Эмили Олфорд
Любовь меняет всё
– Я понимаю вас. Я тоже люблю бывать в одиночестве. Оно нисколько не тяготит меня. Просто я подумал, что может быть вам одной будет скучно и я могу хоть как-то… Но раз вам лучше в тишине, то я… простите меня еще раз, мисс Дермот.
Мистер Кавендиш уже повернулся уходить, и Джулиане снова стало стыдно.
– Давайте я провожу вас. Мне кажется, что я все-таки была не очень вежлива с вами, и мне хочется это как-то загладить. «Заодно я буду уверена, что ты не крадешься за мной по кустам, томно вздыхая и глядя на меня телячьими глазами».
Джулиана и сама не могла понять, почему она стала так резка к любым проявлениям нежности, которые были ей столь милы не так давно. Но приходилось признать – она стала жестоко высмеивать все романтичные проявления любви, которые только видела. «Наверное, это лорд Кросби на меня так повлиял» – похихикала про себя Джулиана. «Но право же, быть такой злюкой – это уже чересчур».
Она повела мистера Кавендиша своими любимыми тропинками, попутно прикусив свой язвительный язычок и вежливо беседуя с ним. И приходилось признать, что он оказался не так уж и слащав, как ей показалось. Он просто был вежлив и воспитан. Он много ездил по Англии, хорошо знал ее историю и рассказывал о ней с искренним восхищением. Это восхищение передалось и Джулиане, ее улыбка стала мягче, а во взгляде загорелся огонек интереса. И когда на следующем повороте они столкнулись с лордом Кросби, их пара являла весьма приятное для глаза зрелище, которое поселило бы в сердце мистера Гордона вполне определенные надежды.
Увидев лорда, Джулиана смутилась, сама не зная отчего. Подойдя ближе, она представила мужчин друг другу. И если мистер Кавендиш был доброжелателен, то о лорде этого сказать было нельзя. Высокомерно кивнув молодым людям, он дал знак дворецкому и продолжил свою прогулку.
– Так это и есть ваш нелюдимый сосед, о котором я столько наслышан?
– Вот как? Слава лорда простирается так далеко? – усмехнулась Джулиана.
– Нет, просто дядя не раз упоминал о нем и давал весьма разные характеристики.
– Да, лорд Кросби обладает нелегким характером. Но он очень умен. А так же честен и порядочен. А это, согласитесь, стоит больше чем сладость витиеватых фраз тех, кто не может похвастаться этими добродетелями.
– Я удивлен вашими словами, мисс Дермот, но абсолютно согласен с ними. Просто обычно все девушки из вашей округи отзываются о лорде гораздо с меньшим уважением. А так же ценят, как вы сказали, сладость витиеватых фраз больше чем положительные качества лорда, о которых вы упомянули.
– К сожалению, у меня была возможность убедиться, что от сладкого меда остается горькое послевкусие. Держу пари, что дядя вам об этом рассказал. И что ваше появление здесь тоже неспроста.
– Не буду лукавить, мисс Дермот, я знаю о вашей неудачной помолвке. И искренне сочувствую вам. И в то же время радуюсь за вас.
– Почему???
– Любовные разочарования не касались только тех, у кого нет сердца. Если вы способны любить и страдать – значит, вы живая. И у вас есть сердце.
– Интересная мысль, – усмехнулась Джулиана. – Только я бы предпочла знать о наличии у меня сердца в теории, а не проверять это постоянно на практике. Боюсь, что здоровье моей мамы не выдержит таких опытов.
– Я искренне желаю вам, чтобы так оно и было.
– Благодарю вас. А вот и поместье мистера Гордона. Надеюсь, дальше вы дойдете сами. Передавайте от меня привет вашему дяде. И заглядывайте на чай, когда приедете к дяде в следующий раз.
Этой фразой Джулиана хотела дать мистеру Кавендишу прямой намек, что она не расположена к каким-либо дальнейшим отношениям с ним. Он это понял и не предпринял каких-нибудь попыток продлить их знакомство.
