Эндрю Мэйн
Охотник
Глава 16. Снайпер
Очнувшись, я обнаруживаю, что опираюсь на ствол дерева. Мои шорты и толстовка пропитаны сзади кровью. Сначала я думаю, что моей, но потом понимаю, что лежал в луже крови Джунипер. В памяти возникает тень, накрывшая меня перед обмороком. Я вздрагиваю от страха и пытаюсь встать на ноги, но все еще слишком слаб. Кто-то продирается через кусты. Я вскидываю руки, как перепуганный ребенок.
– Успокойтесь, – раздается мужской голос слева от меня.
Детектив Гленн подходит и наклоняется надо мной. В одной руке у него телефон, в другой окровавленный платок. Он дотрагивается до моего затылка. Я стараюсь не вздрагивать.
– Хорошая новость в том, что это не ваша кровь. Плохая: вы проникли на место преступления.
– Мне очень жаль. – Я разглядываю свои ладони, выпачканные кровью Джунипер.
– Вчера вечером прошел дождь, и лужа крови стала больше. – Он подносит палец к моим глазам. – Картинка размыта?
– Нет.
– Тогда еще одна хорошая новость: не придется вызывать для вас вертолет.
– Я в порядке. Дайте мне секунду.
Затылок саднит, но это пройдет. Странных запахов не ощущаю, головокружения нет – значит, скорее всего обошлось без сотрясения мозга.
– Вы здорово приложились головой о камень. Нашли же место!
– Я… Это от испуга.
– Могу себе представить. – Гленн выбирает сухое место и садится. – Какого черта вы тут делаете?
– Да вот решил, что лучше места, чтобы свалиться, и не придумаешь. – Я оглядываюсь на лужу крови Джунипер и качаю головой. – Господи.
– Да, не самая приятная ситуация. Но вы не ответили на мой вопрос. Почему вы здесь?
– Миссис Парсонс, мать Джунипер, попросила заняться ее машиной.
Гленн смотрит на меня с иронией.
– Прямо здесь? Тут неважно с парковкой. Вы уверены, что не ударились головой?
– В автомастерской… как его? Брайсона. Заодно он предложил поменять мне покрышки, а я тем временем решил прогуляться.
– И догуляли именно досюда? – скептически спрашивает Гленн.
– Я увидел ленты. Меня разобрало любопытство. Вы-то как сюда попали?
– А мне не нужна причина, но вам я отвечу: чтобы связать концы с концами.
Я вспоминаю ощущение, что был здесь не один.
– Вы за мной наблюдали.
– Да. С той минуты, как вы тут оказались.
– И ничего не сказали.
Гленн озирается, как будто пытается что-то вспомнить.
– Как это называется? Парадокс наблюдателя? – Он пожимает плечами. – Я решил, что интереснее будет узнать, что вы сделаете, считая, что вы тут один.
– Я знал, что я не один.
– Не исключено. Но держу пари, вы думали, что за вами крадется медведь или пума.
Тут он прав.
– Да, это вполне мог быть зверь. Вы двигались совсем бесшумно. Военная подготовка? Кем вы были в армии?
– Вторым номером снайпера.
Так называют солдата, сопровождающего снайпера и помогающего определить цель.
– Как я сам не догадался? Будь вы снайпером, то я бы уже был мертв.
– Ладно, на этот раз вы успешно унесли ноги с поля боя.
Я ощупываю дерево у себя за спиной и, опираясь на него, медленно встаю.
– Вы в порядке?
– Думаю, да. – Я отряхиваю прилипшие к одежде листья. – Как Джунипер сумела спуститься с холма, потеряв столько крови?
Гленн тоже встает.
– Почему вы решили, что мы нашли ее там?
– Это ближе к дороге. Я бы предположил, что она встретила медведя в чаще леса и попыталась бежать в сторону шоссе.
Он отрицательно качает головой.
– Нет, она умерла здесь, именно там, где вы упали.
– Так она бежала вверх?
– На вас когда-нибудь нападал медведь?
– Пять минут назад я думал, что ответ будет «да».
– А на меня ни разу. Но мне кажется, что единственным инстинктом будет бежать куда глаза глядят.
– Тут вы правы. Легко анализировать события, когда тебе не грозит смерть. Но все равно картина кажется нелогичной.
Гленн складывает руки на груди и смотрит по сторонам.
– Давайте так. Как ученый, вы можете сказать мне, что она здесь искала?
– Понятия не имею. Ее мать говорила, что Джунипер исследовала рыб. Но очевидно их здесь нет.
