Эмили Ли
Моя обитель

– Эвелин! Какого хрена?! – закричала девушка.

– Что за выражения?!

– Да плевать на выражения! – всплеснула руками Кассия. – Как ты себя ведешь?!

– Нет! Это как ты себя ведешь?! Разве что не предложила ему там руку и сердце! – зло проговорила Эвелин. – Как собака заглядывала ему в глаза и преданно махала хвостом! – воительница мельком перевела взгляд на Лесли, буркнув: – Не слушай меня, Лесли. – А потом снова грозно посмотрела на Кассию. – И где твоё достоинство? Куда ушло? Мужчины не любят подобного…

– Да что ты можешь знать о мужчинах? – снова повысила голос сестра. – Тебя вообще ничего, кроме беганья по лесам и размахивания мечом, не интересует! Я не хочу быть как ты, всю жизнь одинокой и никому не нужной! Пес и лошадь! Вот и всё, что у тебя есть! Ни дома, ни семьи!

Кассия всхлипнула, подхватила подол своего платья и бросилась прочь по улице.

Эвелин опешила от слов сестры, стояла, не замечая ничего вокруг. Перед глазами возник образ догорающей записки с красивой поэтичной строчкой и адрес, который вернул её с небес на землю, разрушил иллюзии.

– Просто не мой день, – сказала сама себе Эвелин, успокаивая, отрезая рвущееся негодование и боль. – Ещё один не мой день, – она наклонилась и погладила Лесли по голове. – Пойдем, дорогая моя, мне нужно выпить, прогуляешься со мной, – женщина усмехнулась, повторяя слова Кассии: – Пес и лошадь, вот и всё, что у меня есть…

Воительница дошла до ближайшего питейного заведения, заняла свободный столик в самом углу. Это не спасало её от косых, настороженных взглядов других посетителей, но всё же не у всех на виду и ладно. Кисловатый запах не совсем качественного алкоголя, царивший здесь, вызывал брезгливость. В иное время она ни за что бы не пришла в подобное место, хвала Создателю, доход позволял выбирать, но сейчас острая необходимость залить свой крик души, не дать ему стать слезами, была важнее.

Она жестом подозвала официантку и заказала бутылку самого крепкого алкоголя и тарелку с горячим, всё равно каким, лишь бы там было что-то про мясо. День недавно начался, посетителей было немного, проблем не должно возникнуть, но Эвелин решила подстраховаться и обвела зал взглядом. Обычные пьяницы да пару воров отдыхали после трудовой ночи. Последних Эвелин уже глазом на раз определяла. Красть у неё нечего, но отметиться стоило. Она встретилась взглядом с главарем: этого тоже легко определить, было что-то едва уловимое в его поведении, что чувствовалось на уровне интуиции, наверное, уверенность, легкое чувство превосходства. Эвелин кивнула ему в знак приветствия, криво ухмыльнулась. Он приподнял в ответ два пальца и отвернулся.

Ещё один столик занимали агры. Горный народ севера, полудикие и туповатые великаны, живущие в своем Оплоте, не без причины считались носителями проблем. Проблем для окружающих. Но не для кайми, что были их соседями. Этих – великаны избегали. Договор, заключенный когда-то между двумя народами севера, до сих пор был нерушим.

Эвелин окинула агров дерзким взглядом, демонстративно сняла свой меч и положила возле себя на скамью. Нахально приподняла одну бровь, скривила губы в презрительной ухмылке. Великаны дружно оскалились в чем-то, что считалось улыбкой, и подняли в знак приветствия кружки с брагой.

Остальные посетители таверны не стоили её внимания, поэтому Эвелин сочла обмен любезностями завершенным и отвернулась, стала бездумно рассматривать свой стол.

Алкоголь принесли почти сразу. Чистота стакана приятно удивила воительницу. Липковатый от жира стол, за которым она сидела, не позволял надеяться на чудо, но оно свершилось.

– Хвала Создателю! – саркастически сказала Эвелин ни к кому не обращаясь, из груди вырвался смешок. – Чистая посуда – верный знак, что череда дерьма в моей жизни подходит к концу.