Домой Джулиана шла приплясывая. Она была рада тому, что дело с мистером Кавендишем решилось так быстро и достаточно деликатно. Она лишь надеялась, что надежды несостоявшегося жениха не зашли еще столь далеко, чтобы быть причиной горького разочарования.
И надо же было случиться, что именно такой – счастливой и приплясывающей – ее снова увидел лорд Кросби на обратном пути.
– Еще раз доброе утро, мисс Дермот, – сказал лорд с таким кислым видом, что Джулиана подумала: «Если бы у меня в руках был стакан с молоком, то оно тотчас бы свернулось от одного его взгляда».
– Доброе утро, милорд. Судя по всему, вы сегодня в не очень приятном расположении духа?
– В отвратительном, мисс. Зато у вас, как я погляжу, все отлично?
– Более чем, милорд.
– Как я полагаю, причиной этому тот молодой человек, с которым вы мне встретились?
– Да, точнее его отстутсвие.
– Что? Я не вполне вас понимаю, выражайтесь яснее, для чего вам еще были даны мозги?
– Я выразилась вполне ясно, милорд. А если вам чужое счастье глаз режет, то это не моя вина, уж простите за мою резкость. Вы сегодня являете поразительно неприятный контраст по сравнению с позавчерашним лордом Кросби.
Лорд от возмущения задохнулся, и не нашелся что сказать в ответ.
– Ну наконец-то, вы минутку попридержите свои грубости. А я тем временем объяснюсь яснее, если ваш высокоорганизованный ум не изволит понимать с первого слова.
Сказав это, Джулиана просто наслаждалась видом разъяренного лорда. «Ну ничего, не все же мне от него колкости терпеть».
– Только что, несколько минут назад, я дала понять этому молодому человеку, что отношения с ним никак не входят в мои дальнейшие планы и, хотя наше общение было весьма приятным, как вы изволили наверняка заметить, я с удовольствием уступлю его более сговорчивой леди, которая будет больше заинтересована в нем, чем я. Надеюсь, теперь вам стало понятнее, милорд?
– Более чем. Благодарю вас, мисс Дермот, что вы снизошли до таких пространных объяснений, – ядовито сказал лорд. – Надеюсь, придумывание столь длинной и витиеватой фразы не очень утомило ваш ум?
Ответ лорда по своей колкости был вполне достойным, и это рассмешило Джулиану. А ее смех обезоружил лорда.
– Вы странная девушка, мисс Дермот. Вы смеетесь там, где другие сочли бы себя обиженной и оскорбленной.
– Вы тоже не очень соответствуете понятиям воспитанного человека, милорд.
На этот раз рассмеялся лорд. Брюзгливое выражение исчезло с его лица.
– Хорошо, считайте, что мы квиты. Так что же вас заставило отказаться от перспектив семейного счастья с этим джентльменом? По виду он вполне приличен, к тому же он племянник мистера Гордона, из хорошей семьи.
– Я его не знаю. А родство с мистером Гордоном еще не дает никаких гарантий. Знаете, после истории моей помолвки я стала так бояться любой непорядочности и подлости, обмана и лжи. Все молодые люди, которые появляются вокруг меня, кажутся мне лицемерами.
– Молодые светские болтуны?
– Да, примерно так. И хуже всего то, что я и не пытаюсь узнать их получше, разглядеть какие-то достоинства за их словами. Я смотрю на них сверху вниз. А они считают меня жестокой кокеткой. Иногда я думаю, что уж лучше пусть мой муж будет резок как вы, но при этом честен, чем велеречив и фальшив.
– Только не забывайте, что при всей моей честности, я инвалид и на всю жизнь прикован к этому креслу, – резко сказал лорд.
– Простите меня, сэр, я не хотела вас обидеть. Но для меня, лучше пусть человек будет немощен физически, чем морально уродлив.
– Вы не знаете, что это такое. Через некоторое время вы бы возненавидели такого мужа за невозможность жить с ним полноценной жизнью.
– А в чем неполноценность такой жизни? Вы очень умны и образованы и с вами никогда не бывает скучно.
