Эми Маккаллох
Зелье для принцессы
Глава 5. Саманта
Король говорил:
– Саманту Кеми, как официально зарегистрированную ученицу алхимика Остейнса Кеми, срочно Вызывают в Великий Дворец.
Я ошалело хлопала глазами: происходило нечто необъяснимое. Король Новы – человек, которого я видела исключительно на экране телевизора или в газетах, а однажды где-то высоко на балконе в замке – Вызывал лично меня во Дворец.
Мог ли он вообще Вызывать меня? Это наверняка чей-то розыгрыш, потому что не могут при дворе знать какую-то ничтожную ученицу алхимика… если только я чего-то не натворила? Но тогда бы за мной явилась полиция, а не король. Как и везде, для этих целей у нас имеется правительство, политики и судьи. Королевское семейство является номинальными правителями, а не исполнителями приговоров.
Они не могут использовать своё волшебство, чтобы задержать кого-то на улице и Вызвать в королевский Дворец.
Этого не может быть. Это розыгрыш.
– Анита, ты это видишь? – спросила я.
– Сэм, мне надо бежать.
Я с трудом отвела взгляд от лица короля. Анита, широко распахнув глаза, уставилась в телефон. Она выглядела испуганной. И если она и видела, как грозно сужаются глаза короля, пока я заставляю его ждать, по ней сказать это было нельзя. Похоже, сообщение было направлено лично мне.
– Кажется, моего папу Вызвали, и мама хочет, чтобы я сейчас же вернулась домой, – сказала подруга и показала мне экран с сообщением.
– Тогда беги, – сказала я, но невольно прикусила губу и сглотнула.
– Что случилось? – прошептала она. Наверное, нам обеим придётся это скоро узнать. Она торопливо обняла меня и тут же скрылась в толпе, направляясь домой.
Когда я снова посмотрела на видеоэкран, короля уже не было – и на миг я подумала, уж не приснилось ли мне всё. Теперь ко мне обратился другой человек – мужчина со странной раздвоенной бородой.
– Саманта Кеми, я Ренел Ландри, главный королевский советник. Прошу вас подтвердить получение Вызова. Вы готовы немедленно явиться в Великий Дворец?
Как будто у меня был выбор. Что могло понадобиться от меня королевскому семейству?
– Д-да, – промямлила я.
Я не могла поверить, что никому и в голову не пришло задержаться и посмотреть на этот невообразимый спектакль, но люди спешили мимо автобусной остановки, как будто её вообще не существовало в природе. Вот она, королевская власть. А советник сместился в угол экрана и стал делать приглашающие движения руками:
– Вам ведь уже приходилось Перемещаться?
Перемещаться? Мои нервы в итоге не выдержали, и я истерично расхохоталась прямо в лицо этому типу. С большим трудом мне удалось снова взять себя в руки и ответить:
– Нет, сэр. – Тут мой взгляд снова сфокусировался, так что я смогла рассмотреть прозрачную комнату у него за спиной, половину массивного золотого канделябра, тяжёлые портьеры на стенах, и внезапно я испытала такой прилив любопытства, что оно превратилось в отвагу. – Но я видела, как это делают другие, и наверняка справлюсь.
Судя по тому, как он на меня уставился, его это не убедило.
– Ваша самоуверенность неуместна. Перемещение до Великого Дворца долгое…
Честно говоря, меня и правда пугало это Перемещение. Я знала основные правила: не расслабляться, не разевать рта и не прерывать зрительный контакт. Годился любой экран или зеркало, хотя в домах у самых важных Талантов имелись для этого специальные экраны Вызова. А для совсем больших расстояний – или заморских путешествий – пользовались городским вокзалом.
Но Переместиться самой с автобусной остановки посреди улицы – это было совсем другое дело.
И тут я услышала, как грозно приказал король:
– Доставь её. Не тяни время!
Физиономия Ренела недовольно скривилась, и он снова обернулся ко мне, полный решимости. Похоже, они не сомневались в том, что делают. А я терпеть не могу, когда Таланты задирают нос перед такими, как мы.
– Итак, мисс Кеми. Вы сказали, что можете это сделать, а нам необходимо немедленно доставить вас во Дворец, – он протянул ко мне руки, и барьер между нами исчез. Его пальцы прошли сквозь стеклянный экран, по которому пошла рябь, как от брошенного в воду камня.
– Иду! – выпалила я, стараясь не показывать, насколько мне страшно. Я протянула руки ему навстречу, схватилась за них, стараясь не отрывать от него взгляд, и позволила втащить себя в экран.
