Полная версия:
Элли Картер Дверь в будущее
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
– Возможно, всё не так плохо, но и не так уж и хорошо, Сэй, – Колин обхватил руками подтянутые к груди колени. – Наша Дама с Карандашиком чувствует, что здесь что-то не так. И она слышала, как Габриэль кричал. Может, она и не поняла, почему он кричит, но это всё равно было не лучшее первое впечатление. Или второе. Или… третье.
– Габриэль дома, – напомнила Вайолет. – Это самое главное.
Эйприл понимала, что она права, но всё равно не могла избавиться от ощущения, что происходит что-то очень, очень неправильное.
Дождь сменился мокрым снегом, который барабанил по окнам, словно нечто снаружи пыталось прорваться в дом, и Эйприл вдруг захотелось наглухо забаррикадировать двери.
– Дети? – голос Габриэля эхом разнёсся по старому особняку.
– Мы здесь, – отозвался Колин. Габриэль вышел в фойе и посмотрел на детей, расположившихся на лестнице. Его взгляд задержался на Эйприл. В этом взгляде было что-то, отчего девочке захотелось убежать. И спрятаться.
– Могу я попросить вас пройти ко мне в кабинет?
Это звучало совершенно не по-Габриэлевски. Мужчина был необычно тих и спокоен, и это, похоже, заметила не только Эйприл, потому что Колин прошептал:
– Он что, головой ударился?
– Нет, – сказал Тим.
Но Колин пожал плечами и продолжил:
– А говорит так, как будто ударился. Он что, решил, что он Смиттерс?
Как бы то ни было, дети встали и спустились по лестнице.
Они нашли Даму с Карандашиком в комнате с жёсткими стульями, и глухими шторами, и девятью миллионами вещиц, которые выглядели хрупкими и ненадёжными. Не стоит упоминать, что Эйприл никогда здесь не задерживалась. Мисс Питтс, напротив, чувствовала себя как дома – она бродила по комнате, внимательно осматривая полки, приподнимая безделушки и проверяя их на пыль.
– Здравствуйте, дети. Заходите, – сказала женщина, словно приглашала их в собственную комнату в собственном доме, и дети были её проблемой. – Как вам известно, я много раз пыталась выяснить, что здесь происходит, – говорила мисс Питтс, расхаживая по комнате и разглядывая настороженных детей, которые выстроились в линию как маленькие игрушечные солдатики. Или костяшки домино. Эйприл не сомневалась, что эта женщина одним движением карандашика может заставить их упасть. – Я надеялась, что перемены, которые я наблюдала здесь, окажутся простым недоразумением, но теперь мне стало ясно, что в отсутствие надлежащего руководства этот дом, – мисс Питтс изобразила пальцами кавычки, словно особняк Винтерборнов вовсе не был нормальным домом, – не может предложить детям благоприятные жизненные условия.
На каминной полке стоял маленький хрустальный глобус. Мисс Питтс подняла его, рассматривая на свет, словно вся Земля и люди на ней зависели от её благосклонности. Но весь мир Эйприл сейчас был в этой комнате. Она почувствовала, как начинает кружиться голова.
– Мистер Смиттерс должен скоро вернуться, – сказал Габриэль. – Мы с детьми выглядим немного неопрятно, потому что недавно вернулись из поездки на остров Винтерборнов, где проводили…
– Геологические исследования, – подсказала Сэйди.
– Мне всё равно, – спокойно произнесла женщина. – Я подозревала, что здесь что-то не так, но теперь убедилась. У меня нет выбора. Эти дети находятся в группе риска, и я буду вынуждена забрать их из этого дома, пока идёт дальнейшее рассмотрение.
– Нет, – сказал Габриэль.
– Простите, но это не обсуждается.
– С детьми всё в порядке, – огрызнулся Габриэль. – У нас всё хорошо. Тут есть всё, что им нужно.
– Вы не получили моё одобрение, сэр, и будьте уверены, оно вам необходимо.
– Уверен, мы сможем как-нибудь договориться.
– Вы предлагаете мне взятку?