– Вы молоды и не знаете некоторых сторон жизни, которые со мной становятся невозможны, вследствие моего недуга.
– За все на свете приходится платить. Не думаю, что эта сторона жизни такая уж большая цена за возможность быть рядом с достойным человеком.
– Мисс Дермот, а почему вы решили, что вам обязательно придется выбирать между здоровьем нравственным и физическим? Почему вы решили, что ваш муж должен быть непременно неполноценен в той или иной сфере?
– Не знаю, милорд, – рассмеялась Джулиана. – В любом случае, я немного завидую той, на которой вы соберетесь жениться. Если, конечно, вы этого захотите. У вас острый ум и не менее острый язык, поэтому недостатка в словесных дуэлях и упражнениях для ума у нее не будет.
– Я не собираюсь ни на ком жениться, – снова резко отчеканил лорд. – И прошу вас больше этой темы не касаться, мисс Дермот.
– Простите, милорд. Я не хотела вас обидеть… Просто вы единственный человек мужского пола в округе, с которым можно вести такие разговоры. Все остальные сразу начинают думать, что я хочу замуж, что это такой вид кокетства. Если это молодые люди, то они начинают виться вокруг меня как пчелы вокруг меда. Если это мужчины постарше, то они тут же начинают присылать ко мне своих сыновей и племянников, как мистер Гордон. От вас же я не жду ни того, ни другого. Поэтому для меня так ценны эти разговоры. Надеюсь, что вам они, если уж и не доставляют удовольствия, то хотя бы не столь противны.
– Даже и не знаю, что вам ответить, мисс Дермот…
– Будем считать, что ваш ответ положительный. Ну что же, мне пора, мама наверное уже ждет и волнуется. До свиданья, милорд. Надеюсь, я не очень испортила вашу прогулку своей болтовней.
– Перестаньте прибедняться, мисс. Если бы ваше общество было мне неприятно, я бы давно вас об этом оповестил.
– Не сомневаюсь, милорд, – хихикнула Джулиана. – В чем-чем, а в слащавости и неискренности вас не упрекнешь.
– Хорошо, что хоть вы не обвинили меня в отсутствии хороших манер, – буркнул лорд.
– Смотря что считать хорошими манерами. Боюсь, что по меркам некоторых наших соседей вы никак не попадаете под определение воспитанного человека.
– Ну, это уж чересчур, мисс!
– Я умолкаю, милорд. А то боюсь, я совсем испорчу вам настроение, а значит и предстоящий обеденный процесс. До свидания, милорд!
– До свидания, мисс Дермот. Паркер, домой!
По дороге домой лорд хранил угрюмое молчание. Его задели слова Джулианы о женитьбе. «Кому я нужен, инвалид и развалина. Девчонка еще молода и не понимает, что говорит. Ни одна мать, в здравом уме и памяти, не отдаст за меня свою дочь. Ну конечно, при условии, если это будет приличная семья. А другой мне и даром не надо. Уж лучше мое поместье останется без наследников, чем я буду портить свою породу дурной кровью. Хотя… Кросби, о чем ты говоришь… У тебя никогда не будет наследников, независимо от того, благородна ли будет твоя избранница или нет. А ведь если бы я мог ходить, то, черт возьми, кто знает…»
– Паркер, ты вчера рассказывал мне про новомодного лондонского врача, который творит чудеса. Как ты сказал, его зовут?…
Глава 13.
Вернувшись домой, Джулиана почувствовала угрызения совести. Ей стало казаться, что она обидела лорда. И чем больше она об этом думала, тем сильнее ее терзало чувство вины. В конце концов, она рассердилась на саму себя. «Я же не виновата, что его жизнь сложилась так неудачно. И я не виновата в том, что с ним надо говорить, тщательно отбирая каждое слово. К тому же, то, что я говорила, наоборот должно его поддержать».
И все-таки ей хотелось убедиться, что лорд не обижен на нее. Для этого она отправилась после обеда на прогулку, чтобы поговорить с ним. Но она не встретила его. Как не встретила и на другой день. Напрасно она ходила излюбленными дорожками лорда – его нигде не было. И только вечером от Фанни, она получила объяснение исчезновению лорда. Раздевая Джулиану перед сном, горничная, как всегда, вываливала на Джулиану все окрестные новости.
