Эмилия Грин
Ворон
© Эмилия Грин, 2023
POV Аля
– Аль, может, хватит играть в молчанку? – отец склонил голову и улыбнулся.
Однако улыбка вышла фальшивой и подняла во мне новую волну протеста.
– Я не играю. Просто не хочу общаться!
Плотнее запахнула кардиган на груди: несмотря на духоту за окном, новое жилище встретило нас могильной прохладой.
Отложив газету, отец настороженно посмотрел на меня поверх очков.
– Что тебе не нравится, ребенок? Мы переехали в большой дом с садом. Теперь кроме собственной спальни у тебя будет еще и ванная комната. Я думал, ты об этом мечтала…
Я мечтала?!
С трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Когда это моего отца волновали чужие желания? Особенно мои.
За несколько дней до начала одиннадцатого класса он просто поставил перед фактом, что нам придется переехать на другой конец страны. Эта новость обрушилась как гром среди ясного неба. Мы в такой спешке паковали чемоданы – даже не удалось ни с кем по-человечески попрощаться.
– Прости, пап, но я мечтала совсем о другом. Например, окончить школу, в которой училась с первого класса, и отгулять выпускной в компании Польки и ребят!
Разочарование и досада вновь воронкой закрутились в груди.
– Аль, не стоит делать из лужи цунами, – нерешительно начал отец, теребя дужку очков. – Я долго ждал повышения. Тем более этот интернат на особом счету государства. Не знаю уж, в чем дело, но деньги в учреждение вливаются приличные. Если сработаюсь с местным начальством, через пару-тройку лет, глядишь, и в Москву переведут!
Его ясные синие глаза под толстыми стеклами вспыхнули. Папа не исправим. Работа – единственное, что занимает его мысли двадцать четыре на семь. После смерти мамы он словно превратился в бездушную машину с мотором вместо сердца. А моя жизнь… Да кого волнует жизнь семнадцатилетнего подростка?!
Я внимательно присмотрелась к отцу: вьющиеся русые волосы поредели, на лбу образовалась паутинка из мимических морщин, под глазами залегли землистые тени. Он сдал за последнее время… А ведь когда-то это был очень привлекательный мужчина. Его мужественное лицо с яркими синими глазами вполне могло принадлежать кинозвезде. Его не портил даже сломанный по молодости нос и неизменные очки в строгой черной оправе.
Папа относился к тому типу мужчин, от которых у женщин сразу текут слюнки, однако уже много лет его сердце принадлежало одной – моей маме. И даже после ее смерти отец продолжал хранить верность.
– Для тебя все так просто… – пробурчала, вспоминая о Диме.
А ведь папа знал, что мы с Харитоновым вместе с девятого класса. Конечно, мой парень не собирался сдаваться без боя, продолжая атаковать жизнерадостными посланиями в социальных сетях, однако в глубине души мы оба понимали, что отношения обречены.
– Не драматизируй, ребенок! Лучше сходи за продуктами – в холодильнике можно играть в бильярд, – натужно рассмеялся. – Можешь купить себе что-нибудь. А я побежал – дел выше крыши.
– Счастливо… – Замерев около зеркала в прихожей, я достала из сумки красную помаду и, сделав несколько мазков, тщательно растушевала их на губах.
– Это ещё зачем? – отец остановился за спиной.
Я встретилась с его суровым взглядом в отражении. Он не жаловал девушек с ярким боевым раскрасом, поэтому чаще всего я пользовалась красной помадой, чтобы его позлить. Глупо, знаю, но ничего не могла с собой поделать… Слишком тяжело так запросто оставить город, где сосредоточена вся твоя жизнь, где находится могила мамы, и переехать лишь потому, что отца назначили директором интерната.
– Затем, что я уже не ребенок.
Выдержав колючий взгляд, гордо приподняла подбородок.
Он хотел возразить, но, похоже, в последний момент передумал. После того как дверь с громким хлопком закрылась, я спокойно закончила макияж.
Оставшись в одиночестве, не смогла сдержать удовлетворенной улыбки – все-таки красная помада удивительно гармонировала с моими светло-русыми волосами и голубыми глазами – «цвета горного хрусталя» как любила говорить мама.
– Прорвемся!