– Ближайшее озеро находится через перевал Брукмана, где месяц назад сошел оползень. Так что теперь единственный путь – двухдневный переход, половина которого идет через пастбища. – Он указывает в сторону дороги. – На другой стороне есть несколько прудов. Но отсюда туда, говорят, не добраться.
– Любопытно. Надо будет разобраться, что именно она изучала.
– Сообщите мне, когда выясните. Может, она искала короткий путь?
– По-моему, она слишком умна для этого.
Гленн ведет себя так, словно пытается не съязвить. Качая головой, он говорит:
– Если она брала пример со своего учителя, то…
– Не судите ее, – отвечаю я холодно. – Может, я и недотепа, но, судя по всему, она оказалась в бою куда храбрее меня.
– Снова соглашаюсь, – произносит он серьезным тоном. – Крутая девчонка.
– Жаль, что я плохо ее знал.
Гленн понижает голос.
– Бросьте, вам больше не грозит электрический стул, так что можете перестать морочить мне голову. Вы были очень хорошо знакомы, так ведь? Может быть, у вас даже бывали свидания?
Я бы двинул ему промеж глаз, если бы он не был вооружен, а я бы не был трусом.
В общем, меня хватает только на обиженный взгляд. Обидно, что он так обо мне думает. Обидно, что он так думает о Джунипер.
– Не будьте идиотом.
Он поднимает руки, мол, сдаюсь.
– Простите, это во мне инстинкт детектива. Хочется, знаете ли, поворошить и посмотреть на вашу реакцию.
– Какая теперь разница? Она мертва, медведя поймали…
– Все так, но все равно любопытно. Когда мне попадается человек вроде вас, очень хочется разобраться, что происходит у него в голове.
Не уверен, что мне нравится, что он до сих пор пытается выяснить мои мотивы.
– А вам уже встречались такие, как я?
– Когда я впервые встретил вас, то подумал, что да.
– Такие же неуклюжие болваны?
Гленн молча изучает меня.
– Нет. Мне вспоминается один человек, и он был убийцей. Самым хладнокровным, какого только можно вообразить.
– Убийцей? – У меня подступает тошнота к горлу.
– Если быть точным, на нем было четырнадцать жертв, и это только доказанные.
Я холодею от такого сравнения.
– Серийный убийца?
– Я бы его так не назвал.
– А как бы вы его называли?
– Снайпером. Это при нем я был вторым номером.
От такого сравнения я теряюсь и бормочу:
– Ну, я опасен только для себя самого.
– Может, и так. Но у меня все равно такое чувство, что вас лучше не злить.
Глава 17. Банк ДНК
Вернушись в мотель, я замечаю голосовое сообщение от Джулиана: «Позвони мне».
– В чем дело? – спрашиваю я его уже через минуту.
– Я отправляю тебе здоровенный файл. Готов анализ ДНК.
– Так быстро? – Я смотрю на часы. Его курьер забрал материал меньше двенадцати часов назад.
– Я пользуюсь услугами стартапа по быстрому ДНК-тестированию под названием Xellular.
– Никогда о них не слышал. – Он, конечно, намекает, что это его собственная лаборатория.
– И не должен был. Они работают не на науку, наш главный клиент – ЦРУ. Мы опознаем для них убитых террористов после ударов с беспилотников. Деньги не вопрос, главное – скорость получения результата. Скоро компания выйдет на коммерческий уровень.
– Звучит неплохо. Хотя я не знаю, что даст тест ДНК Джунипер. Какие-то гормональные или феромонные изменения видны в плазме крови.
Но он меня поправляет:
– Нет, Тео, я говорю про ДНК медведя.
– Медведя? Я не знал, что там остался волосяной фолликул, думал, что только стержень шерстинки.
– Никакого фолликула. Мы воспользовались стержнем.
– Не думал, что так возможно.
Считается, что волос содержит только митохондриальную ДНК, или мтДНК, передаваемую от матерей детям почти без изменений. От мужчин она не передается. Изменения в мтДНК, вызываемые случайными мутациями, происходят так медленно, что волос может служить своего рода генетическими часами, указывающими на разделение в популяции. Для идентификации личности волос практически бесполезен. У вас и у всей вашей родни по материнской линии одинаковая мтДНК. Другое дело – ядерная ДНК, или яДНК: в ней содержится комбинация ДНК обоих ваших родителей, то есть описание лично вас. По ней отличают одного человека от другого. Ядерная ДНК используется, чтобы клонировать кого-то или определить его причастность к преступлению. Клетки крови и кожи содержат и митохондриальную, и ядерную ДНК, но сам волос состоит из мертвых клеток и, как считается, не имеет яДНК.
