Эльмира Велешко
В иной мир
Перед глазами у девушки заплясали жемчужного цвета снежинки. Тряхнув головой, Машка очнулась от наваждения. Быстро завернула кристалл в салфетку и, сунув в карман, поспешила к роднику, где в её рюкзаке посапывал сытый чешуйчатый чудик.
"Дела- то становятся все страньше и страньше!" – подумала про себя Машка.
Она решила поскорее убраться с этой поляны – куда подальше и пока не поздно! Мало ли кто может вернуться за своим трофеем-убитым монстром!
Часа через два она, наконец -то, вышла к тракту.
Ну как – к тракту? Скорее, какая-то узкоколейная дорога!
Но, все -же, хоть какой-то намёк на атрибут приближения к цивилизации. За это время в голове каких только конспирологических домыслов не возникало! Добил восход второго солнца…правда небольшого, визуально раза в два меньшего, чем предыдущее. Но зато-голубого цвета!
"Вам попаданка не требуется?"-полуистерично проблеяла сама себе Машка, и громко рассхохоталась.
Смех разбирал её все сильнее и сильнее, до икоты. Машка не могла остановить истерику даже тогда, когда из-за поворота вырулила громоздкая телега с запряженной в нее рыжей конякой. Правил телегой здоровенный бородатый мужик.
Картина дергающейся и громко всхлипывающей то ли от смеха, то ли от горя, девушки в штанах у обочины дороги привела мужика, правившего повозкой, в изумление.
Резко натянув вожжи, он с опаской стал шарить рукой за пазухой. Наконец, выгреб оттуда шнурок с подвесками и, на всякий случай, громко сказал:
-Чур меня! Чур меня!
От осознания комичности и дикости ситуации Машку вообще разобрало. Ее повело в сторону, она согнулась в три погибели и просто сползла на траву.
Мужик тем временем был в раздумьях: хлестнуть вожжами лошадь и убраться подобру -поздорову от подозрительной особы в узких портках, ведущую себя странно, или, все же, поинтересоваться -откуда такая тут взялась! Вроде на упыриху, али какую нечисть не похожа, но уж больно необычная! Да и ржет -то как заливисто! Амулет обережный не показывает наличия темной энергии рядом. С чего бы это девку так разобрало?
Минут через десять Машка кое- как успокоилась. Но икота не проходила. Девушка полезла в рюкзак за бутылочкой с водой. Отвинтив крышку, подошла к насторожившемуся мужику, так и не слезшему с козел, и попросила:
-Уважаемый! Ик! Подержи бутылку под наклоном: я попью, ик, а то икота не пройдёт!
И сунула оторопевшему мужику в руку сосуд с водой. Тот уже находился в какой- то прострации от неадеквата, поэтому не воспротивился, взял непонятную посудину. А Машка завела руки за спину, сцепила их вместе и, наклонившись, потянулась к воде. У мужика брови вообще полезли на лоб! Но он не стал протестовать: "Мало ли что!"
Держал сосуд, как ему сказала эта светловолосая пигалица. Машка ухватила губами бутылочку и стала жадно, большими глотками пить. Выпив таким "макаром" почти всю воду, выпрямилась, вытерла губы рукой, а затем замерла- прислушалась к себе…
-Ну славно! Икота прошла! Уж думала- помру со смеху!
Она, наконец, внимательно пригляделась к озадаченному ее поведением бородатому мужику и обратилась к нему со словами благодарности:
– Здравия вам, уважаемый! Благодарю за помощь! А то сама так и продолжала бы икать дальше!
Мужик отмер, пожевал губами, прищурил карие глаза и ответил не торопясь:
-И тебе, голуба, здравия! Откуда такая будешь? И что это так тебя разобрало? да где юбку -то потеряла? Одежа на тебе прям не тутошняя, странная? Девки в таких срамных одеждах в наших краях не ходят!
-Да вот от того, что заблудилась, да память потеряла, вот меня и разобрало! И смех и слёзы!
Машка сообразила наконец, что надо прикинуться обеспамятовавшейся, иначе- кто его знает, чем дело может закончиться? Может здесь иномирянок сжигают, или на кол сажают!!!
