Эльвира Смелик
Брат лучшей подруги. Люблю и ненавижу
Глава 1
Похоже, я влюбилась. Или нет, надо вот так: ВЛЮБИЛАСЬ. Запала, втрескалась, врезалась. И какие там ещё есть синонимы?
Вот если их сложить вместе, как раз и получится, что со мной случилось. Иначе не назовёшь. Потому что все мгновенно всё поняли. Он тоже. Но в тот момент мне было наплевать. Остальное просто перестало для меня существовать. Во-об-ще. Я больше ничего не замечала и не воспринимала. Только его. Увидела и…
Капец! Как последняя идиотка, застыла с открытым ртом, впялилась и не могла оторваться. И шевельнуться тоже не могла. Как будто у меня всё отнялось, как будто отдельно – чувства, мысли, тело. Точнее, ни мыслей, ни тела, а только чувства.
По-моему, у меня даже сердце остановилось. Зато я впервые ощутила, что значит «бабочки в животе». Хотя раньше думала, это просто выражение такое, ну типа как «жизнь бьёт ключом». Звучит странно, но скажешь, и другим сразу ясно, о чём речь и что ты имеешь в виду. Вот и тут. К тому же ещё и красиво! Бабочки ведь. А на самом деле ничего не происходит: ни в животе, ни где-то ещё. Чисто эффектная фраза. Но теперь я уверена – это они и были.
Что-то такое лёгкое, приятное, щекочущее, отчего дыхание перехватывало, и голова кружилась, отчего одновременно хотелось и засмеяться, и заплакать, высоко взлететь и бесстрашно прыгнуть – да хоть в бездну. И ничуть не страшно.
Нет, словами толком всё равно не перескажешь. Но состояние такое, что даже люди, находящиеся рядом, его чувствовали. Или хотя бы догадывались. И не скроешь, не спрячешь, потому что ты невменяемый, не в силах себя контролировать.
Скорее всего, вид при этом очень дурацкий, вот и заметно. А мы были не одни. Я с Оксаной, а он с друзьями. Достаточно свидетелей моего позора.
Точно не скажу, но вроде они в это время тоже молчали, смотрели на меня, как я зависаю, и думали «Всё с ней понятно. Как дурочка втюрилась с первого взгляда. По самые уши».
Но это ещё не самое ужасное. Гораздо-гораздо ужаснее, что он – Оксанин брат.
Почему? Вроде ведь, наоборот: я могу расспрашивать о нём Оксану или навязываться к ней в гости, если захочу с ним увидеться. Это, конечно, да, но…
Подруга младшей сестры, всё равно как ещё одна младшая сестра. Не знаю, отчего, но парни именно так воспринимают. А значит шансов у меня ноль целых ноль десятых. Но тогда я это ещё не осознавала.
Да я вообще мало, что осознавала. В голове вертелись только одни мысли: «Он красивый. Лучше всех. Он особенный. И больше всего на свете я хочу быть с ним».
Так и представляю, как они ярко светящими буквами бегущей строкой мелькали в моих глазах. И все их легко читали, и наверняка ржали, не открыто, так в душе. А он щёлкнул у меня перед носом пальцами, словно я собачка, улыбнулся, хмыкнул.
– Эй, малая, отомри! Может, сама скажешь, как тебя зовут?
Я правда очнулась. Когда он разговаривал с остальными, я не слышала, а сейчас обратился прямо ко мне.
Голос у него тоже бесподобный. Он не просто звучал, он будто до меня дотрагивался. Вот честно, я его тоже ощущала, у меня даже мурашки по рукам побежали. И я растерялась, переспросила:
– Меня?
Потому что пока ещё не получалось как следует думать.
Он опять улыбнулся, приподнял брови.
– Ну а кого? Про сестру-то я точно знаю. А тебя первый раз вижу. – И чуть подался вперёд, став ближе. Совсем немного, но у меня дыхание перехватило. Прищурился, проговорил: – Или хочешь остаться таинственной незнакомкой?
– Я? Нет!
Какая ещё «таинственная незнакомка»? Мы, что, больше никогда не встретимся?
От такого предположения у меня внутри похолодело. Я по-настоящему испугалась и чуть ли не прокричала:
– Меня Ксюшей зовут. Ксюшей, – повторила ещё раз громко и чётко, специально, чтобы он точно запомнил, желательно навсегда.
