Элла Чудовская
Осталось одно воскресенье
5
Май разгорался. В отдельные дни температура воздуха поднималась до тридцати градусов, но на побережье жара не ощущалась – ветер со стороны прохладного еще моря приносил приятную свежесть. Макар просыпался пораньше, когда домашние досматривали сладкие утренние сны, бежал вдоль берега к бухте, нырял с разбега, плыл против течения до чувства легкой усталости, ложился на воду и, отдыхая, созерцал красоту нависающих живописных скал. После заплыва не спеша собирал мусор, выброшенный штормами на белый песок маленького пляжика. Когда набирал полный пакет, так же, бегом, возвращался к дому. Чаще всего из открытого окна кухни уже пахло свежим кофе и чем-нибудь сдобным. Лариса встречала мужа улыбкой, обещанием непременно проснуться завтра вместе с ним и совершить утренний ритуал здоровья, а пока – вот тебе первый горячий блин, который не комом, а от избытка чувств чуть кривоват. Они опять немного поспорят, стоит ли будить детей или просто насладиться ясным утром и первыми глотками кофе в тишине. Спор их будет решен крадущимся на цыпочках, розовым со сна Яном, которому вручат блин идеальной спелости. Макар поведет всех за собой на веранду – нюхать и слушать новый день. Они сядут на ступеньки с чашками и блинами – совсем ничто не мешает утру быть тихим и нежным.
Маша, если и выйдет, то после обеда, когда исчезнут все кухонные запахи. И то, закрыв нос рукавом, тут же выскочит на улицу, уляжется на лежаки, заботливо установленные для нее Макаром под тенью олив. Лила сразу помчится к обрыву, заглянет вниз – проверить, как далеко вода; пробежится туда-сюда, гавкнет на чайку и с чувством выполненного долга вернется к хозяйке. А там уже Ян с Джуниором гарцуют от мальчишеского восторга, Лариса с витриной разноцветных стаканчиков мороженого – выбирай, не прогадай: клубничное, малиновое, черничное, вишневое, абрикосовое, банановое… «Можно мне просто белое?» – попросит Маша, а мальчики растеряются. Ян поинтересуется, какое он еще не пробовал, Джуниор повторит его выбор. Макару достанется самый непопулярный вкус, и он пошутит, что ему всё равно, раз нет мороженого с колбасой. Мальчишки тут же начнут придумывать несочетаемые комбинации, расшумятся, расшалятся, Маша прижмет руки к ушам – будет срочно придумано занятие подальше от них.
Ближе к вечеру приедет Стефания с Ханной. Лила первой бросится к своей любимице, следом прибегут мальчишки, схватят девочку за руки и поведут знакомиться с каждым цветочком в траве – понюхай, каждой барсучьей норкой в земле – не наступи, каждым гнездом на дереве… Лариса будет квохтать над ними: не дергайте ребенка! Не тяните ее в разные стороны! Аккуратней! А кто будет мороженое? Лила быстро устанет от такого не к ней внимания и вернется к лежакам, где уютно воркуют две молодые женщины. Устроится возле хозяйки, положив голову ей на живот, и будет следить за разговором, чуть подрагивая светлыми бровками на черной мордочке.
– Ты посмотри, я думала Лила от Ханны, как обычно, отлипать не будет, – удивится Стефания.
– У нее теперь новое место притяжения – мой живот, – вздохнет Маша. – Все думают, она меня пасет. Не-ет, она чувствует, что во мне новый человечек растет. Его и караулит.
– Ты думаешь? – Стефания положит ладонь на тощий Машкин живот. Лила раз лизнет ей руку, второй, потом упрется лбом и начнет толкать: убери, ну убери же. – Когда-то мы решили, что она всегда рядом с младшим ребенком, а младший-то теперь здесь. Вот было бы забавно, если это правда.
– Не нахожу других объяснений, ведь никогда раньше я у нее в избранных не была.
– Вот тебе и нянька готовая. Милана приезжала?
– Да, она за Джуниором каждый вечер приезжает. Славки же нет. Макар мальчиков после занятий к нам забирает, а она вечером, сама.
– Не достает тебя?
– Как сказать. Беременность мою она отрегулировала. Но теперь решается вопрос со школой.
– Мальчики пойдут в один класс? Джуниор ведь младше…
– Полгода всего, но они же неразлучны. Гувернантка с ними уже два года занимается по одной программе. Готовность одинаковая, но по поведению Джуниор еще малыш, Ян им вовсю верховодит. Милану всё устраивает.
– И какие варианты?
