Элис Шредер
Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире
15. Собеседование
Линкольн и Чикаго, 1949 – лето 1950
Первое, что сделал Уоррен, вернувшись в Небраску летом 1949 года, – устроился на работу менеджером по распространению Lincoln Journal за чертой города. Вместе с Труманом Вудом, парнем Дорис, они купили машину. Утром Уоррен посещал занятия в университете, а после обеда садился в машину и ехал проверять газетные маршруты.
Надзор за сельскими разносчиками считался серьезной работой, Уоррен стал начальником. В подчинении у «мистера Баффетта» было 50 молодых парней в шести сельских округах. Сложности управления внезапно стали очевидны, когда он нанял дочь священника в городке Беатрис, предположив, что она будет ответственным разносчиком. Три парня из того же города тут же уволились, посчитав, что Уоррен превратил работу в занятие для девчонок.
Преподаватели в Университете Небраски нравились ему больше, чем в Пенсильванском, а нагрузка оказалась выше. Он начал изучать бухгалтерский учет с Рэем Дином – лучшим профессором из которых он тогда встречал.
В том же году Уоррен возобновил бизнес с мячами для гольфа, на этот раз с товарищем по Уортонскому колледжу, Джерри Орансом. Работали они с прежним поставщиком – Полу-Уитеком[111].
Кроме того, Уоррен инвестировал, и ему пришла идея продать «в шорт» акции автомобилестроительной компании Kaiser-Frazer. Менее чем за год доля компании на автомобильном рынке обрушилась на 95 %. «Дорогой папа, – писал он отцу на канцелярском бланке Nebraska Cornhusker, – если в этих данных не прослеживается линия тренда, то я не статистик. За первые шесть месяцев Kaiser-Frazer потеряла 8 млн долларов. Так что потери, даже с учетом фальшивой бухгалтерии, вероятно, будут еще больше»[112].
Однажды Уоррен зашел в офис брокерской фирмы Cruttenden-Podesta и спросил у брокера Боба Сойнера, на какой отметке торгуются акции. Сойнер посмотрел на меловую доску и ответил: «Пять баксов». Уоррен объяснил, что он и его отец продают «в шорт», одалживая акции для продажи. Если цена упадет, как он ожидал, он выкупит акции обратно, вернет их брокеру и оставит разницу себе. Уоррен считал, что Kaiser-Frazer вылетит в трубу, и тогда он сможет выкупить акции за пенни, заработав почти по пять долларов на каждой.
Сойнер сказал, что Уоррен не может держать короткие позиции на бирже законно из-за возраста.
– О да, – ответил тот, – я их оформил на свою старшую сестру Дорис.
Затем он обосновал, почему имеет смысл встать по Kaiser-Frazer в короткую[113]. «Он отрезал мне все пути для отступления, – вспоминал позже Сойнер. – Мне буквально нечего было ему возразить». Уоррен ждал, пока идея с Kaiser-Frazer сработает, и дождался своего. В это время он часто бывал в офисе Cruttenden-Podesta, и они с Сойнером стали друзьями.
Весной 1950 года, после трех лет учебы, Уоррену оставалось всего несколько летних курсов до выпуска. Тогда он принял решение, которое изменило весь его дальнейший путь.
После окончания средней школы он считал, что ему не нужно дальнейшее образование, чтобы стать миллионером к 35 годам. Но теперь Уоррен отодвинул работу в сторону ради обучения в Гарвардской школе бизнеса. Он никогда не проявлял особого интереса к формальному образованию, считая себя во многом самоучкой. Однако Гарвард предлагал две важные вещи: престиж и связи. Он видел, как его отца выкинули из Конгресса, а его собственная карьера биржевого брокера рухнула. И все это потому, что он изолировал себя, пожертвовав отношениями ради собственных идеалов.
Уоррен не сомневался, что его примут, и уговаривал своего друга, «Большого Джерри» Оранса: «Поступай в Гарвард, как я»[114].
– Однажды я прочитал в Daily Nebraskan заметку, в которой говорилось: «Сегодня будет присуждена стипендия Джона Е. Миллера. Претендентам следует подойти в кабинет № 300 корпуса делового администрирования». Размер стипендии составлял 500 долларов[115], ее можно было потратить на обучение. Когда я пришел, оказалось, что больше никого нет. Там были три преподавателя, которые хотели подождать еще немного, но я сказал: «Нет, нет. Было назначено в три». Так я получил стипендию, ничего не делая.