-Ааа! Вот в чем дело!– мужика слегка отпустило. – Истерика! Видно и ограбили тебя, пока была "не в себе!" Но вот, смотрю, котомка- то при тебе, не прихватили, значит!– в голосе его послышалось некоторое сомнение.
-Успела убежать от злыдней. А чтоб бежать было легче, то юбку и скинула…– быстро сочинила Машка, понимая, что её история "шита белыми нитками". Но ничего другого так, сходу, на ум не пришло.
И быстро решила перевести разговор в другое русло:
-Вот и не знаю- где нахожусь, да по какой причине не помню…Голова болит, видно стукнули меня сильно, память отшибло.
-А что за злыдни? Сколь их было? И далеко ли это произошло?
-Помню ехала куда-то к родным в гости. Куда- не помню…Напали душегубцы на обоз, побили всех.Я успела убежать; вот второй день по лесам плутаю.
Мужик почесал затылок и, пока удовольствовавшись этими объяснениями, решил просветить страдалицу:
– Ну здесь поблизости только деревня Моховица, откуда я еду от кума, везу горшки для своей корчмы. А ты, значит, за два дня отмахала верст двадцать, а то и все пятьдесят! Значит, из-за Порубежья пробиралась. Далекооооо! Оголодала небось? Ну не беда, садись, подвезу тебя в Славль. Я там обретаюсь, корчмарь я.
-Благодарствую, а то совсем не знаю куда податься, пока вспомню кто я, да откуда, да как в беду попала?
Мужик внимательно рассматривал красивую девицу с пышными золотистыми волосами.
Худощавая, стройная, на вид лет восемнадцать, в непонятной одежде: стремные узкие штаны, куртка, расписанная какими то незнакомыми символами, поди, обережными! Обувка тоже непонятная. Но лицо приветливое, глаза уж больно хороши- так и плещут небесной синью! Такого цвета глаз у местных девок нет. Все кареглазые, редко какая зеленоглазая. А чтоб вот таких, ярких голубых глаз, то не видал пока! Сразу видно -девка издалека!
Решившись, мужик представился:
– Меня зовут Еремей Прозорович. Ну полезай в телегу, подвезу. А в городе, если остановиться где захочешь на время, так давай у меня, в корчме. Пока родные найдутся, перемогешь. Если денег нет, по мере сил, отработаешь на кухне!
Мужик с сомнением посмотрел на тонкие кисти рук девушки: поди не у всякой барыни такие увидишь. Вряд ли тяжелой работой в дому ее нагружали!
-Как звать -то тебя, голуба?
Машка не стала ждать повторного приглашения: живо забралась в телегу, нагруженную мешками с вышеупомянутыми горшками, и ответила:
-Машей меня кличут! Марья Владимировна Соколова я!
-Ох как по- княжески тебя нарекли! Уж не из благородных ли ты?– поразился Еремей.-Да ведь не помнишь… Эх жаль! Но, ничего! Ежели ты из благородных, то тебя непременно будут искать. Так что не печалься голуба, и память вернётся и родня найдётся!
Корчмарь пошебуршил в мешке, лежащего у ног, достал оттуда краюху белого хлеба и круг колбасы, сунул еду в руки благодарно пискнувшей девушке.
Телега медленно двинулась в сторону города Славля, где Машку ждала новая жизнь -в новом, незнакомом мире.
Утолив голод вкуснющей колбасой и ароматным деревенским хлебом, Машка немного пришла в себя, стала крутить головой по сторонам, разговорилась с Еремеем Прозоровичем. Она была несказанно довольна тем, что речь была понятная, русская, имена тоже русские. Мир похожий на родной. Значит не сильно будет отличаться от местных пока определится, как дальше жить, как попасть обратно в свой мир, к бабушке.
Про Валеру Машка не помнила. Именно часть жизни, связанная с ним, выпала у неё из памяти. Что-то свербило там, в глубине, что-то грустное, но вспомнить причину этой грусти пока не удавалось.Меж тем, Еремей Прозорович поинтересовался таким странным методом борьбы с икотой, который она продемонстрировала ему.
