Накипь – Эмиль Золя

И снова очень-очень крутой роман от Эмиля Золя. Я уже, кажется, писала, что у меня с ним через раз «выстреливает»: то средне, то «ну прям вообще». В этот раз на очереди был второй вариант, и статистика не подвела :)Так уж сложилось, что романы Золя я читаю не по хронологии, а как в голову взбредет. Ну вот захотелось именно эту книгу – так почему бы и нет? Так и вышло, что сначала, года 3 назад, я прочитала «Дамское счастье», а теперь «Накипь», которая вообще-то ему предшествует. И я скажу, что от такого порядка книга нисколько не проиграла. В каждой из них самостоятельный сюжет, разве что главного героя «Дамского счастья» я бы воспринимала, наверное, чуть по-другому, если бы уже была с ним знакома ранее. Но и так неплохо получилось."Накипь" (кстати, как-то в процессе не удалось задуматься, откуда такое название; так что, если кто знает, просветите) рассказывает нам о совсем молодом Октаве Муре, который приехал покорять Париж. Он красив, обаятелен, обладает коммерческой жилкой и воображением, мечтает вести дело на широкую ногу и завоевать весь мир. А пока что работает приказчиком в тот самом «Дамском счастье», которое пока еще обычный скромный магазин и живет в одном очень респектабельном доме по совету своего знакомого архитектора. У Октава есть план: ему представляется, что карьеру ему проще всего будет построить с помощью женщин (прям Милый Друг №2, если бы только он был с ним знаком).Женщин он принимается завоевывать прям с порога. Магазином владеет красивая и умная женщина г-жа Эдуэн – почему бы не попробовать? И в доме, где поселился Октав, полно женщин из уважаемых буржуазных семей, наверняка среди них найдется какая-нибудь и для него. Он, что, мягко говоря, слегка раздражало, кидается почти на каждую, которая имела неосторожность попасться ему на пути, кто бы она ни была. Однако все выходит не совсем так, как ему мечталось.Поначалу, впервые оказавшись в этом шикарном доме, Октав даже подавлен его показной роскошью, благопристойной тишиной, «светскими» замашками населяющих его людей. Еще и каждый из них не упустит случая сказать, какой у них приличный дом, сюда не пускают всякий сброд и живут здесь все только сплошь приличные люди.Однако эта маска приоткрывается в первую же неделю, и чем дальше, тем больше мы узнаем, что же тут происходит на самом деле. Драка за деньги, грязь, зависть и сплетни расцветают буйным цветом. На одном этаже живет семья с двумя дочерьми на выданье, которых мамаша старается пристроить во что бы то ни стало, вот уже два года таская по всем обедам и вечерам и толкая в объятья любого зазевавшегося холостого мужика (вот им бы отлично тут подошло слово «потаскухи» в каком-то своем прямом смысле). О, она готова жить впроголодь, но будет изображать из себя важную даму. С самого младенчества она учит дочерей одному: мужчина существует, чтобы давать жене деньги. Так как ее собственный муж надежд не оправдал, в квартире, такой респектабельной, не утихают ссоры и скандалы. А отец семейства, чтобы хоть как-то свести концы с концами, сидит по ночам над рутинной малооплачиваемой работой, ведь так его бушующие женщины смогут прилепить пару лишних бантов на платье и, может, хоть ненадолго оставят его в покое.В другой сладкой семейке одного вечно лихорадит, а другая бьется в нервном припадке, время от времени похаживая налево единственно для успокоения нервов. В третьей – вообще шведская семья из мужа и двух кузин, одна из которых сняла с другой все хлопоты по хозяйству, в том числе и необходимость спать с мужем. В четвертой жена ненавидит и презирает мужа и чуть ли не насильно отправляет его к любовнице, только бы он к ней самой не прикасался. В пятой квартире живет одинокая женщина, которую когда-то бросил муж и теперь она липнет ко всем подряд, оставаясь при этом «порядочной женщиной». А в шестой живет забитая тиранским воспитанием молодая женщина, которой родители, отдавая ее замуж, запретили иметь детей под угрозой лишения ее наследства и родительского благословения. И только в одной квартире живет вполне счастливая семья, членам которой наплевать, что о них говорят, они не имеют никаких дел с другими жильцами и живут в свое удовольствие.Остальные же – чудная компания – то и дело собираются у кого-то, слушают фортепиано, пьют чай, сплетничают, пытаются как-нибудь обдурить и обокрасть друг друга. Кстати, трое из них – это родные братья и сестра, что не мешает им от всей души друга ненавидеть, иногда вступая в союзы.О, сколько всего скрывается под крышей этого благопристойного дома. Кажется, все тут уже переспали со всеми, все подрались из-за наследства или приданого, даже смерть отца превращается в поле для вымогательства и попыток сыграть на чьих-то чувствах ради собственной выгоды. Золя иногда вставляет какие-то до тошноты мерзкие сцены, когда, например, пьяного вдрызг богатого дядюшку с двух сторон обступают племянницы, чуть ли не облизывая и «тонко» намекая, чтоб подарил им денег, а когда отказывается, то просто обыскивают его и отбирают то, что находят в карманах… А это, между прочим, званый обед, а не что-нибудь.И на этом фоне совсем не мерзко выглядят моменты, когда по утрам распахиваются кухонные окна и во внутренний двор выливаются литры помоев: как вполне натуральных, так и словесных – это служанки обсуждают своих хозяев. Как известно, служанки знают все! И вот тут-то Октав Муре ловит рыбку в мутной воде, ища пути к осуществлению своей мечты. Что ж, как мы знаем из «Дамского счастья», у него все вышло, и очень успешно. Париж покорился. Но вот понравится ли вам такой Париж?