А какое у него имя, я прекрасно знала. От Оксаны. Она же не раз упоминала, что у неё есть старший брат Слава.
Слава.
Вообще, конечно, так себе. Если бы полное было Станислав, можно было бы называть Стасом, если бы Владислав – Владом. Совсем другое дело. Но он – Вячеслав. Поэтому без вариантов.
Слава.
Вот не желаю, а оно само повторяется.
Слава. Слава. Слава.
Мне очень хотелось с ним заговорить, чтобы произнести имя ещё и вслух, не просто в никуда, а обращаясь к нему, и чтобы он подольше с нами задержался. Но я так и не придумала, о чём. А парни тоже не стали с нами разговаривать. Только Слава спросил у Оксаны, есть ли у неё ключи от квартиры, а то дома никого. То есть он не просто красивый, а ещё заботливый и внимательный. Но ключи у Оксаны были, а других тем не нашлось, и мы разошлись.
Точнее, парни ушли, а мы так и стояли. Я – потому что смотрела им вслед. Не всем, конечно, а Славе. И у меня сердце ныло, оттого что он от меня всё сильнее отдалялся и отдалялся. А Оксана – из-за меня. Дожидалась, когда я с места сдвинусь. Сначала молчала, потом не выдержала:
– Ксюш! – воскликнула. – Ну ты чего? – Заглянула в лицо, уточнила с сомнением, или с надеждой, что несмотря на очевидное всё же ошибалась: – Неужели на Славу запала? – И раньше, чем я успела ответить, категорично отрезала: – Даже не думай.
Я, между прочим, собиралась ответить «Нет», насколько возможно твёрже и уверенней. Но из-за её последней фразы вместо этого спросила:
– Почему?
– Да потому что абсолютно безнадёжный вариант, – с напором вывела Оксана, потом вздохнула. – Я, конечно, его люблю. Он мой брат. Но, Ксюш, реально.
– В смысле безнадёжный? – не поняла я.
– Он в этом отношении слишком легкомысленный, – пояснила она. – Не то, чтобы бабник. Просто несерьёзный. То с одной, то с другой. И всё на недолго. А сейчас вообще с двумя.
– С двумя встречается? Одновременно?
Ну не знаю. Он не такой. Не верю.
И действительно не такой, Оксана сама же и подтвердила.
– Не, не встречается. Пока только выбирает. Но никак выбрать не может. А они… девушки эти… уже чуть не передрались из-за него. – Мы всё-таки сдвинулись с места и теперь брели неторопливо в сторону моего дома. – Я сама не видела, но слышала, как парни обсуждали. Слава с друзьями. И ржали. Придурки. Типа зря их остановили, пусть бы на самом деле разодрались. Тогда ему и решать бы не пришлось. Какая победила, с той бы и замутил. Если ему особо без разницы.
Так-то и правда стрёмно выглядело. Но в целом я их понимала. Не парней, что ржали, а девушек. Я бы тоже хотела, чтобы они все исчезли, и Слава мне одной достался. Но драться из-за парня не стала бы. Скорее всего. Я никогда в жизни не дралась.
– Хочешь, я их тебе покажу? – предложила Оксана и сразу полезла за телефоном, убеждённая, что я не откажусь.
Но я и не собиралась отказываться. Должна же я знать соперниц в лицо. И ещё интересно, какие девушки Славе нравятся. А вдруг как раз такие, как я. Тогда у меня тоже появится больше шансов. Но все мои надежды рухнули в один миг, когда подруга предъявила мне фотографию, которую откопала на странице брата.
На ней была целая компания: Слава, его друзья, которых мы недавно видели, ещё парни и ещё девушки, не две, а немного больше. Но Оксана, проведя по экрану пальцами, увеличила изображение и продемонстрировала нужных:
– Вот одна, а вот вторая.
Если бы они оказались не на общей фотографии, а на разных, я бы наверняка решила, что это один и тот же человек. Они не просто были похожи, по мне так они абсолютно одинаковые. Как корейские айдолы. Те, конечно, очень симпатичные и милые, как котики, но, стыдно признаться, я их до сих пор по лицам почти не различаю, в основном по причёскам и цвету волос.
