Эмма Скотт
Выше только любовь
Глава 7
Октябрь и тянулся, и мчался на всей скорости. Когда Джулиан не являлся в кофейню, время ползло невероятно медленно. Обычно он приходил, писал и разговаривал с ней, а потом пропадал на несколько дней, и Натали не видела причины такого расписания, помимо желания помучить ее своим отсутствием.
Маршалл и Либерти умоляли ее посетить с ними «грандиозную» вечеринку на Станьян-стрит в ночь Хеллоуина. Она отказалась и пришла в ужас, когда они нагрянули в кофейню в тот вечер.
Маршалл оделся как Гомес Аддамс, а Либерти – как Мартиша. Подруга сама сшила костюмы и нанесла макияж. Натали решила, что они вполне могли бы занять первое место в конкурсе костюмов. Друзья не скрывали, что ищут Джулиана. Оба бесцеремонно рассматривали каждого посетителя, гадая, кто из молодых завсегдатаев может им оказаться. Джулиан опаздывал. Или вовсе не собирался сегодня приходить. Натали надеялась на первый вариант: пусть бы он появился в идеальное время, когда Маршалл и Либерти уже уйдут.
– Ну? – Либерти перебросила локон искусственных черных волос через плечо. – Где он?
– Не здесь, – пожала плечами Натали.
– Не здесь, – повторил Маршалл. – Значит, его нет, чтобы не пригласить тебя на нормальное свидание. Следовательно, ты можешь встретиться с нами, когда закончишь с работой.
Не найдясь с ответом, Натали начала вытирать стойку тряпкой. Решение рассказать друзьям о Джулиане сейчас казалось ей колоссальной ошибкой. Маршалл был прав: парень не приглашал ее никуда за пределами кофейни, не делал никаких романтичных жестов. И все же он проявлял к девушке внимание, относился к ней с теплотой. Вечера, когда он посещал кофейню, были наполнены интересными разговорами, а каждое мгновение возле ворот ее подъезда – возможностями. Сегодня молодой человек пригласит ее на ужин, или в кино, или, возможно… что-то большее. Однако он этого не делал, а Натали оказывалась слишком скована собственной застенчивостью и просто пропускала эти моменты. Джулиан желал спокойной ночи, а она закрывала за собой дверь и оставалась наедине с темной, пустой лестницей, пустой квартирой и холодной постелью.
– Я не в настроении, – отмахнулась Натали.
На лице Либерти под слоями черного карандаша и белой краски отразилось сочувствие.
– Милая, пойдем с нами.
– Я не могу бросить все. Я работаю.
– Ты же заканчиваешь в одиннадцать, так? Учитывая масштабы вечеринки, явишься как раз вовремя. Давай. Будешь нашей маленькой Уэнсдей. У тебя как раз большие грустные глаза. – Либерти широко улыбнулась и выбрала новую стратегию. – Ты познакомишься с новыми людьми! Забудь на время про этого Джулиана. Очевидно, тебе это не помешает.
– Нет, идите. Я приму ванну и посплю.
– Уверена? Алкоголь может поменять точку зрения.
– Я не хочу напиваться, – заявила Натали.
– Почему? Боишься, что позвонишь ему в пьяном состоянии?
– Нет, я не могу. Я…
– Что?
– Ничего.
Краем глаза Натали заметила, как друзья обменялись шокированными взглядами.
– У тебя нет его номера телефона, да?
Она вытерла пятнышко воды со стойки.
– Девочка, забудь об этом уродце, – воскликнула Либерти. – Он или настоящий затворник, или водит тебя за нос. В любом случае, он не хороший.
– Не хороший? – Натали сжала тряпку в руке. – Как ты вообще можешь?.. Он лучше, чем хороший. Он прекрасный. Ты понятия не имеешь. То есть… существуют этапы между тем, чтобы встретиться с парнем, и… и переспать с ним.
– Но их не настолько много, – пробормотал Маршалл.
Либерти скрестила руки на груди, отчего взметнулись и опустились рваные черные рукава ее платья.
– Ты обманываешь себя по поводу того, что никогда не случится, и я не считаю это нормальным.
Натали посмотрела подруге в глаза и постаралась не отворачиваться.
