Эмилия Грин
Лебедь
Пролог
Москва
POVАлина
– Смотри, куда едешь! – закричала, рассматривая жуткие пятна на куртке и джинсах.
А белоснежные кеды… Они насквозь пропитались осенней жижей. Какой-то кретин на своем огромном внедорожнике только что с ног до головы окатил меня из лужи! Ар-р!
По закону подлости, с утра светило скупое сентябрьское солнце, и, конечно, я не взяла зонт, а стоило выйти из подземки – небо будто прохудилось! По дороге на работу я вынуждена была наслаждаться всеми «прелестями» незаметно подкравшейся осени.
В груди все сотрясалось от бессильного гнева. Хотя пора бы уже привыкнуть – некоторые водители в столице вели себя так, будто ни разу не открывали ПДД, и чем дороже и круче была марка их автомобиля, тем отвратительнее манера езды.
Ну а в районе Патриарших прудов, где с недавних пор я трудилась, так вообще круглосуточная ярмарка тщеславия. Основной контингент – ослепительные, полностью упакованные в люкс люди без возраста. Не проходило дня, чтобы к нам в ресторан не заглядывали представители элиты и звезды шоу-бизнеса. Бармен Вадик успел неплохо меня натаскать: я уже без особого труда отличала постоянных посетителей от залетных.
Замерев на перекрестке, я достала зеркальце, внимательно разглядывая последствия «грязевого душа».
– Да чтоб тебя-я… – зло выдохнула, ведь макияж поплыл, а чистые уложенные волосы теперь неопрятной мочалкой свисали по плечам.
Ну и новая одежда, конечно, пострадала. С таким трудом нашла что-то красивое и актуальное по московским ценам, а учитывая, что мои финансы, мягко скажем, исполняли заунывные баллады, за испачканные джинсы и курточку было обиднее всего.
Но самое неприятное – сегодня особенный день: подходил к концу мой испытательный срок в ресторане «Патрики». Честно говоря, я уже спала и видела себя на должности администратора модного заведения. Не хотелось, чтобы из-за моего непрезентабельного внешнего вида трехнедельная стажировка пошла прахом.
Увы, я не могла упустить такую возможность, ведь зарплата в «Патриках» в три раза выше, чем в кофейне, где я работала до этого. Настоящее чудо, что мне дали шанс.
А все благодаря господину-случаю и моей соседке Свете, подрабатывающей по выходным в «Патриках» на бэк-вокале.
Около месяца назад Света рассказала о неприятной ситуации, приключившейся в заведении: почти весь персонал слег с новым штаммом «короны», а администратора поймали на воровстве. И всё в одну неделю! Хозяин пригрозил управляющей увольнением, если она не возьмет ситуацию под контроль.
Я как раз находилась в поиске новой работы и предложила свою помощь… А утром следующего дня уже сидела в кабинете Натальи Леонидовны – управляющей рестораном. И впервые с моего переезда в Москву поняла – это тот самый шанс! Надо хвататься за него руками и ногами. Я увидела свет в конце затянувшегося туннеля.
Я перепрыгивала через бесконечные лужи, а перед глазами мелькали картинки последних пяти лет… Безрадостные. Мрачные. Полные удручающих событий. Будто моя жизнь попала в руки художника-авангардиста, использующего в своем творчестве исключительно холодную темную палитру. Я поежилась, вспоминая, как вернулась с защиты диплома и обнаружила пропажу швейной машинки – подарка отца. Это и стало последней каплей в море кошмарных поступков, совершенных моей родственницей во имя «Центра спасения», а на деле, увы, самой настоящей секты. Как ни пыталась я ее вразумить, тетя вынесла из дома все, что было не приколочено, с подачи лидера «спасительного» движения.
Отогнав неприятные воспоминания, я прошмыгнула в ресторан через вход для персонала и сразу направилась в уборную. Со вздохом оценив масштаб катастрофы, тщательно умыла лицо, смыв с него остатки косметики, и, закрутив растрепанные волосы в низкий пучок, поспешила в раздевалку.