Добыв средства на обучение из газетной статьи, Уоррен встал посреди ночи, чтобы успеть на поезд до Чикаго, где проходило собеседование о поступлении в Гарвард. Ему было 19 лет – на два года меньше, чем среднему выпускнику колледжа, и еще меньше, чем среднему студенту бизнес-школы. Его успеваемость была хорошей, но не выдающейся. И хотя его отец – бывший конгрессмен США, у него не было связей, чтобы поступить в Гарвард. Говард Баффетт никогда ничего не делал по блату, поэтому у него самого блата тоже не было.
Уоррен рассчитывал произвести хорошее впечатление на собеседовании, полагаясь на свои знания о фондовом рынке. До сих пор, по его опыту, люди заслушивались, когда он начинал говорить об акциях. Его рассуждения на эту тему интересовали всех: родственников, учителей, студентов. Но он неправильно понимал миссию Гарварда, которая заключалась в подготовке лидеров. Когда он прибыл в Чикаго и представился интервьюеру, тот сразу разглядел сквозь завесу знаний вундеркинда неуверенность в себе и недостаточно развитые социальные навыки. Когда пришло письмо из Гарварда с отказом, он потрясенно подумал: «Что я скажу отцу?» Но Говард не предъявлял к детям завышенных требований. Впрочем, позже Уоррен сочтет отказ в Гарварде поворотным моментом своей жизни.
Почти сразу он начал рассматривать другие учебные заведения. Однажды, листая каталог Колумбийского университета, он наткнулся на два знакомых имени: Бенджамин Грэм и Дэвид Додд.
Книга Грэма «Разумный инвестор», опубликованная в 1949 году, содержала практические советы для всех типов инвесторов: осторожных («защищающихся») и спекулятивных («предприимчивых»). Книга переосмысливала работу Уолл-стрит, опрокидывая представления о биржевой торговле как о спекуляции ценными бумагами. В ней впервые в доступной форме объяснялось, что фондовый рынок работает не с помощью черной магии. На примере акций реальных компаний – Northern Pacific Railway и American-Hawaiian Steamship Company – Грэм продемонстрировал математический подход к оценке акций. «Инвестирование, – писал он, – должно быть систематическим».
Этот труд заворожил Уоррена, он читал и перечитывал его снова и снова. В течение нескольких лет он ходил в библиотеку в центре города и брал все доступные книги по акциям и инвестированию. Многие из них были посвящены системам отбора акций, основанным на моделях и шаблонах. Уоррен, как и раньше, искал надежную систему. Его буквально зачаровывали числовые модели и технический анализ.
«Книга, которая оказала на меня наибольшее влияние, рассказывала о торговле дробными лотами. Ее написал Гарфилд Дрю[116]. Я прочитал ее трижды. Затем прочитал книгу Эдвардса и Макги – библию технического анализа»[117].
После тщательного изучения Уоррен приступил к самостоятельному инвестированию. От знакомого отца он услышал о компании Parkersburg Rig & Reel и проанализировал ее в соответствии с принципами Грэма. А затем купил 200 акций.
Согласно каталогу высших учебных заведений, любимый автор Уоррена, Бен Грэм, читал лекции в Колумбийском университете. Там же работал и Дэвид Додд.
Додд был заместителем декана Высшей школы бизнеса и заведующим кафедрой финансов. В 1934 году Грэм и Додд в соавторстве написали фундаментальный учебник по инвестированию под названием «Анализ ценных бумаг». «Разумный инвестор», считали его упрощенной версией.
Поступив в Колумбийский университет, Уоррен смог бы учиться у Грэма и Додда. Как указывалось на странице каталога: «Ни в одном другом городе мира вы не найдете столько возможностей познакомиться с реальным ведением дел. Здесь студент может установить личный контакт с выдающимися лидерами американского бизнеса. Деловые учреждения города с радостью принимают группы студентов в качестве посетителей»[118].