– Забавно. Но, видишь ли, то же самое можно сказать и о тебе.
Либерти покраснела.
– Эй, дамы, – вмешался Маршалл, – поцелуйтесь и помиритесь, прежде чем выпустите настоящие когти и кто-то пострадает. А точнее, я.
– Давай, – Либерти потянула его за руку, – пойдем отсюда.
Маршалл умоляюще посмотрел на Натали, но та просто покачала головой. Он позволил Либерти вытащить себя из кофейни, на прощание прошептав одними губами: «Я тебе позвоню».
Натали смотрела им вслед, ее руки дрожали, а глаза жгли слезы. Она обслуживала клиентов и ждала прихода Джулиана. Однако он так и не появился.
Джулиан не показывался уже несколько дней. Натали хотелось сердиться, но она напоминала себе, что сердиться не на что. Парень ничего ей не должен. Он волен приходить и уходить, когда пожелает, и объяснять что-то не обязан. В конце концов, несмотря на общение на личные темы, он всего лишь клиент.
С подругой она помирилась, как только та отошла от похмелья после Хеллоуина. И теперь Натали гадала, была ли все-таки Либерти права. Возможно, Джулиан уже с кем-то встречался. Или просто играл с ней. Натали не верилось ни в одно, ни в другое, ведь он никогда не упоминал о другой девушке или парне в своей жизни и вроде бы наслаждался ее компанией. Только вот даже друзья обменивались номерами и общались вне работы. Возможно, их с Джулианом даже так назвать нельзя было.
Она проклинала свою слабость. «Героини Джейн Остен, и те гораздо прогрессивнее тебя, – думала она. – Прояви инициативу!»
Медленно тянулся очередной скучный вечер. Натали по обыкновению читала за стойкой, когда вернулся Джулиан. Как и всегда, он был идеально одет: шерстяное пальто поверх черного кашемирового свитера и стильные джинсы. Девушка не желала доставать его, но все же внести какую-то ясность уже пришла пора.
Однако, вместо того чтобы усадить парня и серьезно поговорить о том, что между ними происходит – если что-то вообще происходит, – Натали ничего не сделала. В итоге вечер шел как обычно. Джулиан пару часов яростно писал, а потом они вместе пили кофе, болтая обо всем на свете, кроме них самих.
Впервые Натали испугалась, что «их» вообще не было.
Глава 8
Пятнадцатого ноября Натали пришла в кофейню немного раньше начала смены. Нико сидел за столиком, смеялся и громко болтал с посетителем. Она подождала, переминаясь с ноги на ногу и постукивая ногтями по зубам, пока он не закончил.
– Наталия! Какая молодец! – Нико обхватил ее лицо тонкими грубыми руками и игриво встряхнул. – Можно мне улизнуть пораньше, чтобы купить Петре букет цветов? Она говорит, что я совсем не романтичен. Пфф! Я пойду, ладно?
– Ага… эээ, да. Как только согласишься на мою просьбу. – Улыбка на ее лице была настолько застывшей, что девушка практически чувствовала, как та соскальзывает.
– О-оу. – Восторг Нико поугас, и он скрестил руки на груди поверх передника. – У тебя опять это выражение лица. Оно появляется, когда ты не хочешь, чтобы я переживал. И знаешь, что? Я, наоборот, переживаю.
– Не нужно.
Нико потер подбородок.
– Ммм. Ну? И какова просьба? Работать от восхода до заката? Пока не свалишься от усталости? А? Ты этого хочешь?
– Да, – ответила Натали. – Из-за Дня благодарения у меня четыре выходных в университете и почти целый месяц декабря.
– Наталия…
– Я возьму столько двойных смен, сколько ты позволишь. Пусть Сильвия и Марго берут столько выходных, сколько захотят. А ты можешь отвезти Петру в романтическое путешествие и доказать, что она неправа.
Нико вздохнул.
– Я знаю, что праздники даются тебе тяжело, но Наталия…
– Просто скажи «да», Нико. Пожалуйста.
– А может, я не хочу говорить «да»? Может, я хочу, чтобы ты провела Рождество с нами. И День благодарения тоже. Давай! В греческом стиле! Мы приготовим домашнюю спанакопиту[11], немного пайдакии[12] – она отлично получается на гриле – и дзадзики[13] вместо начинки. Все твои друзья обзавидуются.
