Эми Мун
Невольница Восточных пустынь. Страсть демона
– И сегодня эта жаба будет допущена в сокровищницу господина. Да-да. И выберет сразу две благодарности. А твой ларец давно покрылся пылью.
Зашипев, словно пустынная гадюка, Хабиби изрыгнула проклятье и скрылась.
А Фаиза вернулась к мазям – синяки надо вывести быстро, чтобы Аид не решил обратить внимание на новую игрушку. Интересно, почему эта Ильва до сих пор может ходить? Демон не тронул? Или решил поиграть?
Скорее всего, последнее. А если так, то плохо. Только она – Фаиза – должна быть главной в гареме и в постели мужчины. А может… Фаиза даже застонала от предвкушения.
Может, демон влюбится в свою преданную наложницу. И тогда сокровищница будет вся ее!
Нет-нет. Конкурентки не нужны… Надо придумать, как отделаться от северянки, да так, чтобы демон ей помог.
Глава 3
Шум улиц забивал уши, а пыль – глаза.
Ильва изо всех сил держалась за ремень, перекинутый через седло, и старалась не отставать от лошади. Получалось с трудом, пусть за несколько дней она успела немного прийти в себя и отъесться.
Но сегодня утром ее растолкала тучная надзирательница. Солнце еще не встало, мрак окутывал тесную комнату, но Ильва слетела с лежанки в один миг. И чуть задницу не отбила.
– Мало того что тощая, так еще и неуклюжа, – заворчала женщина. Кажется, ее звали Джана. – Собирайся давай, – швырнула ей одежду, – господин ждет. Быстро умывайся и не медли с одеждой!
Поплескав в лицо водой из кувшина, Ильва влезла в шаровары и кое-как справилась с балахоном. А также нацепила на голову платок. Увидев это, надзирательница обругала ее «тупоголовой ослицей» и повязала его иначе, оставив лишь разрез для глаз. На руки велели надеть перчатки.
– Нечего простолюдинам твою кожу разглядывать, – хмуро сообщила женщина.
Ильва молчала, конечно. Она не хотела сердить надзирательницу, а демона тем более.
Впрочем, он все равно был недоволен. Когда Ильву привели в хозяйские покои, демон встретил ее та-а-аким взглядом, что немедленно захотелось броситься обратно в комнатушку и забиться в самый темный угол.
Но она застыла как вкопанная. У ног мужчины сидела нимфа. Огромные, подведенные краской глаза сверкали изумрудами, губы нежные, словно лепестки роз, а личико совсем юное. На красавице были только расшитые цветами шаровары, золотые браслеты и платок, украшавший каштановые локоны. Обнаженная грудь тихонько вздымалась, а на смугловатой коже виднелись синяки.
В бок болезненно пихнули, и, охнув, Ильва склонила голову.
А демон ей лгал бессовестно… Похоже, он совершенно не умеет быть нежным.
Желание сбежать из золотой клетки стало воистину невыносимым.
– Сегодня отправимся во дворец, – лязгнул мужской голос. – Посмотрим, на что ты способна.
Надзирательница опять толкнула, и Ильва решилась разомкнуть губы.
– К-как прикажете, господин.
И вот она спешит по пыльным улицам Багдааш рядом с лошадью демона. Мужчина не предложил ей ехать верхом и тем более не подумал о повозке. Да Ильва и не рассчитывала. Она же не наложница.
Пока еще не наложница.
Ильва крепче сжала ремень, но заставить себя опустить голову не смогла. От волнения взгляд метался по улицам, отчаянно пытаясь найти хоть какой-нибудь добрый знак. Например, пеструю кошку или поющих рядышком птиц.
Но вместо птиц в воздухе кружилась пыль, а кошек и подавно не встретишь. Лишь иногда пробегали тощие собаки. Они терпеливо ковыляли за женщинами, несшими в плетеных корзинах снедь или вились рядом с чумазыми и смуглыми до черноты детишками.
Ильва тяжело перевела дух.