Она щедро налила в стакан принесенной янтарной жидкости и сделала несколько глотков, морщась от раздирающей горло крепкости алкоголя. С грохотом поставила стакан на стол и шумно выдохнула. Эвелин не успела осушить второй стакан, как принесли еду. Женщина покрутила тарелку, рассматривая содержимое. Характерный запах подгоревшего лука, что источало рагу, не добавлял аппетита, а когда она увидела оброненный поваром волос, то сразу почувствовала себя сытой. Желание надеть эту тарелку на голову того, кто готовил, воительница залила новой порцией обжигающей внутренности жидкости.

– Намек поняла, Создатель! – она пьяно хихикнула, посматривая на тарелку. – Везение ограничилось только чистым стаканом! На большее рассчитывать не стоит!

Ещё глоток. Должно было стать легче. Но почему только хуже? Почему её горло першит, даже когда она отставляет стакан? Почему слова, сказанные Рокфорсом, а потом Кассией, прокручиваются у неё в голове, вызывая глупое желание разреветься? Что за ерунда? Она – кайми! Воительница! Плакать? Ей?

Эвелин тряхнула головой и налила новую порцию, залпом осушила.

– Эвелин, мне кажется, вы достаточно выпили.

Она перевела взгляд на говорившего. Напротив неё за её столиком сидел отец Джеймс и внимательно смотрел, изучая. Эвелин мысленно ругнулась. Как она могла не заметить, что он подошел? И тем более сел? Она… пьяна? Или заснула?

– Что-то не припомню, чтобы я вас приглашала к себе за стол, – грубо отрезала она.

– У вас что-то случилось? Может, я могу чем-то помочь?

Его голос, полный искреннего участия, вызвал у неё смех.

– Помочь? Мне? – она подняла на него удивленный взгляд, прямо посмотрела в серьезные синие глаза. Пожалуй, чересчур серьезные. – Мне не нужна ничья помощь! Моя работа разбираться с проблемами. Вот сейчас допью и разберусь со своей.

Она потянулась за бутылкой, но мужчина отодвинул её подальше.

– А моя работа выслушать, – мягко, но вместе с тем настойчиво произнес он. – Вы можете рассказать…

– Тебе? – она опять засмеялась. – Что ты знаешь о жизни, святоша?

– Немного, – согласился служитель. – Но это не делает меня глухим. Я всё ещё готов вас выслушать.

– Настырный, – одобрительно произнесла Эвелин. – И не вы-кай мне! Я не такая старая… хотя… – она снова потянулась за бутылкой. Он убрал ещё дальше, тогда Эвелин стукнула кулаком по столу. – Верни на место, иначе я тебе пальцы переломаю.

Мужчина протянул вперед руки, положил их на стол возле неё. Она изумленно проследила за его жестом взглядом, а потом вопросительно взглянула в его глаза.

– Можете переломать пальцы, бутылку я всё равно не верну, – твердо произнес отец Джеймс.

Эвелин растерянно похлопала ресницами и уставилась на его руки, которые оказались не такими, как она ожидала увидеть. Конечно, она не рассматривала пристально служителей, но всё равно не думала, что его руки будут такими… притягательными. Красивые длинные пальцы, достаточно большая ладонь, грубоватая, немного обветренная кожа, едва проступающие вены. Удивительное сочетание силы и изящества. Подобные руки могли принадлежать как воину, так и человеку, привыкшему много писать, но никак не священнослужителю. Да. Определенно только не служителю. В такую руку хотелось вложить свою ладонь, а не священное писание.

– Создатель, – потрясенно выдохнула Эвелин, пугаясь собственных мыслей.

– Вам плохо? – обеспокоенно произнес он, всматриваясь в её побледневшее лицо.

– Не вы-кай мне! – разозлилась женщина.

– Не буду, – уголок его губ дрогнул, предвещая улыбку. Это зрелище поразило Эвелин не менее сильно, чем лицезрение его рук. – Я всё ещё готов слушать.