Даже Гарвард не мог предложить такого. Поэтому Уоррен твердо решил, что будет учиться в Колумбийском университете. Правда, едва не опоздал:
– Я написал в университет в августе, примерно за месяц до начала занятий. Но это гораздо позже, чем полагается. Кто знает, что я там написал… Уверен, это было не совсем обычное и довольно личное заявление.
Письмо попало на стол Дэвида Додда, который, будучи заместителем декана, занимался вопросами зачисления. Возможно, Додда тронул личный характер, или он увидел в нем интерес к занятию бизнесом и инвестированию, ведь Грэм и Додд не пытались вырастить лидеров, они обучали ремеслу. Какова бы ни была причина, но Уоррена приняли в Колумбийский университет без собеседования, после истечения срока подачи документов.
16. Минус один балл
Нью-Йорк, осень 1950
Уоррен не попал в общежитие Колумбийского университета, поскольку подал документы слишком поздно. Он нашел самое дешевое жилье: вступил в YMCA за взнос в десять центов в день и платил по доллару за комнату в Sloane House недалеко от Пенсильванского вокзала[119].
Ситуация с его финансами выглядела стабильно: его доходы пополнили 500 долларов стипендии Миллера и 2000 долларов от Говарда, который отчасти сделал Уоррену подарок на окончание университета, а отчасти заключил с ним договор, чтобы тот не начал курить. Также у него оказалось 9803,70 долларов сбережений, часть из которых он вложил в акции[120].
Чистую стоимость его состояния дополняли 44 доллара наличными, половина доли в автомобиле и 334 доллара, вложенные в бизнес с Полу-Уитеком, сбор мячей для гольфа. Уоррен рассматривал каждый доллар как десять в будущем, потому не отдавал больше, чем необходимо. Каждый пенни становился очередной снежинкой в его денежном снежном коме.
В первый день занятий на курсе Дэвида Додда, который назывался «Финансы: управление инвестициями и анализ ценных бумаг», преподаватель нарушил обычную сдержанность и тепло его поприветствовал. Уоррен уже по большей части запомнил учебник Грэма и Додда «Анализ ценных бумаг» – на тот момент базовую книгу по инвестициям[121]. Будучи ее главным составителем, Додд, конечно же, помнил содержание. Но когда дело дошло до текста, Баффетт понял, что знает его лучше:
– Я мог процитировать любое место из книги, знал каждый пример из этих 700–800 страниц. Я впитал их как губка. Представляете, какой эффект произвело на автора, что студент настолько заинтересовался его книгой?
Занятия Додда уделяли большое внимание оценке стоимости дефолтных железнодорожных облигаций. С детства Уоррен обожал поезда, а Омаха считалась центром вселенной, когда дело касалось обанкротившихся железных дорог[122]. Свою любимую книгу по облигациям «Торговля облигациями» Таунсенда Уоррен впервые прочитал в возрасте семи лет, когда выпросил ее у Санта-Клауса[123]. Теперь же он реагировал на тему облигаций обанкротившихся железнодорожных компаний, как утка на теплый весенний дождь.
На уроках, когда Додд задавал вопрос, рука Уоррена взлетала в воздух раньше других. Он всегда знал ответ, не боялся внимания и не переживал, что может выглядеть глупо. Как вспоминал его однокурсник, он не выпендривался, а просто был молодым, незрелым и очень нетерпеливым.
В отличие от Уоррена, большинство студентов мало интересовались акциями и облигациями, скучали на занятиях, мечтая устроиться в IBM или General Motors. Один из них, Боб Данн, уже прошел полпути, чтобы стать первым студентом 1951 года. Уоррен восхищался его видом и интеллектом, часто заходил к нему в общежитие.
Однажды в двухкомнатном номере Данна его сосед Фред Стэнбэк проснулся от громкого голоса, который говорил интересные вещи. Он побрел в соседнюю комнату, где обнаружил плохо одетого, стриженного ежиком парня, который тараторил со скоростью мили в минуту. Стэнбек плюхнулся на стул и стал слушать Уоррена, который с воодушевлением рассказывал о недооцененных акциях крошечных компаний, в том числе о Tyer Rubber Company, Sargent & Co и чуть более крупной компании, оптовом торговце металлическими изделиями Marshall-Wells. Стэнбек мгновенно решил стать учеником Уоррена. Он вышел на улицу и впервые в жизни купил акции.
