Эльвира Смелик
Ключ от твоего сердца
Глава 4
Они договорились встретиться в центре, недалеко от набережной, а потом действительно погулять, оставив машину, или придумать ещё что-то, если с погодой будет не очень. Соня опоздала на пять минут и, даже несмотря на общепринятое мнение, будто для девушек это святое право, жутко переживала. Высматривала Мэта издалека, пока шла к условленному месту, чтобы хотя бы махнуть рукой и на несколько секунд сократить опоздание, но не увидела. Ни издалека, ни вблизи.
Похоже, он тоже опаздывал. Просто опаздывал, а не потому, что с ним что-то случилось.
Тревожные мысли сразу полезли в голову, но Соня их старательно отгоняла. Стояла и ждала. Потом присела на невысокий металлический заборчик, огораживающий газон. Время шло, а Мэта всё не было, и она уже не знала, что думать.
Соня нащупала в кармане телефон.
Позвонить, спросить, где он? Или просто сообщить, что она уже на месте и ждёт? Ведь существует куча уважительных причин, из-за которых можно задержаться. Но в таком случае человек обычно сам звонит и предупреждает. Или пишет.
Ага. Но с тех пор, как пришла на условленное место, она ни разу не проверяла мобильник, а просто глазела по сторонам, пытаясь угадать, откуда появится Мэт, и заметить его первой. И сигнал о входящем сообщении она вполне могла прослушать, поэтому Соня всё-таки достала телефон, просмотрела: и смс, и мессенджеры, и даже соцсети, хотя они ещё нигде не добавились друг другу в друзья.
Ни-че-го. А значит, оставалось два варианта: либо её кинули, либо с Мэтом случилось что-то неприятное. Но верить ни в первый, ни во второй одинаково не хотелось.
С чего бы Мэту её кидать? Чтобы посмеяться над тем, как она тут торчит и ждёт? Какое-то сомнительное веселье, ещё и уровня детского сада. Глупо и не приносит абсолютно никакого удовлетворения.
Или так только по её понятиям? А для других это очень даже смешно и достаточно тешит самолюбие.
Вот та девица, с которой Мэт тогда разругался, наверняка бы позлорадствовала и похихикала, наблюдая сейчас за Соней и, не стесняясь, поддела, ляпнула что пообидней.
Хотя, возможно, она и правда выглядит полной дурой – с этим своим преданным ожиданием – и нужно просто взять и уйти, чтобы потом не чувствовать себя чересчур наивной и униженной. Тем более на улице сейчас не жарко и даже не тепло, особенно, если не двигаться, а сидеть или стоять, как статуя.
Соня поёжилась, выгоняя из-под куртки уже пробравшийся туда зябкий холодок. Она ещё и перчатки не взяла, не предполагала, что могут понадобиться. И что лучше на свидания надевать свитер потолще, тоже не предполагала.
Видимо и правда, достаточно уже ждать и пора двинуть домой, признав, что Мэт над ней просто прикололся. Но как-то не особо верилось, что он способен на подобное.
Неужели так умело притворялся? А вдруг… вдруг с ним всё-таки что-то случилось? Плохое.
Нет, Соня не станет перебирать и называть все возможные ситуации. И без того сердце уже взволнованно трепещет, а где-то глубоко внутри рождается паника. Кажется, сейчас она просто свихнётся в метаниях между обидой и тревогой, если Мэт не появится, а она ничего не предпримет и не узнает.
Соня опять вынула из кармана телефон. В конце концов, должна же она удостовериться, что с Мэтом точно всё в порядке, но долгую бессмысленную песню гудков оборвал бесстрастный голос, сообщивший, что в данный момент абонент недоступен и можно оставить для него голосовое сообщение после сигнала.
Ничего говорить Соня не стала, сбросила соединение, чувствуя, как снежным комом разрастаются в душе беспокойство и сомнения. Её даже начинало тихонько потряхивать, но это скорее от холода, а не от волнения.