Машка засмеялась:
– Это меня бабушка так учила, наклониться, завести за спину руки, пить маленькими глотками. Вот грудина сожмется и больше не будет вызывать икоту!
– Так ты помнишь свою бабушку! Это уже хорошо! Значит и вся память к тебе в скором времени вернется, – уверенно заявил Еремей. На что Машка только неопределенно хмыкнула.
– А что-ж она тебя заговору от икоты не научила? И быстрее было бы и легче. Или бытовой магический артефакт не дала? – продолжал мужик, жалостливо поглядывая на девушку.
"Так! Здесь имеются заговоры, артефакты. Неуж-то магия тоже, как в классических попаданских романах? – подумала Машка. – Надо будет осторожно расспросить потом, между делом."
Под мерный цокот копыт лошадки вели неторопливую беседу.
Еремей Прозорович охотно и обстоятельно отвечал на многочисленные машкины вопросы, которые из нее сыпались как из рога изобилия.
Еремей вводил в курс дела потерявшую память дивчину.
Город Славль, по местным меркам, был очень большой: жителей было около 200 000!
Он подковкой раскинулся у побережья Спокойного моря. Имелся свой порт. Правил в городе боярин Всевежд Мудрый – мужик строгий, но справедливый. Славль входил в Росское княжество, во главе которого, вот уже несколько столетий, стояли отпрыски князей Соколовых. При последних словах Еремей испуганно дернулся:
– Так твоя же фамилия тоже Соколова!? Ай, родня?
– Да ну, что вы такое говорите! Где князья, и где – я! Это просто совпадение! Да и не местная я, сами говорите – по мне видно сразу, что не местная! – успокоила его Машка.
Еремея больше успокоили не слова девицы, а её беззаботный тон. Другая бы сразу ухватилась за совпадение, а эта даже засмеялась. Да так светло, весело! Одно слово – Солнечная деваха!
Еремей с какой-то отцовской приязнью глянул на Машку и решил про себя, что поможет девице, чем сможет. А то мало ли охальников на такую необычную красу найдётся. Найдутся и хорошие и плохие, поди сразу разберись: с каким умыслом начнут подкатывать? А что так и будет, Еремей уже не сомневался – деваха красивая! Ещё отбиваться от ухажеров поди придётся!
Я исподволь разглядывала своего благодетеля-попутчика. Прямая осанка крупного тела, широкий разворот плеч, высокий лоб под шапкой густых каштановых волос, густая, аккуратно подстриженная борода, пышной волной лежащая на груди. Зоркие карие глаза в обрамлении сеточки морщин. На селянина, за которого сперва я его приняла, он не походил. Проглядывала порода и военная косточка. На нем была льняная, домотканная косоворотка с обережными орнаментами (такие я видела в этно музее славянского мира), подпоясанная разноцветным тканым кушаком, серые замшевые штаны, заправленные в добротные мягкие полусапожки, из- за голенища которого выглядывало навершие то ли ножа, то ли кинжала. У ног корчмаря лежали топор и торба с едой.
Видно человек многое повидал, пока был служивым – и еда, и оружие рядом, под рукой.
Но вот опаска при виде чего-то непонятного, говорила о том, что в этом мире имеются все шансы встретиться не только с магией, но и с лиходеями.
Пока я ненавязчиво разглядывала своего попутчика, за спиной, в рюкзаке, почувствовала шевеление.
"Блиииин! Чудик проснулся!"
Я усиленно стала припоминать его внешность, в надежде выискать черты похожести на домашнее животное. Но образ домашнего питомца не складывался никак.
Вздохнув (будь что будет!), я сняла рюкзак и вытащила малыша дракончика, укутанного в оренбургский платок.
У Еремея Прозоровича в очередной раз глаза полезли на лоб!
– Откуда у тебя детеныш горрона? У вас там что, за Порубежьем, научились их приручать? Ну дела! Кому рассказать – вруном обзовут!!!
Еремей с опаской стал разглядывать копошившегося Чудика.