Натали приготовилась сопротивляться его щедрости, скрестив руки на груди и глядя на мужчину холодным немигающим взглядом, но почувствовала, что наклоняется к нему, желая погрузиться в теплые отеческие объятия. Нельзя было это допустить. Она начнет плакать и не сможет остановиться, и в итоге Нико опоздает на свидание со своей прекрасной женой.
В итоге шеф сдался.
– Ладно, ты победила. Я попрошу Петру подготовить расписание и выставить его на следующей неделе.
– Спасибо, Нико, – произнесла Натали, но добрый мужчина нежно взял ее за подбородок и наклонил голову.
– Для тебя, Наталия, я делаю это в последний раз. В следующем году ты ужинаешь с друзьями или с нами. И на Рождество тоже. – Он грустно улыбнулся. – Боль в твоем сердце сидит так долго, девочка моя, потому что ты слишком крепко за нее цепляешься.
Нико отпустил ее подбородок, похлопал по щеке и оставил стоять за кассой. Когда подошел клиент, она подпрыгнула, нечаянно уронила его заказ и пролила кофе, который стоял на стойке.
По прошествии четырех лет Натали считала, что научилась справляться с праздниками. Во всяком случае, настолько, насколько этого можно было ожидать. День благодарения не представлял сложностей. Только один день, и, как правило, он праздновался за закрытыми дверьми. Натали работала с восьми утра до восьми вечера. Нико отказывался давать ей обычную смену, если она настаивала на работе в день, и просто пораньше закрывал кофейню.
Посетителей было мало. Ее в равной степени и огорчил, и заставил испытать облегчение факт, что Джулиан так и не появился. Девушка гадала, где он, с кем ужинает. С родными? Возлюбленной? Один?
Натали закрыла кофейню и поднялась к себе, где разогрела ужин. Ей звонили и Либерти, и Маршалл. Они оставили осторожные послания на автоответчике, которые девушка стерла, едва дослушав. На своем крошечном телевизоре она посмотрела «Загадочное убийство в Манхэттене», а когда фильм подошел к концу, взяла сборник стихов Мендона «Звездный свет». Натали немного всплакнула – но не сильно – и отправилась спать. В итоге она решила, что День благодарения прошел хорошо.
Однако с Рождеством и Ханукой дело обстояло куда хуже. Хотя бы потому, что они были неотвратимы. Телевизионные рекламы бередили ее раны, постоянно транслируя встречи с родственниками, или безумные, или сентиментальные. Натали выключила телевизор и не включала весь декабрь. В университете начались немилосердные каникулы, и она работала шесть двойных смен в неделю. На три больше, чем Нико обещал ей дать. Часы накапливались, и день сменял другой. Джулиан продолжал бывать три-четыре вечера в неделю. Натали так и не призналась, что проводит на работе целый день и проведет там и следующий. Она никогда не показывала, насколько ей сложно выбраться из этого тоннеля в безобидный свет Нового года.
Однажды они сидели вместе под бумажными снежинками, которые вырезали бариста. Бумага колыхалась в мягких потоках воздуха. Джулиан отметил, какой уставшей выглядит Натали.
– День был сложный, – объяснила она.
– Да, это время года может измотать, – согласился он. – Приближается Рождество. Или… Ханука?
– Оба, – произнесла Натали, и у нее внутри все сжалось. – Ханука от мамы, Рождество от папы.
– Ты скоро уедешь? Навестить их?
Ну вот. Она откинулась на стуле, размышляя, как бы уйти от вопроса. И неожиданно даже для себя самой выпалила:
– Их больше нет.
Натали наблюдала за его лицом, пока Джулиан делал те же неизбежные выводы, что и другие: праздники, семьи нет, значит, девушка одна. Она приготовилась услышать очередные сожаления.
– Вчера утром я проходил мимо и видел тебя за стойкой, – вместо этого сообщил молодой человек.
– Нико нужна помощь, а мне деньги. – Джулиан промолчал, водя пальцем по краю чашки. – Не нужно меня жалеть, – попросила Натали. – Это случилось давным-давно, и я не хочу об этом говорить.