– Милана за домашнее обучение. Мы со Славой за нормальную социализацию – пусть идет в школу. Но ты же понимаешь, сын олигарха, пусть и приемный, не может идти в обычную школу. Только в лучшую, в которой мажоров воспитывают. А зачем мне дома мажор? Ведь даже не в деньгах дело! – Маша начинает психовать, Лила нервничать и поскуливать.
– Тише, тише. Успокойся. И что ты решила?
– Я сказала: Слава приедет, и пусть она с ним разговаривает, а я пока страдаю размягчением мозгов. Не хочу с ней спорить.
– И не надо. Вообще. А я узнаю среди наших, какую школу выбрать с учетом качества образования и перспектив на будущее. Милану беру на себя – она умная, должна понять.
– Спасибо тебе. Даже не представляешь, как ты мне сейчас жизнь облегчила.
– Да ладно. Нам тоже будет нужна школа через пару-тройку лет. Не знаю еще, когда Ханну отдавать – в шесть или в семь. Такая она зайка милая, хочется подольше насладиться ее детством. Как с Ларисой у тебя?
– Знаешь, всё хорошо. Комфортно. Если б еще она не готовила три раза в день…
– Все не могут питаться, как ты, одним мороженым.
– Да я понимаю. Так, просто ворчу. Но мне и полегче немного – витаминчики работают.
– Супер! Скоро совсем хорошо будет.
– Ага, только живот начнет расти больше, и больше, и больше…
– Как же без этого. Слава скоро возвращается?
– Завтра защита. Потом какое-то мероприятие на кафедре. Через три дня будет.
– Скоро уже. Пройдемся немного к берегу? Ты как на это смотришь?
Они выйдут на берег, все посмотрят на них с удивлением. Макар чуть не упустит разноцветного хвостатого змея, которого с третьей попытки поднял в розовеющее закатное небо. Лариса вспомнит: «Ужин!», передаст Ханну матери и побежит в дом. Ужин на траве! Ужин на траве! – придумают мужчины и займутся организацией пикника.
– Машка, ты за неделю не загорела, не поправилась – при виде тебя, тощей зеленухи, все подумали о еде. – Стефания дразнит подругу, а та лишь морщит нос в ответ.
На свежем воздухе, под смех взрослых и невинные шалости детей, за вкусной едой пройдет остаток вечера. Даже Маша что-то поклюет: здесь всё пахнет морем, а море пахнет арбузом – вот, хочу арбуз! Макар почешет в затылке, Лариса пожмет плечами: ищи, отец. Тут появится Милана и пообещает привезти завтра лучший из лучших арбузов.
– Приезжай почаще, – шепнет Макар Стефании перед прощанием. – Мы с Ларкой скучаем по нашей большой семье, а ты – ее часть. Было же время…
– Ой нет, Макар! Времен таких больше не надо, я лучше просто буду приезжать.
Поздней ночью Макар проснется от шума сливаемой воды в туалете. Прошелестят босые ступни в коридоре, Лила процокает коготками по полу, закроется дверь второй спальни. Полная луна заглянет в комнату через щель в дышащих ветром шторах. Лариса повернется – в глазах ни следа сна.
– Так устала – не могу заснуть.
– А я спал.
– Я каждый раз слышу, как Маша со своей свитой по ночам ходит. Еще на кухню может спуститься – добирает наша девочка питательных веществ тайком. Хорошо. Я так рада, что они здесь. Даже счастлива. Дом, полный детей, это определённо мое. Ты думаешь, как расширяться будем?
– А ты решила, это наше место? И Карла тебе больше не мешает?
– Наше, наше. А в призраков я не верила и не верю.
– Буду думать. – Макар поворачивается на бок. – Завтра с утра начну думать. Всё. Спи.
Не успеет Макар поглубже зарыться в подушку, как Лариса толкнет его в бок.
– Ну, что еще?
– Тс… Слышишь?
– Что?
– Звонок тренькает. Такой… велосипедный.
– Нет.
Лариса уже стоит у окна – выглядывает из-за шторы на залитую голубоватым лунным светом поляну.
– Ну вот же!
– Выдумываешь.
– Шуршит. Кто-то к дому подъехал. Макар! Иди посмотри!
– Да лучше б тебе Карла мерещилась, в самом деле!
Лариса накидывает халат и на цыпочках бежит к лестнице. «Так-растак», – скрипит Макар и крадется за женой. Обегают дом, возвращаются на крыльцо. Вдалеке, среди старых деревьев соседского участка, отчетливо тренькает звонок. Макар оглядывается на Ларису.
– Вот! – говорит та. – А ты зачем свет включил? Спугнул.
– Мне убиться на лестнице надо было?
– Кто это мог быть?