– Вот неспроста тебе, голуба, удалось вырваться от супостатов! Это все магия горронов! Они же, являясь фамильярами магов, оберегают своего хозяина от чужеродной магии и от всяких нападений врагов!
Дядька Еремей с восхищением посмотрел на меня:
– Наличие такого существа у тебя говорит о том, что точно ты не из простых! Видно кто-то из твоей родни являются магами!
Я благоразумно помалкивала, усваивая вывалившуюся новую порцию информации от своего знакомца, затем, пожала плечами и горестно вздохнула:
– Не помню!
Еремей кинул взгляд на Чудика и поцокал языком: "Есть хочет, видно"!
Я полезла в рюкзак за сливками. Малыш уже приноровился лакать капающую мне в ладонь из пластмассовой трубочки вожделенную еду. Опустошив последнюю коробочку, облизнулся, завертел головой по сторонам, задвигал носом и, вытянув шею, стал таращить свои огромные синие глазищи в сторону мешка с провизией, лежащего у ног корчмаря.
– Ага! Колбасу унюхал! – Еремей засмеялся и, развязав мешок, вытащил полукруг ароматной колбасы. Вот когда я, наконец, увидела, как маленький хищник, размером с котёнка, может быстро "оприходовать" такой кус, который достаточен, чтобы наесться взрослому человеку! Чудик быстро и жадно работал острыми (пока мелкими!) зубами!
Расправившись с колбасой, он лизнул своим длинным язычком мою ладонь, как в прошлый раз! Благодарно посмотрел мне в глаза, потом перевел взгляд на Еремея, сыто рыгнул и запросился на землю. Я поняла: хочет в кустики!
Сделали небольшую остановку. Пока Чудик справлял свои дела, Еремей все не мог угомониться. Восхищенно поглядывая на дракончика, он, время от времени, всплескивал руками и повторял:
– Ну надо же! Живой горрон!
Пользуясь моментом, я стала выпытывать у дядьки Еремея (а он попросил его так называть!) всю известную информацию по этим зверям, упирая на то, что эти знания выборочно тоже выветрились из моей головы.
Оказалось, что эти животные, когда-то давно, населяли почти весь континент. Но с увеличением численности людей (пришедших на эту землю неизвестно откуда), были оттеснены за лесные массивы, в горы Порубежья. Одни люди пытались их приручать, глупые – убивать.В старину престижно было каждому магу иметь горрона – фамильяра. Эти магические животные могли делиться со своим хозяином магией. Но вот приручить горрона было очень трудно – они сами выбирали себе хозяина, по одним, известным только им, признакам.
Наличие фамильяра поднимало статус мага на почти недосягаемую в обществе высоту.
– А как быстро они растут? – поинтересовалась я.
– Быстро! За год вымахает ростом с крупного быка. Питаются, в основном мясом, но за отсутствием оного, могут и другую пищу потреблять.
– Для людей они опасны?
– Только если угрожают жизни и здоровью хозяина. А так вроде хорошего умного пса, совершенно преданного своему хозяину. Ну, ещё говаривали, что обладают телепатией. Но, думаю, это уж совсем сказки!
Дядька Еремей вновь угнездился на козлах, я последовала за ним, прежде укутав зевающего Чудика в платок и засунув его в рюкзак – дальше дремать.
"Уф! Пронесло! Наличие горрона не смертельно, но будет вызывать нездоровое любопытство у народа. Так что, по мере возможности, придется его прятать", – размышляла я, рассеянно поглядывая на буйство красок окружающей природы.
Стройные лиственные деревья у обочины дороги перемежались кустами орешника, затем пошли малинники и, наконец, послушная лошадка вывезла нас на простор долины, одним краем сходящей на нет у морского побережья, а другим, километра через четыре, упиралась в высокие светлые стены города, выложенные из крупных каменных блоков, с прорезями многочисленных бойниц поверху.
Сама долина была словно расчерчена на разноцветные квадратики, на которых копошились люди. Это были крестьяне, занимающиеся выращиванием овощей и зелени.