– Вы знаете, мисс, а ведь лорд Кросби уехал в Лондон!
– Что? Лорд уехал в Лондон? Когда? И для чего?
– Уехал вчера, после обеда.
– Откуда ты знаешь?
– Мне сказал мясник. Лорд забрал с собой некоторых слуг, поэтому готовить теперь там будут меньше, и мяса им тоже теперь надо меньше.
– Но зачем он уехал?
– Не знаю, его милость мне не доложили – хихикнула Фанни.
– Уехал после обеда, ты говоришь?
– Да. Как сказал мясник, слуги сами озадачены не меньше вашего. Лорд вернулся с прогулки в странном настроении, закрылся в библиотеке, а потом приказал собираться. Некоторые слуги уехали с ним, а некоторые сегодня – они собрали вещи лорда. Они сами в большом недоумении, потому что лорд не сказал им, когда они вернутся обратно.
– Как странно… соседи говорят, что он живет здесь безвылазно уже много лет, потому что любая поездка ему причиняет неудобство. А здесь он уехал так внезапно, в Лондон…
– Лорд всегда был странным чудаком. Я заберу вашу нижнюю юбку, мисс Джулиана. На ней нужно пришить кружева. Спокойной ночи, мисс.
– Спокойной ночи, Фанни.
Забравшись под одеяло, Джулиана обдумывала услышанное. Как странно… Лорд уехал, да еще так далеко и внезапно. Уехал после прогулки… Неужели его так задели слова Джулианы? Но для чего ему в Лондон? А что, если он уехал, чтобы никогда сюда не вернуться? Может, Джулиана все-таки обидела его, и он уехал туда, где ему не будет никто докучать? Но это вздор. Шанс попасть под пристальное око соседей и их назойливое внимание как раз таки больше в Лондоне, чем здесь, в деревенской глуши. Тогда зачем же он уехал? И почему именно после прогулки? Сплошные загадки и ни одного ответа… Так ничего и не придумав, Джулиана уснула, терзаемая любопытством и сожалением, что одним интересным собеседником в округе стало меньше.
Деревенская устная почта работала быстро и вскоре все соседи были осведомлены об отъезде лорда. Строились самые невероятные предположения, вплоть до того, что лорд уехал, чтобы тайно жениться. Это предположение вызвало смех у окружающих, а Джулиана ощутила какой-то непонятный укол в сердце. И никому даже в голову не пришла самая простая мысль, что лорд уехал лечиться от своего многолетнего недуга.
Слова Джулианы вызвали в нем много разных чувств и не все из них были радужными. Однако высказанная девушкой зависть к его возможной избраннице поселила в нем странные надежды, впервые за пятнадцать лет. Да, были девушки, которые пытались очаровать его и пленить, но лорд был уверен, что все это делалось из чистого тщеславия, и на самом деле ни одна из них и не помышляла бы о дальнейших отношениях. Все, чем бы это закончилось – это рассказ подругам с притворным вздохом: «Бедняжка лорд! Ему так не хватает женского внимания, что он растаял от одной моей улыбки». Но слова Джулианы были сказаны искренне и в сердце лорда впервые закралась мысль, что, возможно, не все еще потеряно в его жизни… А накануне Паркер осторожно завел разговор о том, что в Лондоне появился новый врач, который, по словам его пациентов, просто творит чудеса. Лорда это очень удивило. Обычно Паркер не интересовался такими вещами, считая, что это не его дело, если хозяин не считает нужным лечить свой недуг. Лорд очень удивился этому, но счел это посягательством на его жизнь, поэтому просто бросил в огонь лондонскую газету, в которой был напечатан его адрес. И вот сейчас, на прогулке, лорд вспомнил об этом враче.
– Его зовут мистер Брэдшоу, милорд.
– И что, он действительно творит чудеса?
– Так говорят его пациенты, милорд.
– Откуда ты знаешь?