Тротуар выскользнул у меня из-под ног и удалился вместе со всеми людьми на улице, хотя мне казалось, что я никуда не двигаюсь. Его Талант оказался очень силён: советник с лёгкостью протащил меня по всем потокам волшебства до самого Дворца. Меня толкало всё выше и выше, и я едва успевала заметить краем глаза, как мелькают крыши самых высоких зданий. Это было очень странное ощущение – не полёт, поскольку не было ни ветра, ни какого-то движения воздуха: только глаза Ренела, приковавшие мой взгляд намертво, и сила его рук.
Всё закончилось слишком быстро. Когда мы оказались в самой высокой точке города вблизи от замка, меня вдруг резко дёрнуло прямо вверх, в темнеющее небо. Сердце ёкнуло в груди, и, хотя я понимала, что Переместилась не так уж далеко, мне почему-то захотелось посмотреть вниз, на город. Это было безумием и грозило мне гибелью, но искушение оказалось слишком сильным. Я глянула вниз.
Ренел скривился ещё сильнее, он уже обливался потом.
– Не прерывайте зрительный контакт! – заорал он, но было поздно.
Я стала падать. Волшебство, удерживавшее меня на весу, развеялось. Первое, что я почувствовала, был холод. Кровь драконья, да я просто заледенела! Но тут у меня скрутило живот, и я закричала под рёв ветра у меня в ушах.
Прямо в воздухе возникли руки: четыре руки поймали меня за плечи. Ветер и холод пропали так же внезапно, как если бы захлопнулась дверь, и с последним натужным кряхтеньем меня выдернули из экрана прямо на мраморный пол.
Я грохнулась так сильно, что наверняка заработала себе здоровенный синяк.
«Бальзам из арники – снимает синяки меньше чем за сутки».
Ренел ждал, пока я сама встану на ноги. Я почувствовала, как от стыда покраснели шея и щёки. Как будто унижения перед королём и его советником было мало – оказалось, что в комнате полно людей. Правда, я немного приободрилась, заметив в углу мистера Патела. Он был здесь единственным, кто хоть немного сочувствовал мне. Я поспешила отойти подальше от злополучного экрана и смешаться с толпой.
Король ходил взад-вперёд, и от этого мне становилось страшно. Меня подавляла его массивная фигура в военном мундире, таком безупречном, с ярко блестевшими пуговицами: его хоть сейчас можно было показывать по телевизору. Я почувствовала себя совсем плохо, стоя перед ним в изжёванных джинсах и футболке с изображением какой-то группы, в которой планировала идти на концерт. Я скрестила руки на груди, больше всего желая залезть под роскошный восточный ковёр, чтобы укрыться от всех. Или хотя бы надеть что-то поприличнее.
– Начнём? – король замедлил шаги и посмотрел на Ренела.
– Мы ждём ещё одного участника.
– Мы больше не можем ждать. Начнём. – Он нетерпеливо махнул рукой в перчатке.
Ренел перевёл дух и сообщил:
– Принцесса Эвелин отравлена.
По комнате пробежала волна ошеломлённого шёпота, а у меня бессильно повисли руки. Вот уж чего я не ожидала услышать. Королевская семья недосягаема. Дворец был самым безопасным местом в Нове. Кто сумел пробиться через все волшебные барьеры, установленные одним из самых Талантливых семейств?
– Она поправится? – спросил кто-то.
– Мы не знаем. Но мы знаем… – Ренел заколебался, но всё же прошёл в середину комнаты, к высокому постаменту, накрытому алым бархатом. Он сдёрнул бархатное покрывало, открыв сильно изогнутый рог длиной примерно с мою руку, чёрный, как полированный эбонит. На концах блестели золотые накладки, а сам рог украшали искусно вырезанные сцены охоты. Он словно парил в центре комнаты, заключённый в столб золотого света. От такой красоты захватывало дух. И это означало лишь одно.
– Рог Одина проснулся. Жизнь принцессы под угрозой, и Рог призвал вас сюда, чтобы вы участвовали в Дикой Охоте за исцелением.
Меня словно прошило ударом тока. Это что, происходит на самом деле? Но я не хотела сомневаться. Ведь Дикая Охота – это шанс стать звездой алхимии. Я невольно приосанилась.