Парень встретился с ней взглядом.
– Мне знакомо это чувство.
– Какое именно? – спросила она. – Их так много, что я не представляю, с чего начать.
– Все они. Несомненно, они разных тонов и оттенков, но я просто поражен, сколько в наших судьбах похожих событий.
Снова между ними повисла пауза.
– Мои родители мертвы. Авария. Четыре года назад, – слетело с ее губ, словно автоматная очередь. Она широко распахнула глаза и впилась в Джулиана взглядом, словно бросая вызов. Тот его принял.
– Отец умер, как я и упоминал, когда мне было десять. Мама – восемь лет спустя. Сердечный приступ и рак. Один быстро, как молния, другая медленно, словно от немилосердного яда.
– Мои умерли быстро, как молния, – едва слышно прошептала Натали. – И что из этого легче?
Парень склонил голову и грустно улыбнулся.
– А ты как думаешь?
– Ничто.
Он кивнул.
– Прости. – Натали вытерла щеки.
– И ты меня.
Они молча сидели под свисающими с потолка снежинками, лениво кружащимися, но не падающими.
Нико настоял на закрытии кофейни в Рождество, но семья Барбос уехала на праздники во Флориду, а у Натали имелся ключ. Она не отметила свою карточку, но открылась в восемь утра и к полудню обслужила троих посетителей. Всех поразило, что им повезло найти открытое заведение. Потом в течение нескольких часов никто не заглядывал, и Натали начала впадать в уныние. Чтение не отвлекало ее, выпечка и кофе казались стылыми и невкусными. Глупо было оставаться, но возвращаться в пустую квартиру ей тоже не хотелось. Слишком сложно было пережить тишину.
– Я скучаю по ним, – сообщила она пустому залу и постаралась взять себя в руки.
В два часа раздался звонок над дверью. Девушка чуть не выронила книгу, когда в зал шагнул Джулиан.
– Я думал, у вас будет закрыто, – начал он. – А потом догадался, что нет.
До этого Натали едва выносила тишину, поэтому его голос звучал музыкой, а красота походила на яркую картину после разглядывания серых стен. Девушка храбро боролась со слезами облегчения, грозившими пролиться из глаз.
– Что ты тут делаешь?
– Я проходил мимо твоей квартиры. Подумал, может, ты захочешь посидеть где-нибудь со мной. Не знаю, что сейчас открыто. – Джулиан одарил девушку застенчивой улыбкой, против которой она не могла устоять. – Я плохо все продумал.
«Это случилось. Наконец-то произошло», – возликовала Натали. Она глубоко вздохнула, и узел боли в груди развязался из-за чистой радости при виде Джулиана.
– Я рада, что ты пришел.
– Как и я.
Уборки особо не требовалось, поэтому пять минут спустя Натали выключила свет и заперла кофейню. Надела пальто, и они вместе с Джулианом вышли на улицу.
Девушка набрала полные легкие воздуха, ощущая себя так, словно только что из душного контейнера вышла в огромный мир. Прохладный ветерок снаружи приятно освежал.
– Итак? – Она широко улыбнулась. – Я не против выбраться из этого района. Готов на холоде ждать автобус?
– Можно, конечно, подождать автобус, – отозвался Джулиан. – Или просто воспользоваться моей машиной.
У тротуара стоял припаркованный черный блестящий «Мерседес».
– Это твой? – поинтересовалась Натали.
– Арендованный.
– О, ну тогда я не так впечатлена.
Парень рассмеялся.
– Я хочу, чтобы ты не впечатлилась, а согрелась.
Джулиан открыл ей дверь, и Натали нагнулась, чтобы сесть, а потом замерла.
– Подожди! Я кое-что забыла. Минутку.
Она нашла в сумочке ключи, открыла ворота и побежала домой. На кофейном столике лежала квадратная коробочка, завернутая в белую бумагу. Сверху находилась продолговатая коробочка поменьше, завернутая так же. Обе были перевязаны красной лентой.
Натали потянулась к подаркам, но, взяв их в руки, засомневалась. Три черно-белые тетради она купила скорее ради шутки. Однако ручка из антикварной лавки обошлась ей недешево. Увидев эту ручку, девушка поняла, что не может уйти без нее. Та просто идеально подходила Джулиану.