Ну всё, ещё пять минут ожидания, и она уходит. Похоже, её и правда развели, поэтому нет смысла торчать здесь дальше, чтобы окончательно не околеть от холода. Хотя на самом деле Соня на всякий случай добавила ещё минутку, шестую, давая Мэту последний шанс и надеясь до последней секунды.
И, конечно, зря.
Тогда она громко выдохнула, сглотнула образовавшийся в горле комок, шмыгнула начавшим подтекать носом и медленно двинулась в сторону остановки. Но успела сделать только несколько шагов, как её нагнало:
– Сонь!
Она не поверила. Да ладно! Это ей просто померещилось. Уж слишком хотелось, чтобы так и случилось, вот сознание и подшутило, выдав придуманное за реальное. К тому же Соня не настолько редкое имя, вполне могли окликать кого-то ещё. Поэтому она даже не стала останавливаться и оборачиваться, так и шла дальше. Но её опять нагнало, теперь уже более громкое и взывающее:
– Сонь! Подожди, Сонь!
Мэт проскочил вперёд, преградил дорогу, повторил просительно:
– Ну подожди, Сонь! – Заглянул в лицо и, прежде чем она успела хоть что-то сказать, неуверенно шевельнув застывшими губами, легко определил: – Замёрзла? – И, не дожидаясь подтверждения, потянулся к её ладоням, поймал, сжал: – Какие холодные.
Приподнял их, сложил вместе, обхватил своими, чуть наклонился, поднёс к самому лицу, задышал, пытаясь отогреть жарким дыханием, успевая ещё и говорить:
– Прости. Прости. Я, честно, не специально. Просто всё так неудачно совпало. Сначала родители задержали, потом, как назло, в пробку попал. Хотел позвонить, предупредить, а оказалось ещё и телефон где-то забыл. Надеюсь, что дома, а не потерял.
– У родителей? – уточнила Соня, не особо задумываясь над словами.
Она уже забыла про недавние сомнения, про нелепые предположения, обиду и тревогу, она даже почти не жалела, что пришлось так долго торчать здесь, мёрзнуть и ждать. А иначе не случилось бы того, что происходило сейчас – Мэт не отогревал бы её окоченевшие от холода пальцы, и она не ощущала бы не только ласковое тепло его ладоней и дыхания, но и лёгкие прикосновения губ, похожие на короткие невесомые поцелуи.
– Нет, у себя, – пояснил он. – Я уже года три отдельно живу. – Потом выпрямился, поинтересовался обеспокоенно: – Согрелась хоть немножко? – И опять не стал дожидаться ответа, предложил: – Пойдём куда-нибудь, кофе выпьем или чаю. Или, может, даже глинтвейн. Я тут недалеко кондитерскую видел. Идём?
Соня задумалась. Не слишком-то хотелось, чтобы он отпускал её ладони. Да ей уже не настолько и холодно – потому что рядом с ним у неё всегда полыхали щёки, и кровь словно закипала, разнося по телу миллионы восторженных искр.
– Идём, – повторил Мэт с настойчивым напором, и, хотя одну её руку отпустил, зато вторую сжал крепче, потянул за собой, а Соня не стала возражать и сопротивляться, послушно двинулась следом.
Кондитерская и правда располагалась совсем рядом: небольшая, но очень миленькая, наполненная приятными ароматами выпечки и уютным домашним теплом.
– Садись, – распорядился Мэт, выбрав самый уединённый столик в углу. – А я сейчас всё принесу. – Он замер на секунду, потом спросил: – Ты мне доверишь выбрать? Или сама решишь?
– Выбери ты, – откликнулась Соня, и пока Мэт стоял у прилавка, без стеснения рассматривала его, поставив локти на стол и подперев ладонями подбородок, и, кажется, довольно улыбалась, если не внешне, то внутренне точно.
А вернувшись к ней, он сел не напротив, а рядом, сначала на расстоянии, но словно по волшебству оно постепенно сокращалось и сокращалось, пока они не соприкоснулись коленями и локтями, как раз в тот момент, когда Соня подносила ложку с кусочком шоколадно-вишнёвого торта к губам Мэта.