– Почтальон Печкин, привез посылку для вашего мальчика…
– Болтун. Машке ничего не скажем – она только вроде прижилась. Хочу, чтоб у нас остались, когда Слава вернется. Не будем пугать.
– Ну попробуй, милая. Бежишь утром со мной?
– Отстань.
Наутро Макар тоже никуда не побежит – первым делом обойдет вокруг дома в поисках следов на траве. Эх, вот на утренней росе следы бы точно остались… Посмотрит в ту сторону, откуда ночью послышался звонок – между соседских деревьев змеится грунтовая дорожка. А вот и мы к вам наведаемся. Сразу увидит четкий след протектора велосипедного колеса. Сфотографирует зачем-то. Никому не покажет, никому ничего не скажет. Усталость какая-то накатит: неприятное это чувство – непредсказуемость окружающего мира. Городскому жителю без заборов и запоров жить непривычно и тревожно. Посмотрит на часы – можно успеть. Припустит к бухте и вернет бодрость духа отличным, полным молодого задора кролем. Могу еще!
Подбегая к дому, успеет увидеть сигнальные огни отъезжающего внедорожника. Эт-то что еще за гости? На кухне у мойки толкались Лариса с Машкой. Чудеса не заканчивались.
– Маша, ты ли это с утра пораньше?
– Я! Ты как раз вовремя! Режь арбуз! – Машка пыталась поднять небольшой, но увесистый темнозеленый плод.
– А ну, отойди. Тяжелый же! – Макар в мокрых плавках со штанами на плече, отстраняя женщин, подходит к раковине. – И откуда?
– Милана прислала с водителем. Кое-кто успевает к первому рынку. – Лариса выбирает нож побольше. – На!
– Так не сезон же как будто. – Макар делает первый надрез в ожидании хруста, но нож глухо скрежещет по жесткой корке сквозь податливую мякоть.
– Африканские какие-то. У них там всегда сезон. Вон еще два в углу. – Лариса указывает за спину. – Что, не очень?
– Пахнет очень! – Машка уже сидит за столом над тарелкой. Получает первый ломоть, вгрызается в него зубами. – М-м-м! Вкуснотища! Сладкий! – Добирается до мелких черных косточек. – Ой, а тут как перезрелая груша…
– Бери ложку и выедай середину прямо из половинки. – Лариса отбирает у снохи надкусанный кусок. – Я могу оладьи жарить?
– Ухожу на веранду со своим арбузом, жарьте, что хотите. – Машка скрывается за входной дверью.
Макар отковыривает ножом кусочек алой мякоти, жует. Резюмирует: съедобно. Может, другие будут лучше.
Здравствуй, Карла!
Спасибо! ♥
Воспитатель выдал мои деньги в воскресенье.
Я купила конфеты и угостила Николь. Она угостила меня тоже.
Мы теперь друзья.
Когда ты за мной приедешь?
Твоя Софи, 6 лет ♥ ♥ ♥
6
Французский бульдог – питомец скорее декоративный. Его заводят ради удовольствия. Никто не ожидал от Лилы проявления охранных или охотничьих качеств. Однако, когда она была замечена убегающей за дом с серым пушистым комком в зубах, все, как один, подумали, что Лила поймала какого-то зверька, и кинулись… кинулись спасать то ли дичь, то ли ловца. За те несколько секунд, которые понадобились людям, чтобы настигнуть беглянку, она успела распотрошить свою добычу – из меховой тушки во все стороны торчал белый набивной материал. Игрушка. Не без боя, но весь, без остатка, игрушечный заяц был извлечен из маленькой и мощной пасти обычно покладистой бульдожки.
– Разве у Яна был такой заяц? – спросит Лариса у Маши.
– Здесь точно нет. Мы сюда мягкие игрушки не привозили.
– Может быть, Джуниор оставил? Надо будет спросить. – Макар подцепил пальцем жалкие останки за петельку на голове. – Не будешь же зашивать, Лар?
– Давай сначала узнаем, нужен он кому-то или нет.
Мальчишки вещь своей не признали, более того, были оскорблены брошенным на них подозрением. Это девочковое, а мы играем только в роботов и динозавров! Ага, возможно, это игрушка Ханны. Что же Лила так долго не могла ее обнаружить?
Маша продолжала много спать, но к ней вернулись аппетит, румянец и интерес к жизни. Метеоцентр сообщил, что к концу мая прибрежные воды прогрелись до двадцати двух градусов и купальный сезон можно считать открытым.
– Идемте купаться! – предложила Маша.
– Я бы не была столь оптимистична, – возразила Лариса провокатору в телевизоре. – Если мальчики залезут в воду, то их будет не вытащить – сопли гарантированы.
