bannerbannerbanner
Дикий. Его неудержимая страсть

Элла Савицкая
Дикий. Его неудержимая страсть

Полная версия

Глава 11

Моя поясница упирается в его Панамера, а из горла рвется надрывный стон, когда дерзкие пальцы тянут молнию моих джинс вниз, а потом я резко касаюсь ногами асфальта. Не успеваю опомниться, как перед глазами мутнеет. Между ног вспыхивает от того, как Матвей без подготовки врывается в меня сразу двумя пальцами. Проглатывает мой крик, что-то рычит на ухо, но я не разбираю. Мое тело во власти умелого искусителя, под ладонями натянутые словно струна мышцы. Опускаю руку вниз и сжимаю через плотную ткань штанов твердый член. Хочу его немедленно! Обхватываю пальцами ширинку, но Матвей откидывает мою руку и вжимает собой в Порше. Бешеный горящий взгляд, пока его пальцы внутри меня таранят, гладят, терзают. Контролировать стоны почти невозможно, а он упивается ими. Приоткрыв рот ловит мое рваное дыхание, а потом вдруг останавливается и по-хозяйски сжимает лобок.

– Это мое! – рычит, вызывая мощный разряд под кожей. Не знаю почему, но каждый раз когда он так делает я готова кончить только лишь от одних слов и этого собственнического захвата.

Ломка становится невыносимой. Внизу неудовлетворенно болит.

– Собственник чертов! – сиплю севшим голосом и, сгребая ворот его кофты, тяну напряженное лицо к своим губам.

Целую так жадно, насколько могу. Конечно, его! Только его! Это ведь и так ясно.

В доказательство своих же слов Матвей доводит дело до конца. Пальцы умелыми движениями ласкают напряженный клитор, поглаживая его, надавливая именно так, как мне нужно сейчас, размазывают влагу по складкам, а потом проскальзывают внутрь. Громкий стон пулей летит изо рта. Ох, Боже! Кешнов мгновенно находит внутри меня ту самую точку, от давления на которую меня уже через несколько секунд буквально взрывает на части в крепких руках. Тяжелое дыхание греет висок, пока он продолжая мою агонию, постепенно замедляет ласки. С ним так легко потеряться во времени и пространстве. Именно это сейчас со мной и происходит. Чувствую себя потерявшейся в своем ненормальном психе.

Не знаю сколько бы длилось еще мое состояние, если бы не звук открывающейся массивной двери черного выхода и вырвавшиеся на улицу голоса.

Похоже, кто-то из персонала вышел покурить.

– Блядь, – ругань Матвея озвучивает и мои мысли тоже. Нашли когда выйти, чтоб их!

Рука быстро покидает мои штаны, а я все еще чувствую как между ног тянет после яркого оргазма.

Быстро поправляю кофту, пока Матвей опирается локтями на крышу Порше. Роняет в ладони голову, а пальцы нервно ерошат волосы. Напряжен как гранитное изваяние.

Он возбужден. Даже очень. Да и мне катастрофически мало одного раза.

Бросаю взгляд на ребят, но понимаю, что прямо здесь помочь засранцу вряд ли получится, хотя нам не впервой.

– Поехали. Дома продолжим, – требует хриплый голос, а я оспаривать этот царский тон совсем не хочу. Наэлектризованное тело требует продолжения.

Заняв пассажирское место, замечаю, как Матвей, приподняв бедра, поправляет ширинку. Мне кажется, в нем никогда не гаснет огонь этого ядерного желания. Он как граната без чеки. Стоит прикоснуться, разрывает в мгновение.

– Только поехали быстрее, – выразительно задираю бровь и кладу руку на выпуклость в его джинсах, ярко представляя, что нас ждет дома.

Стоп. Дома…

– Слушай, ты когда прилетел, Вика была у нас еще?

Матвей заводит машину, стартует с места и круговым движением руки проворачивает руль, разворачивая ее к выезду.

– Была. Но больше не будет.

Метнув в меня взглядом, возвращает его на ночную дорогу.

Хмурюсь, возвращаясь на свое сидение.

– В смысле?

– Она жаждала сделать мне минет.

– Что???

Получается громче, чем обычно, но слова Матвея кажутся абсурдом.

– За три штуки встала на колени и уже облизывалась на мой член.

Не может этого быть. Меня впечатало в сиденье силой немыслимости происходящего. Как же так?