А теперь внизу ее ждала роскошная машина, и тетради казались глупыми, а открытка… Девушка заглянула в нее. «С любовью, Натали», – было написано ее аккуратным почерком. Она прикусила губу. Слишком очевидно. Все неправильно. Джулиан даже не признался, о чем пишет, а она дарит ему тетради и ручки.
– Ничего другого у тебя все равно нет, – вслух произнесла Натали, и слова гулким эхом разнеслись по пустой квартире. Она убрала коробочку в сумку и сбежала вниз по лестнице.
Джулиан стоял на тротуаре, и дыхание клубами пара вырывалось из его рта.
– О боже, тебе следовало подождать в машине, – заволновалась она.
– И за кого ты меня принимаешь? – улыбнулся молодой человек и открыл ей пассажирскую дверь.
Устроившись на обтянутом мягкой кожей сиденье, Натали сквозь хлопок платья почувствовала исходящее от него тепло.
– Подогрев сидений? Ладно, я достаточно впечатлена.
Джулиан включил двигатель.
– Они скоро разогреются, – заявил он. – Я немного не подготовился. Ничего не запланировал…
– Знаешь, что? Вообще-то я голодная, – заметила Натали. – Не успела пообедать. А ты?
Джулиан в задумчивости постучал по рулю.
– Я знаю одно открытое заведение.
– Что угодно, лишь бы не кофейня.
Глава 9
Они ехали по пустым дорогам от Сансет-Дистрикт в сторону Финансового района. Натали вспомнила, что в одном из разговоров парень упоминал, что живет в этой части города. Наблюдая, как он ведет машину, она изо всех сил старалась подавить улыбку. «Реклама автомобилей права, – подумалось ей. – Есть нечто сексуальное в том, как мужчина управляет автомобилем с механической коробкой передач».
Вскоре они остановились под старомодной электрической вывеской с надписью «Тэдич Грилл».
– Тебе нравятся морепродукты? – поинтересовался Джулиан, отдавая ключи от машины служащему. – Кажется, ты как-то упоминала, что нравятся.
Натали рассмеялась.
– Ты же знаешь, что это так. Я помешана на трех вещах: чтении, счетах и палтусе на гриле. Именно в таком порядке.
Джулиан открыл ей входную дверь, и Натали поняла, что «Тэдич Грилл» – «приличный» ресторан. В таких отец обязательно напомнил бы ей, что нужно постелить салфетку на колени и не класть локти на стол. Они подошли к длинной узкой барной стойке. Бармен в белом смокинге полировал бокал, глядя на них так, словно они вторглись в его дом во время ужина.
– Ну? – спросил он. – Бар или столик?
– Столик, – ответил Джулиан.
Мужчина вздохнул, словно они заказали старую говядину, и достал два меню.
– Сюда.
– Ты с ним знаком? – прошептала Натали. – Кажется, мы его расстроили. Дело в празднике?..
– Не-а, – улыбнулся Джулиан, – он всегда такой.
Хмурый бармен провел их в тонущий в приятном полумраке зал ресторана. Вдоль стен стояли уютные столики, накрытые белыми скатертями. Воздух наполнял прекрасный аромат свежих морепродуктов и стейков. Человек десять посетителей вели приглушенные беседы.
Бармен с нескрываемым нетерпением ждал, пока Джулиан поможет Натали снять пальто и повесит его на спинку стула. Девушка решила, что ее лавандовое платье выглядит слишком просто, но на ее спутнике были темно-синие джинсы и серая рубашка с длинными рукавами. Правда, его вещи явно стоили гораздо дороже. Благо, никто из присутствующих особо не наряжался. Бармен передал им меню, что-то недовольно пробормотав, и вернулся на свое место.
– Какой ворчун, – рассмеялась Натали. – Мне это нравится. Он мне нравится. Подходит этому месту.
– И мне так кажется.
Смех замер на губах, когда девушка открыла меню и увидела цены. Пусть и не слишком высокие, но гораздо выше того, что она могла позволить себе. Она также отметила, что возле некоторых блюд вообще не стояли цены. Она словно наяву слышала уверенный голос матери: «Если приходится спрашивать, значит, ты не можешь себе этого позволить».