– Я вот обхожусь без соплей уже месяц, – не преминул случаем похвалить себя Макар. – В здоровом теле здоровый дух! А как же закаливание?
– Да! Можно просто походить по воде! – Маша не была готова отказаться от своего желания.
– От этого и бывают сопли, – проворчала Лариса. – Но если вы настаиваете, можно, только ненадолго и после обеда, вода еще хоть сколько-то прогреется.
– Ура! Купаться! Ура! – Вездесущие мальчишки никогда ничего важного для своей мальчишеской жизни не упустят.
После трех часов дня солнце начало смотреть на человеческий мир под более доброжелательным углом – почти нежно, почти ласково. Даже не подумали о солнцезащитном креме. Взяли плед, стопку полотенец, игрушки, питьевую воду и себя, дорогих-драгоценных. Забрались на гольфкар и через пару минут были у бухты. А там сюрприз – компактное пространство ограниченного скалами пляжа занято группой из трех красивых людей. Макаров «табор» на мгновение растерялся, смутился, замешкался. Дети первыми бросились к морю, за ними Лила. Спасаясь от песочных фонтанчиков, поднятых маленькими ногами, покрытые шоколадным загаром незнакомцы сдвинули свои бирюзовые полотенца. После короткого обмена приветствиями и вежливыми улыбками бухта была поделена.
Лариса полностью подключилась к мальчикам и занятиям, которые отвлекали их от постоянного нахождения в воде. Без конца дергала Макара – иди туда, сделай это… А Маша вытянулась на покрывале, прикрыла глаза; сквозь прищуренные веки наблюдала за троицей и траекторией взглядов Макара. Интересно же, что за фрукт ее свёкор.
Казалось, в моменты покоя, оставленные ему дорогой супругой, Макар всеми мыслями устремлялся к глянцевым перекатам сине-зеленого тела моря, к пенной взвеси взбитого прибоем песка, визгу счастливых детишек. И Маша готова была разделить с ним эту пасторальную картину, но взгляд ее упорно спотыкался о вишни неестественно маленьких сосков на идеальных куполах деревянно-неподвижной груди под тонкой тканью купальника. Соски принадлежали девушке, покинувшей пределы статистической молодости, с балетным изящным профилем, с низко стянутыми темными волосами, с идеальным телом, любящим грамотный спорт. Однако тренированное совершенство покрывал совершенный же, гладкий слой предательского пергамента. Он был тонок и мелко складывался в движении, напоминая о времени, которое течет и просьб не слышит. Рядом с ней лежала Машина ровесница, удлиненное каре которой свисало мокрыми, солеными прядями. Веснушки на кукольном носике, обнаженная, очень среднестатистическая, живая, подвижная грудка и модно-выразительная, очерченная стрингами средняя часть над длинными, стройными ногами. Ладная любительница подвижных игр. Третьим в этой компании был седовласый, представительный, крупный мужчина под семьдесят. Маша невольно сравнила его с Макаром, который был явно моложе и более атлетично сложен, правда, слегка скругленные вовнутрь плечи делали его сухую фигуру несколько зажатой, чуть робкой на фоне изобильной во всех отношениях Ларисы.
Троица лежала молча, застыв в одной позе, как ящерицы на разогретых камнях. Но вот мужчина встал, не глядя протянул руку в сторону блондинки. Та поднялась без промедления, вложила наманикюренные пальчики в его ладонь, и они медленно, рядышком, равнодушные к резкой смене температур, вошли в воду и поплыли одинаковым брассом.
Брюнетка порылась в необъятной плетеной сумке, вынула айфон в красном чехле, полистала без эмоций. Изогнулась, скрутив тело жгутом, сняла прибой и синь поверх коричневых своих ягодиц. Легла ровно. Просматривала ленту, улыбалась, ухмылялась, пряла пальчиками песчинки.
Двое вернулись. Брюнетка молча протянула им запотевшие бутылочки воды. Умеренно отпили и побросали бутылки в сумку. Взяли книги, легли на животы. Массивные золотые часы сверкнули на запястьях.
– Маша, ты не сгоришь там? Может, окунешься?
Высокий голос Ларисы разделил пространство маленького пляжа на две части. Маша посмотрела на свои бледные ноги с почти прозрачными отросшими волосками, проследила, не смотрят ли на нее эти трое, и, зарывая ступни поглубже в песок, подошла к воде. Вода была ледяная, но Маша не могла позволить этим людям увидеть, как страдает ее чувствительное тельце. Уверенно шагнула и проплыла несколько метров, высоко задрав нос над мелкими волнами. Когда она вышла из воды, мужчина спал, положив книгу себе на лицо, а его взаимодополняющие девушки наконец повернули друг к другу головы и тихо переговаривались. Маше казалось, что они, несомненно, обсуждают ее отсутствующий маникюр, немодный купальник и неспортивное телосложение. Она тоже может быть красивой и вообще… Немного хотелось плакать.
