из важных тем своего творчества. Для него любовь также являлась одним из сложных и многогранных чувств, свойственных человеческой природе. Там, где любовь, там и радость, и наслаждение, но в то же время и боль, и разочарование, и несчастье.

Одна из самых известных серий стихов Катулла – его любовные стихи к женщине по имени Лесбия. В этих стихах Катулл описывает свою искреннюю привязанность к Лесбии:

 
«Без опаски ты, Лесбия, всем отдаешь свое лоно,
Не умея тайны хранить, раскрываешь его тут и там,
Соглядатай нужен тебе, когда тебя тешит влюбленный,
Не изведать тебе наслажденья, если быть недоступной глазам…
Полог или замок укрывает развратную деву
И под тенью у “У Стен” в кои веки лоно сразит,
Блудливые стервы и те, меж могил справляют потребу,
Спроси у Хионы с Иадой, они больше знают про стыд…
Не думай, что я слишком строг, я, Лесбия, не отрицаю
Саму возможность любить, бросаясь в сладкий экстаз,
Но все же заметь, порицаю –  открыто любить и для глаз»^[20].
 

Еще один известный римский поэт, Марциал, также описывал любовь как чувство, которому свойственны не только приятные моменты, но и измена, разочарование, обида. Он подчеркивал частое отсутствие гармонии в человеческих отношениях, и любовь – показатель этого отсутствия:

 
«Что за любовниц хочу и каких я, Флакк, не желаю?
Слишком легка –  не хочу, слишком трудна –  не хочу.
Я середину люблю, что лежит меж крайностей этих:
Я не желаю ни мук, ни пресыщенья в любви»^[21].
 

Вергилий, известный римский поэт, часто включал тему любви в свои произведения. Одно из наиболее известных произведений Вергилия в этом отношении – «Энеида», в которой описана история любви главного героя, Энея, к прекрасной карфагенской царице Дидоне.

Любовь Энея и Дидоны занимает центральное место в «Энеиде» и является одним из важных моментов сюжета. Вергилий изображает страстное и взаимное чувство двух влюбленных, которое возникает во время событий, связанных с путешествием Энея после падения Трои. Он описывает их встречу, привязанность друг к другу, и, в конечном счете, разочарование Энея, и его решение покинуть Дидону, после чего она совершила самосожжение: «Все побеждает любовь, покоримся ж и мы ее власти», – так звучит известная фраза Вергилия.

Вергилий также изображает другие формы любви в своих произведениях, включая родительскую любовь и дружескую любовь. В «Георгиках», эпической поэме о сельском хозяйстве, он описывает любовь к земле и природе. В другом произведении – «Буколики» – он пишет о любви к музыке и поэзии.

Любовь у Вергилия, как и у других римских поэтов, связана с темами судьбы, предназначения и верности. Безусловно, огромное значение в римской культуре занимала тема любви как дружбы, многие философы и поэты подчеркивали важность верности и доверия в отношениях между друзьями. Дружба считалась высшей формой достоинства и считалась идеальным союзом между двумя людьми.

Итак, как мы видим, в произведениях античной культуры впервые было предложено рациональное осмысление любви, чего не было в мифах. Философы и поэты Древней Греции и Древнего Рима воспевали любовь и как чувство одного человека к другому, и как космический, духовный принцип организации мироздания. Тем не менее в античной культуре сформировалась сложная классификация видов и форм любви, был проложен мысленный водораздел между земной, плотской и духовной любовью. Это разграничение между земной и духовной, материальной и идеальной любовью далее преодолевалось и трансформировалось в более поздних философских концепциях. Ясно одно: любовь, благодаря античным мыслителям, стала явлением культуры, в котором человек проявляет себя как личность и осмысливает мироздание в аспекте особого духовного измерения человеческого бытия.