В его голосе сквозило участие, а в глазах застыло ожидание и интерес, желание помочь. Воительница нутром чувствовала, что пожалеет, но сдержаться не смогла.

– Он сказал, что мне тридцать пять и что мне не на что рассчитывать… А я ни на что и не рассчитывала! Понимаешь? – пьяно сказала она, стараясь говорить спокойно, без лишних эмоций. – Я просто не люблю ложь… А он врал… всё время! Представляешь? Говорил, что жил в Налии, что тоже наёмник, что у него мама… Мать его! Пел мне песни, а сам счастливо жил за рекой в соседнем поселении с девчонкой и растил сына! Но! – она подняла вверх указательный палец и довольно хихикнула. – Я сломала ему нос и подарила пару фингалов! Ну на прощание!

– Правильно сделали, – спокойно прокомментировал мужчина.

– Что-о-о-о-о? – изумленно уставилась она на него. – Отец Джеймс?! – Эвелин вдруг опомнилась и ворчливо добавила: – Что я говорила про вы-канье?!

– Правильно сделала, Эвелин. И раз уж ты настаиваешь, то прошу удовлетворить ответную просьбу. Зови меня просто Джеймс. Не люблю эту приставку, что прихожане приписывают служителям Создателя. Какой я тебе, право дело, отец?

– Глупо звучит, согласна, – хихикнула она и медленно произнесла, словно примеряя к себе это слово, – Джеймс…

Его имя почему-то сказала тихо, ответила на его прямой взгляд и вдруг почувствовала себя неуютно.

– Кажется, я много выпила, – пробубнила она, виня алкоголь в своей неожиданной реакции на этого мужчину.

– Я провожу тебя.

– Не стоит, я сама, – вскинула она руки в знак протеста и подскочила с места.

Стены таверны качнулись вместе с ней. Джеймс, словно предвидя это, был уже рядом и поддерживал её, не давая упасть. Дремавший под столом пес, неправильно расшифровав поведение мужчины, подскочил и угрожающе зарычал.

– Тише, Лесли, всё нормально, это… – она замолчала, подбирая в уме подходящее слово, определяющее стоящего рядом мужчину. Так близко стоящего… Его синие глаза бродили по её лицу взглядом, почему-то заставляя волноваться.

…когда он смотрит на тебя, то хочется отдать ему и душу, и тело… его взгляд проникает под кожу и оставляет внутри дрожь…

Эвелин вдруг поняла, о чем говорила Кассия. Именно это она только что и почувствовала.

– Всё-таки я провожу… – тихо сказал он, крепче сжимая её руку чуть выше локтя.

Его дыхание коснулось её кожи, и тело Эвелин покрылось мурашками. Джеймс забрал её меч и повел за собой, придерживая, давая опору. Странность происходящего привела женщину в смятение. Она даже не стала возражать против того, что он дотронулся до её меча, чего воительница никогда никому не позволяла.

Свежий воздух понемногу добавлял ясность мыслям. Сначала Эвелин вернула себе меч, а потом постаралась забрать и свою руку. Но отсутствие еды со вчерашнего дня усиливало действие алкоголя и не давало выровнять шаг для самостоятельного хода. И как бы ей не хотелось распрощаться со служителем, без его поддержки она дошла бы нескоро.

При виде родного дома Эвелин облегченно вздохнула, радостно предвкушая, как упадет на кровать и забудется сладким сном.

– Я живу вон там, – женщина указала свободной рукой на высокое, в несколько этажей здание с остроконечной крышей, нижний ярус которого был занят питейными заведениями и лавками. – Часть второго этажа с балконом над таверной – моя. Та, что ближе к мосту.

– Я понял, – ответил Джеймс, уголок его губ опять дернулся, обозначая скрытую улыбку. – Ты заходишь туда через таверну или есть отдельный вход?

Женщина надменно фыркнула.

– Конечно, отдельный вход. Лестница с обратной стороны здания.

Он уверенно повел её в том направлении. Их провожали удивленными взглядами. И Эвелин понимала почему.

– На нас все смотрят, – проворчала недовольно она.