– Только через мой труп! – рявкнул откуда-то сзади знакомый голос. В комнату вошёл мой дедушка в сопровождении двух гвардейцев. Плоская шляпа сбилась набекрень, и вообще вид у него был такой, как будто его вытащили из дома, не дав толком одеться. Наверняка его пришлось тащить силой от самой лавки – дед никогда не позволил бы себя Переместить. Растолкав гвардейцев, он подошёл ко мне и при всех схватил за руку, чтобы вывести вон.
– Остейнс, стой, – приказал король. По комнате прокатился дружный вздох, и все снова замерли. Дедушка вздрогнул, но всё же остановился и обернулся к королю.
– Кеми не опускаются до королевских гонок, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Нам нечего здесь делать, поскольку мы не участвуем, – в его голосе я услышала ярость и гнев, но ещё и страх, от которого по спине поползли мурашки.
– Пусть уходит, – произнёс мужской голос. У меня волосы встали дыбом при виде выступившего вперёд Зола. Генеральный директор корпорации ЗА: это был не только самый богатый и влиятельный человек в королевстве Нова, но и особа, приближённая к венценосному семейству. Мне снова захотелось залезть под ковёр. – Ваше величество, при всём почтении, почему вы сразу не обратились к нам? Мы располагаем лучшими средствами в данной области. Мы вылечим что угодно. Создадим любое зелье. У меня сотни дипломированных сотрудников, и любому из них в подмётки не годятся те, кто собрался в этой комнате. Что за причуда с Дикой Охотой? Зачем она нужна?
– Уверен, что ты готов отправить вместо себя одного из этих твоих специалистов, лишь бы не участвовать в ней самому! – фыркнул мой дед.
– Заткнись, старик! – загрохотал Зол.
– Ты предлагаешь мне забыть о зове Рога Одина и подвергнуть опасности жизнь дочери? – вопросил король.
– Нет, конечно нет, Ваше величество. – Зол торопливо согнулся в поклоне.
Король устало уселся на трон.
– Не сомневайся, мы бы не затеяли этого, если бы могли. Но многие века Дикая Охота хранила жизни моей семьи. И если Рог призывает, нам остаётся лишь повиноваться зову.
Глава 6. Саманта
– Мы можем её увидеть? – Слова слетели у меня с языка, прежде чем я вспомнила, кто здесь собрался. Но все с таким видом обернулись к королю и Ренелу, словно ждали ответа именно на этот вопрос.
Ренел сжал губы в тонкую линию, но прошёл к затемнённому окну в дальней стене и коснулся его своим жезлом, сделав стекло прозрачным.
– На данный момент принцесса находится в этой палате под наблюдением дворцовых медиков.
Мы подались вперёд, чтобы увидеть, что могло приключиться с одной из самых богатых и влиятельных личностей в мире. Дедушка сердито ругнулся, хотя я видела, что его это тоже интересовало. Вот только смотреть особо было не на что. Фактически, если бы Ренел не сказал об отравлении, я бы вообще ничего не заподозрила.
Принцесса Эвелин спокойно сидела в кресле, сложив руки на коленях. Комната была обставлена на удивление скудно: простой стол с креслом, которое занимала принцесса, и зеркало на противоположной стене.
Она оказалась в точности такой красивой, как в рекламе. Вообще-то, даже красивее. Она была одета в платье кислотного цвета, который так любит Анита: всё ярко-синее, в стразах и блёстках, и в то же время казавшееся легче воздуха. Оно так обволакивало её фигуру, будто девушка плыла в воде. Наверное, это тоже чары, но даже если и так, смотрелись они совершенно естественно.
И когда она сидела в окружении серых каменных стен, то казалась ужасно хрупкой, как экзотическая птица в клетке. Принцесса подняла глаза, но не смотрела на нас. Наверное, стекло было полупрозрачным, раз она не замечала разглядывавших её людей.
– Не понимаю, вы же сказали, что её отравили! – не выдержал кто-то.
– Это так, – кивнул Ренел.
– Тогда пусть первым участником Охоты будет корпорация «ЗороАстер», – заявил Зол из дальнего угла. Он не присоединился к остальным присутствовавшим, толпившимся у окна.
Затрещали электрические разряды, и комнату заполнил пронзительный голос. В центре возникла изящная фигура в длинном пурпурном платье. Королева-мать.
– С какой стати нам доверять тебе, если есть вероятность, что это твой сын подмешал ей яд! – грозно воскликнула она.