– Салют, Алин! – поприветствовала меня новенькая официантка Инга, ловко расправляя белоснежный фартук на своей униформе.
Улыбчивая брюнетка была одной из тех, кого мы с Натальей Леонидовной взяли в команду около недели назад. Студентка-заочница. Веселая. Бойкая. Она сразу положительно себя зарекомендовала.
– Привет! – стянув кеды, я вытащила стельки, раскладывая влажную тряпичную обувь на батарее. Поймав любопытный взгляд брюнетки, я нехотя пояснила: – Какой-то козлина окатил меня с головы до пят.
– Вот урод! – тут же припечатала горе-водилу коллега.
Я не смогла сдержать улыбку, одеваясь точь-в-точь как она.
К сожалению, официантов до сих пор не хватало – еще не все вышли с больничного, поэтому в особенно загруженные дни я помогала девчонкам обслуживать гостей. Сегодня как раз и был такой день. Суббота. Вечерняя смена. Полная посадка до самого закрытия.
Завязав потуже фартук, я засунула ноги в свои видавшие виды туфли. Кажется, покупала их еще в школе. Несколько раз замечала, как разодетые посетительницы презрительно на них косятся…
Ну, не горячий тренд, согласна. Скорее олдскульная классика. Но это всяко лучше, чем ходить босиком. Мысленно поставила отметку – } с зарплаты приобрести новые лодочки: черные, на небольшом каблучке. Как раз на днях в магазине видела то, что нужно.
– Улыбаемся и пашем! – подмигнула я Инге, открывая дверь, ведущую в главный зал ресторана.
– Щедрых клиентов нам сегодня! – бойкая официантка покинула раздевалку следом за мной.
– Алина! Постой! – окликнула меня управляющая Наталья Леонидовна. – Моя хорошая, ты не обязана выполнять не свою работу! – статная шатенка в деловом костюме цвета электрик покосилась на мою униформу.
– Я знаю. Но сегодня полная посадка до самого закрытия. Фролову так и не выписали – какие-то осложнения. Исаева уволилась. А Инга с Оксаной вдвоем не справятся. Помогу им, хотя бы пока самый наплыв гостей. Вы ведь подстрахуете меня на входе?
– А куда мне деваться? – управляющая подмигнула. – И, кстати, с первой премией тебя, дорогуша! Заслужила!
– Ой, как приятно! – расплылась я в довольной улыбке.
Наталья Леонидовна понизила голос:
– Артем Александрович, наконец, успокоился. Сегодня первый раз за месяц выдал что-то наподобие похвалы, – женщина усмехнулась. – Похвала от босса, знаешь ли, дорогого стоит! Похоже, он доволен произошедшими в коллективе изменениями. Однако расслабляться пока рано.
– Никто и не собирается расслабляться! – Я искренне улыбнулась, мысленно уже расхаживая в новеньких туфлях, купленных с премии.
Упоминание о том, что хозяин ресторана доволен, как маслом по сердцу пролилось. Приятно было осознавать, что хмурый мужчина, которого я лицезрела всего пару раз, и то мельком, потому что его величество (важная шишка, предпочитавший трапезничать на втором этаже в ложе либо на третьем в своем кабинете) оценил и мой скромный вклад в создание крепкого дружного коллектива ресторана «Патрики».
– И, Алина, поздравляю с должностью администратора! Завтра подойди на полчаса пораньше – подпишем документы! Ты теперь часть нашей дружной семьи!
– Наталья Леонидовна… – От шока и неожиданности мой голос ухнул вниз. – Я правда вам подхожу?
– Еще спрашиваешь! – Хохотнув, жизнерадостная шатенка легонько клюнула меня в щеку. – А теперь за работу. Придется сегодня попотеть! – подмигнув, энергичной походкой женщина поспешила к хромированной стойке у черных раздвижных дверей.
Я же, прибывая в полнейшей эйфории, присоединилась к Инге с Оксаной, несколько часов играючи обслуживая посетителей ресторана.
– Алин, не в службу, а в дружбу! – заговорщически произнес бармен Вадик после того, как я озвучила ему очередной заказ на бар.