– Тебя это беспокоит? – он повернул к ней голову, чуть замедляя шаг.

– Пьяную кайми ведет под руку юный служитель Создателя, – иронично произнесла Эвелин.

– Что именно из этого тебя беспокоит?

И снова этот взгляд. Серьезный, изучающий, проникающий в самую душу, заставляющий волноваться.

– Всё, – она выдохнула это слово.

Джеймс нахмурился, отворачиваясь, сосредотачиваясь на дороге. Эвелин показалось, что её ответ ему был неприятен, словно… словно он… расстроился? Рассердился? Это ставило в тупик и без того захмелевший ум. Как правильно реагировать, Эвелин не знала. Появившаяся растерянность от странности происходящего разозлила. У лестницы женщина решительно забрала свою руку, схватилась за перила.

– Дальше я сама, спасибо, – произнесла Эвелин, не смотря на него.

Её Лесли рванула вперед, ловко забираясь по ступеням вверх, и остановилась у двери, взволнованно виляя хвостом в ожидании. Воительница завистливо вздохнула. Ей сейчас такое неподвластно. Так быстро наверх попасть не получится.

Восхождение на второй этаж прошло без дополнительных приключений, у Эвелин даже с первого раза получилось попасть в замок ключом. Она почти скрылась в доме, как что-то заставило её обернуться.

– Вы ещё не ушли? – воскликнула Эвелин при виде мужчины, что стоял и наблюдал за ней снизу.

– Хотел убедиться, что вы благополучно доберетесь, – ответил он, тоже переходя на «вы». – До свидания, Эвелин.

– До свидания, отец Джеймс.

Плотно закрыв за собой дверь, Эвелин устало навалилась на неё, окидывая взглядом свою комнату.

– Дом, любимый дом, – тихо пробормотала женщина. Кое-как стянула с себя сапоги и направилась к кровати. – Принеси мне покой от безумия последних двух дней.

Глава 3

Как только действие алкоголя ослабло, Эвелин спустилась вниз в таверну и поела, потом приняла ванну, переоделась и завалилась на кровать в надежде поспать. Голова от такого большого количества выпитого не болела, и воительница в очередной раз воздала хвалу своим предкам. Ведь помимо особой физической силы и выносливости, кайми отличались стойкостью к отравляющим веществам, к которым, несомненно, относился и алкоголь. И хоть пила Эвелин крайне редко, но всё равно считала это свойство весьма полезным.

За окном уже потемнело, а спасительный сон к ней так и не пришел. Вчера и сегодня смешались и сложились воедино, принося с собой грусть. Проклятая записка… Или благословенная? Всё началось с неё. Знать бы ещё кто этот таинственный благодетель. Эвелин вспомнила аккуратно выведенные строчки. Вспомнила? Она уже навряд ли сможет их забыть. Они были выжжены в памяти клеймом. Почерк явно не мужской, слишком красивый и старательный. Воительница стала перебирать в уме женщин, которые могли бы так изящно и поэтично написать…

– Ах ты, черт! – воскликнула Эвелин и стала бегать по комнате, натягивать на себя костюм.

Лесли подхватила настрой хозяйки, воспринимая как игру, и стала носиться следом, путаться в ногах. Когда в очередной раз Эвелин споткнулась о свою собаку и чуть не упала, то подбежала к двери и широко распахнула.

– Жди внизу! – скомандовала женщина псу и потянулась за сапогами.

Лесли с радостным лаем умчалась вниз.

Застегивала куртку, как и крепила меч, Эвелин уже на ходу, быстро спускаясь вниз. В отличие от Лесли Ласточка была не рада внезапной ночной прогулке, и упрямо мотала мордой и фыркала, нервно переминалась с ноги на ногу и не давала крепить седло. Женщину мало интересовали желания её лошади. В иной раз воительница угостила б ту кусочком сахара или яблочком, то сейчас желание подтвердить свою догадку жгло, гоня вперед.

– Если не встанешь спокойно, то возьму другую лошадь! Поняла? – пригрозила она и несильно шлепнула Ласточку по заду. Лошадь сначала потянулась к хозяйке, намереваясь её укусить, но получив щелчок по морде, присмирела.