Дядька Еремей остановил телегу, подошёл к мешкам с товаром, некоторое время покопался в одном из них, затем протянул мне какой-то свёрток.
– Облачись в юбку, иначе будет пялиться каждый встречный, а то и обматерит вослед! Не ходят у нас в Славле девки в штанах!
Я развернула сверток и ахнула: это была ярко-зелёная льняная юбка, расшитая по поясу и подолу разноцветными шелковыми нитками и речным жемчугом. Красота! Ручная работа! У нас бы такую с руками оторвали в каком -нибудь дорогом бутике! Штучный товар!
Прикинув на себя, покрутилась, повертелась: юбка была до пят, скрыла мои джинсы и кроссовки. Дядька Еремей только усмехнулся, глядя на моё восхищенное лицо, при этом, по привычке, подергивая себя за ус.
– Откуда такая красота среди горшков взялась? – засмеялась я, пытаясь вывернуть посильнее шею и осмотреть себя со всех сторон.
– Это Марфа, сестра моей покойной жены, шьет на продажу. Вот попросила с оказией в лавку, где торгует одеждой мой знакомый, завезли.
Я прекратила крутиться вертеться :
– Так это же для продажи! А вы мне её дали… у меня денег нет вам заплатить.
Дядька Еремей снисходительно посмотрел на меня, вновь покрутил ус, и сказал:
– Тебе сейчас нужнее. Успеешь расплатиться. Думаю, чай, не совсем белоручкой у родителей выросла.
Я кивнула головой. Про себя уже прикидывала, какие мои умения-таланты могут быть востребованы в Славле.
У ворот города нас остановила стража: два здоровенных парня славянской наружности, в пластинчатой броне, блестящих шлемах и с копьями в руках. На поясах у каждого висело по мечу. Оказывается, за проезд в город брали плату. Немного, пара медяков с телеги. Деньги шли в казну города на благоустройство дорог.
Стражники приветливо поздоровались с дядькой Еремеем. Сразу было видно, что давно знакомы и в хороших отношениях с ним. Они с неподдельным интересом разглядывали меня, пока вели беседу.
Поинтересовались:" Откуда такая красная девица взялась в попутчиках у корчмаря?"
Тот ответил, что это племянница покойной жены, будет теперь помогать в хозяйстве. На что стражники быстро заявили, что забегут обязательно выпить кружечку пива вечерком в корчму.
Расплатившись, дядька Еремей попрощался и наша телега затарахтела по крупной брусчатке в центр города, где располагалась его корчма.
глава 3
Машка становится помощницей дядьки Еремея в корчме.
Пока добирались до дома дядьки Еремея, Машка чуть не свернула шею, разглядывая колоритные деревянные дома россичей.
У окраин, ближе к крепостной стене, дома жителей Славля были скромные, но, в большинстве своём, на вид добротные, из толстых бревен, одноэтажные. А по мере продвижения к центру города, перед глазами представали все более высокие – с богатой деревянной резьбой терема. Словно сошли со страниц русских сказок!
В стрельчатых окнах вставлены разноцветные витражи, пускающие радужные зайчики под ноги прохожих. А народ, снующий по своим делам по улицам города…Это отдельная песня! Тут можно было увидеть и степенных купцов в ярких кафтанах, и воинов в доспехах, и продавцов-разносчиков уличной снеди в широких шароварах и кепках с козырьками на голове.На глаза попался даже один маг в темно-синем балахоне и конусовидном головном уборе. Кстати, он остановился и ещё долго смотрел вослед проехавшей телеге. Что-то его заинтересовало в облике девушки, восседающей рядом с корчмарем.
У всех мужчин на боку обязательным атрибутом присутствовали либо кинжал в ножнах, либо меч. Женщин на улицах было немного, но все они были наряжены в длинные пестрые сарафаны; а те, что были в рубахах и юбках, носили ещё и расшитые позументами и бисером поневы. На головах обязательные разноцветные покрывала, скрепленные обручами, напрочь закрывающие волосы. Только молодые девушки щеголяли длинными темными косами с разноцветными тяжелыми накосницами, да узкими, расшитыми жемчугом, подобиями кокошников.