Вообще-то Соня планировала съесть этот кусочек сама, но даже донести до рта не успела. Мэт воскликнул:
– Стой-стой-стой! – перехватил её руку, направил в свою сторону: – Я тоже хочу попробовать. Угостишь?
Конечно.
Потом Мэт её аккуратно обнял, прислонил к собственному боку, и дальше они так и сидели, тихонько переговариваясь и смеясь, глядя друг другу в глаза. Но не только в глаза, на губы тоже. И Соня ничего не могла с этим поделать.
Взгляд постоянно, независимо от её воли, соскальзывал вниз по Мэтовой щеке, словно ей не только хотелось услышать его слова, но и увидеть: как они появляются, как поднимаются уголки рта, как шевелятся губы, то чуть сжимаясь и округляясь, то растягиваясь и приоткрываясь. И у неё сердце замирало каждый раз, когда вдруг представлялось, что ими можно не только разговаривать.
Соню так и тянуло попробовать, как это было бы, особенно, когда она замечала, что взгляд Мэта тоже спускался к её губам. И, такое впечатление, что из кафе они ушли именно за этим – чтобы, спрятавшись в густой темноте осеннего вечера от посторонних глаз, наконец-то поцеловаться.
Они стояли на набережной. Сейчас народу там почти не было: уже никто никуда не спешил, подгоняемый деловой суетой дня, да и просто прогуливающихся оказалось не так много. К тому же те предпочитали ярко освещённую центральную часть, поблизости от речного вокзала и беседки, а они выбрали более укромный уголок.
Соня стояла, упираясь руками в перила ажурной чугунной ограды, смотрела на реку, на огни на другом берегу. Мэт подошёл сзади, обнял одной рукой, второй подцепил её волосы, отодвинул назад, чтобы не мешали, и дотронулся губами до краешка Сониного уха. Совсем легонько, а её обожгло и с головой накрыло жаркой волной, одновременно и будоражащей, и расслабляющей. Потом Мэт наклонился ниже и теперь уже прикоснулся не к уху, а к коже под ним.
Соня зажмурилась, перестала дышать. Наверняка и сердце у неё в этот момент остановилось, а потом громко бухнуло на всю набережную, зачастило. На мгновение возникла совсем неуместная мысль «Как хорошо, что она не обмоталась шарфом», но тут же исчезла. Соня не могла точно сказать, сама развернулась, или Мэт её развернул, лицом к себе, чтобы наконец-то попробовать – губы в губы.
У неё даже никаких страхов не возникло, что раньше она толком не целовалась, поэтому, наверное, не умела. Умела. Всё получалось само – достаточно подчиняться его прикосновениям, повторять следом, не боясь, не стесняясь. Потому что совсем не до этого. И уже совершенно не сложно дальше становиться ещё смелее, ещё откровенней.
И на этот раз их прощание не ограничилось коротким «Пока». Они долго сидели в машине недалеко от Сониного подъезда, не желая расставаться, и, конечно, потом ещё встречались. Иногда Мэт опять подъезжал к её дому с утра, обязательно со стаканом кофе, и подвозил до университета. И сказать, что Соня была счастлива, это всё равно что ничего не сказать.
Глава 5
Её просто распирало от нежности и восторга, поэтому она и решилась наконец-то признаться Вите – поделиться собственной радостью. Соня ничуть не сомневалась, что подруга обязательно её поймёт и тоже порадуется. Но та сама, чуть раньше, всё заметила и спросила:
– Какая-то ты слишком задумчивая в последнее время стала. И постоянно загадочно улыбаешься. У тебя что-то хорошее случилось?
Соня в ответ промычала нечто неопределённое, крепко сжав губы, которые так и норовили растянуться в широкую счастливую улыбку, потупилась, потом многозначительно глянула на Виту исподлобья. Та иронично хмыкнула, приподняла одну бровь и с пониманием вывела:
– Угу, влюбилась.
Соня кивнула, всё-таки улыбнулась и доложила:
– Я как раз тебе сказать хотела.