– Ау? – подалась я вперед, чтобы ничего не упустить, ведь парень оказался кладезем полезной информации.
По нетерпеливому выражению его симпатичного лица поняла – услужливому блондину не терпится поделиться со мной новой порцией полезных сведений.
– Кирилл Александрович здесь! – кивнул в сторону козырного стола в самой уединенной части зала, где только что расположились вновь пришедшие гости.
– Кто это? – Я вопросительно выгнула бровь: из-за того, что парень и девушка сидели ко мне спиной, не могла рассмотреть их лиц.
– Брат нашего босса!
А вот это уже интересно…
– Правда? – еще раз посмотрела через плечо.
Наклонившись к своему спутнику, брюнетка с идеально ровным срезом волос игриво массировала его шею кончиками пальцев, что-то нашептывая на ухо. Вдруг он повернул голову и жадно приник к ее губам. На несколько секунд пара выпала из реальности… Счастливые. Влюбленные.
Я отвернулась, ощутив легкий укол зависти. Честно говоря, иногда хотелось так же раствориться в чьих-то объятиях, однако я не могла позволить себе сойти с дистанции – нужно было продолжать борьбу за выживание. Недавно мне исполнилось двадцать три. Это лучшее время для построения отношений, но на амурные дела пока не оставалось времени.
– Поспеши. А то девки перехватят! – поймав мой недоуменный взгляд, Вадик пояснил. – Кирилл Александрович, в отличие от нашего босса, хоть и ворочает миллионами, но нормальный чувак. Адекватный. Всегда оставляет щедрые чаевые. Ваще ни разу не жлоб. Так что если хочешь приятный бонус за работу, то лучше ускориться.
Повернув голову, я обнаружила, что Инга тоже внимательно рассматривает новых посетителей, однако она застряла, обслуживая иностранцев, буквально на пальцах объясняя гостям составы блюд.
Подмигнув ей, я сдула непослушную прядку с лица, уверенной походкой направляясь к ВИП столу. Да-да, по негласному правилу, этот уединенный стол мы держали для всяких «шишек».
– Добрый вечер. Меня зовут Алина и сегодня я буду вашим официантом! – улыбаясь, я протянула им два экземпляра меню.
– Очень приятно, – красивая брюнетка вернула мне улыбку.
Не вытаскивая нос из телефона, ее спутник кивнул.
– Может быть, хотите что-нибудь сразу?
Наконец, мужчина поднял голову.
Посмотрел на меня в упор.
Глаза в глаза.
И…
Его тихий смех напомнил мне звук вздернутого курка.
Ледяной взгляд ошпарил, поджигая каждое нервное окончание, пронизывая токовыми ударами. Пиф-паф. Ствол к виску. Запах пороха.
От презрительного выражения лица физически стало больно.
Я оглохла от стука собственной крови в ушах.
«Так что если хочешь приятный бонус…» – вспыхнули в сознании слова бармена Вадика…
Только бонусом стало мое хрупкое сердце, превратившееся в тяжелый булыжник, когда, наконец, дошло, что это не сон…
Да, не сон… Кошмар, ставший явью.
Кирилл Воронов, до смешного идеальный, сидел в обнимку с привлекательной девушкой и прожигал ее влюбленным взглядом.
Глава 1
– Можно мне сразу маленький капучино на соевом молоке? Хотя… – спутница Воронова замялась. – Молодцы! Расширили барную карту – специальное осеннее предложение! Смотри, столько новинок появилось, пока мы отдыхали!..
Пока мы отдыхали…
– …Что ты будешь, Кирюш? Ягодный глинтвейн? Цитрусовый грог? М?
Кирюш…
Ей богу, в этот самый миг мне хотелось стать слепоглухонемой.
Не видеть его ладонь, покоящуюся на ее колене.
Не слышать эти приторно-мурчащие интонации.
Не иметь возможности вести с ними диалог.
Все, о чем я мечтала: провалиться, сгинуть, исчезнуть, расщепиться на атомы или просто поскорее унести отсюда ноги.