– Мой кузен работает в доме сэра Альберта Марсдена. У сэра Альберта был болен сын. Он тоже упал с лошади и повредил спину. Мистер Брэдшоу смог поставить его на ноги и юноша снова ходит.
– Он молод?
– Да, ему восемнадцать.
– Моложе в два раза…
– Но это не единственный случай в практике доктора, как рассказывал мне кузен. У него большое количество излеченных пациентов. Именно поэтому сэр Альберт и выбрал его. Милорд, почему бы и вам не попробовать? Простите мое вмешательство, но я служу вам много лет и мне небезразлично, что будет с вами дальше. А эта молодая леди…
– Довольно, Паркер. Я попробую обратиться к этому доктору. Правда, я сжег газету с адресом.
– У меня есть еще одна, милорд.
– Хорошо, я напишу доктору и назначу дату своего приезда.
По возвращении домой лорд, действительно, написал письмо доктору и указал дату своего приезда, попросив ответ прислать на его лондонский адрес. Однако, немного поразмыслив, он решил не медлить и отправляться в Лондон тотчас же, чем и вызвал столько слухов и толков у своих соседей. Это немало позабавило бы его, узнай он об этом.
Прошло несколько дней, а причина отъезда лорда так и не стала яснее. Соседи перестали забивать себе голову, решив узнать обо всем по приезду лорда. Правда, судя по всему, он должен был произойти не так скоро. Лорд забрал с собой часть слуг, а это говорило о том, что он планировал задержаться там надолго.
Джулиана все эти дни ломала себе голову, решая, будет ли с ее стороны нарушением приличий написать лорду и узнать, чем вызван его внезапный отъезд. Однако что-то ее останавливало. Она не знала, что подумает лорд о ней, получив от нее письмо. Он уехал внезапно, они не прощались перед его отъездом, и вообще, непонятно, на каких основаниях она может ему написать. Одно дело, когда ей писал Ричард – ведь они были помолвлены. А с лордом они всего лишь соседи… Промучившись два дня, Джулиана решила ничего не предпринимать и оставить все как есть.
Глава 14.
Прибыв в Лондон, лорд отправился в свой дом, в котором не был уже много лет. Однако слуги все эти годы поддерживали там идеальный порядок. Они знали крутой нрав лорда, и его постоянное отсутствие не было для них поводом заботиться о доме спустя рукава. К тому же, Паркер отправил одного из слуг вперед, с запиской извещавшей экономку о приезде хозяина. Так что по приезду лорда ждал растопленный камин, сытный ужин и теплая постель. Слуги приветливо встретили его, хотя не знали, что сулит им приезд лорда. Паркер тоже не склонен был распространяться на эту тему. Путешествие очень утомило лорда, поэтому никто не удивился, когда он рано отправился в свою спальню.
– «Сколько лет я здесь не был? Десять? Или все пятнадцать? Я уже и не помню… Хотя было время, когда я проводил здесь весь зимний сезон, с первого бала до последнего. Именно тогда я и встретил Розмари. Как давно это было… И как перевернулась моя жизнь вскоре после этого… Все рухнуло… Смогу ли я вернуть то, что было? Нет, возвращать я не хочу… Я хочу построить новое… Смогу ли я… И не придется ли мне снова строить в одиночку? Я не хочу проходить этот путь еще раз…»
Утром пришло письмо от доктора, приглашавшее лорда на прием после обеда. Внешне лорд был вполне спокоен, однако внутри многолетняя привычная выдержка изменила ему и чтобы скрыть это, лорд напустил на себя еще больше строгости, чем вызвал трепет в слугах.
Доктор Брэдшоу принимал в своем доме, расположенном ближе к окраине Лондона. В глазах лорда это говорило скорее не в пользу доктора. Если он настолько известен и популярен, почему он не принимает вместе с остальными докторами, на Харли-стрит? Но, как потом понял лорд, доктор был равнодушен к условностям.
В приемной доктора никого не было, это обстоятельство обрадовало лорда. Во-первых, не придется ни с кем разговаривать. Во-вторых, судя по этому моменту, доктор принимал исключительно по записи, и это говорило в его пользу.