– И где же вы познакомились? – поинтересовалась Вита, угадав, как не терпится Соне поделиться с ней всеми подробностями.
– Прямо здесь, в универе. И не то, чтобы познакомились. Я его и раньше видела. Ты его тоже наверняка знаешь, хотя он с другого факультета и на два курса старше.
– Знаю? – озадачилась Вита. – И кто это?
– Мэт, – коротко выдала Соня, напряжённо закусила губу.
– Кто? – сосредоточенно сведя брови, переспросила подруга.
– Матвей. Легостаев, – многозначительно пояснила Соня. – Ты о нём не слышала?
– У-у, – промычала Вита, призналась, кивнув, но почему-то отведя взгляд. – Слышала. И, знаешь…
– Знаю, – перебила её Соня. – Тоже слышала, что про него говорят. Но это только слова. Вит, правда, только слова. Сплетни.
– Ну, они же тоже не возникают ниоткуда, – разумно возразила подруга, и Соня охотно подхватила:
– Конечно, не возникают. Но некоторые, когда не могут чего-то получить, просто начинают это обесценивать. Чтобы не так обидно.
– Это ты к чему? – задумчиво поинтересовалась Вита.
– К тому, что на самом деле Мэт совсем не такой, каким многие хотят его выставить, – уверенно вывела Соня. – Ты его просто не знаешь! На самом деле он совсем другой.
Если честно, она не ожидала от Виты такого нарочитого скепсиса. Подруга ведь не из тех, кто безоговорочно верит в слухи и сплетни, скорее, наоборот, обычно Вита не доверяла им, предпочитала составить собственное мнение или вовсе не обращать внимания, прекрасно понимая их цену и степень правдивости.
Тем более, она же действительно совсем не знала Мэта, даже не поняла, о ком речь, пока Соня не назвала полное имя. Поэтому и возникло желание непременно объяснить ей всё и убедить. И вроде бы получилось. Недоверие сменилось доброй иронией и улыбкой.
– И давно у вас с ним? – в очередной раз спросила Вита.
– Не так, чтобы очень, – пространно ответила Соня, – но уже где-то недели три.
Если считать с того момента, когда они столкнулись в коридоре.
– И насколько далеко зашло?
– Вит, ты прямо, как мамочка. Сейчас скажешь, что он просто решил мной воспользоваться, и ему от меня нужно только одно?
Подруга промолчала, возможно, как раз потому, что именно это и намеревалась сказать, просто Соня её опередила, ещё и посмеялась, а под конец возразила уверенно:
– Нет, не пытается он побыстрее затащить меня в постель. Что бы остальные не говорили. Будто у него все отношения с девушками сводятся исключительно к сексу. – Она насмешливо фыркнула. – А может, дело в том, что это девушки такие, а не он? Думают, если дадут, то теперь парень будет бегать за ними. А потом начинают наговаривать от разочарования и обиды. Ну вот правда, он совсем другой! – со всей убедительностью заверила Соня. – Он даже не настаивал ни разу, не тащил меня к себе домой. – Смущённо вскинула брови, заметила, как бы мимоходом: – Хотя, я, может, уже и не прочь.
– Сонь! – выдохнула Вита, но та опять не дала ей ничего сказать, воскликнула:
– А чего такого? У тебя ведь тоже уже было. Ты говорила.
– Я же не об этом, – запротестовала подруга, и Соня согласилась:
– Ну да, я поняла. Ты просто не доверяешь Мэту, потому что он популярен, о нём постоянно болтают девчонки, а значит он нахал и бабник. Но вот вообще нет. Поверь лучше мне. Они его толком не знают, а я знаю. – Она доверительно заглянула Вите в глаза. – Ну давай я тебя с ним познакомлю, и ты сама всё увидишь.
– Да нет, – возразила та, замотала головой, – совсем не обязательно нас знакомить. Просто не торопись, будь осторожней. Ведь всякое случается. Сначала кажется одно, и только со временем понимаешь, что на самом деле всё совсем по-другому.