Дом дядьки Еремея стоял в хорошем месте, недалеко от главного рынка. Въехали в просторный двор, огороженный высоким забором. Крепкие дубовые ворота с металлическими накладками распахнула крупная пожилая женщина, оставленная на хозяйстве в отсутствие корчмаря. Как оказалось, она была соседкой дядьки Еремея и его дальней родственницей.
Два раза в седьмицу вдова Пелагея приходила убираться и немного помочь в стряпне. Муж погиб на войне много лет назад, была кое-какая пенсия, так что Пелагея, хоть и не нуждалась, но помогала Еремею по хозяйству, за небольшую плату.
Сын, служивший сотником в дружине князя, давно звал мать перебраться в столицу: там у него уже был справный дом и намечалась, в скором времени, женитьба на дочери богатого купца. Но мать все раздумывала. Да и бросать Еремея, хозяйство которого почти совсем захирело после смерти жены и дочери, ей было жаль. Они были кумовьями.
Теперь же, с появлением какой-никакой помощницы, которая может ее заменить, Пелагея вроде бы решилась перебираться на жительство к сыну. Вот только надо найти покупателя на дом, да подождать хорошего обоза, едущего по торговым делам в столицу. Такие обозы хорошо охранялись наемниками. А в последнее время на дорогах все чаще случались нападения на торговые караваны. Исчезали люди. Причиной были то ли лиходеи, то ли активизировавшаяся нежить.
Вот и лишнее тому подтверждение: девица Маша, которую привёз Еремей! Мало того, что пострадала от разбойников, лишилась родных, так ещё и память от горя потеряла, бедняжка!
Еремей сразу же рассказал Пелагее машкину историю. Решено было никого в это дело не посвящать, а только сходить на следующий день к старшине гарнизона, уведомить его о найденке. Чтобы с первых рук узнать, ежели кто её будет искать. Но для остальных всех Маша являлась племянницей Еремея. Поди проверь!
Дом Еремея был разделен на две части: главный вход на первый этаж был отдан под корчму (типа наших столовых, пивных), с торца шли многочисленные подсобные помещения, кухня и подвал с запасами и бочками с пивом. А сбоку дома был второй вход, сразу шла лестница на второй этаж в жилые помещения. Оттуда можно было попасть в большой зал корчмы и на кухню по отдельной лестнице. Ею и пользовался Еремей постоянно, так как жил одиноко. Но теперь, как появилась в доме Маша, эта лестница была прикрыта дверью на запор, а то мало ли кого с похмелья понесёт в жилые хоромы, узрев симпатичную девку!
Машка внимательно оглядела все жилые и нежилые помещения дома дядьки Еремея. И хоть до разрухи было ещё довольно далеко, но вид начинающегося упадка уже присутствовал, несмотря на некоторые усилия Пелагеи.
Со смертью жены и дочери у Еремея руки опустились. Поначалу, после ухода со службы, он лихо взял старт, работал с огоньком. Организаторские способности, приобретенные за время воинской службы, привели большой наплыв посетителей, а с ним и достаток. Но с потерей семьи все пошло наперекосяк. Исчез стимул. Корчма, пользующаяся спросом у жителей города, быстро стала мало востребована. Только пиво оставалось в спросе, так как Еремей покупал лучшие сорта (ему поставляли прежние поставщики-купцы, привозя бочки с качественным пивом из-за моря, с соседнего большого острова, где жители выращивали зерно и хмель), и никогда не разбавлял, как делали некоторые в других постоялых домах и кабаках. Поэтому основной контингент посетителей остался мужской; это были в основном солдаты гарнизона, наемники и моряки с небольших кораблей, заходящих в порт Славля.
После того, как перекусили с дороги холодным варёным мясом и квашеной капустой, Машка занялась благоустройством своего Чудика: принесла в комнату невысокую плетеную корзину, положила туда мягкую подушку. И вскоре малыш с удовольствием уснул на новом месте после того, как набил брюшко мясом.
Затем, оставшийся вечер посвятила благоустройству уже самой комнаты, выделенной ей Еремеем под жильё. Комната, расположенная на втором этаже дома, была с изразцовой печкой в углу и большим витражным окном.