– А это сработает? – с надеждой произнёс Колин, но Тим наступил ему на ногу. – Ай.
– Мисс Питтс, – сказал Габриэль. – Я признаю, ситуация немного поменялась, но мы с детьми…
– Вы пропадали неизвестно где… сколько? Десять лет? – спокойно спросила женщина. – Ваш дядя сидит в тюрьме за убийство, поджог и целый ряд других грязных дел. С тех пор как вы вернулись, вы появились на публике всего один раз, и в этот один раз ваша подопечная упала с балкона на глазах у половины города.
– Да, – любезно согласился Колин. – Но он же её поймал!
Мисс Питтс никак не отреагировала. Эйприл не была уверена, что она вообще услышала Колина.
– Вы действительно считаете, что дети могут быть счастливы здесь? – спросила женщина.
– Да, – уверенно сказал Габриэль, и мисс Питтс подошла к нему вплотную.
Она была по крайней мере на пятнадцать сантиметров ниже Габриэля, но казалось, что женщина смотрит на него сверху вниз. Она спросила:
– А что насчёт вас, мистер Винтерборн? Вы сами счастливы здесь?
Габриэль ничего не ответил. Мисс Питтс направилась к двери, напоследок сунув маленький хрустальный глобус Габриэлю в руки и вытащив из сумочки рацию.
– Да. Пора. Закончим тут.
Небо за окном вспыхнуло молнией, и мисс Питтс вышла в фойе быстрее, чем её настигли раскаты грома. Эйприл не понимала, что женщина имела в виду, и не только она. Все выбежали в фойе вслед за ней. Входная дверь распахнулась, и Эйприл застыла. В дом хлынули полицейские. Мисс Питтс сказала:
– Дети, собирайте вещи. У вас пять минут. Полицейские вам помогут…
– Нет, – возразила Эйприл. – Мы никуда не пойдём.
– Наверное, это какая-то ошибка, – выпалила Сэйди, не понимая, что происходит.
– Никакой ошибки, – сказала Дама с Карандашиком. – Если вам не нужно собирать вещи, тогда…
– Мне не нужно ничего собирать, потому что я никуда не пойду! Габриэль? – девочка попыталась привлечь его внимание. Мужчина даже не повернулся к ней, и Эйприл завопила: – Габриэль!
Габриэль всё-таки подошёл, поднял Эйприл на руки и понёс её к входной двери. Девочка била кулаками по его плечам, но мужчина даже не поморщился. Он отнёс Эйприл к небольшой нише, где висели старые куртки и стояли пыльные зонтики – той самой, откуда девочка выслеживала неуловимого миллиардера миллион лет назад.
– Держи, – сказал Габриэль, опуская Эйприл на пол и протягивая ей тёплую куртку и один из вязаных шарфов Иззи. – Ты же не хочешь простудиться.
Это звучало почти по-отечески. Так, словно Габриэль действительно о ней беспокоился. Но это было не так. Не могло быть так. Всё-таки Эйприл не являлась одним из мечей Габриэля или двадцатилетними планами мести. Она не была тем, к чему Габриэль стремился. Девочка была тем, от чего он бежал.
Теперь настала очередь Эйприл уйти.
– Бери, – девочка сорвала с шеи ключ и сунула его в руку Габриэля. – Это то, чего ты хотел.
Габриэль не ответил. Он не стал ругаться. И даже рычать. Он просто сунул ключ в карман и намотал шарф Иззи на шею Эйприл. Его руки ненадолго задержались у девочки на плечах – словно Габриэль хотел её обнять, но не решался даже попытаться, чтобы всё не испортить.
– Не надо, – прошептала Эйприл. Её голос срывался. – Пожалуйста. Пожалуйста, не отдавай меня. Я буду хорошо себя вести. Я больше не буду создавать проблемы и огрызаться. Я буду хорошей. Правда буду. Я…
– Это лучший вариант для тебя.
– Нет, – Эйприл больше не видела Габриэля за пеленой слёз. – Это ты – лучший вариант для меня, – девочка вытерла нос о колючий шарф Иззи, а Габриэль крепко зажмурился.