Второе потрясение за вечер – и я всерьёз испугалась, что, если так пойдёт и дальше, кое-кто из самых пожилых гостей в комнате поплатится здоровьем. Чтобы сын Зола… Зейн? Да ведь он тоже здесь, держится за спиной папочки, бледный от испуга. Он был одет в смокинг, но выглядел каким-то растрёпанным: галстук был распущен и просто висел на шее, ворот рубашки оказался расстёгнут. Наверное, он направлялся на приём в честь принцессы, когда его… я даже додумывать дальше не хотела. Я плохо знала Зейна, но то, что мне было известно, не подтверждало, что он мог отравить принцессу. Лучший ученик в школе и студент в универе, самый популярный парень, капитан команды Талантов по регби, преданный сын и к тому же наследник корпорации «ЗороАстер», не говоря о том, какой он невероятно крутой. Вряд ли такому, как он, необходимо прибегать к яду, чтобы решить свои проблемы.
Я подавила первое желание смыться отсюда и заставила себя расслабиться: вряд ли Зейн меня вообще узнает.
Анита со мной бы не согласилась. Зейн взял в привычку появляться там, где были мы: в кофейне, где мы с Анитой наслаждались фраппучино с невероятным количеством сахара, на репетициях Молли в классе фортепиано, и совсем недавно он заявился к нам в школу, чтобы судить ежегодные соревнования по зельеварению. Я старалась списать всё на случайные совпадения, но Анита твердила, что это из-за меня. И я старательно с нею спорила, хотя однажды в кофейне он поймал мой взгляд, и мы долго смотрели друг на друга. Он первым отвёл глаза, его друг это заметил и стал смеяться, тыча в меня пальцем. Вот только это он первый посмотрел на меня. Я была совершенно уверена.
Впрочем, это неважно. Меня тревожило только зельеварение. Это соревнование было единственной возможностью проявить себя где-то за стенами дедушкиной мастерской. Конечно, знания, полученные в школе, не могли сравниться с теми, что открывались мне как дедушкиной ученице, и я понимала, что условия получаются не совсем честные. Но с другой стороны, всем остальным одноклассницам искусство алхимии было настолько безразлично, что это не имело значения. До тех пор, пока он не явился в качестве судьи.
Я вложила в проект все силы, но так происходит каждый год. На этот раз я решила поэкспериментировать с маслом розмарина и «Дыханием сфинкса», чтобы создать новую формулу для обострения умственных способностей. Возникшая проблема заключалась в том, что зелье работало гораздо лучше, чем планировалось. Достаточно было самой мизерной дозы, чтобы провести без сна целую ночь, подхваченной бешеным полётом мыслей: я глотала один учебник за другим, как воду в засуху. Я всё ждала, когда же за взлётом последует падение, но его не последовало.
Наверное, так чувствуют себя гении. Я знала, что если приму ещё порцию, то смогу провести за учением многие часы без перерыва. Может, сдам все экзамены с высшей оценкой. Это была алхимия самой высшей пробы, далеко превосходящая обычный школьный уровень. Но я также понимала, что это грозит помешательством. Не так давно газеты пестрели репортажами о двух подростках, попытавшихся сдать выпускные экзамены под синтетическими зельями, разработанными для лечения синдрома гиперактивности.
Увы, накануне важного дня я обнаружила, что зелье украли. В склянке оставалась лишь половина раствора. Как только я это заметила, тут же швырнула остатки в раковину: склянка брызнула миллионом осколков, а зелье вытекло в слив.
Вот так вместо него я представила на суд простенькую микстуру от болей в горле. Без претензий. После презентации я вышла к жюри, готовая к тому, что слава достанется кому-то другому. Однако Зейн направился прямо ко мне, даже не потрудившись посмотреть на другие работы: восторженно сверкая голубыми глазами, он держал в руке старомодную бутоньерку. Он стоял так близко, что я могла бы пересчитать все локоны, падавшие ему на лоб. Но потом Зейн увидел, что я выставила на конкурс, и я увидела смятение на его лице. Смятение… и следом – разочарование.
– Я ожидал лучшего, Сэм, – сказал он, а я так опешила от того, что он вообще знает моё имя, что даже забыла разозлиться на снисходительный тон. Он вручил приз девочке рядом со мной. Она составила какую-то пасту, которая шипела и вспыхивала, как вулкан. Детские забавы.
Всё это я в подробностях описала Аните. Арджун подслушал наше шушуканье и выдал, закатив глаза:
– Спорим, он искал зелье, чтобы стырить его для своей лабы в ЗА!
Возможно, Арджун был прав, но что-то промелькнувшее во взгляде Зейна вызывало у меня стыд за пятно на репутации Кеми. Как будто он и правда ожидал чего-то великого, а я облажалась.