Стэнбек, сдержанный молодой человек с аналитическим складом ума, стал преданным слушателем Уоррена. Отныне они проводили время вместе: тараторящий тощий паренек и белокурый красавец с бархатным голосом.
Однажды Уоррен попросил у профессора Додда разрешения прервать занятия, чтобы отправиться на ежегодную встречу Marshall-Wells. За несколько месяцев до поступления в Колумбийский университет он на пару с Говардом купил 25 акций компании.
– Для меня это было первое в жизни ежегодное собрание акционеров. Оно проводилось в Джерси-Сити, штат Нью-Джерси, вероятно, чтобы туда приезжало поменьше гостей.
Представление Уоррена о таких собраниях вытекало из его понимания природы бизнеса. Недавно он продал ферму, за пять лет удвоив свои вложения. Пока он владел ей, они делили прибыль от урожая с фермером-арендатором. Но в разделе прибыли от продажи земли его арендатор не участвовал. Уоррен, как капиталист, вкладывал деньги и брал на себя риск, а затем получал прибыль.
Так же Уоррен рассматривал все предприятия. Наемные управляющие участвовали в разделе прибыли, которую приносили их труды. Но они были подотчетны владельцам, которые получали прибыль по мере роста стоимости бизнеса. Конечно, если работники покупали акции, они тоже становились собственниками и партнерами других капиталистов. Но независимо от количества акций, которое им принадлежало, в качестве наемных работников они отчитывались перед владельцами о проделанной работе.
Таким образом, собрание акционеров Уоррен рассматривал как отчетное мероприятие, посвященное результатам работы менеджеров. Правда, это видение далеко не всегда разделяло руководство компании.
И вот Уоррен и его новый друг Стэнбек прибыли в конференц-зал, где полдюжины человек ожидали начала заседания. Один из присутствующих, 34-летний Уолтер Шлосс, работал за жалкие 50 долларов в компании Бена Грэма Graham-Newman одним из четырех сотрудников[124]. Как только началось собрание, Шлосс стал задавать руководству неудобные вопросы. Многим из Marshall-Wells он показался слишком резким. «Они явно расстроились, – вспоминает Стэнбэк, – что к ним на собрания врываются чужаки. Раньше к ним никто не приходил. И это вторжение им не понравилось»[125].
Уоррен сразу одобрил подход Шлосса, а когда тот представился сотрудником Graham-Newman, почувствовал, что встретил близкого. Как только собрание закончилось, Уоррен подошел к Шлоссу и заговорил с ним. В нем он видел человека, убежденного, как и он сам, что богатство трудно накопить и легко потерять. Помимо прочих финансовых потерь, мать Шлосса потеряла наследство в результате краха 1929 года, когда Уолтеру было 13 лет.
Семья Шлоссов пробилась благодаря тяжелому труду и настойчивости. В 1934 году, только окончив школу, Уолтер работал на Уолл-стрит посыльным брокерских фирм. Затем, работая в «киоске» компании с ценными бумагами, он попросил босса дать ему возможность анализировать акции. Тот отказал, но посоветовал прочитать книгу «Анализ ценных бумаг» Грэма.
Шлосс прочитал учебник от корки до корки и захотел продолжения. Он начал посещать занятия Грэма по инвестированию, проходившие в Нью-Йоркском финансовом институте дважды в неделю по вечерам. На этих семинарах, которые он начал вести в 1927 году, Грэм обкатывал курс, который собирался читать в Колумбийском университете. В то время публика восторгалась акциями, потому классы набивались битком.
Шлосс был покорен настолько, что стал работать на своего кумира, Бена Грэма, и его партнера Джерри Ньюмана.
Уоррена инстинктивно тянуло к Уолтеру не только из-за его работы, но и из-за его тернистого пути к успеху.
На собрании Marshall-Wells Уоррен узнал по бочкообразным плечам и сигаре еще одного акционера. Луис Грин, известный инвестор и партнер в небольшой, но уважаемой фирме Stryker & Brown, занимавшейся ценными бумагами, считался единомышленником Бена Грэма[126].
Уоррен хотел произвести хорошее впечатление, поэтому завязал с Лу Грином разговор. В итоге Уоррен и Стэнбек возвращались на поезде из Нью-Джерси вместе с Грином, который пригласил молодых людей на обед. Это было все равно, что сорвать джекпот. К тому же Уоррен обнаружил, что Грин прижимист, и это определенно ему нравилось. «Этот парень был чрезвычайно богат, а мы идем обедать в какую-то столовую».