– Я не тот, кого следует выбирать.
– Дети! – крикнула Дама с Карандашиком. – Дети, попрощайтесь со своим бывшим опекуном.
– Куда вы нас забираете? – по лицу Сэйди было видно, что она чувствует то же, что и Эйприл.
– Вы не можете нас забрать, – сказала Вайолет, хотя она почти никогда не говорила с незнакомцами. – Габриэль, не дай им нас забрать. Габриэль!
Вайолет кричала, Колин пинался, Сэйди рыдала, а Эйприл просто смотрела на Габриэля, который сжимал в руке маленький глобус, словно планировал отправиться в путешествие, когда его больше не будут сдерживать дети.
– Габриэль? – позвал Тим, глядя на мужчину так, словно тот мог в любой момент вытащить мечи, но Габриэль Винтерборн только слабо покачал головой. Словно больше не хотел иметь с детьми никаких дел.
– Господа полицейские, – сказала мисс Питтс. – Пожалуйста, проводите детей к двери.
– Нет, – воскликнула Сэйди. – Я здесь живу! Я здесь живу! Вы совершаете ошибку. Это мой дом! Это мой дом!
– Мы никуда не пойдём, – сказал Колин. – Вы нас не заставите!
Но их заставили.
Эйприл почти не запомнила того, что произошло дальше. Она не могла даже отличить дождь от слёз, а страх от гнева.
Она услышала только отчаянный далёкий крик и звон стекла.
Для Эйприл это был звук разбившегося на кусочки мира.
26
Семью не выбирают
Колин захватил рюкзак с собой.
Из всех мыслей, которые крутились в голове у Эйприл, одна постоянно повторялась.
Когда их везли в фургоне.
Когда их разместили в большом новом здании и сказали, что утром детей передадут новым семьям.
Девочек заперли в одной комнате, а мальчишек увели в другую.
Эйприл проходила через это десятки раз, но этот раз ощущался иначе. Потому что у Колина был его рюкзак.
– Я скучаю по Габриэлю. – Вайолет устроилась рядом с Сэйди, которая смотрела перед собой слегка затуманенным взглядом. Словно дремала. Словно всё происходящее было кошмаром, и она могла в любой момент проснуться в своей постели.
– Эйприл? – Вайолет подняла взгляд. – Когда Габриэль придёт за нами?
«Никогда», – подумала Эйприл, но не стала говорить этого вслух. Габриэль солгал про ключ, и девочке хотелось его возненавидеть. Возможно, она бы так и сделала. Если бы не скучала по нему так сильно.
– Эйприл? – снова позвала Вайолет.
И Эйприл призналась:
– Не знаю.
– Теперь Иззи вернётся домой. – Сэйди села прямо, её взгляд прояснился. Словно мозг девочки был компьютером, который наконец-то вычислил верный ответ. – Точно. Это должно сработать. Иззи вернётся домой, и мы тоже вернёмся…
Раздался стук в окно, и девочки вздрогнули.
– Это твоя мама! – воскликнула Сэйди, глядя на стекло.
– Это Габриэль! – предположила Вайолет.
Стук стал громче, стекло задрожало, и Эйприл поняла, что это не от ветра. Но она всё равно не ожидала услышать голос Колина, который шептал:
– Откройте окно! Тут чертовски холодно!
– Ты с ума сошёл? – воскликнула Эйприл, помогая Колину забраться внутрь. Он промок до нитки и дрожал, и Тим, который спрыгнул вслед за ним на толстый дешёвый ковёр, выглядел ничуть не лучше.
В окно летел колючий мокрый снег, маленькими иголками вонзаясь в кожу Эйприл, и она захлопнула окно за мальчишками.
– Что вы делаете? – воскликнула Сэйди и выглянула в окно. – Вы совсем с ума сошли? Этот карниз шириной не больше шести дюймов! – (Расстраиваясь, Сэйди часто переходила на английскую систему счисления.)
– Мы пришли вас спасать, – сказал Колин.
– Это вас надо было спасать! – возразила Сэйди.