Подмигнув своему отражению, я натянула кроссовки, закинула рюкзак на плечо и поспешила на поиски торгового центра.
Хоть городок, куда нас занесло, располагался всего в четырех часах езды от Москвы, я вынуждена была констатировать, что он представляет собой глухую провинцию. Маленький, невзрачный, с однотипными панельными домами, парком на центральной улице и стихийным коттеджным поселком на окраине.
Именно там и располагался наш новый дом. С виду вполне приличный двухэтажный коттедж из красного кирпича, только район, увы, не внушал доверия.
Правда, отец поспешил заверить, что я себя накручиваю, и этот город – чуть ли не официальное представительство рая на земле, а школа, в которой мне предстоит учиться, трамплин для поступления в лучшие ВУЗы страны. На худой конец высшее образование можно получить и в местном институте…
За круговоротом озабоченных мыслей не заметила, как ноги принесли к супермаркету. В течение часа я сосредоточенно изучала этикетки, стараясь выбирать только самые качественные и свежие продукты.
Рассчитавшись на кассе, я направилась к прозрачным раздвижным дверям: в одной руке сжимала увесистый пакет с провиантом, в другой – телефон с открытой картой местности, потому что голова вновь была занята обдумыванием наиболее короткого маршрута до дома.
Все случилось неожиданно…
На выходе кто-то толкнул меня в плечо. Обернувшись, я наткнулась на тяжелый взгляд ореховых глаз парня и наступила на свой шнурок. Ноги подкосились, я шлёпнулась на задницу – короткая белая юбка в складку задралась, а часть продуктов рассыпалась… Пространство вокруг наполнилось звуком битого стекла.
Везение – твое второе имя, Аля!
Внезапно виновник моего падения присел на корточки, потянувшись к грозди винограда. Поспешно одернув юбку, я ожидала, что он извинится и предложит помощь, однако вместо этого парень ухмыльнулся… запихнув в рот пригоршню крупных ягод!
Немыслимая наглость!
– Тебя что, родители не учили хорошим манерам? Убери свои грязные руки! – бросила я в сердцах.
В ореховых глазах закоротило. Темные густые брови парня взметнулись, образуя несколько глубоких морщинок. Желваки отчетливо проступили под загорелой кожей. Задним умом я пожалела о сказанных словах.
– Я деградант, – протянул он с брезгливой усмешкой в уголках ярких губ. – От моей тупости Эйнштейн каждый раз в гробу переворачивается. И крутится там волчком.
Меня фактически парализовало выражение его лица. Оно было мрачным. А во взгляде… постапокалипсис. Третья мировая. Катастрофа. Открыв рот, я окончательно растерялась, потому что в этот миг телефон нетерпеливо заверещал. Папа, как обычно, в самый «подходящий» момент…
– Аль, забыл сказать, обязательно купи «Геркулес»!
Собиралась ответить, как вдруг крупная мозолистая ладонь обвила мое запястье, слегка надавив на выступающую венку. Пульс шумом торнадо пронзил виски. Ладони взмокли. От неожиданности телефон выпал из рук, так же как и мое сердце, рухнувшее с отвесной скалы в темную неизвестность…
Его болезненный взгляд, просто убивающий, грубое прикосновение… Пульс мотало как под ударами тока. Я хватала губами воздух, ставший вмиг вязким, цепляясь пальцами свободной руки за край испачканной белой юбки.
– Дочка? С тобой все в порядке?! – не унимался отец.
– Д-да… – беззвучно.
– Аля? АЛЯ-Я?!
Я протянула руку за телефоном, дабы успокоить отца, однако мучитель ловким движением армейского ботинка пнул его к самому выходу.
Гад!
– Ляля, значит… – ухмыльнувшись, парень сдул со лба несколько прядей рваной челки цвета вороного крыла.
– Отпусти-и! – прошипела, выдерживая безумный взгляд карих глаз.
– Ой, прости, забыл помыть руки… – он усилил нажим, отчего нежная кожа на моем запястье порозовела.
Незнакомец рассмеялся: тихо, утробно, не переставая на меня таращиться.
– Мне больно…
Прищурившись, придурок запихнул еще пару виноградин в рот, вдруг так резко выпустив мою руку, что я чудом удержала равновесие. Выпрямившись, он посмотрел на меня, как хищная птица на мышонка.