В наличии имелась добротная деревянная мебель: кровать, шкаф, стол и пара стульев, красивый шерстяной ковёр на полу. К спальне примыкала комната для удобств. Там стояла металлическая ванна, над которой из стены торчали два крана для воды, имелся умывальник на деревянной подставке и что-то напоминающее унитаз. На стене над умывальником висело небольшое зеркальце. Как все это работает – печь, водопровод, слив, Машка не смогла самостоятельно разобраться. Поспрашивала у Пелагеи. Та, горестно причитая по ушибленной голове у бедной девицы, показала три амулета, лежащие на полке. Именно с их помощью функционировали все удобства дома. В их перечень входило и исвещение – с потолка свисал матовый шар. После того, как Пелагея сжимала по очереди амулеты в ладони, шар начинал светиться и достаточно ярко освещать комнату, камни в печи накаляться и нагревать помещение, вода течь из-под кранов, унитаз смывать. Одним словом, бытовая магия!
Амулеты раз в месяц носили заряжать городскому магу. Раньше это стоило совсем недорого. Но с тех пор, как магические потоки на алтарях стали уменьшаться, цены стали в разы дороже. И приходилось очень экономить. Многое пришлось делать своими руками, без магии.
В доме также имелся амулет уборки. Правда, куда девались мусор и пыль после уборки, девушка так и не поняла. Скорее всего телепорт на свалку!
Пелагея сказала, что уборку и готовку придётся делать вручную, чтобы сэкономить энергию амулетов. Дешевле нанять в помощницы соседскую девчонку, дочь молочника Евсея. Девка она справная, расторопная, и возьмёт за работу немного.
Вот прям сейчас пойдёт и договорится о найме.
Пелагея ушла, а Машка сразу стала прикидывать, что можно сделать для того, чтобы облагообразить дом и привлечь клиентуру в корчму. Деньги нужны были не только Еремею, но и ей самой – чтобы попасть в столицу, где, по рассказам Еремея, находилась резиденция самого сильного мага Росси. Именно он сможет помочь вернуть частично утраченную память и открыть портал в мир Земли.
Попросила дядьку Еремея заказать у плотника тонких отшлифованных деревянных плах в количестве десяти штук, размером полметра на полметра, а также, одну, трехметровой длины и как можно большей ширины, тоже отшлифованную. Пока не говорила для чего ей это. Затем выпросила из кладовки рулон разноцветной льняной ткани для полотенец, скатертей и штор, нитки, иголки, тесьму. Все это пылилось в закромах Еремея без дела уже много лет.
Потом Машка засела с Пелагеей за обширным списком необходимых продуктов, которые следовало приобрести на рынке следующим утром. Поинтересовалась: чем обычно в корчме кормят народ?
Меню было озвучено совсем непрезентабельное: варёное мясо, моченые яблоки и капуста, хлеб, деревенская колбаса, пиво. Девушка поняла, что у неё на горизонте замаячили огромные возможности привлечь народ непривычной едой. Ну недаром же её бабушка с самых ранних лет приучала печь булочки и пироги, жарить пирожки, вертуты, лепить вареники и пельмени, готовить пиццы, компоты и морсы, закатывать на зиму соленья-варенья!!
ашка становится помощницей дядьки Еремея в корчме.
Пока добирались до дома дядьки Еремея, Машка чуть не свернула шею, разглядывая колоритные деревянные дома россичей.
У окраин, ближе к крепостной стене, дома жителей Славля были скромные, но, в большинстве своём, на вид добротные, из толстых бревен, одноэтажные. А по мере продвижения к центру города, пред глазами представали все более высокие- с богатой деревянной резьбой терема. Словно со страниц русских сказок!
ла печь булочки и пироги, жарить пирожки, вертуты, лепить вареники и пельмени, готовить пиццы, компоты и морсы, закатывать на зиму соленья-варенья!!
Глава 4.
Этот вечер в корчме ничем не отличался бы от многих предыдущих, если бы не неожиданно большой наплыв посетителей! В основном, это были городские стражники.