– Спокойно, Сэй, – Колин взял одно из полотенец, которые протянула Вайолет. Он выглядел спокойным. Почти оптимистичным. – Тут было недалеко. И оно того стоило.
– В смысле? – спросила Сэйди.
– Вот, – Колин бросил на кровать свой рюкзак, из которого вывалились бутылки с водой, еда, светящиеся палочки и пластыри. Часы мамы Эйприл. Паспорта и кредитки. И наличные – очень много наличных. Это было не всё, что хранила мама Эйприл в мини-особняке, но и этого было достаточно.
Сэйди быстро поняла, что всё это значило.
– Вы хотите сбежать? – Эйприл видела по лицу подруги, что она впервые в своих расчётах пришла к результату, который ей не понравился.
– Мы не хотим, – огрызнулся Тим. – Но если останемся, нас разделят. Может, ты не знаешь, как работает система опеки, но остальные…
– Иззи вернётся!
– Ты не можешь этого знать, Сэй, – возразил Колин.
– Вернётся. Она должна.
– И что потом? – воскликнул Колин. – Думаешь, Дама с Карандашиком просто скажет: «О, вернулась женщина, которая оставила детей под присмотром сумасшедшего. Да. Хорошо. Давайте отдадим детей обратно». Нет. У нас была хорошая жизнь. Но она закончилась.
– У нас была хорошая жизнь, и поэтому теперь мы должны бежать. Серьёзно? – съязвила Сэйди.
– Габриэль придёт за нами, – сказала Вайолет.
– Габриэль мог отстоять нас час назад, но он буквально вытолкал нас за дверь, – возразила Эйприл. Она вытащила часы и нервно завертела их в пальцах, но не почувствовала себя ближе к матери. Или к дяде. – Он даже… – голос девочки дрогнул. – Он даже не попрощался.
– Смотри, – тон Колина был тихим и ровным. – У нас есть деньги. Ресурсы. Мы жили сами по себе несколько дней и выжили. Кроме того, – добавил он немного робко, – мы будем не одни. Мы есть друг у друга.
– И куда отправимся? – спросила Сэйди, задумавшись. – В мини-особняк?
Колин и Тим переглянулись, и Тим сказал:
– Может быть.
По его тону было ясно, что это значит «нет».
– Мы справимся, Сэй, – сказал Колин.
– Нет. Скоро вернутся Смиттерс и Иззи. И тогда…
– Хорошо, Сэй. – Тим вскочил на ноги. – Оставайся. Вайолет? – он протянул руку маленькой девочке, но Вайолет впервые за неё не взялась.
– Я хочу к Габриэлю. – Она прижалась к Сэйди, и Тим присел, чтобы оказаться с ней на одном уровне.
– Скорее всего, мы больше не сможем жить вместе с Габриэлем, Ви. Но мы с тобой будем вместе. Обещаю.
Люди давали обещания постоянно. Каждый день. Они обещали любить и заботиться. Они обещали вернуться за двухлетними детьми и таинственными ключами. Эти обещания были исполнены, но сердце Эйприл всё равно оказалось разбито. И девочка не надеялась, что оно исцелится в ближайшее время.
– Что здесь происходит? – При мисс Питтс не было её карандашика и планшета. Но женщина выглядела так, словно в неё снова прилетело яйцо, или оладья, или даже содержимое целого холодильника. Она стояла в дверном проёме с пылающими гневом глазами, уперев руки в бока.
– Вы двое! – она указала на Колина и Тима. – Как вы сюда попали? – тут мисс Питтс заметила воду на подоконнике, и тон её голоса подскочил на целую октаву. – Вы пролезли… вы были снаружи… Как вы посмели…
– Ну, так всё и было, дорогуша, – признался Колин. – Просто девочки боятся, когда нас нет рядом. Мы их защищаем… Ай! – Колин посмотрел на Сэйди, которая быстро замотала головой.
– С тобой я разберусь позже, – мисс Питтс указала на Колина. – Но сначала мне нужно переговорить с Эйприл.
– Эй, я не лазила по окнам.
Пока.
– Спускайся, – мисс Питтс отступила в сторону, ожидая, пока Эйприл пройдёт, но девочка не пошевелилась. – Быстро!
