Эми Мун
Невольница Восточных пустынь. Страсть демона
Глава 6
Аид
Аид хмуро рассматривал стоявшую перед ним травницу.
Губы бледны, глаза потемнели, словно грозовое небо, а кулачки стиснуты так крепко, что еще немного – и пальцы сломает.
А его разрывало на части от искушения несколькими словами довести рабыню до полного отчаяния.
Лекарь все же умер! Но перед этим успел прийти в себя и сообщить, кто приносил ему питье и еду на ночь.
И этот проклятый момент все менял! Девчонка вроде бы справилась, но в то же время нет. Однако Таир мыслил по-другому…
– Твои знания оказались воистину бесценны, северянка, – пророкотал, разглядывая поникшую девушку. – Ахмед успел свидетельствовать, и преступник найден.
Плечи девушки напряглись. По какой-то причине ей хотелось знать ответ, но султан точно не станет отчитываться перед рабыней. Таира интересовало другое. Огладив короткую бороду, султан велел:
– Ты приготовишь нужные мази и настойки, которые помогут Лайан. Сколько на это потребуется времени?
– П-пять… дней, – прошелестела северянка, бросая в его сторону испуганный взгляд.
Аид только прищурился. Путь не надеется, что это время ей удастся прикрыться работой. Он уже решил, как поступит со строптивой рабыней.
– Приступай сегодня же. К вечеру я хочу видеть первые настойки…
Рядом возник слуга, и девушку увели в рабочие покои лекаря. А султан обернулся к нему.
– …За пять дней пять милостей. Моя сокровищница – твоя, – сверкнул черными глазами.
Радоваться бы, но даже это не могло остудить кипевшую в крови ярость. Северянка – только его! Никто не имеет права распоряжаться девчонкой, даже султан! Пульсирующая темная вена на шее Таира вдруг стала особенно привлекательна. И кончики пальцев полоснуло болью – вместо ногтей проступили когти.
Аид прикрыл глаза, отчаянно борясь с пламенем, просившимся на волю. Нельзя! Он мог бы спалить весь дворец, но часть его понимала – это глупость! Из-за какой-то девки? Северянка и так очень скоро будет давиться под ним стонами.
Перед глазами мелькнуло воспоминание обнаженного тела, распластанного на простынях. Такая гибкая и светленькая. Ему нравилось смотреть на различия их кожи.
Гнев испарился, уступая место похоти.
– Не боишься, что я унесу самое ценное, – ухмыльнулся криво.
Взгляд султана потеплел, а широкие плечи расслабились.
– Самое ценное не в сокровищнице, друг мой. Совсем не там…
Аид фыркнул. Нет уж, для него это – сказки. Такие же, как о Властителе шайтанов, чье сердце было покорено простой смертной. И пусть они носили одинаковые имена, но легенды есть легенды. А вот сокровищница – это уже реальность. Как и северянка в его постели. Нужно лишь немного времени.
***
– Бакир, ты живой!
Ильва не могла сдержать облегченного вздоха, чем весьма удивила юношу. Он даже оторвался от колб и стеклянных палочек.
– Почему я должен быть мертв, о белоснежная?..
Белоснежная? Наверное, выражение ее лица было слишком удивленным – Бакир весело фыркнул.
– …Твои волосы будто выбеленный на солнце лен, а кожа подобна молоку из-под породистой кобылицы. Если бы не льдистый кристалл на твоей шее, сейчас бы пришлось стряпать мазь от ожогов. Восточное солнце очень зло к северянам.
Ильва схватилась за пылавшие щеки. Бакир вроде бы не сказал ничего особенного, а сердце почему-то ускорило бег.
– Моя мать была очень… светлой, – пробормотала, хватаясь за кончик косы.
С момента ее плена волосы сильно отросли, но Джаниб запрещал их ровнять, и демон наверняка последует его примеру. А ведь это тяжело – таскать такую гриву!