– Что значит облизывалась на твой член?

– Он был в штанах, не волнуйся, – синие глаза искрятся, а мне не до шуток.

– Ты что хотел ей заплатить?

Пожимает плечами, а потом внимательно смотрит на меня, пока мы стоим на светофоре.

– Проверку на вшивость она не прошла.

Ошарашенно мотаю головой, не готовая верить в услышанное. Но смысл Матвею врать?

– Она не могла…

– Могла. И с удовольствием бы сделала это, сразу свалив в твоей же одежде и сережках. Золото я отобрал, а про джинсы и футболку решил, что после этой суки носить все равно не станешь.

Так вот почему сережки сегодня лежали на столе в холле. Я подумала, что вчера вечером давала померить их Вике, но забыла после косяка, а получается….

Становится жутко неприятно. Не больно, потому что по сути мы уже давно разные. Пошли в противоположные стороны, и точек соприкосновения, кроме как общих воспоминаний, у нас нет. Вчера я в этом окончательно убедилась. Просто неприятно и гадко. Я привела ее в свой дом, а она…

– Эй, – голос Матвея разгоняет мысли, от которых хочется помыться, – забей на нее.

Кешнов тянет меня к себе и утыкается губами в висок. Наверное, хорошо, что он всегда такой бескомпромиссный. Возможно, я бы долго еще жалела Вику, ведь даже утром собиралась ей дать денег на еду.

– Надеюсь, ты не сильно расстроилась?

– Я бы расстроилась больше, если бы она все же сделала тебе минет.

Матвей ржет и, продолжая левой рукой удерживать руль, а правой обнимать меня, притягивает ближе к себе за шею и рычит хищным зверем на ухо.

– Мой член только для одной ревнивой дикарки.

– Пошел ты! Я не ревную тебя!

– Ну дааа. Как и я тебя!

Не могу не улыбнуться. Говнюк!

Глава 12

Марина

– Ооо, дай глотнуть кофе, – Ася падает на стул и, не дожидаясь позволения, отпивает кофе из моего бумажного стаканчика. – Спасибо, Маринка, не успела забежать в буфет, теперь буду всю пару зевать.

Улыбаюсь тому, как она опомнившись чмокает меня в щеку и с ходу начинает трещать о том, как провела вчерашний вечер со своим любимым Данилом.

С Асей мы познакомились на первом курсе, и она сразу же взяла меня в оборот. В хорошем смысле слова. Помню, как непривычно было огромное количество студентов вокруг, я сторонилась всех поначалу, да и не скажешь, что сейчас обзавелась большим количеством друзей. Я слишком избирательна в знакомствах. Подпускать к себе кого-либо не привыкла. Детство, проведенное в детдоме, надолго откладывает отпечаток, отбивая желание открываться людям.

В моей жизни это удалось лишь некоторым. Ася своим позитивом и искренней щедростью тоже смогла сломать замок в мое сердце, и теперь я считаю ее лучшей подругой. После Ланы.

– Если бы ты видела этот букет, Мариш, – мечтательно закатывает глаза Чернова и тут же спохватившись хватает телефон, разблокирует его и тычет мне в лицо фотографией с внушительных размеров букетом роз. – Прикинь, притащил его дурак, такой дорогущий, – сама с любовью косится на цветы, я же просто отпиваю кофе и качаю головой.

Не понимаю всех этих телячьих нежностей в виде цветов и прочей ерунды. Пусть бы росли себе в горшках, зачем тратиться на букеты?

Но Ася более романтичная натура. Она обожает любые знаки внимания, даже самые банальные в виде смсок с сердечками.

– Потом мы пошли в кафе, ели мороженое, гуляли по набережной, – перечисляет воодушевленно, а потом понижает голос, – ну а после мы полночи занимались сексом.

Я хмыкаю.

– Теперь понятно, почему ты волком смотришь на мой кофе, только больше не дам. Самой нужен.

– Тоже активно провела ночь? – светло-голубые глаза вопросительно распахиваются.

Мои губы растягиваются в улыбке, а между ног приятно тянет. Даже не знаю, во сколько мы уснули с Матвеем. Кажется, уже начинало светать, когда он сгреб меня под себя и наконец отключился. Собственно, как и я.

– Оооо, можешь не говорить, и так вижу. Вон как глаза сияют.