Кто-то догадался прикрыть припасы Колина подушкой, но Эйприл всё равно покосилась в ту сторону, шагая к двери, а затем посмотрела на остальных детей, словно ожидая, что те исчезнут, как дым.
Словно у неё вообще не было друзей.
В доме странно пахло. Воздух был пыльным и спёртым, словно здесь давно не открывались окна, а где-то в корзинах залежался мусор. Но, может, Эйприл просто слишком привыкла к дому Винтерборнов. Там тоже было пыльно, а в некоторые комнаты почти не попадал дневной свет, но иногда в особняке пахло лимонным средством для уборки, готовящимся супом и антисептиком для ран, которые детям приходилось обрабатывать. Эйприл скучала по дому. Девочка скучала по нему очень, очень сильно. И она знала, что для саднящих внутри неё ран нет лекарства.
Мисс Питтс спустилась на первый этаж и сообщила:
– Эйприл, у меня для тебя замечательные новости.
Но та только фыркнула в ответ.
– Сомневаюсь.
Мисс Питтс скривилась, словно хотела улыбнуться, но не знала, как это делается.
– Ты брала с собой какие-нибудь вещи?
Эйприл инстинктивно потянулась к шее, потому что её главным сокровищем был ключ, который раньше висел там. Вот только девочке он не принадлежал. Это было сокровище её матери. Сокровище Габриэля. Теперь ключ остался у него, поэтому Эйприл сказала:
– У меня нет вещей.
– Очень хорошо. Тогда ступай за мной.
И тогда Эйприл вдруг поняла, что женщина имела в виду.
– Нет! – она застыла на месте. – Вы сказали, что нас распределят утром. Вы не можете меня отдать. Не можете. У меня есть время до утра!
– Для остальных всё так и есть, дорогая.
– Я вам не дорогая!
– Мы делаем исключение, когда есть возможность поместить ребёнка к родственникам.
На этих словах мисс Питтс остановилась.
Родственники. Грудь Эйприл на мгновение наполнилась надеждой, словно внутри надулся воздушный шарик. У неё была мама, но, что важнее, у неё был дядя. И он пришёл за Эйприл.
– Он уже здесь?
– Да, он здесь.
Мисс Питтс указала рукой на комнату возле входной двери, и Эйприл бросилась вперёд, крича:
– Габриэль! Ты…
– Привет, Эйприл.
Эйприл узнала этот голос. Ещё до того, как девочка успела пройти в комнату и увидеть посетителя, ей захотелось зажмуриться и потрясти головой. Эйприл хотелось, чтобы у неё был волшебный ластик, который мог без остатка стереть последние пять минут, оставив чистый лист.
– Ты не Габриэль, – девочка сделала шаг назад, стараясь не думать о том, какую глупость она сказала.
Она даже не рассердилась, когда мужчина рассмеялся и ответил:
– Нет. Я не Габриэль.
– Эйприл, это твой папа! – объявила Дама с Карандашиком, торжественно раскинув руки, словно Эйприл выиграла какой-то конкурс. Словно это была игра. – Мы сделали тест ДНК. Всё уже улажено, есть даже постановление суда.
– Тест ДНК? – переспросила Эйприл.
– Трубочка, – Реджи пожал плечами. – Помнишь, мы пили газировку в магазине сладостей? Я украл твою трубочку. Хотя она всё равно отправилась бы в корзину. Когда берёшь мусор, это же не считается кражей? Я не в курсе.
Кажется, Реджи нервничал. Он выглядел почти напуганным. Но Эйприл была просто в ужасе – стоящий перед ней совершенно незнакомый мужчина утверждал, что он – её отец. А у Эйприл совершенно точно не было отца.
У девочки что-то заворочалось внутри. Чувство было похоже на то, как замёрзшие руки начинают отогреваться в тепле. Всё тело заныло.
Мисс Питтс сказала:
– Ты можешь уже сегодня вернуться к своей семье.
И тут Эйприл вспыхнула.
– Нет.