Появился официант. Он перечислил блюда дня, и Джулиан заказал бутылку «Каберне» из длинного списка старомодных французских названий. Когда официант вернулся, чтобы показать его, на этикетке стояла дата до холодной войны.
– Я думала, что с рыбой пьют белое вино, – заметила Натали. Она не была знатоком, но бутылка стоила, наверное, половину месячной аренды ее квартиры.
– Тебе не нравится белое вино, – возразил Джулиан. Сделав небольшой глоток, он кивнул. Официант налил вино в бокалы и удалился.
Натали коротко рассмеялась.
– Ах да. Все, что я рассказывала о своих предпочтениях, теперь играет свою роль.
Джулиан усмехнулся.
– Правда?
– Как бы еще я получила… – она повернула бутылку этикеткой к себе, – «Шато Грюо Лароз» сорок седьмого года?
– Настоящий преступный гений.
– Девушке нужно выпить.
Они снова рассмеялись, и тут официант вернулся, чтобы принять заказ. Джулиан заметил отчаяние на лице Натали.
– Давай я?
– Да, пожалуйста.
Он заказал закуски, первые блюда – аляскинский палтус для нее и красный снеппер для себя – и гарнир из слегка обжаренных грибов, пасты и спаржи на гриле.
– Пойдет? – спросил он.
– Пойдет, – кивнула Натали.
– Отлично, – подмигнул официант.
Поедая коктейль из данженесского краба, Джулиан расспрашивал ее об университете.
– И как учеба? Уже закончила или еще есть время?
– Почти закончила, – ответила она. – Выпуск в июне.
– Поздравляю. А ты уже решила, что будешь делать со специализацией? Личные счета или… что еще? – Он рассмеялся. – Я сам ничего в этом не понимаю. За меня разбирается Дэвид.
– Дэвид? – переспросила Натали беззаботным тоном. – Ты раньше его не упоминал. – Пока она обмакивала кусок краба в растопленное масло в небольшой тарелочке, мысли понеслись вскачь. «Маршалл был прав. Он гей. Он гей и его парня зовут Дэвид».
– Дэвид мой хороший друг, а еще личный помощник. Он занимается моими финансами. Боюсь показаться бесполезным и избалованным, и вообще, мы говорили о тебе и твоем дипломе.
Натали поиграла с маленькой вилкой, а мимо, словно потерявший контроль поезд, пронеслись слова о деньгах. «Что бы он ни писал, это его дело», – сказала она себе. Более того, ей было приятно увидеть парня таким, за столиком напротив, а не в «У Нико». Она подавила улыбку. Дэвид всего лишь личный помощник.
– Я еще не решила, – призналась Натали. – Необязательно выбирать тему до следующего семестра. Личные счета – слишком легко, а банковские инвестиции слишком…
– Беспощадно?
– Я собиралась сказать «безответственно». Это может прозвучать глупо – скорее всего, я не тот бизнес выбрала, – но я не желаю сидеть и считать деньги других людей. Хотелось бы заниматься чем-то важным. Было бы неплохо работать на некоммерческую социально направленную компанию.
– Кажется, это благородное применение твоих талантов.
– Не уверена насчет благородного. Возможно, это огромная ошибка. Большая часть моих сокурсников продолжат учебу, чтобы стать менеджерами хедж-фондов[14] или постараться пробиться в большие корпорации. – Она скривилась. – Симуляции и так близки к этому.
– Симуляции?
– Мы используем финансовые данные и нынешние экономические тренды, чтобы создать портфолио для воображаемых инвесторов. За семестр нужно показать прибыль и потери, подсчитать заработок, дивиденды и все остальное. Мне поручили большую бездушную корпорацию с жирным углеродным следом и отсутствием социального сознания. «Эллис-Интел», вот как она называется.
– «Эллис-Интел», – нахмурился Джулиан. – Кажется, Дэвид инвестировал в них от моего имени. Насколько они плохи?