– Макар! – громко, наотмашь, позвала мужа Лариса.
Макар продолжал резать саженками синий лоскут моря где-то вдалеке, а вот второй мужчина, на пляже, не смог не отреагировать на крик – проснулся, сел рывком.
– Извините, не вы ли купили дом моей матери на берегу? – обратился он к Ларисе.
Лариса даже не сразу сообразила, что вопрос адресован ей. «Ла-ар», – позвала ее Маша. К тому моменту, когда на берег выбрался подуставший Макар, все успели перезнакомиться: брюнетку звали Анна, блондинку – Джессика, а бывшего наследника их дома – Роберт. Сделка по оформлению купли-продажи недвижимости осуществлялась через юриста Роберта, так Макар впервые встретился с сыном Карлы. Взаимной симпатии не возникло, как ни пыталась каждая из сторон казаться если не любезной, то как минимум приятной. Явную разницу положений, отношения к жизни и целеполаганию не мог скрыть даже костюм, состоящий из плавок. И всё же, как оказалось, им есть что обсудить.
– Вам не встречалась моя дочь? – как бы между делом спросил Роберт. – Девочка-подросток с красными волосами. Возле дома или здесь, на пляже?
– Нет, – ответила Лариса. – Если честно, вы первые, кого мы на берегу встретили, чему очень рады. А вы обычно здесь во второй половине дня бываете?
– Обычно мы здесь не бываем. – Анна поправила большие солнцезащитные очки. – Но если и соберемся, то точно не в первой половине дня.
– В первой половине дня мы обычно спи-им. – Джессика притворно зевнула, прикрыв рот ладошкой.
– У нас тоже есть любители поспать до обеда. – Лариса бросила игривый взгляд на Машу.
Маша прикусила щеку изнутри и попыталась изобразить улыбку.
Есть много способов закончить бесперспективный разговор. Лила предложила свой – подошла к Анне, поднялась на задние лапки, уперла передние в шоколадное бедро женщины. Анна попыталась отступить назад, увязла в рыхлом песке; бульдожка соскользнула по умасленной коже, оставляя белесые царапины вдоль всей длинной стройной ноги.
– Ай! – вскрикнула Анна.
– Нам пора. – Маша подхватила Лилу под брюшко, прижала к себе и стала собирать разбросанные полотенца.
Мужчины обменялись рукопожатиями, женщины охами и извинениями. Ян с Джуниором срочно искупались «еще разочек на дорожку». И Макарово семейство удалилось.
«Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя…» Как ни пытайся избавиться от советского воспитания, а что-нибудь да напомнит. Думали ли Макар с Ларисой, что бухта принадлежит им, находится в их полном распоряжении? Нет. Однако иллюзия эта подпитывалась самой окружающей обстановкой – отсутствием жилых построек, куда ни кинь взгляд. Там, глубже, дальше от берега, перекрывая дом на берегу от всяких случайных визитеров, за садами, виноградниками и рельефом местности, скрывались обширные хозяйства Людовика и Роберта. Дом Карлы, участок под которым уже несколько раз менял свою принадлежность, стоял на границе двух территорий. После пары разорительных пандемийных лет Роберт был вынужден расстаться с недвижимостью матери. Людовик вовремя подключился к процессу, перехватил инициативу – чужаки за спиной никому не добавляют спокойствия, – привлек Макара, и вместе они заключили выгодную для всех сторон сделку. Роберт получал деньги, Людовик – покой, Макар – дом. У каждого свои потребности.
Бухта была общей, более того, государственной собственностью, как и пара десятков метров вдоль всей береговой линии. Трудно было представить, что кто-нибудь захочет добраться до этого удаленного местечка по суше, но по воде – на катере или яхте – вполне вероятно. Что-то всегда должно напоминать о том, что идеал недостижим. Можно строить свою дальнейшую мечту вокруг обладания собственным куском моря, но, кажется, таких прецедентов на законных основаниях в мире еще нет.
Здравствуй, Карла!
Меня никто не обижает.
Дети хорошие. Учителя хорошие.
У меня есть друг, его зовут Ириска. Он пони.
Ты меня не заберешь?
Я научусь хорошо скакать и сама к тебе прискачу.
Твоя Софи, 6 лет ♥