Ещё пару минут и Эвелин вывела Ласточку во двор. Ночь сделала улицы полупустынными, что позволило женщине выбраться из жилых кварталов верхом, пустив лошадь в галоп. Городские патрули не жаловали подобное, и Эвелин знала, что завтра за это получит выговор от комиссара. Рыжеволосую наездницу и мчащуюся следом такую же яркую собаку уже знали все местные солдаты, охраняющие ночной покой Кравина, поэтому соврать и сказать, что это была не она, не получится.

Нужный ей дом находился за пределами города, на опушке леса. Одинокое строение всем видом говорило, что живущий здесь человек общества не ищет. А острые колья забора добавляли, что и не одобряет внезапного вторжения.

Эвелин резко затормозила, спрыгнула, в спешке накинула поводья на один из кольев и затянула узлом.

– Охраняй! – приказала воительница подбежавшей Лесли и указала на Ласточку, а сама помчалась за дом, куда звали её виднеющиеся голубоватые отблески магии.

Во мраке ночи светловолосая магнесса стояла и на вытянутых руках удерживала в воздухе призванную водную сферу, которая слабо поблескивала, освящая пространство. Исходящие от сферы голубоватые волны были подобны дыму и придавали девушке ещё более чарующий образ. Эвелин хотела позвать магнессу, но вместе с тем и не могла отвести взгляд: девушка и её магия были прекрасны и казались чем-то неземным, хотя, возможно, так и было.

Не отрывая взгляда от сияющего шара, девушка заговорила. Её нежный, мелодичный голос был таким же чарующим, как и творимая здесь магия:

«Как резкий свет в ночи,

Так правда бьет порой,

Ведь страшно потерять,

Но горько сохранить.

И выбор предстоит

Тебе совсем непрост:

Иль тьма, что ложь несет

Иль свет, что дарит боль».

Магнесса опустила руки, а затем щелкнула пальцами. Шар с тихим хлопком взорвался, осыпаясь миллионами мельчайших брызг на землю. Девушка подняла на воительницу свои прекрасные карие глаза и добавила:

– Прости, дорогая, я сделала выбор за тебя, – а затем прошептала: – Уж лучше море слез, чем океаны лжи. – Распахнула объятия, ласково проговорила: – Иди сюда.

Эвелин всего пару мгновений стояла и смотрела на неё, а потом сорвалась с места, подбежала и с ходу заключила её в объятия. Слезы текли по щекам, всхлипы вырывались из груди, превращаясь в рыдания, которые остановить уже не могла, да и не хотела. В нежных объятиях подруги Эвелин оплакивала свои разрушенные надежды о нормальных отношениях, о доме, где будет место человеку, на которого она могла бы положиться и который стал бы ей опорой, спутником… О большем не мечтала и не загадывала, но не сбылось даже это… А если верить словам Рокфорса и Кассии, то уже и не сбудется. Ничего не сбудется. Может, и правда слишком поздно…

Магнесса прижимала к себе Эвелин и гладила по голове до тех пор, пока рыдания не стали тише, а потом аккуратно отстранилась, взяла её за руку.

– Адель, – хриплым от плача голоса произнесла воительница, – давно ты знаешь?

– Давно, – печально ответила магнесса, – я случайно подслушала его разговор с торговцем в одной из лавок Кравина. Он покупал подарки для жены и сына. Ну а выследить его дом дело несложное, – Адель повернулась и ласково коснулась её щеки, стирая слезы. – Всё это время я сильно мучилась и не могла решить, как поступить. Но когда ты стала всё чаще говорить про переезд в Налию и возможность жить вместе с ним, то поняла, что дальше тянуть нельзя. Я боялась, что потом станет только хуже, что ты ещё больше привяжешься к нему.

Эвелин любовалась красивым лицом магнессы и понимала, что даже если б захотела, то не смогла б рассердиться за вмешательство в свою личную жизнь. Резкий порыв ветра поднял их волосы, играясь, прерывая теплоту взгляда и тихую печаль момента. Воительница заметила, как ночная прохлада оставила на обнаженных участках тела Адель мурашки, и тихо сказала:

– Пойдем внутрь. Холодно, а ты в легком платье. Заболеешь ещё.