Соня улыбнулась, а потом вообще коротко рассмеялась, осторожно ткнула подругу локтем.
– Вит, у меня уже есть мама и папа, чтобы такое говорить. – И в который раз повторила с убеждённым напором: – Ты реально зря беспокоишься. И мне с ним хорошо. Вот по-настоящему хорошо. И я прекрасно понимаю, что это может быть не на всю жизнь и не так идеально, как мне представляется. Я же не совсем наивная дурочка. Ну правда. – Потом подцепила лямку рюкзака, спрыгнула с подоконника. – Лучше пойдём. По-моему, сейчас уже пара начнётся.
Дальше по коридору действительно усилился шум и началось то особое оживление, которое возникает, когда приходит преподаватель, или лаборант, и отпирает нужную аудиторию. Поэтому Вита не стала спорить, тоже спрыгнула с подоконника, потянув за собой сумку. И с Мэтом Соня её всё-таки познакомила, пусть и не в это день, а только в следующий понедельник.
Они договорились, что встретятся после пар – как раз их количество совпало – и Мэт отвезёт Соню домой. Вот она и решила, что это самый подходящий момент, почти случайный, а не подстроенный нарочно. И, когда пары закончились, они с Витой как всегда вместе спустились вниз, сквозь дверной проём вывернули с лестничной площадки в просторное фойе у главного входа и почти сразу наткнулись на Мэта.
– Привет! – произнёс он, шагнув навстречу.
Это был первый раз, когда они открыто продемонстрировали свои отношения в стенах университета. Обычно, если Мэт подвозил Соню по утрам, они расставались на стоянке, каждый направлялся в свой корпус, пусть те и располагались рядом, и в течение дня особо не пересекались.
Другие на их месте, возможно, не просто бы обменялись приветами, а ещё обнялись и поцеловались, но Соня точно не хотела делать всё это под чужими взглядами, к тому же была не одна, а с Витой. Которая и без того, похоже, сразу почувствовала себя третьей лишней, даже чуть отступила назад при появлении Мэта. Но Соня решительно подцепила её под локоть и представила:
– Это Матвей. Мэт. А это моя подруга. Вита.
Мэт приветливо улыбнулся и поинтересовался:
– Вита… от Виолетты?
– Нет, – возразила Вита, глядя куда-то в сторону.
Как будто обиделась, что Мэт неправильно угадал. Но он же не знал и просто предположил, самое очевидное. Как и сейчас:
– Так значит это полное имя?
Вита всё-таки глянула на него, пронзительно и недовольно, и пока они не рассорились из-за подобной ерунды, Соня поспешила объяснить:
– Полное – Виталия.
– Надо же! – воскликнул Мэт под впечатлением и опять обратился к Вите: – Ты единственная, кого я знаю с таким именем.
– Ну и ничего особенно, – невозмутимо заявила она, а Мэт ничуть не обиделся, наоборот, опять улыбнулся и предложил:
– Хочешь, и тебя подвезём до дома?
– Не надо, – Вита помотала головой, – я сама доберусь. Тем более мне почти в другую сторону.
– Вит, да ладно! – воскликнула Соня, немного растерявшись от такого незадавшегося знакомства.
Она действительно не ожидала, что подруга и сейчас отнесётся к Мэту настолько предвзято. Вроде же и причин особых не было. Ну, правда, не сердиться же из-за неправильно угаданного имени. Тем более Мэт попытался загладить даже такую ничтожную ошибку.
– Поехали с нами. Мэту же не трудно.
– Правда, поехали, – подхватил он, а Соня ещё и протянула просительно, пошире распахнув глаза и выгнув брови:
– Ви-ит.
Подруга на секунду с сомнением сжала губы, потом всё-таки согласилась:
– Ладно.