– А если я помою руки?! М-м? – зло рассмеялся, уносясь прочь, бросив меня посреди рассыпавшихся продуктов и битого стекла.
* * *
Весь вечер я не находила себе места, постоянно проигрывая в голове неприятные события. Этот парень вел себя как психопат! След от его шершавых пальцев до сих пор «украшал» запястье, только из розовой кожа приобрела оттенок сливы. Б-р-р.
И угораздило же меня… Сначала даже хотелось пожаловаться отцу, но он не торопился домой, и моя решимость поубавилась. Приготовив на скорую руку ужин, я поднялась в свою комнату, решив сегодня пораньше лечь спать, ведь завтра с утра линейка и классный час в новой школе.
Приняв душ и натянув любимую пижаму с пончиками, я расстелила постель, однако внимание привлекли звуки музыки и оживленные голоса.
Выйдя на балкон, обнаружила, что во дворе соседнего дома проходит вечеринка. Разместившись вокруг костра, молодежь пела песни под гитару, жарила шашлыки. Во всех комнатах дома кипела активная деятельность и горел свет.
Блеск!
Я сама любила громкую музыку, но не в одиннадцать часов вечера перед первым днем учебы. Промаявшись какое-то время, зажимая голову подушкой, вновь поднялась и решительно хлопнула балконной дверью. Приподнявшись на носочках, я перегнулась через перила, стараясь отыскать кого-нибудь из взрослых.
Увы и ах. Кроме разнузданной молодежи, на территории просторного двора никого больше не было. Рассматривая гостей, я остановила взгляд на парочке, разместившейся прямо под моим балконом. В сумерках я могла различить лишь силуэты. Девушка с распущенными длинными волосами восседала на коленях накаченного парня, тесно к нему прижавшись.
– Кхе-кхе… прошу прощения!
Ноль реакции.
Вернее, реакция все-таки последовала – они начали так жадно целоваться, будто сейчас сожрут друг друга, а завывания под гитару лишь усилились.
– Эй, вы?! – топнула я ножкой. – Можно потише?!
На этот раз мой посыл все-таки был услышан – не разрывая поцелуя, девица вытянула руку, адресовав мне неприличный жест.
Идиотка несчастная!
Хотя, вынуждена была признать, выглядела она до омерзения счастливой, лобызаясь с качком. С очень большой вероятностью тупым.
– Последнее китайское предупреждение! – я покачала головой, поражаясь их наглости.
А ведь мы могли стать добрыми соседями. Но куда уж там… С таким-то наплевательским отношением. Вернувшись в спальню, я позвонила отцу.
– Ребенок, прости, с очень большой вероятностью сегодня заночую под завалами документов, – услышала его усталый голос.
– Ты ведь без ужина? – запрокинув голову, я прислонилась спиной к прохладному стеклу окна.
– Заказал суши. Как у тебя дела? Почему не спишь?
– Как раз собираюсь ложиться…
Отключившись, я взяла в ванной самое большое ведро и наполнила его водой.
Правда, быстро передумала, решив использовать в качестве оружия возмездия ведерко поменьше. Пора бы научить кое-кого хорошим манерам. Вернувшись на балкон, я подавила вздох, обнаружив, что к завываниям гитаристов из открытых нараспашку дверей дома добавились ударные и тяжелые басы.
– Ребят, ну серьезно… Уже почти полночь! Давайте решим мирно! Мне рано вставать…
Игнор, причем полный, послужил мне ответом. Парочка внизу была так увлечена друг другом, что вряд ли вообще меня услышала.
– Знаете что… Я ведь предупреждала! – приведя оружие массового уничтожения в боевую готовность, я опрокинула ведерко на голову парочке…
– ЧТО ЗА-А-А… – девица подпрыгнула и, сыпля проклятьями, устремила на меня убийственный взгляд.
Наконец, я смогла рассмотреть ее лицо: симпатичная шатенка с аккуратным вздернутым носом смотрела недобро, расчесывая пальцами слипшиеся пряди.
– Ворон, она совсем берега попутала!