Магнесса слабо ей улыбнулась и повела за собой. Зайдя в дом, Эвелин скинула сапоги, села в своё любимое кресло, которое всегда занимала, когда приходила в гости к подруге. Адель поставила кипятиться воду, а потом принялась неторопливо расставлять посуду, нарезать фрукты и выкладывать на тарелки.

Эвелин с улыбкой наблюдала за ней, в душе разливалось спокойствие. Адель… Её собственный островок мира и гармонии. Удивительная дева, которую посчастливилось когда-то встретить на пути посреди леса и спасти от монстров. Их дружба стала впоследствии бесценным даром для Эвелин. Когда Адель перебралась поближе к Кравину, восторгу воительницы не было границ.

– Ты моё личное сокровище! – расчувствовавшись, произнесла Эвелин, смущаясь собственных проявлений привязанности.

– А ты моё, – Адель подняла на неё сияющий мягким светом понимания взгляд.

Заваренные травы ромашки, мелиссы и чабреца источали дивный аромат, добавляя покой в мятежную душу Эвелин и располагая к тихим беседам. Воительница пересказала встречу с Рокфорсом, с удивлением отмечая для себя, что по мере окончания рассказа ей становилось легче. Остался лишь горький осадок от его слов и сомнения, которые до того момента никогда не терзали её.

– Думаешь, уже слишком поздно? – спросила Эвелин, приоткрывая ей свою душу. – Я уже не встречу никогда человека, которого полюблю и который полюбит меня?

– Это только Создателю решать, дорогая, – пожала плечами Адель. – Нам не дано знать, когда настигнет нас любовь. Но если это случится, то пусть она не станет для тебя проклятием, а будет взаимной.

– Грустно звучит, – воительница даже поежилась от обреченности прозвучавшей в голосе подруги.

– Возможно, – она отвела взгляд и стала рассматривать лепестки цветков, что плавали в чашке.

Эвелин вдруг широко улыбнулась, вспоминая:

– Знаешь, я никогда тебе не рассказывала, но был у меня однажды случай… Лет десять назад, плюс-минус пару лет. Я была проездом в Трекании. Раньше часто там бывала. Оттуда ближе к Гиблому лесу. Так вот… Давно было, но тот день запомнился. Я остановилась у одной из таверн, спешилась. Подбежал мальчишка, чтобы забрать мою лошадь, напоить её и пристроить на ночлег. Я отдала поводья и остановилась подождать, пока он её уведет, но… Он всё стоял и смотрел на меня не отрываясь. Я взглянула на него, пытаясь понять, что случилось. Наши глаза встретились. И ты не представляешь, что я там увидела! Целую вселенную! В то мгновение я была для него целой вселенной! Это было так странно и так приятно, – запал Эвелин резко пропал, и она грустно выдохнула. – Наверное, вот такого обожания я потом всю жизнь искала. Да и сейчас ищу. Но так как он, на меня больше никто никогда не смотрел.

– А может, ты просто не замечала? – тихо сказала Адель, пододвигая тарелочку с нарезанным яблоком.

– Ты не понимаешь, – проворчала Эвелин, – в его глазах светилось столько чувств, которые вспыхнули в то мгновение, когда он взглянул на меня! Скорее всего, я для него стала первой любовью! И не нужно было слов, чтобы понять это!

– Почему же?! Я понимаю, – мягко ответила магнесса.

– Серьезно?! – заинтересовалась Эвелин. – Слушай, а почему мы никогда не говорили о тебе? И все эти разговоры… Звучит так, словно ты несчастна. Влюбилась в кого-то без ответа? Неужели на свете есть кто-то, кто не оценил красоту твоей души и тела?

– Не придумывай, – мелодично засмеялась Адель и накрыла её руку своей, чуть сжала, приободряя, – допивай чай и ложись спать. Небось со вчерашнего с ума сходишь, вот и не смогла отдохнуть толком. А я приведу Лесли и пристрою Ласточку. Чего им во дворе сидеть? Ночью порой волки приходят.