– А отец? – изогнул черную бровь юноша.
– Отец? – Ильва даже растерялась. – Ах, он… Не знаю. Травницы редко слышат о своих отцах. Когда настает время, женщины нашего ремесла уходят из селений, чтобы выбирать себе, хм, мужчину. Ненадолго, – закончила, опять покраснев – слишком обескураженно выглядел Бакир.
– Женщина сама решает, кто будет отцом ее ребенка? – уточнил немедленно.
От чего-то Ильве стало досадно – разве это так удивительно? И вообще, женщины ничуть ни хуже мужчин!
– Это плохо? – буркнула, направляясь к шкафчику, в котором хранились стебли и сушеные ягоды.
Бакир пошел следом.
– Ну… родители лучше знают, под чьей защитой должна быть дочь.
– То-то я смотрю, что женщинами торгуют, словно кобылицами, – не удержалась Ильва.
– Только бедными или теми, чьи отцы не заботятся о семье, как дОлжно.
– А гаремы держать тоже «дОлжно»? – передразнила, доставая коробочку с высушенной черникой.
Но Бакир не понял ехидства.
– Если мужчина может содержать жен, то да. Семья – есть благодать, а благодати много не бывает…
Ох, ну просто не прошибаем! Дикие нравы!
– …Разве у вас юных девушек не сватают? – продолжил юноша.
Наивный вопрос острой иглой проткнул раздувшееся до невиданных размеров возмущение.
– Ну… сватают, – пробормотала, отчаянно желая соврать. – Но перед этим молодые люди знакомятся! Почти всегда… И вообще, в Северных землях у мужа только одна женщина!
– И ей одной приходится рожать множество детей?! – ужаснулся Бакир. – Не лучше ли содержать нескольких женщин, чтобы каждая принесла двоих или троих? Тогда их здоровье будет крепче, ведь беременность – тяжкий труд.
Ильва уже открыла было рот, чтобы ругаться, но вместо этого выдохнула.
Да, права Лайан – они другие.
– В Северных землях чтут верность одной женщине, – произнесла вместо этого.
Но в темных глазах Бакира не нашлось понимания.
– Когда я получу вольную, то мои наложницы будут одарены богатыми подарками, любовью и верностью. А еще мне не зазорно будет взять деву, уже познавшую мужа.
И ей достался очень выразительный взгляд.
Не успела Ильва ответить, как за спиной раздалось злое рявканье:
– Пошел вон!
***
Аид
От его рыка мальчишка шарахнулся в сторону, налетев на стол.
Склянки жалобно звякнули, одна упала, разлетаясь на осколки, а Аид уже держал щенка за горло.
– Еще одно слово – и останеш-ш-шся без головы.
Щенок дернулся, закатывая глаза. Но вместо того чтобы отпустить, Аид сжал пальцы сильнее. К шайтанам! Убьет этого…
– Стой! – цепкие ручки обвились вокруг талии и дернули назад.
Аид обернулся. Северянка!
Пальцы разжались сами собой, и девушка взвизгнула, выгибаясь в его объятиях. Но вместо того, чтобы вырваться, кошкой потянулась вверх и забросила руки на шею.
Ярость потухла, словно раскаленный уголь в купели с водой.
Аид нахмурился, удивленный столь быстрой сменой настроения. Он не мог припомнить подобного… Или на самом деле не считал мальчишку опасным? Да, пожалуй, так. К тому же в его когтях куда более интересная добыча.
Подхватив рабыню, он в несколько шагов оказался у стола. Посадил туда северянку, а сам навис сверху, вдыхая аромат девичьего тела. Кажется, он стал ярче. Или это все из-за паники, заставлявшей маленькое сердечко трепетать, словно пичуга в клетке.
– Твой защитник сбежал, – ухмыльнулся, намеренно демонстрируя клыки.
Рабыня коротко вздохнула и попыталась отстраниться.