А с этими девушками ещё сложнее – они обе осветлённые блондинки с тёмными корнями, обе длинноволосые, без чёлки. И красились они одинаково, и одевались тоже, старательно подчёркивая формы.
Теперь я поняла, почему Слава до сих пор не выбрал. Вот как тут определиться? Хотя, по-моему, обе – ничего особенного. Но я точно предвзята. Потому что мне очень хотелось так думать, чтобы моё положение не представлялось совсем уж безнадёжным, а на самом деле они очень даже привлекательные.
– Ему светленькие нравятся? – поинтересовалась я у Оксаны и поморщилась, ну типа «Как банально и глупо», а та пожала плечами, ответила:
– Не знаю, не спрашивала. – Но как-то чересчур нарочито, и я сразу заподозрила, что это она из жалости, не хотела окончательно меня расстраивать. – И всех его девушек я тоже не видела.
Значит точно – её брат помешан на фигуристых блондинках. А у меня и с грудью так себе, чтобы её подчеркнуть, надо совсем уж обтягивающее носить, или использовать пуш-ап вкладыши для бюстгальтера, и волосы самые обычные – тёмно-русые.
Хотя ведь и у тех девушек цвет не натуральный. Так может, и мне осветлиться? Тем более я давно мечтала покраситься, просто тоже никак не могла решить, в какой цвет, чтобы и заметно было, и директриса в школе не прикопалась.
Она у нас помешанная на благопристойном внешнем виде, и родители будут на её стороне. Им же тоже не в радость выслушивать претензии и нотации.
– А мне блонд пойдёт?
Оксана даже остановилась, вылупилась на меня.
– Ты что? Ты это для Славика? Перекрашиваться собралась?
– Да вот ещё! Что, я совсем уже? – воскликнула я, крутя пальцем у виска, затем ткнула им в её телефон. – Просто мне понравилось, как у… этой сделано. Я ж тебе говорила, что давно хочу. А у нас с ней одинаковый тип лица.
Подруга посмотрела на фотографию, потом опять на меня, потом опять на фотографию, поджала губы, наморщила лоб, одновременно соглашаясь и не соглашаясь.
С той девушкой у меня и правда достаточно общего: тёмные брови, тёмные глаза, не слишком бледная кожа, припухлая нижняя губа. Тут я даже не преувеличила особо. Но в остальном…
Скорее всего, в нём Оксана больше всего и сомневалась, потому и вспомнила вдруг:
– А как же Дэнчик?
– Он тут причём? – возмутилась я.
– Он же давно к тебе подкатывает. И ты вроде хотела же попробовать… ну… повстречаться с ним.
– Хотела, да. Но пока так и не решила до конца. Ты же знаешь.
Если бы Оксана реагировала по-другому, без всех этих удивлений, наставлений и восклицаний, не принялась бы сразу отговаривать, я бы, наверное, не стала возражать, честно призналась «Да, влюбилась! В него. В твоего брата». А вот так…
Ну обидно же. Когда даже лучшая подруга считает, будто мне ничего не светит, и смотрит с сочувствием и жалостью. Могла бы и поддержать хоть немного, чисто из солидарности. Или сказать: «Да плюнь на него. Ты достойна большего». А не наоборот. Ну вот как мне в таком случае признаваться?
– И ничего я не запала на твоего Славика, – опять возмутилась я. – С чего ты взяла? Можно подумать, он у тебя весь такой крутой, что никак не удержаться. Только увидела, и сразу всё. Ну да, ага. Ни фига не крутой. Самый обычный. Мне его друг, который брюнет, даже больше понравился. Гораздо симпатичней. А я просто засмотрелась. От неожиданности. Я же считала, он тебя лет на десять старше.
Оксана замотала головой.
– Не. Ему девятнадцать. Всего на четыре. – Уточнила недоумённо и растерянно. – Разве я не говорила?
– Не говорила, – с напором откликнулась я. – Вот видишь. – И украдкой вздохнула, отвернувшись, и опять самой собой произнеслось про себя его имя.
Слава.
А потом уменьшительно – Славочка. Ещё и упрямо вылезло под конец – мой. И почему-то сердце защемило. Я даже едва не расплакалась.