– Ну, прямо сейчас у них проблемы из-за нарушений прав рабочих за океаном. Они чуть ли не собственноручно испортили реку в Венесуэле, и теперь ходят слухи, что станут партнерами какой-то крупной гидравлической компании из Оклахомы. – Она подождала, пока официант уберет тарелки из-под закусок. – С другой стороны, они зарабатывают деньги на дольщиках так, словно печатают их. Ты можешь потерять большую сумму, если решишь продать акции.
– Но, видимо, оно того стоит.
Натали начала отвечать, но тут в кармане Джулиана зазвонил телефон. Она поняла, что никогда раньше не видела, чтобы молодой человек отвечал на звонки.
– Прости, – произнес он и нажал кнопку, чтобы выключить звук. – Это, кстати, был Дэвид.
– А вдруг это важно?
– Он может оставить сообщение.
Официант вернулся с основными блюдами, и у Натали закружилась голова при виде потрясающего куска рыбы на тарелке.
– Я не ела палтуса с самой Мексики.
Джулиан вскинул бровь.
– Ты ведь говорила, что не путешествовала.
Натали слабо улыбнулась. Она не собиралась упоминать Мексику, слова сами сорвались с губ.
– Это было давно. Уже семь лет прошло. Пуэрто Валларта.
– С родителями? – мягко поинтересовался он.
– Да. – Она опустила взгляд на тарелку, охваченная воспоминаниями. – Мне было шестнадцать. Папа разрешил сделать глоток своей маргариты, который в итоге превратился в «много маргариты», и потом я помню только, как каталась под столом и смеялась как сумасшедшая. А мама разозлилась. Она кричала на отца все мое первое похмелье. – Натали улыбнулась, а потом подняла взгляд и увидела, с какой нежностью Джулиан смотрит на нее. – Ну, как-то так, – продолжила она. – Выглядит потрясающе. Начнем?
– Да, но у меня остался еще один вопрос.
Девушка скрутила салфетку на коленях, готовясь. Очевидно, она выпила слишком много вина и потому так много говорит о родителях.
– Что такое?
– Почему бухгалтерское дело?
Натали заморгала.
– Что? Ты имеешь в виду, почему я выбрала нечто столь скучное?
– Нет, – возразил он. – Почему ты выбрала нечто настолько сложное и точное, когда сама такая живая и яркая?
От услышанного комплимента душу Натали окатило волной тепла.
– Я… я не…
– Да, ты такая. – Парень смотрел на нее так, что она рассказала бы ему обо всем на свете.
– Это безопасное дело, – пояснила она, снова обретя дар речи. – Цифры не меняются. В смысле их можно переставлять, ими можно манипулировать, но четыре плюс четыре всегда будет восемь. Понимаешь? Они лишены эмоций. После того как мои родители… ну, книги дают мне нужные эмоции. А профессию хочется такую, которая никогда не будет напоминать мне о том, что я не желаю вспоминать. – Она тяжело вздохнула. – В общем, таков длинный ответ. А короткий: мне это нравится. Вот так.
Улыбка Джулиана была грустной, теплой и яркой одновременно. Он поднял бокал с вином.
– За социально направленные некоммерческие организации, которым однажды повезет, когда месяцев через шесть ты войдешь в их двери.
Натали тоже подняла бокал, пытаясь найти подходящий тост для него. Однако не смогла придумать ничего, помимо того, что Джулиан невероятно красив. Хотя и об этом ей удалось умолчать.
Обед был превосходным, вино идеальным, а беседа перепрыгивала с одной простой темы на другую. После десерта Натали испытывала легкое опьянение и, прежде чем успела отговорить себя, запустила руку в сумочку.
– Счастливого Рождества, – сказала она. Кажется, Джулиана этот жест по-настоящему тронул. Он развернул открытку, и у нее свело желудок. – Сначала открой тот, что побольше, – посоветовала она, надеясь отвлечь его и всем сердцем жалея, что написала «с любовью, Натали» вместо «счастливого Рождества». Только вот уже было слишком поздно. Джулиан улыбнулся, читая надпись, и она сделала большой глоток воды.
Он открыл первый подарок и внимательно рассмотрел тетради.
– Я как раз думал, что мне не хватает парочки. Спасибо.
– Э, конечно, – промямлила она, наблюдая, как молодой человек открывает старинную перьевую ручку. Сердце билось уже где-то в горле.