– Надо же, Тео Крей чего-то не знает! – смеется Джулиан. – Да, раньше думали, что яДНК там нет из-за процесса кератинизации: считалось, что при отмирании и затвердении клеток волоса она разрушается. Но раз мы находим генетический материал в ископаемых останках через длительное время после того, как он должен был погибнуть из-за полураспада ДНК, то логично предположить присутствие жизнеспособной ДНК и в волосе.
Настоящей головоломкой было сообразить, как отчистить материал. Пару лет назад китайские ученые додумались применять для этого стиральный порошок. В итоге, разрабатывая ферменты для очистки пластин микрочипов, мы заодно нашли более эффективную формулу обнаружения ДНК.
– Ничего себе! И как продвигается создание твоего парка динозавров?
– Никак, разоримся на страховках. В общем, мне показалось интересным сравнить медведя, убившего Джунипер, с другим, нападавшим на людей. Кто знает, может, они подвержены какой-то болезни – медвежьему бешенству? – Джулиану, как и мне, нужно рациональное объяснение. – Не знаю, сможем ли мы предсказывать преступное поведение медведей лучше, чем людей. – Он смущенно покашливает. – Как-нибудь, когда я буду точно знать, что нас не прослушивают, мы обсудим это, плюнув на политкорректность. Фрэнсис Гальтон[9], кажется, был на верном пути.
– Фрэнсис Гальтон был расистом, – напоминаю я Джулиану.
– Я о другом. Ты пока что посмотри результаты теста. Я не успел загрузить их в GenBank[10] и выяснить, к какому подвиду принадлежал этот медведь. Уверен, Служба рыболовства и охраны диких животных уже знает о нем все, включая меню его завтрака. Все, что я знаю о медведях, я почерпнул из «Маппет-шоу»[11].
Джулиан знает, что это идеальная работа для меня и способ справиться с ситуацией в комфортных условиях. Я благодарю его и вешаю трубку. Вскоре приходит письмо с заархивированным файлом. Для компьютерной программы ДНК – это просто текстовой файл со списком координат, за которым следуют последовательности, такие как acaagatgcc attgtccccc ggcctcctgc tgctgctgct ctccggggcc acggccaccg.
Что удивительно, эту информацию – а она описывает порядок связей нуклеиновых оснований (гуанина, аденина, тимина и цитозина) с сахарной и фосфатной группой – можно задать программе, и та воссоздаст ДНК, по одной добавляя нуклеиновые основания в раствор. Исследователь может отправить текстовый файл по электронной почте, загрузить данные в репликатор ДНК и поместить копию ДНК в «пустые» клетки, которые теперь станут идентичными копиями первоначального организма.
У меня никак не укладывается в голове, что жизнь можно пересылать по электронной почте, как картинки с котиками. Так что скоро мы уже услышим про ученых, отправивших по электронной почте целого кота. Сам по себе текстовый файл бесполезен, если не знать определенных цепочек и их расположения. Тут нужна специальная программа, помогающая понять, что вы ищете.
Поиск генетических истоков заболеваний представляет собой изучение определенных областей кода и попытки обнаружения различий. Мы думали, что справимся с раком и с другими болезнями, как только расшифруем весь геном. Проблема в том, то даже при условии, что некое состояние вызывается горсткой генов, сама последовательность не содержит подсказки о том, включена ли она в организме. Но мы движемся вперед семимильными шагами.
«Банк генов» представляет собой крупнейшее общественное хранилище генетической информации. Его содержимое – это образцы ДНК практически всех видов живых существ на планете. Первоначально база не превышала размерами нескольких томов энциклопедии. В ней были записаны не геномы целиком, а только известные базовые пары. Самая же свежая версия – это 165 миллиардов базовых пар, которые заняли бы семь миллионов книг. На счастье, все они доступны онлайн.
Я загружаю полученный от Джулиана файл, и результат готов уже через мгновение: Ursus arctos. Бурый медведь. В Северной Америке мы называем их «гризли». Как раз такой и лежал на земле. Увы, все, что я могу узнать о нем из «Банка генов», – это его принадлежность к популяции Вайоминга и Йеллоустонского парка.
Удивляться тут нечему. Я ищу информацию об ученых, которые могут обладать более конкретной информацией о ДНК местных популяций медведей и нахожу исследовательскую группу из штата Монтана под названием Ursa Major. На удачу я набираю указанный телефонный номер с сайта и слышу в ответ женский голос.