Сразу по приходу лорд был препровожден в кабинет доктора. Он оказался невысоким мужчиной, лет пятидесяти, стройным, скорее даже сухощавым, из-за чего казался еще меньше ростом. Глаза его поразили лорда – нет, не цвет их, хотя и он был примечателен – ярко-голубой, как драгоценный камень. Любая женщина за такие глаза продала бы душу нечистому, ибо имей она их, можно отбросить все остальное. Нет, поражало их выражение – глубокое спокойствие и безмятежность, как у ребенка и вместе с тем такая глубинная мудрость, какая встречается лишь у людей, доживших до глубокой старости, но при этом не впавших в старческое слабоумие и сохранившие ясность ума.
– Добрый день, милорд, – поздоровался доктор, цепким взглядом окидывая лорда и не упуская ни одной детали – ни угрюмо сложенных губ, ни складки между бровями, ни рук, сжатых в кулаки. – Рад вас приветствовать у себя.
– Добрый день, мистер Брэдшоу, – процедил лорд. – Надеюсь, что ваша радость будет взаимной, и я не разочаруюсь обращением к вам.
– Это зависит не только от меня, но и от вас, милорд. Со своей стороны, могу заверить, я сделаю все, что от меня зависит.
– Для начала мне бы хотелось поподробнее узнать о вас, кто вы и каковы ваши результаты. Я хочу убедиться, что не попал в руки шарлатана.
– Ну что ж, это резонно. Я много лет прожил на Востоке, был в Индии и я понял, что важнейшую роль в исцелении играет настрой пациента, а так же его умение видеть себя здоровым, а не больным и ограниченным. Пилюли и порошки предназначены для ленивых, для тех, кто не хочет трудиться над своим здоровьем. Наш организм очень мощный и он способен восстановиться сам, без серьезного вмешательства извне. Самое главное, чем мы можем его подстегнуть к выздоровлению – это физическая нагрузка на мышцы и травяные настои и мази.
–Доктор, вы наносите серьезный урон аптекарской отрасли, – усмехнулся лорд.
– Меня не заботят заработки аптекарей. Меня больше интересует здоровье моих пациентов, которое мы можем восстановить, опираясь на внутренние ресурсы нашего тела. А теперь, милорд, подробно расскажите мне историю вашей болезни. Думаю, нет нужды вам напоминать, что с доктором вы должны быть как можно более откровенны и не скрывать ничего, чтобы назначенное вам лечение охватывало все нюансы, и было как можно более эффективно.
Лорд сухо, в нескольких словах, описал доктору историю своей болезни. Однако это не устраивало последнего, и постепенно, путем искусных и тактичных вопросов, он узнал все подробности.
– Ну что же, милорд… Прогноз, который я вам могу дать, скорее благоприятный, чем нет. Однако не стоит ждать моментальных перемен. Мы с вами сделаем все возможное, чтобы восстановить подвижность ваших конечностей хотя бы в малом объеме. Но предупреждаю сразу. Если вы и сможете ходить, то только с тростью и вероятнее всего, она станет вашим верным спутником до конца жизни. Вы никогда не сможете танцевать, не сможете бегать. Возможно, вы заново научитесь ездить верхом, но на это пока мало шансов. Упущено слишком много времени, мышцы за это время атрофировались, утрачена нервная чувствительность. Чтобы восстановить это, вам потребуются серьезные усилия. Если вы готовы, то…
– К черту танцы и лошадей! Самое главное для меня – это возможность встать с этого чертового кресла и ходить, а так же иметь наследника.
– Вопрос с наследником я пока оставляю открытым. Его я вам гарантировать не смогу. Но в жизни всегда есть место чуду. Иногда этим чудом выступают любящие и терпеливые жены. Выбор такой женщины зависит уже от вас. Если вы готовы рискнуть, то я жду вас завтра, с утра. Сегодня я разработаю вашу индивидуальную программу, и с завтрашнего дня вы приступите к ней. Предупреждаю сразу: я не терплю нытиков и слабаков.