Моя реакция не поддавалась никакой критике. Скорее её можно было назвать вопиющей… Глупость несусветная! Ведь я сама написала и отправила то сообщение.
«Между нами все кончено, Кирилл. Не пиши и не звони мне больше».
Увы, я не вполне отдавала себе отчет в происходящем. Мой отец несколько дней находился на грани жизни и смерти. И это я своей идиотской выходкой, приправленной омерзительной ложью, чуть не столкнула самого близкого человека в могилу. Ослепла от тех первых головокружительных чувств, напрочь позабыв, что у папы больное сердце. Мы с Кириллом ведь были одержимы друг другом. Наша любовь представлялась абсолютной величиной. Не просто первой, но и последней. Единственной. Сродни наваждению. Не могли насытиться, надышаться… По крайней мере, мои чувства к Кириллу попахивали диагнозом.
Наши отношения были обречены…
Я заблокировала его номер как раз в тот день, когда мы съехали из коттеджа в квартиру попроще, так как не могли больше позволить себе его аренду. Единственное, что было важно для меня на тот момент – жизнь отца. Все остальное отошло на второй план. Я просыпалась, ехала в больницу, узнавала новости, а после возвращалась домой и начинала плакать. Просто рыдала и все. Казалось, мозг включил режим самоуничтожения. Будто брела в бесконечной темноте, всё глубже увязая в этой топи…
Я превратилась в сгоревшую лампочку.
Знала того, кто мог бы с легкостью ее поменять, но боялась, что, если просто увижу его, услышу голос… эти душераздирающие эмоции окончательно утащат меня на дно. Поэтому и оборвала так резко и некрасиво в надежде, что Воронов не станет меня искать. Полагала, так будет лучше для всех. Для него. Для меня.
Когда же папа немного оклемался, тетя Лена помогла нам с ним собраться и вернуться обратно в Томск. Узнав о наших проблемах, давний друг отца предложил ему временную работу на полставки с возможностью трудиться из дома.
Да, отец выкарабкался, однако диагноз оказался неутешительным – ишемическая болезнь сердца с многососудистым поражением коронарных артерий. Лечащий врач предупредил, что любой серьезный стресс может стать последним…
Три года мы жили как на пороховой бочке.
После того инфаркта было еще два. С каждым разом последствия становились все хуже. Несмотря на сложнейшую операцию по шунтированию и продолжительное лечение в кардиологическом центре, сердце самого близкого и родного человека все-таки остановилось. Мама забрала его с собой. Как в том моем сне… Они воссоединились на небе.
Со смертью папы не стало и той хрупкой слабохарактерной плаксы Лебедевой Алины. Она тоже умерла. Не знаю уж как так вышло, но, похоронив и оплакав отца, я поняла, что больше не могу каждое утро просыпаться на мокрой от слез подушке.
Никто не в силах мне помочь, кроме меня самой.
Так и началась новая страница моей жизни.
Почти два года регулярных сеансов с психотерапевтом. О-о-х. Мы проработали всё с момента кончины мамы. Еще несколько литров слез – и дышать стало легче. Гораздо.
Именно тогда я просто разрешила себе быть счастливой.
Начала отвечать на симпатию парней, оказывающих знаки внимания, ходить на свидания, посещать вечеринки одногруппников. Больше времени проводить с моим крестником (да-да, Поля и Димка решили не тянуть с потомством – после окончания третьего курса лучшая подруга утопала в академ в связи с рождением Ванечки). Я вновь начала вести социальные сети. Даже что-то выкладывать…
Конечно, не проходило дня, чтобы я не вспоминала Его.
Время от времени мы переписывались с Ксюшей, и она делилась кое-какими новостями: ни ей, ни Марине не удалось поступить в Москву, поэтому девчонки пошли учиться в местный универ на эконом.
Ну а Он…
Почти сразу после нашего расставания Кирилл уехал в Европу. Вроде как поступил в какой-то крутой университет – подробностей рыжая не знала.