– Доктор Кенделл слушает.
– Здравствуйте, это доктор Тео Крей.
– Чем могу помочь, доктор Крей? – Она говорит вежливо и очень по-деловому.
Я уверен, что они в курсе нападения медведя на Джунипер, и стесняюсь сказать о причине своего звонка. Честно говоря, причина не вполне ясна даже мне самому.
– Доктор Кенделл, я изучаю местную фауну. Нет ли у вас базы данных о чипованных и отслеженных медведях? – Не знаю, этично ли вот так просить у нее доступ.
– Есть. Пришлите мне ваш мейл, я отправлю вам логин. Из какого вы университета?
– Из техасского. Но сейчас работаю по гранту «Бриллиант».
– О, человек-бриллиант! – смеется она.
– А ведь я умолял их сменить название!
– Напишите мне. Адрес есть там же на сайте, где телефон, и я отправлю вам данные доступа. Если я тоже подам документы на грант «Бриллиант», замолвите за меня словечко?
– Непременно.
Вот она, наука. Главное – подавать правильные сигналы.
Уже через пять минут я вхожу в базу данных и начинаю копаться в сотнях записей, описывающих учтенных ими бурых и черных медведей.
Каждому присвоен код вроде такого: UA20.22.06. У некоторых есть клички, придуманные специалистами, изучающими их поведение: Горшочек-с-медом, Паддингтон, Паддингтон-2, Винни, Бубу, Шалунишка.
К кличкам есть пояснения. Шалунишка, например, черный медведь, умудрившийся оплодотворить сразу трех медведиц.
Найти базу данных ДНК нелегко, но я ее нахожу. Загрузив полученный от Джулиана файл, я быстро нахожу хозяина волоса из раны Джунипер.
От клички, которую я читаю в файле мишки, меня бросает в дрожь.
Потрошитель.
Глава 18. Облом
Файл Потрошителя содержит информацию, собранную из уловителей шерсти – кусков колючей проволоки, удерживающей волосяные фолликулы (в них, как мы помним, присутствует яДНК), навоза, отпечатков лап, а также с GPS-ошейника, в котором он проходил год.
Это как база данных Агентства национальной безопасности, только по животному. Я могу даже узнать, что он иногда ел на завтрак. Лосятина, много лосятины.
Потрошителем его прозвали за привычку вспарывать жертвам животы. Он предпочитал длинные разрезы.
Есть также родословная: сведения о родстве и потомстве. Известно, что у него есть один выживший детеныш, имеющий только номер – UA.354.222. Наверное, из этого следует, что никто еще не установил связи между наблюдаемым медведем и ДНК его потомства.
Точки GPS-трекинга на карте отмечают его ареал. Получается, его охотничьи угодья были километрах в пятнадцати отсюда. Хотя это не редкость, что медведи выходят за пределы своей территории. К сожалению, информация GPS-трекера перестала поступать в конце прошлого года, поэтому остается невыясненным, как далеко он забредал, пока не очутился в этой части леса.
Улавливатели шерсти указывают на немного более обширную территорию. Немалая часть информации собрана еще до того, как на зверя надели ошейник-передатчик. Странное дело – хотя, может, дело в моей неосведомленности, – но до сих пор он не переходил через перевал. Что, если он убил Джунипер потому, что оказался на незнакомой территории? Детектив Гленн упоминал, что путь был отрезан после схода грязевого оползня. Вдруг Потрошитель отправился на прогулку и не смог вернуться?
Это все, конечно, домыслы с моей стороны. Люди склонны думать, что ученые являются экспертами во всем, когда на самом деле у нас может быть настолько узкая специализация, что в итоге мы знаем меньше, чем неспециалист о многих научных темах, например о повадках медведя.
Кроме прочего, файл содержит фотографию Потрошителя, усыпленного для надевания GPS-ошейника. На ней он выглядит примерно таким же, как потом на синем брезенте: свирепым и одновременно спокойным. На левой передней лапе недостает одного когтя. Когти отрастают, ломаются и снова отрастают. Кажется, я видел его с полным комплектом. Как быстро отрастают когти? Хотелось бы сравнить. Пресс-конференции еще не было, но в Сети наверняка уже хватает снимков. Так и есть: немного поискав, я натыкаюсь на статью в местной газете. Там же угрожающий снимок Потрошителя, его морда обращена к камере с обнаженными клыками.