– В чем вы усмотрели признаки моей слабости? – насмешливо спросил лорд.
– Пока ни в чем. Я предупреждаю вас на всякий случай, чтобы это не было для вас неожиданностью.
– Хорошо. Завтра, в десять, я буду здесь.
Весь оставшийся день лорд не знал, чем занять себя. В конце концов, он даже рассердился, считая такое нетерпение недостойным, свойственным скорее изнеженным барышням. При мысли о барышнях его мысли перешли к Джулиане. Возможно, стоило написать ей перед отъездом, объяснить… Но что объяснить? Что он уехал потому, что перед ним забрезжила надежда и эту надежду заронила в нем она? А что, если лечение не даст результатов и он вернется таким же? Нет, в таком случае, лучше не возвращаться туда никогда, чтобы не переживать еще раз то, через что он уже проходил пятнадцать лет назад. А что если лечение займет многие – многие месяцы и за это время Джулиана выйдет замуж? Ведь их отношения были исключительно формально-дружескими. Ведь даже сейчас лорд и сам не мог понять, что он испытывает по отношению к этой девушке. Нет, это однозначно не любовь. Ведь он помнил свою страсть к Розмари, он знает, что это такое. А здесь этого чувства не было и в помине. Здесь просто дружеская симпатия и совпадение увлечений и характеров. Нельзя при выборе супруги руководствоваться таким ненадежным критерием как страсть. Надо подходить к этому трезво и взвешенно. Страсть проходит, и должны оставаться уважение и привязанность. Конечно, Джулиана слишком молода по сравнению с лордом, но бывает и гораздо большая разница в возрасте. К тому же она умна и это поможет им обоим лучше уживаться друг с другом.
Размышления лорда были сухи и отстраненны, словно он боялся глубоко заглянуть к себе в душу и увидеть там что-то пугающее. В какой-то момент он и сам удивился себе: буквально несколько дней назад он и не помышлял о каких-то переменах в своей жизни, а теперь он думает о том, как изменить ее кардинальным образом. Правда, размышления эти были односторонними, без участия Джулианы. Лорд понимал, что лучше и правильнее было бы поговорить сначала с девушкой и ясно объявить ей о своих намерениях. Но лорд слишком не хотел услышать отказ, поэтому предпочитал отложить все объяснения до того момента, когда с его здоровьем произойдут некоторые перемены. Правда, что он будет делать, если Джулиана, которая, конечно же, даже не догадывалась о намерениях лорда, решит вдруг выйти замуж, лорд еще не знал. Пока что он старательно гнал эту мысль прочь, успокаивая себя тем, что Джулианой было высказано вполне явное намерение не стремиться связывать себя брачными узами. И может, даже было бы лучше время от времени писать ей, чтобы держать себя в поле ее зрения. Но здесь лорда останавливали те же соображения, что и Джулиану. Как это будет ею воспринято? Насколько это будет нарушением приличий? Да и что будут говорить о ней соседи, если узнают, что они ведут переписку? Не повредит ли это ее репутации? Перебрав в голове несколько вариантов, лорд, так же как и Джулиана, решил оставить все как есть, положившись на волю Провидения.
На следующий день, в назначенное время Кросби сидел в кабинете доктора и со скептической усмешкой на лице, но с напряженным вниманием внутри, читал рекомендации доктора. Мысленно Кросби отдал должное его стараниям: программа восстановления была действительно не для слабаков. Лорду понадобится вся его выдержка, терпение и усердие, чтобы в точности следовать каждой рекомендации.
– Раз в неделю вы будете приходить на осмотр, и мы будем с вами отмечать и записывать все улучшения, которые будут происходить с вами.
– Это еще для чего?
– Это для вас. Чтобы вы, перечитывая записи двух-трех недельной давности, видели свой прогресс. Это будет поддерживать вас и сподвигать на дальнейшие достижения.
– Я не очень в этом уверен.
– Лорд Кросби! Вы пришли ко мне за помощью. Я могу ее дать. Но при условии, что вы, по крайней мере, первое время, будете беспрекословно выполнять мои указания. В противном случае я…
– Не гарантируете результатов лечения? – усмехнулся лорд.