Однажды я набралась смелости и отправила Воронову сообщение – грызла себя из-за всего, что произошло тогда, и просто хотела объясниться. Глупо, конечно, спустя столько лет…
Правда заключалась в том, что я так и не смогла забыть своего соседа-хулигана… Однако мое сообщение, ожидаемо, осталось непрочитанным.
Тем не менее после переезда в столицу жизнь заиграла новыми красками. Несмотря на некоторые трудности, я не собиралась отказываться от своей мечты покорить модный олимп и потихоньку копила деньги на новую швейную машинку.
Все было очень даже неплохо, пока я не встретила Его.
И моему душевному спокойствию вновь пришел конец…
– Алина, вы меня слышите? – обратилась ко мне спутница Воронова.
– Простите…
Идиотка – мое второе имя.
– Вычеркните капучино! Хочу попробовать сбитень из сезонных ягод.
– Сбитень, – кивнула, рассматривая Его исподтишка.
Если ад и существовал, то в эту самую секунду я имела честь лицезреть одного из самых ярких его представителей, уничтожавшего остатки моего самообладания своей невозможной дьявольской красотой.
За те пять лет, что мы не виделись, Воронов явно еще подрос и раздался в плечах, из дерзкого парня-хулигана превратившись в брутального мужчину. Его черные, как смоль, волосы стали короче. На щеках и подбородке появилась жесткая растительность. Скулы стали острее. Только губы ничуть не изменились…
Такие же полные, яркие и дурманящие. Увы, я пробовала их на вкус.
Не могла оставить без внимания и его вызывающе дорогую одежду. Черный спортивный пиджак с паттерном. Темно-синие джинсы. Ботинки челси, начищенные до блеска. Часы из категории «тяжелого» люкса, небрежно болтавшиеся на запястье.
Что уж говорить, Кирилл выглядел респектабельно. Его манера, осанка, прямой равнодушный взгляд из-под черных ресниц доносили до окружающих вполне понятный посыл.
Перед ними находится доминирующий. Авторитарный. Лидер.
Никогда бы не подумала, что этому совершенному молодому мужчине всего двадцать три года. С грустью вынуждена была констатировать – от моего отбитого соседа в берцах и косухе нараспашку не осталось и следа. Каждая деталь образа Кирилла указывала на его влияние и статус.
Ничего не могла с собой поделать, откровенно им любуясь. Что же еще мне оставалось, когда рядом со старым знакомым, сплетя пальцы на его ладони, сидела такая красотка?
Я остервенело искала в брюнетке хоть один изъян… но их не было. Напротив, в отличие от большинства посетительниц «Патриков» с одинаковыми перештопанными лицами и тоннами ботокса в губах, спутница Воронова выглядела самобытно и свежо.
Темные волосы чуть ниже линии плеч. Милая челка, как у героинь французского кино. Неброский утонченный макияж и бордовый пиджачок в стиле ранней Шанель. Она не походила на девушку для развлечений. Увы. Скорее на «долго и счастливо»…
А как она на него смотрела… Это не передать словами. В этом взгляде было столько восхищения, нежности и любви, что мне стало неловко. Я желала скорее скрыться, чтобы не нарушать их идиллию.
– Кирюш, так ничего и не выбрал? – Красавица прошлась розовыми ноготками по его трехдневной щетине. – Я думала, ты голоден.
Я подняла голову, натыкаясь на прямой, острый, как горлышко разбитой бутылки, взгляд Кирилла. В горло будто серной кислоты плеснули.
Дыши, глупая!
– Голоден. Зверски. – От глубокого низкого тембра Воронова дрожь разлилась по телу… – Мне, пожалуй, стейк. С кровью.
С кровью…
– Да ты мой граф Дракула! – хихикнула брюнетка, хлопнув Кирилла по бедру. – А что же мне заказать? – Наморщив нос, она перевернула страницу меню, пока мы с Кириллом неотрывно смотрели друг на друга. – Пасту с морепродуктами… или утиную ножку конфи?
Его карие глаза, будто портал в преисподнюю, за короткое мгновение вытащили из меня душу, лишив ее приюта. А меня покоя.