Эмиль Золя безусловно велик. И могуч. Острота и злободневность, откровенность и даже некоторая безжалостность этого романа по отношению к предполагаемому читателю (напомним, что роман «Накипь» написан в период французской Третьей Республики в 1882 году и предназначался для чтения прежде всего тем, кто в нём изображён – буржуа и предпринимателям, именитым и не особо знатным, но всё-таки не бедствующим горожанам, парижанам, тем, кто задирал нос перед простым рабочим человеком и кичился своим происхождением или наличием монет в карманах – причём наличие этих монет совсем не всегда было фактическим) под силу только крупному и смелому литератору, совсем не боящемуся общественной негативной реакции, как мне кажется, неизбежной для этого романа. Уж больно неприглядными, порой жалкими и зачастую смешными изобразил он людей из определённого социального слоя горожан. Причём смешными не в смысле шутки юмора, а в том смысле, что высмеял эту, видимо, довольно многочисленную и значимую во французском обществе категорию людей.В центре внимания стали отношения между мужчинами и женщинами. Такими, какие они есть. Ну, вы поняли – мужчины хотят и стремятся обладать, а дамы изыскивают возможности для любви. И это, в общем, нормальная естественная потребность, определяемая нам социально-половой ролью и статусом (чёрт его знает, наверное во времена Золя всяких там промежуточных гендерных типов не было, ибо в романе о них ни полслова, ни ползвука). Однако то, как мы всё это проделываем друг с другом, как обставляем все эти наши левые походы и забеги, чем руководствуемся при этом, какие ставим цели и какими способами добиваемся их достижения – вот вся эта возня вокруг и около мальчиково-девочковых отношений и стала предметом рассмотрения в этом романе французского классика. Но Золя не просто показываем нам разного рода ухищрения, предпринимаемые теми или иными персонажами для обеспечения своих романтических и сексуальных потребностей, а безошибочно и беспощадно (повторю это определение) вскрывает всё двуличие и ханжество, лицемерие и показушность, морализаторство и бездушие современных ему городских буржуа. И заканчивает свой роман тем, с чего я начал этот отзыв – «Всюду те же свиньи», – говорит один из персонажей романа. И мы с ним соглашаемся.PS Так получилось, что этот роман читался в параллель с романом другого француза и классика – Гюстава Флобера «Воспитание чувств». И довольно долго было ощущение чрезвычайной близости, если не схожести книг. И тут и там молодые люди, приехавшие покорить Париж, и тот и другой герой сосредотачиваются над тем, как им устроить свои любовные делишки – не влюбиться и создать затем семью, а именно уладить делишки – найти любовницу и лучше, если не одну, да ещё при этом не чураться разного рода случайных приключений на этой ниве. И довольно долго было ощущение, что Эмиль Золя, в моём личном восприятии, обгоняет Флобера – как-то мне язык и образы Золя показались сильнее и доходчивее, да и сама проблематика изложена им более остро и жёстко. Но поскольку Золя я читал глазами, а Флобера слушал (и пока что ещё продолжаю слушать) в аудиформате, то не будем спешить с выводами…

– Души-то у них не больше, чем в моих башмаках, – отозвался Ипполит, отмывавший хозяйкино платье. – Наплюют друг другу в лицо и этим же умоются – пусть люди думают, что они чистенькие.М-даааа… Закрыта последняя страница ещё одного романа любимого писателя и меня уже привычно обуревает восторг.