Уже в машине, усевшись на своё законное место рядом с водительским, Соня оглянулась на Виту, расположившуюся на заднем сиденье сразу возле двери, улыбнулась, пристроила рюкзак на колени и вдруг спохватилась, почувствовав, что в руках чего-то не хватает:
– Ой, подождите! Я пакет с физрой где-то там оставила. – Она распахнула дверь, пообещала, выбираясь из машины: – Я быстро. – И на самом деле управилась минут за пять – пакет никуда не пропал, а смиренно дожидался её напротив гардероба на одном из металлических стульев.
Дальше, уже без приключений и заминок, они доставили Виту до дома. А когда, высадив её, выезжали со двора, Мэт с лёгкой досадой произнёс:
– По-моему, я твоей подруге не очень-то понравился.
Убеждать его, что ничего подобного даже близко, смысла, конечно, не было, но…
– Просто она пока тебя мало знает.
– И что? – Мэт недоумённо хмыкнул. – Она на всех незнакомых людей так реагирует?
– Нет, конечно! – воскликнула Соня.
– То есть… – он немного помедлил, потом вывел озадаченно: – только на меня? Странно. И реально не слишком приятно.
– Да нет же, – опять возразила она, пояснила, по её мнению, вполне убедительно: – Просто она за меня переживает.
Но Мэт озадачился только сильнее.
– В каком смысле?
– Ну-у, – протянула Соня. – Иногда она слишком разумная и осторожная. Почти как моя мама.
– Ага, – кивнул Мэт, предположил иронично: – Это значит говорит, чтобы ты со мной не связывалась, что я далеко не идеальный, тебе не подхожу и доверять мне нельзя? Угадал?
В целом, конечно, угадал, но подтверждать она не стала – зачем? – опять примирительно пояснила:
– Я же сказала, она просто тебя не знает.
Мэт какое-то время молчал, потом, на мгновение оторвав взгляд от дороги, посмотрел вопросительно:
– Уверена, что дело именно в этом?
Теперь уже Соня удивилась.
– А в чём?
Он задумчиво пожал плечами, заметил разумно:
– Всякое бывает. Скажем, ей тоже хотелось бы оказаться на твоём месте.
– Да ну, – не поверила Соня, возможно, даже чересчур нарочито.
– Тогда зачем ей тебя отговаривать?
– Она и не отговаривала. Просто… – Соня нерешительно замялась, потому что сама немного запуталась и не смогла легко найти нужные объяснения.
– Что? – не дожидаясь спросил Мэт, потом коротко рассмеялся. – Ну да, понимаю, слишком самоуверенно с моей стороны считать, что, едва познакомившись, все девушки сразу на меня западают.
Она фыркнула, но возражать не стала. Не тому, что слишком самоуверенно, а всему остальному.
– Так ведь они и правда… многие…
Нет, Соня не чувствовала ни капли ревности. Наоборот, ей было очень приятно осознавать, что многие в универе сохнут по Мэту – и наверняка не только в универе – а он с ней. Выделил её, выбрал. Так с чего ей ревновать и расстраиваться, думая о всех прочих?
– Вот девочки из группы откуда-то узнали, что я с тобой встречаюсь, так сегодня только об этом и болтали, и спрашивали, правда ли. Наверное, кто-то увидел, как ты меня утром подвозил.
– Или твоя подруга всем рассказала, – как бы между прочим дополнил Мэт.
Соня недоумённо свела брови.
– Зачем?
– Ну, не знаю, – произнёс он и опять пожал плечами, предположил, будто размышлял вслух: – Просто проболталась. Хотела показать, что знает больше других. С девушками же подобное часто случается.
– Да ну, – отмахнулась Соня. – Вита не такая.
– Ну, если ты в ней так уверена, – заключил Мэт, сосредоточенно наморщив лоб, – тогда и я буду считать, что она потрясающая подруга и никогда не подставит. Ты меня убедила. – И сразу улыбнулся, широко и обезоруживающе, снова на секунду отвлекаясь от дороги и поворачиваясь к Соне.
И, конечно, она не удержалась, точно так же улыбнулась в ответ, удовлетворённо и радостно. Может, даже восторженно. Потому что ведь правда: Мэт добрый, понимающий и хороший. То есть нет, не просто хороший, а самый лучший из всех.