– Я бы и не сказала, – толкаю ее в плечо, а Ася только закатывает глаза.

– Да знаю. Из тебя фиг что вытащишь. Но за это и люблю тебя, Шведова. Ты как партизан. Слушаешь мои рассказы, и я всегда точно знаю, что ни с кем не пойдешь их обсуждать.

– Привет, – мужской голос прерывает нашу болтовню и заставляет синхронно поднять головы.

Вадим стоит в проходе и приветливо улыбается.

– Привет.

– Привет, Калинин. А ты что как выжатый лимон выглядишь? Тусил всю ночь? – допытывается Аська, с интересом осматривая парня с ног до головы.

Надеюсь, это не мой вчерашний уход так на него повлиял. Под глазами действительно синие круги.

– Нет. Друзей встретил вчера. Под утро только разошлись, – его глаза натыкаются на мой стаканчик, и в них вспыхивает порыв, а мужская рука уже нагло тянется вперед, – о, кофе, дашь глотнуть?

Резко отодвигаю стакан по парте, успев соприкоснуться при этом с ним пальцами.

– Не дам.

Пить из одного стакана это только между мной и Матвеем. Ася не в счет. С ней это действие имеет совершенно другую окраску.

Калинин усмехается, но глаза при этом остаются серьезными.

Пока подруга отвлекается на телефонный разговор, я встаю из-за парты, чтобы не разговаривать с ним снизу-вверх. Надо бы объясниться по-человечески. Он неплохой парень, а я привыкла быть честной.

– Слушай, по поводу вчерашнего…

– Не надо ничего объяснять, – качает головой Вадим, – я и сам все понял.

Надеюсь, это правда, потому что если Калинин продолжит свои поползновения, Матвей ему с рук это не спустит. Вести переговоры не в его правилах, особенно когда оппонент упрямо не хочет понимать озвученные условия мирного существования.

– Хорошо. Ты классный, но…

– Я понял, понял, – Вадим смеется, – но ведь общаться нам это не мешает?

– Нет, общаться не мешает.

Время тянется мучительно долго. Кто вообще придумал такое безбожное расписание, чтобы студенты шесть пар отсиживали свои пятые точки? Ася действительно каждые пару минут зевает, но окончательно отрубиться ей не дает постоянная вибрация извещений. Она со своим Данилом переписывается сутки напролет. Только и вижу, как краснеет всякий раз, когда ей приходит сообщение. Улыбается, строчит что-то в ответ, а на каждой перемене созванивается с ним. На последней паре я и сама проверяю мобильный, но на нем, как всегда, пусто.

 

Кешнову не до переписок, я это прекрасно понимаю. Аськиному Дане двадцать лет, и он так же, как и мы, сидит на парах. Матвей давно прошел этот рубеж.

Вздыхаю и, чтобы не раздражать саму себя, запихиваю смартфон в сумку.

– Сегодня приедешь ко мне? – повиснув на моем локте, Чернова заискивающе заглядывает в глаза.

Пары закончены, и Добби наконец-то свободен.

Я давно обещала ей, что приду заценить новый уголок, оформленный специально для ведения собственного блога. В этом она похожа с Ланой. Эти двое помешаны на каких-то социальных штучках, от терминов которых я далека и даже углубляться не хочу, но продолжать дальше игнорировать дружеские просьбы будет невежливо. Тем более, что сама она может прийти ко мне в любое время с коробкой пиццы и пивом или вином. Правда приходить старается, когда Матвей отсутствует. Она его не очень жалует и даже побаивается, что меня всегда очень веселит.

В прошлом году подруга была свидетельницей того, как мой дикарь в баре дал одному парню в челюсть за то, что тот пытался всучить нашей компании таблетки, и после этого девчонку как ветром сдувает каждый раз, как Матвей оказывается на пороге.

Его грубость и прямота отталкивают. Пугают. Эти качества понятны только самым близким, и конечно объяснять ей, почему и за что люблю его, я не буду.

– Приеду. Только домашку сделаю.

– Куда собрались, девчонки?

Вадим догоняет нас и улыбаясь пропускает вперед на выходе из университета.

– Ко мне Маринка собралась, будем заниматься всякими женскими штучками, – хитрой лисицей поет Чернова, точно зная, что Калинин неровно дышит в мою сторону, – а ты почему интересуешься?