– Что значит «нет»? – на этот раз мисс Питтс рассмеялась, словно нашла в ситуации или в словах Эйприл что-то забавное.
– Нет. Это какая-то ошибка. Моя семья здесь.
– Я не сомневаюсь, что ты считаешь своих друзей семьёй, но Эйприл… – мисс Питтс подошла ближе и продолжила что-то объяснять, широко улыбаясь. Но Эйприл не слышала её слов за шумом в ушах. Ей казалось, что она снова попала в музей, и вот-вот вспыхнет огонь, поглотив эту комнату.
– Нет. Нет. У меня нет отца, – пробормотала Эйприл, потому что это была правда. – Вы имели в виду моего дядю. У меня есть дядя.
– Возможно, дядя у тебя тоже есть, – женщина рассмеялась.
– Наверное, тебе любопытно, как так вышло, – произнёс Реджи. – Я тебя узнал. По крайней мере… мне так показалось. Когда я увидел фотографию в газете, то не мог поверить до конца. Но затем я встретил тебя в жизни… Эйприл, я узнал бы тебя где угодно. Ты совсем не изменилась с тех пор, как была младенцем. То есть ты стала больше, – Реджи сопроводил свои слова жестом, словно Эйприл не знала, что значит «больше». – Я узнал тебя, Эйприл. Я понял, что ты моя дочь. И тогда…
– Трубочка, – закончила Эйприл вместо него.
– Трубочка, – Реджи улыбнулся.
– И мы сделали тест ДНК, чтобы это подтвердить, – у мисс Питтс с собой не было карандашика, но он подразумевался. – Теперь ты можешь спокойно уйти со своим отцом, дорогая.
Отец.
Отец Эйприл взял её за руку. Отец Эйприл повёл её к выходу. И тут девочка закричала и бросилась вверх по лестнице. Она рыдала, пиналась и царапалась, борясь за свою старую жизнь. Но отец Эйприл всё-таки вытащил её наружу, в тёмную холодную ночь.
27
Лучший папа в мире
– Мне так жаль, Эйприл, – сказал незнакомец. Но было не похоже, что он сожалеет о своём решении. Иначе он приказал бы водителю развернуть эту роскошную машину обратно. Он вернул бы Эйприл друзьям. Вернул бы Эйприл домой.
Вот только у Эйприл больше не осталось дома. И когда она вспомнила прощальный взгляд Габриэля, то начала сомневаться, что у неё вообще когда-нибудь был дом.
– О нет. У тебя губы дрожат. Ты хочешь заплакать, да? Пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы ты плакала, – сказал Реджи. – Фух. Это так тяжело. Мне почти захотелось отвезти тебя обратно.
– Так сделай это, – огрызнулась Эйприл. Она походила на щенка, которого только что пнули.
– Я не могу этого сделать, Эйприл. Ты для меня важнее всего на свете.
– Я ничего о тебе не знаю!
– Конечно, знаешь, – возразил мужчина. – Я Реджи Дюпре. Я люблю ириски и печенье с шоколадом. Десять лет назад мои жена и дочь бесследно исчезли. С тех пор не прошло ни дня, чтобы я их не искал. Эй, – он развернулся на кожаном сиденье, чтобы лучше видеть Эйприл. – Ты ещё увидишься со своими друзьями. Мы могли бы даже… Наверное, они не захотят, но… может, они могли бы жить с нами? Как тебе идея?
Это была потрясающая идея – слишком хорошая, чтобы быть правдой. Эйприл было непросто в неё поверить.
Она отвернулась к окну и наблюдала, как машина едет вдоль побережья мимо заснеженных скал и пенистых волн на холодной тёмной воде, уходившей до самого горизонта.
– Он же не станет меня спасать, да?
– Спасать?
– Возвращать себе. Я ему не нужна.
– Ах. Ты про Габриэля. Серьёзно? Насчёт него не знаю… – Эйприл почувствовала, как тёплая рука легла на её холодную кисть и легонько сжала. – Но мне ты нужна больше всего на свете.
Эйприл поняла, что он не лжёт.
– Ты действительно мой папа, да?
Реджи растерялся на секунду. А затем рассмеялся.