Нет, так не пойдет. А кто лез обниматься еще несколько мгновений назад? Аид сильнее стиснул пальцы на стройном бедре, и девушка застыла.
– М-м-не надо сделать мази… Султан…
– Замолкни…
И северянка прикусила язычок. Славно.
– …Помнишь, что будет после первой смерти? – произнес, наслаждаясь видом порозовевших щек.
– Д-да… Но… Ой! – пискнула, почуяв хватку на шее.
– Ты слишком говорлива, северянка. Сегодня проведешь ночь в моих покоях…
В синих глазах плеснул страх, но, вопреки ожиданию, Аид не ощутил довольства.
– … Можешь не трястись – трогать не буду. Пока не буду, – добавил, убирая руку с ее шеи. – Лекарь жил. Пусть и крохотный огрызок времени.
Травница засопела, словно кузнечный мех. По глазам видно – хочет спорить. Яд камнеломки укладывал в могилу крепких мужчин, а тут старик! Конечно, шансов было немного.
Но теперь это неважно. Зачинщика нашли, и завтра на рассвете состоится казнь. Он займется ею лично, заранее предвкушая, как даст волю первородному пламени.
– До вечера тебе следует управиться с работой. Без мальчишки, – приказал, отходя в сторону.
Травница белоснежной лаской юркнула со стола и попятилась.
– Иные настойки требуют заботы ночью…
Аид смерил рабыню тяжелым взглядом, но вместо того чтобы съежиться от страха, девушка вздернула подбородок.
– …Можете заставить, да! Но я не стану… Никогда не стану делать свою работу дурно или доверять ее другому. Мои зелья – это… это… Моя душа, вот!..
Голос северянки звенел сталью. Немыслимо, но в сердце шевельнулось уважение к такой безрассудной храбрости. Демоны это ценили.
– … Ведь это все для Лайан, – добавила уже тише. – Прошу, господин. Дайте мне сделать работу хорошо. Я готова заплатить!
Невозможная девчонка! Аид не мог припомнить, чтобы кто-то из женщин удивлял его так много за столь короткое время.
– Чем же? Собственным телом?
Северянка вспыхнула.
– Кроме зелий я умею варить мыло и притирки! Очень, эм, нужные для женщин, – добавила, нервно сминая серенький подол накидки.
Аид хмыкнул. Как же незатейливо его пытались купить!
– Значит, будешь их делать. Но я и так бы позволил тебе выполнять работу ночью.
Глаза северянки распахнулись. Злость пополам с изумлением заискрили в них, словно крошечные молнии.
И, видит Всевышний, если бы рабыня была посмелее, кинулась бы на него с кулаками, но девчонка лишь сильнее стиснула зубы и кивнула.
Вот и отлично.
Аид покинул комнату лекаря и направился в библиотеку. Неплохо бы и самому заняться делом. И если северянка колдовала над травами, то он – над книгами. Дряхлые от времени талмуды обретали под его пальцами новую жизнь. Он дарил им богатые одежды, новое плетение и понятный язык. Древние знания становились достоянием Восточных земель. Лишь Аид ибн Хаир мог с величайшей точностью перевести суахиали – письмена народа, что жил многие тысячи лет назад. И, как настоящий демон, делиться этим знанием он не спешил.
Надо будет показать травнице несколько древних рецептов… Аид нахмурился, не зная, как отнестись к промелькнувшей мысли. С одной стороны, северянка, пусть и сведущая в травах, но женщина, а дело женщины – служить и радовать своего господина. С другой стороны, ни у одного лекаря не получилось сделать настойки хорошо. Может, получится у северянки?
Искушение попробовать слишком велико. Аид не был одним из тех дураков, которые упускали возможность. Везде он искал пользу, сулившую прибыль. От того и сокровищница его была едва ли не богаче, чем у султана.
Но как следует обдумать не удалось – мысли перебил возникший перед ним слуга.