– Да так, прос … – улыбающиеся глаза Вадима перемещаются в сторону и в секунду становятся серьезными.

Мы поворачиваем головы, и я чувствую, как в груди растекается мощная горячая волна. Прямо напротив входа, опираясь на свой иссиня чёрный Порше, стоит Матвей. Колечки дыма вылетают из его рта, заставляя и меня, и девчонок рядом залипнуть на этом зрелище.

Перешептывания одногруппниц напоминают шум пчелиного роя, в котором отчетливо слышатся «Я знаю его», «Вауууу, я б с таким замутила!», «Охренеть, какая тачка!». Последняя дура совсем что ли? О какой тачке может идти речь, когда пронзительные синие глаза смотрят на меня и даже на таком расстоянии заставляют внутри все дребезжать.

Он приехал…

– Шведова, кажется, это за тобой, – озвучивает Ася.

Я, махнув им рукой, и даже толком не попрощавшись, улыбаюсь как дура и спускаюсь по ступеням, не переставая смотреть на Кешнова. Чертов сексуальный говнюк. Не удивительно, что все тут языки повываливали. На Матвее спортивные тёмные джинсы и белая майка под черной кожанкой. Подкаченная фигура Кешнова так обалденно смотрится на фоне Панамера, что я готова съесть его прямо сейчас не отъезжая от универа.

От него энергия прет бешеная, затмевая суетящихся студентов, считающих себя альфа-самцами в университете. Кто эти мажорчики на его фоне? Жужжащая незаметная мошкара! И если судить по охам и вздохам доносящимся отовсюду, его энергетику ощущаю не только я.

Матвей ведёт меня взглядом, словно канатом тянет к себе, улыбается уголком губ и щелчком пальцев выбрасывает сигарету. Сканирующий взгляд перемещается мне за спину и на мгновение становится жестким, предупреждающим и давящим. Куда это он там смотрит? Собираюсь обернуться, но не успеваю. Уже через секунду синие глаза снова смотрят на меня в своей вальяжной и игривой манере. Довольный тигр, завидевший свою любимую кошку.

– Привет, – улыбаюсь во все тридцать два и тут же оказываюсь прижатой к горячему телу.

– Отучилась, студентка?

– Да. Даже получила высокую оценку.

– Ну еще бы ты получила низкую.

Его губы касаются моих, язык бескомпромиссно раскрывает их и ныряет в рот. Точно знаю, что сейчас мы тема номер один среди кучкующихся студентов. И если в сторону Матвея летят восхищенные воздыхания, то я для них точно сука и стерва. Но мне плевать. Покрепче оплетаю мускулистую шею, бесконечно счастливая видеть любимого говнюка здесь и сейчас.

В начале первого курса Матвей часто заезжал за мной, но когда перспективный бизнес начал набирать обороты, эта традиция сошла на нет.

– Поехали, отвезу тебя, – демонстративно шлепнув меня по заднице, он открывает дверь, пропуская меня внутрь, а потом занимает водительское сиденье.

– Почему отвезу? Ты не домой?

– Нет, еще нужно в зал вернуться. Да и тренировка вечером у пацанов.

– Ты проводишь?

– Мхм.

Жаль. Думала, сегодня устроим вечер на двоих, как раньше. Пока мы едем в машине, Матвей молчит, отвечая только на мои вопросы, и курит. Что-то с ним не так, я точно вижу, потому что обычно его правая рука на моем бедре, а выражение лица менее серьезное.

– Все в порядке?

Кешнов мельком смотрит на меня, а потом, словно услышав мои мысли, кладет ладонь на мое колено и сжимает.

– Кое-какие проблемы, но не смертельно. Выгребем.

– Точно? Если я могу чем-то помочь…

– Все нормально. Разберусь.

Ладно. Обычно Матвей никогда не посвящает меня в детали своей работы, да и зачем? Я в этом мало что смыслю. Просто каждому ведь нужно выговориться, когда появляются проблемы. Смешно. Матвею и выговориться – понятия несовместимые. Он скорее подавится ими, чем кому-то расскажет.

Как только я кладу ладонь сверху на обтянутую крупными венами руку, его мобильный, лежащий на консоли, начинает звонить. Имя «Яна» на экране вызывает у меня глазной зуд.

– Да, – Матвей отвечает на звонок, перекладывая смартфон в левую руку. – Давай сегодня. Через часа полтора. Хорошо.