Ворон…
Вдруг луна вышла из-за облака и осветила лицо парня, который находился в тени. На его губах блуждала улыбка. Наши взгляды встретились… и мой пульс с бешеной скоростью полетел вниз…
Цепляясь пальцами за прохладные перила, я задыхалась как на лихих виражах, ведь на меня не мигая смотрел тот, кто сегодня уже заставил сердце биться неровно…
* * *
– Ворон… – прерывисто повторила я, все еще не решаясь вылезти из-под душа.
К своему стыду, после применения «оружия массового уничтожения» я позорно капитулировала, закрывшись в ванной. И хоть последний летний день порадовал прекрасной погодой, меня до сих пор знобило, и я не собиралась вылезать из-под обжигающих струй воды.
Поверить не могла… Его безумная улыбка. И яркие губы, все еще припухшие от поцелуя с другой, отчетливо выделялись на фоне залитой лунным светом кожи.
Ворон.
Похоже, этот парень стал моим личным проклятьем. Подставив лицо под упругие струи воды, я молилась, чтобы он оказался всего лишь гостем вечеринки, и на этом наши столкновения закончились.
Не хотелось даже думать, что своим глупым импульсивным поступком я лишь усугубила ситуацию, и хулиган с проникновенными ореховыми глазами теперь знает, где я живу.
Пять очков Гриффендору, Аля!
Потерявшись во времени, я еще какое-то время сидела в своем укрытии. После смерти мамы ванная вообще стала местом, где я пряталась от постороннего мира.
Шум воды помогал расслабиться, отключить голову от гнетущих мыслей. В самые трудные дни я могла часами сидеть под душем, бездумно глядя в потолок. Отец из-за этого даже консультировался с психологом, но мозгоправ успокоил его, объяснив мою тягу к водным процедурам собственным способом уйти от реальности.
Однако пора было возвращаться на нашу бренную землю: закрыв воду и повесив душевую лейку на место, я насухо вытерлась, расчесав влажные слегка вьющиеся волосы на прямой пробор. Натянув папин халат поверх пижамы, осторожно вернулась в спальню. К моему удивлению, из открытой двери не доносилось ни звука…
На цыпочках, я вышла на балкон, вмиг продрогнув от прохладного ночного ветра. Сильнее запахнув халат на груди, я ошарашенно смотрела на пламя затухавшего костра. Все гости разошлись.
– Довольна?! – где-то поблизости раздался злобный смех.
Повернув голову, я напоролась на душераздирающий прямой взгляд ореховых глаз. Ворон сидел на ветке дерева прямо напротив моего балкона и смотрел на меня не мигая. По пояс обнаженный. В одних черных джинсах с прорезями на коленях. Босой. Как какая-то голодная дикая птица. Ворон.
Сжав костяшки с такой силой, что побелели фаланги, от волнения я даже не могла отвести взгляд. Шумно хватала ночной воздух, превратившийся в липкую густую субстанцию.
– Ляля.
Его глаза с пляшущими смешинками на дне казались почти темными. И пугающими. Я не хотела смотреть, но и отвернуться не могла: тело будто связали невидимыми путами, в горле образовался ком.
Ворон кивнул на свои руки.
– Вода была очень кстати. Теперь не такие грязные… М-м?! – усмехнулся, но в глазах промелькнуло что-то нехорошее.
Будто под гипнозом, я внимательно его рассматривала, стараясь отыскать недостатки, однако, кроме очевидного скверного характера, внешне он был чертовски хорош собой.
Блестящие черные волосы парня модно подстрижены со слегка удлиненными прядями на затылке, а виски выбриты. Скользнув взглядом ниже, я уперлась в мощные плечи и мускулистую грудь. Накаченные руки забиты пугающими чернильно-синими татуировками. На животе курчавилась дорожка темных волос, суживаясь в треугольник у пояса его джинсов. Атлетическая фигура, ничего не скажешь.
Вновь вернувшись к красивому лицу Ворона и его безразличному взгляду, я пыталась прикинуть, сколько ему лет. Выглядел он гораздо старше меня. Да и девушка, с которой он обжимался, тянула на студентку второго-третьего курса.
– Вечеринка закончилась? – И я кашлянула в ожидании ответа.
Он кивнул и добавил развязно:
– Но веселье, как видишь, продолжается!
– А где хозяева дома? – спросила я тихо.
– Зачем они тебе? – ухмыльнулся Ворон.
– Ну, мы все-таки соседи…
– И что ты собираешься мне сказать, соседка? Я весь внимание.
«Соседка…»
Мои опасения подтвердились. От смущения пересохло во рту. Значит, он все-таки здесь живет… А ведь с утра этот день казался даже неплохим…
– Твои родители уехали, и ты решил оторваться на всю катушку?
Я старалась, чтобы голос звучал уверенно, потому что от встречи наших взглядов внутри меня сотрясалась каждая прожилка.
– Отдыхают далеко отсюда, – равнодушно и совершенно спокойно произнес он.
– Тебе повезло, что моего отца не было дома, иначе он бы сразу им настучал!
– Не-а, – прошептал Ворон, раздувая ноздри.
Языки пламени, плясавшие в его глазах, казалось, перекинулись на мою кожу, заставив каждую клеточку гореть.
– Но…
– На том свете нет связи, – сказал Ворон, ухмыльнувшись, и пожал плечами.
– Твои родители… они…
– Ага. Так что меня некому было научить хорошим манерам, Ляля.
От его признания и раздраженного взгляда, устремленного на меня, на спине проступил пот. Стало ясно, что добрососедства не выйдет. А моя фраза, брошенная в сердцах, запустила маховик необратимых событий…
– Кирилл, ну ты скоро? – тихий сахарный голосок заставил нас обернуться.
Смазливая шатенка в мужской футболке появилась на пороге, недвусмысленно улыбаясь моему собеседнику.
– Иди в дом. Я сейчас приду. – И Ворон бросил на меня ожесточенный взгляд. – Я не из тех, кто воюет с маленькими глупыми девочками. – На его лице сияла ухмылка, говорившая: «ты – никто». – Но если еще хоть слово скажешь о моих родителях… ремня не избежать… – Он вновь посмотрел на свои руки: – Я даже мыть их не стану, Ляля.
И, подмигнув, он с грацией молодого хищника спрыгнул вниз и зашел в дом, громко хлопнув дверью.
Стоит ли говорить, что я так и не сомкнула глаз этой ночью, а после непродолжительного утреннего сна, обернувшегося кошмаром с участием крупной хищной птицы, скребущейся в мое окно, и вовсе оставила жалкие попытки выспаться и поспешила в ванную, но уже под бодрящие струи ледяной воды.
Обмотав полотенце вокруг груди, я уперлась ладонями в края раковины, некоторое время изучая свое бледное лицо. Жаль, патчи закончились, они были бы очень кстати.
Собрав волосы в пучок, я неброско накрасилась, доставая из шкафа заранее отглаженную форму – белую блузку и синюю юбку в складку. Так как погода еще позволяла ходить с голыми ногами, я натянула белые гольфы, завершив образ прилежной отличницы лоферами на массивной подошве.
Только я не была отличницей. Вернее, училась на одни пятерки класса до восьмого, до смерти мамы. А когда ее не стало… Отметки, зубрежка, уроки – все потеряло смысл. Несколько недель я вообще прогуливала – уходила «на уроки», просиживая часы напролет в парке, где мы с мамой любили гулять. Только мой саботаж довольно быстро раскрыли – классная настучала отцу, и он стал провожать меня до дверей школы.
Спасибо Польке и другим ребятам из нашей компании – не сразу, но у них получилось вернуть на мое лицо улыбку. Ну а Димка… Он, как истинный рыцарь в серебряных доспехах, сделал все, чтобы добиться моего расположения.
Вдруг вспомнила, что оставила его вчерашние послания без ответа. Этот Ворон совершенно задурил мне голову! Потянувшись к телефону, я обнаружила и непрочитанное сообщение от Польки.
Бабка: привет, сладкая попа. Как настрой?! Вечером жду подробный отчет. Соскучилась. ☹
Сладкая попа: классного дня, ба! Обними всех наших… А я пошла на расстрел. Ой! В новую школу…
Бабка: удачи, моя любимая задница! Срази там всех наповал!
Рассмеявшись, я набрала еще с десяток смайлов и, отправив их Польке, записала голосовое для Димы, предложив вечером пообщаться «по Зуму».
С чувством выполненного долга я потянулась к своему тайнику. Да, я уже успела оборудовать небольшой тайничок в среднем ящике прикроватной тумбочки. Там лежало мое сокровище – кукла, которую я смастерила много лет назад вместе с мамой. Мой талисман.
Бросив пупса в рюкзачок, я повесила его на плечо и поспешила вниз. Рассчитывала позавтракать с отцом, однако на его месте лежал сиротливый клочок салфетки, на котором было написано: Удачи в новой школе, ребенок! С утра важная встреча… Вечером отметим! Целую, па.
– И тебе удачи, папа…
Покосившись на часы, я решила не искушать судьбу – не хотелось опоздать в первый же день. Позавтракав хлопьями с молоком, я накинула джинсовую куртку и поспешила в школу.
К счастью, расчет времени оказался верным, и я пришла вовремя.
Внутри новое учебное заведение ничем не отличалось от моего прошлого: расположение так же напоминало букву «П», гардероб находился справа от входа, а дверь в столовую виднелась в конце коридора. Хоть какое-то постоянство.
Остановившись около указанного в расписании кабинета, я моментально притянула к себе вереницу любопытных взглядов. Ну еще бы, сменить школу в одиннадцатом классе накануне ЕГЭ – коктейль из слабоумия и отваги. Спасибо, папочка!
– Ты новенькая?! – поинтересовалась статная блондинка с каскадом блестящих волос, рассыпавшихся по плечам.
Её аккуратно подведенные серые глаза смотрели оценивающе.
– Ага. – Я натянуто улыбнулась.
– Меня зовут Алена Терехина. Я староста в этом змеепитомнике. – Она вернула мне улыбку, продолжая сканировать с ног до головы. – Если есть какие-то вопросы… с радостью отвечу.
Ну-ну. Только сначала убьешь взглядом и скинешь мой хладный труп в ближайшую речушку. Судя по выражению лица и языку тела, Терехина – последний человек, к которому бы я обратилась за помощью.
– А это Машка с Натахой, – она указала на двух сидевших на подоконнике брюнеток в чересчур коротких юбках.
Насмешливые оценивающие взгляды ее свиты лишь подтвердили мои опасения – нам вряд ли удастся подружиться. Ну и ладно. Я ведь сюда не друзей заводить приехала. Нужно продержаться всего-то годик, а дальше… Я пока не решила, что дальше, потому что отец ни в какую не хотел слышать о моем обучении в другом городе.
Прозвеневший звонок словно вывел меня из транса. Отвернувшись от Терехиной и ее свиты, я поплелась за новоявленными одноклассничками. Откровенно говоря, ожидала, что классная руководительница представит меня коллективу, однако учительское место все еще пустовало, и я растерянно переминалась с ноги на ногу, не зная, куда сесть.
– Эй, новенькая, иди сюда! – почувствовала, как кто-то потянул меня за лямку рюкзака.
Обернувшись, я увидела рыжеволосую девушку со смелой короткой стрижкой. Её яркие зеленые глаза полыхали лукавым огнем, на губах играла заговорщическая улыбка. Искренняя.
– Садись! – рыжая кивнула на свободное место рядом с ней за первой партой. – Пока Злюковна не пришла…
– Злюковна? – вытащив блокнот и ручку, я повесила рюкзак на спинку стула.
– Ага. Нашу классную зовут Зинаида Зиновьевна. Мы зовем ее Злюка Злюковна, потому что она не женщина, а тираннозавр в юбке! – рыжая так заразительно улыбнулась, что я не смогла сдержать смешок.
– А тебя как зовут? – поинтересовалась, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды вокруг.
– Я Ксюша. Можно Ксю. – Пригладила дерзкую удлиненную челку соседка по парте.
– Алина. Но с детства все зовут меня Аля, – смущенно улыбнулась я.
– Очень приятно! А вот и Злюковна…
Нашей классной оказалась высокая поджарая женщина средних лет в строгом сером костюме и очках в роговой оправе. Хлопнув дверью, Зинаида Зиновьевна обвела класс внимательным взглядом и сосредоточилась на моем лице.
– С первым сентября, класс. Сегодня у нас только вводное занятие. Доставайте ручки и блокноты, коротко пройдемся по основным тезисам… Но сначала позвольте представить вам новенькую. Алина Лебедева. Прошу любить и жаловать…
* * *
При воспоминании о том, как я, выпрямившись, рассказывала о себе перед всем классом, до сих пор испытывала волнение. Благо экзекуция оказалась недолгой – вскоре я вместе с остальными одноклассниками уже шуршала ручкой, записывая расписание и другие, по мнению нашей классной, архиважные вещи.
После вводного урока Ксюша предложила прогуляться. Я поддержала эту идею, и вскоре мы оказались около передвижного киоска с кофе и выпечкой в парке поблизости.
К слову, не мы одни решили взбодриться после нудного классного часа – Терехина вместе со свитой оживленно болтала с компанией парней, которые, очевидно, тоже учились в нашей школе.
– Два имбирных рафа, пожалуйста! – протянула я свою карту. – Я угощаю! – подмигнула удивленной Ксюше.
– Спасибо, Аль! – веснушчатое лицо озарила довольная улыбка. – А то со всеми этими репетиторами в последнее время я что-то на мели…
– Эй, новенькая, Левина! Идите сюда! – Терехина кивнула нам в сторону оккупированной ими скамейки.
– Ты хочешь? – напряженно поинтересовалась Ксюша, наблюдая, как неторопливо бариста взбивает молоко для наших напитков.
– Не особо. Если честно, нет желания с ними сближаться, – пожала я плечами, делая вид, что не расслышала.
– ЭЙ, ВЫ ЧТО, ГЛУХИЕ?! – позвала нас староста громче.
Повернув голову, я напоролась на задумчивый взгляд одного из парней, на плече которого висела Алена. Он был светловолосым, с копной таких блестящих выгоревших волос, что казалось, в них запутались солнечные лучи, и очень привлекательным. Очень. Только глаза. Бр-р. От одного пристального взгляда засосало под ложечкой.
– Новенькая, забыла предупредить, моя мать – директор школы, так что лучше со мной не ссориться! – по-акульи улыбнулась Терехина, поманив меня пальцем.
Да я и не собиралась. Но и общаться совершенно не хотелось. Как показывал опыт, от таких самоуверенных стерв лучше держаться как можно дальше.
Наконец, бариста протянула напитки, и мы с Ксюшей, переглянувшись, все-таки присоединились к компании молодежи.
– Всем привет! – поздоровалась я, лихорадочно придумывая повод поскорее смыться.
Блондин, на плече которого все еще висела Алена, кивнул, устремляя на меня еще один чересчур внимательный взгляд. Два других парня не потрудились даже обернуться – так были увлечены общением с Машей и Натой.
– Егор, – внезапно улыбнулся блондин, протягивая мне руку.
Улыбка казалось теплой, искренней, но глаза… Мрак, поглотивший его радужку цвета летней листвы, выдавал тяжелую утрату в прошлом. После смерти мамы я каким-то невидимым радаром улавливала похожее эмоциональное состояние.
– Аля, – я смущенно пожала крупную шершавую ладонь.
Мне показалось, или Егор сжал мою руку чуть сильнее, чем положено? Хотя я не особо разбиралась в правилах рукопожатий. А вот Терехина, судя по всему, разбиралась – так недобро вдруг вспыхнули ее глаза.
– Ну как тебе наша школа? Новые одноклассники? – прощебетала Алена, еще теснее прильнув к блондину.
– Пока трудно понять, – пожала я плечами. – Очень скучаю по своим друзьям…
– Откуда ты переехала? – поинтересовался Егор.
– Из маленького городка в западной Сибири.
– Это там, где медведи по улицам ходят? – ухмыльнулась Алена.
– Ага. Один даже жил у нас на заднем дворе вместо собаки. Бросишь ему сухарь – он радуется, лапами машет!
Егор рассмеялся, Терехина картинно закатила глаза.
– Наверное, тяжело пока влиться? – голос парня прозвучал серьезно и ровно.
– Не то слово! – я смахнула невидимую соринку – говорить под расстрельным взглядом старосты было непросто.
– Если понадобится помощь… – сосредоточенный взгляд зеленых глаз блондина всего на мгновение скользнул к моим губам. – Дай знать – все порешаем!
Я благодарно улыбнулась.
– Ну ладно, ребят, нам пора, – легонько толкнув меня локтем, вклинилась Ксюша.
– Счастливо! – вторила я рыжеволосой однокласснице.
– Пока-пока! – пухлые губы Терехиной растянулись в ледяной усмешке. – И, новенькая, помни, я за тобой наблюдаю… – хмыкнув, она что-то прошептала блондину на ухо.
Когда мы с Ксюшей скрылись за поворотом, она присвистнула:
– Офигеть…
– Что такое? – перехватила я ее удивленный взгляд.
– Безруков с тобой разговаривал! – произнесла таким потрясенным тоном, будто до этого момента блондин был глухонемым.
– И? – вскинула я бровь.
– Он, конечно, краш, но после той истории очень замкнутый…
– Ничего не понимаю!
– Егор Безруков учится в параллельном классе. Терехина бегает за ним уже года три…
– А он?
– А он больше интересуется шведской стенкой в спортзале, чем Аленушкой, – Ксюша хмыкнула. – Серьезно, Безруков неплохо учится, но, похоже, ходит в школу исключительно из-за тренажерки – каждую перемену там зависает!
– Так Алена и Егор вместе?
– У Терехиной в мечтах! На деле девчонки толпами вешаются на Егорку, а он весь такой холодный, как лед в стакане мохито! Даже разные слухи пошли… Но, судя по тому, как он оживился во время разговора с тобой… – Ксюша сделала многозначительную паузу.
– Ты сказала «после той истории»? Что произошло?!
Улыбка моментально сползла с её лица. Одноклассница вздохнула.
– Только пообещай, что никому не скажешь? Говорят, Безруков до сих пор избегает этой темы… Не хочу выглядеть треплом…
– Конечно. Я молчок! Так что случилось?
Я ощутила сердцебиение где-то в горле, вспомнив тяжелый взгляд парня.
– Это случилось лет пять назад. В тот день Егор в очередной раз сбежал из интерната и спрятался в гаражах. Там он услышал крики мальчишки, которого мучили обкуренные наркоманы. Он попытался ему помочь, но силы оказались не равны. Перед тем как скрыться подонки пырнули ножом парнишку, а Егора жестоко избили.
– Какой кошмар! – Я перебирала дрожащие пальцы. – Мальчик выжил?
– Увы, – Ксюша опустила голову, – скончался еще до приезда скорой. А Егор месяца два провалялся в больнице. Я знаю, потому что город у нас маленький, а парнишка был единственным сыном прокурора. Представляешь, какое резонансное дело?! Говорят, кто-то таким образом отомстил Безрукову.
– Безрукову? Но фамилия Егора же…
– Да. Примерно полгода спустя прокурор с женой усыновили Егора и дали ему свою фамилию. Они тяжело переживали утрату собственного ребенка и сблизились с мальчиком, который чуть не расстался с жизнью, пытаясь спасти их сына. В восьмом классе Егор перешел в нашу школу. Тогда он еще был совсем нелюдимым, как волчонок. Толком ни с кем не разговаривал. Учился хорошо, но устно не отвечал…
Я удрученно покачала головой, Ксюша продолжила:
– …Со временем новые родители его отогрели. Безруковы очень обеспеченные люди, каждые каникулы все вместе летали отдыхать, показали Егору полмира. Купили велик, потом мопед, записали в несколько спортивных секций. В прошлом году он получил первый разряд по легкой атлетике! Знаешь, Егор реально менялся на глазах!..
Пожевав нижнюю губу, Ксю добавила:
– …А год назад у Безруковых родилась дочка. Егор часто гуляет с малышкой в парке возле моего дома. Образцово-показательный старший брат. – Ксюша грустно улыбнулась. – Поэтому я, правда, удивилась, когда этот молчун заговорил с тобой…
– Теперь понятно.
Внезапно я почувствовала такую усталость, будто на мои плечи свалились все проблемы этого насквозь прогнившего мира. Из головы никак не шел образ беспризорника, вступившегося в неравную схватку с подонками, напавшими на невинного ребенка. Егор – настоящий герой, и столько всего пережил…