– Ну… да. С этого момента – точно, малышка. Всё, теперь ты остаёшься со мной. – Мужчина снова сжал руку Эйприл, а затем достал из бардачка бутылку с водой и протянул её девочке. – Вот. Тебе нравится вода? То есть, конечно, всем нравится вода. Потому что она… ну… вода. Но, может, тебе не нравится. Похоже, мы ещё многое друг о друге не знаем, да?
Это было ещё мягко сказано, но Эйприл хотелось пить, поэтому она открыла бутылку и сделала большой глоток. Затем ещё один. К тому моменту, как девочка закончила пить, она достаточно осмелела, чтобы попросить:
– Расскажи мне о маме.
Реджи секунду колебался, а затем уточнил:
– Что ты хочешь узнать?
– Всё. Что угодно. Как вы познакомились?
– Мы вместе ходили в школу. С того момента, как ей исполнилось пятнадцать. Говорили, что она пострадала в катастрофе. Её семья погибла. Я тогда был неудачником, а вот она была хороша во всём. Почти все в школе или любили её, или боялись. Иногда одновременно.
– Что ещё ты о ней знаешь?
– Честно? – Реджи откинулся затылком на мягкий кожаный подголовник. – Иногда мне кажется, что ничего. Думая о ней, я вспоминаю только… страх. Она боялась. Всё время. Она сказала, что её дядя пытался её убить. Она постоянно так говорила. Сначала я воспринимал это как шутку – как вымысел. Я имею в виду, никто не станет рассказывать о своём кровожадном дяде, если у него на самом деле есть кровожадный дядя. Но потом я узнал, что её мучают кошмары. Кошмары нельзя придумать, – Реджи повернулся к окну, за которым мелькали холодные мокрые городские улицы, освещённые неоновыми огнями. – Тебе это может не понравиться.
– Я хочу знать, – настояла Эйприл, и Реджи продолжил.
– Когда ты родилась, я думал, что она успокоится, но всё стало только хуже. Позже, в один прекрасный день, в газетах появились статьи о том, что Габриэль Винтерборн пропал. На следующий день вы обе просто… исчезли. Я думал, что вы мертвы. Думал, что никогда больше тебя не увижу.
Он снова протянул руку к Эйприл, но та вздрогнула и отстранилась. На лице Реджи вспыхнула гримаса боли, но он поспешно натянул улыбку.
– Может, ты хочешь пони? Я могу купить тебе пони. Шучу. Но если ты правда захочешь, я обязательно его куплю. Прямо перед тобой Лучший Папа в Мире. Вот увидишь. Скоро ты точно захочешь купить мне кружку с такой надписью.
– Я не хочу пони. Я хочу своих друзей и мою старую жизнь. Я хочу…
Габриэля. Эйприл хотела Габриэля. А ещё Смиттерса и Иззи, и сонное сопение Вайолет, и пробуждение под звуки очередного «Сэйдимата».
– Я хочу домой. Я наконец-то нашла свой дом, – произнесла девочка так тихо, что Реджи едва разобрал её слова.
Но мужчина не обиделся. Ему даже не было больно. Похоже, он просто… смирился.
– Я понимаю, малышка. Кстати, ты до сих пор любишь везде лазать?
Эйприл не знала, почему этот вопрос заставил её замереть. Реджи покачал головой и снова откинулся затылком на подголовник, словно вспоминая что-то из своих любимых моментов.
– Боже, ты лазила везде. Ни одна детская кроватка в мире не могла тебя остановить. Манежи? Забудь о них. Ты могла выбраться даже из детского автомобильного кресла. Мы с твоей мамой ни на минуту не могли отвернуться. Клянусь, карабкаться ты начала раньше, чем ходить. И ведь совсем не боялась высоты. Ты вообще ничего не боялась. – Реджи посмотрел на Эйприл и вдруг перестал улыбаться. – Прости, Эйприл. Прости, что меня не было рядом. Прости, что я не смог облегчить страхи твоей мамы. Я обязан был это сделать. И теперь больше всего на свете я хочу получить шанс стать лучше для тебя.