Джулиан никак не прокомментировал, но осмотрел ее со всех сторон. Теплое дерево блестело, а оловянный кончик с изящными узорами в стиле ар-деко искрился на свету.
Натали прочистила горло.
– Продавец утверждал, будто она когда-то принадлежала Джону Стейнбеку, но я не уверена, что это правда.
– Красивая вещь, – произнес Джулиан. Его глаза в полумраке походили на синий бархат. – Она идеальна. Спасибо еще раз.
Натали с облегчением вздохнула, но уже через секунду ахнула, когда из кармана куртки он достал плоскую прямоугольную коробочку и молча протянул ей.
– Как будто этого недостаточно? – Она обвела рукой ресторан.
– Это нужно открыть.
Натали быстро схватила подарок, чтобы парень не заметил, как у нее дрожат руки. Аккуратно развернув обертку, она открыла коробочку. На черном бархате лежал небольшой мозаичный кулон. Ива из бледного нефрита раскачивалась над озером из ляписа лазури, а перламутр и гранат украшали края. Цепочка оказалась длинной и золотой. Из настоящего золота.
– Джулиан… – выдохнула она.
– Тебе нравится? – Он крутил в пальцах десертную вилку. – Я увидел его и решил, что он тебе подходит. Если не нравится, могу вернуть.
– Ох, молчи. – Натали надела украшение на шею. Кулон красиво смотрелся на ее блузке. – Он просто идеальный. Спасибо.
Джулиан начал улыбаться, но потом нахмурился.
– Там была открытка… – он поискал в кармане куртки, – уже немного поздно.
Вскинув брови, она протянула руку.
Парень усмехнулся и отдал открытку, отвернувшись, когда Натали начала читать.
Там было написано «Счастливого Рождества и Хануки», а при прочтении следующих слов девушка испытала новый прилив теплоты и нежности.
«С любовью, Джулиан».
Джулиан припарковался перед ее домом, выключил двигатель, а потом вцепился обеими руками в руль. Натали наклонилась к нему, разомлевшая от исходящего от кожаных сидений тепла и немного пьяная от вина. Прекрасно проведенный день придавал ей храбрости. Внезапно девушка представила, как в своей квартире стоит перед ним с одним лишь кулоном на шее. Кожа запылала от одной только мысли об этом. Она никогда раньше такого не испытывала, никогда раньше даже представить не могла такие чувства по отношению к кому-то другому. А сейчас даже ее врожденная застенчивость не могла помешать Натали взять его за руку.
Очевидно, это удивило Джулиана. Он повернулся на месте, чтобы посмотреть на девушку, взглянуть на свою руку в ее ладонях. Его глаза были полны тепла и тоски. Парень наклонился, и его близость пьянила сильнее любого вина. Запах его кожи и одеколона, сладость его дыхания… Натали наслаждалась даже ароматом его дорогой одежды, что пахла новизной и чистотой… А его глаза… голубые, словно тропическое море… девушка нырнула в них, погрузилась в неизведанные глубины.
– Натали…
– Да. – Она сонно улыбнулась, хотя пульс и ускорился. Девушка привыкла к тому, как Джулиан одновременно успокаивает и заводит ее.
– О боже, не смотри на меня так, – произнес он напряженным тоном.
– Как так?
– Соблазнительно.
– Никто раньше не называл меня соблазнительной.
– Быть такого не может, – хрипло ответил он и, не успела Натали перевести дыхание, взял ее лицо в руки и поцеловал.
Девушка на миг порадовалась, что сидит. Казалось, она падает с огромной высоты. Голова кружилась, опьяненная этим первым поцелуем, о котором Натали мечтала уже много месяцев.
Его нежные губы ласкали ее губы, гладили их. Сначала она могла лишь откинуть голову назад и позволить молодому человеку делать все, что он пожелает. А потом его язык коснулся ее губ, мягко пытаясь проскользнуть между ними. Такое желанное вторжение. Натали приоткрыла рот, чтобы принять его, позволить исследовать себя, а потом ответила, погладив бархатную влагу его языка своим. «О боже, как прекрасно», – подумала она. На вкус Джулиан был как крем-брюле, которое они ели на десерт, дорогое вино, и под всем этим скрывалась его собственная сладость.