Скинув вызов, возвращает телефон на место, а руку снова кладет на излюбленное место.

– Что за Яна?

– Новый поставщик спортивного питания, – наглая рука начинает подниматься по моему бедру вверх, но я тут же сжимаю ноги.

– А чем старый был плох?

Синие глаза отрываются от дороги, вонзаются в мое лицо, а ладонь уже с силой сжимает бедро и ребром раздвигает ноги.

– Старый охренел и поднял цены.

– А эта дешевая, да?

Засранец усмехается и намеренно надавливает на развилку моих ног, запуская искрящиеся импульсы внизу живота.

– Эта соответствует соотношению цена-качество.

В этом я даже не сомневаюсь.

Глава 13

Матвей

Иногда хочется как раньше – разнести к херам некоторым личностям мозги и заставить думать. Как, например, абсолютно некомпетентных идиотов, нанятых в один из залов теперь уже бывшим управляющим. Уволил на хрен и его, и тупоголовых дятлов, оказавшихся в числе знакомых этого недоумка. Вот только проблемы теперь разгребать мне.

Навалилась как-то сразу куча дерьма. Вроде проблемы по мелочи, но в одном городе одно, в другом другое, их нужно решать, а с бабками сейчас напряг. Конкуренция большая, на парней стали ставить меньше, потому что один мой боец, приносивший бабки, ходит с загипсованной рукой, второй – свалил на месяц отмачивать яйца в океане. Ему положено, и так больше всех боев выиграл. Остальные парни вроде и неплохо ведут себя на ринге, но похвастаться аховскими результатами не могут. А бабок, снимаемых за победы своих бойцов, сейчас как раз и не хватает.

Еще этот Елисеев, гнида такая, жмет, требуя свои проценты. Заебал. Когда у меня была возможность выплачивать ему сразу строго оговоренные спонсорские, я ни дня не задерживал, сейчас так получается, что две недели не могу выделить ни копейки, так эта срань жлобская каждый день напоминает о себе.

Поэтому и гребу вперед на максималках, чтобы выплатить долг и послать куда подальше эту жирную холеную рожу. Ненавижу быть от кого-то зависимым, но его связи и деньги в нужное время очень помогли.

– Матвей, все готово! – Яна входит в кабинет, дверь в который я оставил открытой, и прикрывает ее за собой. – Миша проверил, пересчитал и принял. Его подпись уже здесь, остался только ты!

– Спасибо, давай.

Плюхнувшись в кресло, забираю из наманикюренных рук бумаги и, пробежавшись глазами по всем наименованиям, срокам и ценам, подписываю документ.

– Как только что-то будет заканчиваться, Миха с тобой свяжется. Обычно быстрее уходят коктейли и батончики. Их берут упаковками сразу по опту.

Особо помешанные на правильном питании и спорте клиентки любят затариться сразу, чтобы потом на своих страницах в соцсетях хвастаться ультрамодными протеиновыми батончиками. Ну мне от этого только лучше, потому что они отмечают мой клуб, а это дополнительная бесплатная реклама.

– Да, он уже сказал, что примерно недели через две нужно будет пополнять запасы, – с улыбкой произносит блондинка в деловом костюме в обтяг.

– Ну и отлично. Можешь вообще все вопросы решать с ним. В принципе это его прерогатива.

Намек на то, что звонить мне всякий раз перед приездом не обязательно, остается намеренно незамеченным. Пожав плечами, Яна укладывает бумаги в папку.

– Я не прочь лишний раз с тобой поговорить, ты же знаешь.

Так получилось, что с Яной мы учились в одной группе, только она закончила универ раньше, собственно только поэтому я до сих пор позволяю ей пользоваться моим номером в рабочих целях.

– Ладно, я поехала. Была рада увидеть тебя, Матвей.

После отъезда провизора я отправляюсь на тренировку к пацанам. Сейчас у меня группа из пяти человек. Это стабильно принимающие участие в боях парни. Обычных пацанов, кто приходит учиться боксу и правилам ведения боев без правил, тренирует Рыжий и еще два тренера, лично выбранные мной. Кто же хочет попасть на реальные бои, подписывает бумаги и идет в мою группу. Отсюда уже так просто не свалишь, как с обычных треней, которые можно прогулять или не доходить абонемент.