– Нет. Я вообще не возьмусь вас лечить. Проявляйте свой характер в другом месте, милорд, а мой кабинет не то место, чтобы его демонстрировать. И хотя я не настолько богат, чтобы разбрасываться знатными пациентами, я не буду вас удерживать.
– Что вы себе позволяете?
– Отлично, милорд! Было бы замечательно, если бы вы свой гнев, абсолютно неуместный в этой ситуации, направили на более полезное дело. Например, на те упражнения, которые я вам описал в первой части. Ну, так что? Вы решили лечиться, или будете дальше капризничать?
– Я буду лечиться, – буркнул лорд.
С этого дня для лорда началась другая жизнь. Она вся была подчинена одной цели – как можно быстрее встать на ноги. Каждый вечер, укладываясь спать, лорд мысленно благодарил самого себя, за то, что годы неподвижности не сломили его волю и характер, иначе он не смог бы следовать бы рекомендациям доктора с такой тщательностью и регулярностью. А именно этого требовало лечение.
– Системность и распорядок – вот что для вас сейчас главное. Особенно на первых порах. Дальше вам будет легче. У вас появятся первые результаты, и они будут подталкивать вас идти вперед, не останавливаясь, – эти слова доктора постоянно звучали в голове лорда.
Занимался лорд в отдельно отведенной комнате, при помощи Паркера. Всем слугам строго-настрого было запрещено входить в эту комнату. Кросби не хотел, чтобы о нем распространился хотя бы малейший слух. Поэтому если он и выезжал на прогулку, то делал это в закрытой карете и ездил там, где ему не встретились бы знакомые.
Через несколько недель изнуряющего труда и упорства лорд одержал свою первую победу – он встал с кресла. Это было настолько забытое ощущение – быть одного роста со всеми, разговаривая, глядеть собеседнику в глаза, а не смотреть на него снизу вверх. В этот вечер с лордом произошли мощнейшие изменения. Откинувшись вечером на подушки, он подумал: «Как глуп я был, отказываясь от лечения и лишив себя на многие годы возможности жить полноценной жизнью. Как жаль, что рядом со мной после смерти отца не оказалось человека, кто смог бы меня поддержать, невзирая на мое нежелание помощи. Кто мог бы показать всю ничтожность этой женщины, кто смог бы меня убедить не ломать свою жизнь из-за пустой алчной кокетки… Как жаль»…
Глава 15.
После отъезда лорда Джулиана скучала по их нечастым встречам и пикировкам. Она надеялась, что лорд скоро вернется. Но прошел один месяц, за ним второй, третий был на исходе, а лорд не вернулся, и о нем не было никаких известий. Кто-то из соседей, будучи в Лондоне, пытался навестить лорда, но получил вежливый отказ, мотивированный плохим самочувствием лорда. Когда пошел пятый месяц, Джулиана подумала, что лорд уже не вернется и со вздохом сожаления сложила все воспоминания в кладовку памяти. Тем более, что скоро у всех соседей предстояли рождественские балы и скучать ей точно не пришлось бы. Некоторые из соседей уехали на зимний сезон в Лондон. В основном, так поступили те, у кого было дочери на выданье, и чей возраст вот-вот грозил стать помехой для успешного замужества. Джулиана же в Лондон ехать отказалась, объяснив это своим намерением никогда не выходить замуж. А значит, и надобность в таких балах отпадала.
– К тому же, – со смехом говорила она, часть девушек уехали, а значит, нам достанется больше кавалеров для танцев.
Для балов ей были сшиты несколько новых платьев, и Джулиана каждый день открывала шкаф, примеряла к ним украшения и мысленно подбирала себе прически. У многих соседей для бала был приготовлен какой-нибудь сюрприз: новый модный танец из Лондона, музыкант, настоящая цыганка – гадалка или просто новое блюдо. Каждый сосед полагал, что уж его-то сюрприз окажется непременно лучшим. Но здесь их постигло разочарование, ибо лучший сюрприз ушел у них из-под носа перед самым Рождеством.