Влас и Ждан, сменившиеся с дежурства у ворот города, прямиком отправились в корчму Еремея. И хотя они особо не распространялись, но слух о том, что Еремей Прозорович вернулся из поездки, и привез свою племянницу-красавицу, похожую на эльфийку, все равно быстро разлетелся среди воинов дружины.
Как поведал Еремей, в княжестве Росси основной костяк составляли люди. Но в столице Руяне были кварталы – поселения эльфов, гномов, орков и, даже, вампиров! Это были, в основном, торговые представители своих народов и их члены семей.
На Родии было несколько небольших континентов. Так вот, самых большой был заселен, по большей части, росами-людьми. Он почти весь принадлежал княжеству Россь.
Южнее располагалась гористая страна гномов. Те имели давние торговые связи с Россью. В своих долинах они выращивали ячмень, а в горах добывали руду.
Славились гномьи кузнецы: их оружие было непревзойденного качества. Дальше земель гномов, за Голубым морем, находился небольшой континент Эльрания. Это была земля эльфов.
Их страна была, в большинстве своём, лесистая. Протяженные лесные массивы разделялись живописными долинами. В каждом отдельно взятом лесу обитали свои отдельные кланы, со своими местечковыми князьями.
С людьми эльфы очень мало контачили. В столице имелся посольский квартал, куда не было доступа ни одному человеку. В основном, эльфы поставляли различные лечебные настойки и мази, приготовленные из магических растений, произрастающих только на их земле. Там же обитали и горроны. Поэтому Еремей так был поражен при виде малыша Чудика у Машки. Он подумывал уже о том, что возможно Машка полукровка! Необычные голубые глаза, золотистого цвета волосы; по сравнению с местными девками у неё просто белоснежная кожа! Возможно ли такое? Эльфы очень заносчивый народ, на контакты не идущий. Чистоту своей расы блюдущий строго! Чтобы кто-то из них связался с человечкой – это просто невозможно!
Еремей в юности, во время службы у князя, как-то находился в почетном карауле, когда прибыла посольская делегация от эльфов. Их было трое: все высокие, стройные, с длинными белоснежными волосами, заплетенными в косы, голубоглазые. И очень спесивые! Они даже не смотрели на людей, гордо шествуя от телепорта во дворец!
Кстати, технологию телепортов они так и не открыли людям, хотя предоставили в пользование несколько устройств за очень большие деньги!
Нет ! Невозможно, чтобы Машка была в родстве с эльфами!
Дядька Еремей даже растерялся, когда в корчме не осталось ни одного пустого стола. Пелагея сразу смекнула в чем тут дело, но ничего не сказала, а лишь хитро улыбнулась и, вместо того, чтобы уйти к себе домой, впервые, принялась энергично помогать куму обслуживать клиентов.
Народ вел себя необычно тихо, попивал пиво, поглядывал по сторонам, но старался ничем не выдавать своего любопытства. Пелагея важно ходила меж дубовых столов, разносила кружки с напитком и нехитрую снедь, стараясь не ухмыляться слишком явно.
Через час такого сидения, выпив уже пятую кружку пива, Ждан не выдержал! Он ухватил проходившую мимо стола Пелагею за рукав и спросил:
– Тетушка Пелагея! А это правда, что Еремей Прозорович привёз свою племянницу из далекого села в помощь? А девицы пока не видно!
– А я тебе что, не гожусь? Аль пиво кислое подаю, аль квашенная капуста заветренная? Ты скажи, сокол ясный, чем не угодила? – Пелагея специально громко ответила парню, так как уши все навострили после вопроса Ждана. Стражник замялся, растерянно захлопал своими длинными ресницами, коим завидовали знакомые девицы. На щеках полыхнул румянец.
– Что вы такое говорите, тетушка Пелагея! – пошёл парень на попятный. – Это я так, просто интересуюсь, потому что стоял на воротах, когда дядька Еремей возвращался в город. Вот с ним и была девица. Он сказывал, что племянница…Вот не видно её, вдруг занедужила? Это из вежливости я!