СОТРУДНИКИ ПРИРОДООХРАНЫ ПОЙМАЛИ ПОДОЗРЕВАЕМОГО ГРИЗЛИ-УБИЙЦУ
Неназванные источники подтверждают, что сотрудник Службы рыболовства и охраны диких животных положительно идентифицировал и застрелил медведя гризли, который, как считается, виновен в гибели ученой, проводившей исследования близ округа Филмонт. Гризли опознан по ДНК как особь UA.223.334, согласно данным исследовательского центра Wildlife Genetics International[12].
Представляю, какой шум подымет пресса, когда узнает кличку медведя. Я снова заглядываю в файл Потрошителя, чтобы узнать, обновили ли его после гибели медведя. Нет, последнее обновление датировано прошлым годом. Наверное, у отвечавшего за это аспиранта и так хватает дел.
Я уже закрываю окно браузера вместе с профилем Потрошителя, но тут мое внимание привлекает кое-что еще. Приходится снова загрузить страницу. Вот это странно. UA.221.999/Ripper. Не тот номер, что в статье. Может, на одного медведя разные записи? Я вбиваю в базу данных UA.223.334. Открывается совершенно другой профиль: UA.223.334/Bart. Это описание совсем другого медведя. Образцы его шерсти нашли на ловушках совсем рядом отсюда. Я нахожу фотографию: снятый издали медведь идет по лугу. При всем сходстве Барта и Потрошителя, даже на мой неопытный взгляд видно, что это совершенно разные медведи. При этом я знаю, что до наступления зимы медведь может набрать лишние сто килограмм веса, и, честно говоря, понятия не имею, как их различать.
Я загружаю и просматриваю файл с ДНК Барта. Последовательности различаются. Так и должно быть при дальнем родстве, но никак не может получиться при описании одной и той же особи. Для пущей верности я еще раз проверяю статью и базу данных. Образцы ДНК разные, сомнений быть не может. Кто-то где-то допустил ошибку. Я захожу на сайт Wildlife Genetics International, нахожу номер телефона и звоню в еще большей растерянности, чем когда соединялся с Ursa Major.
– Здравствуйте, с кем вас соединить? – спрашивает женский голос.
– С заведующим лабораторией секвенирования, пожалуйста.
– С доктором Уиткомбом? Секунду.
– Трэвис слушает. – Голос кажется молодым.
– Доктор Уиткомб, извините за беспокойство. Я сейчас веду полевую работу и не могу соединиться с судебно-медицинской лабораторией. Не могли бы вы еще раз переслать файл убитого вчера медведя?
– Еще раз? – В голосе недоумение. – Я его даже не отправлял.
Проклятье! Нужна какая-то отговорка.
– Простите, меня неправильно информировали.
– Ничего страшного. Он у меня под рукой. Куда его отправить?
В спешке я называю свой университетский адрес. Потом придумаю, как отговориться, если кто-нибудь станет спрашивать.
Поблагодарив его, я говорю:
– Можно маленький вопрос? Как они узнали, что это UA.223.334, не имея ДНК?
– С чего они взяли, что это тот самый медведь? Сам не пойму. По мне, они все на одно лицо. Расспросите охотника.
Я вешаю трубку и перевожу дух. Я ужасный лжец и не могу справиться со стрессом. Что еще хуже, я переступил этическую границу. Не знаю, нарушил ли я закон, это станет ясно потом – не исключено, что с последствиями для моей задницы.
Файл от Трэвиса уже пришел, и я загружаю его в программу просмотра ДНК. ДНК, взятая, как мне сказали, у убитого медведя, принадлежит Барту.
Самое вероятное объяснение – ошибка лаборатории Джулиана. Я лихорадочно набираю его номер.
– Что стряслось? – спрашивает он.
– Твоя лаборатория… Они не могли напутать с волосом?
– Сомневаюсь.
– Ты уверен?
– Могу обещать тебе две вещи. Во-первых, лаборатория никогда раньше не касалась медвежьей ДНК. Во-вторых, если бы мы допускали такие ляпы, это было бы чревато войнами. В чем дело-то?
– Ни в чем. Ни в чем, уверен, ты прав. – Кто-то здорово напортачил. – Мне надо бежать. – Я поспешно сбрасываю звонок.
Как сказано в статье, пресс-конференция начнется через пару часов. На ней скажут, что убийца Джунипер обезврежен. Но это неправда. ДНК из волоса, обнаруженного в ране Джунипер, принадлежит не тому медведю, которого они застрелили. А значит, убийца все еще на свободе.
