Энн Фир
Малышка Ру
Двигаясь по коридорам, я поймал себя на мысли, что совсем не рад происходящему. Это был мой шанс, которым я воспользовался лишь наполовину. Вряд ли кто-то захочет вернуться в этот зал и посмотреть на возможности моего изобретения еще раз, после такого. И я не ошибся. Как только мы вышли на улицу из главного корпуса, я сам забыл обо всем, кроме увиденного.
Апокалипсис
В верхних этажах главного корпуса огромная дыра диаметром в несколько окон. Но что это может быть? Выстрел? Кто-то намеренно разрушает здание научного центра? Взгляд невольно скользит выше здания и попадает на небо. Там, в темноте, тысячи мерцающих звезд, небо напоминает рождественскую елку, но звезды не просто мерцают, они словно двигаются. Мы стоим как завороженные, наблюдая за этим, пока кто-то из толпы не кричит: «Это же метеориты! Метеоритный дождь!». После этих слов, в ста метрах от нас происходит еще один удар. Мы видим огромный валун, в два раза превышающий по размерам тот, что попал в здание.
– Быстро, все в бункер! – командует директор.
После его слов, собранности у команды становится меньше. Все бегут к входам вразнобой, стараясь укрыться от опасного, но до смерти красивого неба. Я бегу вместе с ними и даже не пытаюсь замедлиться, но перед лестницей вниз, на нулевой этаж я останавливаюсь и машинально вытаскиваю из кармана телефон. Несколько человек делают то же самое. Все пытаются дозвониться до семей. Мама не отвечает, как и отец. Они и не возьмут трубку, ведь все на отдыхе, звонить только через интернет, но сети нет. Все звонки в тот вечер остаются без ответа.
Директор проходит рядом, он также не может дозвониться до семьи.Я тут же вспоминаю о собаке, которую поручила мне мать. Шпиц с обстриженной мордашкой, напоминающий мишку. Мама сказала, что от меня будет огромная польза, если я послежу за ним, пока она поедет на отдых. Я сначала пытался отнекиваться, но потом пожалел парня и согласился. Порода любящая зиму, куда ему в пятидесятиградусную жару в пустыню, он из дома-то лишний раз не выходит летом. Любимый, охлаждающий матрас на лежанке, комната без окон с полной тенью и в промежутках холодная плитка пола и вентилятор. До меня дошло то, что я даже не дал ему с утра еды. Замучила совесть. Вообще-то, я не изверг, и совесть не может мучить из-за собаки, у которой в полном доступе сухой корм в миске, но мать приучила его к натуральным, замороженным колбаскам по утрам. Надо бы забрать малого, иначе мне влетит от мамы. Но как я смогу вернуться сюда, да еще и с собакой?
– Кто поедет в центр под метеоритным дождем? Ты в своем уме? Где эти ненормальные добровольцы? Посмотри, у нас все взрослые люди, с инстинктом самосохранения. Я сам поеду, привезу сюда дочку и жену! – слова его звучат здраво. Мужчина переживает за семью также как я пекусь о собаке, точнее, переживаю за ответственность перед матерью!
– Я могу поехать! – встреваю неожиданно для себя в разговор.
– Куда? – удивленно бросает помощник директора.
– За вашей семьей! У меня есть минивэн и одно условие. – я обращаюсь напрямую к главному человеку в научном центре.
– Какое же? – с удивлением спрашивает заместитель.
– Какое может быть условие, ты болван? Конечно, привезти свою семью в наш бункер! – рассерженно говорит директор и обращается ко мне. – Привози кого хочешь, но только доставь сюда мою семью.
– Кого хочешь? Вы ведь помните, что бункер рассчитан на двести человек? – не сдается заместитель.
Фраза о том, что я привезу с собой, лишь маленькую собаку, заводит директора и он говорит, что я могу хоть сорок кошек привезти, если найду его родных и протягивает мне адрес, написанный на листке бумаги.
Это что-то новенькое для меня, подписаться на поездку в город в одиночестве, под метеоритным дождем из-за какой-то собаки. Делать ничего не остается. Добровольцев больше нет, кроме одного. Робот Виктор отвел директора в сторону и о чем-то с ним говорит, потом помощник объявляет, что все могут написать адреса своих родных на листе, и Виктор постарается их доставить сюда. Минутка моей героической славы заканчивается, не успев начаться. У научного центра появился новый герой. Но директор постоянно напоминает о важности моего дела. На бумаге адрес соседнего дома от моего. Значит, вселенная посылает знаки?