– Я подойду через пару минут, когда вы будете готовы сделать заказ… – Натянув на лицо улыбку, повторила я заученную фразу и уже хотела ретироваться, как вдруг каждая клеточка тела откликнулась на его густой хрипловатый баритон.
– Алина?
Глава 2
– Принесите еще стакан воды! – добавил подчеркнуто равнодушно.
В полном раздрае я забила часть их заказа, на автопилоте возвращаясь к барной стойке.
– Чтобы я еще раз согласилась обслуживать корейцев! – Инга негодующе всплеснула руками. – Я им и так, и эдак, а они мне саранхЭ… саранхЭ! Ни черта не понятно…
Мы с Вадиком переглянулись. Наша коллега явно была на взводе.
– Так на каком языке вы в итоге общались? – осторожно поинтересовался бармен. – На английском?
– На хренистском! – официантка закатила глаза. – Что за день такой? Еще и счастливый стол упустила! – она покосилась на меня с напускной обидой.
– Поменяемся? Я возьму на себя корейцев, а ты пятнадцатый стол.
– Ты серьезно? – брюнетка сложила ладони в молитвенном жесте. – Кстати, а кто этот красавчик? – кивнула в сторону голубков. – Подружка у него огонь! Зацените сумку из новой коллекции «Баленсиага»! Я вырезала такую и наклеила на свой плакат желаний. Накоплю, может, лет через сто! – Запрокинув голову, Инга дерзко рассмеялась.
– Это Кирилл Александрович – брат нашего босса… – вновь пустился в объяснения Вадик.
Кирилл Александрович, блин.
Как бы там ни было, вряд ли я когда-то на полном серьезе смогу обращаться к нему по имени-отчеству…
– …А его девушку зовут Лиза. Она дизайнер интерьеров, занимается проектом кальянной, которую скоро откроют в пристройке, – понизив голос, добавил наш информатор.
Я откашлялась. Новости лились на меня как из рога изобилия, ей богу.
– Инга, так ты берешь пятнадцатый стол или нет?
– Конечно, беру. Это же счастливый стол! – она подмигнула, отряхнув невидимую соринку с униформы.
Счастливый…
– Тогда поспеши. И… принеси гостю стакан воды.
Отдав мне честь ребром ладони, брюнетка, улыбаясь во все тридцать два, направилась к вышеупомянутому столу, а я – в служебное помещение, а сразу оттуда – в уборную. Захлопнув дверь, застыла перед огромным, начищенным до блеска зеркалом, еще раз отметив, как ужасно выгляжу, особенно на её фоне.
Лицо не просто бледное – какое-то землистое. Неживое. В глазах мелкие сосудики полопались. Заметила на шее грязевой развод… А-р. И эта гулька с замызганными волосами… Ну почему именно сегодня?! Ведь я всегда так тщательно готовилась к сменам в ресторане…
Дура.
Непроходимая…
Сама же все разрушила.
Обрубила, даже не объяснившись.
Хотя… Разговор ничего бы не изменил. Лишь продлил агонию.
Я сделала выбор, понимая и принимая его последствия.
Придя в себя, папа взял с меня слово, что Воронова в моей жизни больше не будет. Одно упоминание о Кирилле вызывало у него тахикардию и перепады давления. Он багровел и, как заезженная пластинка, начинал задыхаться, сыпля проклятиями. Немного оправившись, настоял на нашем возвращении в родной Томск. С горем пополам окончив школу, я каким-то чудом поступила на психологический факультет местного университета.
Видимо, не случайно…
Благодарна богу за то, что он свел меня с нашей преподавательницей по клинической психологии. Сильная, властная, уверенная в себе, Валентина Павловна Нестерова и стала той движущей силой, которая помогла моей измученной душе поползти на свет. Помню, как, завалив ее предмет, вместо двойки получила приглашение на первый сеанс. А когда Валентина Павловна сообщила мне неутешительный диагноз – затяжная прогрессирующая депрессия, – и вовсе стало жутко.