И сейчас при виде Зейна я сразу вспомнила тот день. У него были всё такие же небесно-синие глаза и тёмные волосы, соперничавшие по цвету с чёрным смокингом. Они выделяли его из толпы. Обычно крутые ребята щеголяют золотистыми локонами – тщетная попытка во всём подражать принцессе. Но Зейн был так крут, что ему не требовалось походить на кого-то другого. Вот у меня волосы тоже тёмные почти до черноты, но крутой меня никто не назовёт. Это наследство по линии Кеми: чёткий след Востока, который не под силу перебороть блондинистым генам Новы. Иногда у меня возникало желание покрасить волосы, но цена такой перемены была слишком высока.
В дополнение к курсам учеников в корпорации «ЗороАстер» Зейн учился на факультете Синтеза и Зелий в университете Кингстауна. Не то чтобы я за ним следила. Просто знала, потому что меня саму интересовал только этот факультет… хотя мне всё равно предстояло работать в дедушкиной лавке после того, как я окончу школу.
Несмотря на предполагаемое наследственное неприятие синтетических веществ, иногда я мечтала о том, как здорово было бы работать в современной лаборатории, где есть любое оборудование и ингредиенты, и никогда больше не думать о деньгах. Дар Кеми – бесценное наследие, или был таким лет сто назад, когда работа с натуральными ингредиентами не имела альтернатив.
Дед называл синтетику пародией и мерзостью. Я бы так не сказала. Но я знала: никто из Кеми не осквернится работой с искусственными веществами, пока он жив. И я старалась запрятать дерзкие мечты в самый потаённый уголок души, испугавшись того, что одного взгляда на Зейна будет достаточно, чтобы изменить семейной традиции.
Гнев, источаемый королевой-матерью, можно было пощупать руками – такой густой, что он обволакивал меня и душил, как тёплое одеяло летней ночью. Я даже представить не могла, каково сейчас Золу или Зейну, на которых лазерный луч этого смертоносного гнева был направлен в первую очередь.
– Мы уже вычеркнули Зейна из подозреваемых, – возразил король. – Он добровольно согласился пройти тест с сывороткой правды.
– И всё же я не хочу, чтобы он оставался во Дворце! – настаивала королева-мать.
– Мама, возвращайся к себе. Это не твоё дело.
Я с трудом поверила в то, что король обращается к матери в таком тоне. Королева-мать крайне редко показывалась на публике, и мне стало интересно: она сама так решила или решение приняли за неё? Королева-мать нахмурилась ещё сильнее, однако все возражения свелись к одному невнятному:
– Пфф!
Я обернулась, чтобы взглянуть на принцессу. Она оставалась такой неподвижной, что походила на восковую фигуру, безжизненную и бледную. «Что с тобой случилось, принцесса?»
Мне в руку упёрся костлявый палец, и я подскочила, как от удара током. «Королева-мать коснулась меня!» Я ничего не знала об этикете – мне даже в голову не могло прийти, что я когда-нибудь встречусь лично с кем-то из королевской семьи – и неуклюже изобразила наполовину книксен, наполовину поклон, наверняка не подходивший для выражения должной степени почтительности. Однако королева-мать то ли не заметила ничего, то ли была слишком воспитанна, чтобы обратить внимание. Она спросила:
– Остейнс, это ведь твоя внучка?
– Да, миледи, – склонил голову дед.
– Она красивая. И какая высокая! Наверняка это не твои гены, – её губы так глубоко прятались в морщинах на лице, что я не сразу увидела, что она улыбается. Королева-мать наклонилась к деду и доверительно сообщила: – Я рада, что ты здесь. Кеми никогда нас не подводили.
Я затаила дыхание, испугавшись, что дедушка сейчас взорвётся. Но вместо этого он просто сказал:
– Ваше величество, – и скованно поклонился. Королева-мать кивнула мне на прощанье и вышла из комнаты через стену.
А у меня всё ещё щипало руку в том месте, где она ко мне прикоснулась.
Принцесса пошевелилась, привлекая к себе внимание. Казалось, что я просто не могла отвести от неё взгляд надолго – так притягателен её образ. Затем, так мимолётно, что я едва смогла это заметить, она перевела взгляд на зеркало. Она посмотрела на себя, прежде чем снова опустить глаза. Провела руками по губам и по шее, кокетливо потупив взор. А потом снова подняла глаза.
Улыбнулась.
Она явно флиртовала с зеркалом, и в этот миг мне открылась правда.
– Она влюблена сама в себя, – вырвалось у меня еле слышно, и я поспешила зажать руками рот.