Здесь у нас все серьезно. Пацанов я гоняю по полной. Два часа жестких техник, тренировок с грушей и друг с другом. В финале спарринг со мной. По итогу подбираю каждому из них соперников примерно одной весовой категории от других организаций, и тогда уже они выходят на ринг заведомо зная, что от их победы будет зависеть их собственный заработок. Ну, и конечно же мой.

Есть некоторые, кто дерется в разных весовых категориях. Это те пацаны, в ком я уверен, и они чаще всего не подводят, укладывая на лопатки бугаев тяжелее себя. Сам же я не дерусь уже больше двух лет.

Бывает возникает желание выйти на ринг и пощекотать себе нервы, вспомнить как это – когда истерически вопят мое имя, делают ставки, подначивая драться во всю, но все же то, чем я занимаюсь сейчас, отнимает не меньше нервов, а вероятно даже больше. Никогда не думал, что раскручусь до таких масштабов, но останавливаться не планирую.

Иметь собственное дело охуенно. Планировать, строить, получать за это доход, на который могу приобрести себе все, стоит только щелкнуть пальцами. Ринка вон какая счастливая. Больше не таскает свои убогие шмотки, уверена в завтрашнем дне и может спокойно учиться. Захотелось работать? Ну, блядь, пусть работает. Это скорее для развлечения ей, чем база для существования, как было когда-то.

Мне нравится покупать ей все, что она хочет, а потом тащиться от светящихся глаз. Баловать дикарку и получать свой благодарный секс. Благодарный – это я конечно загнул. Она всегда с не меньшим желанием готова сама залезть на меня и просить не надо, но сам факт. Мы ни от кого не зависим. И так будет и дальше.

– Кэш, – голос Миши разносится по залу, как раз когда я учу Стаса приемам, – Кэш, подойди, это срочно.

Ненавижу, когда меня отрывают от тренировки.

– Что такое? – на ходу снимая перчатки, выхожу в коридор.

– Не знаю, но у тебя в кабинете сидит Игнатов. Говорит, у него важный разговор.

А этот что у меня забыл? Игнатов – врач в государственной клинике, где все бойцы сдают анализы перед боями на допинг.

Забираю протянутое Арьяновым полотенце и, вытирая шею, иду в кабинет.

Степан Сергеич сидит в кресле, в руке чашка кофе. Завидев меня, тут же поднимается.

– Добрый вечер, Матвей Дмитриевич.

Пожимаю его протянутую руку.

– Добрый. Чем могу быть обязан?

Мы пересекались несколько раз, когда подписывали бумаги, но на этом наше общение и закончилось. Сажусь в кресло и, промокнув еще раз лоб, выбрасываю полотенце в специальную корзину рядом со столом.

– Понимаете, тут такое дело щекотливое возникло.

Конечно понимаю, раз он сам ко мне приехал.

Немного помявшись, мужик отставляет чашку с кофе, лезет в свой кожаный кейс и достает оттуда какой-то лист.

 

– Вы же знаете, что сейчас довольно строго на боях с правилами?

Киваю. Если раньше драться мог кто угодно, то сейчас все это дело вышло на новый уровень, становясь почти легальным. Почти. Главное, вовремя заплатить копам, чтобы те вдруг не решили проверить помещения, где проходят бои. Но то, что все стало сложнее, это факт.

– Так вот, я в ваших бойцах никогда не сомневался, но как говорится, все бывает в первый раз, – сделав небольшую паузу, выжидающе смотрит на меня, но я только вскидываю вопросительно бровь. Если начал, пусть продолжает. – В крови вашего Гуляева обнаружены биологически активные вещества, которые строго запрещены, – на этих словах перед моими глазами оказывается результат анализа крови.

Нервно выдыхаю, пробегаясь глазами по словам «обнаружено» и вчерашней дате с его собственной подписью. Антон как раз вчера сдавал кровь, потому что на субботу у него назначен довольно серьезный бой.

Пиздец!

– Он заплатил мне, чтобы я никому не говорил, но вы же сами понимаете, чем это чревато, – продолжает явно заранее подготовленную речь хитрый лис. Видать мало дал Гуляев. Этот решил поймать рыбу крупнее. Будь он честным, просто выложил бы эти результаты на закрытом сайте, а не тащился ко мне через весь город.

– Я понимаю, что вы рассчитываете на еще большую сумму.