За рулем я стараюсь не думать об опасностях. Вокруг ничего не падает, и это поддерживает моральный настрой. Хоть я и выехал раньше, но уже замечаю, как корпоративная газель догоняет меня на дороге. За рулем Виктор, но у меня перед лицом силуэт молодого парня, Алекса. Он машет рукой и уезжает вперед. Этот парень рискует не меньше меня. Сколько стоят разработки робота, а если с ним что-то случится?
Город поврежден, некоторые дома придавлены огромными метеоритами несколько десятков метров диаметром. Эта картина навеивает ужас. Удивляет, что улицы совершенно пусты. Ни одно живой души. Рука потянулась к радио. Слова о бункере, об эвакуации немного успокаивают взбудораженное сознание. Это означает, что есть выжившие, что люди спаслись. Все дороги пусты, не то что утром, но от этого не по себе. Еще больше пугает необходимость объезжать дыры, оставленные метеоритными поменьше в асфальте. Пару раз я ловко маневрирую и чуть не въезжаю в такую одним из колес, после чего решительно сбавляю ход и включаю дальний свет.
Адреналин не позволяет опустить руки. Каждый новый толчок, от очередного упавшего метеорита заставляет вздрагивать и посматривать на небо. В голове постоянно крутится мысль, как будет правильно, сначала забрать собаку, и потом доехать до семьи директора, или наоборот? Но как только подъезжаю к дому, все становится на свои места. В доме огромная дыра насквозь. Метеорит лежит во дворе, глубоко закопавшись в землю, так что видна только небольшая, верхняя часть. Кажется, пес Муви везунчик, дыра оказалась в другой части дома. Я быстро захожу в подъезд. Консьержа нет, как и никого из людей. Бегу по лестнице на седьмой этаж, и думаю о том, что в стенах родного дома намного спокойнее. На мгновение даже появляется мысль остаться в квартире и просто лечь спать. Может, все пройдет, само собой, стоит только заснуть?
Когда я захожу в квартиру, мысли эти испаряются. Муви нигде нет. Только его полная миска сухого корма, соседняя с водой и охлаждающий лежак. Куда он мог исчезнуть? Дверь была закрыта на ключ. Я выглядываю в окно и снова вижу метеорит. Оставаться здесь отпадает всякое желание. Возможно, брат вернулся в город и забрал пса. Хоть бы с ними двумя было все хорошо!
По привычке закрываю дверь. Я бегу прочь из дома в направлении адреса, указанного в записке. Их дом цел, только вот ключей от дверей у меня нет. Миновав ограду, пытаюсь дозвониться в домофон, но все старания тщетны. Начинаю тянуть за ручку дверь, попробовав приложить свой магнитный ключ, но ничего не срабатывает. Наконец, я вспоминаю, как в детстве, чтобы не таскать с собой ключи я выучил несколько универсальных кодов от подъездных дверей. Первый мимо, еще три не подошли. Чувствую мощный толчок, а затем оглушительный взрыв, высотка поблизости приняла в себя метеорит средних размеров. Ускоряюсь, вводя цифры и совсем не ожидаю, что мои старания увенчаются успехом. Но на удивление код срабатывает, и я попадаю в подъезд. На листке не указан этаж, только номер квартиры, 1004, это должно быть самый высокий из всех имеющихся. И я не ошибся. Первые пять этажей я бегу налегке, дальше начинаются трудности. Дыхание сбивается, мышцы ног не позволяют подниматься, будто напоминают, что до этого уже было пройдено немало. Я стараюсь передыхать, поднимаясь медленнее, и то и дело забегаю на лестничную клетку, убедиться какие номера квартир на этаже. На четырнадцатом я уже могу посчитать, что нужная мне квартира будет через шесть этажей. Подсчеты оказываются неверными, на два этажа, и уже на двадцать первом, прежде чем начать стучаться в дверь, я хорошенько решаю отдышаться. Стучу в дверь ногами и руками. Напрасно, никто не отвечает, ни семья директора, ни их соседи. Я долблюсь во все двери, но люди будто вымерли в одночасье.
Двадцать два этажа вниз. Подъездную дверь приходится выбить, так как на выход тоже нужен магнитный ключ. Я разочарован и одновременно взбешен. Ни собаки, ни семьи директора, словно принимаю поражение и возвращаюсь с пустыми руками.