– Почему не сказала?! – воскликнула обеспокоенно Эвелин.

– Потому что это неважно, – Адель щелкнула её по носу и поднялась из-за стола. – Я магнесса и могу сама справиться со всем. Пей. Я скоро вернусь.

Оставшись одна, Эвелин снова провалилась в задумчивость. Но мысли её теперь занимал не Рокфорс, а новое увлечение сестры – отец Джеймс. Его назначение Главой церкви выглядело очень подозрительно. Да, у пастора всегда в помощниках было несколько служителей, но это применимо для обителей в крупных городах с большим числом людей. Кравин же в подобную категорию не попадал. В их церкви всегда был только один пастор и один служитель: досточтимый и всеми любимый пастор Демьян и отец Арнон, весьма преклонных лет служитель, посвятивший всю свою жизнь угодному Создателю делу. И вот полгода назад к ним перевелся из другой обители отец Патрик, а теперь и отец Джеймс. Три служителя на одну обитель? Странно… Узнать бы причины, которыми руководствовался Глава церкви…

– Такая серьезная, – сказала вернувшаяся Адель, подошла, едва касаясь провела пальцами по лбу Эвелин, заставляя расслабиться и перестать хмуриться, – что ещё беспокоит мою красивую Эвелин?

Услышав такое обращение к себе, женщина скептически хмыкнула.

– Служители, – проворчала воительница.

– А-а-а-а, – с улыбкой протянула магнесса, – новый служитель, отец Джеймс, тебе тоже не понравился, как и отец Патрик?

– Нет, понравился, просто… – Эвелин запнулась, внутри пронеслась волна ужаса от понимания того, что именно только что неосознанно сказала. Он понравился ей?

– Просто… – повторила за ней подруга, ожидая продолжения.

– Просто в него влюбилась Кассия! – раздраженно выпалила воительница.

– Если это взаимно, то чудесно! Человек Создателя будет хорошим супругом для твоей сестры.

– Да, просто чудесно, – зло перековеркала Эвелин, бросая сердитый взгляд на Адель. – Ты его вообще видела? Он… он… он… – она не могла подобрать нужного слова. Перед глазами проносились воспоминания сегодняшнего дня. Отец Джеймс идет к ней сквозь толпу, смотря прямо в глаза… Нет, в душу… Его руки на столе, возле неё… красивые… хочется дотронуться… Он стоит рядом, собирается проводить до дома… его дыхание на её коже…

– Эвелин, – донеслось до неё.

– Он странный, – наконец-то выпалила Эвелин, очнувшись от наваждения, и стукнула кулаком по столу. От удара посуда дружно звякнула, словно подтверждая.

– Все мы немного странные, – миролюбиво произнесла Адель и взяла её руку в свою. – Ты устала, вот и сердишься на всё и всех, подозреваешь…

– Думаешь? – Эвелин посмотрела на подругу с надеждой.

– Уверена. Выспишься, и завтра мир снова заиграет яркими красками. Пойдем…

Её нежная улыбка, мягкий блеск глаз и спокойствие снова подействовали на Эвелин успокаивающе. Воительница послушно поплелась за Адель в спальню. Магнесса взбила подушку, откинула одеяло, подождала, пока Эвелин разденется и занырнет в объятия перины, накрыла подругу и присела рядом.

– Я чувствую себя маленькой девочкой, – проворчала Эвелин.

– Ты такая и есть, – улыбнулась ей Адель.

– Скажешь тоже… – буркнула женщина.

– Красивая маленькая девочка…

– Если только в душе, – саркастически сказала Эвелин, а потом засмеялась и добавила: – очень глубоко в душе…

– Спи…

– Лесли?

– В сарае вместе с Ласточкой, знаешь же правило: в моем доме никаких собак. Завтра уже обнимешься со своим псом.

Адель поцеловала Эвелин в щеку, подоткнула одеяло, погасила свет и вышла.