Увы, так сказывалась жизнь с отцом. После второго инфаркта он начал вести себя как капризный ребенок, но при этом упорно продолжал называть ребенком меня. Однажды увидел в окно, как я вышла из машины одногруппника, предложившего в ненастную погоду подбросить до дома, и такой скандал закатил, что снова пришлось его откачивать.
Именно работа с Валентиной Павловной помогла мне справиться с горем после его кончины и разобраться в себе. Да, было больно, но именно эта боль и стала отправным толчком.
После того, как Воронов не ответил на мое сообщение, я решила оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше. Вроде неплохо справлялась с поставленной задачей.
А на деле…
Пара фраз. Ледяной смешок. И взгляд, от которого душа в пятки. Нервная система в крошево. Сердце без признаков жизни. Пульс? Слышала о таком…
Разумеется, Кирилл не остался прозябать в одиночестве. И, похоже, у них с этой Лизой, или как ее там, все более чем серьезно.
Я покачала головой, разглядывая свой белоснежный фартук. Официантка. Ну ладно, с завтрашнего дня официально администратор ресторана «Патрики» – заведения, которое, между прочим, входит в ТОП-10 ресторанов столицы. Как ни крути, а все равно обслуживающий персонал. Когда-то в этом возрасте я уже видела себя молодым именитым дизайнером одежды… Только мечты остались мечтами, а я с утра до ночи таскала подносы с грязными тарелками.
Сморгнув с кончиков ресниц слезинки, я расправила плечи, натянув на лицо дежурную улыбку. Сбрызнула пылающие щеки ледяной водой. Вздохнула. Выдохнула.
И ведь, по сути, ничего и не было, мы так и не стали по-настоящему близки… как мужчина и женщина. А боль такая, будто ржавую заточку в грудь вставили.
Мне ничего не оставалось, как вернуться в зал. И так бросила девчонок на произвол судьбы в самое пиковое время. Помощница…
– Алин, за пятнадцатым нервничают! – сообщил Вадик, ловко откупоривая бутылку с кокосовым сиропом.
Посмотрев через плечо, я наткнулась на нетерпеливый взгляд девушки Кирилла. Ну здрасти!
– А где Инга? Я же отдала ей этот стол!
– Пляшет с бубном вокруг своих корейцев! – хмыкнул бармен. – Там походу один из них положил на нее глаз! Подошел, взял за руку и отвел обратно. То еще шоу!
Обернувшись, я обнаружила, как коллега с кислой миной на ломанном англо-русско-корейском пытается вести диалог с улыбчивым толстячком. Похоже, она застряла там надолго. Ну а мне вновь пришлось идти на добровольную каторгу. На мое счастье, Воронова за столом не оказалось.
– Можно счет? Мы попросили упаковать еду с собой. Поужинаем дома!..
Поужинаем дома…
– …Ой, совсем забыла, нам еще фисташковый рулет! Видела один на витрине.
– Конечно! – Уголки моих губ подрагивали – с таким трудом я тянула их вверх.
Вернувшись со счетом и терминалом, я подняла голову, вцепившись пальцами в подол юбки… Немая сцена. Я и он. Посреди переполненного ресторана, а казалось – вокруг ни единой души.
Словила его взгляд, и слова застряли поперек горла. Я беспомощно скрипнула зубами, пытаясь выдержать этот беспощадный зрительный контакт. Набрала в легкие побольше воздуха и медленно выдохнула, ощущая, как все мои защитные механизмы срывает с петель.
– Ну, здравствуй. Лебедева Алина. – Странная ломанная улыбка коснулась его полных губ.
Только что я еле дышала, а теперь мое дыхание участилось. Он расслабленно откинулся на спинку стула и, вытянув в проход длинные ноги в ботинках челси, сканировал меня цепким взглядом. Жар смущения лизал мои щеки, заставляя ресницы трепетать.
– Привет…
Несмотря на всю неловкость ситуации, я была рада его видеть. Просто знать, что у Воронова все хорошо. А судя по внешнему виду бывшего парня, у него все не просто хорошо – прекрасно.
Мы помолчали.
И снова эта извращенная пытка – глаза в глаза. Потому что один лишь его властный взгляд заставил меня почувствовать слабость в коленях. Рот наполнился вязкой слюной. Я сглотнула.