Лицо Игнатова нервно дергается. Видимо, не думал, что буду озвучивать факты как есть, но какой смысл ходить вокруг да около? Внутренне я уже закипаю, отчетливо понимая, что люди, всегда ставящие на Гуляева, могли бы мне сделать нехилую кассу уже на этой неделе, и я бы отдал проценты Елисееву, но теперь все к хренам рушится.

– Почему бы и нет? – напряженно улыбаясь, разводит руками еще один жлоб. – Мы могли бы сойтись на небольшой благодарности с вашей стороны, за которую я бы мог не оглашать эти результаты, ну а вы вполне себе занимались бы дальше своим делом.

Ну да, разогнался. Хмыкаю, вставая с места и пальцами отодвигаю от себя злополучную бумагу. Садиться на крючок к еще одному мудаку я не собираюсь.

– Не волнуйтесь. Гуляев больше не будет принимать участие в боях. А вы можете этой бумажкой подтереться. Хотя бы как-то извлечете из нее пользу, – разворачиваюсь и около двери бросаю: – Кабинет мой освободите. Миша, проследи, чтобы он ушел, – кидаю Михе и готовый убивать направляюсь обратно в зал.

Громкий хлопок дверью заставляет всех притормозить с тренировкой. Пять пар глаз прослеживают мое приближение. Антон как раз лупашит грушу, когда я подхожу к нему. Сука, убить готов. Перехватываю снаряд и толкаю его вперед, тем самым заставляя придурка пригнуться и удивленно захлопать глазами.

– Жрал допинг?

По перешуганным глазам вижу, что жрал.

– Нет, – тут же вернув лицу нормальное выражение, начинает блеять баран, – Кэш, я не..

– Сейчас сядешь со мной в тачку, поедешь в первую попавшуюся клинику, и если твоя кровь будет чистой, я тебя не убью. Готов?

Придурок начинает сжимать губы, понимая, что хрена с два его анализы будут чистыми.

– Пошел вон, – цежу, кивком головы указывая на дверь.

Ярость закипает, нагреваясь как на медленном огне. Дебил, он не только себе угробил будущее, а и мне к чертовой матери развалил карточный домик из проверенной клиентуры.

– Кэш, я только недавно решил попробовать. Я же выигрывал те бои, а прикинь как было бы круто, если бы я завалил того же Рэджа, – объяснения Антона звучат жалко, – Он крупнее на тридцать килограмм. Ты бы бабла мог срубить в разы больше, а я бы чемпионом стал. Поним…

Ударом под дых прерываю бессмысленный и напрасный словесный понос. Победитель херов. Гуляев мычит, сгибаясь пополам, мне же хочется влупить ему еще и по мозгам. Казался ведь умным пацаном.

– На хрен пошел из моего клуба. Бабки за невыполнение договора сниму по полной программе, – схватив дебила с нездоровыми амбициями за майку, подталкиваю к двери и, проследив, как тот дошкандыбает до выхода, оборачиваюсь к притихшим пацанам.

– Я задам вопрос всего один раз. Если вам есть что мне сказать, говорите сразу. Потом будет хуже, – обвожу всех четверых тяжелым взглядом. – Кто-нибудь из вас жрет препараты для увеличения мышечной массы и повышения работоспособности?

Пацаны удивленно переглядываются.

– Нет, – несется нестройным квартетом.

В пункт договора, который каждый из них подписывал, входит строгий запрет на допинг. Все они знают, что заплатить придется пусть не огромную сумму, но и не копейки, если вдруг нарушат хотя бы один пункт.

– Кэш, мы таким не балуемся, – смелеет Стас.

Ложь я давно считываю без детектора, и эти не врут. Не стали бы после того, что только что увидели.

– Окей, – киваю, удовлетворенный ответом. – Тогда продолжаем тренировку.

Знаю, что эта крыса Игнатов так просто этого не оставит. Внутри все кишит нахлестывающимися эмоциями, стоит только представить, во что мне все это выльется. Уже через несколько часов представления начинают приобретать реальную форму. Те, кто раньше ставил на моих бойцов, начинают друг за другом наяривать и требовать подтверждения тому, что остальные не закидываются всякой дрянью, угрожая перестать ставить на пацанов.

Если в начале дня я думал, что ком из проблем был большой, то я ошибся. Он только начинает набирать обороты!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru