Эльвира Штейн
Весна моей жизни
Было весьма забавно воображать это, что я даже улыбнулась такой нелепости, возникшей в моей голове. Но что говорить, я привыкла к подобным глупостям от себя, ведь без них мне было слишком скучно жить.
Наслаждаясь завтраком и ароматом кофе, заполнявшим всю кухню, я совсем забыла о том, что договорилась на сегодня со своим троюродным братом о поездке на могилу к двоюродной бабушке. Поэтому звонок в дверь был для меня весьма неожиданностью. Состроив недовольную рожицу, я выглянула в окно, из которого хорошо просматривалось крыльцо, пытаясь выяснить кто из смертных побеспокоил меня, но увидев знакомое лицо я сразу же побежала открывать дверь.
– Как поспала, соня? Я звонил тебе три раза! – первое, что сказал мне брат увидев меня, закутанную в халат с чашкой в руках. Я вовсе не удивилась такой бесцеремонности, ведь мы были слишком близки, чтобы официальничать. С самого детства мы проводили каждое лето вместе и поэтому, наши отношения больше походили на отношения очень хороших друзей, чем дальних родственников, да и примерно одинаковый возраст сыграл свое.
– Да? Я пока не брала телефон, не настолько зависима от него. – пожала я плечами и обняла брата. – Проходи. – вежливо вставила я, покидая коридор, куда уже успел пробраться холодный уличный воздух. Мне захотелось вновь оказаться в тепле, поэтому я не дожидаясь гостя скрылась на кухне . – Будешь кофе?
– Если только с молоком. – кротко ответил он, вешая свое пальто в шкаф.
– Молока нет. – вынесла я приговор, как только он вошел на кухню и поставила перед ним чашку черной дымящейся жидкости.
– Печально, печально…– пробормотал парень, грея руки о чашку. Не знаю, насколько его можно было назвать парнем, разве что, узнав ее возраст по паспорту. Двадцать два. О ментальном возрасте стоило бы умолчать, хотя его дедовская одежда выдавала его. По моим ощущением в теле этого молодого человека каким-то образом очутился дух шестидесятилетнего старичка. – Сколько тебе времени нужно чтобы собраться?
– Совсем немного, только допью чашку и переоденусь, даже краситься не буду. – сразу же ответила я. Притворив это план в жизнь мы сразу же сели в машину и поехали туда, куда собирались, но где нас никто не ждал. Может именно из-за этого мы так мало говорили.
Раньше я никогда не была на кладбищах. Мне казалось, что на них должно быть весьма жутко, но войдя туда я ничего такого не почувствовала. Возможно, страха не было, потому что я знала, что здесь лежит мой родной человек и он точно не причинит мне вреда, если это и как-то возможно, находясь на том свете. Но и наличие того света в тот момент для меня было весьма спорным вопросом, ведь моя религиозность пошатнулась по некоторым причинам еще за четыре года до этого.
Я не чувствовала не сожаления, не боли об утрате. Для меня это не было чем-то страшным, и я вовсе не винила себя в бесчувственности, ведь я понимала, что это моя защитная реакция. Для меня было достаточно понимать, что я вправду ценила и любила этого человека, получая все то же самое в ответ. Конечно, иногда было очень странно неожиданно осознавать то, что ее уже нет в живых и чувствовать пустоту внутри, но все же через какое-то время и тысячи одно размышление об этом, приходишь к мысли о том, что и все мы когда-нибудь так же исчезнем из этого мира. Так что, смерть надо принимать как данность, решила я для себя, ни больше ни меньше.