– О, милостивый господин! – склонился в глубоком поклоне. – Ваше приказание исполнено – одна из наложниц доставлена во дворец. Девушка перенесла дорогу хорошо, лишь тоска по вам тревожит юное сердце.
Фаиза искала встречи, едва только очутилась во дворце. Неужели в наложнице пробудилась ревность? Забавно. Он не был дураком и прекрасно видел – Фаиза метит на роль любимой женщины.
Зря.
Он не позволит себе слабости, подобно дальнему предку, от которого пошли все демоны. Его интересовало другое… И перед ночью с северянкой стоило бы утолить голод.
– Ее тоска будет развеяна очень скоро. Пусть ждет в моих покоях.
Но прежде он заглянет в библиотеку.
Глава 7
К вечеру у Ильвы рябило в глазах и болела поясница.
Скакать по лестницам, выискивая нужные травы, – занятие утомительное. Бакир больше не появлялся, вместо него прислали двух мальчишек. Они, конечно, сами двигали тяжелую лестницу и подносили инструменты, но показать, где что лежит не умели.
Это ужасно мешало, работа продвигалась медленно. А может, Ильва сама не хотела, чтобы получалось быстро.
Ведь сегодня предстоит провести ночь не где-нибудь, а в покоях демона.
От одной мысли об этом подкашивались ноги.
« Мужчины – что дети. Только вместо сластей жаждут мягкости женского тела. Чем больше дразнишь, тем сильнее желание ».
Ильва вздрогнула, беспокойно оглядываясь по сторонам. Ой, не к добру вспомнились наставления матушки.
Ярина была истинной травницей – свободной и дерзкой. Об отце рассказывала лишь то, что он был хорош собой и простоват. Но это не мешало ей исчезать несколько раз в год по любовным делам.
Травницы шептались, что мама ходит к одному и тому же мужчине – синеглазому красавцу. Маленькой Ильве хотелось думать, что матушка сбегает к отцу, но она отмалчивалась или, если дочь совсем уж доставала расспросами, бросала несколько злых фраз.
Ни один мужик не стоит вольной жизни. Все их достоинство промеж ног, а на большее не годятся. Сердце травницы должно быть свободно – тогда и зелья получаются лучше, ведь душой и мыслями она в любимом деле.
Но порой Ильве мерещилась грусть в светлых глазах матери. А однажды она не вернулась…
Склянка в пальцах дрогнула и чуть не выскользнула на пол.
Возможно, Ярину убили. Люди или дикие звери – такое случалось. А может, мать осталась жить с мужчиной. Ведь не зря прошел слух, что в одном из отдалённых горных селений появилась лекарка, разбиравшаяся в травах.
К тому времени Ильва была достаточно взрослой – девятнадцатая весна шла – и очень хотела отправиться разыскивать мать. Но на деревню напали.
Чтобы не выронить склянку, Ильва отложила ее на стол.
Трусиха!
У нее так и не хватило духу лишить себя жизни, как поступили другие травницы. Ее, да еще тех, кто не успел, скрутили, а потом… Потом было страшно, больно и унизительно. Девичью честь им сохранили, конечно, но только ради большЕй прибыли.
А вот некоторым рабыням не повезло. С ними поступили очень жестоко. Ильва сглотнула тошнотворный комок.
Нет, она никак не могла представить даже ночи рядом с демоном! Хоть его прикосновения в какой-то момент стали приятны. Чуть-чуть.
– О, Духи! – прошептала, возвращаясь к зельям. – Дайте мне сил…
И, закупорив готовый отвар, Ильва что есть сил его взболтнула, а потом бережно поставила на подставку.
Вдох-выдох… Травница должна быть храброй. Только крепкие сердцем могут создать лучшие зелья. А она… Она обыкновенная трусиха, которой не хватило духу уйти из жизни непокоренной.