За обедом Грин начал объяснять, каково это, когда тебя преследуют женщины, которым нужны только твои деньги. Поскольку он уже был несколько старше среднего возраста, выбрал свой метод борьбы. Он задавал женщине вопрос напрямую: «Вам нравятся мои вставные зубы? А лысина? А живот?»
Уоррен наслаждался беседой, пока Грин внезапно не сменил тему и не поставил его в тупик, спросив:
– Почему ты купил Marshall-Wells?
– Потому что ее купил Бен Грэм, – ответил Уоррен.
Идею покупки Marshall-Wells он действительно почерпнул из «Анализа ценных бумаг». Но Уоррен хотел показать собеседнику, что щепетильно относится к своим источникам информации. Впрочем, у него были и другие веские причины для покупки Marshall-Wells[127]. Компания считалась крупнейшим оптовым торговцем металлическими изделиями в Северной Америке и хорошо зарабатывала. Если бы она выплатила эту прибыль акционерам в качестве дивидендов, они получили бы по 62 доллара на акцию. Акции Marshall-Wells торговались по цене около 200 долларов за штуку и по сути были похожи на облигации с доходностью в 31 %. При такой ставке на каждый доллар, вложенный в Marshall-Wells, Уоррен через три года получил бы почти два доллара. Даже если бы компания не выплатила дивиденды, акции ее продолжали расти.
Но Уоррен не объяснил ничего Лу Грину. Тот посмотрел на него и сказал:
– Минус один балл!
Под этим взглядом Уоррен почувствовал себя глупо. «Я никогда не забуду его взгляд в этот момент. Тогда меня осенило: Уоррен, ты должен думать сам».
Он больше не хотел совершать подобных ошибок, но мечтал найти акции, подобные Marshall-Wells. Он начал изучать все, что мог найти о методе Бена Грэма и конкретных инвестициях. Грэм был председателем совета директоров компании под названием Government Employees Insurance Company (GEICO). Ее акции не упоминались в «Анализе ценных бумаг». Когда Уоррен заглянул в справочник Moody’s Manual, то обнаружил, что корпорация Graham-Newman владела 55 % акций этой компании, но недавно распределила их по карманам своих акционеров[128].
Уоррена заинтересовала компания GEICO. Поэтому несколько недель спустя он запрыгнул в первый поезд до Вашингтона и пришел в офис компании. На стук ответил охранник. Уоррен скромно спросил, может ли он поговорить с сотрудником, который объяснит суть бизнеса GEICO, и подчеркнул, что учится у Бена Грэма. Охранник проводил его к Лоримеру Дэвидсону, замдиректора GEICO по финансам.
Дэвидсон думал уделить пять минут ученику Грэма, а затем поблагодарить его и вежливо отправить домой. Он начал говорить о малопонятных для непосвященных вещах, связанных с автострахованием, но Уоррен задавал такие вопросы, что через 10–12 минут он понял, что разговаривает с весьма необычным молодым человеком.
«Такие вопросы мог бы задать опытный аналитик акций страховых компаний, – вспоминал позже Дэвидсон. – Его уточняющие вопросы отличал профессионализм. Он называл себя студентом, но говорил как человек, который давно в этой теме. Когда я сам начал задавать вопросы, узнал, что уже в 16 лет он был успешным бизнесменом, самостоятельно заполнял и подавал декларацию о доходах уже с 14 лет».
Лоример Дэвидсон к тому времени столь многого достиг, что его трудно было впечатлить. До краха 1929 года Дэви, как его все называли, получал невероятные доходы – по 100 тысяч долларов в год[129]. Потом он нашел работу и зарабатывал около 100 долларов в неделю на продаже облигаций.
Однажды Дэви позвонил в GEICO, чтобы узнать, как работает компания. Она стремилась сделать автостраховки дешевле, организовав маркетинг по почте, минуя агентов[130]. В то время эта революционная концепция произвела на него впечатление.