– Как жизнь молодая?
От его низкого тембра по телу разлилась дрожь. Я поморщилась, пропуская через себя каждое его слово. Такой странный контраст… Когда мы виделись последний раз, Кирилл был еще мальчишкой, а сейчас на меня смотрел до чертиков уверенный в себе молодой мужчина.
– Алина? – добавил он с нажимом.
Внутри все сжалось от боли. Повидала немало ее оттенков, но этот оказался абсолютно неизведанным. Острым и жгучим. Мазохистским. Будто нашу разодранную в клочья любовь опустили в мертвое море. Соленое-соленое. Жгло везде. Выла… Внутренне. А на деле лишь выдавила из себя слабую улыбку.
– Да помаленьку… – Влажной ладошкой я комкала дурацкий фартук. – А у тебя, Кирилл? – во время произношения его имени губы задрожали.
Кирилл…
– Нормально, – вытолкнул сухо, – Путешествия. Бизнес. – Слегка запрокинув голову, он прошелся по мне оценивающим взглядом.
Я так и стояла, как пришибленная, с терминалом в руках, а он не торопился облегчить мои мучения. Пытка. Пытка находиться рядом, зная, что он принадлежит другой.
Внезапно Воронов поднялся и посмотрел на меня сверху вниз. С кривой ухмылкой сделал пару мягких шагов в мою сторону. Остановился. Слишком близко. Обратила внимание, как натянут его кадык.
– Мелочь.
Я вздрогнула, услышав охрипший голос. Ох уж это слово, запрятанное глубоко под сердцем. Наше слово. Способное сломать любую преграду в прошлом. Теперь оно безжалостно ломало меня. Ш-ш-ш. Кости трещали, как дрова в печке.
– Ляля. – Еще один шаг.
Практически поравнявшись со мной, Кирилл продолжал плести косы из моих нервов. Больно. Замолчи! Замолчи! Замолчи-и! Не пачкай мои светлые воспоминания! Они – единственное, что у меня осталось…
– Не надо… – Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать симфонию нашей угасшей любви.
Кирилл застыл всего в паре сантиметров от меня.
Нет!
Увы… да.
Я шумно втянула воздух. Снова могла дышать им. Даже нотки пафосного парфюма не перебили этот дьявольский коктейль. Так пахло безумие. Эйфория. Мрачное осеннее небо перед дождем. И Воронов Кирилл.
Пропиталась: столько раз засыпала в его футболке, зажатой его крепким телом у стеночки на его простынях.
– Помнишь? – склонился, резко вздохнув через нос.
Всё. До мелочей.
Воронов, ты – моя мания.
Кивнула, мысленно загибаясь от боли. Мальчишка из прошлого улыбнулся, разгоняя по моему телу табуны дичайших мурашек. А после… на выдохе. Шепотом.
– Не верится, что я был таким лохом!
И возразить на это мне было нечего. Только покорно смотреть в ледяные карие глаза, уносясь за границы иной реальности. Туда, где пусть и недолго, но мы были счастливы. В его или мою спальню.
Целовались до удушья. Вместо тригонометрии с особым усердием изучали тела друг друга… Дышали неровно, знакомя моих ангелов с его бесами.
Стены наверняка помнили мои еле слышные стоны. Задушенное дыхание. Надрыв. Гипноз. Его мощную энергетику. И густую ауру нашей похоти…
Лебедева Алина. Мелочь. Ляля. Плакса. Жаль, никто заранее не поставил меня в известность, что сегодня похороны нашей любви.
– Я так понимаю, будем иногда пересекаться? – равнодушно констатировал, отдаляясь.
Покопавшись в портмоне, старый знакомый небрежным жестом вытащил пару смятых пятитысячных купюр и положил их на стол. Внезапно остановил взгляд на моих туфлях. Захотелось провалиться сквозь землю… Кошмар. Я неловко переминалась с ноги на ногу. Покачав головой, он бросил еще одну купюру того же номинала.
– На чай.
Будто ноги вытер о мою душу.