Круто развернувшись, она взглянула на сидевших в ожидании мальчиков. Их головы были опущены, а на смуглых лицах застыла маска холодной услужливости. Во дворце султана место лишь самым прилежным.
– Я закончила, – голос предательски дрогнул.
Мальчишки вскочили и с поклонами велели следовать за ними.
Конечно, ее привели в купальни.
Чем могли гордится Восточные земли, так это необычно прекрасными ванными комнатами, занимавшими большие пространства.
Тут были мозаики и фонтаны, множество удобных низких лавочек и, конечно, бассейн. Настолько огромный, что колонны, державшие своды комнаты, выходили прямо из воды.
Слуги удалились, отдавая ее в руки двух престарелых женщин. Те молча принялись за дело. Помогли раздеться, окунули в воду, а потом уложили на крытое полотенцем каменное ложе и принялись растирать тело маслами.
И это было бы приятно, если бы не одно "но" – ни на секунду Ильва не забывала, ради чего служанки так стараются.
Сердце мучительно сжималось, хотя демон обещал не трогать, а уж когда ей показали наряд…
– Это… это все?! – прошептала в ужасе.
И служанки дружно кивнули.
Благословленной северными Духами травнице полагался лишь пояс, к которому крепились полоски полупрозрачной ткани.
Ильва тяжело сглотнула. А сдержит ли демон слово? В этом она была уже не так уверена.
***
Аид
Проклятье! Какого… шайтана?!
Жгучая похоть плеснула по венам, и Аид едва сдержался чтобы усидеть на заднице ровно. А ведь еще мгновение назад был уверен – Фаиза уняла его влечение не менее чем на день.
Наложница превзошла саму себя. Будто чувствуя, что его влечет к северянке, проявляла невиданную пылкость. В изумрудных глазах плескалось восхищение, а тело было гибким и послушным.
Но все старания любовницы пошли прахом, стоило рабыням привести новую игрушку.
Травница стояла перед ним почти нагая, в одной лишь короткой повязке на бедрах. Ее изумительные волосы были распущены, а кулачки сжаты до побелевших костяшек.
– Иди сюда, – велел хрипло.
Не поднимая глаз, северянка двинулась вперед. Мелким шагом, осторожно, как будто перед ней хищник.
Так и есть. В воздухе задрожало прозрачное марево. Плечи и спину кольнуло – каменные чешуйки легли на тело нерушимой броней.
Не мигая, Аид рассматривал сладкую добычу. А не плюнуть ли на все эти игры и…
– Вы обещали не трогать, – едва слышный шепот ударил наотмашь.
Вскочив на ноги, Аид оказался рядом и, схватив взвизгнувшую северянку, бросил ее в мягкие подушки кровати. А сам навис сверху.
***
Убьет.
Ильва глотала раскаленный воздух мелкими порциями и отчаянно мечтала потерять сознание, только бы не видеть полыхавших алым глаз, среди абсолютной черноты вместо белка.
Нет, сначала использует, а потом убьет.
Мужская плоть, упиравшаяся ей в бедро, не оставляла сомнений, чего именно хочет демон. Она знала, как выглядят мужчины. Что они делают с женщиной, и какие есть для этого способы.
Демон мог выбить ей зубы, а потом заставить взять ртом. Или просто скрутить в бараний рог, чтобы поиметь. И никто не посмеет вырвать ее из лап зверя, даже султан.
От ужаса перехватило дыхание, но сил хватило на короткое:
– Прошу.
Демон обнажил белоснежные клыки, но хватка на запястьях ослабла. А спустя несколько мучительных мгновений мужчина резко отпрянул и вскочил на ноги.
– Прикройся!..
И в нее полетело одеяло.
Не мешкая, Ильва завернулась в шелковую ткань, словно в кокон. Даже волосы спрятала.
– …Спать будешь в здесь, – зарычал, кивнув на софу, что стояла в углу громадной спальни.