Позаимствовав идею у компании USAA, которая продавала страховки только военным, основатели GEICO, Лео Гудвин и Клевс Риа, решили продавать страховку только государственным служащим, поскольку они привыкли подчиняться закону. Позже семья Риа наняла Дэвидсона для продажи акций компании. Тот обратился в корпорацию Graham-Newman в Нью-Йорке. Бен Грэм заинтересовался, но его сварливый партнер, Джерри Ньюман, не соглашался. Дэвидсон убедил Ньюмана инвестировать миллион долларов в обмен на 55-процентную долю компании, но с некоторыми уступками.
Так Бен Грэм стал председателем совета директоров GEICO, а Ньюман вошел в состав правления. Спустя полгода Дэвидсон сказал генеральному директору GEICO Лео Гудвину, что готов пойти на снижение жалованья, чтобы работать в GEICO инвестиционным управляющим. Гудвин посоветовался с Беном Грэмом, и тот согласился.
Услышав эту историю от Дэвидсона, Уоррен был очарован. «Я все продолжал задавать вопросы о страховании и о GEICO. В тот день он не пошел на обед, а просто разговаривал со мной четыре часа, как будто я – самый важный человек в мире. Открыв дверь в свой кабинет, он открыл для меня мир страхования».
Уоррен изучал страхование еще в Пенсильванском университете и заметил некоторые аспекты, схожие с игрой на ставках – гандикапер в нем заинтригованно напрягся. Он заинтересовался страховой схемой под названием «тонтина», при которой люди вносили деньги в общий фонд, который доставался тому, кто всех переживет. Но теперь тонтины были запрещены законом[131].
Математику страхования – актуариат – Уоррен одно время рассматривал как будущую профессию. Он легко провел бы десятилетия, корпя над таблицами статистики смертности. Это вполне соответствовало его характеру и позволило бы ему проводить время в размышлениях над одной из любимых тем – вопросом продолжительности жизни. Но победил другой большой интерес Уоррена Баффетта, а именно – накопление денег.
Уоррен начал разбираться с фундаментальной идеей, как именно GEICO зарабатывает деньги. По мнению Баффетта, компания во многом походила на человека. Ей требовалось найти способ сохранить крышу над головой своих сотрудников и акционеров. Он понял, поскольку GEICO продает самые дешевые страховки, единственный способ получить прибыль – снизить затраты. Он также узнал, что страховые взносы клиентов компании инвестируют задолго до выплаты страховых возмещений. Для него это звучало как возможность бесплатно пользоваться чужими деньгами. GEICO показалась Уоррену беспроигрышным вариантом.
Едва вернувшись в Нью-Йорк, Уоррен сбросил три четверти акций из своего растущего портфеля, а на вырученные деньги купил 350 акций GEICO. Экстраординарный шаг для осторожного молодого человека. Это решение выглядело рисковым еще и потому, что при текущей цене Грэм точно не одобрил бы инвестиции в GEICO, хотя Graham-Newman совсем недавно стала ее крупнейшим акционером. Идея Грэма – покупать акции, торгующиеся ниже стоимости активов компании. К тому же он считал неправильным сосредотачивать все деньги в акциях пары компаний.
Но GEICO росла так быстро, что Уоррен верил: он сможет предсказать, сколько она будет стоить через несколько лет. Исходя из этой цены, сегодня компания стоила дешево. Для брокерской фирмы отца он подготовил отчет о GEICO, в котором говорилось, что она торгуется по цене 42 доллара за акцию, с мультипликатором 8Х к прибыли. В то же время другие страховые компании торговались с гораздо более высокими мультипликаторами. При этом GEICO считалась небольшой компанией на большом поле, в то время как у ее конкурентов «возможности роста были в значительной степени исчерпаны». Согласно консервативному прогнозу Уоррена, акции компании будут стоить от 80 до 90 долларов за штуку.
В апреле он написал в Geyer & Co и Blythe and Company – самые известные брокерские фирмы, специализирующиеся на страховых акциях, и попросил их провести исследование. Он поговорил с экспертами, выслушал их мнения, а затем изложил собственную теорию.
Эксперты ответили, что Уоррен спятил: GEICO не могла преуспеть на фоне более крупных компаний, которые использовали агентов. И все же GEICO росла, делая деньги, как монетный двор США.
Уоррен просто не понимал, почему они не замечают, что находится прямо перед их носом.