Багдааш ей не нравился. Все такое красное, коричневое, серое… Глиняные домики жмутся друг к другу точно гнезда ласточек, нет ни кустика, ни цветов. Лишь на перекрестках дорог встречались колодцы, у которых толпились женщины. Почти у всех сокрыты лица, а плечи опущены. Одни полоскали в каменных корытах белье. Другие набирали воду для хозяйственных нужд, порой ругаясь или громко смеясь.
Ильва же не наблюдала ничего смешного. Ей хотелось увидеть хоть одно зеленое пятно и снять уже, наконец, эти гадкие сапоги, натиравшие ноги. Но лошадь двигалась вперед, и ей приходилось тоже.
Демон не обращал на нее внимания. Казалось, он наслаждался поездкой и тем, как склоняются перед ним люди. Иногда мужчина бросал мелкие серебряные монетки. Чаще всего детям, женщинам и старикам. На мужчин не смотрел, и в этом Ильва была с ним согласна – лентяев она тоже не любила.
Понемногу дорога становилась ровнее, а вместо колодцев начали появляться фонтаны. Ильва чуть не вскрикнула, увидев первую клумбу, а уж когда дома оделись в песчаный кирпич и благородный мрамор…
– О-о-о! – застонала от восхищения, разглядывая искусные мозаики.
Какая тонкая работа! А эти статуи! Словно живые, девушки застыли в камне – складки платья любовно обрисовывали фигуры, а тела изогнуты в танце. Их движения казались смутно-знакомым, хоть лица статуй были скрыты от посторонней мраморной вуалью.
Уныние сменилось любопытством. Ильва понимала, что они пересекают богатый квартал, но сколько же тут было красоты! Бедные одежды исчезли, уступая место разноцветным тканям, а бычьи пузыри на окнах – ярким витражам. Появились живые изгороди и арки из цветов. Торговцы теперь не сидели на земле, а зазывали покупателей в пестрые шатры, от которых доносился звон серебра и пряные запахи.
Но самое удивительное ждало впереди. Из-за очередного поворота вынырнули шпили дворца. Круглые купола блестели золотом. Ажур арок напоминал иней, а белизна – снег.
– Да-а-а, – протянула, любуясь великолепным строением.
А ей-то, глупой, показалось, что дом демона богат. То есть он был богат, конечно. Три этажа, с садом и внутренним бассейном – Ильва успела рассмотреть. Но дворец султана блистал.
Пожалуй, с ним не сравнится и замок Госпожи Северных земель.
– Нравится?
Насмешливый голос заставил вздрогнуть и вжать голову в плечи.
– Д-да… господин, – добавила торопливо.
Демон ничего не ответил, но она чувствовала на себе оценивающий взгляд. Кажется, мужчина что-то задумал. И от этого понимания становилось дурно – с демонами связываться себе дороже. Но выбора у нее не было.
Сбежать нельзя, да и денег нет. На наложницах есть хотя бы богатые золотые украшения – браслеты и серьги, – а у нее? Ильва не обманывалась насчет своего положения.
Единственный ее козырь – знания травницы. И она собиралась этим воспользоваться.
У изножья мраморной лестницы, проходившей под ажурными арками, их встретила стража.
Воины низко склонились, приветствуя демона:
– Достопочтенный Аид ибн Хаир! Наш господин, да продлит Великий его годы, ожидает вас в персиковой комнате.
Аид?!
Пусть на улице стояла жара, но Ильву затрясло в ознобе.
Аид!
Однажды мать рассказывала ей о могучем шайтане – владыке Пещер Мучений и Покаяния. Им пугали отнюдь не детей, а взрослых. И демона не назвали бы этим именем просто так. Значит, его сила велика. Кажется, самые могущественные обладали даром призывать белое пламя, перед которым не мог устоять ни камень, ни металл.
– Идем, – раздраженно бросил мужчина. – И лицо открой, живо.
Как будто пощечиной наградил! Ильва чуть не бросилась вперед демона, только бы не рычал.
Стража одарила ее долгим взглядом, но ничего не сказала.
Ильва с каждым шагом все больше жалела, что ее не оставили в компании лошади. От великолепия, простиравшегося вокруг, подкашивались ноги.
Дворец султана – это… Он лучше всего, что она видела!
Изысканные мозаики под ногами переливались лазуритом, изумрудами и золотыми искрами, в кадках благоухали розовые кусты, стены драпированы шелком, в просторных клетках распевали птицы, а фонтаны выбрасывали струи прозрачной воды.
Слуга, тенью возникший рядом, вел их от одного зала к другому, пока, наконец, они не вошли под своды комнаты, в центре которой росло раскидистое персиковое дерево со спелыми плодами.
На одной из соф сидел мужчина. А рядом с ним… О, Духи!
Кажется, она сказала это вслух.
Наложница султана повернула голову и тут же поднялась навстречу.
– Сестра! – воскликнула, протягивая руки. – Ох, глазам не верю!
***
Аид
А вот это было неожиданностью.
Аид хмуро смотрел на обнимавшихся девушек, да и султан выглядел не менее обескураженным.
– Хаяти ( прим. автора – «моя жизнь» на арабском ), вы знакомы? – откашлялся, наконец.
Лайан одарила мужчину широкой улыбкой.
– Помнишь, я рассказывала, как на деревню обрушился мор? Ильва лечила мою семью!
Травница очаровательно покраснела, а Аид едва не выругался. Способность нежных щечек цвести, словно бутон розы, вызывала стойкое желание схватить рабыню в охапку и утащить в самые дальние покои.
– Всего лишь помогала, – прошептала, стыдливо опуская взгляд. – Я была еще ученицей.
– Но такой умелой. О, мой господин! Сколько радости! Сколько восторга! Я уже чувствую себя лучше!
Глаза наложницы и правда сверкали, будто драгоценный камень. Лайан могла похвастать их необычным цветом – фиалка и лазурит. К тому же гибкий стан обнимал целый водопад светло-пшеничных локонов, а фигура обладала приятными глазу формами. За это северянку и похитили, продав не куда-нибудь, а в султанский гарем.
Но Таир не сразу обратил внимание на наложницу. Разнообразие женщин давно пресытило султана. А вот необычная грация и гармоничность в танцах увлекли.
Сначала Лайан развлекала Таира просто так. А потом уже и без одежды, лишь в браслетах из серебряных колокольчиков. Со временем из страсти родилась любовь. Каменное сердце султана воспылало неугасимым пламенем чувств.
Вот и сейчас мужчина улыбался, будто мальчишка, глядя на радость своей любимицы.
– Вы должны остаться погостить, – заявил не терпящим возражения тоном. – Аид, надеюсь, ты не против?
Вот же… песчаная лисица! Аид стиснул зубы, борясь с искушением выругаться и покинуть дворец вместе с северянкой. Знал бы – ни за что не показал султану. Таир не может забрать рабыню. Аид не просто знать, он демон, которому подчиняются десяток таких же. С его силой сравнятся разве что Зариф и Зафар – близнецы с одной душой на двоих. Но, с другой стороны, султан может настоять на почетном обращении со строптивой рабыней.
Под его взглядом Ильва вжала голову в плечи.
– Конечно, мы останемся, – медленно ответил Аид. – Только вели привезти сюда Фаизу.
И опять внимательно оглядел северянку. Но та осталась равнодушна – никакой ревности или недовольства. Проклятье!
Султан кивнул.
– А теперь займемся делом, – обратился к Ильве. – Навыки травницы сейчас очень к месту. Поручаю тебе не только мою драгоценную Лайан, но и здоровьем главного лекаря. Он при смерти. И подвели его к этому силой.
Глава 4
Плохо! Все очень, очень плохо!
Ильва в отчаянии смотрела на дряхлого, почти высохшего от времени старика.
Кроме отравы против нее играло само время! И если с ядом можно бороться, то как вернуть в измученное тело хоть каплю жизни?
Пальцы дрожали, мешая ощупать лекаря как следует. Да еще демон рядом… Вместе с султаном!
Ильва покосилась на мужчин. Должно быть, она спит! Мало того что встретила Лайан, девушку, семью которой однажды довелось лечить, так еще та оказалась наложницей султана! Беременной! И теперь понятно, почему статуи в городе мерещились ей знакомыми. Они были похожи на Лайан!
Ох…
– Ты сможешь ему помочь? – голос султана заставил вздрогнуть и вновь покоситься на мужчину.
Он… Наверное, красив. Не так, как демон, но все же… Густая борода подстрижена ровно и коротко, черные глаза жгут цепким вниманием, а мощная, но немного коренастая фигура выдает недюжинную силу.
– Лекарь очень стар, – шепнула, едва ворочая языком. – И… и сок цветка камнеломки… Это плохо.
– Я сам знаю, что плохо, – поморщился султан. – Ты сможешь сварить противоядие? Нужно привести его в сознание. Хотя бы на минуту!
Султану было важно узнать, кто осмелился на преступление. А ей было важно не попасть в покои демона.
– Я сделаю противоядие, – кивнула, прикидывая, что нужно. – Очень особое противоядие. Но мне требуется доступ к травам. И еще пусть дают лекарю по капле горького отвара каждые три сотни ударов сердца.
– Поясни, – а это уже демон.
Ильва чуть по лбу себя не стукнула. Ну конечно, они не знают названий травниц.
– Горький отвар делают из полыни и сосновой коры, смешанных в равных долях. Воду снять сразу после кипения, на жменю смеси – три вот таких, – кивнула на стоявшие рядом чашки, – емкости. Выдерживать до появления красноватого оттенка.
Султан хлопнул в ладони, и от стены отделился слуга. Чернолицый и проворный.
– Сделать все, как она велела, – приказал султан.
Слуга поклонился и, пятясь, исчез из комнаты.
А султан сделал ей знак следовать за ним. Идти пришлось недолго.
– О-о-о! – схватилась за щеки, едва только мужчина открыл дверь.
Такого хранилища она раньше и не видывала!
Тысячи и тысячи пузырьков стояли на полках, которые упирались в потолок. На протянутых между ними веревках висели пучки трав. Огромный стол был заставлен всем, что требовалось умелому травнику, а некоторых приспособлений Ильва и вовсе не знала.
Вот зачем та странная витая трубка из стекла? Или стеклянные емкости с разными горлышками. Узкие, широкие, скошенные.
О, какая чудная ступка из венецийского красного мрамора! Толочь в такой травы – одно удовольствие. Зелья и отвары выходили особенно чистыми, ведь этот камень не оставлял в порошке даже маленькой песчинки.
Пальцы ласкали крупный пестик, легко трогали стеклянные палочки, чашки, тарелки…
– Вижу, твоя рабыня действительно знакома с алхимическим ремеслом, – раздался за спиной голос султана.
Ильва обернулась, растерянно оглядывая стоявших у двери мужчин. Почему султан улыбается? А демон выглядит чернее тучи – только глаза горят раскаленными углями. Ильва растерянно кашлянула.
– Мне надо… До вечера противоядие будет готово. Но требуется помощник.
Султан вновь хлопнул в ладони, и через несколько томительных минут в комнате появился запыхавшийся юноша.
– О, великий, – поклонился султану, – милостивый господин, – потом демону, – готов служить вам.
Демон и так был хмур, а завидев помощника – совершенно растерял сдержанность.
– Этот мальчишка? – зарычал так, что стены дрогнули. – Да он же бестолочь!
Ильва почему-то покраснела. Бестолочь или нет, а вот что хорош собой – это точно. Юноша чем-то напоминал кота. Зеленые глаза хитро блестели, а на губах мелькала улыбка. И смотрел он с интересом…
– Бакир – лучший ученик старика Ахмеда. Брось, Аид. Или сам желаешь проследить за травницей?
***
Аид
Аид едва держался, чтобы не заткнуть Таира кулаком. Ублюдок провоцировал его! В черных, будто смола, глазах блестела хитринка, а на морде шакалье предвкушение – согласится или нет?
– Мне есть чем заняться, – прищурился Аид, и султан хмыкнул.
– Как скажешь. Отдохнешь с дороги?
Аид мельком глянул на девушку. Та опять разглядывала травы. И с таким восхищением… Надо будет распорядиться о рабочей комнате для травницы.
Игры играми, а выгоду Аид упускать не хотел. Если девчонка докажет свое мастерство – а он был в этом уверен – то ее снадобья возьмут за хорошую цену.
Как и все демоны, Аид любил золото. Среди потомков шайтанов считалось успехом иметь сокровищницу, наполненную изысканными или необычными украшениями. Демоны охотились за ними с одержимой страстью.
Его жемчужиной была коллекция из драгоценных браслетов. Лишь немногим позволялась взглянуть на нее. Когда Фаиза увидела, так еще день после этого не могла складно мыслить. В глазах девушки он видел блеск драгоценного металла и камней. Она мечтала хотя бы об одной вещи, готова была на все. Но он не позволил.
Не родилась еще женщина, чье тело украсят столь изысканные украшения.
А что касается северянки – пусть работает. И плевать, кто ей будет прислуживать. Мальчишка не осмелится тронуть собственность демона, а когда лекарь отдаст Всевышнему душу, травница окажется в его комнате.
Аид ухмыльнулся, довольный собственными мыслями и вышел прочь.
***
– Восхищен, – тон Бакира сочился обожанием.
Зеленые глаза блестели, а на красиво очерченных губах играла улыбка. Ильва смущенно дернула плечом и отвернулась.
– Ты… Вы тоже помогли.
– Наше положение равно, о белоснежная роза. Я всего лишь раб, сын рабыни.
Ильва удивленно захлопала ресницами.
А так и не скажешь. Бакир выглядел сыто и ухожено. И пусть его одежда не расшита золотом, но все равно красива.
– Милосердная Лайана вняла мольбам моей матери и забрала меня у одного визиря, моего отца, – тут Бакир поморщился, словно говорил о чем-то настолько неприятном, что и вспоминать не хочется.
– …По ее приказу я был отправлен к достопочтенному Ахмеду, да вернется его здоровье. Всего год мне понадобился, чтобы стать лучшим учеником. Я рвал жилы, лишь бы не упустить шанс. Однажды у меня получится выкупить мать.
Ильва слушала, затаив дыхание. Ох, в Лайан она не сомневалась. И сейчас еще больше уверилась, что тихо, исподволь, девушка борется за свободу всех угнетенных и несчастных. Ах, скорее бы встретиться снова! Кажется, ей даже дышать легче – рядом не просто ее землячка, а почти подруга! Поверить боязно…
– В Северных землях нет рабства, – призналась тихонько. – Конечно, у женщин в нашей стране тоже небогатый выбор, но… он есть. И если мужчина дурно обращается с избранницей, она может просить защиты.
– Очень интересно.
Ильва вздрогнула, оборачиваясь к стоявшему за спиной демону.
Он успел переодеться. Теперь на мужчине был шелковый черный кафтан и в тон ему шаровары. Алый пояс перехватывал талию, а из-под него выглядывали два кинжала. Даже во дворце султана демон не расставался с оружием.
– Противоядие п-почти готово, господин, – прошептала, склоняя голову.
Надо быть послушной и скромной. Демоны это любят.
Мужчина ничего не ответил. Медленно обошел комнату по кругу, будто принюхиваясь. Ильва тоже потянула носом. Противоядие пахло и в самом деле не очень. Все из-за лошадиной желчи – она давала едкий душок.
Пока Ильва мучительно соображала, как объяснить демону, что зелье терпимо на вкус да и вообще умирающему все равно, комнату наполнил перезвон колокольчиков – время доставать противоядие из кипевшей воды.
Схватив щипцы, она осторожно извлекла пузырек и обернула тряпкой.
– Первую каплю нужно дать, пока не остыло, – пробормотала, очень надеясь, что демон заберет противоядие и уйдет.
Не тут-то было.
– Сама дашь, – велел сухо.
Ильва пожала плечами. Она была хорошей ученицей и знала, как заставить человека пить, даже если он был без памяти.
Мать была скупа на похвалу, но даже она порой говаривала, что Северные Духи были милостивы, благословляя ее дочь в Круге Травниц.
Ах, как же обидно, что работорговец Джаниб первым делом сорвал с нее амулет! Конечно, можно сделать другой, уронив на кристалл по семи капель из семи особых зелий, но… Это все равно не то.
Задумавшись, Ильва коснулась ошейника, в который был вплетен льдистый кристалл. Он отгонял жару, поэтому она сейчас не мучилась от головной боли и жажды.
– Следуй за мной, – вывел из раздумий недовольный голос.
И демон направился в покои больного. Пришлось подчиниться.
Ильва лишь осмелилась бросить быстрый взгляд на Бакира. И почему-то юноша выглядел встревоженно.
Глава 5
Сок камнеломки – опасный и хитрый яд. Порой он убивает мгновенно, а иногда может держать свою жертву между небом и землей часами, а то и днями.
С лекарем получилось именно так.
Его нашли без сознания рано утром. Рабыня криком перебудила дворец, а потом кричала уже на допросе. В приступе ярости Таир рвал и метал, но хватило выдержки не прибить глупую девку. Мальчишку помощника тоже проверили, хоть у него имелось подтверждение невиновности – ночь он провел в библиотеке султана, его видела и стража, и хранитель.
Да никто и не входил в покои лекаря. Как же так произошло, что еще бодрый вечером старик утром уже едва дышал?
Следовало бы поразмыслить над этим как следует, но вместо этого Аид рассматривал порхавшую около лекаря северянку.
А там было на что посмотреть.
Сколь бы ни было неприятно, но врать себе – последнее дело. Недооценил травницу. Ох как недооценил.
Девушка словно изменилась. Движение, взгляд, голос – все свидетельствовало о безумной преданности своему делу и редком мастерстве. Ее пальцы были ловки, взгляд точен, а ум цепок на мелочи.
Ильва ловко управлялась с неподвижным телом, заставляя лекаря глотать снадобье, когда требовалось. Для этого она нажимала на особую точку чуть повыше кадыка. И старик реагировал.
Девушка не брезговала лично сменить испачканные мочой покрывала. А перед тем, как бросить их в корзину, внимательно осмотрела и – о, Всевышний! – обнюхала.
– Слишком много желчи, – пробормотала, будто сама себе. – Его нутро изъедено отравой…
Изъедено? Скорее, прогнило насквозь. Аиду довелось видеть жертв сока камнеломки вскрытыми. Одна чернота.
– …Но несчастный получил лишь малую порцию, – продолжила девушка, вскидывая на него затуманенный взгляд. – Будто он вовремя заподозрил неладное и…
– Вода!
От его рыка травница отпрянула. Насыщено-синие глаза потемнели, словно грозовое небо, а бровки жалобно выгнулись.
Но сейчас Аиду было не до бабских истерик. Ухватив северянку за руку, он поволок ее прочь из покоев. К султану.
И, хвала Всевышнему, девчонка вела себя как положено рабыне – смирно и молчаливо. Он слышал лишь ее тяжелое дыхание да топот легких ножек. Даже переодевшись в остроносые туфельки, Ильва спотыкалась через шаг.
– Говори, – без приветствия начал Таир, едва Аид прорвался сквозь стражу в султанские покои.
– Лекарь пил воду ночью. Это и стало причиной отравления.
Таир нахмурился.
– Стража проверила всю посуду и воду тоже, там не было яда.
Да, он знал. Как и то, что яд все-таки был.
Травница рядом с ним беспокойно вздохнула, будто хотела что-то сказать. И Аид кивнул.
– Может, кроме воды на столе лекаря были яства? – начала осторожно. – Если сделать из сока камнеломки порошок, запахом он будет похож на специю… Я не знаю, как называется это растение в Восточных землях. Похоже на лук, но дольками.
– Чеснок, – зарычал султан, поднимаясь на ноги. – Ахмед съел кусок хлеба и запил его водой с добавлением мятного отвара, который нужен, чтобы яд начал действовать. Хитро…
Таир встал и сделал знак страже.
Двое из них приблизились к трону, готовые исполнить любой приказ.
– Взять и допросить всю кухонную прислугу. Живо, – и, дождавшись, пока воины исчезнут, обратил свой взор на северянку: – Если лекарь выживет, ты получишь награду золотом. Это мое слово.
Аид стиснул кулаки, силясь укротить рвущееся на волю пламя. Нет, не на такое он рассчитывал, приводя травницу во дворец! Но кроме жгучей ярости и удивления под сердцем шевельнулся восторг.
Не только хороша собой, но и умна! А еще упряма.
Непокорность северянки влекла сильнее, чем умелые ласки Фаизы. Ту готовили прислуживать мужчинам, а травница росла свободной телом и духом. Он немного знал об этих необычных женщинах. Они жили тесными общинами, рожая дочерей тогда когда сами считали нужным.
В их деревнях дозволялось селиться лишь немощным мужчинам или совсем юным мальчикам, которых отдавали на службу, едва тем исполнится десять. Отрядам, что патрулировали дороги и леса, запрещалось приближаться к травницам под страхом смерти. Любой, обидевший благословлённую Северными Духами, приговаривался к казни.
Стоило ли говорить, что такая жизнь отличалась от жизни восточных девушек как день от ночи?
Аид нахмурился.
– Для начала пусть лекарь поправится, – процедил сквозь клыки.
Северянка вновь вздохнула, прикасаясь пальчиками к ошейнику – он давно подметил этот странный жест. У девушки было любимое украшение? Возможно…
Его размышления прервал появившийся слуга.
– О, господин, – упал ниц, не добегая до трона десятка шагов. – Почтеннейший Ахмед открыл глаза… О, радость!
Аид же мысленно выругался. Радость, да. Но не для всех.
***
Ильва никогда не видела столько яств. Травницы питались скромно. Не голодали, конечно, но не позволяли себе обжорства.
– Я тоже долго не могла привыкнуть, – тихо призналась Лайан. – Этим можно накормить десяток бедняков, а вместо этого пищу выбрасывают.
– Выбрасывают?!
От возмущения Ильва чуть не вскочила на ноги. Да как же это выбрасывать?! Тут хлеб! И масло! И сыр!
– Прости, я не так сказала, – тут же повинилась Лайан. – Еду сушат, смалывают в муку и посыпают этим цветы во дворце или домах знатных господ.
– Все равно это неправильно, – пробурчала Ильва, кусая мягкую булочку.
Хлеб в Восточных землях особенно хорош – пышный, сдобный. Одним им можно было наесться досыта. И даже вкушая пищу со слугами, Ильва не могла не отметить разнообразия кухни. Правда, специй было ужасно много. От иных блюд рот горел словно в огне.
– Таковы правила, – вздохнула Лайан, поглаживая округлившийся живот. – Стол султана – мерило его достатка. А уж наложнице в тягости полагается есть за двоих. А я и куска не могу осилить, думая, сколько еды пропадает напрасно… Ну а ты? Всего ли хватает тебе в доме господина Аида ибн Хаира?
Последние слова Лайан произнесла совсем тихо. А в прекрасных фиалковых глазах мелькало беспокойство.
– Свободы не хватает, – в тон ей ответила Ильва. – Я… мне нужно вернуться обратно. И… Ох, милая Лайан. Я, наверное, не должна просить, но и молчать не могу! У работорговца есть еще одна северянка – Юнона. Ты ее не знаешь…
– Ее похитили, как меня однажды? – догадалась подруга.
– Да. И не только ее. Нас было пятеро. Астра, Маиса и Эльза, – Ильва проглотила горькую слюну. – Они не выжили. В последние дни нас держали порознь…
На всякий случай, как особо редкий товар.
– …Но я слышала голос Юноны. Она жива! Прошу – убереги ее от тяжкой участи. Ведь несчастную непременно продадут в бордель. Гадкий Джаниб.
Ильва всхлипнула.
Она старалась не думать о судьбе, постигшей Юнону и выживших травниц. На торгах их разобрали, словно редких зверушек. Ильва досталась Джанибу. Юнона тоже, как и трое других, к кому Духи были не так милостивы.
Лайан печально вздохнула.
– О, милая… Я сделаю все, что смогу. Но, боюсь, нравы Восточных земель суровы к женщинам. Здесь худшей долей считается остаться без покровителя. С самого рождения девочек подготавливают к служению ее будущему господину, а браки порой столь ранние… Ох.
Лайан положила руку на живот. Ребенок оказался беспокойным, но в глазах девушки мелькала лишь нежность к своему будущему малышу. Лайан не выглядела расстроенной.
– Как же ты выжила, если все так плохо? – поинтересовалась Ильва.
Ей бы сейчас не помешало несколько дельных советов. Лайан только плечами пожала.
– Старалась понять, – ответила после некоторого молчания. – Видишь ли, в Восточных землях мужчины и женщины не знают иной жизни. А мой господин, – Лайан слегка улыбнулась, произнося последнее слово на удивление нежно, – он воспитывался со всей строгостью – ведь сердце султана должно быть тверже камня. Но знаешь, что сильнее камня? – склонилась к ней, лукаво блестя глазами.
Ильва дыхание затаила.
– Что?
– Вода, дорогая сестрица. Она обтачивает даже самые твердые булыжники.
Ильва только головой покачала. Может, вода и справится с камнем, а вот с огнем демона ей не совладать. Да и не могла травница, дочь Северных Духов, променять свободу на золотую клетку.
– Я рада, что у тебя получилось, – улыбнулась слабо. – И обещаю помочь тебе и ребенку. Только прошу – не забудь про Юнону.
– Не забуду. Сегодня же отдам приказ ее разыскать и перекупить.
Вот и хорошо! Ильва тихонько вздохнула – словно огромный груз перестал давить на плечи.
– Ну а ты, – вновь сосредоточила внимание на Лайан. – Объясни, что за трудности тебя постигли? Только все, до мелочи.
И Лайан рассказала, что последний месяц у нее несколько раз появлялась кровь и тянул живот. Но до родов еще две с половиной луны ( прим. автора – два с половиной месяца ). Лекарь обещал, что он сумеет помочь наложнице султана благополучно разрешиться от бремени в срок, установленный природой.
Ильва, хоть и не была сведуща в лечении тела так, как именитые врачи, тоже не собиралась стоять в стороне.
Она уже знала, какие настойки сварит. Только бы попасть в хранилище лекаря еще раз! Султан наверняка ее допустит.
– Как бы я хотела перекупить и тебя тоже, – с горечью произнесла Лайан. – Но Восточные земли – суровое место. Понемногу мне удается донести до мужа важность уступок для женщин. В Багдааш уже есть первые школы для девочек. Но это слишком медленно! А повлиять на твоего, – Лайан запнулась, – на демона – почти невозможно. Однажды прадед моего возлюбленного решился выступить против потомков шайтана. Это были черные дни для Багдааш и всех Восточных земель. Пусть демонов немного, но они очень сильны.
Ильва вздохнула, старательно разглаживая неброскую серую ткань халата.
В сравнении с богатым убранством Лайан платье выглядело жалко, но ее не интересовали такие мелочи.
– Я выторговала себе уступку, – произнесла почти шепотом.
И, спотыкаясь через слово от смущения, рассказала, как это произошло.
Лайан задумчиво качнула головой, не переставая поглаживать живот.
– Да, тебе очень повезло. Аид ибн Хаир не пойдет на обман, пусть его род ведется от насквозь порочного существа. К тому же хитрить перед женщиной, чтобы затащить ее в койку… Нет, – опять покачала головой. – Тем более ты доказала свое мастерство.
И, словно подслушав слова Лайан, в аркообразном проходе возник слуга.
– О, Великолепная! – упал ниц перед Лайан. – Не гневайся, но господин мой, всемилостивый и мудрый, требует пред свои очи рабыню-северянку. Лекарь, да примет его Всевышний, расстался с жизнью…
Мир перед глазами качнулся и поплыл. Но, двигаясь будто кукла, Ильва встала и пошла к слуге. Первая смерть… А это значит ночь пройдет в покоях демона.