И вышел прочь как есть – в одном черном халате, накинутом на обнаженные плечи и штанах. Сапог не надел.
С трудом отдышавшись, Ильва вытерла выступивший на лбу пот. Пальцы дрожали, а зубы выстукивали чечетку.
Вот сейчас она была на волоске от… Ильва тяжело сглотнула и плотнее закуталась в покрывало. Взгляд бездумно шарил по комнате, но ее красота едва ли могла отвлечь.
А может… Может, поддаться? Демон насытится и оставит ее в покое.
От ужаса Ильва даже головой затрясла! Нет, ни за что!
В волнении подскочила на ноги и бросилась к софе, на которую указал демон. Но на полпути ноги остановились сами.
И только потом она поняла почему. На низком столике лежала ветхая книга. А на ее истертой и до невозможности потертой обложке был нарисован знак.
Символ, который знаком всем травницам и алхимикам мира: змей, кусающий себя за хвост.
Ильва затаила дыхание, решая, как поступить. Книга такая старая… Коснуться боязно! Но наверняка там спрятано бесценное сокровище! Восточные земли славились своими знаниями и дивными рецептами зелий.
– О, Духи, – прошептала, делая крохотный шажок.
Она сумасшедшая! Только что ее чуть не взяли силой, и вот уже глупая Ильва крадется к столу, на котором покоится вещь демона!
Но книга манила, как огонек свечи манит мотылька.
Может, там есть рецепт зелья, способного усыпить или очаровать демона? На детей шайтана не действовали обычные снадобья или притирки. Они подобны камню. Или огню, сжигавшему силу трав.
Пальцы коснулись шероховатой обложки и осторожно подцепили краешек. Дышать страшно – такая древность!
Но, не имея сил сопротивляется любопытству, Ильва открыла первую страницу.
И едва устояла на ногах.
Рецепты! Это действительно были они…
***
Аид
Строптивая девка! Тысячу и еще столько же раз он пожалел, что выдрал северянку из цепких лап Джаниба – в награду получил лишь головную боль!
То, что казалось легкой забавой, вдруг стало… бесить. Но хуже всего – он сам шагнул в ловушку.
– Мой господин, – Фаиза преданно жалась к его ногам, – одно слово – и я утолю вашу печаль, только прикажите.
Но в нежном мурлыканье сквозил страх.
Он ворвался в покои наложницы возбужденный и злой, но стоило смять упругую плоть, как желание исчезло. И аромат женского тела вместо безвкусного вдруг стал… навязчивым.
Аид плотнее сжал губы, жестом велев Фаизе отодвинуться. Демоны не обладали обонянием двуликих, но реагировали на женщин. По запаху выбирали тех, кто способен выносить дитя и не сгореть заживо.
Аромат пары, дарованный Всевышним, был особенным. Для каждого свой. Отец говаривал, что узнал мать по влекущему запаху роз, что в тысячу раз нежнее, чем настоящие цветы.
Но эта связь не принесла счастья. Мать уже была наложницей в чужом гареме, и пусть по праву высокородного, демону отдали женщину, но та привыкла к дому своего прошлого господина.
А отец никак не мог смириться с тем, что Сюзан однажды принадлежала другому. Все демоны – эгоистичные собственники. Но сейчас он не мог воспользоваться своим правом!
– Упрямая девка, – процедил сквозь зубы и поднялся с кровати.
Надо бы взять себя в руки. И скорее закончить эту проклятую игру.
На этот раз Фаиза не пыталась его остановить. Испугалась? Плевать… Ноги сами несли его обратно, а в голове складывался план. Но едва Аид переступил порог, как забыл, о чем думал мгновение назад.
Северянка не только играла на его нервах. Она смела тронуть принадлежавшую ему вещь!
Заметив его, девчонка вскочила на ноги, а книга с глухим стуком упала на пол.
– Я… я… я могу приготовить! – выпалила, указывая на разлетевшиеся листы.