Как замечательно написано! Как поднята и раскрыта, даже больше – препарирована тема разврата, двуличия и низости высшего общества! С помощью какого литературного языка это сделано – современного, красивого, не утяжелённого, но очень точного!

Недаром роман, выпущенный в конце 80-х годов позапрошлого века, наделал немало шуму во Франции. Ещё бы, общество почувствовало себя оскорблённым и принялось нападать на автора с высказываниями типа: "Как грустно, что человек, обладающий таким художественным талантом, так фальшиво изобразил буржуазный дом и его обитателей“.

Дошло до смешного: с Золя принялись судиться однофамильцы его героев. Бред какой-то…Дальше много

А роман поистине великолепный. Перед читателями предстаёт ещё совсем молодой и никому не известный, но очень амбициозный Октав Муре – главный герой другого известнейшего и любимого мною романа «Дамское счастье». Признаться я с опаской начинала читать «Накипь», страшилась узнать каким окажется герой в 23 года, не преподнесёт ли он какой-нибудь сюрприз сомнительного качества. Ведь Золя известен своей реалистичностью, он король натурализма и явно не склонен приукрашать действительность.Что можно сказать? Картинка с Муре получилось на очень веселая в нравственном плане, он оказался ещё тем бабником, не пропускающим ни одну хорошенькую юбку. Но в его оправдание могу заметить, что он – дитя своего времени с определённым нравственным устоем, и, как Муре кажется, он каждый раз искренне влюбляется в женщин, которые не очень-то против завести любовника. Кроме того, герой прекрасно отдаёт себе отсчёт о происходящем вокруг и ему тоже (как и мне) хочется иногда выйти подышать свежим воздухом из клоаки под названием «гостинная приличного семейства».Муре приехал завоёвывать Париж и почему бы не попытаться сделать это с помощью женщин? Так себе способ, согласна. С душком. В послесловии к изданию написано, что Золя симпатизировал так называемым новым людям: Муре с его предпринимательской хваткой и госпоже Эдуэн, прекрасно умеющей вести коммерческую деятельность. Да, последняя выписана вполне приличной дамой, с ужасом взирающей на повальный адюльтер столицы, а через некоторые суждения Октава вырисовывается образ самого автора – умного, проницательного, презирающего местный бомонд.Итак, начинается действие с заселения Октава в большой и респектабельный дом на улице Жуазель, с величественной лестницей, утопающей в коврах:

Это было внушительное пятиэтажное каменное здание, выделявшееся своей белой, лишь слегка тронутой желтизной окраской на фоне соседних фасадов с облупившейся штукатуркой. Соскочив на тротуар, Октав машинально окинул взглядом все здание снизу доверху, от магазина шелковых материй, занимавшего первый этаж и полуподвальное помещение, до окон пятого этажа, расположенных несколько глубже остальных и выходивших на небольшую террасу. На уровне второго этажа кариатиды поддерживали балкон с вычурными чугунными перилами. Окна были обрамлены весьма затейливыми, вылепленными по шаблону украшениями. А ниже, над воротами с еще большим количеством завитушек, два амура развертывали таблицу с номером, который по вечерам освещался изнутри газовым рожком. Претензиозно и надменно. И, разумеется, жильцы этого дома тоже люди достойные во всех отношениях. Швейцар дома, г-н Гур, строго следит за нравственностью и резко порицает «всякий сброд», который (из-за жадности домовладельца) иногда заселяет верхний этаж. Подумать только, недавно плотник вздумал привести к себе женщину! Неслыхано! Правда, он утверждал, что это его жена, но правило есть правило: нужно вести себя благопристойно, как ведут остальные жильцы. А подозрительно округлившейся живот одинокой башмачницы… Это как следует понимать?!Гур, простой в сущности лакей, выражает всю мерзость распространённых в обществе двойных стандартов: что можно господам, того нельзя слугам. А ещё вернее: блуди, но только втихую, чтобы никто не знал и всё было шито-крыто. Недаром, когда обманутый муж одной из светских дам пытается выяснить у жены имя любовника, общество единым фронтом становится на сторону жены и осуждённо перешёптывается друг с другом. Мол, зачем поднимать шумиху? Нашёл письмо? Так это написано прислуге. Ну разве трудно понять, что прислуге оно написано! Не нужно тревожить сами знаете что, иначе запах будет неприятный. И может затронуть всех.Боже упаси попрать видимые приличия! Так уж родители лелеют нравственность в своих дочерях! И неважно, что потом эти дочери в укромном уголке, под прикрытием портьеры и молчаливого одобрения родни почти снимают штаны с потенциальных женихов, лишь бы женить на себе, лишь бы заставить сделать предложение. Мамаши врут напропалую насчёт приданного, женихи скрупулёзно начинают считать сколько им недодали и как бы вытянуть из тёщи с тестем побольше…

Показушная свадьба, потом унылая супружеская жизнь, и возникновение практически заранее предполагаемых любовницы и любовника… Бррр…Причём некоторые жёны прекрасно знают о содержанках мужа, и даже рады им, лишь бы не выполнять опостылевшие супружеские обязанности. Две семьи показаны Золя именно с такое стороны.

Г-жа Дюверье обожает музицировать и кроме репетиций и выступлений её импровизированного хора, её ничего не интересует. Ну а про семью Кампардон можно рассказывать очень долго: жена, изображающая из себя больную уже 13 лет, лишь бы никто её не трогал, прекрасно понимает в чём истинная суть близких отношений мужа с её двоюродной сестрой. Но склонна закрывать на это глаза, ведь сестра ухаживает за ней и прекрасно ведёт хозяйства. А то, что муж каждую ночь уходит спать в кабинет, так это хорошо: всё пространство кровати только для одной Розы, приятно поваляться и почитать перед сном Диккенса… Пятнадцатилетняя дочь Анджела, скромница при родителях, без их надзора от души развращается служанкой Лизой, явно лесбийских наклонностей, которая без стеснения перемывает с девочкой косточки всем вокруг. Включая родителей.К слову о слугах. Блестяще показана обратная сторона дома, изнанка господской жизни – жизнь их прислуги. Печальная у некоторых судьба. Вечные попрёки и истерики хозяек, которые срывают на них зло, насилие со стороны хозяев и как следствие нежеланные беременности, роды в одиночестве, чтобы ни дай бог никто не узнал. Подброшенные в приют или даже расчленённые младенцы…Куда ни глянь, везде помойка – светская, в гостинных и спальных, и помойка на кухнях, с окнами, выходящими во двор. В них высовываются слуги, чтобы перемыть друг с другом косточки всем, кто попадётся им на язычок. В отличии от господ, они говорят правду. Ничего не вуалируя. Перекрикиваются, переругиваются между собой и выливают помои во двор и на голову хозяев. Показательна сцена, когда Муре и его любовница, волей обстоятельств прячущиеся на кухне, вынуждены выслушивать о себе нелицеприятные вещи. А я читала и кивала: «Да, точно, так оно и есть!»Всего не рассказать… И отзыв грозится бессовестно растянуться, но как не затронуть родителей тихой и вроде бы приятной девушки Марии? Забитой, честно говоря, до тупости. Но её ли в этом вина, когда родители не дают в руки до 18 лет ни одной книги? И выстраивают свою собственную систему воспитания, от которой Муре стало «совсем невмоготу». Кроме того, они строго настрого запретили дочери и зятю иметь второго ребёнка, потому что

– Помните, Жюль, какое мы вам поставили условие, когда выдавали за вас Марию! Не больше одного ребенка, а то мы с вами поссоримся… Только рабочие плодятся, словно кролики, ничуть не тревожась, во что это им обойдется!.. Зато дети и вырастают у них на улице и бродят без призору. Меня просто тошнит, когда они попадаются мне навстречу.Колоритно?

А как уж колоритен дядюшка Башелар, просто оторопь берёт! Старый жмот и развратник, пьяница и откровенно мерзкий тип.Золя современен и чем-то здесь напоминает мне Чехова. Та же интонация в голосе, та же лёгкость и лаконичность в тексте, то же внимание к деталям и желание докопаться до самой сути человека. В любимые роман, в любимые)